Под грозой

— А ну немедленно стой, Харуно! — послышались противные голоса посади меня. На секунду я остановилась, а мои глаза расширились от осознания. Я их знала. Мне не понадобилось оборачиваться, я сразу же резко рванула вперёд, бросив под ноги скейт. Как же неудобно ехать так быстро через толпу людей. —Ловите её! — закричал мальчишка, который бежал позади. —Мы не успеем! —выкрикнула моя старая лжеподруга, от голоса которой мне стало противно внутри, словно все помои собрались в груди и отдают зловещим запахом.       Наконец-то я обернулась. За мной гнались трое одноклассников, которые в очередной раз хотели меня унизить, а возможно оставить метки в виде синяков. Их лица были гневными, а скорость угрожающей. Мне стало так страшно, что я стала ускоряться ещё быстрее, как это только было возможно. А я думала, что этот день уже невозможно испортить. Кто-то явно навёл на меня порчу. А скорее всего просто наговорили этой троице гадостей, которые мне даже в голову не лезли. Тёплый батник мешал размахиваться для лучшего толчка. Из-за волнения я боялась наехать на людей. —С дороги! —громко орала я, после чего люди стали пугливо уступать.       Как только я представила то, что могли бы они со мной сделать, то тело вновь стало колотиться. Нет, не холодный март меня ознобил, а жестокие дети. Ходят слухи, что один из этих мальчишек сломал ногу своей родной сестре за то, что она хотела с ним поиграть. Ветер дул мне прямо в лицо и из-за этого покатились слёзы по щекам. Как же я ненавижу свой класс.       Я ещё раз обернулась и смогла совсем немного успокоиться, потому что вид моих старых одноклассников пропал. Но не прошло и секунды, как я врезалась в взрослого парня. Прямо головой об его увесистый портфель. —Ай, —выскользнул мой писк., после чего я громко грохнулась на пол, выронив чёрный шоппер.       Этот парень обернулся в мою сторону и, шикнув, недовольно посмотрел на меня. Я же взялась за свой нос, который болел от удара об асфальт. Я бы хотела извиниться перед ни в чём невиноватым парнем, но желание не остаться инвалидом превышало моё желание быть вежливой. Мой скейт покатился под ноги этому незнакомцу, а я, услышав голоса чревоугодников среди толпы, оглянулась и спряталась за вывеску магазина, который находился справа от меня. На самой вывеске было несколько иероглифов: «それを引き裂き火の上にそれを設定します», что означало «Рви и поджигай». Так же рядом было много картонных полностью набитых коробок, которые позволили мне скрыться. Краем глаза я начала выглядывать, чтобы увидеть своих потенциальных обидчиков. А вот и они! Красноволосая девочка Кира увидела мой скейт и приказала остальным остановиться. Они стали внимательно изучать местность, от чего моё дыхание только участилось. Стало страшно. Они за пару метров от меня и если найдут…мне не поздоровится. Тут девочка подходит к тому самому парню. Сейчас я его могла разглядеть: он высокий, большой, мускулистый. Одет был полностью в чёрное, да ещё и тёмные бордовые тени на глазах. Он с интересом наблюдал за ребятами. Наверняка Кира спросила не пробегала ли тут мелкая, облезлая, розовая собака, то есть я. От такой мысли стало противно, словно я что-то ужасное попробовала из своей готовки. Тот парень указал пальцем на улицу, по которой три дьяволёнка продолжили бежать, да ещё и мой скейт взяли! Опять мне сломают скейт! Ну что за дела?       Убедившись, что мои маньяки окончательно убежали, я смогла выйти из своего укрытия. Легонько поправив юбку, подтянув колготки у колен, я подошла к своему спасителю этого дня. Он всё ещё наблюдал с интересом за убегающими в дали ребятами, а теперь и направил свой взгляд на меня. Выше он был меня почти на три головы. Но обидеть он меня не должен, раз спас от этих троих. Я, опустив глаза вниз, громко сказала: —Спасибо Вам большое, выручили, —я сделала небольшой поклон.       Вскоре я заметила, что он разглядывает мои испортившиеся волосы, после чего я накидываю капюшон и разворачиваюсь. —Как тебя зовут? —вдруг спросил меня этот парень.       Я притормозила. Не очень хотелось раскрывать свою личность незнакомцу, но в знак благодарности я обернулась и ответила. —Сакура. —И какой ты класс закончила? —Девятый, я перехожу в старшую школу, —робко и боязливо отвечала я.       Он же молчал, а я больше не могла стоять под его пристальным взглядом и побежала домой.       Ах да, вы же не в курсе событий. Ну что же, если рассказать кратко, то я просто не была готова к тому, что случилось. А если по подробней…       Самый ужасный год был, когда я перешла в шестой класс средней школы Токио. Кажется, именно тогда меня и растоптали, как замёрзшую осеннюю лужу. Причём я осталась разбита вдребезги. Во-первых, я смогла выйти в школу только на втором семестре. Что же случилось на первом? Сломанная психика, истерики, болезненные слёзы. Я не могла принять тот факт, что меня так просто отделили от моего класса в Киото. Я слишком много ссорилась с родителями: обещала, что сбегу, выброшусь, сделаю что угодно, что могло бы показать неправильность решения моих родителей. Но нет. Мне казалось, что всё-таки у меня была небольшая надежда, когда родители готовы были переехать в Киото ради меня, но она сокрушилась после подписания ещё одного договора Кизаши с автокомпанией. Вот так прошла моя первая фаза смирения: отрицание. До последнего момента я верила, что совсем скоро поеду домой. Ши порекомендовал мне не следить за страничками своих друзей, потому что, чем меньше я о них думаю, тем легче мне будет. Но Ши не учёл, что я действительно могу думать о них меньше. Я всё ещё помню всё и всех. Я до сих пор чувствую себя виноватой перед многими, я по сей день люблю лишь одного…       После всего этого я стала игнорировать родителей и постоянно на них злиться. Мне много раз говорили, что ещё немного и меня попросту сдадут в приют, как паршивку. Но и это меня не останавливало. Я всё так же дерзко кричала на родительские слова, пока однажды мама не бросила в меня пульт со всей силы. Мебуки хотела продолжить, но Ши ей не дал это сделать. Возможно Ши понимал, что мне до боли обидно, что меня лишили дружбы, любви, счастья. Из меня сделали какую-то побрякушку, у которой не было желания ходить, лежать, спать, жить. Меня до ужаса пугало это состояние. Я попыталась смириться. Спустя три месяца я согласилась пойти в школу. Я посчитала, что новые люди смогут мне полностью заменить Ли, Тен-Тен, Неджи, Хинату, Карин, Шикамару, Чоунжи, Ино… а на большее я не надеялась. Но я даже не знала, кто меня ждёт. Хотя…можно их понять. Как бы вы отнеслись к человеку, который лезет ко всем с желанием подружиться? И не врите, что позитивно. Как минимум этот человек покажется вам странным, ведь нельзя вот так просто взять и стать частью коллектива. Коллектив — это командная работа, где все поэтапно работают над своими отношениями, а я тот самый элемент, который никак не влезет в группу. Изначально я боялась стать тихоней, но кажется, что не это было самым страшным. Самое страшное — это когда на тебя смотрят с призрением и желают унизить, чтобы самоутвердить свою жалкую и гнилую личность. Спустя месяц моих попыток со всеми познакомиться я потеряла вновь веру. Мне стало мерзко притворяться, будто этот класс — моя мечта. Но под Новый год мне показалось, что я влилась в компанию. Со мной стали здороваться, передавать задания, когда меня нету в школе, что было очень часто. Однажды, красноволосая девочка Кира позвала меня гулять. Мне было приятно, что не всё ещё потеряно. Не стоило пытаться угодить всем, ведь это, как минимум, невозможно. Тогда я стала чуть спокойнее. Я стала общаться с Кирой всё чаще и чаще, пока однажды она не пустила сплетни. Для меня стало это необычно, когда все перешёптываются и косятся, пытаясь не спалиться. А через пару дней я узнала о себе новость, да ещё какую: оказывается, я делаю на всех своих одноклассников куклу-Вуду и каждый день протыкаю их иглами. Ну что же, тогда я и узнала, что такое куклы-Вуду. Сколько бы я не хотела доказывать своим одноклассникам, девочке с уже устоявшимся авторитетом они доверяли больше. Так что я в пролёте. Но, наверное, окончательно я отказалась воспринимать этих людей в классе восьмом, когда они устроили школьную фотосессию и не позвали меня… Теперь у всех есть фотоальбом, где и намёка нет о моём существовании. А как же классный руководитель? А она валялась на больничной койке, поэтому всем и занималась староста, то есть Кира. И с того момента я решила стереть их лица. Как это? Я их не вижу. Я к ним не подхожу, не пытаюсь заговорить. Я осталась одна, со слезливой подушкой. Но я не могу бросить своих старых одноклассников, не могу. Я всё время о них думала и вспоминала самые лучшие моменты. Но от воспоминаний мне становилось лишь тоскливее. Мне не хотелось напоминать им о своём существовании — так они быстрее забыли бы меня. Я удалила все соцсети, потому что приходили сообщения. Не прочитав их, я выходила из телефона. Но от таких действий вовсе не легчало.       Что касается моей учёбы? Она полетела по кочкам. Весь шестой класс можно сказать я прогуляла. Я ужасно начала свою среднюю школу. Учителя вовсе не интересовались моими знаниями, а и их вовсе не проявляла. Так и прошли остальные классы. Да и не до этого мне было. Сколько бы родители мне не говорили, как же важна моя «я-академическое», обида полностью заместила их ожидания. Средняя школа предлагала много клубов, секций и собраний, но я всё запустила. Я перестала заниматься тайдзюцу, кроме того здесь не было такого урока, только клуб. Совсем ничем не интересовалась, потому что у меня была забита голова совсем другим. Я бы назвала эту стадию депрессией, потому что она длилась почти четыре года. То есть всю мою среднюю школу.       А теперь моя семья. Тут всё изменилось. Мама с папой стали гораздо счастливее и радостнее. Поначалу папа действительно был чаще дома, но, когда я перешла в девятый он вновь пропал. Папа стал слишком успешен. Он полностью обеспечивал все максимальные и минимальные потребности членов семьи деньгами. Я бы даже могла сказать, что мы богаты. Для меня покупалась крутая одежда, гаджеты, даже украшения, которые я даже не удосуживалась носить. Всё это валялось у меня в шкафах, ящиках и пылилось. Сказать правду, мне было абсолютно на это плевать. И я убедилась в том, что никогда не надену дорогую вещи в школу. Однажды моя куртка была в клочья разрезана, из-за чего мне пришлось шагать домой с обнажёнными плечами зимой. После этого я просила Ши ещё и забирать меня со школы. У мамы появилось много знакомых в Токио, иногда она могла не ночевать дома, и мы с Ши оставались одни.       Ши. За него я больше всего счастлива. В один ужасный день он пришёл домой и сказал, что отчислился. Это был третий курс. Ох уж эти крики, скандалы… Но я знала, знала, что это произойдёт, потому что мы с Ши стали слишком близки. Только ему я могла рассказать про куклу-Вуду, растерзанную куртку, фотоальбом, который разослался всем, кроме членов семьи Харуно. А Ши мне взамен стал говорить тоже много новостей. Например, его друг, барабанщик, переехал с Киото в Токио, а в столичном университете появился гитарист-вокалист. И что думаете? Они создали музыкальную группу втайне от всех. Каждую пятницу, субботу и воскресенье они уходили в аккордный запой, где полностью себя посвящали созданию песен и музыки. Они даже стали снимать студию и это длилось весь третий курс, пока Ши не решился окончательно. Я помню его слова… —Я независим от вас…Я могу сам себя обеспечивать….я больше не буду плясать под вашу дудку…       Ну как же без последствий. Мама выгнала Ши на три недели. Нет, это не Ши просил прощения, это мама ревела взахлёб перед Ши, чтобы тот вернулся. (Может, если бы и я сбежала, то и у меня бы получилось?) Спустя ещё несколько месяцев родители примирились с такой участью сына, но они очень долго разговаривали с ним об обеспечивании его персоны и его серьёзных намерениях. Конечно же, финансировать его проекты никто не собирался, поэтому Ши устроился на много подработок. Самый первый слушатель и ценитель была я. Несколько раз Ши пригласили на городские концерты, где он играл несколько популярных песен, но, к сожалению, не своих. Я туда ходила и заставляла ходить маму, которая смотрела на сына и о чём-то думала. Я думаю, она поняла свою ошибку, ведь у неё тогда были слёзы. Абсолютно всегда я восхищалась умениям этого трио. Я очень много просила взять меня на звукозапись музыки и посмотреть на всё это, но брат к этому не был готов. Ши не готов познакомить меня со своими лучшими друзьями, совместное дело с которыми стало его увлечением, работой, жизнью. Если бы родители смогли бы уступить Ши гораздо раньше, то он бы добился гораздо большего. Но…увы.       Я же стала пробовать играть на гитаре. У меня это выходило…ужасно. Пальцы невыносимо болели, горели, кожа облезла. Казалось, у меня внутреннее кровотечение. А на чём я практиковалась… Старая гитарка, которую Ши получил от своего друга. Я стала гуглить в интернете, как ставить аккорды, но там были указаны лишь места, куда ставить пальцы. Я ставила…но откуда же я знала, что это нужно было делать одной рукой. Да, Ши знатно посмеялся, когда я зажала Am, ну или слишком по крутому, ля минор. И научившись одному аккорду я решила, что с меня хватит. Это не для меня. Лучше я буду наслаждаться умением брата с его друзьями. Ши стал заниматься и другими инструментами: клавир, барабан и самое крутое —вокал. Но Ши не был со мной согласен, не вокал самый крутой элемент в игре. Почему-то все слушатели всегда обращают внимание именно на голос, а сама мелодия всегда уходит на второй план. И только музыканты всегда обращают внимание на переборы гитары, партии барабанов, перестановки октав клавира. Так что человеческое слуховое восприятие работает неверно.       Я уже пришла домой. Сейчас семь часов вечера. Я получила свой табель с отметками. Сегодня, двадцать пятого марта и я закончила среднюю школу и через несколько дней начнётся моя новая старшая школа, на которые у меня появились планы. Но сначала нужно сделать одно дело…       Наш дом огромен. Для начала вы заходите на нашу территорию дворика через арку, а затем по садовой дорожке идёте к самому дому. Есть вход через гараж, а есть вход через кухню, где стеклянные двери могут послужить и окнами. Сейчас я иду через гараж и вижу там расставленные инструменты Ши: барабаны, две гитары, клавир. Кажется, сегодня Ши будет репетировать с ребятами, ведь уже пятница. А тем временем, а вхожу внутрь. Передо мной богатое пространство, где очень много дорогой и синей мебели. Приятные ковры, красивые люстры. Я включаю свет и иду в свою комнату. Наверное, эта обитель мне и понравилась больше всего. Моя комната большая и серая. Есть огромная кровать с розовыми подушками, белый столик с освещением, за которым я и учу уроки, полукруглые диваны и моё самое любимое: кресло-качели, которые прицеплены к потолку. Несколько картин, которые я сама выбирала при добавлении мебели после покупки дома. Да, тут я даже чувствовала уют. Но сейчас я здесь не за этим. Нужно срочно найти ножницы. Спустя несколько минут поиска ножниц среди канцелярии, я наконец-то их нахожу. Подбегаю к зеркалу и теперь в полной красе разглядываю свои обгорелые волосы, от которых всё время и пахло неприятным пеплом. Из-за того, что я ночь гуляла по просторам сети, я заснула на уроке, а девочки подожгли мне волосы, думая, что это будет весёлым цирком. Действительно, очень весело… —Твою ж… — тихо проговорила я, когда поняла, что мне прожгли несколько прядей волос по плечи, поэтому мне придётся стричься по плечи.       Я обречённо выдохнула, но всё-таки стала подравнивать волосы. Надеюсь мама не будет сильно ругать, ведь мне уже есть четырнадцать. Хоть за это я могу отвечать самостоятельно? Отсечённые волосы падали на пол, а ножницы издавали противный хруст. Когда я закончила, то стала выглядеть совсем по-новому. Хоть плечи и стали оголёнными, но мне всё равно понравилось. Меньше мороки. Стали раздаваться звуки снизу, кажется уже Ши пришёл. Я быстренько убрала упавшие волосы и побежала к мусорке на кухню. Там я его и застала. —О, привет, малая…—по своей привычке поздоровался брат. Он наспех ел кусок не разогретой пиццы. Я кивнула. — Что с волосами? Решила прикид поменять? —Да, —коротко оправдалась я. На самом деле я могла бы рассказать, что мерзкие одноклассники вновь поигрались со мной, но мне было совсем не до этого. Я не хочу его напрягать, кроме того я привыкла вывозить такой груз и просто сбрасывать с плеч. Ши должен был правильно настроиться на музыку. —Мама приедет под ночь, так что можешь быть спокойной, отметки она не увидит скоро, а если увидит, то не будет в состоянии понять их. —Даже так? —У её подруги отмечается поступление сына, —вздохнув, сказал Ши. —Ты же тоже это заметил? —с боязнью спросила я, обнимая свои плечи. — Мама стала слишком часто ездить по подругам и выпивать. —Да всё в порядке, —ответил Ши. — Ты просто зациклилась на этом, вот тебе ересь и кажется. Ты лучше слушай. Я тут всё думал, может мне всё-таки стоит тебя взять на звукозапись? На следующей неделе? Как тебе идея? —Правда? —оживилась я. —Да не, в чём подвох? Ты же не хотел знакомить кого-то из семьи со своими друзьями. —Неважно, ты же всё-таки самый первый слушатель. Мы так скоро уже закончим альбом… —Уххх, — восхитилась я. — Наконец-то. Значит, чтобы написать альбом нужно два года? —А ещё терпение, мастерство, хорошие друзья, желание, вдохновение… —Ясно, ясно, — быстро прореагировала я. —Что же, буду с нетерпением ждать того дня. А так пойду хоть почитаю… —Ты всё ещё читаешь своего молодого автора?       Совсем недавно я рассказала Ши, что слежу за анонимным автором, который каждую пятницу выпускает что-нибудь на сайте Шосэтсу. Я прочитала не больше десяти рассказов, которые мне запали в душу, после чего я и подписалась на него. —Да, она мне нравится. —Почему ты думаешь, что это девушка? — заинтересовался Ши, доедая кусок пиццы. —Не знаю, интуиция. —Ясно, заранее скажу спокойной ночи, —пожелал мне брат на что я ему улыбнулась.       Как только он вышел из кухни, я стала рыскаться по высоким шкафчиках, преждевременно залезши на стол. В последние дни я стала слишком часто чувствовать головную боль. Хотелось выпить таблетку анальгина или парацетамола. Сделав это, я направилась в комнату за своим ноутбуком и полезла на чердак. На чердаке есть комнатка, которую обустроила я: все белые стены украшены плакатами, на ковре одни подушки и диваны, а вокруг окон гирлянды, которые освещают всё пространство. И самое крутое: это стеклянный потолок. Эта комнатка, словно башенка многих замков. Но именно здесь мне больше всего и хотелось заниматься своими делами. Хоть и прохладно, я обычно обитаю ночами тут. Ну и в своей комнате учу уроки, если вообще учу. Прямо сейчас, ляг животом на пол, обкиданный подушками, я открыла ноутбук и стала загружать писательницу на Шосэтсу. —Жёлтые звёздочки? — перечитала вновь я название. — Как-то наивненько, но надеюсь сама история оправдается. Хотя от Куротамы (так писатель себя и называет, перевод — чёрная душа) я другого не ожидаю.       Шли часы, а я всё читала и читала. Было очень даже интересно, всё-таки не стоит судить по названию. Люблю я читать Куротаму, благодаря ней я стала забывать о реальности, погружаясь в новый мир. Её персонажи довольно интересные и в них можно случайно влюбиться. Дочитывая последнюю главу, я заметила золотой лучик солнца, который передвигался по подушкам, а потом и забрался на клавиатуру. —И опять новый день.