Закат на горизонте

Квинлан решительно поднялся и не терпящим возражения тоном заявил, оглядывая всех присутствующих: - Мы срочно отправляемся по следу песчаников! Энакин, ты сможешь показать мне, куда они пошли? Скайуокер в этот момент сидел рядом с Эйлой, которая продолжала его утешать, вытирая его лицо и гладя по голове. Тот доверчиво прижимался к своей новой знакомой, стараясь успокоиться, но разве это возможно, когда он не знал, что сейчас происходит с его матерью. Его самым близким и единственным родным человеком. Услышав слова Квинлана, мальчик немедля оторвал лицо от плеча Секуры и произнёс, как только мог, решительно: - Я пойду с вами. Эйла была об этом совсем много мнения и попыталась убедить в этом учителя: - Мастер Вос, мне кажется, вам не стоит брать Энакина с собой, он сильно травмирован и очень переволновался, ему следует отдохнуть и подлечиться. - Я в порядке, - твёрдо ответил Энакин - Я готов пойти с вами. И столько твёрдости и непоколебимой уверенности было в голосе этого мальчишки, что никто не посмел спорить. Все поняли, что тот просто не позволит оказать себе помощь до тех пор, пока не увидит свою мать собственными глазами. Сейчас только это занимало полностью все мысли Энакина, не позволяя туда проникнуть даже элементарному интересу к новым знакомым и желанию узнать, кто они такие и зачем здесь. Квинлан пока и не собирался ничего объяснять, он хотел только помочь юному Скайуокеру, тем более, что время ему позволяло, миссия пока терпела, а вот мама этого мальчика нет. - Пойдём сейчас же, нам нельзя терять не минуты, - возвестил Квинлан, устремляясь к дверям, призывая Энакина следовать за собой. Эйла вызвалась было следовать за Учителем, но тот воспрепятствовал этому: - Оставайся здесь, не думаю, что там, куда мы идём, будет для тебя подходящая обстановка. Эйла недовольно вздохнула и вернулась на кухню, поняв, что ей следует остаться здесь, успокаивая хозяев дома. Не то, о чём она мечтала, но одно из того, что должен уметь делать ученик. Тем временем Квинлан и Энакин вышли из дома и Мастер поинтересовался, в какую сторону двигаться. Энакин молча указал в сторону конденсаторы и Вос решил воспользоваться гравициклами, считая, что так будет быстрее и удобнее, чем добираться до лагеря песчаников на огромных рососпинниках. Квинлан хотел взять один транспорт, посадив Энакина позади себя, а самому вести транспорт, но Скайуокер остановил его и взял отдельный гравицикл, сказав, что управляет им получше, чем некоторые взрослые. Что ж, так ему будет удобнее указывать дорогу. Они плавно стартовали и Мастер старался лететь чуть позади Скайуокера, чтобы видеть, куда они направились и запомнить дорогу. Сперва они двигались по сплошной пустынной местности, ничем не примечательной, являвшей собой единство всех оттенков бежевого и серого. Но потом показались высокие башни механизмов, собирающих влагу из атмосферы, по низу которых и правда росли колонии разных грибов. Однако, сейчас многие из них были отломаны и растоптаны, валяясь вокруг бессмысленным мусором, песок рядом с башнями был взрыт и примят, а на его поверхности виднелись обрывки ткани, предположительно одежды и застывшие коричнево-бурые капли, похожие на подсохшую кровь. Жаль нельзя узнать, кому она принадлежит, жертве или разбойнику. Квинлан только сажал свой гравицикл, а Энакин уже стоял возле конденсора и внимательно рассматривал следы недавнего побоища. Когда джедай присоединился к нему, то услышал: - Тускены всегда ходят друг за другом, след в след, чтобы скрыть количество присутствующих, значит отследить направление будет несложно, ещё тут были их банты. Энакин, долгие годы прожив на Татуине, хорошо знал обычаи всех местных народов и легко мог понять, что делать дальше. - Ты можешь сказать, куда они её унесли? - поинтересовался Квинлан, он видел, что мальчик едва сдерживает слезы, но не давал волю своим эмоциям, отодвигая их в сторону, пока не узнал точно, что происходило с его матерью. Это им предстояло вскоре узнать, когда снова взгромоздившись на гравициклы, двое продолжили лететь, на этот раз путь лежал в низины, где и стоял лагерь тускенов, состоявший из множества строений, похожих на палатки. Сейчас большинство из них были пустыми, а основная часть обитателей сидели у костра, наслаждаясь ужином, в виде жарившейся на вертеле туши дракона Крайта. Аромат мяса разносился на многие метры вокруг, но Энакин его совсем не ощущал, он внутренне сосредоточился и попробовал понять, в какой из палаток находится мама. Квинлан в это время пробовал сделать то же самое, только пытался почувствовать не родственную связь, а место, где сильнее всего ощущаются боль и страдания. И вскоре и мальчик и Магистр одновременно ринулись к неприметной серой палатке, стоявшей ближе к середине. Она была такой же, как другие, но именно там ощущалась жизнь, слабая и почти угасающая. Времени искать место, где она открывалась, не было, в любую минуту могли вернуться хозяева, поэтому, не мешкая, Квинлан активировал свой меч и рассек надвое материю стены, а Энакин, почти отталкивая его, бросился в открывшийся проем. Но лучше бы он позволил старшему товарищу пройти впереди себя, ведь то, что предстало взору мальчика, показало, что он был явно не готов к такому. Если пощадить его нервы, то достаточно просто сказать, что Шми была там. Но, чтобы получить более детальное представление об увиденном, нужно сказать, что вид у неё был просто удручающим. Всё её тело представляло собой просто одно грязное серо-бурое пятно, поскольку одежда пропиталась кровью, а открытые участки кожи являли собой кровавые раны и синяки. Трудно представить, как всего за пару часов можно так уделать человека. И если бы только этим всё ограничилось, но нет, тело несчастной женщины было привязано цепями под невероятным углом за руки и ноги между двумя стенами. От всего этого зрелища отдавало дикой, просто нереальной жестокостью, трудно было представить себе того, кто мог это сделать и при этом рука его не дрогнула. Энакин попробовал, но не смог, вместо этого он сделал то, чего никак не ожидал сам от себя - сорвал с пояса Квинлана его световой меч и нажав кнопку активации, выпустил на свободу ярко-зелёное лезвие. Затем несколько раз ударил им по цепям и в последний миг подхватил падающее тело. Квинлан не решался ничего сказать или сделать, он просто наблюдал за тем, что сделает мальчик, а Энакин просто опустился на земляной пол и устроил Шми головой на своих коленях. Женщина была ещё жива, но было видно, что это уже последнее издыхание. Глаза начали туманиться, а лицо уже сводило последней судорогой, но всё равно женщина нашла в себе силы взглянуть на того, кто её держал и попробовать улыбнуться, узнав своего сына. - Эни, - хрипло прошептали её губы, с трудом произнося слова - Ты здесь... Я рада... Уходи скорее... Тебя... Тоже... Убьют... Я... Я люблю тебя... Эни... Последняя фраза прозвучала более отчётливо и почти ясно, но едва она была сказана, как лицо женщины стало синеть, горло пару раз дёрнулось, голова склонилась набок, а изо рта потекла ярко-алая кровь. Квинлан не видел этого, но ощущал на себе, как жизнь покидает измученное тело. Потом он повернулся к мальчику и ни слова не говоря присел с ним рядом, тем самым разделяя его горе, которое тот пока не вполне осознал, будучи не в силах принять тот факт, что мамы больше нет. А между тем оставаться здесь долго было нельзя, их могли схватить жестокие разбойники и поместить в плен вместо несчастной Шми. Поэтому Квинлан снял с себя плащ и быстро завернув в него тело матери Энакина, взял его самого за руку и спешно вывел из палатки, заставив двигаться быстрее, чтобы их не заметили. Но всё равно опоздали, едва они сели на гравициклы, как услышали позади звуки погони, тускены прознали, что в лагере чужаки и спешили нагнать последних, чтобы покарать за такую неслыханную дерзость. Они скакали на бантах и палили по гравициклам из своих винтовок. Квинлану приходилось туго, ведь, мало того, что приходилось отражать выстрелы световым мечом, так ещё и нужно было прикрывать Энакина, который не мог сам защищать себя, однако, весьма умело уклонялся от стрелков, закладывая на транспорте такие виражи, что Квинлан просто диву давался. Бандиты были неутомимы, они неслись до самого конденсатора, но потом всё же отстали, возможно потеря нескольких товарищей заставила их отступить, а может сами поняли, что так будет лучше. Но этот факт не волновал обоих, они спешили на ферму, чтобы отдать хозяйке последние почести.