Под грозой

      Вечерело. Тёплый ветерок поддувал сзади и подталкивал меня вперёд. Так же меня подталкивали два огромных терьера, чьи поводки я держала. На моём лице находилась кривая улыбка, которая никак не получалась естественной. Мне было неприятно, когда я вспоминала всё то, что было недавно дома. —50 баллов? — Выкрикивала мама, держа в своей руке табель с отметками. — 50 баллов, когда у Акимичи 75? — Мама, — в сотый раз повторяла я. — Я же говорила, что мне сняли 40 баллов. — Раз сняли, значит заслуженно! — твердила Мебуки. — И к тому же, хочешь сказать, что ты могла бы написать тест на 90 баллов? — А что, нет? — обижалась я. — Сакура, — вставил свои слова отец, который сидел на диване. — Мама имеет в виду, что ей сложно поверить в таком огромном возрастании баллов за год. В прошлом году ты написала на 54, а тут на 90? — Я усердно училась! — злилась я. — Каждый день, даже на каникулах! — Ты только и умеешь гулять с Саске и другими, — сказала сердитая блондинка. — Какой кошмар! А я думала, что ты возьмёшься за ум, что заинтересуешься учёбой, а ты…безумно меня разочаровала… —Тише, — успокаивал маму папа. — Сейчас нам гораздо важнее результат Ши, а не Сакуры. — Да, — тихо вздохнула мать и положила табель подальше от своих глаз.       Прямо сейчас мой брат возвращается с вступительного экзамена в японский университет международного права. Этот университет порекомендовал отец, да и считается он самым престижным в Киото. Вот-вот должен приехать Ши и огласить результат. Я мысленно была ему благодарна за то, что он принял всё внимание родителей на себя в очередной раз. — Хоть бы поступил… — шептала мама, облокачиваясь на диван рядом к папе. — Поступит! — резко сказал Кизаши. — Мы столько денег вложили в него не просто так. Самые дорогие репетиторы занимались с Ши. Даже бывший профессор политических наук из токийского университета. Мне пришлось ему знатно заплатить…       Противно! Папа в очередной раз полагается на деньги. Совсем недавно ты мне утверждал, что зависимый человек – это несчастный человек. А если он зависим от денег, то он ещё и эгоистичный. Я хорошо это запомнила, потому что вижу, в кого ты превращаешься, папа. А то, что Ши всё своё свободное время занимался, забыв о своих желаниях, и ночами не спал, чтобы играть на гитаре на улицах, это никого не волновало. Ши делал всё под дудку родителей, а они жалеют лишь деньги.       В холле раздался громкий звук. Это был Ши. Мы все втроём рванули к двери, чтобы встретить его и задать столь волнующий нас вопрос: — Поступил? — Поступил, — улыбнулся парень и протянул свою зачётку, в которой была его фотография и надпись. — Теперь я студент университета международного права. — Боже, — вскрикнула мама и кинулась на сына со слезами. — Я знала, знала, что ты поступишь! — Всё не зря! — кинулся в обнимашки на остальных и папа. — Всё не зря!       Не зря затратился. Несмотря на всю радость родителей, на моём лице улыбки не было. Я смотрела на брата и видела там лишь грусть. Ши смотрел в пол и думал о своём. Я даже знала о чём. Ему вовсе не хотелось связываться с этой специальностью, но родители…всё зависит от родителей. В этом плане у Ши не было свободы. Лишь я знала о том, что он хотел связать свою жизнь с музыкой и только с ней. Но парень понял это слишком поздно, когда у отца появились на Ши планы. Тут брат поднял свои глаза и посмотрел на меня. Сначала я видела пустоту, но вскоре Ши мне улыбнулся. Совсем немного, но так по-настоящему. Это меня печалило ещё больше. Лишь я могу быть его поддержкой, и никто. Лишь я могу разделить всю ту печаль, которую он переживает. Только я... — То есть, ты думаешь, что сможешь накопить за год двести тысяч йен? — ещё раз спрашивал меня рядом идущий Саске. — Да, — твёрдо и решительно сказала я. — Это невозможно! — опровергал он. — Ну спасибо, — огрызнулась я.        Я поделилась всей историей с мальчишкой и у меня появился грандиозный план, который действительно сложно осуществить. Я решила купить гитару для Ши. Конечно же, таких сумм у меня не было, именно поэтому я должна заработать. — Не в этом дело, — сказал Учиха. — У тебя есть 340 дней, чтобы заработать двести тысяч. В твоей копилке пока что 500 йен… — Пока что, — повторила я. — Даже если ты будешь каждый день выгуливать собак и получать 500 йен, то у тебе придётся работать 399 дней. — Ну и что? — сердилась я. — Ты думаешь, что я не смогу? Ты думаешь я слишком слабая и не справлюсь с этой задачей? — У тебя всего 340 дней. — Напомнил Саске. — Ах, — погрустнела я. — Точно.       Саске тоже выгуливал собаку: Атари. Я его позвала гулять и каково было его удивление, когда он меня увидел с двумя огромными терьерами, которые были с меня ростом. — Значит я найду более оплачиваемую работу, — всё ещё не терялась я. — Тебе всего лишь 10. Кто тебя примет? — Найду! — не слушала я его. Он на время замолк и смотрел на мои серьёзные и убедительные глаза. — Даже если найдёшь, то что ты будешь говорить родителям? Они наверняка будут интересоваться, чем ты занимаешься каждый день после школы. — Я скажу им, что гуляю с Учиха, — улыбнулась я. — Правда мы с тобой действительно станем реже общаться… — Не станем, — перебил меня мальчишка и нахмурил свои брови. — Что? — Я буду с тобой работать, — неожиданно для меня заявил Учиха. — Но Саске… — К тому же мы сможем гораздо быстрее заработать. Примерно за двести дней. Тогда точно хватит времени и мы сможем отдыхать. — Саске... — удивлённо смотрела я на него. — Но зачем тебе это? Я же это придумала. Значит я одна должна это… — Точно нет! — серьёзно говорил он. В его тёмных глазах я видела то, чего мне так не хватает: поддержки. — Если ты что-то задумала, то я обязан тебе в этом помочь. Так что будем работать с тобой вдвоём. Может хоть наконец-то понравлюсь твоим предкам.       Я посмеялась. — Спасибо тебе огромное, — благодарила я. — Что бы я без тебя делала?       Пару секунд он смотрел на меня с тёплой улыбкой и заговорил: — Ты такая молодец. Ради брата готова на всё. Даже если придётся вкалывать каждый день. Даже если он тебя подкалывает. Ты всё равно хочешь, чтобы он был счастлив. — Ну не надо… — засмущалась я и отвернулась от мальчишки. — Он же всё-таки мой брат, так что придётся потратить на него своё время.       Так и начался новый учебный год. Почти каждый день по два часа мы с Саске выгуливали собак и зарабатывали. Иногда нам давали чуть больше, иногда чуть меньше. В основном мы этим занимались в другом конце города, чтобы родители нас не замечали. Саске то может сказать об этом своим, а вот я точно нет. Они сразу же запретят мне этим заниматься, сказав, что это безумно глупая идея. А мы же не особо уставали первое время. Мы даже наслаждались дополнительным общением и развлечением. Но потом, на второй месяц, мне стало это безумно надоедать. Новая обязательность меня выматывала и часто хотелось просто сидеть дома и никуда не ходить. Но меня мотивировала цель. Я безумно хотела купить это гитару. Я хотела помочь брату. Хотела его так подбодрить. Родите точно не сделают ему такого подарка. Несмотря на их стоимость, подарки были не столь значимыми, сколько хотелось бы. Поэтому я и взялась за это дело. Однако проблемы итак были. С каждым разом запросов было всё меньше и меньше. Мы выгуляли почти всех собак этого района. Мы часто мотались по всему городу, и я ощутила такой ресурс, как время. Из-за того, как плохо я окончила прошлый год, мама следила за моей учёбой. Она ругала меня за каждый низкий балл. Поэтому уроки мне приходилось доделывать по ночам, а бывало, рано утром в школе. Мне пришлось ощутить ещё один ресурс – сон. Я стала недосыпать. Каждую неделю я жду выходных, чтобы отоспаться. Казалось бы, всего лишь два часа в день, но здесь я не учитывала время, пока доберёшься туда, назад. Это ещё плюс час, а может даже два. Но я старалась как могла. С друзьями я гуляла гораздо реже, чем обычно. Я не хотела говорить им о своей работе только потому, что боялась, что кто-то проболтается своим родителям, а те, по широким связям, донесут до Мебуки и тогда будет скандал. Поэтому мы придумывали с Саске отмазки: помогали Изуми, тренировались, учились. Так что, несмотря на все восклицания друзей, я молчала. Тоже самое касается и скейтинга. Лето, самый разгар нашего хобби, но мы бываем на соревнованиях очень редко. Это время было для других ребят. Ну а мы же работали.       Безумно странный факт: мой высокий балл стал стабильным. Некоторые учителя стали даже нахваливать меня на уроках, из-за чего я ещё больше должна была заниматься учёбой. Не хотелось бы их всех разочаровать. Так длилось ровно три месяца до одного момента. — Харуно! — кричал Ирука. Я не отзывалась. — Сакура Харуно! — подойдя вплотную говорил он. — А? — резко поднялась я с парты и стала смотреть на сердитого сенсея сонными глазами. — Ты заснула на моём уроке? — Уроке? — тихо бубнила я, отклеивая лист с заданиями от щеки. — Каком уроке? Уже урок? — Сегодня ты пойдёшь к директору!       Тут все замолчали. Слышно было, как кто-то нажимал на кнопку ручки, а спустя несколько секунд я поняла, что натворила. — К директору? Опять? Ирука-сенсей, прошу не надо! — взмолилась я, смотря на него испуганными глазами. — Ещё как надо, ты итак в последнее время ходишь сонная, а сегодня вообще заснула. Что с тобой? Вагоны разгружаешь? — Нет, — тихо ответила я, пряча глаза от сенсея, который стоял прямо передо мной. — Просто…просто… — Вот и объяснишь это Фугаку-саме, — окончательно сказал Умино.       Мои глаза полезли на лоб. Если в тот раз меня пощадили, то в этот раз на лояльность надеяться точно нельзя. Ино рассказывала, как тот наказывает учеников: заставляет при первой же возможности тащить сюда родителей и лично разговаривает со всеми. Кричит, злится, швыряется учебниками. Со мной такого ещё никогда не практиковали, но всё бывает в первый раз. И именно этого первого раза я боялась. После уроков я помчалась в параллельный класс чтобы найти свою поддержку и руку помощи, но Саске нигде не было. От этого стало ещё страшнее. Если в тот раз он сумел меня успокоить, то в этот раз мне мог бы быть точно конец. Не хочу реветь. Саске говорил, что когда кто-то плачет, то это раздражает его отца в несколько раз сильнее, чем обычно. Он беспощадный и ненавидит проявление слабости, даже женской. Я стояла под дверью, пытаясь постучаться, но мысли, которые посещали меня, просто пугали до частого сердцебиения. — Как ты мне это объяснишь? — кричал Фугаку в своём кабинете. Кажись кто-то тоже пострадал. Я решила прислушаться, но мимо проходили дети, которые следовали в актовый зал, и кто-то из них толкнул меня так, что я стукнулась об дверь, из-за чего послышался хлопок.       Чёрт, теперь точно придётся войти. С замирающим дыханием, я поправила юбку и открыла дверь. Мои глаза хотели вылететь из орбит, когда они увидели Саске, стоящего перед отцом. — А вот и вторая, — сердито говорил директор.       Он сегодня явно был не в духе. Саске смотрел на меня также удивлённым взглядом и, казалось, хотел спросить, но не осмеливался перед отцом. Я подошла к мальчишке. — Вы двое, — встав со своего места, начал повышать свой тон мужчина. — Вы двое посмели сегодня получить замечания от своих преподавателей! Оба заснули на уроках…       Саске заснул на уроке? Я украдкой посмотрела на его глаза. Они были слегка замученными, уставшими. Неужели у меня тоже такая проблема? — Вы, ученики одной из престижнейших школ города, позволили себе такую наглость? — Фугаку пока несильно кричал, но его голос был таким басистым, что казалось, он пропитал всё пространство. — Харуно! — выкрикнул мужчина. Я боялась смотреть ему в глаза, ведь чувствовала, что вот-вот заплачу. — Ты уже второй раз попадаешь ко мне. Здесь ты обязана быть порядочным учеником, который выполняет все нормы. Но уже второй раз ты осмеливаешься получать замечания? — он ударил по столу, от чего я сильно дёрнулась и ахнула. Саске резко потянул ко мне руки, чтобы словить, но тут же остановился. — Саске! — повышая интонацию, продолжал Фугаку. — Да как ты смеешь осквернить честь Учиха? Ты обязан проявлять свои лучшие манеры и порядочность! Но вместо этого засыпаешь на уроках?       Саске смотрел в пол и не двигался, будто статуя. Кажется, он всегда так делает, когда отец его отчитывает. — Может вы мне объясните, что вообще происходит? — задал вопрос директор.       Саске молчал. Он не хотел говорить о том, что почти каждый день тратит около четырёх часов на то, чтобы зарабатывать деньги вместе со мной. Он знал, что я об этом никому не рассказываю, вот и сам молчит как рыба. — Не расскажите? — продолжал директор. — Тогда…       Он встал и начал расхаживаться по кабинету и смотреть в окно. — Тогда я запрещаю вам общаться. — Что? — испуганно выкрикнула я. — Папа… — шокировано сказал Саске. — Я здесь тебе никто! — перебил сына старший Учиха. — В этой школе ты всего лишь ученик, а теперь я не позволю вам общаться, раз вы даже не можете рассказать мне причину ваших засыпаний. — Нет, — шептала я, вытирая слезу со щеки.       Я не должна была плакать и сейчас с огромными усилиями сдерживалась, чтобы не закричать. Саске смотрел на отца, нахмурив лицо, будто злился на него. — Как вы можете? — спросил мальчишка. — Могу, щенок, — ответил Фугаку-сама.       Это был не тот человек, которого я видела на семейных застольях Учиха. У себя дома он часто улыбался и целовал свою жену. Много рассказывал историй Итачи и делился советами с Саске. Здесь я видела совершенно другого человека. Бессердечного, равнодушного. Он знает, что мы с Саске очень давно проводим время вместе. Он знал, что мы полностью зависим друг от друга. А сейчас он пользуется этими знаниями. — Фугаку-сама… — со сбитым дыханием говорила я.       Саске стал вновь смотреть на меня. Думает, что всё расскажу? Конечно, я всё расскажу. Я не смогу проводить каждый свой следующий день без участия Саске. Он моя основная поддержка и опора, он моя радость и улыбка. А тут вдруг решили у меня всё это забрать! — На самом деле… — пыталась продолжить я. Мужчина терпеливо слушал меня, скрестив руки. — На самом деле Саске мне помогает зарабатывать… — Сакура, — перебил меня Саске, чтобы возразить. — Нет, погоди! — Сказала я. — Мы с Саске каждый деньги тратим много времени, чтобы заработать деньги. — Заработать деньги? — словно не удивившись, переспросил мужчина. — И для чего вам деньги? — Мы хотим подарить моему брату, Ши Харуно, гитару… — говорила я. Я боялась того, что это могло бы звучать достаточно глупо, но директор не стал кривляться или насмехаться. Он продолжил задавать вопросы. — Ты не можешь попросить об этом своих родителей? — Вопрос был адресован только ко мне. — Я слышал, что Кизаши поднимается в автомобильной индустрии, так что он точно может позволить себе гитару. — Понимаете, — медленно говорила я. — Мои родители запрещают Ши играть на гитаре. Они хотят, чтобы он стал юристом, а не музыкантом. — А сам Ши? — заинтересовавшись, спрашивал мужчина. — Ши поступил в университет международного права… — Достаточно крутой университет для юриста, — вставил мужчина. — Но Ши не хочет быть юристом, он всегда хотел быть музыкантом! — Вот как, — сказал Учиха старший и задумался. — Кизаши было бы выгодно иметь под рукой проверенного юриста, который мог бы заниматься его делами… Ясно.       Фугаку сел обратно на своё место и продолжил разговор. — Сколько вы уже накопили? — Почти тридцать пять тысяч, — сказала я. — Достаточно много, — ответил директор. — И сколько вы хотите накопить? — Двести тысяч, — сказал Саске. — Двести тысяч? Сколько у вас времени? — Семь месяцев, — ответила я. — Не успеете, — сказал Фугаку. — Успеем, — резко ответил мальчишка. — Мы всё равно накопим и купим моему брату гитару! — вскрикнула я.       Только после того, как я это сказала, я вспомнила, с кем разговариваю. Директор медленно разглядывал Саске, а затем переходил на меня. — Серьёзные намерения, — сказал он. — Ладно, потрудились и хватит. Вы, ребята, настойчивые, уважаю. Поэтому я вам помогу с подарком.       У меня готова была отвиснуть челюсть, я смотрела ошарашенными глазами. — Я дам вам сто шестьдесят пять тысяч, но только при одном условии… — Условии? — не понимала я. Что мы теперь должны делать? — Вы должны прекратить работать и заниматься учёбой, — всё также серьёзно говорил Фугаку. — Я хочу, чтобы мои ученики, были самыми лучшими и от вас, — он указал пальцем на нас обоих, — зависит многое.       Меня стало переполнять счастье. Казалось, мне выстрелили в сердце. Я не ослышалась? Нам хотят помочь? А взамен мы должны гарантировать хорошую учёбу? И всё? Мы всё ещё стояли в недоумении и обдумывали слова Фугаку. — Свободны, — уткнувшись в бумаги, сказал директор. — Спасибо, спасибо вам огромное! — несколько раз подряд кланялась я. — Спасибо! Как только дети вышли из кабинета, то Учиха отпрянул от работы и посмотрел в окно с задумчивостью. — Хорошие дети, — сказал Фугаку и улыбнулся этой мысли.