Должник Харона

Черные силуэты, возникшие неизвестно откуда, обступили их слева и справа, отрезав все пути к бегству; глаза блестели сквозь прорези капюшонов, с десяток палочек с горящими кончиками были направлены прямо им в сердце. Джинни ахнула от ужаса. — Дай его мне, Поттер, — четко с расстановкой потребовал Малфой. Я спряталась за Гарри, встав между ним и Роном, которого трясло от ужаса. Мой взгляд уставился прямо на Люциуса и не мигая наблюдал. Мы были в ловушке, где на каждого приходилось около двух Пожирателей. — Ну, же, Поттер, — повторил Малфой. — Где Сириус? — требовательно спросил Гарри. Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. — Тёмному Лорду известно всё, — произнесла Беллатриса, выходя на свет, раскрывая свою личность. — Всё, — эхом вторил Люциус. — А теперь дай мне пророчество! — Я хочу знать, где Сириус! — «Я хочу знать, где Сириус!» — передразнила его Лестрейндж. Пожиратели смерти сузили свой крут, так что от нас их отделяла всего какая-нибудь пара шагов. Свет их палочек слепил глаза. — Вы схватили его, — сказал Гарри, подавляя волну паники. — Он здесь, я знаю. — Наса детоцка плоснулась напуганная и подумала, сто ее сон — плавда, — жутко прогнусавила Беллатриса, издевательски подражая детскому выговору. Я почувствовала, как Рон рядом шевельнулся. — Не надо, — тихо пробормотала я. — Не сейчас… — голос Гарри прозвучал тихо. И Лестрейндж хрипло расхохоталась. — Слыхали? Нет, вы слыхали? Он еще дает указания другим детям, словно собирается драться с нами! — Просто ты не знаешь Поттера так, как я, Беллатриса, — вкрадчиво сказал Малфой. — Он питает большую слабость ко всему героическому, и Темному Лорду это отлично известно. А теперь дай мне пророчество, Поттер. — Я знаю, что Сириус здесь, — сказал Гарри. — Я знаю, вы его схватили! Опять несколько Пожирателей смерти рассмеялись, и Лестрейндж громче всех. — Пора бы тебе понять разницу между сном и явью, Поттер, — сказал Малфой. — Отдай мне пророчество, иначе мы пустим в ход палочки. — Пожалуйста, — сказал Гарри, поднимая свою собственную палочку на уровень груди. По обе стороны от парня поднялись ещё шесть палочек, моя была одной из них. Пожиратели медлили с нападением, пророчество нужно им целым, они не могут так рисковать. — Если ты отдашь мне пророчество, никто не пострадает, — холодно сказал Малфой. — Ну да, конечно! — сказал Гарри. — Я дам вам это… пророчество, да? И вы спокойно отпустите нас всех по домам — так, что ли? Не успел он договорить, как Пожирательница смерти взвизгнула: — Акцио, проро… Гарри среагировал как раз вовремя — он крикнул «Протего!» прежде, чем она успела произнести заклинание до конца, и, хотя шарик едва не спрыгнул с его ладони, сумел удержать его. — А он у нас шустрый, этот малютка Поттер, — сказала она. Ее безумные глаза блестели в прорезях капюшона. — Ну что ж, ладно, тогда… — Прекрати немедленно! — рявкнул на нее Люциус Малфой. — Если ты его разобьешь… Беллатриса двинулась вперед снимая свой капюшон. Её глаза горели маниакальным блеском из иссохших глазниц. — Только попробуйте напасть на любого из нас, и оно разобьется, — сказал Гарри Беллатрисе. — Не думаю, что ваш хозяин будет доволен, если вы вернетесь к нему с пустыми руками. Или я не прав? И объясните, что же это за пророчество? — Что за пророчество? — повторила Беллатриса, и ухмылка сползла с её лица. — Ты шутишь, Гарри Поттер. — Вовсе нет, — сказал Гарри. — Зачем оно понадобилось Волан-де-Морту? Несколько Пожирателей смерти испустили тихое шипение. — Ты осмеливаешься называть его имя? — прошептала Беллатриса. — А что? — отозвался Гарри. — Да, мне совсем нетрудно называть его Волан… — Замолчи! — взвизгнула Беллатриса. — Как ты смеешь произносить его имя своим нечестивым ртом, как смеешь ты осквернять его своим гадким языком полукровки, как… — Разве вы не знаете, что он тоже полукровка? — дерзко спросил Гарри. — Ваш Волан-де-Морт? Да, его мать была ведуньей, зато отец — маглом! Или он наврал вам, что он чистокровный волшебник? — Как это низко, наверное, подчиняться полукровке, — поддакнула я, чтобы окончательно отвлечь внимание Пожирателей. Беллатриса попыталась напасть на нас, но во время Люциус отклонил луч, вылетевший из её палочки. Он угодил прямо в полку и несколько пророчеств разбились о пол. Из них вылетели две молочно-белые фигуры, их голоса смешались, а из-за криков Беллатрисы и Люциуса были слышны лишь небольшие обрывки. Началась перепалка между Гарри и Люциусом. Гриффиндорец намеренно отвлекал Пожирателя, чтобы мы успели передать всем свой план. Мой взгляд бегал от Беллатрисы до Люциуса и обратно. Я не верила, что решилась на настоящее самоубийство. — Давай! — завопил Гарри. Шесть разных голосов за его спиной закричали: «Редукто!». Шесть заклятий разлетелись в разные стороны и полки соседних стеллажей. Мгновенно полки с треском разламывались, опрокидывая шарики на пол. Множество фигур выбрались из заточения и бесчисленное количество голосов эхом прошлого звучали на весь зал. Стеллажи накренились и начали падать вниз. Звон стекла, треск дерева звучали поверх голосов из пророчеств. — Бежим! — раздалось над моим ухом. Стеллаж опасно накренился, готовый вот-вот упасть. Прикрыв голову рукой, я понеслась за Роном, который бежал за всеми остальными. Сзади слышался шум битвы, несколько Пожирателей пытались схватить Поттера и бросали в спину заклятия. В этой суматохе я не уследила за другими и повернула не туда. За мной гнался один из Пожирателей, пуская «Остолбеней» в спину. Я прыгала из ряда в ряд в поисках двери. Когда она всё же замаячила перед моим лицом, я бежала к ней так быстро, что не заметила порог. Влетев в стену, я ударилась и опустилась на пол. Надо мной навис черный капюшон, сквозь прорези дикий взгляд изучал моё лицо. Когда всё же темная ткань опустилась на плечи мужчины, я увидела знакомое лицо. Рабастан Лестрейндж, брат Рудольфуса, стоял в нескольких сантиметрах от меня. Густые темно-каштановые волосы падали на его лицо, волшебник то и дело откидывал их назад. Он был худым, а его лицо замученным. Подняв левую руку, я закатала рукав, оголив предплечье, увенчанное змеей. Волшебник внимательно посмотрел на Темную метку, после чего отшатнулся и встал у двери, оперевшись на косяк. — Так ты одна из нас, — басом проговорил он. — Не знал. — Это тайна, — голос охрип, от боли перед глазами плясали звезды. — Как скажешь, дочь Регулуса. Как там папка? Обрадовался? — его голос стал ехидным. — А, он не знает. Точно — тайна. Надеюсь, ты будешь умнее своего отца. Последнее он бросил на прощание, прежде чем уйти обратно в комнату с предсказаниями. Оглядевшись, я обнаружила, что оказалась в маленькой узкой комнате, где было всего две двери. Одна вела обратно, в зал со стеллажами, другая была заперта и неизвестно, что скрывалось за ней. Я села и провела рукой по затылку, что-то липкое покрывало волосы и осталось на руке. Ладонь окрасилась в бордовый цвет. — Черт! До крови, — простонала я. Я решила не двигаться, пока головокружение не пройдет. Единственная открытая дверь с хлопком закрылась, в комнате стало темнее, только пара канделябров с низкими свечами освещала помещение. Дышать стало тяжело. Я наклонилась вперед, рука проскользила оставляя кровавый след на лакированном полу. Со второй попытки удалось встать, подойти и открыть дверь. За ней скрывался темный узкий коридор с дверью в конце. — Люмос! — эхом разнеслось по коридору. Я медленно двигалась к цели. Смотреть особо было некуда, а когда закрылась дверь из предыдущей комнаты, темнота стала, хоть глаз выколи. Послышалось легкое скрежетание, шум которого увеличивалось с каждым шагом. Стены стали казаться ближе, чем раньше. Медленно они смыкались, пытаясь расплющить меня. В страхе, я побежала к двери на противоположном конце. Рокот шел на увеличение, от него болели уши и голова. Я словно начала сходить с ума. Толкнув неподатливую дверь, я кубарем покатилась вниз, ударяясь о каждую ступеньку на пути спиной и зажмурив глаза, чтобы даже не видеть куда упаду. Когда всё же ступени закончились, я упала на каменный пол, отчего отбило дыхание. Лежа в огромной яме, где стояла на платформе уже знакомая арка, я увидела, как с другой стороны, также как я секунду назад, летел вниз Гарри. В комнате раздался гогот Пожирателей смерти. Они выходили из двери, откуда вылетел Поттер, некоторые из совершенно другой в противоположном конце зала. Дружно прыгая со ступеньки на ступеньку, они окружали, приближаясь к нам. Гарри поднялся на ноги, хоть они плохо его слушались, держа одной рукой пророчество, другой палочку. Спиной он отступал в сторону платформы, пока не уперся в неё. Я, пошатываясь, встала и, отряхивая полы мантии, шла навстречу Гарри, подняв палочку из которой всё ещё шел свет. Все Пожиратели смерти остановились, глядя на нас. Некоторые тяжело дышали, как и Гарри. — Ты проиграл, Поттер, — негромко сказал Малфой, стягивая с лица маску. — А теперь будь хорошим мальчиком, отдай мне пророчество. — От… отпустите остальных, тогда отдам! — в отчаянии выпалил Гарри. Несколько Пожирателей смерти рассмеялись. — Ты не в том положении, чтобы торговаться, Поттер, — сказал Малфой. Его бледное лицо порозовело от удовольствия. — Видишь ли, нас десять, а вас двое… Или Дамблдор так и не научил тебя считать?  — Оди не одги! — раздался наверху чей-то голос. — У диг еще есдь я! Крепко сжимая в руке палочку Гермионы, Невилл спускался к нему по каменным ступеням. — Невилл… не надо… вернись к Рону… — Осдолбедей! — снова завопил Невилл, направляя палочку на всех Пожирателей смерти по очереди. — Осдолбедей! Осдол… Один из самых могучих Пожирателей смерти обхватил Невилла сзади, прижав его руки к бокам. Невилл задергался, тщетно пытаясь вырваться; другие Пожиратели смерти засмеялись. — Это, кажется, Долгопупс? — ухмыльнулся Люциус Малфой. — Что ж, твоя бабка привыкла терять членов семьи, жертвующих собой во имя великой цели… твоя смерть не станет для нее такой уж неожиданностью. — Долгопупс? — повторила Беллатриса, и на ее изможденном лице появилась отвратительная зловещая усмешка. — Я имела удовольствие пообщаться с твоими родителями, мальчик! — Я здаю! — взревел Невилл и забился так неистово, что схвативший его Пожиратель смерти крикнул: — Кто-нибудь, оглушите его! — Нет-нет, — возразила Беллатриса. Ее словно охватило какое-то гнусное возбуждение, она перевела взгляд на Гарри, потом обратно на Невилла. — Нет, давайте лучше посмотрим, сколько Долгопупс вытерпит, прежде чем сломается, как его родители… если, конечно, Поттер не захочет отдать нам пророчество. — Де оддавай его иб! — проревел Невилл. Он был совершенно вне себя и отчаянно лягался и изворачивался, а Беллатриса, подняв палочку, уже приближалась к нему и пленившему его Пожирателю смерти. — Де оддавай его иб, Гарри! Беллатриса направила на него палочку: — Круцио! Невилл пронзительно закричал, подтянув колени к груди, так что ноги его на мгновение оторвались от земли. Пожиратель смерти отпустил его, и он рухнул на пол, дергаясь и визжа от боли. — Это только цветочки! — сказала Беллатриса, отводя палочку. Крики Невилла оборвались, и теперь он просто лежал, рыдая у ее ног. Она повернулась к Гарри. — Ну, Поттер, или отдавай нам пророчество, или смотри, как твой друг умирает в мучениях! У Гарри не оставалось выбора. Он поднял руку с шариком и разжал ладонь. Малфой прыгнул вперед, чтобы взять его. И вдруг высоко над ними распахнулась еще одна дверь, затем другая — и в комнату вбежали еще шесть человек. Это были Сириус, Регулус, Люпин, Грозный Глаз, Тонкс и Кингсли. Малфой обернулся и поднял палочку, но Тонкс уже послала оглушающее заклятие прямо в него. Мы бросились с платформы в разные стороны. Мне удалось скрыться за одной из ступеней, недалеко от Гарри и Невилла. Я облокотилась на стену и следила за происходящим из укрытия. Я видела Сириуса, который сражался с одним из Пожирателей смерти в нескольких шагах от него, Кингсли дрался сразу с двумя, Тонкс, остановившись на полпути ко дну каменной ямы, посылала лучи заклятий вниз, в Беллатрису, а отец сражался с братьями Лестрейндж. Я заметила, как Гарри схватил один из Пожирателей, на его голове был капюшон, мешающий идентификации личности. Мне удалось поднять палочку и направить её на него. Заклятье попало в цель, волшебника парализовало, а Невилл успел ткнуть ему в глаз палочкой, пока тот не отпустил гриффиндорца. Гарри кивнул в знак благодарности. Моё внимание переключилось на дядю, за которым стоило следить внимательнее. Беллатриса может и забыть о нашем договоре, придется лично отслеживать его выполнение. Пока они оба были в разных местах. Сириус сражался с Долоховым, а Лестрейндж была занята племянницей — Тонкс. Отец сражался где-то на верхних рядах, его макушка лишь изредка мелькала, позволяя определить факт его невредимости. Вокруг было сражение, заклинания летали с изрядной скоростью выпуска. Мне было страшно, здесь уже нельзя было козырнуть меткой. — Ты как? — голос Люпина раздался рядом. От испуга я крепко обняла его. — У тебя кровь. Давай я помогу тебе, прикрою. Тебе нужно к Гарри и Невиллу, вы должны выбраться, — Люпин подхватил меня за плечи и помог встать. Он отражал все атаки пока мы шли через центр ямы в сторону Гарри, сражавшегося с Малфоем. Люциус отлетел и ударился о сцену, на которую в пылу битвы запрыгнула Беллатриса, а за ней Сириус. Пророчество сбывается. Я была на ступень ниже Гарри и Невилла. Люпин принялся за Малфоя, бросив Гарри: «Собирай остальных и беги!». Гарри сгреб Невилла за мантию у плеча и буквально втащил его на первый ряд каменных сидений. Невилл дрыгал ногами, не в силах принять вертикальное положение. Гарри снова напрягся и одолел еще один ряд… Заклятие ударило в камень прямо у него под ногами, кусок скамьи отлетел, и Гарри опять съехал на предыдущую. Невилл свалился на землю, выписывая ногами что-то немыслимое, Гарри сунул пророчество ему в карман… — Ну давай! — отчаянно завопил он, дергая Невилла за мантию. — Хоть чуть-чуть обопрись на ноги… Еще одно гигантское усилие и мантия Невилла разорвалась по всему левому шву, маленький стеклянный шарик выкатился у него из кармана, и прежде чем кто-нибудь из них успел схватить его, подвернулся Невиллу под ногу. Пинок и шарик, пролетев футов десять вправо, чуть не разбился о нижнюю ступень. Прыгнув вперед и вытянув руку, я схватила пророчество, ударившись подбородком и корпусом о землю. — Мне жаль, — одними губами проговорила я, когда встала. Они удивленно смотрели на меня, не понимая, что происходит. Я бегом спускалась вниз, обратно в эпицентр сражения. Соскакивая со ступенек, чуть не падая, я бежала к цели, лишь бы успеть. Внизу пришлось уворачиваться от сражающихся пар и от их заклинаний, которые так и норовили попасть в меня. Но резко все остановились, шум борьбы прекратился, кроме одной пары на платформе. Сириус увернулся от красного луча, пущенного Беллатрисой. Он смеялся над ней. — Ну же, давай! Посмотрим, на что ты способна! — воскликнул он, и его голос раскатился эхом по огромной комнате. Я вскочила на платформу и встала между ними, когда Беллатриса уже подняла палочку для нового удара. Сначала она даже не хотела её отпускать, увидев меня, но когда я вытянула руку с пророчеством вперед, на её лице появилась ухмылка и рука сама опустилась. — Горгонея, ты чего? — раздался голос дяди за спиной. Склонив голову, я подошла к Пожирательнице и передала в руку пророчество. Её улыбка стала шире и злобнее, она засмеялась, и он эхом прокатился по залу. Тонкие пальцы с длинными почерневшими ногтями держали стеклянный шарик, осматривая его с разных сторон. — Молодец, девочка, — проговорила она. Шарик был спрятан где-то в карманах мантии колдуньи. Освободившейся рукой, она схватила меня за плечо и развернула лицом к дяде. Я избегала взгляда ему в глаза, мне было стыдно. — Рукав, пожалуйста, — её голос звучал прямо у уха. Я послушно закатала рукав на левой руке, открыв всем Темную метку. Колдунья коснулась палочкой змеи, которая начала шевелиться, призывая своего главного хозяина. — Нет! Горгонея! Что ты наделала! — голос отца, такой отчаянный, раздался сверху. Его лицо выражало гнев, вперемешку с разочарованием. Сириус, молча, смотрел с широко распахнутыми глазами. Все, кто состоял в Ордене Феникса, были удивлены, их лица говорили лучше любых слов. Тонкс, которая во время пришла в себя, даже прикрыла рот рукой. — Как ты могла! — не прекращал отец. — Спасибо, дорогая. Люциус был прав, — проговорила волшебница и, пустив мне, заклинание в спину, побежала к ближайшей двери. Я с грохотом, как стояла, так и упала на платформу. Яркие вспышки полетели в сторону Лестрейндж, но ей удалось увернуться и выбежать из комнаты. Шум нарастал, но я слышала его где-то вдалеке от себя. Глаза начали закрываться. Сириус первым подбежал ко мне и стал последним, кого я увидела, до того как тьма поглотила меня с головой. В очередной раз за этот день я потеряла сознание.