Цена несбывшейся мечты

—Нет! Нет! Нет… Не смей этого делать, слышишь, — кровавые слезы стекали по холодным щекам, — мы обязательно придумаем что-то, мы … — Арин, — сильная ладонь нежно потрепала мальчика по макушке, взъерошивая и без того кудрявые волосы, — все хорошо. Юноша лишь сильнее уткнулся в грудь мужчине, даже сквозь непроглядную тьму он чувствовал, что его спутник улыбался. Непонимание смешалось с негодованием, заставляя сердце бешено колотиться. — Почему? Почему?! — сдерживать эмоции больше не получалось, и принц обессилено ударил наставника кулаком в плечо. — Ты не можешь уйти, не можешь умереть! Прошу, не оставляй меня. — Даже если меня не будет рядом, — мужчина обнял юношу, аккуратно вытирая с лица того кровавые дорожки, — я неизменно буду с тобой, вот здесь, — рука легко легла на левую сторону груди. — Барри, я… — слова давались нелегко, — я… В то же мгновенье мальчик ощутил невесомое прикосновение чьих-то губ к собственному лбу, а затем, почти потеряв сознание, услышал едва различимое: — Я знаю.

***ЗА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ДО ЭТОГО*** «Даже не вздумай! Еще раз увижу кисть в твоих руках — прикажу отрубить их по самые плечи, и не посмотрю, что ты мой сын!» — почти стертые из памяти слова прошлого так некстати всплыли в голове. Лишь отмахнувшись от назойливого образа разъяренного отца, юноша вновь потянулся за сундуком, покоящегося под королевским ложе. Выудив из-за пазухи местами поржавевший от времени ключ, изящные пальцы с легкостью открыли тайник. Окинув взором свое скудное богатство, принц мимоходом улыбнулся, доставая небольшое полотно и несколько баночек с краской. Аккуратно переложив «сокровища» на пол, юноша принялся перебирать оставшиеся в сундуке вещи, пока не извлек оттуда длинный тонкий предмет. Позолоченная кисть с мастерски выгравированными на ней неизвестными рунами идеально легла в руку художника, словно сделана специально под нее. Не желая зажигать свечи, юный творец переместился поближе к окну, сквозь которое едва пробивались золотистые лучи раннего рассвета. Вовлеченный в процесс создания картины, мальчик не сразу расслышал нарушающий утренний покой стук. — Арин! — донеслось из-за стены. Ответа не последовало, и дверь со скрипом отворилась. Появившийся на пороге застал принца сидящим пред холстом, который ни на мгновенье не отрываясь от рисунка. Вошедший застыл, не в силах отвести взгляд от открывшегося вида. Насколько же сильно этот девятнадцатилетний юноша походил на удивительное произведение искусства: рыжие волосы все еще не были уложенные после пробуждения и небрежными кудрями спадали на плечи, карие глаза отливали медом, а солнце так и танцевало на лице, создавая из веснушек причудливые узоры. Через ночное одеяние просвечивалась подтянутая фигура: сильные руки, что в обычной жизни с легкостью управлялись с мечем, теперь же, держа кисть, казались хрупкими, словно фарфор. Вдоволь налюбовавшись, мужчина решился вновь подать голос: — Ваше Высочество так рано проснулось? Юноша мгновенно подскочил, стараясь собой заслонить художественные принадлежности. Однако увидев столь знакомое лицо, он облегченно вздохнул и, выпрямившись, двинулся навстречу незваному гостю. — Ах, Барри, ты опять застал меня врасплох, — прогнув спину, мальчик потянулся, совсем не заботясь о правилах приличия. — Неужто я так засиделся, что пропустил время тренировки? — К твоему счастью, нет, — мужчина недовольно покосился на холст, все еще стоящий на прежнем месте. — Представь, что было бы, реши король сегодня тебя навестить. — Что-то не припомню, когда в последний раз отец баловал меня роскошью, сродни его визита, — юноша свел брови на переносице, но уже в следующий миг радостно улыбнулся. — Поможешь мне со сборами? — Я лорд-командующий королевской гвардии, а не твоя нянька, — притворно хмуро буркнул мужчина, одной рукой потянувшись за гребнем, а другой собирая непослушные рыжие локоны. Арина всегда забавляло то, как быстро его наставник менял настроение: сперва он непреклонно заставляет уже падающего от устали ученика бегать по тридцатому кругу, а после гладит уже взрослого принца по голове, хваля за удавшуюся картину. Вот и сейчас суровый на вид военный с необычайной нежностью перевязывал лентой волосы будущему правителю. — Сегодня занятия придется перенести, — голос Барри вывел принца из задумчивости, — король хочет тебя видеть. — Что-то случилось? — в сердце юноши прокралось волнение. В детстве родители много времени проводили с сыном, однако, после смерти жены, Теос, казалось, напрочь забыл об этой необходимости, взвалив на плечи Барри еще и заботы о подрастающем наследнике. Владыка Эрстеда остался лишь черной тенью своего прошлого, а среди народа пошла молва, что, не вытерпев столь сильный удар, его душа раскололась на сотни осколков, добротная часть которых канула навек вместе с Этель. Так что теперь мальчику оставалось лишь гадать, с чего бы король удостоил его аудиенции. — Если бы мне это было известно, — лорд легонько дернул за одну из крутящихся прядей, — стал бы я скрывать это от тебя? Арин вновь усмехнулся: как ни крути, а Барри всегда остается Барри. Мужчина давно слыл своей резкой прямолинейностью, хотя, скрывать не стоит, искусно умел врать. И все же если военный уверял, что причины разговора король не объяснил, значит, так оно и было. — В таком случае, — принц почувствовал, как чужие руки, наконец, отпустили его волосы, оставляя после себя аккуратно завязанный хвост, — я немедленно поспешу к Его Величеству. — Прям в этом? — лорд, окинув взглядом стоящего напротив, приподнял бровь. Юноша, догадавшись, что что-то не так, пробежался глазами по собственному телу. Так и есть: он все еще оставался стоять в тонких ночных одеждах. Спохватившись, принц быстрым шагом двинулся к ширме, за которой поспешил сменить легкую длинную рубаху на белоснежные атласные брюки и такого же цвета шелковую сорочку, едва не забыв накинуть сверху красный бархатный камзол, расшитый золотыми нитями. Хоть эта одежда и не была верхом изящества и богатства, для неофициального визита к королю подойти могла. Так что, показавшись своему собеседнику и получив в ответ одобрительный кивок, принц и лорд незамедлительно отправились в королевские покои. Стоявший у двери стражник в красной форме, заметив двух молодых людей, направляющихся к комнате Его Величества, почтительно поклонился. Отворив дверь, гвардеец первым переступил порог и тотчас озвучил: — Его Высочество принц Арин и лорд-командующий королевской гвардии! Мужчина, что до этого склонялся над какими-то бумагами, обернулся и, увидев людей, стоявших чуть позади говорящего, несколько раз кивнул головой. Стражник, что явно привык понимать своего господина даже без слов, тут же вышел. — Здравствуй, отец, — юноша приветственно склонил голову. — Что-то случилось? — Ваше Величество, — Барри почтительно поклонился. — Рад вас видеть, — король осмотрел присутствующих и, видимо, решив, что разговор может касаться их обоих, продолжил. — Я не буду ходить вокруг да около, поэтому скажу прямо: на следующей неделе состоится твоя помолвка с Адель, дочерью Вилуса, короля из Фиреля. — Моя? — глаза принца округлились, а брови неконтролируемо поползли вверх. — Ну не Барри же мне на принцессе женить! — Теос взмахнул рукой, чуть не зацепив аккуратно сложенные бумаги. — Ты посвящен в дела страны и знаешь, что ситуация сейчас далеко не лучшая: земля уже не так плодородна, как несколько лет назад, шахты истощены, а ряды воинов все редеют. Эрстеду нужна помощь, и Вилус благородно согласился предоставить ее. Вы с Адель станете парой, что положит начало новой эры, ведь два королевства соединятся в одно, с единым правителем во главе. С каждым словом лицо Арина мрачнело и мрачнело, пока не приобрело мертвенно-серый вид. — Я не смогу. — Должен. Где-то в глубине души Теос понимал, что, возможно, требует слишком многого. Но разве они вольны распоряжаться своей судьбой? Никакой мудрый правитель никогда не поставит собственные интересы выше блага страны. Власть всегда требует жертвы: кто-то отдает за нее семью, кто-то — жизнь, кто-то — свободу. И далеко не у каждого есть выбор, принимать эту власть или нет. Казалось, путь Арина был уже давно предначертан — он станет королем, достойным своих предков, соединив две страны под одним флагом, хотел бы он того или же нет. Должен. Всего одно короткое слово, способно определять судьбы многих. Принц обреченно опустил голову: он знал, что когда-то этот день неизменно настанет, но сейчас, стоя перед лицом неизбежного, никак не мог это принять. Внезапно он ощутил легкое прикосновение к своему плечу и, подняв взгляд, наткнулся на лорда, что все так же стоял подле него. Юноша улыбнулся, даже без слов Барри давал понять, что, не смотря ни на что, останется рядом. — Я сам, — Арин кивнул. Лишь после этого лорд, наконец, опустил руку, что до сих пор касалась принца, и поспешил покинуть королевские покои. Теос провел военного взглядом и, как только за тем захлопнулась дверь, вновь обратился к сыну. — Так, значит, ты согласен? — Я сделаю так, как прикажете, владыка, — фраза тяжелым эхом отразилась от стен помещения. — Прикажу? Нет. — А что тогда? Неужто, скажешь, что это просто отцовское напутствие? — У всех есть обязанности. С чего ты решил, что они минуют тебя? — Потому что я тоже человек, папа, — Арин запнулся. Мысли мчались, словно стая диких лошадей, скачущая по бескрайнему полю. Лишь секундная заминка — и юный принц выбрал среди них одну, самую безрассудную и необузданную, которую хранил глубоко в подсознании уже несколько лет: — Я не хочу быть королем. — Что, прости? — Теос надеялся, что ему всего лишь послышалось. — Я не хочу править, — фраза, повторенная дважды, уже звучала увереннее, что не оставляло никаких сомнений в том, что юноша говорит серьезно. Мужчина лишь молча стоял, плавно поглаживая рыжеватую, но уже с проседью бороду, а карие глаза казались практически черными. Понимая, что пути назад уже нет, принц продолжил: — Я понимаю, что право наследия, обязанности, долг и все такое, но, пап. В мире есть столько вещей, что привлекают меня намного больше, нежели пожизненное заточение на престоле, — Арин набрал в легкие чуть больше воздуха, как будто боясь, что из-за его нехватки может передумать говорить. — Я хочу рисовать. — Ты спятил? — лицо короля исказила волна гнева. — Тебя всю жизнь к этому готовили, разве ты забыл? Все эти уроки, тренировки, занятия — все лишь для того, что бы однажды ты выполнил свое предназначение! — Но с чего ты решил, что мое предназначение в том, чтобы править? — Да с того, что ты мой сын — единственный король по праву. Ты знаешь законы нашей страны. — Так почему не переписать эти законы? Ты — правитель, народ послушает тебя! — Да потому что я не поставлю под угрозу будущее двух королевств ради прихоти безмозглого ребенка! Арин не мог поверить в услышанное. Хоть и раньше отец нередко высказывал достаточно критики в его адрес, теперь же эти слова особенно сильно врезались в сердце. Тело мягко наполняло предательское чувство беспомощности, полностью вытесняя из головы желание спорить. — Будут ли еще какие-то распоряжения относительно моей судьбы, Ваше Величество? — Хотя бы эти выполни достойно. Принц поклонился и спешно покинул королевские покои. Тело слушалось плохо, и юноша на негнущихся ногах с трудом добрался до своей комнаты. Душу обволакивала обида, закрадываясь в сердце, заражая, словно смертельный вирус, каждую клеточку мозга. Не в силах больше стоять, принц подошел к кровати, устало упал на нее. На глазах заблестели серебристо-прозрачные капельки соленых слез, что медленно стекали по щекам, оставляя на подушках мокрые следы. Грудь юноши вздымалась все чаще, и, казалось, воздух даже не успевал до конца наполнить легкие, как вновь выходил наружу. Арин опустил потяжелевшие веки, проваливаясь в темноту.