Закат на горизонте

Война опустилась на галактику, не спрашивая разрешения и не интересуясь готовности к себе. Пришла поздно ночью, или рано утром, когда большая часть мирных жителей и джедаев спокойно спала, готовясь к завтрашнему дню. Мастер Квай-Гон медитировал, так как всегда поднимался на рассвете, а его ученик в очередной раз, едва дождавшись ночи, сбежал в рекреацию, где его ждала Эйла, чтобы провести это не подконтрольное старшими время в своё удовольствие. Вариантов его была масса, например, можно было сделать то, что оба они так любили в одной из комнат. Жилище Секуры было отдалённым от комнаты Скайуокера и его учителя, поэтому, к ней чаще всего и направлялись влюбленные, чтобы остаться наедине по вполне понятной причине. Или же, ради разнообразия, находили пустующее сейчас помещение, бывшее либо тренировочным залом, учебным классом или зоной рекреации, либо комнатой какого-то товарища, который был в это время на миссии. Это заводило не меньше, главное было успеть убрать все следы своего пребывания пока не вернулся хозяин. А то сложно будет объяснить бедняге откуда у него, убежденного трезвенника, взялась в мусоре бутылка от спиртного или зачем Магистру Йоде понадобился маленький резиновый мешочек приятного глазу розового цвета. Ведь ему уже скоро девятьсот, какие там эротические фантазии? Однако, несколько дней в каждом месяце влюбленные ограничивались прогулкой и задушевными беседами, ибо даже у тви'лек бывает женское недомогание. Но в тот день ничего подобного не наблюдалось и Энакин с Эйлой с неутомимой страстью предавались любви на ковре пустого Зала Совета, сумев, наконец, позволить себе такую дерзость. Полностью обнажённые, обьятые лишь светом полной луны, бесстыдно смотревшей на них из окна с понорамой ночного Корусанта и, переводя дыхание, смотрели друг на друга. - Мы с каждым разом становимся всё смелее, - прошептал Энакин, глядя на свою спутницу. Эйла лежала на спине, вытянув одну руку вдоль тела, второй гладила чуть влажные от страсти волосы Скайуокера. Он посмотрел на неё с обожанием, а она ответила: - Нет, это ты с каждым разом всё больше удивляешь меня. - Это неудивительно, - произнёс Энакин тихо - Ведь мы идеально совместимы, даже наши имена начинаются с одной буквы, смотри. И с этими словами он вытянул руку и начал писать пальцем на ворсе ковра: "Эйла", но закончить не смог, Секура помешала и соединив свою ладонь с его, исправила букву Й на Н, пытаясь превратить своё имя в его. Тот с удивлением прочитал то, что получилось: - Энла, ну ужас же, просто неграмотность какая-то! Секура хотела поправить и другие буквы, но её рука попала в плен обеих ладоней Энакина и вскоре была поднесена к губам и покрыта поцелуями. - Следующий выходной только через неделю, - тяжело вздохнула Эйла, едва переведя дух после яростного эротического поединка. - Тогда давай посчитаем через сколько дней мы снова будем тут, - мигом включился в игру Энакин и продолжил, чередуя слова с поцелуями - Понедельник, вторник, среда... Пять пальцем, пять прикосновений губ. Суббота досталась губам тви'леки, а вот воскресение... Эйла запрокинула голову, прикусывая губу от экстаза. Её почти ничего не видящий взгляд уставился в окно, глядя на пролетающие мимо спидеры, при этом сознание девушки совершено не отмечало того факта, что в столь поздний или, вернее сказать, ранний час, их непозволительно много и движутся они слишком быстро для того, чтобы это не вызывало подозрений. Эйле было совсем не до того, а Энакин продолжал совершать финальную часть их эротической игры, но тоже несколько ускоряя темп, ведь к храму джедаев незаметно приближалось утро. Как хорошо, что они успели ровно за несколько минут до того, как в Зал Совета пришли его члены, которые были так взволнованы, что не обратили внимание на то, что Секура и Скайуокер в такое странное время ошиваются возле Зала, да ещё и в таком непривычном виде. На Эйле кое-как застегнутое платье, а брюки Энакина одеты наизнанку. Двое решили не уходить, а подслушать возле дверей о чём будут совещаться учёные мужи. Но уже через пять минут смеяться им уже не хотелось, они узнали такое, что едва смогли сдержать полные ужаса крики...

***

Ранним утром этого самого дня, бесцеремонно выдернув Квай-Гона из медитации, ровно в четыре часа, лидер сепаратистов без предупреждения и видимых причин объявил войну и все его приспешники напали на Республику, пока её граждане спали. Дальние рубежи уже подверглись атаке с воздуха, Корусант пока не тронули, но это вопрос только во времени. Пророчество Магистра Винду сбывалось с ужасающей скоростью, уже на первом заседании Совета он объявил, что отныне джедаев будут отправлять на миссии по защите планет от захватчиков и борьбы с дроидами сепаратистов или же с ними самими. Тут уже стало не до возмущения тем, что джедаи-не солдаты. Вопрос поднимался только один - хватит ли численности Ордена до того, чтобы победить возникший хаос. Так же, по этой причине, Магистр Ади Галия предложила досрочно посвятить некоторых падаванов в Рыцари, тех из них, кто более менее подходит по возрасту. Энакин попал в их число к собственному удовольствию и откровенному недоумению Квай-Гона, считавшего, что тот пока не готов к самостоятельной деятельности. Однако, подобное нововведение не коснулось ещё одной пары в лице Мастера и ученицы, которые только сегодня, в это крайне непростое утро вернулись в храм с очередной миссии. Они, рослый, крепкий мужчина расы кел-дор, одетый в темно-коричневую робу и чёрный плащ и невысокая девочка-подросток лет четырнадцати, бывшая тогрут ой, медленно вошли в ворота храма, удивляясь странной тишине. Старший джедай был членом Совета, поэтому спешил занять там своё кресло, а его ученица тоже должна была быть там. Магистр Пло Кун, так его звали, считал, что обучаться нужно на практике и потому на все свои миссии, неважно, какими они были, всегда брал ученицу с собой. Асока Тано, а именно так звали тогруту, давно уже привыкла наблюдать за отношениями Республики и её врагов и к своим четырнадцати годам уже неплохо разбиралась в тактиках стратегиях боя, как ближнего, так и дальнего. А уж пилотировать умела почти на одном уровне с наставником. Ведь с самого первого для появления в Ордене, а именно, с трех своих лет, Асока почти не разлучалась с Магистром Пло, который и привёз её туда. Однако, при этом всём, она часто проявляла характер и иной раз позволяла себе не слушаться Мастера, за что тот не ругал её, но каждый раз так расстраивался, что она постоянно обещала больше не делать ничего подобного. Но, вскоре, так же легко забывала о своих обещаниях и бежала навстречу новой проказе. За это Асоку не очень любили старшие, за то, просто боготворили младшие члены Ордена. Но те, кто сейчас стояли возле Зала Совета, казалось, вообще не знали о том, что у Мастера Пло есть ученица. Знали, вернее, просто не видели до сих пор, по крайней мере, Энакин. Секура, например, ничуть не удивилась тому, кого увидела возле кел-дора, за то Скайуокер, прямо-таки, прилип взглядом к лицу не виденной ранее тогруты. Оно было необычным, это лицо, которое мог бы назвать красивым всякий любитель экзотики, но по мнению любителя красоты стандартной, оно было слишком необычным. Скайуокер не относил себя ни к одной из этих категорий, для него всю жизнь существовали во всём мире только две женщины - мама и Эйла, а больше никого. Но сейчас, ещё даже не зная, кого видит и чего следует ждать от этого существа, он ощущал, что на него смотрит взгляд из далёкого прошлого, уже виденный им когда-то давно и имевший в то время большое значение. Роковое, можно даже сказать. Но когда это было и почему, память воспроизводить отказывалась, и всё, что Энакин сейчас мог - это смотреть на эту странную незнакомку и чувствовать, как изнутри его наполняет тепло и надёжность, которых не было в его душе с тех пор, как умерла мама. То, что было после, с учителем, Эйлой, другими джедаями, было не то. Совсем другое, это было больше похоже на желание стать равным этим людям или иметь целью обладать их обществом. А теперь же Скайуокер почувствовал в душе что-то живое и настоящее, то, что называют стремлением сродниться и стать единым. Союзниками, друзьями на всю жизнь, верными друг другу людьми. Тех, кому не нужно становиться равными, которые уже являются таковыми по праву самого факта рождения и жизни. Энакин не знал откуда у него это чувство, но уже понимал, что оно не исчезнет, а проходит согревать его душу мягким, тёплым светом, который не угаснет до тех пор, пока Скайуокер не забудет эти глаза. Глаза из далёкого прошлого, что протянули невидимую нить, связав с собой настоящее и будущее.