Тройка, семерка, туз...

- Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!.. - Что? – переспросил я. - Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама! Будь ты проклята, чертова старуха! – молодой человек болезненно поморщился и наконец-то взглянул на меня. – Идем, нам пора! - Куда? - Играть, сегодня будет игра… Я непонимающе осмотрелся. - Кто вы? - Зови меня Германн. И не нужно больше глупых вопросов, ты должен помочь мне. Сегодня я должен выиграть. Сегодня будет игра… Незнакомец поднялся со стула, и я последовал за ним. - Нет! – вскрикнул он. – Так слишком долго! Германн неожиданно повернулся и вцепился в мою руку. - Не бойся! Он побежал к окну, и мне пришлось следовать за ним. Мы выпрыгнули. О, это было незабываемое ощущение. Я парил словно птица. Нас жадно окутывали потоки теплого воздуха, как будто не хотели отпускать. Мы пролетали сквозь время, я видел чужие планеты, я рассматривал другие вселенные, я мог дотронуться до солнца… Все это было в моей власти. Полет закончился. Мы стояли около старого здания. - Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!.. – опять повторял Германн. - Я не взял с собой деньги. Я не могу помочь тебе… - начал я. - Это не важно. Я одолжу тебе. Он поманил меня за собой. Мы оказались перед небольшой дверью. - Прошу, - он указал на нее рукой. Я прошел вперед и начал подниматься по узкой винтовой лестнице. Сзади послышался звук закрывающейся двери и быстрые шаги. Через несколько минут мы оказались в просторной комнате. У стен стояли красивые канделябры. В середине помещения находился стол и несколько стульев. Два стула были свободны, на остальных сидели незнакомые мне люди которые не обратили на наше внезапное появление никакого внимания. - Ну же! – горячо прошептал Германн. – Ты же хотел сегодня сыграть! Вперед! – он легонько подтолкнул меня к свободному месту. Я уселся. Германн сел рядом и начал шептать мне на ухо: «Тройка, семерка, туз!» - Что это значит? – спросил я непонимающе. Все, кто находился в этой комнате, уставились на меня. Мне стало очень жутко. Их глаза были одного цвета – ярко-зеленого. Лица были одинаковыми. И только сейчас я понял, что это одно и то же лицо. Лицо какой-то старухи. Германн испуганно вскочил со стула, и, упав на колени, громко закричал: - Ах! Когда же ты оставишь меня в покое?! Лица старух громко захохотали, так, что я мог сосчитать зубы в их кривых одинаковых ртах. И тут же все прекратилось. Все исчезло. Растаяло. Разрушилось. - Однажды, я очень крупно проиграл. - Послышалось у меня за спиной, и я обернулся. - Я так надеялся на эти карты, что не замечал ничего вокруг. Германн подошел ко мне вплотную. Мой взгляд был прикован к его глазам. Дикие. Безумные. Страшные. - Одна карта. Всего лишь одна карта может изменить все. Один твой выбор. Все зависит от выбора. – Он грустно улыбнулся и продолжил. – Знаешь, в основном, в нашей жизни мы делаем выбор между «хорошим» и «плохим», не задумываясь о том, что для кого то наше «хорошее» может нести погибель, а наше «плохое» может подарить жизнь… - Я тебя не понимаю… - Мой выбор принес мне смерть. Он принес мне конец. Конец всего. Всего один выбор… Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!.. Он не спускал с меня своего взгляда. И тут, его лицо неожиданно охватила радостная ухмылка. - Но я не один такой, - рассмеялся он. – Ты тоже сделал неправильный выбор. Поставил ставку не на ту карту. Перед тобой была открыта дверь в жизнь, но ты выбрал другое. Так же как и я. Как и я… Ошибся. Твоя ошибка дорого стоит. Ты взял у жизни в долг, а эти долги, как и карточные никогда не прощаются. - И что я должен сделать? – я бесстрашно посмотрел на Германна. - Заплатить… Вокруг меня вихрем пролетал сигаретный дым вперемешку с игральными картами. Опять эта карусель. Мы снова летели. Я вцепился в своего спутника, изо всех сил стараясь не упасть вниз, в бездну. Мы пролетали над водой. Было много воды. Я видел землю. Прожженную, мертвую землю. Мы проносились над пустыми городами. Это было прекрасно. Это было незабываемо. Вот как выглядит настоящая свобода. Ее невозможно описать, пощупать, учуять, увидеть. Ее можно только почувствовать и постараться запомнить это чувство, не примешивая его к другим воспоминаниям. Оно слишком чисто, слишком девственно чтобы делить его с кем то. Чувство свободы. Я оплачу свой долг сполна. Я больше не хочу быть перед кем-то обязанным. Даже перед самим собой.