Закат на горизонте

Десять лет обучения пролетели, как один день или прошли как сон. Сон, не всегда сладкий и безмятежный, зачастую его прерывали кошмары неудач в тренировках, провальных миссий и разногласий с товарищами. Однако, и светлых моментов тоже имелось достаточно, благодаря которых Энакин к настоящему времени смог, преодолев многое в себе, сделаться таким, как его видели - серьёзным и предприимчивым юношей, не боявшимся смотреть в лицо опасности. Внешне он тоже здорово изменился, немногие могли сейчас узнать в нём того прежнего малыша Эни с пухлыми щеками и белым пушком на голове, обрамлявшим круглое лицо. Теперь, глядя в зеркало каждое утро, Энакин видел там высокого, стройного юношу с хорошим сложением, которое он довёл до совершенства ежедневными тренировками. Волосы изрядно потемнели и начали чуть виться на концах. Впрочем, сейчас этого было почти незаметно, ведь по правилам Ордена ученик не имел право носить волосы свободно, ему следовало либо коротко их остригать, либо просто туго заделывать, не позволяя ни одной пряди выбиться. Энакин предпочёл второй вариант и потому сейчас на его затылке красовался туго скрученный короткий хвостик, а ученическая косичка, отросшая почти на полметра, спускалась вдоль правого плеча. Глаза всё так же выделялись на красивом лице с правильными чертами, вот только выражение их изменилось с любопытно-интересующегося на серьёзно-вдумчивое, но не лишенное энергичности и желания в очередной раз что-то нарушить. Так же и стиль одежды претерпел свои изменения и некогда бежевый комплект одежды теперь был заменён чёрными брюками, кожаной жилеткой и сапогами, с которыми хорошо гармонировала темно-коричневая рубашка. К тому же, в последние годы Энакин сильно прибавил в росте и недавно смог догнать Оби-Вана на целых десять сантиметров. Вот только Мастера Квай-Гона ему было никак не обойти, его сто девяносто сантиметров так и остались недосягаемой высотой. Хотя, этот факт не особо волновал Скайуокера, он всегда мало внимания уделял внешнему виду, предпочитая концентрироваться на внутреннем совершенстве, что в нём сызмальства заложил Квай-Гон. В этом они, как нельзя лучше, походили друг на друга, ведь Мастер Джин и сам не являлся иконой стиля, он, как ехидно отозвался о нём один из приятелей, ухоженый, как банта и пахнет, как родианец. Квай-Гон и не обижался, ему тоже было плевать на мнение людей о своём виде и манерах, за то мудрость его была предметом восхищения и зависти многих в Ордене и именно её Энакин старался перенимать и иногда это получалось. Конечно, высота учителя и в этом смысле являлась для Энакина пока неодолимой, но он искренне верил, что это действительно пока. Ведь юноша был старательным, прилежным, многое схватывал на лету, пользуясь малейшей возможностью получить новые знания. Вопросов на все темы у Энакина было предостаточно и Квай-Гон постоянно подолгу терпеливо на них отвечал, хотя часто Энакин имел своё толкование того или иного, но объединив своё понимание и знание учителя он получал лучший результат. Ещё Квай-Гон учил Энакина понимать Живую Силу, именно ту, которая не делится на стороны, но объединяет всё существующее в галактике, пронизывая тонкой сеточкой свечения, через которое можно найти контакт с чем и кем-угодно. Что же касалось владения мечом, то здесь Энакин справился почти сам, Понг Крэлл показал ему технику, а уж Скайуокер сумел подстроить её под себя и добиться успеха, по крайней мере, в учебных поединках он часто побеждал оппонентов и даже товарищей постарше. Это было тоже своего рода предметом зависти и восхищения, именно так, а не наоборот, как в случае с Квай-Гоном. Энакину сперва завидовали и только потом уже уважали. Слишком немногие могли простить ему большой успех при минимальных затратах, а ещё меньшие верили в его Избранность, считая такой успех банальной подтасовкой. Энакин сперва расстраивался от этого, но вскоре перестал замечать, поглощенный более интересными занятиями. Но был, однако, ещё один человек, помимо учителя, который относился к Энакину с искренними чувствами и принимал его всей душой таким, каков он есть. И этим замечательными существом была, разумеется, Эйла Секура, к настоящему моменту, уже закончила обучение, превратившись в молодого и очень умелого Рыцаря-джедая. Ей недавно исполнилось двадцать шесть, но по духу и интересам она была почти такой же, как и в день их знакомства - весёлая, смешливая и удивительно чуткая. Энакину она была и другом, и советчиком, а в детские годы иногда даже защитником. Вот только в последнее время, вернее, начиная со дня посвящения её в Рыцари, виделись они не так часто, как хотели. Дело в том, что ученик всегда находился при учителе и на миссии летал только с ним вместе, поэтому у падаванов было больше и личного времени и возможности проводить его, как хочется. А вот когда ты уже самостоятельный специалист, то на миссии отправляешься сам и ответственность за них и тех, кто рядом, несёшь тоже ты. Где тут время на друзей и прочее? Тем более сейчас, когда ситуация в Республике серьёзно накалилась, многие планеты в одно и то же время заявили о выходе из её состава. Восстания и мятежи вспыхивали почти ежедневно в разных уголках галактики. Причиной этому был вопрос о создании республиканской армии, с которым были согласны не все. Большинство считало, что армия необходима на случай внезапной угрозы, ибо джедаи не справляются с ситуацией, другие же уверяли, что в этом нет никакой необходимости, наличие же армии только настроит народ на воинственный лад. Вот и сегодня Секура тоже отсутствовала, уже прилично долгое время при том. Устраняла конфликт на родной планете Рилот. Подумав об этом, Энакин тяжело вздохнул, впереди его ждала скучная аудиенция у канцлера, которые он всей душой не любил. Но сейчас глава Республики хотел сообщить джедаям нечто очень важное, раз уж Квай-Гон так настаивает на том, чтобы и Энакин там присутствовал. Но ничего не поделать, и Скайуокер, тяжело вздохнув, пошёл к выходу из комнаты, отчего-то начав ощущать неприятное волнение где-то внутри себя, которое всегда говорило о том, что должно что-то случиться, такое, что надолго изменит жизнь, как его собственную, так и многие другие тоже. Но природы этого изменения Энакин понять не мог, Сила лишь подсказывала, что они будут совсем рядом с ним, касаясь его всем существом. Но решив пока отложить эти наблюдения, Энакин решил лучше подумать о том, что давно уже не видел Эйлу, не меньше месяца, это точно. Интересно, а она изменилась за это время? Если да, то только в лучшую сторону, она просто априори не способна стать хуже. Ведь она самая лучшая, иначе нельзя. Тем временем Скайуокер оказался уже рядом со зданием сената - огромным белым сооружение, похожим на гигантский гриб, на самом верху которого располагалась резиденция канцлера. Энакин часто видел его, этого уже не молодого, высокого статного мужчину. Его седые волосы отливали серебром, а голубые глаза сияли холодным блеском, в тон его сиреневой мантии. Скайуокеру этот человек не нравился, хотя видимых причин для неприязни у него не имелось, но, так или иначе, он вызывал у Энакина чисто подсознательную неприязнь и желание поменьше смотреть на него, а ещё лучше, отодвинуться подальше, ибо в его присутствие он чувствовал, что начинает мёрзнуть, хотя кабинет хорошо отапливался. Особенно сегодня, когда кабинет был полон народа, там, кроме самого канцлера, было не менее десяти джедаев, все члены Совета и их ученики. Квай-Гон не входил в Совет, он даже не был Магистром, хотя и не так давно отметил семидесятилетие. Совет никак не мог простить ему постоянных споров и своеволия, да он и Энакина принял скрипя зубами, до сих пор морщась при виде него. Скайуокер давно привык к такому и почти не обращал внимание, сейчас было и не до того, канцлер ждал, когда все соберутся, чтобы затем начать говорить, для чего все они здесь. Оказалось, что сегодня должно было состояться решающее голосование о создании армии Республики, вопрос о котором поднял сенатор Альдераана Бэйл Органа. Он в скором времени должен появится на Корусанте, чтобы отдать свой голос, а пока стоит сказать о том, что джедаев отныне обязывают охранять сенаторов и сопровождать их на все переговоры. "Ну вот, не было печали, ситхи накачали," - подумал Энакин с досадой, он терпеть не мог политиков - "Мало нам и так забот, так теперь ещё и дипломатам сопли подтирать, сами, будто бы, с этим не справятся". Канцлер продолжал ещё что-то говорить, но Энакин уже его не слушал, он посмотрел в противоположный конец большого кабинета и вдруг заметил там знакомое лицо. Знакомое и милое, такое серьезное в эту минуту. Эйла стояла возле стены и опустив глаза вниз, напряжённо думала о том, что происходит и как это всё может отразится на судьбе её планеты. А Энакин об этом не думал, он думал сейчас только о ней.