Должник Харона

Голова словно в тумане. Я не заметила, как мы пробежали через замок и оказались в середине Запретного леса. Запнувшись за корень дерева, торчащий из-под земли, я кубарем скатилась в яму, сшибая небольшие травинки. Невилл помог мне подняться, но привести в чувство так и не получилось. Я старалась увидеть хоть что-то из ближайшего будущего Сириуса, которое было туманным, как воздух в курильне. От этого вся голова заполнилась тугим воздухом, мешавшим думать трезво. В лесу было тихо, хотя вдалеке раздавался шум, как от большого количества людей. Шорохи и скрип веток разносился по полянам, выдавая наше местоположение врагам. Пока мы не наткнулись ни на одного. Тяжелое дыхание появилось у каждого студента, когда мы наткнулись на Гарри и Гермиону. Находясь в прострации, я прослушала все их пререкания и успела уловить часть о том, что мы все летим в Лондон. Я боялась представить, что нас может ждать в Министерстве магии. Появившиеся на запах крови фестралы, подходили ближе, чтобы лизнуть мантию Гарри, пропитанную алой жидкостью. Они с большим интересом выходили на образовавшуюся поляну и подходили ближе. Около семи фестралов появилось, как и членов Отряда для спасения Сириуса. Каждый по очереди занимал место на своей «лошади». Кому-то было проще из-за того что они их могли увидеть. Мы давали советы куда лучше двинуться, чтобы была возможность залезть у каждого находившегося на поляне. Устроившись поудобнее, уперев ноги о крылья, я ждала первой команды к полету. Гарри полетел первым, за ним была Гермиона и Рон, потом уже мы с Полумной, Джинни и Невиллом. Солнце почти зашло, последние лучи слабо освещали путь, пока совсем не исчезли и путь стали освещать только маленькие огоньки городов снизу. Холодный воздух бил по рукам, я пожалела, что не надела кофту теплее. Из-за резко опустившейся температуры, мне казалось полет длится вечность. Когда внизу замаячили яркие улицы Лондона, ощущался прилив сил и все ободрились. Вокруг в переулке, где мы приземлились, находилась красная телефонная будка с выбитыми стеклами, всем видом говорящая — не работает и переполненный мусорный бак по другую сторону. Когда все спешились, а Гарри особенно усердно помог Гермионе, с которой они обменялись томными взглядами, наши возничие направились прямо к урне и принялись жевать мусор. — Куда теперь? — отстраненно поинтересовалась Полумна. — Сюда, — Гарри указал рукой на разбитую будку, где предстояло уместиться всем. — Скорее! — он открыл дверь, запуская нас внутрь. Рон топтался по носкам моих туфель, а я попала локтем Джинни в бок. Было очень тесно, а когда Гарри закрыл дверь, стало особенно меньше места. Рон медленно набирал цифры на круглом циферблате, пока железный женский голос не заговорил с нами. Поттер зачитал мантру с нашими именами и целью посещения, после чего в разрезе для монеток появились именные жетоны с дополнительной надписью: «Для спасительной миссии». Кабина двинулась вниз, городская улица, как и фестралы на ней, пропала. Потемнело, пока мы не оказались в здании министерства. Камины пустовали, признаки жизни в коридоре отсутствовали. Вывалившись в коридор, мы принялись поправлять одежду, затем направились в сторону фонтана. Золотой фонтан стоял посередине министерского холла, победно сияя. Из палочки волшебника, стрелы кентавра, ушей эльфа домовика вытекала вода, журча опускалась в бассейн под фигурой. Волшебник и волшебница надменно смотрели на остальные фигуры, не обращая должного внимания. Мы быстро миновали фонтан, прошли мимо пустого стола дежурного и оказались в фойе с лифтами. Гарри действовал быстро, отточено, знал всё наперед. Мы лишь слепо следовали за ним, преследуя невидимую цель. Глянцевый пол блестел от факелов, расположенных по бокам стен. Вечная спешка не позволяла оглядеть помещение и лучше запомнить его. По спине прошелся холодок, когда мы достигли первой двери. За ней пряталось ещё несколько, все закрытые. Призрачные тени плясали от голубых факелов между дверьми. Как только Невилл закрыл дверь, раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась. Гермиона схватила Гарри за руку, видимо, испугавшись, что и пол у них под ногами начнет двигаться, но этого не произошло. Однако стены завертелись так быстро, что на несколько секунд синие огоньки вокруг них слились в сплошные полосы наподобие неоновых ламп. Затем, так же внезапно, рокот стих и все, снова замерло в неподвижности. — Чего это она? — боязливо спросил Рон. — Для того, чтобы мы забыли в какую дверь вошли, — подала голос я, от чего все мрачно на меня посмотрели. Я подошла к первой двери и толкнула её. Свет исходящий из комнаты слепил, после темного коридора. Комнату занимал огромный аквариум полный темно-зеленой жидкости, больше похожий на бассейн, хотя были ещё пара столов недалеко от входа. Внутри жидкости плавали белесые комки неизвестно чего. — Что это за штуки? — прошептал Рон. — Не знаю, — сказал Гарри. — Может, рыбы? — предположила Джинни. — Вододышащие личинки! — возбужденно сказала Полумна. — Папа говорил, что в Министерстве выращивают… — Нет, — сказала Гермиона каким-то странным голосом. Она подошла к аквариуму и всмотрелась внутрь через стекло. — Это мозги. — Мозги? — Да… Интересно, что они с ними делают? Гарри тоже подошел и стал рядом с ней. Я подошла ближе к Полумне и вгляделась в аквариум. Зловеще поблескивая, мозги то выплывали из глубин зеленой жидкости, то снова скрывались из виду, похожие на скользкие головки цветной капусты. — Пойдем отсюда, — сказал Гарри. — Это не та комната. Надо проверить другую дверь. — Здесь тоже есть двери, — заметил Рон, обводя рукой стены. — Во сне я выходил из темной комнаты и сразу попадал во вторую, — сказал он. — По-моему, надо вернуться и попробовать оттуда. Мы снова вернулись во тьму круглой комнаты, теперь вместо синих огненных полос перед глазами плавали призрачные комья мозгов. — Стойте! — вдруг сказала Гермиона, когда Полумна уже собиралась закрыть за собой дверь помещения с аквариумом. — Флагрейт! Она взмахнула палочкой, и на двери появился огненный крест. Стоило двери закрыться за нами, как вновь раздался низкий рокочущий гул и стены снова начали быстро вращаться, однако теперь на фоне тусклых синих полос появилась широкая, яркая красно-золотая. Когда все опять затихло, огненный крест не потух, он по-прежнему указывал им, из какой двери они только что вышли. — Молодец, — сказал Гарри. — Ладно, давайте проверим эту… Новая комната, прямоугольная и слабо освещенная, была больше последней, а пол ее спускался вниз ступенями, образуя огромную каменную яму футов двадцати в глубину. Они стояли на самой верхней из этих крутых каменных ступеней, или скамей, амфитеатром идущих вокруг всей комнаты, а внизу расположилась сцена с аркой, накрытой поверх какой-то тряпкой. Несмотря на полную непроницаемость комнаты, занавес колыхался, и из-под него слышались голоса. Ведомые интересом, мы спрыгивали со скамьи на скамью и подходили ближе к арке. Меня не покидало чувство присутствия кого-то, за занавесью точно кто-то стоял, кого не видно. Я осмотрела арку со всех сторон, но так никого и не обнаружила. — Пойдем, — окликнула нас Гермиона, спустившаяся до середины амфитеатра. — Тут что-то не так, Гарри. Лучше уйдем отсюда. Вид у нее был испуганный, гораздо более испуганный, чем в предыдущей комнате, где плавали мозги. Но приблизившись к ней, я почувствовала, что-то темное сочилось из неё, похожее на черный дымок. От неё пахло смертью. — Гарри, правда, пойдем, — я потянула парня стоявшего рядом. — Это Арка смерти, поэтому ты слышишь голос — это же причина, почему ты видишь фестралов. Оттуда не возвращаются. Взгляд парня стал трезвым, он понял, что здесь зря теряет время и резко повернувшись, пошел обратно, попутно подхватывая друзей, заставляя идти за собой. Прежде чем закрыть дверь, Гермиона провернула свой фокус с отметкой, и комната снова начала вращаться. Следующая дверь не поддавалась никак, даже нож Сириуса не помог. Мы сразу отмели эту дверь и ждали, пока стены запляшут вновь. Следующая дверь торжественно открылась, и мы оказались в комнате полной бриллиантового блеска. Вся комната была заполнена часами совершенно разных размеров, форм и циферблатов. Где-то вдалеке в искристом потоке рождалась и умирала птица, на которую загляделась Джинни. Я следовала за Гарри, пока он не замер перед дверью, ожидая остальных. Моя палочка была уже наготове и руны на ней блестели в лучах циферблатов. Мы нашли что искали. За дверью находился высокий зал, как в соборе, где не было ничего кроме бесконечных стеллажей, заполненных шариками на подставке. Кое-где были прикреплены канделябры, освещающие проход. Здесь, как и в круглой комнате, горели голубые свечи. — Ты говорил, нам нужен девяносто седьмой, — прошептала Гермиона. — Да, — шепнул в ответ Гарри и поглядел на крайний стеллаж в ближнем ряду. Там, под канделябром с горящими синим огнем свечами, поблескивали серебряные цифры, тройка рядом с пятеркой. — По-моему, надо идти вправо, — прошептала Гермиона, вглядываясь в полумрак. — Да… вон пятьдесят четвертый ряд… — Держите палочки наготове, — тихо предупредил Гарри. Мы украдкой двинулись вперед, по дороге заглядывая в длинные проходы между рядами стеллажей, дальние концы которых тонули в кромешной тьме. Под каждым стеклянным шариком, лежащим на полке, был приклеен крохотный пожелтевший ярлычок. Некоторые шарики испускали зловещее красноватое сияние, другие были темны и безжизненны, как перегоревшие лампочки. Мы миновали восемьдесят четвертый ряд… потом восемьдесят пятый… Я переживала, что мы не найдем здесь Сириуса или что хуже, найдем его, но будет поздно. Шорохи, создаваемые только нами, пугали. — Девяносто семь! — прошептала Гермиона. Мы сбились в кучку у ряда, пытаясь разглядеть что-то в проходе за ним. Там никого не было. — Он в дальнем конце, — сказал Гарри и повел нас в ту сторону. Я ощутила его панику издалека, да мне и самой стоило бы успокоиться. В конце стеллажа тоже было пусто. Гарри избегал взглядов на друзей. Гермиона подошла к нему и ласково, насколько позволяла ситуация, взяла его за руку, пытаясь успокоить и заставить слушать её. Остальные молчали. Я повернула направо и пошла вдоль рядов из стеллажей, словно пыталась найти что-то спрятанное от нас. Никаких признаков Тёмного Лорда, Сириуса или хоть кого-нибудь. Одни шарики и стеллажи. Завернув за угол, я осветила палочкой темноту, чтобы убедиться в безопасности. Голова начала кружиться, ноги подкашивались, рука цепляла воздух, пока я падала в проходе меж двух стеллажей. Всё же зацепившись за стеллаж, я снесла пару шариков, разбившихся на мелкие кусочки, с вылетающими из них с обрывками белыми фигурами. Мгновенно я оказалась у стеллажа искомого Гарри, нас окружили Пожиратели и просили отдать пророчество… Затем резкая погоня, множество заклинаний с разных сторон, мы снова в комнате с аркой, теперь там есть и члены Ордена Феникса. Драка между Сириусом и Беллатрисой. Его поражает заклинание, я вижу, как его обездвиженное тело проходит сквозь Арку, больше мы его не видим. Душераздирающий крик моего отца и Гарри смешивается в один, похожий на собачий вой. — Черт, ты и тут решила упасть в обморок? — недовольный голос Рона выдернул меня из видения. Руки похолодели, дыхание участилось, мозг начал предлагать решения для видения. Тут не было сомнений, все, что я видела, была чистая правда и от неё отделяли какие-то минуты. — Рон, быстро прячься! Уйди туда дальше, спрячься за стеллаж! — не успев встать, я уже раздавала приказы. — Зачем? — Не спрашивай, прячься, а лучше уйди, быстро! Парень всё же выполнил мою просьбу, но недоверчиво. Его фигура исчезла в плотной темноте, в то время, как я специально вышла вперед и прошла дальше по ряду, чтобы увести как можно дальше от Уизли. — Добрый вечер, Горгонея, — приятный голос раздался из темноты спереди, я навела палочку с горящим концом. Блондинистые волосы переливались даже при тусклом свете, а вытянутое надменное лицо вглядывалось в меня. — Добрый, Люциус. — Да, подпортила твоя мамаша гены. Лоб, нос, даже подбородок! А глаза! Словно на малыша Реджи смотрю, в его лучшие годы! — из-за спины Малфоя показалась колдунья с осунувшимся лицом, впалыми щеками и глазницами, измученная Азкабаном Беллатриса Лестрейндж. — Не груби, — отрезал Малфой. — Она твоя племянница, насколько мне известно. — Рада познакомится, миссис Лестрейндж, — все, что я могла из себя выдавить. Вскинув подбородок, я в ответ уставилась на неё. Беллатриса усмехнулась. — Вернемся к делу. Неужели ты клюнула на удочку, дорогая? — вкрадчивым голосом спросил Люциус. На его лице появилась ухмылка. — Нет, но и не прийти не могла. А вообще, у меня есть сделка, — эта идея пришла только что в мою голову и казалось прекрасной. — Да, что ты можешь предложить? — ехидный смешок Беллатрисы нисколько не убавил моей уверенности. — Не вам я собралась предлагать. А самому Тёмному Лорду. — Конкретнее, дорогая, — Люциус не терял самообладания. — Я хочу предложить ему свои услуги провидца. Люциус не даст соврать, что я могу на самом деле. Мне доступно многое, поэтому я могла бы давать Лорду советы, благодаря которым он сможет победить. Вам даже не понадобится «пророчество», — при упоминании кодового слова, волшебники напряглись. — Это правда, ты сильна в этом. Но что взамен? — Сохранить жизнь двум людям, — Беллатриса рассмеялась, да так громко, что рисковала их раскрыть. — Кто же эти особенные? — еле подавив смех, спросила она. — Мой дядя — Сириус. И Фред Уизли. — Отброс из семьи Уизли? Да, твой выбор явно ухудшился, — разочарованно пробормотал Малфой. — Вы не осуждаете мой выбор и действуете согласно условиям, тогда я помогу. — Я думаю, Лорду это понравится. Согласны, — проговорил Люциус и с победной улыбкой повернулся к напарнице. — Хорошо, но чтобы без фокусов. Давай руку, — колдунья вынула из мантии палочку и приближалась ко мне. — Беллатриса, это лишнее. Она надежный человек… — Пусть будет, как все! Это не больно, дорогая. Левую руку! — она дернула мою руку и, прикоснувшись к ней, прошептала заклинание. Запястье и предплечье поразила жгучая боль, словно мне поставили клеймо. Что-то зашевелилось, я подняла рукав и увидела Чёрную метку. Отшатнувшись к стеллажу, я уронила ещё три пророчества, которые с грохотом разбились. — Никому не говори, делай вид, что ты с ними. Вытащи Пророчество. — Да, не привлекай сейчас внимания, — бросил Люциус. — Сделай вид, что нас здесь не было. Они растворились в темноте. Я пошла обратно, вернувшись к месту, где разошлась с Роном, стал слышен шум. Парень запутался в стеллаже и поронял все на своем пути. Его глаза с бешеным испугом смотрели на меня. — Зачем ты это сделала?! — взревел он. — Ты…черт! Ты всё слышал? — Конечно, не мог же я тебя оставить. А тут такое! Оно того не стоит! — Ещё раз зарекнешься о чём-то таком, либо заставлю дать Непреложный обет, либо найду причину тебя заткнуть, — я угрожала ему палочкой, концом тыкая в грудь. — Никто не должен знать, понял? — Угу, — злобно проронил парень. — Возвращаемся, нас давно нет. Мы бежали обратно и оказались в эпицентре сцены. Невилл и Гермиона пытались отговорить Гарри дотронуться до пророчества с его именем. Он боролся с желанием не долго. — Но здесь мое имя! — сказал Гарри. Его руки сомкнулись на шероховатой поверхности шарика, и он снял его с подставки. Ничего не произошло. Подул ветер, я почувствовала, как вокруг нас смыкается кольцо новых собратьев. Я чувствовала их через метку. Коридор ими кишел, а во главе был Люциус Малфой, уже приготовившийся произнести свои первые слова в этой сцене. — Очень хорошо, Поттер. А теперь повернись, медленно и без глупостей, и отдай его мне, — манерно разделяя слова, произнес он.