Недоразумение

«Приворожи и околдуй, Приобними и поцелуй. Чарами, чарами, чарами, чарами Я околдован случайно!»       Пригладив усы, полковник Жилин машинально по привычке оглянулся по сторонам. Только убедившись, что помимо приятной песни и не менее приятного сопения не раздавалось больше никаких звуков, он открыл свой сейф и залез в него с головой. Достав оттуда нужное и такое важное в столь ранний час лекарство, он вновь улыбнулся и потянулся к заварнику. Совершил ритуал и вернул пузырёк на место. Наливая чай моментом позже, Жилин уже увереннее себя чувствовал и, воодушевившись, подпевал себе под нос. Взяв кружку, сел за свой рабочий стол, предварительно прихватив из шкафчика пакетик сушек. Раннее утро. Маленькая стрелка настенных часов едва подбиралась к семи часам. Через приоткрытое окно в отделение пробивались неяркие, приятные глазу солнечные лучи, отдающие рыжеватым цветом. Сергей искренне любил столь ранние часы, поскольку можно вот так спокойно посидеть, неспешно настроиться на новый рабочий день. Да и вообще, несмотря ни на что, рабочее утро начиналось вполне себе и неплохо. Хоть и плавно перетекало из рабочей ночи. Он, конечно, успел подремать в Канарейке, однако кое-кому сон всё же требовался. Жилин бросил лёгкий взгляд на дремавшую в камере Алёну и с придыханием выдохнул, слегка улыбаясь. И приглушил чуть-чуть звук старого радиоприёмника. «Фея ты моя, фея ты моя-я-я-я-а-а-а!» Мелодичный голос Всеволода Старозубова тихо звучал, радуя душу. Будто певец только и делал, что читал его мысли. Младшая Брышкина, по его мнению, на фею хоть и не тянула, разве что на маленькую и очень миленькую была похожа. Особенно когда мирно сопела, а не буянила почём зря. Даже если вместо уютной мягкой постельки были стандартные жёсткие нары, а уголок комфорта компенсировался лишь подушечкой. Укрытая до самых глаз, так что едва из-под покрывалка пробивалась копна её светлых волос. Жилин не был на сто процентов уверен, да и не помнил он детских сказок, однако предпочитал всё же отчего-то размышлять о феях светлолицых, светловолосых и вообще хороших таких. Полковник хрустнул сушкой и задумался. Как-то быстро и неожиданно течение его рутинных дел изменилось. Извернулось извилистой линией. А ведь ещё совсем недавно его ожидание грабежей и преступных сговоров, заявлений о дебоширствах и взяток, одним словом — преинтереснейших событий, мог скрасить разве что просмотр «Слёз сентября». И чаёк, конечно. Но если так подумать… то самый что ни наесть сериальный сериал разворачивался прямо на его глазах. Убийства манекенов, погони, цыгане и цыганки, а со вчерашнего вечера его всё не покидало ощущение, будто что-то где-то происходило за его спиной. Что-то решительно было не так. Не то водка — не то гранатка. Одним словом, как-то неспокойно было на душе. «Чарами, чарами, чарами, чарами Я околдован случайно!» Сергей Жилин так и ощущал себя— околдованным, будто в сказку попал. Будто спал сказочным сном прям с вечера пятницы — а весь этот кошмар ему только снился. Ух! И никак не хотел заканчиваться почему-то, даже если полковник очень пытался. А с момента встречи всех лидеров организованно-преступных групп в ресторане «Канарейка» так и вовсе интуиция прямо-таки давала сбои. Ну ведь как чувствовал, что не стоило дремать! И к чему это привело… А ведь поначалу всё складывалось даже более чем удачно! С братом увиделся, тот вроде как встретил его мирно, даже радостно. Значит, за годы нахождения в местах столь отдалённых обстоятельств по своему уголовному делу не разузнал. Да и, к слову, не узнает. Сергей успел для себя решить, что приложит все усилия для того, чтобы всё произошедшее в те роковые дни так и осталось покрытым тайной. Не за чем. Не за чем болото баламутить, даже если брат был настроен вполне приветливо и держал себя в рамках. Да и на вечере Тоша ничего антизаконного, если подумать, не творил. Так — пару-другую раз вышел из себя, да и только. Ну так это и законно! Для пьяного, только что откинувшегося человека. Не порезал же никого в итоге. Значит, можно с уверенностью говорить — встал на путь исправления. Хотя Алёну надо бы всё же держать от него подальше. На случай всякий. Полковник снова взглянул на младшую Брышкину. Феечка всё ещё продолжала мирно посапывать, уткнувшись носом в подушку. К тому ж с Алёной всё не так однозначно. И кто б знал, как на самом деле на ней события превесёленьких посиделок отразились. Для начала — пережила вчера повышение, вспомнил Жилин. Помимо весёлой фразы, брошенной Стрельниковым на вечере, совушка к тому же весь вечер провела в спокойствии. С кем-то — даже поговорить успела. К тому же с братцем нашла общий язык, вопреки всем законам жанра, логики и степени градусов. И вот ведь надо ж было ему ослабить бдительность, отключившись ненадолго. Он как-то резко подскочил тогда, схватившись разом за пистолет, — кто-то очень бурно его расталкивал. Пришлось ему столкнуться с неприятной картиной. Птичка превратилась в фурию и испортила всем вечер. Выклевала вчера всем настроение напропалую, видать, так под конец посиделок и не сдержав своих накопленных эмоций. Досталось каждому, насколько он мог судить. Точнее сказать, он мало что понял, когда Алик предельно нервно опустил его пистолет и, слегка заикаясь, предъявил насчёт его феечки претензии. Жилин недоумевал. Ведь неужели нельзя было его сразу разбудить, отпроситься домой, в конце концов. Или бухнуться в обморок, как привыкла решать свои проблемы младшая Брышкина. Вот только — до того как обрушила скандал на все ОПГ города Катамарановска, а не после. И лишь железобетонный авторитет помог им выбраться оттуда живыми, здоровыми да на казённой машине. Наверно, ещё долго на него лидеры организованно-преступных групп коситься будут. А всё ради чего? Ухх, ну совсем как маленькая, феечка прям из сказок. Кричала что-то про старшенькую, да ведь не объяснишь… От объяснений… ещё б сильнее ор подняла. Жилин вдохновенно отхлебнул чайку, мысленно подпевая Старозубову. Радуясь, что сказочная хтонь всё-таки сменилась на принцессу. Теперь в замке живёт, поди, да в ус не дует. Раздался звонок на всё отделение, прервав превесёленькие размышления. Жилин, по обыкновению не ожидавший нежелательных новостей с утра пораньше, подскочил на месте, расплескав полкружки на документы на столе, не донеся живительный напиток до рта. Значительно расстроившись этому факту, он поставил кружку обратно на стол, поспешив взять трубку. — Полковник Се… — Это мы ещё посмотрим, какой Вы полковник! — послышалось с той стороны телефонной трубки. Что шокировало Жилина почти полностью. — Гм, — только и смог вымолвить он. — Я н-не понял… — Николаев на проводе! — похоже, его нежеланный собеседник совсем не собирался его слушать. — Думаю, Вам должна быть знакома моя фамилия. И очень важным голос был, словно важнее его только звёзды. Жилин нехотя покосился на свои погоны, силясь припомнить, где же он её слышал. А тем временем собеседник продолжал: — Я вот сижу, просматриваю отчёты своих подчинённых, а Вашего не наблюдаю. По какой причине Вы, — голос его был очень недовольным, а следующую фразу он выговорил предельно неприятным тоном, — полковник Сергей Олегович Жилин, его не сдали, я могу узнать? Наконец ему дали слово, вот только возрадоваться представившейся возможности Сергей никак не мог. Вмиг настроение испортилось. Дело приобретало совсем нехороший оборот. Был ли уже понедельник? Со всей этой беготнёй Жилин совсем потерял счёт времени. Он покосился на документы у себя на столе, разложенные хаотично и оставленные в таком виде ещё с тех пор, когда ему звонили в прошлый раз. На меня взглянув украдкой, ты не забывай, Что теперь я как лошадка, лап-таб тибдудудай… Старозубов продолжал изо всех сил стараться, чтоб сохранить Жилину уверенность и спокойствие. Однако теперь это работало с точностью да наоборот. Пришлось и вовсе выкрутить звук, от всей души надеясь, что певец своим утренним пением не добрался и до Области. — Н-ну… — начал было Сергей Олегович. — Я так и понял, — резко перебил его некий Николаев. И положил трубку. Что это было и зачем, понять на не совсем свежую, так и не отдохнувшую голову было несколько затруднительно. В конце концов, ощущение нереальности и продолжавшегося сна не уходило. Чувствуя себя слегка как в тумане, Жилин тоже положил трубку, заменив короткие гудки на вновь раскрывшего свои певческие таланты Старозубова, который старался приукрасить собой уже другую композицию. Однако телефон затрезвонил вновь. Крутанув крутилку на стареньком радио, Жилин схватился за трубку, понадеявшись, что до камеры этот пренеприятный звук не доберётся. Что ж за утро-то такое начиналось, и давно такого не было. — По… — Значит так, полковник, — Николаев снова разрывал провод своим важным голосом. И что ему не работалось-то в своей Области, оставалось загадкой. Чем не угодила его должность — тоже, поскольку он продолжал пренебрежительно, пренеприятно выделять её интонацией. — После моего звонка Вы вспомните о своих прямых обязанностях и лошадкой метнётесь меня порадовать до срока. А иначе… придётся мотивировать Вас помощью в лице неожиданной проверки. Задача ясна? Жилин кивнул, сглотнув, совсем забывая, что телефон жесты на расстоянии передать не мог. Но его серьёзный собеседник отчего-то будто бы это почувствовал. — Тогда выполняйте. Всего Вам доброго. Полковник, — хмыкнул Николаев напоследок, кладя трубку. Жилин покосился на неизменно красную трубку у себя в руках, переваривая поступившую задачу. Сон, если ему это снилось, совсем уже не был похож на сказку. Как сказал бы Вишневский, сюр устлан на картине жизни. И главное — за что? Повернувшись себе за спину, полковник натянул телефонную пружину практически до упора. Документов было не то чтобы много. Ну скопилось за время работы, ну некогда ж доблестной милиции в лице одной единицы — полковника — отчётами заниматься! Тем более когда происходило в вверенном ему городе такое! Тут уж… не до бюрократических эксцессов с утра до ночи, вот. Оперативную работу необходимо было производить, а не в бумажках ковыряться. Тем более когда на плечи тихо опустили груз в лице двух прехорошеньких сотрудниц. Которых изначально, кстати говоря, он и хотел использовать в качестве архивариусов. А между тем архивы в углу, которые он тогда думал хотя бы начать трогать, так и пылились коробками, нетроганные. Да сжечь их полностью и делов-то! К тому же один архивчик давненько просился в огонь. Решать проблемы по мере их непосредственного возникновения было куда как проще. А задачи лучше было выставлять по мере важности и срочности, а раз до срока… Жилин покосился на блокнотик под стеклом… Какое-никакое, а время ещё оставалось, то вполне спокойно можно было не усугублять своё прекрасное утро неожиданными приключениями. С подобными мыслями полковник опустил красную трубку на стол. А приглушённые завывания со стороны радио в сочетании с лечебным чаем вмиг вернули доброе расположение духа. Отхлебнув пару раз из кружки, Сергей и вовсе решил подремать. Привычным движением он сполз по креслу, снял фуражку, использовав её в качестве важного поддерживающего элемента в конструкции. Снилось ему что-то странное, невообразимое. Он то принюхивался, то выискивал, то из сотни лиц, абсолютно одинаковых, пытался углядеть своё. И никак не мог понять, что же он такого забыл. И что же он такое искал. Словно старый сон досматривал, никак не желающий заканчиваться. В итоге суть сама его нашла. — Здарова, отец! — услышал он у себя над головой. А когда поднял взгляд, вместо бандитского лица встретил только пушку. Пулемётная очередь слилась с громким стуком, разрывающим к чертям барабанные перепонки. Как-то запоздало Жилин схватился за свой табельник. — Я говорю, здарова, братец! — с легкой улыбкой бодро произнёс Жила. Его лицо вышло из темноты внезапно, ламповый свет сделал его черты расплывчатыми, будто это сон продолжался, а не явь решила преподнести сюрпризы один за другим. — Чё у тебя тут за медляк играет, я не понял? Антон вновь постучал по столу степлером, сгоняя неожиданные сновидения. А потом и вовсе, наверно, решил добить, выкрутив звук радио на максимум. На этот раз очередное творчество ввергло полковника вовсе в состояние потрясения, пришлось спешно настраивать громкость. — Доброе утро, семейка. Птички просыпаются! Да что ж такое! Обычно он заранее мог предугадывать, кто, зачем, когда и с какими намерениями заявлялся в его святую рабочую обитель. С точностью до минуты мог! А сейчас! Прямо сейчас вместо того, чтобы хотя бы цивильно поздороваться, он схватился за оружие, и мало того! Чуть было не наставил его на посетителя. И на кого! На родного брата! Благо что под столом руку держал. На мгновение закрыв глаза ладонью, Жилин выдохнул. Оружие и правда он держал при себе, пришлось как-то выходить из ситуации. — Какое у-у-утро, темень вон уже, — попытался оправдаться полковник, скосив взгляд в сторону окна. Темно было и правда, казалось, вот-вот начнётся дождь. Вот и поработали, что называется. Неожиданности нового дня в старом отделении всё продолжали наступать, хотя их никто и не просил. Жилин — так в особенности. Уж кого-кого, а братика в отделении Сергей увидеть не то, чтобы не хотел — даже не думал о таком. Тем более что уж Антона он знал, как собственные пять пальцев. Брат хмыкнул, сел на стул, что стоял рядом с рабочим столом полковника, предварительно расстегнув свою спортивную крутку и стянув с головы шапку. Рано или поздно, думал Сергей, он всё же спросит у брата, а начерта ему шапка в самом разгаре лета. — Да с чего бы? — цокнул Жила. — Ещё обеда даже нет, я и не спал почти. Чё ты, как после вчерашнего?! Смотрю, хорошо совсем? — Да нормально вроде… — покачал головой Сергей Жилин, выпрямляясь на стуле. — Хороший мой, а ты чего тогда ж это здесь бродишь с утра пораньше?! — Так это… — кивнул Жила, — договаривались же, что приду… Чё, бошка тебе нужна, только чтоб на голове колпак свой носить?! Или вместо подушки? Обескуражившись таким заявлением, полковник Жилин ртом шумно втянул воздух. Он совсем растерялся и даже не знал, что сказать брату в ответ, дабы постоять за себя. — Да ладно те, — слегка улыбнувшись, Жила, кинув на стол свою шапку, чуть нагнулся вперёд и похлопал Сергея по плечу, — я ж пошутил! — Плохие у тебя шуточки какие-то, Тоша, — вновь повёл плечами Сергей, поправляя форму. — Не зови меня так! — возмутился братец, вмиг помрачнев. — Сколько раз те повторять, что я те не дворняга, чтоб меня Тошкой звать! Сергей Жилин, опустив взгляд, коротко вздохнул. Всё было понятно — брат был совершенно без настроения. Ну и зачем было приходить, раз не было желания? Тут и без Анатолия на все дела рук не хватало, а теперь полковник и понятия не имел, как поступать. Что сейчас делать? Браться за отчёт или повседневные дела, позабыв о брате, — было бы невежливо по отношению к нему, всё ж тот пришёл. По-хорошему нужно предложить кружку чая и, если тот согласится, достать из шкафчика каких-нибудь завалявшихся в углу конфет. Поговорить, про отделение рассказать, про работу упомянуть. На всё это нужно было время. А в запасе у Жилина, с набором его вечных катастрофических проблем, его было катастрофически мало. Однако и продолжать неловкий диалог не особо хотелось, поскольку всё с самого начала как-то пошло не в том направлении. Не хватало ещё каким-нибудь словом случайно сделать ещё хуже. Ещё и этот сон дурацкий… — А эт чего? Душевные метания в части того, как бы незаметно спрятать табельник, всё продолжались, и даже то, что братец отвлёкся, не помогло в решении неловкой ситуации. Сергей поднял взгляд и заметил, как братец внимательно присматривался к доске «Их разыскивает милиция». Жила вдруг посмурнел. Жилин, не поняв, в чём дело, присмотрелся к лицам разыскиваемых. Четыре чёрно-белые ориентировки на особо опасных преступников — братьев-близнецов. Все одинаковы, как под копирку. Кепка, рассечённая левая бровь, усы и олимпийка. — Да так… — неопределённо пожал плечами полковник и тяжело вздохнул. С этими «побегунчиками» из мест лишения свободы он мучался не первый месяц. — Преступники нынче уж больно матёрые пошли, — он попытался засмеяться в своей совиной манере, однако на деле получилось грустное подвывание. — Это в Области, ну, того. — Чего того? — дёрнул бровями Жила, заинтересовавшись. — Преступление учудили у меня. Прям на посту, — Жилин махнул ладошкой, — грохнули, в багажник бросили и пиши-пропало. Вот ищем. Ориентиры с Области пришли, а что толку. У нас тут, как в болоте. Сам понимаешь. Ухху… — несколько нервный смех на этот раз скрасил неловкое молчание. О болотах говорить не хотелось — никаких болот, это точно. Жила кивнул с серьёзным видом. Снова наступила пауза. — А там что? — брат указал в сторону камер. — Кто-то из левых сидит? Сергей коротко кинул взгляд в указанном направлении. Если учитывать, что с камеры не доносилось даже тихое сопение, это означало, что совушка продолжала спать глубоким сном, не потревоженная. А это уже был хороший показатель, поскольку ситуация в таком случае была б неоднозначная. Как и чем закончилась бы эта встреча по итогу на свежую голову, Жилин не имел понятия. Рисковать не стоило. Поэтому сотрудник милиции как-то совсем дёрнул плечом и попытался придать голосу лёгкость: — Да так… спят там всякие. — Твоя пьяная, что ль? — Жила гаденько улыбнулся и принялся вставать со стула. — Которая с медалькой? Жилин как-то резко покачал головой. — Т-ты… внимания не обращай. Ты знаешь, Тош… — братца как-то неестественно повело, и Сергею пришлось быстро поправить себя, — Антон, — тот кивнул и вновь приклеился взглядом к просматриваемому объекту. — Так вот. Антон, голубчик… Да что ты там высматриваешь всё, я понять не могу? Ты же помнишь, я в Канарейке всякое наговорил… — Ага, — кивнул Жила, мигом отворачиваясь спиной к камерам. — Помню. Что в Канарейке было — всё помню. Я ж не ты, на посту спать привычки не имею. Он глупенько заржал, а Сергей сидел, смотрел на него и не знал — то ли возмутиться, то ли пистолетом пригрозить, до сих пор зажатым в пальцах правой руки. Но это была крайне плохая идея. А его вопрос, заданный следом, и вовсе оставил неизгладимое впечатление. Прям впечатался отчего-то в подкорку, да. — А чё, Захар-то не у тебя, что ли, чалит? — предположил брат, внимательно поглядывая по сторонам. — Да с чего бы?! — искренне удивился Жилин. — Перевели его давно, ты что? Милиция оперативно работает! — М, ну да, — как-то неопределённо пожал плечами Жила, прислонился спиной к двери камеры и посмотрел в упор на брата. Из-за тучки выглянуло солнышко, осветив черты его лица, в точности такие же. Однако Сергей хоть на что да хоть с кем мог бы поспорить, что выражение лица, взгляд да и всякое… остальное, что было присуще его брату, было совсем отличным от него самого. Делало их кардинально разными. Да и жизни их разными путями пошли. А ведь могло б… всё быть иначе. — Да не бзди, — Жила наконец нарушил тишину. — Помню я, и про свободный человек, и про остепениться. Повзрослеть короче, да? А вот это уже было интересно. И даже приятно слышать. Ещё б и планы послушать, чтоб, так сказать, помочь по-семейному. — Уххуху, — улыбнулся Жилин, воодушевившись, — никак, братец, на светлую сторону перейти решил… — Решил — не решил… — пробубнил брат, скрещивая руки на груди. — Вон бумажулек-то у тебя ого сколько. Девчата, я смотрю, совсем бесполезные оказались. Зелёные ещё, да? — он снова посмеялся, а Сергей внезапно вспомнил обрывки их разговоров «по душам» под беленькую, вмиг смутившись. — Будем-с сотрудничать, в общем. А вот тут Жилин откинулся в кресле, никак не желая верить тому, что слышал. Сотрудничать? Остепениться? Желания вспыхивали самые разные. От выделения рабочего места до помощи с жильём. Да даже просто характеристику написать для поступления куда-нибудь какую-никакую! И то! Хотелось вдруг помочь жутко. — Может, чаю? — ухмыльнулся он, пригладив усы. Поговорить-то им точно было о чём. Помнишь, как мальчишкой бегал за тобой? Дёргал твои плюшевые косы. Как на каруселях мчались мы с тобой, Будто улетая в дивный космос?.. Антоша покачал головой, прибавив громкости, — сегодня на радио отмечали день Старозубова, не иначе. Или крутилка сломалась, выдавая лишь один канал. В любом случае, мелодичная трель менялась на быстрый темп припева, вновь струясь теплом по венам. Карусель, аттракционы, огоньки горят. Сладкой ватой, лимонадом… — А знаешь, что я вдруг вспомнил? — спросил Жилин у брата. Ухмыльнувшись, он припомнил давнюю историю, которую услышал от Жилы в один из моментов их семейных разговоров. — Ты мне рассказывал как-то, что в парк одну пассию свою пригласил… С тех пор бедняжка… Жилин непременно схватился б за оружие, не иначе, если бы уже не держал его в руке. Так что он позволил себе только вновь подскочить на стуле, больно ударившись о ножку рабочего стола коленочкой. Не отделение, а проходной двор какой-то! На пороге появилась, а точнее — уже к нему на всех порах летела Восьмиглазова, на своём лету зачем-то жалуясь на Игоря. Да что ж такое, святое хоть что-то было у всех сегодня! Даже с братом поговорить и то — возникли сложности. — Так, гражданочка, — схватив карандашик, Жилин профессионально изобразил бурную деятельность, прерывая чужой поток эмоций. — Строго, по существу. Если вы опять по поводу Грачевича… — Ние, ние! — воскликнула Татьяна, что изрядно удивило Сергея. Девушка ведь не первый день заявлялась к нему с таким вопросом. — Та-там!.. — она обеими руками указывала в сторону выхода из отделения. — Игрь! — Да что вы все всё наговариваете на Игоря! — перебил её речь полковник, насупившись. — Голубушка, что он сделал?! Что вот он Вам сделал?! Ходит себе по своим подвалам, никого не трогает… — Таня? — перебил его братец. — Восьмиглазова? — А вы знакомы, что ли? — задал вопрос Жилин, хмурясь. Что могло быть общего у таких людей? Ягодки абсолютно разного поля, как арбузик и черешня. Таня повернулась к нему, поправляя причёску. — Ухум, — ответила она. — По телеку Вас видел, — как-то пришибленно кивнул Жила. — Вы ж рекламу ведёте на канале этом, как он называется… — Так, всё, отставить! Тут вам не концерт! — возмутился полковник, качнув головой. — Что там Игорь натворил? Таня, уж было начавшая вещать про свой канал и серьёзную на нём работу, развернулась обратно к Жилину: — Пойём! — и поскакала к выходу из отделения. Сергей резво встал из-за стола, позабыв про пистолет. В последний момент осознав, что держал его теперь перед собой, поспешил убрать его в кобуру. Неловко улыбнулся братцу, пришлось извиняться. — Ну, ты… Сам понимаешь. Антоша кивнул как-то нервно. Понадеявшись, что брат не примет всё на свой счёт, Жилин поспешил за Игорем. Погода была непонятная. То ли дождь накрапывал, то ли солнце иногда показывалось, заявляя свои права. Ни Восьмиглазовой, ни тем более Катамаранова нигде видно не было. Однако вспомнив про обострение, как последнее время Игорь неадекватно реагировал на его форму, полковник вернулся. Ничего, никуда он не денется за полминутки, а уж после — поймается уж точно! И проспится уж как следует, ух! …в тире мимо цели попадая. Как пытался робко целовать тебя, Ничего вокруг не замечая! Радио продолжало стараться на радость опустевшему отделению. Ну вот, чаёк с братом накрылся, похоже, медным тазом. Хотя откуда-то сбоку слышалось какое-то шевеление. — Ты это чего там? — навскидку задал вопрос Жилин, продвигаясь к столу. Брат сидел на кортах сбоку от стола, а завидев его, резко выпрямился. — Да чай ищу, — отмахнулся Жила. — А ты чё? Поймал? Преступность свою? Жилин нахмурился, снимая китель. — Нет ещё. Чай вон он, — полковник указал фуражкой в угол помещения, где на тумбочке стоял целый комплекс удовольствий из заварки и почти совсем чистых кружек. — Ты чего это раздеваешься? — не понял Жила. — Жарко, что ли? — он шмыгнул резво в угол, ухватившись за чайник, накрытый полотенчиком и, по идее, всё ещё горячий. — Да… так, — пожал плечами Жилин, развешивая на стуле свой форменный китель. Не в силах объяснить огромную конструкцию с поимкой злостного нарушителя спокойствия и, считай, постоянного посетителя его отделения. — Преступность, — только и ответил он. — Ты… это… Я скоро. Поговорить же надо. Да, брат? — Да, — закивал Антоша, наливая в кружку кипяточка.

***

      Катерине не особо было понятно, каким образом Евгений (тот самый бугай с пистолетом) хотел сдержать своё обещание ехать плавно, потому как её всё равно укачало. Хотя, скорей всего, виной плохому самочувствию всё же была головная боль, поскольку любезно предоставленный Стрельниковым-младшим аспирин подействовал где-то на середине пути. К счастью, от транспортных услуг конкретно последнего она вежливо отказалась, до сих пор не представляя, как и на это ей реагировать. В конце концов, мысли о подобном знакомстве она отложила далеко на потом. И всё же за рулём сидел бандит. Однако не только поэтому девушке хотелось как можно быстрей оказаться в пункте назначения. В автомобиле было тихо: музыка из магнитолы играла едва слышно, а водитель не был приверженцем бесед по делу и без. В такой обстановке Катя невольно задумывалась над неоднозначно сложившейся ситуацией между ней и лидером ОПГ «Железные рукава». Как бы она ни пыталась отвлечься, уставившись в окно на зелень пригорода, мысленно она возвращалась обратно в логово бандита, а, если быть точнее, то в гостиную, находившуюся при его спальне. Брышкина снова и снова вспоминала их встречу, по несколько раз прокручивала в голове диалог от начала и до конца. Необычная синева глаз, нежное прикосновение и робкая улыбка — всё такое несвойственное, абсолютно противоположное сложившемуся у неё в голове образу бывалого преступника. Екатерина, поджав губы, выдохнула через нос, стараясь тем самым подавить желание широко и глупо улыбнуться. И как только она докатилась до такого? В первую встречу они чуть не поубивали друг друга, после грызлись, как кошка с собакой. И тут вдруг всё так… почти плавно поменялось, забылось. Катя запуталась и совершенно не представляла, в какие тартарары её жизнь летела со скоростью кометы, вошедшей в атмосферу Земли. Умом-то старшая Брышкина прекрасно понимала, не то чтобы стоило — крайне необходимо было прекратить общение с Григорием. Правда, в первую очередь нужно было перестать о нём думать. Вот только в голове то и дело возникали мысли, вызывающие «бабочек в животе». Неужели настолько соскучилась по вниманию, что готова, толком не разобравшись в том, что Григорий за человек, кинуться в его объятия? Да нет. С тем же успехом Катерина могла бы повиснуть на шее у Малиновского, чего, к счастью, она не собиралась делать. Это её успокаивало. Значит, мозги всё ещё были на своём месте. Вот только как-то от этого легче не становилось. Да и к тому же, если так подумать, на мгновение представить, предположить… Стрельников — не просто бандит, а лидер организованно-преступной группы, что намного опаснее и противозаконнее, чем просто наличие статуса «преступник». Если Катерина и должна за Григорием Константиновичем Стрельниковым бегать, то только для того, чтобы задержать, нацепив тому наручники на руки. Тут по природе нельзя иметь романтические отношения, поскольку они изначально обречены на провал. Катя понимала, случись что, то плохо будет им обоим, но в первую очередь — ей. — Приехали, — объявил бандит, обернувшись через плечо. Брышкина повернула голову вправо и увидела отделение милиции. — Спасибо, — коротко поблагодарила девушка и резко потянулась к ручке двери. — Мне ждать или дальше сами? — вопрос заставил Катю чуть затормозить. — Сама если что, — не задумываясь, бросила старшая Брышкина. — Спасибо за помощь, — она вылезла из мерседеса, не дождавшись ответа. Подойдя к зданию, девушка дёрнула за ручку входной двери и очень обрадовалась, поскольку та оказалась незапертой. Следовательно, в отделении кто-то был. Возможно, Жилин или Алёнка, а может быть, оба сразу. Катерина быстрым шагом проследовала сначала в рабочий кабинет, который ей и сестре полковник выделил для работы. Поскольку там никого не оказалось, Катя решила пойти в зал, где обычно работал Сергей Олегович. Завидев младшую сестру, Катерина в миг позабыла обо всём. Ей было абсолютно до фонаря, чем младшенькая занималась, что там говорил полковник Жилин, и что вообще происходило. Внимание девушки целиком и полностью сфокусировалось на Алёне. — Катю-ша, — икнула Алёнка, немного оторопев. Катерина пёрла вперёд, не хуже танка. Подошла к сестре почти вплотную и принялась присматриваться, ища гематомы и царапины. Немного грубо взяв младшую за подбородок, приподняла её голову и оглядела лицо, после осмотрела ладони, даже закатала высоко рукава её кителя, дабы убедиться, нет ли на теле синяков. — Прекрати! Хватит уже! — тихо возмущалась младшая, крепко вцепившись в края кителя, тем самым не давая задрать его. — Со мной всё хорошо! — Молчи! — с небольшими нотками злости шикнула на сестру Катя. Бросив идею осмотреть живот и спину сестры, Екатерина, придерживая Алёну за плечи, заставила повертеться вокруг своей оси. — Хорошая моя, ну что ты тут в самом деле устроила?! — мягко обратился к девушке полковник. Напрочь игнорируя всё возражения, старшая Брышкина продолжала осмотр до тех пор, пока полностью не убедилась в том, что её Алёночка действительно была в порядке. Екатерина прижала младшую к себе, крепко обняв за плечи. — Я б не простила себе, если бы что-то случилось… — с облегчением выдохнула девушка. — К счастью, всё прошло… — Алёна замялась, намереваясь, видимо, подобрать правильные слова, — относительно спокойно… — Это с какой стороны посмотреть, — с печалью в голосе пробормотала Катя и отпрянула от младшей. Девушка плюхнулась на близ стоящий стул и с чувством выполненного долга облегчённо выдохнула. — Голубушка, ну чего ты в самом деле?! Я тя умоляю, она весь вечер была под моим всевидящим оком! Екатерина перевела вопросительный взгляд на сестру, как бы уточняя, правду ли говорит начальство. Алёна, дернув бровями вверх, вяло пожала плечами. Жест был коротким, но отлично понятным для Кати — брешил полковничек, как пить дать. «Ну я так и думала», — переведя взгляд на Жилина, который к тому же и выглядел небрежно — без части своей формы, Катя слабо покачала головой, кивая собственным мыслям. У Сергея Олеговича, похоже, внезапно дар чтения мыслей открылся — как будто бы почувствовал, что его обманка раскрылась в два счёта. Смутился, немного побегал растерянным взглядом по сторонам. Спустя пару мгновений полковник наконец придумал, как реабилитироваться в глазах подчинённых: сделал вид, что его внимание привлекли лежащие на столе бумаги. Взяв один лист в руки, Жилин, сильно нахмурив лоб, с важным видом принялся вчитываться в написанный от руки текст. Вот только со стороны это действие больше тянуло на бег по строчкам на скорость. — Кать, а ты вчера куда так быстро убежала? — вдруг озадаченно спросила младшая сестра. — Домой, — почти сразу и почти уверенно ответила старшая Брышкина. Очередь отводить смущённый взгляд в сторону теперь подошла к Кате. Виной тому был Сергей Жилин, который, должно быть, решил взять реванш. Удивлённо взглянул на девушку, после хитро улыбнулся уголками губ и, пригладив усы, тихо засмеялся в совиной манере. Зараза. Значит, всё уже разузнал. И когда только успел с Григорием созвониться? Катерина шумно выдохнула. Стала пытаться как можно быстрей придумать подходящую и максимально безболезненную фразу, с которой она смогла бы начать рассказ о том, в какую «чертовски здоровскую» ситуацию ей удалось попасть. Всё же морально травмировать сразу двоих сотрудников милиции — натворить таких проблем, которым после будет не разгрести. Алёнку точно придётся водить к психологу, а Жилина… учитывая, какое он нежное и ранимое существо… в общем, и его тоже на сеансы терапии придётся записывать. — Домой? А почему мне не сказала? Ответ, который бы не повлёк за собой череду обмороков, Екатерина, естественно, придумать не успела, и потому решила подбирать слова на ходу. — Давайте за чашечкой чая всё обсудим, — мягко предложила девушка, поглядывая то на сестру, то на Сергея Олеговича. — Мой рассказ будет, — она запнулась, на мгновение задумавшись, — малость длинным. У Кати появилось немного времени всё тщательно продумать. К счастью, полковник Жилин не доставал её вопросами, уткнувшись в свои бумаги, а Алёнка, намереваясь налить каждому кружку чая, возилась с кипятильником на самодельной кухне. Та представляла собой небольшую тумбочку, на которой стояли кухонные принадлежности, сладости. И когда настал момент «Х» — у девушки в голове сложилась красивая и даже убедительная история её чудо спасения и внезапного резкого исцеления. Дабы не было лишних расспросов со стороны младшей сестры, Катюшке пришлось немножечко приврать: логово «Железных рукавов» сменилось на съёмное жильё, ей полегчало ещё по пути к дому, поскольку закалённый жёсткими тренировками организм всё же смог справиться с «бякой», поэтому Стрельников, как только довёз до пункта назначения, вместе со всей своей сворой сразу свинтил к себе на базу. Однако, как бы Катерина ни пыталась мягко сообщить о втором покушении, сотрудники милиции всё же побледнели: младшая закрыла рот рукой и на некоторое время закрыла глаза, а вот Жилин наоборот, ошалев, быстро захлопал своими глазёнками. — Короче, ситуация всё ухудшается и ухудшается, — безжалостно подытожила Екатерина и слегка хлопнула по столу. — Пора брать всё в ежовые рукавицы! — Кабздец! — на эмоциях ругнулась Алёна. — Полностью согласна, — мрачно кивнула старшая Брышкина. Катя перевела взгляд на начальника. Сказать, что Жилин был в шоке — ничего не сказать. Девушке даже на мгновение показалось, что он, перенервничав за эти несколько мгновений рассказа, как-то весь схуднул. Неожиданно полковник замер, и, как показалось Екатерине, забыл, как дышать и моргать. Старшая Брышкина грешным делом успела подумать, что спровоцировала у того инфаркт или инсульт, и процентов на восемьдесят вероятности была уже готова подняться со стула, хватать телефон и звонить в скорую. — Оп-па, — Сергей Олегович прерывисто выдохнул, у Кати аж от сердца отлегло. — И что нам теперь делать? — обеспокоенно спросила Алёна. Екатерина заметила, как та вдруг стала мять и заламывать пальцы. Видимо, сильно разволновалась. Особых решений на этот счёт, кроме как «усиленно расследовать дело», у Катерины не было. Да и, собственно, как чуть позже озвучила вслух девушка, только так поступать и нужно было, пока всё не стало слишком поздно. Неизвестно, окажется ли третье покушение таким же провальным, как предыдущие два, или нет. То, что ещё одно посягательство на жизнь доблестной милиции произойдёт, Катерина не сомневалась. Цыганка, выждав время, решила приступить к активным действиям и теперь точно ни перед чем не остановится, желая исполнить задуманное. Внезапно по отделению раздался телефонный звонок. У Кати сил подниматься на ноги не было, Сергей Олегович всё так же продолжал сидеть в некой прострации, так что даже ухом не повёл, потому пришлось отвечать Алёне. Екатерина провела её взглядом и случайно наткнулась на камеру: храпящий Игорь вместо брата Григория ввёл девушку в ступор. — А где Захар? — считая подобную шутку неудавшейся, спросила Катя, обращаясь к Жилину. — А? — уточнил полковник, наконец выйдя из состояния транса. — Где Захар Стрельников? — повторила вопрос девушка, рукой указывая на камеру. — А. Так это он, — полковник Жилин медленно соображал, словно доживающий свои дни компухтер. — В СИЗО! В СИЗО он. Отправил я его туда. Катя в ответ угукнула. Ей хотелось спросить, на кой полковник так поступил, ведь, казалось бы, уголовничку и так неплохо сиделось за решёткой в ставшем для него вторым домом отделении милиции. Вот только не успела. — Я Вас ничерта не понимаю! — внезапно взвыла Алёна. Катя обратила внимание на сестру. Та, плечом прижимая к уху телефонную трубку, растерянно развела руками. Понять, каким было её выражение лица, у Катерины не получилось: злость, отчаяние и недовольство смешались в одну кучу. Сергей Жилин, прерывисто выдохнув, поднялся с места и подошёл к Алёне. — Давай-ка, — полковник протянул руку. Алёна вручила ему телефонную трубку. — Алё, да?.. Алё? Да что оно всё шипит, не понимаю?!.. Ондатра, что ли, балуется… — Жилин пошипел в трубку, а затем вновь приложился. — Алё, да?! Да что Вы такое говорите?!.. Это ж просто беспредел какой-то! Да! Бес-пре-де-ел… Да, да. Да! Будем! Скоро будем. Да, хорошо! Всех благ! — он повесил трубку. — Хорошие мои, — мужчина обратился к сёстрам, — какая непостоянная у нас жизнь! Поехали, — он махнул рукой и куда-то направился. Предположительно, в сторону выхода. — Куда?! — растерялась Алёна. — На вызов, — продолжая неспешно идти, бросил через плечо Сергей Жилин. — Ехать, хорошие мои, надо. — Я не могу, — отрицательно мотнула головой Катя. Полковник остановился и развернулся на сто восемьдесят. — И Вам, Сергей Олегович, не стоит разъезжать по городу. Мало ли что случится. Если там ничего серьёзного, может сами как-нибудь разберутся. — Да нет, всё утро меня гражданка донимает своими проблемами! — запинаясь, жаловалось начальство. — Заявилась с утреца, теперь вон, — он указал на телефон, — звонить додумалась! И где только номер раздобыла?! Катя слегка нахмурилась, совершенно не поняв, с каких пор телефонный номер милиции стал недоступным населению. — Так что, голубушки, надо выезжать! — серьёзный тон его не терпел отлагательств. — Кать, давай ты останешься, — предложила младшая заботливо. — А ещё лучше домой пойдёшь, отлежишься. Вдвоём мы-то как-нибудь управимся. — Теперь-то я точно должна поехать, — помотала головой Катерина и оперлась правой рукой о стол. — Тебя одну я отпускать боюсь, — она было уже хотела подняться с места, как вдруг к ней, словно птичка, подлетела младшая. — Кать, ну куда ты! — Алёна положила свои руки Катьке на плечи, заставляя сидеть на месте. — Мы ж не к ОПГ идём! — возразила она. — А куда? Что за выезд? — с вопросом обратилась девушка к полковнику. — А шо?! А шо ты так?! — удивился Жилин. — А что ты так реагируешь так сразу, что ты боишься-то?! Господи, да что тут бояться-то, голубушка моя! Ухухухух! Простое дебоширство. Два дурачка не поделили чего-то. — Вот, видишь, ничего страшного! — принялась поддерживать полковника Алёна. — Мы справимся. Да, Сергей Олегович? — Да конечно, мы справимся! Куда мы денемся с подводной лодочки, ухухух! — разлился соловьём Сергей Олегович, одной ногой уже ступая на выход. Катя, состроив недовольное выражение лица, поджала губы. Ей наотрез не понравился нежданно-негаданно образовавшийся тандем в виде полковника и младшего лейтенанта. Один — настоящее воплощение разгильдяйства, другая принимает всё происходящее близко к сердцу. Поистине лучшего сочетания не найти! Катька прикинула, сколько она сможет протянуть без продыху. Здравый смысл подсказывал, что не более получаса. Если мероприятие по предотвращению происшествия затянется чуть дольше — она точно завалится куда-нибудь, на что-нибудь или на кого-нибудь. Тем самым Екатерина подкинет своим напарникам лишнюю работу: придётся и её откачивать, и нарушителей по углам раскидывать, чтоб те не буянили. Екатерина, скрепя сердцем и зубами, всё же решилась дать полковнику Жилину и младшей сестре свободу действий, однако при этом поставив условие, что те по рации дадут ей знать, как только всё закончится.

***

      Желудок вдруг заурчал. Катя, по старой памяти, хотела уже было начать бить тревогу, но с облегчением выдохнула, как только поняла, что виной непонятных звуков был всего лишь голод. Перекусить чем-нибудь девушка побоялась, поскольку не была уверена, справится ли её организм с пищей. Да и что, собственно, съесть? Какую-нибудь плюшку, конфету или доживающие свои дни в холодильнике бутерброды, при этом запивая всё это изобилие горячим чаем? Ну нет. Куриный бульончик или кашка на воде — да. Такую простую пищу бабушка готовила всякий раз, когда у Катьки случалось расстройство желудка. Эх, вот бы сейчас к бабуле на недельку сгонять! С утра б на речке искупаться, до обеда под солнечными лучами погреться на бережке, после домой быстренько сбегать, чтоб наваристого борща с домашней сметанкой поесть, и потом можно снова идти загорать. Катя подумывала глотнуть воды, чтобы хоть немного унять урчание. Однако вид наполненного графина машинально вызвал у неё нехорошие ассоциации — как-то сразу и пить перехотелось. «Паранойю не ждали, вот она и подкралась незаметно», — про себя отметила Катюша и печально вздохнула. Девушка легла грудью на стол, вытянув руки перед собой. Повернула голову, дабы солнечные лучи не лезли в глаза, и прошлась медленным взглядом по помещению. В скором времени задержала взгляд на одной точке. Давящая тишина. Прям как в то ранее утро после первого ночного дежурства. Та же поза, уж больно похожие настенные часы и такое же большое полупустое помещение. То же состояние выжатой губки для мытья посуды. Не хватало только дрыхнущих в подсобке оперов. Катерина повернула голову, уткнувшись носом в лист, на котором было что-то распечатано, и закрыла глаза, отдаваясь нахлынувшим воспоминаниям. Ей было тогда… двадцать два года… Амбициозная, ответственный исполнитель, строящая иллюзии, что всё по плечу. Поступая на службу, старшая Брышкина всерьёз думала, что только за преступниками и будет гоняться, ловить опасных рецидивистов. Папа же всегда так красиво рассказывал про свою работу: то притон накрыл, то вора задержал, то проверку показаний на месте проводил. Увы, практика Катерины со сказочной отцовской теорией даже рядом не стояли. Катька чаще всего читала нотации пьянчугам, бомжам, выезжала на вызовы по каким-то пустякам, к примеру, проведать чересчур шумящих соседей. Конечно, девушка допускала мысль, что её специально закидали самой противной работёнкой, чтоб стойкость выработать. Ведь с годами ей постепенно стали доверять более ответственную работу, по типу выездов по факту хулиганства или разбоя. Однако ханурики никуда не делись, и изредка Кате вверяли почётное право по объяснению правил поведения в обществе. Телефонный звонок вновь заполнил своей какофонией помещение. Катя машинально потянулась рукой к трубке, но на полпути остановила себя. Звонили явно не просто так — случилось что-то. Ответит — придётся ехать. А она не в состоянии: ей тошно ото всей сложившейся ситуации и в принципе плохо организму. И если ещё протокол как-никак заполнить, но вот утихомиривать кого-то — точно нет. Просто не сможет. Телефон продолжал трезвонить, настойчиво пробуждая служебный долг. Катя медленно начала давать слабину: опустила руку на трубку и до последнего не поднимала её, поскольку про себя молилась, чтобы звонок с минуты на минуту прекратился. — Милиция, — прохладным голосом отозвалась она. — А-а-а! Ну наконец-то! Что ж вы, ироды, делаете?! А если б меня тут убивали?! — на том конце провода громко ворчал Гвидон Вишневский. — Гражданин-художник, что случилось? — под таким напором растерялась Катерина. — Беда! Беда случилась! Хулиганьё вымогательствует! — воскликнул собеседник. — Что? Какое ещё «хулиганьё»? — переспросила оперуполномоченная, удивившись. — Где? — На рынке бандит объявился, я те говорю! — Какой ещё бандит?! — воскликнула Катерина. — Впервые вижу эту кочерыженьку тупую! Не было его в наших краях! Я ему говорю, денег у меня нет, не успел продать ничего, а он заладил хуже попугая! Создатели планеты, создатели Земли, — начал вещать свои молитвы Вишневский, — куда же вы смотрели, когда рожали этих кочерыжек! — Он всё ещё на рынке? — решила уточнить девушка. — Так да-а-да! — протянул художник. — Я б не звонил, если б он ушёл! — Разберёмся! Диктуйте адр… — однако договорить слово «адрес» девушка не успела. Она с недоумением посмотрела на телефонную трубку, из которой стали слышаться противные гудки. Тяжело вздохнула и повесила трубку. Девушка закрыла лицо руками и постаралась сконцентрироваться. Унять разбушевавшуюся в груди злость было трудно, поскольку то и дело резко возникал сильный порыв разбить телефонный аппарат, с размаху кинув его в стену. Глубокий и медленный вдох. Долгий выдох. И так несколько раз. Всё в точности, как рекомендовал психолог. Катя грезила о работе в милиции с детства, мечтала быть похожей на отца. Быть такой же сильной, иметь важное значение. Таким всегда позиционировал себя папа, когда демонстрировал новые звёздочки на погонах и даже когда просто приносил новую форму, выданную хозяйственным управлением. — Пап, а почему у тебя теперь всего одна звезда на погонах? — удивилась Катенька, искренне не понимая. В пятнадцать лет она всё ещё не особо разбиралась в званиях. — Было же четыре… Тебя что? Понизили в должности? — Нет, доча, — по-доброму засмеялся отец и погладил Катю по голове. — Я теперь у тебя майор! Эта должность выше, чем капитан! — А мне те погоны больше нравились, — буркнула себе под нос девчушка. Катерина хорошо помнила, как каждый разговор о её будущем сводился только к одному — к службе в правоохранительных органах. Иные варианты не рассматривались даже, да и Катя была готова к трудностям, ведь, как говорил отец: «Быть таким, как я, — значит много работать». Наверное, отец всё же юлил и на самом деле очень хотел, чтобы у него родился пацан, а не девочка. Воспитание отличалось жёсткой дисциплиной. Не спартанские условия, но что-то очень близко к ним. Физическая подготовка, изучение навыков стрельбы и борьбы. Тяжело, трудно, но благодаря этим мерам учёба в академии да и поступление на службу прошли как по маслу. И вдруг теперь на звёзды, что были пришиты к погонам, она смотреть не могла. Будто бы командировка в Катамарановск распорола на кителе швы, которые и без того держались, словно на соплях, оторвала нашивки, и в душе девушки что-то надломилось. Может, всё это было неправдой? Может, ей поневоле привили это ложное желание стать милиционером? Может, она и не хотела этого вовсе никогда, а просто делала то, что велели, и поступала так, как не сама считала нужным, а на самом деле как того хотел отец. Обман, мираж… Катерина убрала руки с лица, смахнула небольшую слезу, что скатилась по щеке, и громко шмыгнула носом. От бессилия ей хотелось разреветься, словно маленький ребёнок. Она устала. Никакая, даже крутая закалка от самого маршала, не может изничтожить хрупкую девичью душу. Девушка, взяв в руки кружку, сделала пару глотков порядком остывшего чая, чтобы немного успокоиться. После поднялась из-за стола и направилась в сторону выхода из здания. Куда ехать, она и понятия не имела. Адрес Вишневский не сказал, а за несколько дней пребывания в городе на рынок заскочить девушка не успела. Ситуация досадная. Однако Катя старалась не отчаиваться. Успокаивала себя надеждой, что где-то по дороге от отделения милиции получится встретить какого-нибудь местного жителя, который бы указал верное направление. Вот только, как говорится, беда не приходит одна. Заглянув в маленький гараж, а после обойдя территорию, девушка поняла, что полковник с Алёной уехали на УАЗике. А ещё то, что другого служебного транспорта местная доблестная милиция не имела в запасе. Ну правильно — Жилин же один на весь город, зачем ему несколько автомобилей. Теперь уже ситуация стала не просто досадной. Она стала тошнотворной, поскольку перспектива идти пешком в неизвестном направлении не привлекала от слова совсем. Девушка больно закусила нижнюю губу и возвела очи к небу. Плакать, кричать не хотелось. Ничего не хотелось. Заслышав приближающиеся в её сторону звуки движущегося автомобиля, девушка перевела свой взгляд. Напротив неё остановилась знакомая машина, на крыше которой были нарисованы шашечки такси. Из открытого бокового окна выглянул водитель, поправляя свою кепку. Тот самый, что её с сестрой довёз до Катамарановска в день их приезда. — Ехать, как говорится, надо, — мило улыбаясь, сказал шофёр. — Куда путь держим? — Да на выезд нужно, а транспорта нет, — коротко пояснила Катька, пожав плечами. — Так запрыгайте, — махнул рукой мужчина. — Довезу с ветерком! — Денег нет с собой, — грустно покачала головой девушка. — Ну Вы ж не просто так кататься собрались, а на происшествие, верно? — рассуждал шофёр, всё так же продолжая улыбаться. — Верно, — подтвердила Катя, заинтересовавшись, к чему ведётся речь. — А я готов, так сказать, — водитель поправил свою шапку, — оказать помощь доблестной милиции по выполнению служебного долга. Довезу быстро и бесплатно! — Правда, что ли?! — не поверила в небывалую щедрость девушка и на мгновение раскрыла рот. — Правда-правда! — закивал головой водитель, шире улыбнувшись. — Запрыгивайте! — Спасибо Вам огромное! — впопыхах благодарила Катерина, забираясь на заднее сиденье. — Куда ехать-то? — На рынок. — Понял, — отозвался шофёр и вдавил на педаль газа. Катерина вновь, уже привычно, уставилась в окно. Весь Катамарановск был зелёный, даже его относительный центр. Ведь отделение милиции, если оно одно на весь городок, должно было находиться в центре? Чтоб быстрее добраться в любое место в случае чего. Или нет? В местности, что и как здесь расположено, Катерина не разбиралась. И ведь если б у них по приезду была возможность хотя бы выходные провести здесь, отдельно от работы, присмотреться. Прогуляться да людей узнать. Глядишь, и ошибок-то таких глупых ненасовершали… — Вас как зовут-то? — решила поинтересоваться Катя, отгоняя от себя невесёлые размышления. — Фёдор, — ответил таксист, внимательно следя за дорогой. — А по отчеству как? Мне просто неловко к Вам просто по имени обращаться. — Да зовите просто Фёдор, — водитель коротко глянул в зеркало заднего вида, — чего зазря официальничать. Я человек простой. Вас-то как зовут? — Катя, — представилась девушка. — О, прям как в той песне! — воодушевлённо отозвался мужчина. — Выходила на берег Катюша, — он нараспев протянул строчку, — знаете такую?! — он коротко обернулся через плечо, взглянув на Катьку. — Знаю, — девушка неловко улыбнулась. — Как же не знать-то… — Так это ж замечательно! — искренне обрадовался мужчина. — Как говорится, солнце, вода, да море — трава! —М-м-м, — промычала Катерина и покачала головой, как бы соглашаясь. Своим видом показывать, что странная афоризма была не к месту, было бы очень некрасиво. Странный город с его странными жителями. Девушка изо всех сил понадеялась, что это ненадолго.