Параллели чужих жизней

Пять дней прошли в противоречиях между самовнушением о нормальной жизни и душевным онанизмом. Но даже вся эта шаткая херня развалилась на части, когда в среду я снова мог лицезреть ублюдка. В своем классе, среди своих одноклассников. Вчера классная объявила о новеньком, переполошив всех занятной новостью, и вот он, собственной персоной. Шикарно, мать вашу! Девчонки перешептывались, парни косились, прицениваясь, но Владлена это ничуть не смущало. Он сидел за партой в центре класса и сверлил меня взглядом. – Марк, я могу узнать, по какой причине ты опоздал на классный час? – недовольно поинтересовалась классная руководительница. – Проспал, – буркнул я, замерев в дверях на пару секунд от неожиданности, справляясь с эмоциями, а затем с некоторым усилием вошел в кабинет. Сбросил сумку на стул, занял свою парту и старался не думать о своем злом роке, насмешке судьбы, долбаной карме неудачника – нужное подчеркнуть. У меня был шок. – Итак, – продолжила свой монолог классная, – перезнакомиться вы все еще успеете... Что он, блядь, здесь делает? Перевелся из элитки в нашу шарагу? Из области переехал в задницу? Три ха–ха, блядь! Анекдот для сборника. Ни один человек в трезвом уме не выкинет подобное. Что, вот так просто, отличника, твердо шагающего к золотой медали, богатенького сыночка главного спонсора перевели в обычную школу посреди четверти? А родители? Это же эпик–какой–то–офф мозга полный! – ...Марк, вот ты–то и проведешь экскурсию по школе Владлену. Он должен знать, где какой кабинет находится, – строгим голосом сказала классная так, что спорить с ней было бессмысленно. В голове я собрал все маты, которые только знал. Охренеть просто! Шикардос! Прозвенел звонок с классного часа. Все рванули к двери, и я был в числе первых. Подальше от класса, подальше от этого абсурда. – Разве не ты должен провести мне экскурсию? – насмешливо спросил Владлен, хрен знает каким макаром возникший рядом. Он, блядь, что, собрался преследовать меня до конца жизни? – Отвали, – грубо бросил я, ускоряя шаг. – Извини, не могу. Теперь мы будем видеться каждый день. – Блядь, Владлен, что это за сраная комедия с переводом? Я резко остановился посреди коридора, мешая движению школьников, которые уже, безусловно, заметили новичка в выпускных рядах и с любопытством на нас поглядывали. Владлен остановился в опасной близости, но мне было плевать, хотелось крушить и ломать все вокруг от тупой ярости. Наверное, у меня уже маниакально–депрессивный психоз. Я контролировал себя с трудом. Лишь учителя и вытекающие последствия драки остужали пыл, не хотелось подставляться так опрометчиво из–за какого–то урода. Хотя вряд ли мне снова посчастливится почесать кулаки о фейс Берсеньева, все–таки тогда он мне поддался. Сука. – А разве не очевидно? – он впился в меня взглядом. – Марк, я не отпущу тебя. Если для этого мне потребуется учиться в этой дыре, то я буду здесь учиться. Хочешь жить в этом городе? Прекрасно, я тоже здесь буду жить. – Это нихрена не смешно. Когда «дохрена король» успел зайти в своих играх слишком далеко? – А я и не шучу, – серьезно ответил он, глядя мне прямо в глаза. – У тебя проблемы с головой. Тебе лечиться надо. – Серьезно? – Как инфаркт, блядь. Ты, чертов сталкер, возвращаешься и с грацией слона уничтожаешь мою жизнь. Я не знаю, что тебе еще от меня надо. Может, перестанешь ломать гребаную комедию и оставишь меня в покое? – Нет... – Отлично просто. Почему ты думаешь, что нужен мне? Хороший вопрос, не правда ли? Играть по правилам этого ублюдка? Да, пожалуйста. Но Владлен ничего не ответил, развернулся и пошел прочь по коридору. Отличная у него, блядь, тактика игнорирования. Да вообще, какого черта?! В течение учебного дня Владлен ко мне больше не подходил, что несказанно радовало. Сукин сын просто мастерски раскурочивал внутренности, а небольшая передышка была в самый раз, чтобы понять, что мне делать. В голове каша, и неясно, что дальше и как. Но точно не как раньше. Сейчас жизнь снова летит в топку, а близость его персоны жутко раздражала и выводила из себя. В классе он неплохо со всеми заобщался, что было весьма странно при его тщеславии и высокомерии, но дальше приветствий и дежурных фраз дело не шло. Машка подсела ко мне на четвертом уроке. – Марк, так ты, оказывается, знаком с новеньким? С Берсеньевым этим? – Мм, – неопределенно промычал я. – Да или нет? – не поняла она. – Можно сказать и так, – нахмурился я. Девушка с интересом ожидала продолжения, но я сделал вид, что не заметил ее замешательства. – Ну? – Что «ну»? – Трофимов, не тупи. – Учились когда–то вместе. Всё, тема себя исчерпала, Маш. Она недовольно засопела, но больше с расспросами не лезла. Хорошо, когда люди попадаются понятливые. Последним уроком была химия, на которую я плюнул и ушел домой. Хотелось забить на учебу в целом, лишь бы больше не видеть фейс Берсеньева, но понял, что таким образом я снова уступлю ему в чем–то. Перебьется сука. А пока еще нет разработанной тактики действий. Объявляй, Марк, минуту молчания по своей несостоявшейся жизни.