Параллели чужих жизней

Два дня я лежал пластом. Постоянно спал и совершал редкие вылазки на кухню. Сейчас, как никогда, хотелось быть поближе к себе подобным, чтобы добили. Но долго молить не пришлось, потому что к вечеру позвонил Владлен. – Я разве разрешал тебе филонить? – голос резкий и острый, как бритва. – Чтобы завтра был в школе. Иначе лично приеду за тобой и все будет прискорбно. – Я понял, – отозвался я. Коротко и по делу. Главное, какой офигенный стимул к учебе. Наутро, обмотавшись вязаным шарфом, который скрывал четкие следы на шее, я отправился в школу. Завернув по пути в аптеку, я оставил там около тысячи рублей. Головная боль, головокружение и тошнота меня так и не покидали, поэтому я сидел на таблетках ежечасно. Это был нездоровый звонок от организма, и я решил сходить в поликлинику на прием, раз уж все равно смог выбраться на улицу. Почти весь класс был в сборе, оставалось пять минут до звонка. Меня, как обычно, заметили, но проигнорировали. Неустойчивой походкой я шел к своей парте, когда на моем пути нарисовалась подножка. Пролетел я вперед полтора метра, просто чудом не пропахав пол носом, но голова все равно дала сбой, и на мгновение я дезориентировался. Одноклассники заржали. – Под ноги смотри, недоумок, – оскалился Витька. Его ненависть стала понятна, как только я увидел фингал под глазом, оставленный мной на даче. – И что здесь происходит? – раздался ненавистный голос от двери кабинета. Владлен посмотрел на Витьку и на распластавшегося в проходе между рядами меня. Он заметил все: коробочки лекарств, высыпавшихся из моей сумки, мой шарф и дрожащие руки. Нахмурился, уверенно подошел ко мне, легко поднял на ноги, оттянул шарф в сторону и посмотрел на багровые разводы. – Собери, – приказал он Витьке таким голосом, что тот не осмелился даже возразить королю и стал запихивать коробки внутрь моей сумки. Отдал ее Владлену, а ублюдок за локоть потащил меня из класса. Я не сопротивлялся. – Ногами шевели. – Куда? – хрипло спросил я, думая, что каморка возле спортзала была бы сейчас вообще некстати. Владлен промолчал. Мы спустились в гардеробную, он заставил меня одеться на выход, накидывая на себя черное пальто. – Куда мы идем? – снова переспросил я немного растерянно. – Ты себя видел? – вместо ответа задал вопрос он и подтащил к зеркалу. – У тебя зрачки как у обдолбанного, заторможенность и чувствительность к свету, ты щуришься. Почему в больницу не пошел? Шестеренки в голове работали со скрипом. Он что, бля, меня отчитывает? Я смотрел на себя в зеркало, но видел какого–то другого. Каштановые волосы, как и у меня, лицо вроде мое, но в то же время чье–то чужое, отстраненное. Когда–то карие глаза, сейчас были черными из–за расширенных зрачков, темные круги под глазами, сухие обескровленные губы и какая–то землистая бледность. Я стал серым и бесцветным. Когда я в последний раз смотрел на себя в зеркало? День назад, неделю, месяц, год?.. Налюбоваться отвратным видом Берсеньев не дал, поволок на школьную стоянку, где был припаркован его джип. Ага, сегодня он за рулем сам, без хмурого серьезного водителя. – Садись. С некоторой заминкой, но я устроился в кресле. Ехали в молчании, Владлен курил, а я смотрел за окно, где все смазывалось в линии и рябило. Я прикрыл глаза. Мы остановились напротив здания из темного стекла, я выбрался наружу по команде «Выходи» и побрел за Владленом. Он по–хозяйски поднялся по ступеням, направился к стойке регистрации, где сидела симпатичная шатенка. – Добрый день, Владлен Маратович, – поприветствовала она, улыбаясь в тридцать два зуба. Да, она была очень рада видеть Берсеньева. С некоторой запоздалостью я отметил ее официоз. – Сергей Петрович у себя? Владлен никак не отреагировал на девушку. – Да, конечно. Проходите, я ему о вас сообщу. Он кивнул и коротким кивком указал мне следовать за ним. – Где мы? – В частной клинике. – Ммм... А зачем? – не понял я. – Должен же я подлатать свою игрушку. Ответить что–то на это я не успел, Владлен распахнул дверь с золотой табличкой «Главврач» и произнес: – Здравствуйте, Сергей Петрович. За столом сидел седоволосый мужчина презентабельного вида, в очках без оправы, в белом халате, что–то печатал на ноутбуке. Он поднял голову и тепло улыбнулся: – Владлен, здравствуй. Что–то случилось? Насколько я помню, больницы ты терпеть не можешь. Мужчина поднялся из–за стола и направился к нам. – Все в порядке. Это – Марк, – Владлен отступил в сторону, пропуская меня вперед. Я удивился, он впервые назвал меня по имени. Не думал, что он его вообще знает. – У него сотрясение. Нужен осмотр. – Конечно, – Сергей Петрович бросил на Владлена быстрый взгляд и повернулся ко мне с улыбкой: – Я – Сергей Петрович. Ну, Марк, какие жалобы? Как давно было сотрясение? Он усадил меня на стул и стал светить фонариком, проверяя реакцию, ощупал мою голову, задавал вопросы. Я односложно отвечал. Головокружение? Да. Головная боль? Да. Тошнота? Да. Шум в ушах? Да... Когда на десять вопросов я дал положительные ответы, мужчина вызвал кого–то по телефону. В кабинет после стука вошла женщина с рыжей копной на голове, в таком же белом халате и стетоскопом в кармане. – Таисия, займитесь юношей. ЧМТ*, полная диагностика. Рентгенография и МРТ, затем к неврологу. Что он скажет. Заведите карту. Женщина кивнула, меня попросили раздеться и оставить вещи. Уже стянув с себя шарф, я понял, что сделал это, наверное, зря, потому что Сергей Петрович впился в меня испытывающим взглядом, будто я вот–вот должен ему все рассказать. Я поспешил покинуть кабинет. Через час всевозможных процедур и хождения по кабинетам (без привычных очередей) мы вернулись к главврачу. Он читал мою карту, Владлен с непроницаемым видом сидел в мягком кресле, пил чай, а я сидел на стуле и разглядывал белую, без изъянов стену напротив. – Будешь на амбулаторном лечении, поэтому я выпишу рецепт, которого следует строго придерживаться, ясно? – Я рассеяно кивнул. – Успокоительные, болеутоляющие и седативные средства можно приобрести в любой аптеке, – он быстро расписал рецепт. – Держи. Постельный режим не менее семи дней. Никакого телевизора, книг, музыки и компьютера. Родители должны устроить ночное дежурство. В случае осложнения – срочно лечь в больницу. – Спасибо, – сказал на автомате я, забирая лист. – До свидания. – Будем встречаться еще в течение двух недель, – порадовал меня Сергей Петрович и снова напомнил, словно сомневался в моей адекватности: – Не забудь про постельный режим. Врачи из частных клиник и общественных – два разных мира. Я вышел за дверь, Владлен на пару минут задержался, разговаривая с мужчиной. Вышел, и мы пошли по коридору на выход. – И что это за акт доброй воли? – обратился я к Берсеньеву, надеясь, что среди людей в белых халатах он меня не накажет за дерзость. – Если вещи вовремя не ремонтировать, они имеют привычку ломаться, – Владлен лениво растянул губы в кривой улыбке. Мы вышли из здания. – А у меня на тебя в обозримом будущем имеются далеко идущие планы. Мне это совсем не понравилось. Вот сука. Берсеньев оплатил услуги клиники и купил все, что было написано в рецепте – моя сумка напоминала чемодан какого–нибудь Айболита, и даже отвез домой. Это был первый день, когда после нашей с ним встречи я вернулся к себе не побитым. Ну, почти не побитым и почти здоровым.