Закат на горизонте

Энакин осторожно выбрался из кабинки и начал карабкаться вверх. Эйла встала следом и инстинктивно бросилась за ним, но только протянула руку, чтобы схватить его, как мальчишка уже оказался на крыше кабинки. Секура никак не хотела допускать ситуации, в которой её младший друг, за короткое время ставший неожиданно дорогим и близким, подвергал бы свою жизнь опасности и не оставляла надежд ему помешать. Но тот, будучи маленьким и проворным, карабкался стремительно, хватаясь за укрепления, на которых висели кабинки, находясь при этом на приличной высоте от земли. Вот он уже перешёл на несущую конструкцию, когда Эйла смогла дотянуться и схватить его за ногу, но Энакин этого, казалось бы, даже не заметил, он просто машинально переставил ногу на следующий выступ и в руке Секуры остался лишь его ботинок. Девушка поняла, что ей не успеть, осталось только смотреть наверх, ибо вниз глядеть было ещё страшнее. У неё просто всё обрывалось внутри, когда она видела, как Энакин зависает на воздухе, чтобы влезть в кабину, из которой доносился плачущий крик. Ещё секунда и Скайуокер уже мелькнул в окне кабинки, мальчик-тви'лек, увидев незнакомого, хотел было зареветь ещё сильнее, но посмотрев повнимательнее, передумал. Сэнди увидел, что это тоже мальчик, только человеческий, лет на пять старше него самого, что у неё большие и очень добрые голубые глаза и мягкая, сочувствующая улыбка. - Не волнуйся, малыш, - сказал Энакин как можно мягче - Я сейчас тебе помогу. - Я не малыш, - ответил тви'лек, стараясь быть серьёзнее - Я Сэнди, а моя мама Мелек. - Вот и хорошо, Сэнди, так Сэнди, - покладисто кивнул Энакин - Но отсюда нам лучше выбираться, кабинка может стоять тут всю ночь, а твоей маме этого вряд ли захочется. Сэнди доверчиво глянул на Энакина своими мокрыми от слез зелёными глазами и поверил, что тот хочет ему помочь. Тогда Скайуокер взял его на руки и велев обхватить себя за шею. После чего он прикинул, как будет лучше выбраться назад, тем же путем будет рискованно, ведь тогда есть опасность уронить мальчика, но можно попробовать перепрыгивая по крышам кабинок, они плоские, так, что попробовать можно. И Энакин, осторожно высунувшись из окна, поставил ногу на нижнюю крышу и когда та выдержала, поставил и вторую, ту, что была в ботинке. Кабинка слегка покачнулась, но Энакин уже прыгал на следующую, рассчитывая траекторию прыжка так, чтобы приземлиться на середину. Всего их было не больше десяти, но висели все на разном уровне и это усложняло задачу. Несколько раз крыша вздрагивала от плюхнувшихся на неё двоих детей, но Скайуокер каждый раз успевал спрыгнуть до того, как та успевала раскачаться до критического значения. И вот, ещё одна крыша и под ногами была твёрдая земля. Но не успели оба прийти в себя, как к ним с двух сторон бросились две тви'лечки, совсем юная, голубая, с огромными от волнения карими глазами, которая тут же схватила Энакина за плечи и начала трясти, не в силах поверить в то, что всё закончилось, и другая, немного постарше, зелёная, которая уже не скрывала слез. Она тотчас же подхватила на руки своего Сэнди и прижав к себе, покрывала его макушку и лекку нервными, горячими поцелуями. Тот в ответ обнимал её за шею и ручками вытирал слезы с маминых щёк. При виде этой сцены у Энакина что-то больно сжалось в груди, заставляя дыхание замереть, а глаза намертво прирасти к созерцанию счастливых сына и матери. Он увидел то, что ещё недавно было и у него, но теперь никогда уже не будет. Никогда он не сможет никого назвать Мама. Самым лучшим словом на свете. При этом почти не замечал, как Эйла тормошит его, обнимает, встряхивает и тоже, едва не плача, спрашивает, зачем он так с ней, почему заставляет переживать. Скайуокер отстранённо молчал, он просто не знал, что ему ответить. Для него никогда не существовало объяснений о том, зачем тот кому-то помог, для него это с раннего детства было делом само собой разумевшимся - если человек нуждается в помощи, значит надо её оказать, только так, не иначе. Но разве и все джедаи не должны так поступать? Должны, но, как оказалось, не всё так просто, поскольку до его сознания дошёл в этот момент голос Эйлы: - Энакин, нельзя, было так поступать, твой учитель не будет этим доволен, прежде нужно было поставить его в известность. - Но его здесь нет, - ответил Скайуокер то, что напрашивалось - И пока я смог это сделать, ситуация была бы уже безвыходной. Эйла не нашлась с ответом, она чувствовала, что Энакин по-своему прав, но правила велели ей ответить иное, как и право старшей. Но право такой же, как он, ученицы говорило ей, что она сама поступила бы так же, окажись на этом месте. Поэтому в следующий момент она просто сказала: - Просто в другой раз, когда вздумаешь умирать, предупреди меня заранее, - а потом, уже другим голос, нервным и почти срывающимся, добавила - Я очень переживала за тебя. И после этого вдруг порывисто его обняла и поцеловала в щеку. Энакин едва сдержался, чтобы не вздрогнуть, когда тёплые, мягкие губы Эйлы коснулись его. Он был бы почти счастлив в этот момент, если бы не осознание того, что с ним сделает учитель по возвращению в храм. Но и здесь подруга сумела его отвлечь, переведя к тому, чего хотелось сейчас им обоим: - Я здорово проголодалась, а ты? Только сейчас Энакин почувствовал, как у него в животе урчит от желания немедленно подкрепиться и Эйла, поняв это, молча потянула его в сторону киосков. Там они купили по джогану в карамели, небольшой пицце и порции сладкой ваты. Всё это великолепие они перенесли на скамейку и начали с аппетитом поглощать и первое время ничего не было слышно, до того захватило их это занятие. Потом, когда они уже перешли к сладкой вате, подростки впервые посмотрели друг на друга и улыбнулись. - Похоже мы просто не можем без подвигов, - почти смеясь произнесла Эйла, успев уже забыть первоначальное волнение. - Похоже на то, - согласно кивнул Энакин и тут они так же одновременно поняли, что теперь страшно хотят пить. Пришлось снова идти к киоскам, теперь уже за лимонадом. Стресс провоцировал сильную жажду, а та, в свою очередь, напомнила обоим о древнем, как мир, телесном инстинкте, и потому выпито было две большие бутылки и до храма пришлось добираться почти бегом. Вернее, сперва лететь на спидере, а потом, толкая друг друга от почти несдерживаемого желания, нестись по коридорам и лестницам и влетев в первую попавшуюся комнату, точнее сказать, в первую незапертую, и там придаться давно ожидаемому экстазу, с трудом протиснувшись к туалету, где желание только возрасло и сопротивляться ему становилось уже невмоготу. Оно охватывало их, как неведомая сила, вело за собой, толкая на самое невероятное. То, что не разрешил бы никакой Кодекс. Но то, чего непременно хочет каждый человек, когда этому приходит время и оно случается, не спрашивая разрешения на то, чтобы прийти. Интересно, сильно ли удивился Магистр Винду, мирно сидящий в кресле, когда услышал, как из его санузла доносится страстное и чувственное: - Ооооохххх! Ааааахххх! Ооооооо! - Аааааа! Оооо! Даааа! - Это было прекрасно! - Я так счастлива! Но уж точно не увидел того, как Энакин и Эйла по-тихому вышли в коридор и шумно перевели дыхание. Приключение далось им нелегко, но от этого было не менее весело, хотя бы потому, что его их наставники тоже не одобрят. - В другой раз попросим у юнлингов памперсы! - смеясь ответила Эйла, а Энакин вторил ей

***

- Теперь Винду уж точно пожалеет о том, что принял меня! - Надо было и ему лимонада оставить, а то нечестно получилось, - снова рассмеялась Секура. Видел он их или нет, но лимонада пить лучше поменьше, этот факт даже Магистр Йода не оспаривает. Как там было сказано? Кажется, вот так: "Те, кто не способен увидеть нити, соединяющие воедино всё живое, считают, что всё в мире зависит от случайности и не имеет никакой цели. Джедаи в состоянии постигать смысл существования множества галактик". Вроде бы, всё верно, а кто сказал, что в сегодняшних происшествиях нет общего корня? Он есть, вот только это был отнюдь не лимонад.