Должник Харона

Гарри рассказал о своем сне, который копировал мое видение во всех мельчайших деталях, за исключением того, что он видел его с положения змеи. Я ждала возвращения одного из портретов и надеялась, что это была ошибка. Мистер Уизли не заслужил таких мучений. В это время Дамблдор, используя разные приборы, пытался установить что-то неизвестное нам. Выдавая разные странные высказывания, он словно общался с предметами. Это не успокаивало Гарри. Он переживал больше всех, хотя Рон просто завис в одной точке. Наконец, волшебник с именем Эдвард, запыхавшийся, вернулся в свою раму. Гарри и Рон удивились неожиданному появлению человека. Они поняли, что у меня тоже было видение. — Дамблдор! — Какие новости? — сразу откликнулся тот. — Я кричал, пока кто-то не прибежал, — сообщил волшебник, вытирая мокрый лоб о висевший сзади занавес. — Сказал, что слышал внизу какое-то движение… Они не сразу мне поверили, но спустились посмотреть… Вы знаете, внизу наблюдать некому — портретов там нет. Короче говоря, через несколько минут его принесли. Вид неважный, весь в крови. Когда они ушли, я перебежал в портрет Эльфриды Крэгг, чтобы разглядеть получше… Говорят, люди пришли за минуту после происшествия… — Хорошо, — сказал Дамблдор, а Рон в этот момент судорожно приподнялся. — Значит, Дайлис увидит, когда его доставят… Через минуту на своем портрете появилась волшебница с серебряными локонами, она села в кресло, откашлялась. — Да, его доставили в больницу святого Мунго… Пронесли мимо моего портрета… Выглядит плохо… — Благодарю вас, — сказал Дамблдор. Он повернулся к МакГонагалл. — Минерва, надо разбудить остальных детей Уизли. — Конечно… Профессор МакГонагалл встала и быстро пошла к двери. Гарри покосился на Рона, на лице у того застыл ужас. Затем изумрудные глаза Гарри посмотрели на меня. Я нервно ковыряла карман пальто Драко. — Дамблдор, как быть с Молли? — задержавшись у двери, спросила МакГонагалл. — Этим займется Фоукс, когда проверит, нет ли поблизости незваных гостей. Но, возможно, она уже знает… Благодаря этим превосходным часам… Я боялась представить лицо Фреда, когда ему скажут, что его отец в смертельной опасности. А ещё, боялась представить, что он может вытворить в таком состоянии. Руки похолодели, а сердце бешено билось. Дамблдор тем временем рылся в буфете поблизости от Гарри и Рона. Наконец он извлек оттуда закопченный старый чайник и осторожно поставил на письменный стол. Поднял волшебную палочку и тихо сказал: «Портус». Чайник задрожал, оделся странным голубым сиянием, а потом успокоился, черный, как и прежде. Дамблдор подошел к другому портрету — волшебнику с умным лицом и остроконечной бородкой. Этот был одет в цвета Слизерина и спал, по-видимому, так крепко, что не слышал Дамблдора, пытавшегося его разбудить. Я узнала в нем своего пра-пра-пра-дедушку Финеаса Найджелуса Блэка — одного из директоров Хогвартса. — Финеас! Финеас! — напрягался Дамблдор. Некоторые другие портреты начали ворчать о нарушении субординации и отсутствии чести. — Сер, профессор, позвольте мне, — сказала я. — Финеас Найджелус Блэк. — Кто звал? — сразу же отозвался портрет. Дальше было бессмысленно притворяться, особенно, когда его зовет прямой предок. — Надо, чтобы Вы ещё раз посетили свой другой потрет, Финеас, — сказал профессор. — У меня новое сообщение. — Посетить мой другой портрет? — скрипучим голосом сказал Финеас с притворным зевком. — Ну, нет, Дамблдор, я сегодня ужасно устал. — Дедушка, Финеас. Прошу Вас, доставьте сообщение моему отцу или Сириусу, — вступила я, пока портреты не начали наседать на предка. — Хорошо, только не зови меня дедушкой. Я тебя не знаю, мы в ином родстве. Хотя, тебе я и должен быть благодарен, что этот мальчишка, Сириус, не выкинул все портреты. Что передавать? — теперь Финеас смотрел на директора и ждал указаний. — Передайте им, что Артур Уизли тяжело ранен и что его жена, дети, Гарри Поттер и Горгонея скоро прибудут к ним в дом. Вы поняли? Финеас скучающим голосом повторил всё, что сказал Дамблдор и исчез. Дверь в кабинет открылась в тот момент, когда дедушка нырнул за раму портрета. МакГонагалл вела Фреда, Джорджа и Джинни, встрепанных и ошарашенных, в ночной одежде. Посмотрев на Фреда, сердце в бешеном ритме забилось, чтобы скрыть нервозность, я повернулась в обратную от него сторону. — Гарри, Горгонея, что происходит? — с испугом спросила Джинни. — Профессор МакГонагалл говорит, вы видели, как ранили папу… — Ваш отец был ранен при выполнении задания для Ордена Феникса, — прекрасно, что решил вмешаться Дамблдор. — Его доставили в клинику магических недугов и травм, больницу святого Мунго. Я отправляю вас в дом Сириуса и Регулуса, это ближе к больнице, чем Нора. Там вы встретитесь с матерью. Левая рука горела так, словно мне поставили разгоряченный чайник на неё. От запястья до локтя с внутренней стороны жгло, и я боролась с желанием расчесать руку. Я не прислушивалась к диалогу Фреда и Дамблдора, мне уже было совсем не хорошо и все голоса звучали так, как будто моя голова под водой. Пришла в себя только, когда хлопнула дверь за спиной у профессора МакГонагалл, а дедушка вернулся с хорошими новостями. Я пропустила его замечания мимо ушей. — Тогда подойдите сюда, — обратился Дамблдор ко всем в комнате. — Быстро, пока не появились провожатые. Мы сгрудились вокруг стола. — Все пользовались порталом? — мы кивнули, каждый протянул руку к закопченному чайнику. — Хорошо, на счет три: раз, два… Спустя секунду толкотни, мы были на кухне. Все голоса слились в один, я из стоячего положения оказалась в лежачем. Раздался истошный крик, оказавшийся моим, но я слышала его как от третьего лица. Моя рука стала темной, полной черных прожилок с ядом. Мне хотелось стряхнуть их, как грязь, но они не исчезали. Яркая зеленая вспышка, за ней свет сравнимый с маяком на обратной стороне озера. Меня начало трясти, я проваливалась в сон. Каменная стена, похожая на стену в Хогвартсе. Камни летят вниз, словно мы в горах и начался камнепад. А у самого основания сидит Фред. Я кричу ему, но ничего не выходит. Резко открываются глаза, вокруг меня столпились обитатели площади Гриммо 12. Все выглядят напуганными. — Что с тобой, дорогая? — голос отца слышится отчетливо. Он помогает мне сесть на полу. Смахиваю, пот из-под носа, но на руке остается красная жидкость. Снова почти теряю сознание. — Джордж, признавайся, ты снова её ударил? — пытается разрядить обстановку Фред. — Я? — недоуменно спрашивает брат. — Вот возьми, — Сириус, обросший, в дневной одежде, пахнущий перегаром, тянет стакан с водой. Осушаю его за секунду. — Садитесь, дайте ей отдышаться. Все разошлись, рядом остался только отец, который помог встать и занять стул. Руки тряслись, даже держать что-то в руке было сложно. — Что случилось? — поинтересовался Сириус, отвлекаясь от меня. — Финеас Найджелус сказал, Артур Уизли тяжело ранен. — Спроси у Гарри, — сказал Фред. — Да, и я хочу услышать, — сказал Джордж. Все взгляды теперь были направлены на Поттера. — Это было… — заговорил Гарри. Я видела, что ему тяжелее говорить им, чем Дамблдору. — У меня было…вроде…видения… — Но сначала, оно было у меня, — поправила его я. — Я пришла в кабинет директора на минут 5 или 10 раньше Гарри. Набравшись смелости, Гарри рассказал всё, что видел, но изменил рассказ так, как если бы наблюдал за нападением змеи со стороны, а не смотрел на это её глазами. Рон, по-прежнему белый, как простыня, глянул на него, но ничего не сказал. Я тоже промолчала. Все уставились на бедного парня и ели его глазами, словно это он виноват, но на самом деле мы спасли человеку жизнь. — Мама здесь? — Фред повернулся к Сириусу. — Она, может быть, ещё ничего не знает. Важно было переправить вас до того, как вмешается Амбридж. А сейчас, я думаю, Дамблдор даст ей знать. — Нам надо сейчас же в больницу святого Мунго, — сказала Джинни. — Сириус, одолжишь нам плащи или что-нибудь? — Подождите, нельзя вам мчаться в больницу! — сказал он. — Нет, нам надо и мы пойдем, — уперся Фред. То чего я боялась. — Это наш отец! — А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене ещё не сообщила? — Какая разница? — огрызнулся Джордж. — Такая! — сердито ответил Сириус. — Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения, и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство? Фред и Джордж смотрели на него так, как будто им плевать на любые выводы Министерства. Рон был бледен и молчал. — Нам мог кто-то другой сказать… Не обязательно Гарри, — сказала Джинни. Часть людей посмотрела на меня. — Кто например? — обозлился Сириус. — Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные, не хватало ещё, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьезно повредить Ордену… — Плевать нам на ваш дурацкий Орден! — выкрикнул Фред. — Наш отец умирает, о чем тут мы говорим! — заорал Джордж. — Ваш отец знал, на что идет, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену! — с таким же жаром ответил Сириус. Регулус подошел к брату, в попытке смягчить его гнев. — Вот как обстоит дело…вот почему вы не в Ордене…вы не понимаете…есть дело, ради которого стоит умереть. — Тебе легко говорить, тут сидя! — взревел Фред. — Не вижу, чтобы ты рисковал своей шкурой! Лицо Сириуса, и прежде бледное, стало пепельным. Казалось, он был готов ударить Фреда. Регул взял брата за плечо. — Да как ты смеешь! — бросила я, еле встав. — Как ты смеешь это говорить Сириусу! Он сражался с Волан-де-Мортом, пока ты пешком под стол ходил! — все сжались от одного упоминания темного волшебника. — Он прошел через такое, что тебе не снилось! И если хочешь быть слабоумным, но отважным, прошу, чертова дверь всё на том, же месте! Но никогда не говори о том, чего не знаешь наверняка! Этот человек потерял близких друзей, его обвиняли в том, чего он никогда не делал, а ты сопляк плачешь о том, что тебя не пускают к отцу! — Джинни от испуга села в кресло, Рон вжался в стул, на котором сидел. — А ты всегда лезешь ко всем со своей правдой, защитой, хотя в своем глазу не видишь бревна! — парировал Фред. — Тебе легко говорить, терять не так много осталось! Да и часть даже не жалко! — он намекал на мою мать, а так же на ту часть, что носит фамилию Малфой и Лестрейндж. — Зря ты так… — проговорил Сириус, который пытался скрыть гордое лицо, оттого, что я заступилась за него. Он видел, как моё лицо становится красным от ярости. — Прошу… — отец взял меня за руку, но я выдернула её. — Что ты имеешь в виду?! Да ты сам, выскочка, эгоистичный, самонадеянный дурак, который издевается над братом по поводу и без! А твоя тень вечно поддакивает тебе, без права собственного мнения! И кто ещё из нас в глазу бревна не видит! — я подошла ближе к парню. — Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что значит потерять близкого человека из-за того, что он отдал свою жизнь за тебя. И тебе никогда не придется нести это через всю свою жизнь и благодарить, за то, что ты выжил, а он нет, — я говорила так, чтобы слышно было только ему, и всё это время не сводила взгляд с его глаз, которые приобретали осознание. — Придурок, — бросила я напоследок и ушла к себе. Поднимаясь по лестнице, я проклинала тот день, когда все эти люди появились на пороге нашего дома. Теперь во мне было много от бабушки, пугающе много. Родная комната встретила сумерками. Разведя огонь в камине, я скинула пальто Малфоя и легла в кровать. Рука всё ещё болела, но никаких следов на ней не было. Все, что было тогда, лишь видение. Я схватила хрустальный шар, решив проверить мистера Уизли. Живой, на грани, но поправится. Моя совесть чиста перед всеми и даже не стыдно, что я наговорила Фреду. Дверь открылась, на пороге был отец. Только сейчас я заметила, что он был в клетчатом костюме, поверх которого был надет зеленый халат. — Мы будем внизу, ждать вестей. Если хочешь есть, спускайся. — Ничего я не хочу. Скажи тому идиоту внизу, что его отец жив. Пока тяжело, но он поправится, и проживет долгую жизнь. — Ну, раз ты так сказала, то так тому и быть. Я передам, но думаю, он бы хотел, чтобы ты лично это сказала, — отец подмигнул. — У меня нет настроения с кем-то общаться. Я легла и перевернулась на другой бок. Дверь закрылась, а я попыталась погрузиться в сон. Я вспомнила видение, которое получила лежа на кухонном полу. Редко когда меня посещали видения с неизвестной датой. Обычно всё случалось в течение нескольких минут, но это было точно не из таких. Оно отличалось. Я видела смерть Фреда, хотя не держала его за руку, не думала об этом. Это была битва, но какая? Будет война, очевидно. А может, это легилименция? Но чья? Вихрь мыслей, подхвативший меня, унес в глубокий сон. Прервал его хлопок двери. Я долго не переворачивалась на бок, чтобы посмотреть, кто пришел. Мне это было не нужно. Я заглянула в прошлое, на три секунды назад и увидела, как Фред открыл дверь. Теперь, я выбирала тактику поведения, но Уизли опередил меня. Он сел на край кровати за моей спиной. — Ты спишь, наверное, — тихо начал парень. — Даже если притворяешься, потому что не хочешь меня видеть. Я…как ты там меня назвала? Да, точно, я идиот, придурок и, в общем, ты права. Причем во всем. Я повел себя, как ребенок. Прости, ладно, что я наговорил. Ты задела меня, когда заступилась за Сириуса, понимаю, ты любому горло перегрызешь за семью. В этом мы похожи, — он замолчал, подбирая слова. — Ты через многое прошла, даже сейчас. Наверное, ужасно видеть будущее, особенно, когда ты не можешь его изменить, а может это прошлое… Спасибо, что спасла отца, ещё пара минут и был бы конец. И спасибо, что следишь за ним. Ну, спи, — он уже собирался уйти. — Я не сплю, — выдала я, повернувшись к нему лицом. Его лицо в тенях выглядело чужим, но когда он вернулся на своё место, приобрело знакомые черты. — Давай руку, — я села, подтянувшись на руках, и протянула Фреду правую руку. Парень колебался, но все, же положил руку. Мы перенеслись в больницу святого Мунго. Палата была полна людей, в самом дальнем углу лежал Артур. Бледное лицо в слабом свете выглядело ещё белее, а многочисленные бинты, покрытые кровью были ужасающими. Рядом с мужем сидела миссис Уизли, державшая его за руку. Лицо спокойное и сосредоточенное. Вернувшись обратно в комнату, Фред резко выдернул руку и закрыл лицо руками. Его плечи прерывисто поднялись и тихонько опустились. — Это моё извинение. Парень распахнул свои объятья, чуть не повалив меня. Я снова увидела то же самое, что и на кухне. Картинки сменялись так быстро, что не успевала разобрать их, но суть была ясна — смерть Фреда. В душе стало так пусто, как после встречи с Дементором. Я смотрела на Уизли с испугом, теперь мне мерещилось его мертвое тело. — Я хочу спать, — резко сказала я, не обращая внимание на приподнятое настроение парня. Он послушно вышел из комнаты, хотя желал остаться и ещё немного поговорить. Мне же хотелось стереть все воспоминания из головы. Поэтому я попросила Кикимера принести снотворное. Эльф быстро нашел нужную склянку и отдал мне без зазрений совести. Тело стало таким тяжелым, словно я пробежала марафон. Плотно закрыв глаза, я очутилась во сне, который не прервался до утра следующего дня. Я пропустила прогулку до Артура, который лично хотел поблагодарить меня. Чувство пустоты не исчезло, оно стало множиться внутри, хоть я и пыталась пресечь это. Уставившись на полог кровати, я пыталась проснуться от сна, в котором оказалась поневоле.