Проверка на прочность

Звуки рваного дыхания и тихих стонов распространились по всей площади комнаты. Лаура уже не могла себя сдерживать. Она слишком долго ждала этого момента, поэтому без лишних прелюдий резким движением развернула Марию к себе лицом, рассматривая порозовевшие щеки, которые так ярко выделялись на фоне алебастровой кожи. Сложно было сказать, чем вызвана подобная реакция организма: переизбытком алкоголя или нахлынувшей волной возбуждения. Это было неважно. Самое главное сейчас то, что Третьякова не отходит назад, не пытается оттолкнуть от себя навязчивую брюнетку, а сама лично берет инициативу и впивается в желанные губы. Первый поцелуй получился робким и нежным, но Лукина углубила его, просовывая свой юркий язык в чужой теплый и влажный рот. Ощутив вкус своего любимого шоколада, которым Маша перекусывала после каждого бокала, где-то из глубины ее тела последовал громкий стон, услышав который, светловолосая красавица еле устояла на подогнувшихся ногах. Она бы упала вниз, если бы не крепкая хватка женщины, которая держала Марию так, будто она — самое дорогое сокровище во всем мире. Почувствовав руку на пояснице, Третьякова прервала поцелуй и, набрав в легкие побольше воздуха, взглянула на Лауру, чьи некогда синие глаза потемнели и были похожи на море в разгар сильного шторма, который не щадил никого на своем пути. Ее дыхание было поверхностным и интенсивным, она выжидающе смотрела на девушку, пытаясь понять, о чем она думает. — Я никогда не занималась этим с женщиной, — робко произнесла Маша и опустила голову, все еще находясь под пристальным взглядом Лукиной. Но та, мягко схватив острый подбородок, подняла ее лицо, чтобы восстановить зрительный контакт между ними. Лаура положила руку на горячую щеку девушки, которая закрыла глаза от прекрасного ощущения шелковистой ладони, согревающей ее сердце. — Ты мне доверяешь? — прошептала Лукина. — Да. Опьяненная абсолютным доверием со стороны белокурой принцессы, женщина вновь поцеловала ее, обхватывая спину в поисках незаметной застежки. Нащупав маленькую собачку, брюнетка медленно потянула ее вниз, попутно освобождая плечи Марии от лишних слоев одежды. Оголив верхнюю часть тела, Лаура стала медленно подталкивать девушку к краю кровати, усаживая ту на мягкую поверхность. Лукина присела на корточки рядом с ней, заканчивая снимать ненужную на тот момент ткань, заставляя Третьякову на секунду приподняться. Вместе с платьем на пол полетело и темное покрывало, под которым скрывалось белоснежное постельное белье. — Двигайся, — аккуратно шлепнув по стройному бедру, проговорила Лаура, наблюдая, как послушная блондинка исполняет ее просьбу. Разум Марии был полностью одурманен, она не до конца осознавала, что делает. Однако девушка, встав на четвереньки, еле держа себя в равновесии, поплелась к другой стороне кровати, пока женщина сзади наслаждалась прекрасным видом подтянутой попки в черном кружевном белье, которой Третьякова виляла из стороны в сторону. С горем пополам Маша добралась до назначенного места и перевернулась на спину, положив свою голову на мягкую подушку и засматриваясь на брюнетку, которая так и не сдвинулась с места. — Отсюда ты выглядишь бесподобно, — восхищенно подметила Лаура, наблюдая за постепенно теряющей свое самообладание девушкой. Третьякова действительно была божественной. Такая маленькая и отзывчивая, она умоляюще смотрела на Лукину, ерзая на мягкой кровати и хныча из-за нехватки тепла. Продолжать свои мучения женщина не стала, поэтому быстрым прыжком, подобно пантере, она оказалась сверху, расставив свои руки по обе стороны от хрупкого тела. Они вновь засмотрелись друг на друга, читая глазами, которые едва могли что-либо различить из-за пелены возбуждения, внутреннее состояние каждой из них. «Я пожалею об этом», — одновременно промелькнуло у них в головах, но никто не хотел отступать. Третьякова потянулась к лицу Лауры, однако та увернулась и мило улыбнулась, даря мимолетный поцелуй в носик, получая тихий смешок в ответ. С этим ангелом всё было по-другому. Ее не хотелось просто трахнуть, ей хотелось подарить всю свою нежность, отдать всю себя. Хотелось прижаться к ней, даря всё свое тепло светлому существу. Из-за своих сентиментальных размышлений брюнетка не заметила, как влажные ладошки обхватили ее лицо, а маленькие пальчики почти неощутимо очертили контур ее скул, губ, бровей, будто бы запоминая каждую мельчайшую деталь человека, ставшего намного больше, чем близким другом. — Ты такая красивая, — еле дыша, сказала Мария, отчего сердце женщины предательски дрогнуло. Никто и никогда не смотрел на нее так, никто и никогда не вкладывал столько чувств в простой комплимент. Только эта лань с янтарными глазами, которая, вопреки всему здравому смыслу, смогла разглядеть в суровой женщине нежную и чувственную натуру. Терпеть больше не было сил. Лукина слегка прикоснулась к опухшим губам, несильно прикусывая нижнюю, и стала спускаться к эпицентру наслаждения, осыпая каждый миллиметр белой кожи обжигающими поцелуями. Третьякова являлась обладательницей потрясающей длинной шеи, что так нравились женщине. Нащупав губами точку пульса, Лаура решила задержаться на ней, облизывая и кусая данный участок с бесконечно нарастающим желанием. Дыхание Марии вновь участилось, а пальцы, нащупав одеяло, на котором она лежала, сильно сжали его. Вибрация, исходящая от горла девушки из-за постоянных хныков и стонов, была самым излюбленным ощущением брюнетки, которая, однако, отстранилась от любимого места и стала двигаться ниже. Лукина наконец приблизилась к манящей и вздымающейся груди, которая все еще была скрыта от любопытных глаз, перед этим наградив каждую из ключиц легким прикусом. Мария поняла голодный взгляд, что явно был устремлен на ее бюстгалтер, поэтому, слегка замявшись в начале, она изогнулась дугой, облегчая задачу Лауры, которая ловкими пальцами расстегнула застежку и откинула кружево в сторону, обращая свой взор на открывшийся вид. Опытные глаза Лауры видели много женских тел, поэтому ее было очень сложно удивить, разве что проколотыми сосками, но, увидев обнаженную грудь Марии, она обомлела. Все ее догадки о красоте блондинки подтвердились: даже под скрывающей одеждой она была идеальна. Оторвав руку от постели, женщина тут же обхватила ею одну из грудей блондинки, наблюдая за тем, как нежно-розовый сосок съежился от приятных ощущений, а сама девушка, издав громкий стон, выгнулась навстречу прикосновению. Помяв мягкую плоть в своей ладони, Лаура не сдержалась и опустила свою голову, беря в рот тугую жемчужину. Мария в порыве страсти вскрикнула что-то нечленораздельное и вцепилась в темные волосы, перебирая пряди между своими пальчиками, растрепывая и приглаживая непослушные локоны, пока брюнетка то оттягивала сосок, то проводила кончиком языка по его ореолу. Прелюдия длились слишком долго, однако женщины все равно не могли насытиться друг другом. Наконец Лаура провела своей рукой по тонкой талии задыхавшейся девушки и спустилась ниже, нащупав полупрозрачную ткань трусиков. Третьякова затаила дыхание, насколько это было возможно, осознавая, что скоро она ощутит себя на седьмом небе от огромной волны удовольствия. Быстро сняв с нее успевшее слегка промокнуть черное кружево, брюнетка переместилась на прекрасное место между худеньких ножек Марии, и ей открылся вид на горячую и влажную плоть, которая так и жаждала ее прикосновений. Лаура схватила девушку за бедра и придвинула ближе, облизывая свои губы в предвкушении. Третьякова же раздвинула ноги шире, давая понять, что хочет именно этого. Обдав горячие складки холодным воздухом, Лукина припала к ним, проводя языком по всей длине половых губ. Блондинка издала свой самый громкий крик и попыталась вскочить, но сильная рука, которая покоилась на плоском животе, не дала это сделать. Изначально Лаура хотела действовать медленно, чтобы Маша полностью смогла насладиться всеми ее умениями, но непрекращающиеся стоны, постоянные извивания девушки, словно та была какой-то змеей, вынудили брюнетку сразу же переключить все свое внимание на маленький бугорок, что уже выпирал из кожаного капюшона. Подразнив его кончиком языка, Лукина обхватила его губами и начала сосать, положив руку на одну из грудей сверху. Третьякова судорожно пыталась вдохнуть в себя воздух, но это получалось с огромным трудом. Потерев ногой широкую спину Лауры и сжав ладошки в маленькие кулачки, она стала бить ими по мягкой поверхности, пытаясь заполучить долгожданную разгрузку. Лукина продолжала интенсивно вращать языком вокруг клитора, пока протяжные стоны Марии не превратились в беззвучные и прерывистые. Она была близка к пику, поэтому Лаура сразу же ввела два пальца в нее. Тут Третьякова резко напряглась и сжала свои бедра, покрывая естественной жидкостью все лицо брюнетки и содрогаясь в сильных конвульсиях, пока не обмякла на кровати. Она никогда не испытывала подобного прежде. Лаура отличалась от всех ее любовников. Она была сильная, но в то же время такая нежная и ласковая. Любила брать все в свои руки, но всегда прислушивалась к ее пожеланиям. Это было так трогательно и мило, что Маша, не выдержав нахлынувших эмоций, заплакала, стараясь не всхлипывать. Но даже пребывая где-то в астрале все еще между ногами девушки, брюнетка услышала чужой плач и тут же подняла голову. — Маша? — не получив ответа, она медленно приблизилась к растерянной и напуганной девушке, после чего слезла с нее, оказавшись лежащей с боку, — Машенька, котенок мой… Женщина подняла свою руку, раскрываясь тем самым для теплых объятий, в которые Мария тут же окунулась, прижимаясь как можно ближе и закинув одну ногу на живот Лукиной. Слезы продолжали стекать по ее личику, скатываясь на белую футболку Лауры. Маша почти лежала на ней, положив свою уставшую головку на грудную клетку женщины и сотрясаясь от постепенно прекращающегося плача. — Что случилось? — спустя некоторое время спросила Лаура, проводя рукой по золотистым волосам. — Не отпускай меня, — прошептала Мария, — я не хочу тебя терять. Лаура замерла в немом шоке, ощущая огромную пропасть в душе. Она влюбила в себя бедную девочку, которая отчаянно пыталась до нее достучаться. Какой же она была мерзкой, раз дала надежду этой наивной лани на нечто большее, чем просто секс. Однако помимо чувства отвращения в сердце расцветало и другое, совсем незнакомое для нее чувство. Необычное тепло распространялось по всему телу, смешиваясь воедино с закипающей кровью, а глаза предательски стали влажными, но не настолько, чтобы это было заметно. — Я всё испортила? — Нет. Все хорошо, — Лаура вытащила из-под них теплое одеяло, чтобы накрыть и согреть девушку, чье оголенное тело успело покрыться мурашками. Взяв в охапку маленькое содрогающееся существо, Лаура поцеловала Марию в затылок и стала поглаживать по тоненькой холодной ручке, вдыхая в себя чудесный аромат волос, которые пахли яблоками. Подобное проявление нежности было для нее в новинку, так как обычно она просто дарила прощальный поцелуй другим девушкам и, отстраняясь от них, поворачивалась к ним спиной, стараясь больше не прикасаться к использованному материалу. Но эта маленькая и хрупкая леди была совсем другой. Она была такой ранимой, такой уязвимой, что просто хотелось уберечь ее от всех бед. Хотелось забрать все ее плохие чувства себе, чтобы она наконец смогла почувствовать себя счастливой. Но Мария была счастлива. Она была счастлива, находясь в объятиях женщины, чьи прикосновения были такими родными, что она стала испытывать огромную потребность в них. Блондинка перевернулась на другой бок, встречаясь с полусонным взглядом Лауры, которая смотрела на нее, пытаясь держать глаза открытыми, и улыбалась своей самой нежной улыбкой. Ей было все равно на мужа, который сидел дома и гадал, где в данный момент находится его жена. Было все равно на все предубеждения или общество, которое загрызло бы ее, узнав о содеянном. Да, она была жуткой изменщицей, причем переспала она с женщиной. Но ей было плевать. Сейчас она жила исключительно этим днем и не хотела, чтобы он прекращался. Стараясь не потревожить дремлющую брюнетку, Маша аккуратно заправила выпавшие пряди, что мешали насладиться красивым лицом Лауры. Трудно было сказать, что эта женщина, которая была такой милой во сне, держала в страхе весь модельный бизнес Москвы, ведя себя при этом, как последняя мразь. Их сердца были изранены многими людьми, многими событиями. Они обе были когда-то сломленными, не ощущая себя живыми. Они вдоволь настрадались, чтобы сейчас, пускай даже одну ночь, побыть рядом, отдавая свое тепло и получая его в ответ. Им никто не мог помешать, никто не мог нарушить эту гармонию между ними. Размышляя о потаенных уголках женщины напротив, Третьякова не заметила, как сама отправилась в прекрасный мир сновидений, в котором она отчаянно будет искать свою даму.

***

Пробуждение оказалось намного сложнее, чем в обычные дни недели. Хорошо, что было воскресенье, поэтому женщины могли нежиться в постели столько, сколько они захотят. Мария проснулась первая, все еще находясь в руках спящей брюнетки, которая еще крепче держала ее. Выбравшись из приятного плена, Третьякова осмотрелась, удивляясь беспорядку, который они учудили вчера вечером. Вся ее одежда хаотично была разбросана на полу, но ее это мало заботило. Будильник на прикроватной тумбочке показывал девять часов утра. Она осторожно встала с кровати и надела на себя трусики, рассматривая Лауру, которая сквозь сон пыталась найти пропавшее тепло. Мария усмехнулась и, нацепив на себя верхнюю часть белья, решила одолжить футболку у своей любовницы. «Надеюсь, она не будет против», — подумала Третьякова, схватив первую попавшуюся вещь из шкафа брюнетки. Это была обычная серая однотонная футболка, которая была на несколько размеров больше ее и смотрелась на ней, как очень короткое платье. Положив платье на небольшой пуфик, блондинка решила проследовать на кухню, чтобы порадовать Лауру вкусным завтраком. Перед этим она зашла в гостиную, в которой они вчера провели весь вечер, чтобы отыскать свой мобильный. Благо, она быстро его нашла. 29 пропущенных от Жени и еще 15 от мамы. Что ж, она хорошо потрудилась вчера, изматывая родным нервы. Но все объяснения позже. Ей не хотелось портить этот момент. Лаура проснулась немногим позже белокурой красавицы. Лежа одна в постели, она на секунду подумала, что все произошедшее ночью было всего лишь сном, но, ощутив еще теплоту от места рядом и увидев аккуратно сложенное платье блондинки, она успокоилась. Кстати, где эта бестия? Долго искать ее не пришлось. Лукина застала девушку, стоящей около плиты и напевающей какую-то песню. Немного понаблюдав за прекрасной Марией, она тихо стала подходить ближе. — Доброе утро, — прошептала она в ухо занятой девушки, отчего та, испугавшись, выронила лопатку из своих рук, и та со звоном упала на пол. — Зачем так пугать? — возмущенно ответила Маша, но тут же замолчала, когда крепкие руки сзади обвили ее талию. — Моя футболка тебе очень идет, — прорычала Лаура, исследуя руками каждый изгиб горячего тела. Третьякова хихикнула, но постаралась высвободиться из крепкой хватки. — У меня сейчас яичница сгорит, — проявив настоящую силу воли, Мария все-таки уговорила брюнетку оставить ее в покое, по крайней мере, до тех пор, пока она не закончит с готовкой. Тогда Лукина, протерев свои глаза, пошла обратно в свою спальню, чтобы проверить утреннюю почту на своем телефоне. Помимо незначительных отчетов о проделанной работе, ничего не было, поэтому женщина выдохнула с облегчением и тут же набрала номер своей старой подруги. — Неужели я дождалась, когда Лаура Лукина первая позвонит мне? Поразительно. — Да-да, смейся дальше, Мари, — пребывая в хорошем настроении, Лаура не испытала привычного раздражения от шуток коллеги. — Ты какая-то веселая. Ну-ка, колись, что с тобой? — Я же говорила, что уделаю тебя, — Лукина ехидно улыбнулась, ожидая реакцию Буше. Та не заставила себя долго ждать. — Да ладно, ты шутишь? — Я не могу сейчас долго говорить. Свяжусь позже. — Подожди… Но Лукина уже завершила вызов, так как маленький ангел звал ее завтракать. Войдя на кухню, она увидела это милое создание, которое отчаянно пыталось добраться до чашек, что находились на самом верху кухонного шкафа. Обиженно надув губки, девушка уже решила взять стул, но высокая женщина сделала всё за нее, одаривая Машу теплой улыбкой. — Знаешь, ты могла не заморачиваться насчет завтрака, — сказала Лаура, поставив чашки на стол и сев на стул. — Почему? — наивно спросила Мария, но все ее вопросы отпали, когда Лукина похлопала себя по коленкам, призывая блондинку к себе. Устроившись на бедрах женщины, она непроизвольно поерзала, отчего брюнетка, схватив ее за поясницу, притянула еще ближе и прикоснулась губами к шее, мягко покусывая бледную кожу. — Яичница стынет, — сквозь тяжелое дыхание проговорила Третьякова, но женщине было все равно. Ее теплые ладони уже проскользнули под футболку, пробираясь все выше и выше, пока не нащупали еще одну ткань. — Зачем ты его нацепила? — простонала Лаура и прекратила свои ласки, откидываясь на спинку стула. Получив лишь легкий чмок в губы, она закатила глаза. Блондинка тем временем слезла с удобных ног и села рядом, вручая той свое произведение кулинарного искусства. — Придется довольствоваться малым, — усмехнулась Мария, откусывая первый кусочек. — Ничего страшного. Я все наверстаю, — брюнетка последовала ее примеру. Тщательно прожевывая вкусное блюдо, Лаура всё никак не могла успокоиться. Что ей нужно было делать дальше? Выставить девушку за дверь и делать вид, что они не знакомы? Сердце женщины разрывалось от одной только мысли, что бедный светловолосый ангел может испытать боль. От нее. От той, кому она доверяла больше всего. Как же трудно было мыслить, когда эта кареглазая овечка смотрела на нее своими большими мультяшными глазами. Впервые в своей жизни Лаура Лукина, которая славилась своей изворотливостью и выходила из любых ситуаций, не знала, как поступить. Это был тупик, а обратной дороги нет. — Ты чего такая грустная? — мягкий голос Третьяковой вывел ее из транса, — тебе не понравилось? — Всё очень вкусно, — Мария поверила натянутой улыбке женщины и вновь отвела взгляд в сторону своей тарелки. Но тут телефон, что лежал на столе, завибрировал. Лауре не нужно было даже смотреть на дисплей, все и так было очевидно, кто звонил Третьяковой в ранее воскресное утро. Та грустно посмотрела на нее и приложила телефон к уху, готовясь к неизбежному. — Да? — Какого черта, Маша, — крик из трубки доносился, наверное, до соседей сверху, отчего Марии даже пришлось отодвинуть смартфон, чтобы не лишиться своего слуха, — где ты, твою мать? Ты нормальная? Я обзвонил всех твоих гребаных подруг, но никто из них не знал, где ты. — Видимо, не всех, — съязвила блондинка, поглядывая на женщину, которая пыталась вести себя так, будто ей все равно, однако внутри она чувствовала возгорающуюся ненависть. — Что? Только не говори, что ты… — У той, с кем ты запретил мне общаться? Да. Раз уж теперь ты убедился, что со мной всё хорошо, будь любезен, отвали от меня. Взбешенная девушка откинула телефон в сторону и глубоко вдохнула, чтобы успокоить себя. Теперь нужно было думать, что делать со всем этим дальше. Потому что дальнейшую жизнь она уже видела без своего мужа, чей силуэт в ее фантазиях давно испарился. Зато возник новый, еще более таинственный и неизведанный.