a life-long dream

Мерное капанье воды, отдающе эхом о стены пещеры действовало на нервы. Шрам, оставшийся от укуса крааты, неприятно пульсировал, посылая боль во все уголки моего тела. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различить слабые очертания нависших надо мной сталактитов. Темно. Холодно. Я настолько устала, что не могу пошевелиться. Кажется, будто царящий кругом мрак давит на меня, выкачивая силы, мешая дышать полной грудью. Воздух поступает внутрь тяжело, со свистом и хрипом, отдаваясь странным бульканьем где-то в глубине легких. С каждым вдохом дышать становится все трудней. Сильно ноют уставшие ноги, пульсируют болью сбитые в кровь колени. Стоило послушать Ливу. - Ты уверена, что хочешь туда пойти? – Тоа обеспокоенно кладет мне на плечо ладонь и крепко сжимает, заглядывая прямо в лицо. – Брат Таху тебя не очень жалует. Ободряюще улыбаюсь Повелителю Воздуха и провожу пальцами по его ладони. За спиной самодельный рюкзак с вещами и пищей, волосы собраны в высокий хвост и перевязаны голубой лентой. Солнце, не так давно вставшее из-за горизонта, только-только начало припекать, но меня это не сильно волновало. В джунглях Ле-Коро всегда немного прохладно. - Я обещала Такуо и Джаллеру прийти поболеть за них. – Убираю его руку со своего плеча и сжимаю в своих ладонях. Она теплая, едва подрагивающая, выдающее напряжение Тоа. – Не волнуйся. Все будет хорошо. - У меня плохое предчувствие. – Неожиданно серьезным голосом произносит Лива, но даже и не пытается вырвать руку. Во всей его позе сквозит беспокойство, в том, как он напряжен, как прислушивается к каждому шороху, раздающемуся из зарослей. – Может ты полетишь на гукку? - Вспомни, чем чуть было не окончился прошлый полет. – Меня аж передернуло. – Если бы не ты, меня бы уже похоронили. - Еще один повод не идти. Я подавила тяжелый вздох и ласково провела большими пальцами по тыльной стороне его ладони. Чужая забота это, конечно, приятно, но когда она становится настолько навязчивой, то становится жутко. И в последние дни Лива перебарщивает. Вот не дает ему что-то покоя. Вроде все хорошо, Бороков-Калов победили, их королевы остались запечатанными глубоко под землей, Тоа вернули свои способности управлять стихиями. Поселения постепенно вернулись к своей обычной жизни. И вообще все хорошо и прекрасно. Вот только Тоа Воздуха какой-то дерганный. - Я обещала. – Говорю и поправляю сумку, чьи лямки уже начинают неприятно врезаться в плечи. Мы тут уже минут двадцать спорим, и все безрезультатно. В который раз вздыхаю и, приблизившись вплотную к Ливе, заключаю того в объятия. – Все будет хорошо. - Обещаешь? – Чувствую, как мое тело стискивают в ответ. Вот ведь. Взяли да и привязались друг к другу. Жаль, что вместе мы пойти не можем, у Ливы есть железобетонная причина остаться. Он должен оберегать Ле-Коро и его жителей. Прошлое разрушение деревни на нем очень сильно сказалось. - Обещаю. – Мягко отстраняюсь и, махнув на прощание рукой, исчезаю в джунглях. Со стоном переворачиваюсь на бок, сглатывая вязкую слюну. Есть хотелось неимоверно. Пища закончилась дня два назад. Вода еще есть, но уже скоро закончится. Там, буквально, пара глотков на дне фляги. Судя по моему безнадежно сбитому ощущению времени, по пещерам я валандаюсь уже около недели. Плюс-минус сутки. Довольно большой срок. Интересно, кто первым начал бить тревогу: Лива, Такуо или все-таки Джаллер? И чем закончился матч по кохли? Летописец так усердно тренировался, готовил новый прием. Он так хотел победить. Интересно, получилось ли у него? До Та-Коро я тогда так и не дошла. Была всего в дне пути, когда почувствовала , как тело перестает меня слушаться. Перед глазами поплыло, а звуки доносились, будто из-под толщи воды. Земля, покрытая густой высокой травой оказалась на удивление мягкой и удобной. Тело постепенно теряло чувствительность. Сначала я перестала ощущать ноги. Потом руки. Я не видела ничего, кроме смазанных очертаний травы, становившихся все более и более размытыми. В ушах гул. В голове каша. Соображать получается с большим трудом, разум плавал в тумане, как при сильном опьянении. Последней осознанной мыслью, перед тем как отключиться, было, как ни странно «О! Похоже на яд!». Стараясь не обращать внимания на подступающую к горлу голодную тошноту и трясущиеся конечности, я перевернулась на четвереньки. Некоторое время дышала, пытаясь успокоить желудок, после чего села. Достала из рюкзака фляжку и, сделав глоток, вернула ее на место. Отдохнула, пора бы и дальше идти. Если в ближайшее время не найду выход – точно окочурюсь от голода. Так что нужно двигаться дальше. Глаза к темноте уже привыкли, так что, если буду достаточно внимательной – голову о камень не расшибу. Тяжело опираясь дрожащей рукой о стену, поднялась на ноги и робко сделала несколько шагов. Нормально. Я еще могу идти. Но сначала нужно кое-что сделать. Достаю из кармана нож и стальной рукояткой делаю несколько отметин на стене, указывающих, куда я направилась. Мне это поможет не заблудиться, а Тоа, если вдруг объявятся – найти меня. Убираю железку обратно в карман и продолжаю путь в никуда. Это был третий раз в моей жизни, когда я проснулась незнамо где. И, честно говоря, самый неприятный. Ну, из тех, что я помню. В первый раз я проснулась в больнице, не помня ничего о своем прошлом. Тогда родителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы объяснить мне что произошло и кто они такие. Во второй я очнулась в Ле-Коро. Теперь пещеры. Если верить тому, что я узнала о Мата Нуи, где-то под землей находится поселение Ону-Коро. Очень надеюсь, что меня не перенесло в еще какой-то мир. Кстати об этом. А как я вообще перенеслась в Ле-Коро? А перед этим к компании Тураг, которые тогда еще были Тоа? Если обратно меня вернул сам Великий Дух, то кто переносил сюда? И зачем? Неужели Макута решил поиграться? Он ведь, вроде-как брат Мата Нуи, а значит должен быть офигенно сильным. И если свет может открыть портал между мирами, взять умирающую маленькую девочку и вернуть домой, то почему этого не может тьма? Внезапное осознание заставило мои колени задрожать и подкоситься. Умирающей. В тот раз, свалившись со скалы. Она была слишком высокой, а удар, полученный от Макуты очень сильным. Я не могла выжить. Как минимум было сломано несколько ребер, получено сотрясение, а потом я еще и плашмя в воду свалилась. Я захлебывалась тогда. Я просто не могла выжить! Но тем не менее, я здесь. Дышу. Чувствую боль от разбитых коленок и прилипшего к позвоночнику желудка. Я жива. Меня спас Мата Нуи. Но почему именно тогда? Великий Дух в тот момент почти уснул. Но до этого он бодрствовал. И мог вернуть меня назад! Тогда почему? Почему он ждал момента, когда я окажусь при смерти?! Возможно ли, что смерть является обязательным условием для перехода? Если это так, то… Я окончательно свалилась на колени, зажимая рот ладонями, чтобы заглушить крик. По щекам катились горячие, просто обжигающие слезы, а сердце будто бы сдавило тисками. Согнувшись, сидя на коленях, сжимаю веки так сильно, как только могу, до цветных кругов. Лишь бы заглушить тот болезненный кошмар, что творился в груди. Отнимаю ладони ото рта и стискиваю грубую ткань толстовки в том месте, где у людей сердце. Ничем больше не сдерживаемые всхлипы эхом отражались от сводов пещеры и исчезали в темноте, постепенно стихая. Краем уха услышала чьи-то тяжелые шаги. Слишком громкие, грузные. Тоа ходят не так. Даже Онуа был намного тише. Перед глазами заклубился зеленый туман. Дышать вдруг стало намного трудней, чем до этого, а на содрогающиеся в рыданиях плечи будто свалилась целая гора. Но страха не было. Уже не было. На него просто не осталось сил. Ни моральных, ни физических. Все, что я смогла сделать, это горько улыбнуться и дрожащим голосом произнести: - Я умерла, да? – В горле першило от зеленого тумана, в легкие будто ваты напихали, глаза жгло от слез. - Да. – Ответил Макута. Гулкий голос, пробирающий до костей, заставляющий кожу покрыться мурашками от жути, создал зловещее эхо. Я хрипло рассмеялась и подняла голову, смотря на местное воплощение тьмы. Огромный, метра три в высоту, темный, будто изъеденный коррозией, Макута смотрел на меня своими красными глазами и будто чего-то ждал. Он не нападал, не пытался причинить мне боль или хоть как-то навредить. Нет. Он просто стоял и смотрел. – Трижды. Отняв руки от груди и кое-как выпрямившись, сидя на коленях, я сделала сиплый вдох, не обращая внимания на окружение, скрытое зеленой дымкой. Я смотрела прямо на Макуту, и в голове было пусто. Он сказал «трижды». В первый раз, когда перенеслась сюда ребенком. Во второй меня спас Мата Нуи. И третий. Последний. Я легла спать и не проснулась. Из горла непроизвольно вырвался нервный смешок. Все-таки передозировка снотворным. Какая ирония. Я очень долго хотела начать нормально спать, а в итоге уснула навсегда. - И что теперь? – Не предпринимаю никаких попыток побега. А зачем? Бежать ведь некуда. Да и если б было куда, мне все равно не хватило бы сил. Великан все рассчитал. Дождался, когда я буду без защиты Тоа. Спеленал и перенес туда, где меня бы никто не нашел. Неделю изводил голодом и жаждой, давил темнотой, лишая сил. И, дождавшись полного морального и физического истощения, перенес к себе. – Убьешь меня в четвертый раз? Макута рассмеялся. Громко. Звучно. Так, что стены затряслись, а пол заходил ходуном. Я, буквально, кожей почувствовала, как по воздуху прошла зловещая вибрация. Ну, я рассмешила местного Сатану. Внесите, пожалуйста, это, как достижение, в мой некролог. Интересно, там будет две или все-таки три строчки? - Всему свое время. – Отсмеявшись, ухмыльнулся темный и, к чему-то на мгновение прислушавшись, продолжил. – За тобой было интересно наблюдать, человек. Можешь задать мне три вопроса. – Он ядовито усмехнулся. – Считай это предсмертным подарком. - Ты перенес меня в этот раз? – Я решила воспользоваться предложением. В конце концов, почему бы и не поговорить перед смертью? - Нет. – А вот это было неожиданно. Я даже бровь приподняла. – Мой брат не смог спрятать тебя от меня, но у него получилось запереть проход между мирами. Я был всего лишь наблюдателем. Я видел твою жизнь от начала до конца, но не был причиной ни твоей третьей смерти, ни переноса сюда. Наблюдение за тем, как маленькая ничтожная девчонка, мешающаяся под ногами, страдает, было лишь маленьким, но приятным развлечением. – Макута довольно улыбнулся. – Но перенесло тебя кое-что другое. То, чего ты не помнишь, но что является важным. - Зачем я тебе? – Глупо отрицать, я для чего-то нужна гиганту. Иначе он не стал бы доводить меня до такого состояния, а просто и незатейливо оторвал бы голову. Сразу. - Ты близка с Тоа. – Чуть ли не выплюнул темный, а его маска исказилась в гримасе отвращения. – Наблюдая за тобой уже в этом мире, я видел, как ты с ними сближаешься. Твоя показательная гибель сможет деморализовать их. Пускай не всех, но мне хватит Ливы и Таканувы. - Таканувы? – При всем уважении, но этого Тоа я знать не знаю. - Ах, точно! – Макута притворно взмахнул рукой, будто сожалея о чем-то забытом. – Ты же не знаешь последних событий. Помнишь Такуо? Меня будто холодной водой окатило. Такуо. Милаха Та-Маторан, постоянно липнущий то ко мне, то к Джаллеру, втягивая обоих в неприятности. Летописец, который никак не мог найти себе места в этом мире. За ту неделю, когда я сидела в Та-Коро, пытаясь восстановить память, мы с ним очень сблизились. Конечно, виной тому была его навязчивость и вечный энтузиазм, но он стал моим другом. Одним из немногих даже в этом мире. И на матч позвал. Значит, он стал Тоа. Такуо… Таканува… Внезапно раздался грохот, сотрясший стены. В воздух поднялись клубы пыли, отчего я закашлялась и согнулась в три погибели. Услышала тяжелые приближающиеся шаги Макуты, а затем резкую боль, когда титан вцепился своей могильно холодной рукой мне в волосы и оторвал меня от земли. Закричав, я вцепилась в его ладонь, стараясь хоть как-то уменьшить давление на корни волос. Черт, он же мне так голову оторвет или скальп снимет. - Алиса? – Голос знакомый и незнакомый одновременно. Будто Такуо резко так взял и повзрослел. В привычном мне понимании. Хотя, в принципе, так и есть. Если Матораны – дети, то Тоа – взрослые. А Турага – старики. – Где ты? Судя по качке и звуку шагов, отдающихся пульсацией в черепе, меня куда-то несли. Причем грубо так, явно стараясь причинить как можно больше боли. Чувствую себя рыбой, подвешенной за голову на базаре. Неприятно. И, вот, что самое дурацкое. Макута что-то там громко говорит, явно что-то важное, скорее всего пафосное. Такуо. Простите, Таканува – золотой Тоа, будто сотканный из света, смотрит на меня растерянным взглядом, даже что-то отвечает темному в промежутках между осознанием ситуации. А у меня в голове одна единственная мысль, бьющаяся о стенки черепной коробки и заглушающая все остальное. «Лива расстроится» Ну, подозреваю, что он уже расстроился, но, когда я умру, расстроится сильней. Интересно, а в этот раз я перенесусь или все? С концами? И грустный Тоа Воздуха будет приходить навещать мою одинокую могилку. Цветочки приносить. Новость рассказывать. Или что там обычно на кладбище делают? Родителей-то я так ни разу и не навестила. Может все-таки стоило сходить хоть разок? Под ногами заметила что-то блестящее и переливающееся. Из-за подвешенного состояния не рассмотреть, но явно ничего приятного. Зато мне прекрасно видно, как Таканува дернулся, сжимая в руке… эм, это коса? - Брось свое оружие Тоа. – Голос Макуты гулко прозвучал прямо над моей макушкой. Иначе мы с тобой узнаем, как протодермис действует на людей. Протодермис? Та жидкость, в которую свалились Тоа Мата, превратившись в Тоа Нува. Кажется, Лива описывал процесс превращения как «неприятно-болезненный». А Макута затейник, знает чем угрожать. Таканува застыл. Думает, как поступить. Скользит по мне напуганным взглядом и не может решить, как ему поступить. За его спиной, вдалеке, уже можно различить цветные приближающиеся фигуры. Слышу, как Макута победно ухмыляется. А мне впервые в жизни не страшно. Такое спокойствие накатило, подавляющее все остальные эмоции. Я вдруг очень четко осознала, что именно должна сделать. Я всегда сомневалась. Стоит ли мне слушать родителей? Идти за Ливой или не идти? Что мне делать дальше? Больше вопросов нет. Только легкое сожаление, прогорклым осадком лежащее на сердце. Едва ставшая четкой фигура Тоа Воздуха, снова расплылась. Но уже не от расстояния, а от накативших с новой силой слез. Та последняя мысль, так яростно бьющаяся в черепе, расставила все по своим местам. Чувствую, как улыбаюсь. Широко и грустно. Но это была самая искренняя улыбка, за всю мою треклятую жизнь. И адресована она ему. Достаю из кармана нож. Он достаточно длинный. Прости, но я не собираюсь давать выбор ни тебе, ни Такануве, ни кому либо из Тоа. Кажется, мне даже что-то прокричали. Скорее всего Лива. Прости, мне столько всего надо сказать. А момент ну вот совсем не располагает. Подношу лезвие к волосам и, продолжая смотреть, на расплывающуюся фигура Ливы, делаю резкое движение рукой. Слышу его испуганный крик. Кажется, это было мое имя. Сердце колотится слишком сильно, не могу разобрать. Встреча с тобой – лучшее, что случалось со мной за всю жизнь. Я, правда, счастлива, что так получилось. Несколько мгновений свободного падения, сопровождающихся свистом ветра в ушах, и я чувствую, как меня пытается подхватить поток холодного воздуха. Но он всего лишь выбивает из моих рук нож. А в следующее мгновение меня с головой накрывает серебристой светящейся энергией протодермиса. Тело сковывает холодом и парализует. Я медленно опускаюсь на дно, не чувствуя ни себя, ни пространство вокруг. Я люблю тебя. Спасибо. За все.

***

С чего обычно начинается жизнь? Кто-то скажет - с рождения. Некоторые ответят, что с момента, когда ты начал себя осознавать. С последнего воспоминания. И те и другие правы. По-своему. Сколько людей, столько и мнений, как говорится. Моя жизнь началась того, что я заснула. Вот уж не знаю, какой именно момент считать точкой невозврата: первое путешествие в другой мир, падение с огромной высоты и последующее возвращение, потеря памяти или передозировка снотворным? Любой подходит, но, когда я пытаюсь выбрать, то что-то не дает покоя. Будто одна маленькая деталь паззла потерялась и никак не хочет находиться. Вот, вроде все встало на свои места. А ее нет. Может все с паззла и началось, просто я этого не помню? А может с зеркала? Того самого, бабушкиного. Старинного, деревянного. С воспоминаниями. Уже почти целого. Места, где должны находиться оставшиеся осколки – обуглены. Что-то подсказывает мне, будто эти воспоминания уже не вернуть. Из выжгло из моей памяти. Навсегда. Это печально. Мне очень хотелось помнить больше. Но все, что я увидела в зеркале – мои воспоминания о жизни в том мире и то, что я смогла вспомнить на Мата Нуи. Но, если моя жизнь началась со сна, значит, я все это время спала? И все мои воспоминания – это маленькие отрывки большого сна. Из тех, что оставляют утром чувство, будто ты что-то безвозвратно потерял. Что-то важное, но такое маленькое и незначительное, что и вспомнить не можешь. Значит, ли это, что я проснулась? Или я все еще сплю и продолжаю видеть один большой сон? Может, я живу во сне? Моя жизнь – сон? Что с ней случиться, когда я проснусь? С моей смерти? Только с какой? Первую я так и не смогла вспомнить. Вторая открылась мне в Га-Коро, когда я пришла к Нокаме. Третью подтвердил Макута – я переборщила со снотворным. А четвертая? Я упала в протодермис. Вот только, умерла ли я на самом деле? Я мыслю, следовательно – существую. Но я должна была умереть. В конце концов, дышать в жидкости невозможно. А я вообще не дышу. Как и мертвые. Я не слышу биения своего сердца и не вижу ничего, кроме переливающийся серебристой жидкости. Я даже тела своего не чувствую, чтобы прикрыть веки и провалиться в спасительную тьму. Значит ли это, что я мертва? Мои сомнения развеяла странная пульсация в плече. Как раз в том самом месте, где был шрам от укуса крааты. Совсем не болезненное, но было такое чувство, будто бы отметина разглаживается. Что ее тянут за края, придавливая и приминая, возвращая коже первоначальный вид. Не успела я удивиться подобным ощущениям, как они распространились и на другие шрамы. Я чувствовала, как он разглаживались, как заживали коленки, сбитые в кровь ступни. А потом вернулись ощущения. Я снова чувствую свое тело. Двигаюсь. Вижу. Слышу. Грудь пронзила резкая боль, от которой я закричала, выпуская изо рта драгоценные пузырьки кислорода. Болело так, будто сердце завели. Ключом на десять. Со всего размаху. Легкие начали гореть. Так, я определенно жива. И если хочу такой остаться, то пора грести наверх. Было сложно. Было больно. Протодермис, оказывается, очень холодный. Серебристая жидкость была везде. Казалось, я плаваю в ртути. И, что самое пугающее, я его не чувствовала. Будто в воздухе парю и его же ладонями загребаю. Легкие уже болели. Уверена, если бы не колоссальное количество энергии, излучаемое протодермисом, я бы уже умерла. Если я действительно плыву, то, надеюсь, хоть вверх. Если же вниз, то это уже даже не смешно. Наконец, моя ладонь почувствовала каменный бортик того озера, в которое я свалилась. Вцепившись в него, уже обеими руками, я подтянулась и, наконец, сделала глубокий вдох. Воздух в пещере был холодным, затхлым, пыльным, но таким желанным, что у меня аж голова закружилась. Едва не рухнув обратно в озеро, я перегнулась вперед и с неимоверным усилием втащила себя на каменный пол. Фух. Ура. Я выбралась. Перевернувшись на спину, начала гипнотизировать ровный потолок, параллельно стараясь отдышаться. А Макута расстарался, вон какие хоромы себе отгрохал. Мне нравится. Где он, кстати? Да и больно уж тихо. Тут же столько народу было, когда я упала, куда все ушли? С усилием поднимают на ноги и оглядываюсь. Огромный зал со множеством раскуроченных в хлам колонн. Огромный символ на полу, являющийся олицетворением единства, долга и судьбы. Иронично, но вылезла я как раз из центрального бассейна. Ну, как говорится в моем родном мире – не судьба. И тело Макуты придавленное огромными каменными воротами в виде маски. Значит, Тоа победили темного и ушли. Это ж сколько я в протодермисе отмокала? Так, ладно. Отсюда надо выбираться. Будет очень глупо выжить после встречи с местным Сатаной и купания в энергетическом озере, чтобы потом умереть от голода. Проведя рукой по изрядно укороченным волосам, я направилась к телу, очень надеюсь, что Макуте не отрубило голову. Мне везло. Между вратами и полом была щель, достаточно широкая, чтобы я смогла в нее пролезть. Ну, собственно, на этом интересное кончилось, так как дальше был только очень темный коридор, ведущий к свету. От подобного вида, вызвавшего неприятные ассоциации, меня передернуло. Но выбор был, мягко говоря, очевидный. Либо туда, либо обратно в протодермис. Когда пугающий участок пути был преодолен, по моим глазам резанул яркий свет, льющийся с неба, отчего я зажмурилась и прикрыла глаза рукой. А, когда, наконец, проморгалась, то увидела самое великолепное зрелище, которое когда-либо могла. Огромный город, находящийся посреди бескрайнего моря. Шесть регионов, переливались цветами своих стихий, потрепанные, но не растерявшие своего величия. Он был прекрасен. В памяти всплыло название. Мое последнее воспоминание. - Метру-Нуи. – Восхищенно произношу, не в силах оторвать взгляд от города, с которого все началось. Столько всего связано с ним. Сердце сжимается в болезненно-приятной ностальгии, а губы расплываются в улыбке. Это получается, я вернулась к началу? Я не сразу заметила копошение внизу, но, опустив взгляд на берег, увидела, как матораны строят лодки. Судя по всему, они собираются переправляться. Я глубоко вдохнула, выдохнула и уверенно сжала кулаки. Надо найти Ливу. Выражение полного обалдевания, застывшее на маске Таху, определенно стоило всех тех мучений, через которые мне пришлось пройти. То Огня, как меня увидел, так и застыл памятником самому себе прямо посреди жаркого спора с Копакой, стоявшим ко мне спиной. Когда же Ледяной решил проверить, на что это оппонент так таращится и обернулся, на одно изваяние стало больше. - Эм, привет, - я неловко переминалась с ноги на ногу, виновато смотря в сторону. – Ливу не видели? - Тоа, не сговариваясь, синхронно показали пальцами в сторону небольшой прогалины в джунглях. – Спасибо. – Обойдя Повелителей противоположных стихий по широкой дуге, и оставив их приходить в себя, я отправилась в указанном направлении. Лива обнаружился сидящим у корней какого-то дерева, с незнакомым мне названием, и вертящим в руках подаренный мною браслет. Моего приближения он не заметил, что странно, все Тоа обладали отменным слухом, а Тоа Воздуха в особенности. На зеленой маске, так сильно похожей на кленовый лист, застыло болезненное выражение, а глаза, рассматривающие грубые бусины, были полны грусти. Глядя на подобные изменения, я почувствовала, как душа болезненно сжимается, а по щекам опять бегут слезы. Так. Нет, ну, сколько можно плакать, в самом деле? Сажусь рядом с Тоа и аккуратно касаюсь его руки, держащей браслет. Она дергается, будто пытаясь вырваться, а после с силой сжимает мою ладонь так, что аж кости затрещали. Улыбаюсь и опускаю наши руки, ловя на себе ошарашенный взгляд Ливы, медленно перетекающий сначала в не верящий, а потом в счастливый. Тоа Воздуха провел пальцами по моим обрезанным волосам, будто проверяя, реальная ли я. А потом резко поддался вперед и заключил в самые крепкие объятия, которые только были в моей жизни. Я в ответ прижалась к нему так сильно, как только могла. - Да ты жива-здорова! - И сразу стало тепло-тепло на душе. - Ага. – Утыкаюсь лицом в его шею, еле сдерживая счастливые слезы и улыбаясь. Теперь все будет хорошо. Итак, с чего же все-таки началась моя жизнь? Да с момента, когда я, на полном ходу врезалась в Ливу, убегая от него же. Когда напуганная, отчаявшаяся, решилась довериться незнакомцу с забавной манерой говорить и поразившим меня тогда дружелюбием. Именно в тот момент я начала просыпаться от самого долгого сна, который только может быть. Сна, длинною в жизнь.