Должник Харона

Следующие несколько дней мне пришлось ограничить перемещение по дому. Я не выносила их оживленных разговоров и косых взглядов в мою сторону. Шумные ужины тоже оказались не по душе, поэтому Кикимер заботился о моем питании на целый день. Каждое утро, только раскроются мои глаза, он уже приносил свежий чай и завтрак. Его брюзжание было даже своеобразным радио, которое отвлекало от негативных мыслей. Мои вечерние занятия за роялем были отложены из-за вечной занятости гостиной. Пока Орден Феникса восседал в столовой комнате, его младшие члены отсиживались в гостиной, где Фред докладывал им то, что смог подслушать. Но мне удалось найти брешь в расписании, пока они на ужине, чаще всего в кухне, я могу поиграть для бабушки, ну и себя конечно. Тишина. Утренняя заря только начинает пробиваться сквозь темно-зеленую тюль, чуть прикрытую плотной портьерой черного цвета. Перевернувшись на бок, чтобы видеть свет, я открываю глаза. На подушке грязно-бежевого оттенка покоится рядом со мной летучая мышь. Увидев её, я поднимаю крик громче портрета старухи. Вскакиваю на кровати, ударяюсь об балдахин, оказавшийся ближе, чем обычно. Слышится смех. Развернувшись на 90 градусов, прямо у моего письменного стола, вижу одного из близнецов. На подушке мышь растаяла, как не бывало. Мной овладела злость, которой никогда ещё не испытывала. Спрыгнув с противоположной стороны кровати на пол, устланный ковролином, я подняла Фреда от пола лишь взмахом руки. Распахнув взмахом другой руки окно, я вытащила гриффиндорца из дома. Парень повис на высоте 5-этажей. Его лицо моментально стало бледным и резко осунулось, вся спесь исчезла, остался только страх. Мои глаза налились кровью, почернели. Руки с острыми ногтями напоминали руки троюродной тети, с которой меня сравнивали. Мы обе были кудрявыми, как и все Блэки, с очерченными скулами и холодным взглядом. — Как теперь? Смешно? Рука Джорджа коснулась моего плеча. — Отпусти его, прошу, — взмолился он. — Не трогай мою руку! — поцедила я, когда повернулась к нему. Его лицо почти копировало лицо брата, только у этого было больше волнения. — Ещё раз ты решишь пошутить надо мной, я спущу тебя прямо отсюда! Растечешься лужицей прямо у маглов на глазах! — после этих слов, я вернула его в комнату, резким движением, что конечно сказалось на нем и его падении. — Чтобы никогда не видела тебя в своей комнате! Они убегали так быстро, как позволяли их ноги. Я хлопнула дверью, после чего незамедлительно явился Кикимер. — Завтрак, дорогой друг. Я посмотрела на себя в зеркало, стоявшее в углу около окна. Мой вид был действительно угрожающий, особенно, когда бежевая слоеная сорочка так сильно подчеркнула потемневшие глаза, доставшиеся от матери и темные волосы — дар от отца. Не прошло и часа, в комнату ворвался отец. Его лицо багровело от злости, серые глаза выражали разочарование. Смерив меня взглядом, он сел за стул, стоявший перед столом. — Кто успел нажаловаться? Если ты пришел меня, молча отчитывать, не трать время, — я зашла в гардеробную, чтобы найти одежду на сегодняшний день. — Никто не жаловался, видел всё сам. Я просил тебя отнестись к гостям, как к родным. Но что сделала ты? — на его лице заиграли желваки. — Я согласилась отнестись к ним благосклонно, если они не будут нарушать моё пространство. Но они не просто его нарушили, они его смели! Ты не заметил, что я не выхожу из комнаты уже дней, хм, пять? Почему ты встаешь на место тех, кто сам виноват? — Потому что, ты выше этого. Ты не Беллатриса. — Когда она стала меркой поведения? Ты всегда знал, что я сильнее многих. Уже с пяти лет колдую без палочки и конечно, если меня вывести, совершаю опрометчивые решения. Но заметь, никто не пострадал. И я сожалею. — Тогда извинись. — Нет. Если это будет обоюдно, я сделаю это. Папа провел рукой по волосам, после чего подошел ко мне и крепко обнял. На него иногда такое находит, потому, что я одна и ему сложно представить, что за любой поступок мне может светить срок в Азкабане. — Вся в мать, такая же горячая на сердце. Властная и сильная в бабушку. Мудрая, как дедушка. — А что тогда от тебя досталось? — Чувство юмора, солнце моё. Лицо смягчилось. Оставив меня одну, отец пошел вниз, где они снова начнут обсуждать план действий. Сегодня у Гарри слушанье, лучше не портить им всем настроение. После завтрака, ко мне прилетело письмо от Драко. Я не стала отпускать его филина, попросила Кикимера его накормить и удержать пока не будет готов ответ. Малфой ждал меня в гости, ему хотелось поговорить с кем-то, кто не занят Тёмным Лордом. Я не стала отвечать, что прямо сейчас в моем доме Гарри Поттер и вся чета Уизли, это бы стоило им жизни, хотя глупо действовать сейчас. Я предложила приехать к нему сегодня вечером и остаться до конца каникул, потому что такую обстановку больше не выдержу. Думаю, никто не будет против. Теперь есть план на день. Чемоданы были заполнены вещами уже к обеду, настроение поднималось с каждым часом. Во время ужина, я снова спустилась поиграть последний раз перед уездом. Клавиши поскрипывали под моими пальцами. Вдруг, меня пронзило видение, за стеной стояла Гермиона и ждала шанса зайти в комнату. Когда я стала играть чуть тише, словно приглашая сесть на диван и послушать, тут она зашла. — Я знала, что ты придешь ещё до того, как ты поднялась по лестнице, — бросила я через плечо ей. — Ты очень красиво играешь. Почему не выходишь? — она звучала учтиво и без занудства, присущего в Хогвартсе. — Вы разве не боитесь меня? Хм, можешь не отвечать. Я хочу побыть одной сейчас. — Понимаю, тебе сложно после того, что произошло. Мы не хотели надоедать. — Как слушание у Гарри? — я продолжала играть, чтобы не привлечь ненужные уши. — Его не отчислили, к счастью. Но Фадж голосовал за это. — Как этот придурок министр может отрицать возвращение Волан де Морта, — чувствовалось через спину, как Гермиона неосознанно сжалась, когда я произнесла ЕГО имя. — Это глупо! Не сам же Гарри убил… Седрика. Пока Фадж скрывает его появление и заставляет врать газеты мы будем жить в ужасном мире. — Не думал, что ты такого мнения, — голос Гарри прозвучал громом. Я прекратила играть и повернулась к нему лицом. — Обычно все считают это обманом. — У меня есть причины верить тебе. И если мы не друзья или я учусь на Слизерине, это не значит, что мне нельзя поддерживать тебя. Он хочет, чтобы ты был один, так ты уязвим. Я обошла комнату, мысленно прощаясь с ней. После чего остановилась на выходе, обернувшись, я оглядела три пары глаз и улыбнулась. — Хорошего вечера. Ровно в полночь, я вытащила чемодан, который с грохотом упал на лестничную клетку. Высокая фигура появилась на лестнице. В веснушчатом лице, я узнала Фреда, старшего из близнецов. Он был одет в желтоватую рубашку и штаны темного цвета. Оглядев меня с головы до ног в его мозг пришло заключение, что я уезжаю. — Я хотел извиниться, — его голос звучал тихо, уверенно. — Это была моя идея, мне казалось, так ты сможешь расшевелиться и, наконец, выйдешь из своей комнаты. Я был не прав и прошу прощения. — Я тоже была не права, — я смотрела в глубокие зеленые глаза, они напомнили траву около Хогвартса в разгар весны, когда она ещё свежая и немного припорошенная землей. — Мне не стоило вести себя так агрессивно. Поэтому и я прошу прощения. — Забили. Куда-то уходишь? — он указал на чемодан. — Да, отправляюсь в гости к Малфоям. — Это не опасно? — он облокотился на перила, с которых немного соскальзывал. — Мне там ничего не грозит, да и не тебе об этом заботиться. — Как будешь добираться туда? На метле, как настоящая ведьма? — его шутка немного удалась, поэтому я издала смешок. — На поезде, как и все маглы. Не хочу тревожить никого. Кикимер поможет мне с вещами, только нужно спуститься вниз. В секунду парень подхватил мой чемодан и исчез. Появившись с довольной улыбкой, он взял меня за руку и перенес вниз. Ему повезло, что я не впервые занимаюсь этим и меня не вывернуло. — Ей, ты подумал о том, что меня может расщепить? — я толкнула его в плечо, от чего его вид стал раздосадованным. — Спасибо говорить не умеешь? — Я не просила. Тут же на шум вышел Сириус, который не спал и сидел в столовой. Мой план уйти, не прощаясь, разрушился с появления на лестнице этого рыжего парня. Который во время ушел, оставив меня одну с Сириусом и Кикимером. — Ты не говорила об отъезде, — справедливо заметил дядя. — Я хотела уйти тихо. Я здесь только мешаю, да и с братом давно не виделась. — Ты никогда не мешаешь. Но, раз так, хорошей дороги. Его объятья на прощание были очень крепкими и такими отцовскими. Да, мы иногда спорили с ним или были в чем-то не согласны, но я всегда знала, что в любой беде Сириус придет на помощь. Если бы он мог выйти из дома, он бы до самого Малфой Мэнора довел, не сомневаюсь. Кикимер быстро справился со своим заданием и тоже попрощался. Я обняла его, хоть он это и не любит. Теперь мой путь лежал через мир маглов. Будучи ребенком Лондона, я прекрасно входила в оба мира и умела пользоваться всем магловским и волшебным. Прекрасный вокзал Паддингтон встречал меня широкими платформами, свободными от людей и сонными контролерами. Стальной купол со стеклянными вставками создавал свободное пространство между поездами и крышей, от чего казался величественным сооружением. Поезд, на который я должна сесть, прибыл во время. Я ехала сидя в купе похожем на Хогвартс Экспресс, за исключением толпы школьников-волшебников. Всю дорогу я провела в одиночестве, читая книгу. Ко мне так никто и не подсел, что радовало меня, можно было лечь. Через три с половиной часа поезд сделал остановку, где я увидела знакомую фигуру. Драко был одет в костюм, в то время как я была в черных штанах, сужающихся к низу, черном свитере, кожаной куртке, которая была чуть велика мне, и ботинках, а на спине болтался рюкзак. Мы были из разных опер. Но в одном были схожи, у нас было много украшений на руках. Конечно, я побила его со своей любовью к маленьким браслетам, символичным для меня и нескольким кольцам на руках. Подбежав к брату, я крепко обняла его. Он улыбался, что было очень редким в его жизни. Взъерошив его волосы, я отпустила его, хотя он долго не хотел. Стойким запахом мяты пропиталась и я, за минуту крепких объятий. От него всегда пахло мятой и стойким мужским одеколоном, который шел к его лицу. Если бы запах имел лицо, то тот одеколон точно был бы его копией. Мы всегда тяжело переносили разлуку на каникулы. В детстве мы видели от раза к разу, но всё равно были близки насколько возможно. Когда началась учеба, мы стали проводить всё время вместе, за что получили прозвища принц и принцесса Слизерина. Драко всегда был красивым, умным и многие девушки заглядывались на него. Втайне ненавидели меня, за столь тесное общение, а может и за мою врожденную красоту. Вернемся к нашим отношениям. Мы стали лучшими друзьями, лучшими братом и сестрой, всем к чему можно добавить лучший. Никто не знал из его окружения столько тайн, сколько было рассказано мне. То же самое касается его, я не доверяла никому, кроме Драко. От станции до их особняка нужно было пройти по дороге мимо леса. Так можно было скрыть волшебный дворец от маглов и нежелательных гостей. Мы шли вдоль дороги, где не ездили машины. Было слышно, как стрекочут кузнечики, в воздухе был запах влаги и спавшего зноя. Небо было усеяно звездами, и половина Луны освещала наш путь. — Я надеюсь, Паркинсон забудет адрес моего дома. Её совы меня раздражают, — немного высокомерно бросил Драко. — Что, совсем не нравится? — Ещё как. Общаться, не то же самое, что строить из себя пару. Ошибкой было звать её на Святочный бал. А это из-за тебя. — Драко, думаешь было бы классно, что брат с сестрой пришли вместе? Нет, не классно. — Ты же знаешь, лучше тебя я не знаю никого, — он сделал щенячий взгляд. — Ты единственная и неповторимая. — Спасибо за комплимент, но мы родственники. — Твоя бабушка и дед были троюродными братом и сестрой, заметь. — Драко, есть ещё много чистокровных семей. На Блэках жизнь не строится. Ты сам всё знаешь. Тебе просто нужно присмотреться, вот и всё, — я снова потрепала его по волосам, после чего толкнула. Мы принялись играть в догонялки в полной темноте, пока где-то в районе горизонта поднималось солнце и рождало зарю. Рыжий отблеск в небе и освещенная трава, напомнили одного человека. Я невольно улыбнулась, от чего Драко замер, пытаясь не спугнуть момент. — О ком думаешь? О нём? — Почти. Мне кажется, я начинаю забывать, — сказала я со слезами на глазах. Когда впервые за это лето первой мыслью был не человек, из-за которого часто снятся кошмары, а полная ему противоположность. Драко нежно обнял меня в знак поддержки. Он вдруг достал плед и предложил встретить рассвет здесь, посреди поля, куда мы случайно забежали. Вдалеке чернело поместье, где нас будут ждать к завтраку.