Недоразумение

— Гриш… П-прошу… Гриш… Гриш-а-а-а… — Тш-ш-ш… Терпи, конфетка…       Яркий свет упорно светил по правому глазу, будто фонарик. Ладонью продолжать закрывать его было уже невмоготу, рука скатилась, утянув за собой всё остальное. Чуть подвинувшись, голова попала прямо в пятно света. Пришлось перевернуться на живот, оглушительно кряхтя. Зачем сестре понадобилось светить фонарём посреди ночи, оставалось неизвестным. Да и подумать об этом как следует, откровенно говоря, не хотелось. Болели почему-то сами мысли об этом. От движения в висках застучали маленькие противные молоточки, от этой боли вновь пошевелиться стало совсем невозможным. Как минимум, складывалось впечатление, что большая перьевая подушка вот-вот превратится в плоский блинчик. Надо бы снова взбить её, может быть, хоть так стало бы легче. Всё вокруг плыло, кружилось и падало, вызывая странные ощущения в теле. И словно мягкие тёплые руки укачивали её, как на волнах. Как хорошо, что сегодня была её очередь спать на кровати. Матрац оказался столь мягким, что будто облачко обволакивало все её тело, ещё чуть-чуть и можно провалиться внутрь, забыться. Катерина вдруг вспомнила деревню, как родители оставляли их с сестрой на целое лето у бабушки с дедушкой. Перина была тоже такая — мягкая, ласковая. Вот бы на речку сейчас. Стоило предложить сестре, если когда-нибудь наконец они смогут разобраться со всеми этими проблемами по опг-шной части, заработав тем самым на мимолётный отдых. Это было бы хорошей идеей. — Алён, — промычала Катя в подушку. Сестра ей не ответила. Да и стоило ли ждать ответа ночью?.. Хотя светить ночью в глаза — это, конечно, пожалуйста. То ли в отместку за то, что заняла чудесную кровать, то ли… А мысли всё равно болели. — Алёна, прекращай! — вскользь разозлилась она. Потому что это нельзя было всерьёз назвать злостью — отчего-то не было на это сил. Мучил жгучий сушняк. До кучи ко всем странным ночным напастям ещё и во рту будто бы кошачий лоток кто-то оставил. Катерина снова повернулась на кровати. Было жарко. Душно. Потел лоб, потели волосы, всё горело, будто где-то продуло. Правда, таким страдала обычно младшая, Катю же на правах физически сильной и выносливой простуды не брали от слова совсем. — Воды дай лучше. Дай… — протянула она бездумно, — воды плесну… Хотя бы в лицо плеснуть, однако на ум пришло совершенно другое. Будто бы она кого-то обливала. Сестру? Зачем?.. Поссорились, что ли? Это заставило её пошевелиться, навскидку глянуть прямо на свет, привыкая к ощущениям. Что-то явно было не так, хотя бы потому что свет шёл от окна. Значит, был день?.. Она снова проспала, так, что ли? Как бы там ни было, а на этот раз девушка решила не спешить. Ещё чего — ещё одно такое утро приключений под люком или в каких других проблемах она бы не вытерпела. Да и ради чего это, на самом деле? Чтобы кипяточек распивать на работе, продумывая бесполезные варианты бессмысленной операции? Катерина Брышкина уставилась прямо на синие шторки, а понимание постепенно, яркими пятнами возвращалось к ней. Она повернула голову в сторону — на стуле возле кровати, как обычно, своё место занимали аккуратно вещи. Пилотка на сидении, брюки с выправленными и отутюженными стрелками висели на спинке, там же и китель. Не хватало только рубашки. Вчера на Кате были эти вещи. А сегодня она уже нежилась в своей постельке, если бы только не паршивое состояние. Означало ли это всё в совокупности, что вчерашняя операция прошла успешно? А может, Жилин прогнал их с сестрой под шумок где-то в середине пьяных посиделок? Глаза закрывались сами собой, не слушая голос разума. — Алёна! — всё же крикнула старшая Брышкина, разрывая себе болью голову. Нужно было немедленно увидеть её, убедиться. Как бы ни было паршиво. А ещё отыскать графин с водой. По-прежнему зажмурившись, девушка кое-как поднялась и по памяти направилась к выходу из комнаты. Больно врезавшись обо что-то мизинчиком, Катя громко взвыла, запрыгав на одной ноге. Вмиг проснувшись, Брышкина глянула на объект, причинивший ей сильные физические страдания, чем оказался маленький кофейный столик. Боль в пальчике на ноге тут же ушла на второй план. Катерина слегка ошарашенно вытаращилась на предмет мебели, которого ранее не было в комнате. Успокоить себя предположением, что младшая сестра каким-то невообразимым образом успела с утра посетить мебельный магазин, не получилось. Девушка глянула в сторону, где должна была находиться дверь, — там почему-то стоял большой платяной шкаф. Синий ковёр на стене вызывал странные эмоции. Катя растерянно часто заморгала и принялась медленно разворачиваться на сто восемьдесят, дабы окончательно понять: случившийся ремонт в съёмной квартире — капитальный или слегка косметический. Катерина попятилась к двери, не в силах дойти до осознания самой, решила обратиться за помощью к сестре. Повернув ручку двери, она ожидала увидеть какую угодно дикость. Стадо коней в гостиной, единорога, сестру с Жилиным и водкой, разозлённую внезапными перестановками хозяйку квартиры. Но уж точно не чужую гостиную и незваного лидера «Железных рукавов». Синий бархатный диван, торшер, два кресла. Ещё один пресловутый столик. Чайный сервиз, цветы, бутерброды с икрой. И Стрельников на расстеленном диване в своей чёрной водолазке и чёрных очках — читал газету. Время завтрака, не ночь — никакого фонарика. — Доброе утро, конфетка! — легко улыбаясь, протянул Григорий. — Кофе будешь? Как говорят американцы, кто кофе… по утрам пьёт… тот… Оказавшись замеченной, девушка скривилась. Тем более взгляд лидера банды отчего-то изменился, оглядывая её всю, прямо до голых пальцев на ногах. — Ты бы оделась, мать. Катя медленно, опасаясь увидеть худшее, опустила взгляд вниз. Кое-чего важного из комплекта одежды на не менее важной части тела не оказалось. Рубашка прикрывала что могла. Катюше слегла поплохело. Она как-то судорожно кивнула и вернулась за дверь, плотно закрыв её за собой. Синие стены, синее одеяло, шкаф не на своём месте… И хоть Катерина в спальне на съёмной квартире была всего раз, она точно знала, что не может быть таких размеров спальня в хрущёвке. Да уж гостиная тоже. Охнув, Катя опустилась обратно на кровать. Зарылась руками в волосы, слегка оттянула их, а после принялась массировать кожу головы. А что было? Что вчера было-то?.. Напрячь серое вещество вышло с трудом. Голова раскалывалась на части: будто бы полушария мозга, перессорившись, решили разойтись в стороны, как в море корабли. Душно… Почему здесь так душно? А потом она вспомнила его руки, расстёгивающие ворот рубашки. — Так лучше?.. — вспомнила она слова Стрельникова. Катерина резко схватила себя за шею. Нет. Нет-нет-нет, не может быть. Не может быть такого, это невозможно. Кабинка. Она была в кабинке, и лидер «Железных рукавов» тут вовсе не причём. Ей было плохо, её тошнило, выворачивало на изнанку, было ещё хуже чем сейчас. А потом… а потом кто-то нёс её на руках, усадил в машину, и этот отчётливый шёпот Стрельникова… Только не он! Только не он, кто угодно, хоть даже тот же Малина, но только не этот… Если бы Малина воспользовался ситуацией, она бы ещё могла это понять. Но Стрельников!.. Не так Катерина думала о нём. Вот же засада! Первым желанием было вернуться в гостиную и высказать засранцу всё, что на душе накипело! И даже пару раз сильно врезать — уж больно кулаки зачесались. Она было уже хотела с размаху открыть нараспашку дверь, как вдруг остановилась на полпути. Виной тому было серое вещество, которое, передохнув, решило подбросить в разгоревшийся костёр парочку дровишек в виде коротких воспоминаний вечера в Канарейке. Желудок издал неоднозначный звук, который с натяжкой тянул на голодное урчание. Неожиданно в правом боку забурлило. Предчувствуя неладное, Катя, тихо шепнув младшей сестре, что ненадолго отлучится, поспешила выйти из зала. Добраться до женского туалета было той ещё пыткой: с каждым мгновением дышать становилось трудней, как и подавлять давящее чувство, что вот-вот съеденное за день полезет обратно. Влетела в женский туалет, чуть кого-то не сбив с ног, толкнула дверь в ближайшую кабинку. Едва успела опуститься на колени перед унитазом, прежде чем живот свело резким спазмом, и содержимое желудка выскочило наружу. Катерину резко бросило в холодный пот, всё тело задрожало мелкой дрожью. Разум плыл. И после всех этих мучений… как она умудрилась оказаться в чужой комнате, в неизвестном месте, да и к тому же в относительном неглиже?! Нужно было успокоиться. И умыться. Смыть с себя весь этот стыд, что старшая Брышкина сразу и сделала, как только увидела в спальне ещё одну дверь, на этот раз ведущую в ванную комнату. Ничего ж себе хоромы для главаря местного ОПГ, отметила мельком девушка. Да тут даже ванная была больше, чем их спальня! На унитаз, честно говоря, даже смотреть не хотелось. Он вызывал только рвотные позывы, такие же, как и вчера. Катерине показалось, что она на мгновение почувствовала на кончике языка противный вкус желчи, а в районе живота появились фантомные спазмы. Девушка сильно скривилась и попыталась отогнать воспоминания, принявшись думать о первом попавшемся. Например, в каком порядке необходимо разбирать автомат Калашникова. Она продолжала заставлять себя концентрироваться на этом всё то время, что скидывала с себя рубашку, залезала в ванну и напитывала влагой распущенные волосы. Шум воды заглушал противное желание содрать щёткой кожу. Но ни щётки, ни каких-то других приспособлений, даже мыла Катерина не взяла — стоило только подумать о том, что Стрельников мог касаться этих вещей… Мыться здесь… Начинало с новой силой мутить. Организм всё ещё пытался справиться, видимо, с отравлением. Желудок был пуст и даже голоден, но резкие спазмы изредка повторялись, сжимая горло. Однако перед глазами начинало вырисовываться чёрное размытое пятно, которое она обливала водой из унитаза. Почему она это делала и для чего — припомнить не получилось. Возможно потому, что неизвестный отличался излишней приставучестью — противный такой. Прямо как тот журналист, которого они с сестрой закрыли в камере. Наверное, всё же стоило дотянуться до туалетного ёршика и пульнуть им в него — авось, отвязался бы быстрей. Заглушать обрывки воспоминаний ни рабочими инструкциями, ни алгоритмом сборки теперь уже не удавалось. То и дело приходили на ум какие-то странные обрывки фраз, обвинений в том, что она то ли цыганка, то ли преступница… А потом как она послала этот сгусток куда подальше. — Иди… нахрен отсюда! — гаркнула девушка, в надежде спугнуть видение, и снова уткнулась лбом в изгиб локтя. Голос не пропал, а наоборот стал звучать отчётливее и громче. Катерине что-то подсказывало, что возмущавшийся, как ребёнок, «чёрный сгусток» вовсе не туалетный призрак, вылезший из бочка унитаза, а вполне себе реальный человек, который до жути раздражал. Стимул подняться на ноги появился в один миг: едва не завалившись на бок, девушка встала. Ватные ноги едва держали, и Катя, понимая, что вот-вот грохнется на выложенный кафелем пол, рванула к неизвестному. — Позови сюда Жилина! — отозвалось где-то на задворках разума. В какой-то момент руки сильно затряслись, Катя навалилась всем телом на раковину, едва не впечатавшись лбом в зеркало, висевшее на стене. Она была уже готова радоваться кому угодно, лишь бы не свалиться на пол, разбив затылок. Она тогда молилась двум вещам: чтоб бесформенное существо всё же оказалось настоящим человеком, и чтоб мгновения до появления полковника прошли как можно быстрей. «Жилин… Жилин… Жилин…» — мысленно, будто бы мантру, повторяла про себя девушка. Катерина даже не сомневалась, что находилась точно не в доме полковника. Тот, конечно, как-то успел похвастаться, что имел дачу за городом и тридцать соток земли в придачу. Вот даже при этом условии на дачу Жилина это помещение не тянуло. От Сергея Олеговича и всего, что с ним связано, веяло уютом, чем-то домашним, родным. Здесь же… Девушка выключила воду, вытерлась чистым полотенцем, найденным тут же в шкафчике, вернулась в спальню и огляделась. Да уж, карты, деньги, три ствола. Ну точно бандит какой-нибудь воспользовался моментом беспамятства и утащил в своё логово. Хотя не какой-нибудь, а вполне себе конкретный. Старшая Брышкина глянула на ставшую ненавистной дверь, отделяющую её от жестокой реальности, и вздохнула, обхватив руками свои плечи. Прикосновение к голой коже заставило девушку машинально поёжиться. И, несмотря на продолжавшиеся мучения, поспешить одеться. Не хватало, чтоб её кто-нибудь так увидел. Хотя бы не во второй раз за небольшой промежуток времени. И как теперь реагировать на всё это, девушка не имела представления. Более того, воспоминания о том, как бесформенная жижа вдруг превратилась в лицо Григория Стрельникова и как тогда она ему радовалась, бередили душу. Прямо так же радовалась, как в тот раз, в далёком детстве, когда упросила соседского мальчишку дать ей поиграть с его игрушечным пистолетом. Именно об этом она тогда думала, отключаясь. И о том, как всматривалась в его чёрные очки, мечтая узнать цвет его глаз. Вот за это было больше всего стыдно. По щеке садануло, и жар распространился на всё лицо. В груди потяжелело: девушка резко глотнула воздуха, разлепляя глаза. Катерина замерла на месте, пытаясь собраться с мыслями. Значит, он её спас. Этот скользкий ОПГ-шник увёз из Канарейки, тем самым уберёг от неприятностей. Или добавил новых. И вообще, был ли это тогда, в туалете и в машине, один и тот же Григорий Стрельников, тот ещё вопрос. Потому как… если и да, то зачем нужна была эта странная истерика?.. Вот что предстояло выяснить в первую очередь. Родная форма была, как вторая кожа, не иначе. Придавала сил и уверенности, а также какой-то даже ответственности, возможности хоть немного держать себя в руках, не сорвавшись с порога в скандал. Девушка была в бешенстве и надеялась, что хоть это могло помешать вылить весь свой гнев на того, кто довёл её до белой горячки. Екатерина направилась к выходу из комнаты, параллельно натягивая последний элемент одежды — китель. Громко хлопнула дверью, тем самым оповещая о своём присутствии. — Проснулась наконец… доблестная милиция! — Стрельников был в приподнятом настроении и весь прямо-таки светился от радости. Гнев тут же хлестанул по спине. Девушка шумно выдохнула через нос, до боли сжала кулаки, подавляя из последних сил радикальный настрой высказать лидеру ОПГ «Железные рукава» всё, что она о нём думала. Екатерина вошла в помещение. Сразу её внимание привлёк Стрельников, который по-прежнему сидел на синем диване, только уже собранном. Повсюду была чистота — и удушающий запах цветов распространялся с кофейного столика. Там же её продолжали ждать бутерброды с икрой, будто она способна была есть хоть что-то. Мда уж, ну и ухажёр. Хотя об этом — тоже стоило как-то ненавязчиво узнать. — Наиграй нам что-нибудь, — Григорий неопределённо махнул рукой, поиграв плечами, — такое. Заиграла мелодия — возле двери, по правую сторону, стоял музыкант-бандит со своими клавишами. Мелодию он наигрывал до ужаса романтичную, и от этого на шею вместо сплетённых пальцев рук просилась верёвка с мылом. Учитывая к тому же, что молоточки в голове явно в такт не попадали. Катерина обречённо взвыла, а Григорий, уловив её настроение, немедленно остановил весь этот фарс. — Милиция явно не в духе… — протянул Стрельников, качнув головой. Лидер банды шумно втянул воздух через нос и, откинувшись на спинку дивана, принялся медленно выдыхать. Он махнул рукой в неопределённом для Катерины жесте — члены банды тут же поспешили выйти из помещения. — Присаживайся, — предложил мужчина, указывая на диван. Катя сопротивляться не стала. — Как самочувствие? А что ж такое сказать, что говорят-то обычно в таких случаях?.. Время шло, вода с волос капала, цветы убирались. Телефонист со своей неизменной трубкой и клавишник — тоже, а охранник по ту сторону закрыл за ними дверь. Стрельников отвлёкся от внимательного изучения каких-то бумаг и, поправив солнцезащитные очки, вновь посмотрел на девушку: — Есть чай ещё. Полезный, на травках, — спокойным голосом проговорил он. Ответить Брышкина не решилась. Она всеми силами сдерживала себя, чтобы не кинуться на мужчину. Григорий Константинович всем своим видом выводил её из себя: эта ровная укладка, эти очки, эта притворная улыбочка. Да и весь антураж логова буквально таки кричал о том, в какую западню она попала. — Ты так и не ответила, — вдруг заговорил Стрельников. — Я ничего не буду, — пробубнила Екатерина. Просто мучительно хотелось пить. — Ты б полотенце на спину накинула, — как бы невзначай подсказал лидер ОПГ. Катерина слабо мотнула головой в отрицательном жесте. Ткань кителя была плотной, и потому девушка не могла почувствовать несколько больших мокрых пятен, образовавшихся на спине из-за воды, стекавшей с кончиков волос. Неожиданно для Кати Григорий молча поднялся с дивана и, прихрамывая на правую ногу, проследовал в спальню. Через некоторое время мужчина вернулся в комнату, держа в руке бархатное полотенце тёмно-синего цвета. Снова сев рядом, главарь подал голос: — Подсоби. Екатерина одной рукой приподняла свои волосы, и Григорий Константинович положил на её спину полотенце. На некоторое время снова наступило молчание. Девушку продолжали одолевать противоречивые чувства: то учинить скандал хотелось, то начать благодарить за какое-никакое, а спасение. Но прежде всего предстояло выяснить главное. — Где я? — задала вопрос Брышкина. — На моей базе, — ответил главарь «Железных рукавов». — Это я и без тебя поняла, — пробурчала Катя. — Территориально — где я? — Километрах в десяти от города, — повёл головой Стрельников. — А чё такое? Не волнуйся, я тебя отвезу домой, как только Богданыч тебя осмотрит. — Богданыч? — вопросительно повторила Катя, взглянув на лидера. Осмотрит… он совсем, что ли, с ума сошёл? Или Екатерина настолько была похожа на наивную девочку?.. — Ты совсем ничего не помнишь? — судя по виду, Григорий посерьёзнел. — Ммм, — Катерина промычала вместо ответа. — Дай подумать, — она на мгновение прикусила нижнюю губу. — Помню ли я, как мне резко поплохело на вечере? Помню. Как обнималась с унитазом — помню, — она искренне хотела продолжить говорить с относительно спокойной интонацией, но попытка оказалась плачевной. — Помню, как кто-то в своей чёрной водолазке и чёрных очках кричал на меня, называл преступницей, что я тут разыскиваю что-то, украсть хочу! Помню ли я тебя?! Конечно, помню! Терпения, привитого за годы работы в милиции, хватило в данном случае ненадолго. То ли Стрельников изначально являлся триггером, то ли ей уже настолько осточертела вся эта патовая ситуация с преступностью в городе. Тем не менее, лидер банды резко переменился в лице. — Ты… извини, конфетка, — проговорил Стрельников. Он даже слегка растерялся. — Я… такого не говорил. — Глаза покажи свои бесстыжие! — рявкнула Катерина, вызывая внутри не только волну ненависти, но и лавину боли. — И скажи мне в глаза, что такого не было! Григорий помедлил, всматриваясь, осторожничая с её реакцией. А потом резко одним движением их снял, продолжая хмуриться. Это было настоящим удивлением. Видимо, цветовая гамма на «базе» была выбрана неслучайно. Катерина невольно засмотрелась, забывая обо всём на свете, даже о том как её мутило сейчас. — Почему синий? — вдруг ни с того ни с сего спросила старшая Брышкина, не сдержавшись. — Что? — искренне не понял Стрельников. — Это же твоя спальня, я правильно понимаю? — уточнила она, и когда лидер кивнул, продолжила. — Так почему синий? Почему не красный? — Хм, — неопределённо пожал плечами Григорий. Он кинул взгляд на столик, а потом снова глянул внимательно на неё. — Красный — пошло, — пожав плечами, он чуть улыбнулся. Неожиданно такой ответ вызвал улыбку. Злость куда-то испарилась, оставив только неприятные ощущения от недавно перенесённого отравления. Екатерина смотрела прямо в лицо лидера, впившись взглядом в редкую синеву глаз, впитывая её. Неожиданно Григорий придвинулся чуть ближе. Брышкина было хотела отодвинуться от мужчины, однако тот вдруг накрыл её ладонь своей, что вызвало бурю возмущения у девушки. Вот это наглость несуственая! Даже после того, что она себе тут после пробуждения вообразила! — Знаешь, что?! — воскликнула она, сдерживая себя из последних сил. — Что? — спокойно спросил Григорий. — Убери, — после короткой заминки просто строго сказала девушка. — Иначе врежу. — А я боли не боюсь, — всё также спокойно, даже трепетно ответил лидер и принялся нежно поглаживать кожу большим пальцем. Он смотрел на неё просто, прямо и открыто. В этих синих глазах в тёмную крапинку — и правда, необычно было, такое называли родинками вроде, — несмотря на холодный оттенок, отражалось какое-то тепло. Девушка слегка подрастерялась: почему-то хотелось смахнуть его ладонь, но и одновременно крепко взять за руку, переплетая пальцы. Катя сглотнула. Ритм её сердца чуть ускорился. Нет. Только не снова. Только не здесь. Только не он. Катя попыталась отогнать навязчивые мысли и, слегка запинаясь, проговорила: — Есть предположения, что со мной было? — Богданыч сказал, что смахивает на яд, — ответил лидер ОПГ «Железные рукава» и коротко вдохнул. Специфичное и редко встречавшееся в практике слово «Яд» отрезвило в момент разум. Катерина резко отсела на диване подальше, разрывая прикосновение тёплых пальцев к своей коже. — Зря ты так, — повёл плечами Стрельников. — Проверенный человек. С того света тебя вытащил. — Спасибо ему, — глухо произнесла Катя и чуть погодя добавила, — и тебе спасибо. Григорий в ответ ничего не сказал, лишь кивнул головой. — Попей чаёк, успокаивает хорошо, — заботливо предложил мужчина. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Это был праведный гнев, а не какая-то там истерика! Катя имела полное право злиться на Гришу, на Канарейку, на всё вокруг — на судьбу свою, в конце концов, раз подкинула ей такие несчастные испытания. — Что ж ты раньше не сказал, что он такой чудодейственный?! — возмутилась девушка, метнув в Стрельникова злобный взгляд. — Я б сразу, перед походом в Канарейку, заскочила в гости на чаёк к Вишневскому — и делов-то! — всплеснув руками, она хлопнула себя по бёдрам. — А хотя надо было Жиле этому вашему подлить — глядишь, может и мне не пригодилось бы! — Ну что ты так? — насупился лидер. — Жила с тобой такое сотворить не мог. Они с Ромой с одной бутылки пили, между прочим. И что-то я не вижу, чтобы Малине плохо было. Ела что? Катя, вновь попытавшись припомнить события вечера, отрицательно резко мотнула головой. Окружающее пространство вдруг закружилось. Катерина прикоснулась тыльной стороной ладони к своему лбу — кожа была немного тёплой. — Я воду пила, — вспомнив, Катя сильно закусила нижнюю губу. — Какую воду? — напрягся Стрельников. — В горле пересохло, — принялась коротко пояснять детали девушка, — графин стоял, и я решила воды попить. — Помимо тебя кто-то из него пил? Катерина отрицательно помотала головой и, охнув, откинулась на спинку дивана. Коротко глянула на лидера ОПГ, тот подпёр рукой подбородок и нахмурил лоб, видимо, пытаясь сосредоточиться. Катя тоже попыталась напрячь мозг, стараясь припомнить ещё каких-нибудь деталей вечера. Графины с водой стояли не только рядом с ними. — Кому-то ещё плохо было, как мне? — решила уточнить девушка. — При мне нет, — задумчиво поделился лидер ОПГ. — Значит, вещество было только в… Жилин! — простонала Катерина, закрывая руками лицо. — Вода для него предназначалась! — А он к водке всё ходил принюхивался, — девушка уловила тяжёлый вздох Стрельникова, — подвела его чуйка. — Цыганка… — глухо выговорила Катя. — Да, была там одна цыганка. Весь вечер с Лало провела, — припомнил главарь и ухмыльнулся, добавив, — и с Малиной. Ты про эту? Убрав ладони с лица, Брышкина взвыла от бессилия: — Нет, блин, про другую! — повернув голову, она посмотрела на мужчину. — На вечере была только одна цыганка! Или ваш Малина целый табор с собой притащил вместо проституток? — Почему это «наш»? — переспросил Стрельников. — Ну не «мой» же! — возмутилась Катерина. — Согласен, — кивнул тот. Девушка не стала слушать его едкие комментарии, а вместо этого коротко рассказала о том, как сестра опознала подозреваемую по шарфику. Всё складывалось как нельзя хуже. И подозреваемую из виду упустила, и… сама, можно сказать, пострадала. — Почему ты мне не сказала, что это именно та, что на жизнь полковника покушалась? — сильно нахмурился Григорий. — А я не уверена была! — брякнула девушка, злясь на саму себя. — Как это не уверена?! — удивлённо вздёрнул бровями главарь организованно-преступной группы. — Вот так! — вякнула девушка, всплеснув руками. Немного успокоившись, Катя принялась рассуждать вслух. — Неужели она настолько дура, что заявилась в место, где её могут спокойно взять живьём?.. — Вы, женщины, существа непредсказуемые, — издал смешок Стрельников. Катя метнула в него злобный взгляд, желая приструнить, но тот лишь шире улыбнулся. — Да нет, быть того не может, — скептически отнеслась к предположению девушка и попыталась смодулировать ещё одну версию. Настолько — насколько позволяло сейчас здоровье. Всё же то и дело тошнота и боль давали о себе знать. — А если среди официантов оказался «левый», кто на эту самую цыганочку работал? Нужно немедленно найти и опросить всех подозреваемых! — Найдём крыску, — лидер банды был серьёзно настроен. — Ты лучше о своём здоровье побеспокойся. — Ты мне так уже цыганку нашёл, — съязвила девушка, намеренно не слушая его комментарии. Всё же отчасти он был тоже виноват — ведь изначально договаривался с Жилиным о так называемом «воспитании», будь оно не ладно. А раз так — то и ответственность должен был нести полную. Если вообще такое слово, как «ответственность» или, того смешнее, «честь» вообще существовали у преступника в лексиконе. — С Баро поговорил? — перевела тему Катя. — Да как-то не успел, — бубня, виновато пожал плечами лидер. «На словах ты Лев Толстой, а на деле…» — закатила глаза Катерина. Девушка устало потёрла переносицу и слегка нахмурилась. В висках постукивали уже не молоточки, а самые что ни на есть настоящие кувалды. — В порядке? — поинтересовался Стрельников. — Голова болит, — хмуро поделилась Катя. Григорий поднялся с дивана и подошёл к двери. Выглянув в коридор, кого-то попросил принести стакан холодной воды и обезболивающее. — Скоро полегче станет, — направляясь в её сторону, уведомил главарь. Наступила пауза. Причём эта в разы была хуже предыдущей. Катерина не знала, куда себя деть, куда деть свои руки, и просто бегала растерянным взглядом, перепрыгивая с предмета на предмет. Вид из окна преимущественно только на кроны деревьев говорил о том, что они находились на втором этаже. И это было скорее чердачное помещение — одна стена выше другой. А больше и взгляду зацепиться особо было не за что — столик, диван и два кресла, да и тумбу с телевизором девушка уже до этого осмотрела. Делать вид, что во всю обдумывала хитросплетения заговора местной цыганской общины и сотрудников заведения ресторана не получалось, да и смысла не было. И так понятно, что мозг к таким сложным операциям пока ещё не был готов. В мысли то и дело лезла какая-то чушь. Смотреть на Григория не хотелось. А тот, Катя была уверена на все сто процентов, глядел на неё. Может быть, даже с некой, не присущей ему, нежностью или заботой во взгляде. Дверь в кабинет неожиданно открылась, и Екатерина перевела свой взгляд: в помещение вошёл молодой бандит «Железных рукавов». Девушка настороженно взглянула на наполненный мутной водой стакан в его руке и слегка напряглась. — Не бойся ты. Катя зыркнула на главаря ОПГ, тот от неё отвернулся, возможно, обиженно закатив глаза. — Не переживайте, — молодой преступник тихо обратился к ней, — я для Вас аспирин развёл. Милые нотки в голове вселяли веру в отсутствие какого-либо подвоха в воде. Однако скептический настрой всё равно не исчез. Уж лучше в обмороке снова проваляться и проснуться опять в не пойми каком виде, чем мучиться с головной болью, рассудила девушка и забрала из рук паренька стакан. Молодой бандит отошёл в сторону, прислонившись спиной к косяку двери. Сделав парочку глотков, Катерина поставила полупустой стакан на кофейный столик. — Алёна где? — задала вопрос Екатерина, обращаясь к лидеру «Железных рукавов». Ответа она не получила. Девушка в миг не на шутку забеспокоилась и, повернув голову, глянула на Стрельникова. — Не поняла, — Катерина была в шаге от того, чтобы закатить скандал. — Я сюда привёз только тебя. — Она осталась в Канарейке с этими бандюками?! — резко вспылила девушка, и, не дождавшись ответа, схватила Григория за лоскуты пиджака. — Сбавь обороты, конфетка! — рыкнул бандит. Дыхание обожгло щёку. — Ещё раз меня так назовёшь — не с палкой, а с костылями ходить будешь, если вообще сможешь! — яростно шипела Брышкина. Главарь заговорил, при этом продолжая смотреть прямо на Катю: — Кость, дай ей позвонить. Заметив периферийным зрением, как подошедший парень протянул ей телефон, Катя медленно отпустила Стрельникова. Девушку одновременно и радовало, и раздражало, что Григорий Константинович наизусть знал номер телефона квартиры, которую они с сестрой снимали. Долгие гудки не предвещали ничего хорошего. Екатерина ждала, ждала до тех пор, пока номер сам не сбросился. Катерина не стала просто так сдаваться, набрала номер милиции в надежде, что Алёна уже бдит за преступностью, находясь на рабочем месте. Снова долгие гудки. — Мать вашу! — ругнулась вполголоса девушка и, вернув телефон владельцу, поднялась с дивана. Скинув с себя полотенце на пол, она быстрым шагом направилась к выходу из комнаты. — Погоди, машину прогреем и поедем, — прозвучал позади рассудительный голос Григория. Не останавливаясь, Катя вгорячах бросила через плечо: — Иди… нахрен, Стрельников! — и вдруг снова вспомнила, как ту неясную фигуру посылала. Из странных снов или реальности это размытое чёрное пятно — было уже непонятно, пойди да разберись. Однако же были дела гораздо важнее — да и в принципе важнее сестры у Катерины не было ничего, если подумать. Проклиная логово ОПГ «Железные рукава» на чём свет стоял, девушка в быстром темпе спустилась по лестнице, на удивление практически её не заметив, и вышла на свежий воздух. Адреналин уже вовсю расходился по телу. Хотела оглядеться по сторонам, дабы понять, в каком направлении находился город. Вот только один хрен не разберёшься — по периметру высокий железный забор да и только. — Подождите! — прозвучало позади. — Катерина! — Чего тебе ещё? Сказала же… Катя обернулась и обратила внимание на бандита. Это был тот же самый, кто принёс ей аспирин. И в самом деле — что за мода такая носить солнцезащитные очки и в помещении, и на улице! По мнению старшей Брышкиной, это выглядело попросту смешно. А в случае со Стрельниковым — и прятать такие глаза к тому же по меньшей мере было преступлением. Вот эти мысли Катя быстренько запихнула на границу сознания, пока поздно не стало. — Я вас подброшу до города, — пояснил тот. — Сама доберусь, — проворчала девушка и направилась к воротам. — В лучшем случае к завтрашнему дню. Ну пожалуйста, давайте я вам помогу! Папа попросил… — Папа?.. — перебила его Катя. Вот это был поворот. Неожиданные родственники объявлялись то тут, то там. Сколько же лет было на самом деле Стрельникову, раз у него был такой взрослый сын?.. Хотя не такой и взрослый, просто молодой. А уже в таком возрасте в банде… Прям семейный подряд, не иначе. Катерина потрясла головой. Не о чужих родственниках печься надо было, а о своих! Точнее — о сестре! А вдруг ей срочно требовалась помощь?! И хоть старшая не была уверена до конца в своих силах, но точно знала: сделает всё, что сможет, всё возможное ради Алёны! Что ж. Добираться целых десять километров или около того пешком — перспектива не самая лучшая. Так что насчёт такой помощи даже раздумывать не пришлось. Катя остановилась, посмотрела на бандита и, положительно кивнув, согласилась принять его услуги, как водителя. Сын Стрельникова коротко улыбнулся. — Я скоро, — сказал он утвердительно и поспешил куда-то.