Должник Харона

Яркие картины ближайшего будущего врываются в мою голову, заставляя наблюдать как на мою территорию входит незваный гость. Выскочив из своей комнаты и перевесившись через перила, я заметила отца, который уже поднимался ко мне. — Скажи, что это шутка! — я кричала на весь дом. — От тебя ничего не скроешь, — выдохнул отец. Его щеки зарделись, быстро бежал по лестнице, зная, что придется останавливать скандал. — Дамблдор попросил помощи, я не мог ему отказать. — Поэтому, ты приглашаешь всякий сброд к нам в дом? — Выбирай выражения. Гарри — крестник твоего дяди, ему нужна помощь. Вы же однокурсники, — мягкий голос отца заставил меня успокоиться. — Мы не общаемся. Мне сейчас не нужен шум в доме. Да и что бы сказала бабушка? — я невольно посмотрела вниз, сквозь лестничные пролеты. — Её давно здесь нет, — вмешался Сириус. — Горгонея, ты слишком много переняла от Вальбурги. — Я не стану ничего говорить про Азкабан. Лицо дяди резко вытянулось и стало бледным. Я напомнила про время, которое он мечтает навсегда похоронить. Он словно опомнился от сна, после чего скрылся в столовой. — Зря ты так. Прошу, будь добра с гостями, как настоящая хозяйка дома семьи Блэк. Внизу послышались голоса, которые разбудили портрет бабушки. Она уже начала кричать и её всеми способами пытался утихомирить Сириус. Это было семейство Уизли, которое прибыло раньше всех. Большое и шумное, оно сразу заполнило всё пространство дома. Я видела, как комнату на втором этаже занимает младшая из семейства Уизли. Её брат, который являлся моим однокурсником, занял комнату на третьем этаже, рядом с комнатами дяди и папы. А двое близнецов, что были на последнем курсе, заняли комнату напротив спальни бабушки, где сейчас был Клювокрыл. Они оба помахали мне, когда заметили, что я наблюдаю за ними сверху, но я не ответила им тем же. Для меня они были очередной помехой. Спустя пару часов явилась всезнайка Грейнджер. Честно говоря, она мне не нравилась лишь из-за вездесущей поднятой руки на занятиях, словно никто кроме неё не готовится к занятиям. Орден Феникса оккупировал кухню, теперь там восседали великие умы, которые решали судьбу бедного малыша Поттера, который скоро должен прибыть на площадь Гриммо. — Хозяйка, Кикимер принес Вам чай, — сгорбленный эльф появился у моей двери. Он был немного не в себе, но мы к этому привыкли. Домовик для меня был членом семьи, поэтому я всегда разговаривала с ним, как с родными. — Спасибо, ты настоящее спасение. — Если бы только госпожа знала, кого пускают в её дом, — взмолился домовик. — Я тоже не в восторге, дорогой. — Сер Регулус просил передать Вам, чтобы вы поговорили с портретом госпожи Блэк. — Хорошо, я это сделаю. Вальбурга умерла, когда мне было 6. Она приложила немало сил на моё воспитание, пока папа восстанавливался от смерти моей мамы, оправдания своего имени и имени брата, а так же работе на министерство. Но с последним пришлось завязать, когда стало ясно, что я воспитываюсь домовиком и немного сумасшедшей бабушкой. Её портрет сохранил все грани сложного характера госпожи Блэк, поэтому общий язык могли найти только родные ей люди. Раздался истошный крик, который шел с первого этажа, а именно из коридора, где висел портрет. Надев черный шелковый халат, поверх темно-зеленых шелковых штанов и домашнего кружевного топа, я спустилась вниз. Мимо меня прошла Нимфадора, моя троюродная сестра. К сожалению, моя бабушка выжгла её мать с семейного дерева, поэтому Нимфадора там не числилась. Она была неуклюжей, поэтому снесла корзину с зонтами. Я закатила глаза, когда её взгляд упал на меня. — Привет, сестренка, — прозвучало из её уст. — Добрый вечер, — произнесла я, прежде чем перевела взгляд на Гарри. Он стоял в растерянности, пока не появилась миссис Уизли и не попыталась задушить его в объятьях. Они благополучно не замечали меня, пока я не потревожила их, чтобы пройти к портрету. — Прости, Горгонея, не заметила тебя, — приятная женщина, подумала я. — Добры вечер, миссис Уизли. — Прошу, прими мои соболезнования. Я знаю, что у тебя сейчас тяжелый период, — её слова не были простой формальностью, за ними скрывались настоящие чувства сожаления. — Спасибо. Сейчас, я успокою бабушку. Все, кто были в коридоре начали, кривить лицо от неприятных звуков исходящих из-под полотна. Сдернув плотную ткань, я раскрыла портрет. Бабушка во всем своем величии смотрела на меня. Гарри, как завороженный стал смотреть на портрет, хотя Молли дала ему четкие указания куда идти. — Сброд, такое отребье пускают в мой дом. Как ты это допустила, Горгонея Прима Капелла Блэк? — скрипучий голос из сухих уст. — Да, бабушка. Я виновата, прости. Они скоро исчезнут, обещаю, — взгляд Гарри напрягал меня. — Не кричи, прошу. Я сыграю тебе, хочешь? — Сыграй. Это всё Сириус, его друзья не отличались приличием. — Ты права, это всё дядя Сириус, — лучшая тактика, всегда соглашаться с ней. — Я попрошу Кикимера почистить рамы. А сама пойду играть в гостиную. Кикимер! Домовик в наволочке появился около моей ноги. — Протри раму и закрой её, когда уснет. Я поиграю ей. Гарри всё ещё стоял в коридоре, как приклеенный. Он был потерянным и одиноким, это читалось в глазах. — Забыл куда идти? — теперь я говорила с ним. — Эм, привет. Нет. — Так иди. Кикимер, проводи гостя, потом займись бабушкой. Я поднялась на второй этаж в гостиную. Рояль стоял нетронутым с того момента, как я его оставила тем вечером. Достав ноты, я расположилась на черной бархатной сидушке и перебрала пару клавиш. Стали слышны голоса золотого трио, они были прямо надо мной, негодование Гарри было таким сильным, что его крик дошел бы до бабушки, если бы я вовремя не начала играть. Голоса в их комнате увеличились. Я услышала, как они вышли на лестничную площадку и пытались провернуть что-то. Их живой смех и голоса непринужденного общения будили во мне чувства, которые были похоронены долгое время. — Из-за музыки ничего не слышно, — возмутился Рон. — Не ценитель ты искусства, — подметила Гермиона. Я резко прекратила играть, раз им так это мешает. — Она тебя слышала, — я не разобрала чей это был голос. Поднимаясь наверх к себе в комнату, я столкнулась с шестью парой глаз, которые проводили меня до моего этажа. Последний, пятый этаж, был когда-то чердаком, но теперь весь этаж перешел в моё распоряжение и стал комнатой. Здесь находилась кровать, напротив которой был камин, письменный стол недалеко от окна. При входе была дверь налево и направо, там прятались ванная и шкаф. Открыв шкаф, я достала платье с открытыми плечами и длинными рукавами из бархата, которое обычно надевала на ужин. Также я достала ремень и черные туфли. Нутро подсказывало, что самое время переодеться и спуститься вниз, но лучше бы я этого не делала: не успев спуститься на этаж ниже, я услышала разговор Рона и Гермионы. — Она меня пугает. — Горгонея? — Да. Она так смотрит, что бежит холод. У неё всегда был такой пронзительный взгляд, но после трагедии стал сильнее. Она очень похожа на свою тетю. — Она страдает, это видно и ей не нравится, что чужие люди ходят у неё по дому. Она ничего тебе не сделает, — я была убежденна, что Гермиона прямо сейчас убедительно смотрела на своего друга. — Кого обсуждаете? — голос одного из близнецов прервал их разговор, после чего они ушли в комнату, где находились остальные. Мрачный образ всегда витал надо мной, особенно, когда твой лучший друг либо домовик, либо Драко Малфой. В Хогвартсе я оказалась на Слизерине, как и большинство Блэков. Подруг так и не удалось завести, а вот дружба с троюродным братом, с которым было проведено всё детство — запросто. Я всегда была где-то рядом, но никогда не поддерживала его нападки на Гарри, мне они казались чем-то неразумным. Да и в Поттере я не видела врага. Наконец нас позвали на ужин. Я спускалась, как и полагается леди — медленно и грациозно. С раннего детства бабушка учила меня ходить так, словно мне обязан мир, от таких сильных привычек сложно избавиться. Спустившись к самой милой сцене воссоединения семьи в виде Гарри и Сириуса, которые обнимались на проходе в столовую и кухню. — Как мило, меня сейчас вытошнит, — подметила я, толкнув дядю в плечо, когда проходила мимо. — Не ревнуй, ты моя любимая племянница, — Сириус успел поймать мою руку и притянул к себе, чтобы и мне досталась порция его объятий. От него пахло корицей и сиренью. Мой отец предпочел оставаться в стороне и смеялся рядом с Люпином. На секунду я улыбнулась, но снова скрыла лицо за непроницаемой маской. Сегодня мы едим на кухне, вопреки нашей традиции и непонятно почему. Меня посадили рядом с Нимфадорой в конце стола, напротив расположился один из близнецов, справа его отражение, а слева от него мой отец. Ни о какой тишине и речи не шло: все смеялись и разговаривали, обсуждая будущее слушание Гарри. Всё казалось идеальным до того момента, как началось обсуждение «Ежедневного Пророка». Я отрешилась от разговора и принялась гипнотизировать стену. И всё было прекрасно, пока миссис Уизли не прекратила этот разговор. От одного взгляда на еду, мне стало тошно. Может я и не прислушивалась к разговору, но суть его ясна. Вы можете мне не верить, но такие люди как я нужны Темному Лорду. Меня это пугает, по своим причинам. — Горгона, — меня тихо позвал отец. — Горгона! — он сделал это громче, чем приковал взгляды ко мне. — Что Регулус Арктурус? Сколько раз просить не звать меня так. — У тебя пепел падает в тарелку, дорогая, — я посмотрела перед собой. Небольшое облако парило над моей тарелкой, откуда опускались маленькие, обожженные серо-черные клочки, как крохотные листики на кустарниках. — Она колдует без палочки… — пошел тихий шепот за столом. Тишина. Взгляды полные страха обращены ко мне. Щелкнув пальцами, я убрала облако и его осадки в моей тарелке. Для меня это обычное дело, почему они удивляются? Всю свою жизнь у меня происходили такие случаи и всегда они заканчивались безнаказанно, это чистая магия, совершенная без палочки, скорее всего её не отследить. — И ты всегда знаешь, что я для тебя просто папа, — попытался разрядить обстановку отец. На другом конце стола Сириус оценил его шутку смехом во все горло. А когда-то эти два брата были врагами. Всему виной была бабушка, которая не принимала выбора Сириуса и перехваливала Регулуса. После возвращения Сириус и Регулус пересмотрели своё отношение друг к другу и стали лучшими братьями. Вроде ужин продолжился в обычном русле. Изредка запуганные глаза сталкивались с моими и проигрывали в схватке. Уже лежа в кровати, я задумалась над произошедшим. Неужели я настолько пугающая? Не скрою, что лицо выглядит надменным. Может, на первый взгляд, я покажусь холодной, но это лишь на первый взгляд. Я не так опасна, как всем кажется.