Раненая птица

Бонд-стрит как всегда выглядела так, как положено выглядеть улице в центре Лондона. Но раннее утро давало о себе знать: изредка, медленным шагом по широкому тротуару устало прогуливались одиночки, витрины магазинов не светились как несколько часов назад, а на сам город начал плавно опускаться лёгкий прохладный туман. Лето не спешило заканчиваться, жаркие дни медленно сменялись прохладными ночами, иногда шли мелкие дожди и так раза за разом. Но вот письма от Сириуса не могли не радовать. Вместе с первым, точнее уже со вторым письмом Блэк прислал мне нового питомца – чёрного ворона, который раз за разом покидал мою квартиру и приносил в клюве новое письмо. Птица была на удивление умна, всегда отзывалась на своё имя, он грациозно парил под потолком моей квартиры, после чего усаживался в клетку тихо засыпая, и он был не настолько ворчлива как Норберт, покинувший меня несколько лет назад. Казалось бы, вороны в домашних условиях могут жить до сорока пяти лет, но этот бедолага прожил всего пятнадцать, и не то что бы я была плохой хозяйкой, просто после того как Сириуса посадили за решетку, а я потеряла ребёнка и переехала в эту квартиру, он стал сам не своим, почти не вылезал из клетки и ничего не ел. Нового ворона я решила назвать так же, как и предыдущего – Норберт; разумеется, Сириус не мог не отметить мою нелюбовь к изменениям в следующем письме. Гарри тоже с не меньшим усердием, чем его крёстный, писал мне письма. Благодаря которым я очень много интересно узнала о его дяде и тёте и о их надоедливом и раздражающем сыне. Гарри же допытывал у меня как можно больше интересного о своих родителях: о том какими они были, как они жили и так далее. Так же, в одном из писем, Гарри рассказал мне занимательную историю, которая как мне думалось, не должна была осесть в его памяти: «Профессор, в тот вечер, когда Петтигрю сбежал, вы превратились в ястреба и улетели за ним, дак вот, я понял, что уже видел точно такую же птицу во дворе Дурслей, и могу поклясться, что это были именно вы, я ведь прав? Я помню, что, когда мне исполнилось семь, Дурсли тут же заставили меня выполнять мелкую работу по саду. Я уже хотел было закончить, но поднял взгляд и заметил, что на заборе, напротив меня, сидел ястреб белый-при-белый. Птица удивлённо рассматривала меня, переминаясь с лапы на лапу. Тогда мне ещё показалось, что птица ведёт себя как-то слишком осознано для птицы. Дадли мне ещё тогда не поверил, что я видел настоящего ястреба в саду, а дядя настаивал, что подобные птицы не водятся в наших широтах.» Милая история, о которой я к слову, совершенно забыла. Но это правда была я, Дамблдор запретил мне встречаться и уже тем более навещать мальчика, поэтому я изредка прилетала на Тисовую улицу и наблюдала за подрастающим Гарри, уже с юных лет он был точь-в-точь как Джеймс. Так же Гарри писал о некой диете Дадли, которую затеяла Петунья и о том, что Гарри, толщиной, казалось бы, в спичку, необходимо было тоже её соблюдать, что не радовало ни меня, ни Поттера. Поэтому вместе с ответным письмом, благо отличная кондитерская была недалеко от моей квартиры, я отправила большую коробку булочек «Челси» с яблоками, изюмом и орехами и Клубничный трайфл, от запаха которого было невозможно устоять. Разумеется, в свой день рождения Гарри не мог остаться без сладостей и подарка. Я испекла ему Клафути с вишней, печь это чудо французской кухни меня научила бабушка ещё в детстве. В конце лета я получила от Гарри небольшое письмо в котором он говорил, что остаток лета проведёт в доме Уизли, адрес прилагался, ведь мистер Уизли достал билеты на Чемпионат мира по квиддичу. Письма от Римуса приходили реже остальных, в основном он писал, что у него всё хорошо, писал о том, что рад что у Сириуса и Гарри всё в порядке и почему-то абсолютно в каждом письме спрашивал, как я себя чувствую. Не сказала бы что его жизнь складывалась хорошо, но он не был из тех, кто станет жаловаться. За всё лето он так ни разу не посетил меня, впрочем, настаивать в третий раз я уже не стала. Наконец-то на календаре появилась последняя неделя лета. Я как обычно сидела в столовой, завтракая и принимаясь за чтение нового выпуска Пророка. «КОШМАРНЫЕ СЦЕНЫ НА ЧЕМПИОНАТЕ МИРА ПО КВИДДИЧУ», гласил заголовок на первой странице, дополненный мерцающей черно-белой фотографией Черной Метки, зависшей над вершинами деревьев. Я начала испуганно читать статью, надеясь не увидеть там имени Гарри. «Ошибка Министерства... преступники не задержаны... небрежность службы безопасности... Темным магам удалось скрыться неопознанными... национальный позор... Если испуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали новостей у опушки леса и надеялись на какие-то разъяснения со стороны Министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель Министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Черной Метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время…Никто не пострадал...» Прочитав последнюю фразу, написанную в самом конце страницы, я облегчённо выдохнула. Автором значилась Рита Скитер, читая статьи, которой всегда стоит делить прочитанное на два. Помниться я пару раз сталкивалась с ней, и уж точно не желаю сталкиваться вновь; в своих статьях эта наглая, мягко говоря, журналистка называла меня: напыщенной вертихвосткой. Но эта статья, даже поделённая вдвое, навивала не малый ужас. Чёрная Метка не появляется просто так. По моему телу прошлась волна озноба и испуга, в прошлый раз подобные статьи были очень давно, и думаю мало кто забыл, что тогда творилось. Что-то ужасно готовилось, и этого не понимал только дурак, да и Петтигрю сбежал, вполне вероятно, что эта метка могла быть его рук делом. В моей голове вновь засела мысль о том, что стоило убить его в ту ночь. Я мельком прочитала остальную часть газеты, выискивая глазами хоть одно слово про Сириуса, но благо, про него ничего не было известно, по крайней мере министерству. Потом я отправила Гарри последнее за лето письмо, в котором поинтересовалось о том в порядке ли он и все остальные кто был на этом злополучном матче. Норберт улетел с небольшим письмом в клюве, скрываясь за высокими крышами лондонских домов. На следующий день, как обычно я получила письмо от Дамблдора. В нём говорилось о предстоящем учебном году и о том, что в этот раз он будет, мягко говоря, необычным. В этот год в Хогвартсе состояться Турнир Трёх Волшебников, в нём примут участие ученики северного Дурмстранга, французского Шармбатона и разумеется Хогвартса. И мне, к счастью или скорее к большому сожалению придётся принять ещё несколько десятков учеников на некоторых курсах на своих уроках. Так же в этом году должен был состояться Святочный Бал, являющийся неотъемлемой частью турнира. Сама же идея проведения Турнира была для меня совершенно не понятной и даже в какой-то степени пугающей, так как прошлый чемпионат закончился весьма плачевно. Но Дамблдор писал, что на этот раз всё будет организованно более тщательно. В это раз учителей попросили вернуться в школу на несколько дней раньше. Поэтому за пару дней до первого сентября я уже ехала в почти пустом поезде в Хогвартс вместе с Минервой, Северусом и остальными учителями. Поезд гнал с неестественной ему быстротой и пейзаж за окном сменялся один за другим. Норберт, не очень-то любивший сидеть в клетке, мирно спал на моих коленях уткнувшись клювом в мою руку и с абсолютным восхищением собой, за то, что на станции в Лондоне пару раз ущипнул Северуса за подол чёрной мантии. Так же Минерва сообщила мне и всем остальным о том, что с этого года преподавателем ЗОТИ будет Аластор Грюм – пожалуй самый известный мракоборец, с которым мне не раз приходилось сталкиваться в министерстве. Северус неоднозначно хмыкнул на назначение нового преподавателя и стремительно покинул купе. Но вот, наконец-то наступило первое сентября, профессора как обычно сидели за общим столом, лениво оглядывая учеников, и с еле заметным любопытством и нетерпением ожидали приезда гостей. За учительским столом так же расположилось пара работников министерства, имена которых я не собиралась запоминать и мистер Крауч, мой бывший начальник. С ним мне довелось перекинуться парой слов перед началом ужина и к моему большому удивлению Крауч даже помнил моё имя и должность, но скорее только из-за моей связи с Сириусом. И вот, как и все годы до этого, Минерва ввела в Большой зал первокурсников, с восторгом разглядывающих грозовой потолок и сверкающие молнии. После объявления факультета, зазевавшиеся и немного неуклюжие, первокурсники усаживались за свой стол, под громкие аплодисменты однокурсников. В общем, проходило как обычно. Но, наконец-то, Дамблдор объявил ученикам о предстоящем турнире, все они, абсолютно без исключения встретили эту новость очень и очень радостно. -В ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. -Вы ШУТИТЕ! - оторопело произнес один из близнецов Уизли во весь голос. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул. -Я вовсе не шучу, мистер Уизли, - сказал он, - хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот... словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон... Профессор Макгонагалл многозначительно кашлянула. -Э-э-э.., но, возможно, сейчас не время... н-да... - Дамблдор почесал бровь, - так, о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. И вот директор начал свою, непростительно долгую речь, которую я уже несколько раз рассказывала ученикам третьего курса на своих уроках. -А сейчас, пожалуйста поприветствуйте замечательных девушек из Шармбатонской академии волшебства, - наконец-то объявил Дамблдор и все в зале застыли в ожидании, - и её директора мадам Максим. Все тут же устремили свои любопытные взгляды в сторону двери. В большой зал вошли, точнее влетели словно прекрасные птицы, девушки и юноши в чудных мантиях и костюмах из голубого шёлка. Следом вошла мадам Максим, она гордо, но слегка неуклюже вышагивала вдоль столов, стараясь не задеть головой парящие под потолком свечи. Это была красивая женщина с оливковой кожей, тёмные волоокими глазами и крупным орлиным носом, и блестящими волосами. Гости из Франции уселись за столы. -А теперь наши друзья с Севера, - вновь объявил Дамблдор, - поприветствуйте гордых сыновей Дурмстранга и их наставника Игоря Каркарова. Взгляды вновь устремились ко входу. Из-за дверей показались гордые юноши, громко вышагивающие вдоль столов, с весьма устрашающими посохами в руках, которыми оно ловко крутили, ловя на себе восторженные женские взгляды, с их мощных плечей свисали лохматые шубы. В след за ними вошёл Каркаров - высокий, худой мужчина с седой козлиной бородкой. Он со скрытым любопытством рассматривал зал с улыбкой на лице, которая не вяжется с холодным, проницательным взглядом. По правую руку от него шёл худой, темноволосый и мрачный на вид юноша, больше похожий на огромную хищную птицу. -Глазам не верю! – воскликнул восторженный голос из-за одного из столов, - Крам! Нет, ты представляешь себе? Сам Виктор Крам!!! -Не может быть! У меня нет с собой ни одного пера! Что же делать? Может, он подпишет шляпу губной помадой? – послышался другой голос. -Я бы тоже не прочь взять у него автограф, - послышался третий, не менее восторженный голос. Все ученики громко захлопали и засвистели, стараясь обратить внимание юноши на себя или выказать ему своё восхищение. Гости из Дурмстранга так же заняли свои места, все ещё под восторженные крики. -Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, - наконец начал Дамблдор, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам, - с превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка. Официальное открытие Турнира, - продолжал Дамблдор, - состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! Дамблдор сел на свою место, во главе стола. По правую руку от него сел Крауч и тут же начал мило беседовать о чём-то с Минервой. Мадам Максин села по левую руку от директора, и тут же сбавилась у Хагрида о содержании своих лошадей. Меня же посадили между Каркаровым и Снейпом, видимо надеясь разбавить двух мрачных мужчин мной. Позолоченные блюда начали наполняться едой. На первое подали вкуснейший буйабес-французский оригинальный рыбный суп, а на второе гратен дофинуа - картофельная запеканка со сливками. Блюда французской кухни навивали на меня какое-то странное чувство ностальгии, в голове тут же всплывали семейные вечера во Франции, когда разговоры были только на французском и когда бабушка сидя во главе стола изысканно потягивала дорогое красное вино, а я с детским восторгом смотрела на неё и грезила мечтами стать такой же. Но вернёмся к ужину; Каркаров, не смотря на свой грозный вид любезно подливал вино то в мой бокал, то в бокал мадам Максин, хотя бокалом это было сложно назвать. К десерту на тарелках появились разнообразные угощения от Тарт Татена до Бланманже и от Калиссонов до привычных пудингов. -Профессор Винтер, - вдруг обратился ко мне Дамблдор, - позвольте попросить вас об одолжении, проведите нашим гостям экскурсию по замку и поведайте им историю этой старинной школы. Мадам Максин и Каркаров уставились на меня, и я с любезной улыбкой ответила: -Разумеется, директор, почту за честь. -Мисс Вите'г? – неожиданно обратилась ко мне мадам Максин, - ваша мать случайно не Элеоно'га Дюваль? -Oui madame,*1 - ответила я, надеясь, что сказала это без акцента. -Je suis ravie de rencontrer enfin la fille d'Eleanor et la petite-fille de Constance*2, - сказала она и мило улыбнулась. Я улыбнулась в ответ, надеясь, что она не продолжит развивать разговор о моей матери. Но к счастью мадам Максин вернулась к беседе с Дамблдором. Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. -Торжественный миг приблизился, - директор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица, - Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как внесут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешнего Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, - слушатели вежливо похлопали, - а также Людо Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта. Студенты одарили представленных щедрыми аплодисментами. -Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Турнира, без устали работали несколько месяцев, - продолжал Дамблдор, - и они войдут в судейскую бригаду, которая будет судить состязания. При слове о состязании зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. -Филч, - улыбнулся он, - ларец сюда, пожалуйста. Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: -Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключительно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: -В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели. -Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, -сказал он, - им дается на размышление двадцать четыре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире… Но не успел Дамблдор договорить как грянул оглушительный громовой раскат и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу — неожиданно освещенный вспышкой молнии, он откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Незнакомец приблизился к профессорскому подиуму и прохромал к Дамблдору. Еще одна молния озарила потолок, и я невольно вздрогнула. Незнакомец подошел к Дамблдору и протянул ему руку, так же, как и лицо, исполосованную шрамами. Директор пожал ее, негромко сказав при этом несколько слов. Похоже, он что-то спросил у вошедшего — тот неулыбчиво покачал головой и тоже вполголоса что-то ответил. Дамблдор кивнул и жестом пригласил его на свободное место по правую руку от себя. Незнакомец сел, отбросив с лица длинные сивые патлы, и пододвинул к себе тарелку с сосисками; поднял к тому что осталось от его носа и понюхал, после чего достал из кармана маленький нож, подцепил сосиску за конец и начал есть. Его нормальный глаз был устремлен на еду, но голубой без устали крутился в глазнице, озирая зал и студентов. -Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от темных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине, - профессор Грюм. По обычаю, новых преподавателей приветствовали аплодисментами, но в этот раз никто из профессоров или студентов не захлопал, если не считать самого Дамблдора и Хагрида. Их удары ладонью о ладонь уныло прозвучали при всеобщем молчании и скоро затихли. Всех остальных, видимо, настолько поразило необычайное появление Грюма, что они могли только смотреть на него. Грозный Глаз остался совершенно равнодушен к такому более чем прохладному приему. Не обращая внимания на стоящую перед ним кружку тыквенного сока, он снова полез в плащ, вынул плоскую походную флягу и сделал из нее порядочный глоток. -И так, как я уже говорил, - продолжил Дамблдор, улыбаясь множеству студенческих лиц, - к участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. Большая часть зала возмущённо заулюлюкала, гневно крича в сторону директора и выказывая всю степень несогласия. Дамблдор лишь приподнял правую руку и зал замолк. -И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи. Учителя и ученики повставали со своих мест и уставшие и измученные произошедшими событиями двинулись на выходи из зала. -Мадам Максим, директор Каркаров, - обратилась я к ним, протискиваясь сквозь толпу, - буду рада провести экскурсию вам и вашим ученикам завтра утром после завтрака. - Bien sûr, professeur,*3- ответила мадам Максин и окликнув своих студентов, пошла на выход. -Конечно, - ответил Каркаров и тоже покинул зал догоняя Крама. Я пробралась сквозь толпу зевак-учеников и наконец-то покинула шумный холл. *** Наши гости сразу после завтрака уже ждали меня на выходе из Большого зала. Все они, в добром, более-менее, расположении духа, но всё ещё немного сонные принялись слушать меня. Кто-то откровенно зевал, как некоторые юноши из Дурмстранга, галантно шедшие за Каркаровым ровным строем, а кто-то как ученики Шармбатона задавали кучи вопросов, тренируя мой французский, и заинтересованно прогуливались по замку вслед за мной и мадам Максим. Мы прошлись по первому этажу, где я рассказала им про портреты, статуи и заколдованный потолок Большого зала. Второй и третий этаж за отсутствием интересных локаций я выпустила, сказав лишь пару слов об учебных кабинетах, больничном крыле и туалете плаксы Миртл. Четвёртый этаж заинтересовал гостей куда больше, особенно юноши из Дурмстранга с интересом и некой долей зависти рассматривали кубки в Зале трофеев. Но о зале наказаний я решила всё же не упоминать, чтобы не пугать наших гостей, я лишь сказала, что это очередная кладовка. В библиотеке мадам Пинс постоянно бродила за нами, следя что бы ничего не сломалось, не упало ну или что бы огромные слои пыли на книгах оставались нетронутыми. Она шикала на нас и велела говорить, как можно тише, хотя кроме нас там никого не было. Остальные этажи ученики рассматривали с меньшим интересом. На Астрономической башне стоял невероятно жуткий ветер, пробирающий до костей, но всё же девушки из Шармбатона заворожённо рассматривали гладь Чёрного озера, кутаясь в тоненькие шёлковые шарфики и придерживая голубые шляпки на голове. А юноши Дурмстранга так же заворожённо рассматривали разве что свой корабль, покачивающийся на волнах. Покинув замок все заметно оживились, видимо окончательно проснувшись от сырости и холода на улице. Небо заволокли серые тучи, из которых в любой момент был готов начаться дождь. Дорожки и тропинки, после вчерашнего ливня, были залиты. Мы прошлись около теплиц, в которых жизнь была в самом разгаре: мадам Стебль как раз подготавливала для второго курса Мандрагор, визжащих пуще обычного. Хижина Хагрида и пока что скудный огород заинтересовал разве что мадам Максим, которая повеселела, как только лесничий вышел из своего дома и сильно раскрасневшись вновь вернулся обратно, громко и неуклюже хлопнув дверью. Запретный лес шумел в отдалении, оттуда то и дело доносились странные вскрики птиц, животных или чего-нибудь поразумнее. Я рассказала гостям про Хогсмид и все заведения что там есть. Девушек конечно же заинтересовало Сладкое королевство и чайная. А ученики Дурмстранга тут же весело зашептались, услышав про бар Три метлы. Каркаров лишь злобно рявкнул на Полякова - самого весёлого юношу. Ученики, спешащие из Совятни, около которой проходилась наша экскурсионная группа, заинтересованно рассматривали гостей, стараясь делать это максимально незаметно. И всё же девушки Хогвартса откровенно таяли перед юношами Дурмстранга, которых подобное развитие событий абсолютно устраивало. А юноши Хогвартса любовались прекрасными нимфами Шармбатона, заглядываясь на них и неуклюже шагая прямо по лужам, на что француженки лишь кокетливо посмеивались и надменно вздёргивали свои носики. После экскурсии наши гости поспешили в свои временные жилища: Дурмстрангцы обратно на свой корабль, а Шармбатонцы – в карету. День в Хогвартсе шёл удивительно быстро, не успела я прочитать все письма от родителей моих учеников и отправить ответные, как на часах было уже пять вечера. Большой зал был уже почти полон. Кубок огня стоял на преподавательском столе перед пустым креслом Дамблдора. Ужин как всегда шёл своим чередом, вот все места были заняты, вот золотые тарелки наполнились едой, но ученики выглядели скучающе: все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение. Наконец золотые тарелки засияли первозданной чистотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор поднялся с места. Сидящие по обе стороны от него профессор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен, сиял, подмигивая то тому, то другому в зале, почему-то я невольно сравнила его с Локонсом. У мистера Крауча, напротив, вид был безучастный, почти скучающий, впрочем, как и всегда. -Кубок огня вот-вот примет решение, - начал Дамблдор, - думаю, ему требуется еще минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, - он указал на дверь позади профессорского стола, - там они получат инструкции к первому туру состязаний. Он вынул длинную волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас почти все свечи в зале, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, освещенный огнем, опять синевато-белым, и Дамблдор громким, отчетливым голосом прочитал: -«Чемпион Дурмстранга - Виктор Крам». Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и восторженных криков. Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, вразвалку двинулся к Дамблдору повернул направо и, миновав профессорский стол, исчез в соседней комнате. -Браво, Виктор! Браво! - перекричал аплодисменты Каркаров, так что его услышал весь зал, - я знал, в тебе есть дерзание! Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и Кубок выстрелил еще одним куском пергамента. -«Чемпион Шармбатона - Флер Делакур!» - возвестил Дамблдор. Очаровательная девушка, похожая на вейлу легко поднялась со стула, откинула назад волну белокурых волос и летящей походкой прошла между столов Гриффиндора и Пуффендуя. Остальные Шармбатонцы были расстроены, это даже мягко сказано: две девушки, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд. Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Все опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дамблдор поймал его и прочитал: -«Чемпион Хогвартса - Седрик Диггори». Все до единого Пуффендуйцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, приветствуя идущего к профессорскому столу мистера Диггори. Аплодисменты не смолкали долго. Дамблдор стоял и ждал; вот наконец зал угомонился, и он, довольно улыбаясь, начал вступительную речь: -Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг - оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад... Дамблдор внезапно остановился, я перевела взгляд на Кубок огня, который внезапно вновь покраснел, из него посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент. Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал: -«Гарри Поттер». Я в оцепенении посмотрела на Гарри, надеясь, что мне послышалось. Поттер был удивлён не меньше остальных. Никаких аплодисментов не последовало, только жужжание, как будто в зал залетел рой рассерженных пчел. Кто-то встал, чтобы лучше рассмотреть приросшего к стулу Гарри. Минерва стремительно встала из-за стола, обойдя Людо Бэгмена, подошла к Дамблдору и что-то горячо прошептала ему. Директор школы нахмурился. Гарри в это время растерянно что говорил своим друзьям, сидящим за его спиной. Профессор Дамблдор за профессорским столом выпрямился и кивнул Макгонагалл. -Гарри Поттер, - сказал он, - подойдите, пожалуйста, сюда. Гарри поднялся на ноги, запутался в полах мантии и, спотыкаясь, побрел к преподавательскому столу. Недоумевающие взгляды сопровождали каждый его шаг. Он в неуклюжем оцепенении подошёл к Дамблдору. Я поймала взгляд Гарри, такой же недоумевающий, как и у всех -Тебе в ту дверь, Гарри, - без улыбки произнес директор. Гарри двинулся вдоль стола и скрылся за небольшой дверцей. Зал слегка ожил и начал осторожно шептаться. Учителя озадачено стали переглядываться друг с другом, но никто из них не смог произнести ни слова. Первым с места сорвался Людо Бэгмен, дробный стук его шагов отражался от стен. Он скрылся за дверью, и дети за столами начали оживлённо галдеть, всё ещё не осознавая до конца произошедшее. Дамблдор встал из-за стола и кивнув учителям и гостям поспешно пошёл к двери, за которой пару секунд назад скрылись победители. Мы с мистером Краучем, Каркаров, мадам Максим, Минервой и Северусом последовали за ним. Мы вошли в небольшую комнату, увешанную портретами волшебниц и колдунов. Виктор Крам, Седрик Диггори, Флер Делакур, Бэгмен и Гарри стояли у камина, на лицах всех всё ещё отражалось удивление. -Мадам Максим! - негодующе воскликнула Флер, - они говорят, что этот petit garçon тоже примет участие. Мадам Максим выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со свечами, обтянутый атласом внушительный бюст заколыхался. -Дамблёдорр! Qu'est-ce que c'est? Что сие означает? - властно промолвила она. -Я тоже хотел бы это знать! - поддержал французов профессор Каркаров, на лице его застыла каменная улыбка, - два чемпиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы школа - хозяйка Турнира - когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами? — с его губ слетел ехидный смешок. -Il est impossible, -Мадам Максим опустила огромную, унизанную прекрасными опалами руку на плечо Флер, - 'Огва’гтсу нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп'гаведливо. -Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустит к участию в конкурсе только учеников старших курсов, - каменная улыбка не сходила с лица Каркарова, -иначе мы привезли бы сюда куда больше претендентов. -Каркаров, это все проделки Поттера, - вкрадчиво произнес Северус, его черные глаза зло поблескивали, - вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил правила Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня появления в школе только и делает, что нарушает правила. -Благодарю, Северус, - отчеканил Дамблдор. Снейп умолк и отошел в сторону, но глаза его продолжали метать злобные искры. Дамблдор проницательно взглянул на Гарри, тот не отвел взгляда, пытаясь уловить выражение его глаз сквозь половинки очков. -Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя? – спокойно спросил Дамблдор. -Нет, - под прицелом всех взглядов ответил Гарри. Снейп ехидно хмыкнул. -Может быть, ты просил кого-то из старших бросить в Кубок твое имя? – продолжал директор. -Нет, - твердо ответил Гарри. -Он говорит неправда! - воскликнула мадам Мак¬сим. -Гарри не мог бы пересечь запретную линию, - не выдержав нападок возразила я, -даже если бы захотел. В этом нет никакого сомнения. -Тогда, наверное, ошибся сам Дамблёдорр, - пожала плечами мадам Максим. -Наверное, ошибся, - согласился Дамблдор. -Дамблдор, вы же прекрасно знаете, что не ошиблись, — вспыхнула Минерва. Все это глупости. Гарри не подходил к линии. Не обращался ни к кому из стар¬ших учеников. Дамблдор в этом уверен. Полагаю, этого объяснения достаточно! - она смерила Северуса презрительным взглядом. -Мистер Крауч, мистер Бэгмен, - в голосе у Каркарова появились льстивые нотки, - вы- наши беспристрастные судьи. И вы, конечно, согласны, что происшедшее противоречит правилам Турнира? Бэгмен вытер носовым платком круглое мальчишеское лицо и глянул на Крауча. Тот стоял в тени, в нескольких шагах от камина. Полумрак старил его, делая похожим на призрака. -Мы должны строго следовать правилам, - заговорил Крауч обычным брюзгливым тоном, - а в них написано черным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в турнире. -Ну, конечно! Барти знает правила как свои пять пальцев! - просиял Бэгмен и взглянул на протестующих гостей, как бы говоря: спор завершен. -Я настаиваю на том, чтобы увеличить число моих подопечных, получивших доступ к Кубку огня, - Каркаров отбросил подобострастный тон, улыбка сползла, лицо злобно исказилось, - зажгите его еще раз. Все школы должны иметь равное число чемпионов. Это, Дамблдор, будет честно! -Поймите, Каркаров, это невозможно, - возразил Бэгмен, - Кубок огня погас, и его разожгут не раньше следующего Турнира. -Которому мы объявим бойкот! - взорвался Каркаров, - после всех встреч, переговоров, компромиссов я ничего подобного не ожидал! И готов хоть сейчас бросить все и уехать. -Пустая угроза, Каркаров, - прохрипел голос у двери, - ты не сможешь отозвать своего чемпиона. Как сказал Дамблдор, чемпионы связаны магическим контрактом. Хотят они или нет, им придется участвовать в Турнире. Что, не согласен? В комнату вошел Грюм и, хромая, подошел к огню. Каждый его шаг сопровождался стуком, издаваемым правой ногой. -Согласен? - переспросил Каркаров, - боюсь, я не совсем тебя понял, Грюм. Каркаров держался высокомерно, показывая всем, что слова Грюма не достойны его внимания, но профессора выдали руки, судорожно сжавшиеся в кулаки. -Неужели? - спокойно продолжал Грюм, - тогда слушай. Все очень просто. Кто-то опустил в Кубок имя Поттера, точно зная, что, выпади его имя, ему придется участвовать в Турнире, пусть хоть небо обрушится. -Значит, мсье успешно помог 'Огва'гтсу откусить от одного яблока два раза, - подытожила мадам Максим. -Полностью с вами согласен, - кивнул Каркаров, - я намерен подать протест в Министерство магии и Международную конфедерацию колдунов... -Уж кому бы подавать протест, так это Гарри Поттеру, - прохрипел Грюм, - смешно сказать, я еще и слова от него не слышал. -Ему чего делать п'готест! — топнула ножкой мисс Делакур, - палец пальцем не стукнул, и чемпион! Мы много месяц т'гудились, мечтали стать чемпион. Такая честь для всей школы. За тысяча галлеон многие готовы отдать их жизнь! -А может, кто-то и хочет, чтобы Поттер отдал жизнь, - Грюм явно силился придать голосу мягкость. После этих слов в комнате воцарилось гнетущее напряжение. Не на шутку встревоженный, Людо Бэгмен, нервно переступив с ноги на ногу, прервал молчание: -Грюм, старина, что вы такое говорите?! -Как всем нам известно, Грюм считает утро пропащим, не раскрой он к обеду полдюжины заговоров, - Каркаров перешел к прямым оскорблениям, - ему всюду мерещится опасность. Небось и студентам то же внушает. Мягко говоря, странное свойство для преподавателя, который учит, как защищаться от Темных Искусств. Но вам, Дамблдор, конечно, виднее. -Мне мерещится? - вновь захрипел Грюм, - фантазия разыгралась? Да поймите, подложивший в Кубок имя Поттера обладает огромной волшебной силой! -А доказательства, мсье? - Мадам Максим всплеснула ручищами. -Маг сумел обмануть предмет, обладающий исключительными магическими свойствами. Только мощнейшее заклятие Конфундус могло заставить Кубок забыть, что в Турнире должны участвовать три школы. Ведь чтобы Кубку не из кого было выбирать, надо иметь в школе всего одного претендента. И скорее всего, имя Поттера подложили от некой четвертой школы. -Сдается мне, ты очень много об этом думал, - холодно заметил Каркаров, - занятная гипотеза. А я тут недавно слыхал такую историю: ты вбил себе в голову, - ха-ха! - что один из подарков, которые ты получил в день рождения, — хитроумно замаскированное яйцо василиска. Ты его взял и разбил, а это оказались часы для автомобиля. Потому-то мы и не воспринимаем тебя всерьез... -Да, существуют люди, умеющие раздуть из мухи слона, - в голосе Грюма прозвучала угроза, - работа у меня такая: разгадывать замыслы темных сил, Каркаров. Тебе бы следовало об этом помнить... -Аластор! - предупреждающе остановил Грюма Дамблдор. Грюм замолк, но с удовольствием поглядывал на залившегося краской Каркарова. -Нам неизвестно, как это могло произойти, - обратился Дамблдор к присутствующим. -Но иного выхода нет. Кубок выбрал двоих: Седрика и Гарри. И им ничего не остается... -Но Дамблё-дорр... -Дорогая мадам Максим, а вам иной выход известен? Буду рад выслушать. Но мадам Максим не проронила больше ни слова, она просто клокотала от гнева. И не только она. Снейп был готов лопнуть от ярости, Каркаров злился не меньше. Один только Бэгмен был охвачен радостным спортивным волнением. -Ну что ж, - потер он руки и улыбнулся, - пора дать чемпионам соответствующие инструкции. Эта честь, Барти, представлена тебе. Не возражаешь? -Да, да... Инструкции, - очнулся Крауч от своих мыслей, - первый тур... - он подошел к камину. -Первый тур проверит вашу смекалку, —-принялся за объяснения Крауч, - мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона - волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? - повернулся Крауч к Дамблдору. -Да, все, - директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством, - может, Барти, вы переночуете в замке? -Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена. Вместо меня остается молодой Уэзерби... большой энтузиаст... по правде говоря, даже слишком большой... -Ну хотя бы выпейте на дорогу -предложил Дамблдор. -Оставайтесь, Барти. Я вот остаюсь! - радостно возвестил Бэгмен, - в Хогвартсе сейчас куда интересней, чем в вашей конторе. -Нет, Людо, не могу, - в обычной категорической манере отказался Крауч. -Профессор Каркаров, мадам Максим, от рюмочки на ночь, надеюсь, не откажетесь? Но мадам Максим уже опустила руку на плечо Флер, и они быстро пошли к двери, что-то лопоча по-французски. Каркаров поманил Крама, и они, не сказав больше ни слова, тоже поспешили уйти. -Гарри, Седрик, советую вам сейчас же идти к себе, - улыбнулся Дамблдор своим чемпионам, - не сомневаюсь, и Гриффиндор, и Пуффендуй горят желанием отпраздновать ваш успех. Нельзя лишать друзей отличного предлога устроить шумное и веселое столпотворение. Гарри глянул на Седрика, тот кивнул, и оба двинулись к двери. Дамблдор тяжело вздохнул, кидая усталый и немного напряжённый взгляд в сторону камина. Крауч, как и обещал покинул нас, возвращаясь в министерство. Бэгмен отправился на четвёртый этаж, где для него уже была приготовлена комната. Я, Минерва, Грюм и Северус поднялись в кабинет Директора. Как только мы переступили порог комнаты, в камине загорелся огонь, на небольшом столике появилась хрустальная бутылка с янтарной жидкостью и пять стаканов, а из одной из стен будто выплыл неглубокий каменный сосуд – омут памяти, от содержимого исходило яркое серебристое свечение. Дамблдор, склонился над этим сосудом, будто прокручивая в голове произошедшее пятнадцать минут назад. -Так больше продолжаться не может, Альбус, - сказала Минерва, не выдержав, - сначала Чёрная метка, теперь это. -Согласна, директор, это уже слишком, - добавила я. -Что вы предлагаете? – тяжело спросил директор. -Положить этому конец, - обессиленно вздохнув ответила Макгонагалл, - запретить Поттеру учувствовать! -Ты слышала Барти, правила непреложны. -Да наплевать на Барти и его правила, с каких это пор ты потакаешь министерству! -Профессор, я тоже не верю, что это простое совпадение, я в этом убеждён, - встрял в разговор Северус, - но тем не менее если мы действительно хотим понять смысл этих событий, то может быть какое-то время…лучше не вмешиваться. -Что? – удивлённо воскликнула я, смотря на Снейпа. -Бездействовать? - ошеломлённо подхватила Минерва, - использовать его как приманку? Поттер мальчик, а не кусок мяса. -Я согласен…с Северусом, - каким-то слишком спокойным голосом сказал Дамблдор. -Вы в своём уме? – не выдержав воскликнула я, - Гарри едва перешёл на четвёртый курс! Плевать если он не победит в этом турнире, даже первое испытание будет для него слишком сложным, слава Мерлину если он вообще после него останется жив или хотя бы со всеми конечностями! К чему это всё? Ради…ради интереса! Гарри ещё ребёнок! -Профессор Винтер, Поттеру придётся участвовать в Турнире, уже ничего не попишешь, - возразил Дамблдор. -Плевать на правила! – продолжала настаивать я. -Правила непреложны, - отрезал директор, - у Поттера нет выхода. Я бессильно выдохнула, отходя от него. -Аластор, присмотри за Гарри, пожалуйста, - обратился Дамблдор. Грюм, стоящий всё это время, где-то позади около камина, вышел из тени. Его искусственный глаз крутился во все стороны. -С удовольствием, - ответил он. -Только незаметно он и без того сильно напуган, - будто самому себе сказал директор, - зная, что ждёт его впереди. Затем он приложил своё волшебную полочку к виску и из него вылезла тонкая серебристая змейка – воспоминание. Директор плавно опустил её в омут памяти. Я возмущённо хмыкнула, взглянув на него последний раз и вышла из кабинета. Разумеется, Грюм, прекрасный мракоборец, но доверять ему я бы не стала, слишком уж он нервный.