a life-long dream

Тихое журчание ручья, берущего начало под небольшой каменной насыпью, успокаивало и приносило облегчение моему уставшему разуму. Ветер то и дело легко шевелил листву на ветках деревьев, вызывая приятный шелест, и принося умопомрачительные запахи трав и недавно распустившихся цветов. Вода, переливающаяся в пробивающихся сквозь листву лучиках, приятно охлаждала разгоряченную после тяжелого рабочего дня кожу. Я глубоко вдохнула и нырнула с головой. Небольшой, но глубокий ручей уносил всю усталость и грязь, что успела скопиться за все время подготовки к празднику победы Тоа над Бороками-Калами. Сразу после нашего с Ливой фееричного возвращения в Ле-Коро, Матау объявил о предстоящем торжестве, с важным видом раздал всем обязанности и свалил в закат. Как он выразился, «поспать над последними новостями». Ну, судя по тому, что никто подобному не удивился, такое поведение вполне нормально для зеленого дедушки. Задания получили все, включая нас с Ливой. Я была рада. Тоа… не очень. Как же так, не дадут полетать и порезвиться в потоках ветра! Но после того, как выяснилось, что его работа будет как раз связана с полетами, украшения сами себя не развесят, Лива воодушевился и, потрепав меня по голове на прощание, свинтил. Мне же, как и в прошлый раз отдали работу посыльного. Я вынырнула из воды, отфыркиваясь от попавших в нос капель, и начала до красноты растираться песком, зачерпнутым со дна ручья. Эх, сделать бы мыло, но из чего? Да и нарушать местную экосистему… ну такое, как по мне. Придет еще Гали, раздосадованная загрязнением воды, и настучит мне по маковке. Спасибо, не надо. Оттираемся песочком и не ноем. Над кожей я пыхтела минут двадцать, стараясь соскрести с нее всю грязь, что налипла за недели путешествия. А еще я дико пропотела в Та-Коро. Боже, представляю, как от меня тогда несло, это же тихий ужас! И как теперь отстирывать толстовку? Прокипятить в одном котле с мятой? Так где мяту взять? Еще немного провозившись с песком и решив, что тело уже достаточно чистое, я зачерпнула новую порцию. Страдальчески вздохнув, начала тереть ею волосы. Нет, все-таки нужно попросить у Гали разрешение на создание мыла. Что там нужно? Щелочь, кислота для нейтрализации, жир, масло… а хотя. Думаю, мне стоило остановиться еще на щелочи. Эх, песочек мой, песочек. — Что ты делаешь? — Голос Ливы прозвучал совсем рядом, отчего я испуганно пискнула и рывком опустила все, что находится выше пояса в ручей, подняв при этом кучу брызг. Быстро-быстро смыв большую часть песка с волос, я высунула голову на поверхность. Только для того, чтобы увидеть мокрого и недоумевающего Тоа Воздуха, ошарашенно рассматривающего меня. Ну, точнее мое лицо, готовое по свету соревноваться с маской Таху. — Купаюсь. — Очень тихий смущенный писк это все, на что меня хватило. А все почему? А потому, что купаются обычно без одежды. Толстовка вместе с труханами и импровизированной юбкой сушились на ближайшей к берегу ветке. Ну да, я постирала одежду. Как могла, правда, но постирала же! — Зачем? — Какой немногословный. Лива вопросительно склонил голову на бок, как щеночек, увидевший что-то непонятное. Ох, черт, он так еще милее. Вот бы сейчас его по маске… так, блин, не о том думаю! Откуда вообще такие мысли! Соберись, тебе еще на праздник идти! — Чтобы быть чистой. — Браво, Алиса, ты сказала эту фразу на тон громче, чем предыдущую! Продолжай в том же духе и сможешь говорить с нормальной громкостью. И вообще, заканчивай со всем этим, а то своим лицом скоро воду кипятить начнешь. И вот этого Тоа Воды уж точно не оценит. — Ты испачкалась? — А Лива сидит себе на берегу, глазеет на мою краснющую рожу, и в ус не дует. Зараза зеленая, ну почему тебе надо было прийти именно сейчас? Когда я уже почти закончила. — Что-то вроде того. — Так, пора с этим кончать. — Лива, ты не мог бы отвернуться ненадолго? — А еще лучше свалить куда подальше, но подобное я тебе сказать не в силах. Почему, кстати? Остальных я спокойно могу попросить уйти, а этого засранца — нет? — Зачем? — У тебя сегодня день немногословности? — Я… — Ладно, с ним игра в намеки не пройдет. Тоа Воздуха либо не может их понять, либо просто отказывается. И, вот, что из этого хуже? — Я голая. Без одежды. И… у нас не принято показывать свое тело посторонним. Это смущает. — Так, Алиса, ты все объяснила. Молодец. В прошлый раз, когда он взял меня за руку, передавая флейту, до Тоа быстро дошло, что что-то не так. И что нужно отвалить. Осталось только подождать, пока информация дойдет до мозга и… — Но мы же давным-давно не посторонние! Мы друзья. — Да чтоб тебе на Таху после холодного душа нарваться. — Не стесняйся! — Да как я могу не стесняться, когда ты тут сидишь и пялишься на меня?! Это е просто смущает, это офигеть как смущает. Внезапно Лива поддался вперед и, зачерпнув немного воды в ладонь, вылил ее мне на голову. Холодные струи немного остудили мое горящее лицо, а осторожные прикосновения заставили всю кожу покрыться мурашками. Тоа Воздуха ободряюще мне улыбнулся и повторил процедуру. Только в этот раз он пропустил несколько мокрых прядок сквозь пальцы, вымывая из них песчинки. Черт, это было настолько приятно, что я даже немного высунулась из воды. Совсем чуть-чуть, чтобы быть поближе к Тоа, но ключицы все равно обдало холодным воздухом. — Знаешь, — спокойный голос Ливы был близко, но в то же время так далеко. Он обволакивал и утягивал вверх, туда, где постоянно дует теплый ветер. Я даже глаза прикрыла, наслаждаясь моментом, — когда хотят стать чистыми, обычно не вазюкаются песком! Момент был разрушен очередным взрывом хохота от Ливы. Тоа держался за живот и заливался смехом на всю Ле-Вахи, даже постукивая кулаком по земле, вот настолько ему было весело. Засранец. Все он понимает. Ну, раз уж тебе так нравится меня смущать, Тоа Лива, Повелитель воздуха, то извольте за это платить. Дождавшись момента, когда Зеленый разогнется, я схватила его за руку и, наплевав на все приличия, все равно они для Тоа ничего не значат, резко утянула его в воду. Поднялась куча брызг, сопровождаемых удивленным вскриком Ливы. Тяжелое железное тело повалилось на меня, прижав ко дну. Всего на несколько секунд, но я успела почувствовать оголенной кожей каждую царапинку и впадинку на его доспехе, оставшиеся после ожесточенных сражений. Думаю, это можно считать местным эквивалентом шрамов. К щекам прилило еще больше крови и, если бы не вода, остужавшая мое лицо, я б, наверное, свалилась в обморок, от смущения. Ну, что-ж, сама виновата. Хотя, должна признать, пусть это и было до одурения смущающе, но, в определенном смысле, даже приятно. Вынырнули мы одновременно, и так же одновременно посмотрели друг на друга, Лива — недовольно, я — слегка веселясь и все еще отчаянно краснея. Это было опрометчиво. Это было попросту грубо. Но, я клянусь, милое выражение маски Тоа, оказавшегося в воде, того стоило. Он был близко. Слишком близко, но сейчас мне было слишком весело, чтобы продолжать смущаться. Лива напоминал обиженного ребенка, которого только что разыграли старшие, но было видно, что злиться он не в серьез. По глазам, в которых сейчас было нечто такое… нечитаемое. Какая-то смесь заботы, непонимания и маленькой искорки веселья где-то в глубине. И, вот, от этого взгляда, прямо напротив моего лица, стало так тепло и уютно. — Почему ты… — фразу Тоа прервало мое тихое хихиканье, которое, каюсь, я даже не пыталась сдержать. Уткнувшись Ливе в шею, я продолжала смеяться, широко при этом улыбаясь. — Ты… просто слишком милый. — Я обвила его торс руками, переплетая пальцы в замок и чувствуя, как вдоль позвоночника скользят теплые металлические ладони. И тут я вспомнила, что, вообще-то сижу абсолютно голая, в воде, и обнимаюсь с существом противоположного пола. При этом, почему-то, считаю это приемлемым, а Ливу симпатичным. Разум проснулся, дал смачного пинка эмоциям, и вытащил из закромов разума здравый смысл и нормы морали, похороненные под чувством уюта и защищенности. Резко отстранившись от Тоа и прикрывшись руками, я потерянно отвела взгляд. Черт, да как я такое допустила-то? С чего это меня так внезапно повело? Так, эмоции, утихомирились и дали место логике! Хочу трезво размышлять и контролировать свои поступки! — Извини. — Прикрываясь дрожащими руками и неистово краснея, я старалась смотреть куда угодно, но только не на Ливу, судя по всему, вновь удивленного моим поведением. Ну, не удивительно. То смущаюсь, то внезапно в воду затаскиваю и обнимаю, то снова смущаюсь. Подобное поведение и меня вводит в недоумение. Мне следует его проанализировать. Это явно ненормально, вот так липнуть к своему другу. — Эм, думаю, нам пора готовиться к празднику. — Да, я тоже так думаю. — Что удивительно, намек был понят. Лива быстро вышел из воды, отряхнулся, и, кинув на меня нечитабельный взгляд, взлетел. *** Отовсюду звучал веселый музыкальный перезвон, создающий атмосферу праздника. Веселящиеся матораны веселились и танцевали среди красивых деревянных украшений и свисающих с верхних ярусов цветочных гирлянд. Со всех сторон слышались радостные крики и песни, восхваляющие победу Тоа над Бороками-Калами. Должна признать, Ле-Матораны знают толк в организации мероприятий. Праздник вышел грандиозным. Вот Матау завел веселую песню о птице гукку, под которую мимо меня пронесся задорно смеющийся Конгу, с цветочным ожерельем на шее. Еще парочка маторанов увлеченно отплясывала возле загонов с этими самыми адскими пернатыми. Видимо, за птичками все же требовалось следить постоянно. Не удивлена, если вспомнить, как прошел мой первый полет на одной из них. Остальные жители Ле-Коро веселились рядом с Тоа Ливой, отрывающемся по полной. Они улыбались, смеялись, восторженно кричали и, судя по всему, чувствовали себя очень счастливыми, когда, наконец, все закончилось. Их герой, в свою очередь, умудрялся хохотать громче всех, улыбаться самой широкой улыбкой и веселиться, как в последний раз. Но больше всего он наслаждался полетами, срываясь в воздух так часто, как только можно было и выделывая в небе такие фигуры высшего пилотажа, что самые лучшие пилоты моего мира обзавидовались бы. Я же тихонечко стояла в сторонке, предпочитая наблюдать за весельем со стороны и чувствуя себя несколько неловко. В кармане толстовки, превращенной в безрукавку одним неаккуратным снятием с ветки, я сжимала давно готовый подарок для Ливы. Нервно перебирая пальцами деревянные бусины, и думая о том, что между нами происходит, я следила за Тоа Воздуха, не замечая, как губы то и дело растягиваются в улыбке. И объяснить подобное я не могла. Мое поведение не подходило ни под один тип поведения, который я могла понять. Просто хочу быть рядом. И чтоб он продолжал так же счастливо улыбаться. И чтоб все хорошо было. И чтоб… на самом деле еще много этих «чтоб», но основные я уже перечислила. Рядом с Ливой мне тепло и спокойно, как ни с кем другим. И, если вспомнить мою прошлую жизнь, то понятно, почему я хочу сохранить эти ощущения. Задумавшись, я умудрилась упустить момент, когда Тоа Воздуха, что-то сказав Ле-Маторанам, скрылся где-то в ветвях дерева. И потому, когда сзади на мои плечи опустились чужие руки, чуть не поседела, испустив короткий испуганный вскрик. Впрочем, его заглушила музыка и смех ле-маторанов. На то, чтоб осознать ситуацию и обернуться уходит доля секунды. — Почему ты не веселишься? — Лива. Это всего лишь Лива, напугавший меня до усрачки своими внезапным появлением за спиной. Прикладываю ладонь, с зажатым в ней браслетом, к груди и облегченно выдыхаю. — Я веселюсь. — Твердо отвечаю, растягивая губы в приветливой, но немного напряженной улыбке и кладу свою ладонь поверх его, все еще лежащей на моем плече. Возникшая после испуга легкая обида растворилась, не оставив после себя даже легкого горьковатого послевкусия, которое обычно бывает. Я смущенно отвела взгляд, собираясь с мыслями. Вздохнула. — У меня есть кое-что для тебя. Слегка склонив голову на бок, Тоа Воздуха с любопытством уставился на меня, пока я, отчаянно краснея, разжимала пальцы правой руки. Взгляд Зеленого изменился. Теперь он с интересом поддался вперед, рассматривая простенький, грубо выполненный браслет, состоящий из шершавых деревянных бусин, нанизанных на нить. Он аккуратно подхватил подарок пальцами и поднес поближе к маске, не отрывая озадаченного взгляда от поделки. — Знаю, это немного, но… — напряженно сглатываю, заводя руки за спину и сцепляя их в замок. Нервно перекатываясь с пятки на носок и обратно, стараюсь смотреть точнехонько в пол. — Но я правда хочу сделать тебе приятно. И-извини, что так внезапно, просто… ну, повод подходящий и… в общем, эм… надеюсь, тебе понравилось. — Зараза, да че-ж я краснею-то так? Мы с ним друзья или кто? Неожиданно меня стиснули в очень крепких объятиях, оторвали от земли и радостно так начали раскачивать из стороны в сторону, крича на ухо слова благодарности. Эм, полагаю, подарок ему понравился? Ну, такие бурные эмоции не получится изобразить просто из вежливости или жалости. Да и не стал бы Лива. Он, конечно, немного того, даже по местным меркам, но Тоа не лгун. Поэтому, расслабившись, я счастливо улыбнулась, ткнулась лицом в чужую шею и позволила себя телепать. Когда мои ступни, наконец, коснулись пола, перед глазами плясали звездочки. Да, восторг Ливы — это что-то. Заметочка, держаться от него в такие моменты подальше, а то прикончит. Не нарочно, конечно, но прикончит. Жадно глотая ртом воздух и держась за все еще смеющегося Тоа, я пыталась прийти в себя. — Пойдем потанцуем-попляшем вместе со всеми! — Меня, со все еще кружащейся головой, внезапно схватили за руку и потащили куда-то в сторону. Предположительно туда, где отрывались ле-матораны. Упираясь пятками в дощатый пол, я старалась затормозить и вырвать свою ладонь из цепких пальцев Тоа Воздуха. Куда там! Легче аллигатора уговорить челюсти разжать. Лива пер вперед с неотвратимостью торнадо. А я судорожно пыталась придумать причину, по которой мне ни в коем случае не стоит выходить на танцпол. Или что тут у них? Неважно. Как назло, в голову ничего путного не лезло. Полагаю, лучше всего будет сказать правду. — Эм, Лива! — Тоа обернулся через плечо и бросил на меня вопросительный взгляд. — Я не умею. Двигаясь за Зеленым уже по инерции, забив на бесполезное сопротивление, я врезалась ему в спину. Не успев до конца осознать, по какой причине Тоа встал как вкопанный посреди селения, пронаблюдала, как Лива медленно поворачивается ко мне всем телом. И, судя по выражению маски, я все-таки умудрилась его шокировать. — Но это же так просто! — Наивное удивление, прозвучавшее в его голосе, было поистине детским. — Как этого можно не уметь? — Ну… — Рассказать или нет? С одной стороны Лива и так уже знает обо мне столько, что впору начинать писать мемуары. С другой, о такой ситуации мне рассказывать очень неловко. Ай, ладно. Была не была. — Ты теперь знаешь, как я жила. Родители считали танцы пустой тратой времени, и, когда я все-таки смогла сбежать на школьную дискотеку… — Вдох-выдох. Сглотнуть и продолжить. — я двигалась настолько нелепо, что стала посмешищем. Между нами на несколько секунд повисло неловкое молчание. Я уже было думала высвободить руку и уйти, как Лива, до этого что-то увлеченно обдумывающий, кивнул самому себе и ободряюще мне улыбнулся. — Значит они глупые. — Ответил он на мой вопросительный взгляд. — Те, кто смеялся над тобой. — Почему? — Потому что смеяться над тем, кому весело — глупо. — Я даже в ступор впала. Вот так просто. Так просто Лива взял и сказал такую очевидную вещь. Очевидную для него. Но не для меня. Но, ведь, это так просто. — И если кому и должно быть стыдно, то это им, а не тебе. — Я… — Зараза, ну вот как он это делает? — Я думаю, ты прав. Лива, не прекращая улыбаться, снова потянул меня в сторону танцующих маторанов. До них было уже недалеко и уже через пару мгновений мы оказались окружены веселящимися жителями Ле-Коро. Однако, несмотря на предшествующий душевный разговор и поддержку Ливы, я все еще чувствовала себя неловко. Внезапно вспомнился душный школьный спортзал, удушающий запах пота и дешевых духов, исходящий от танцующих вокруг подростков. Оглушающая музыка, долбящаяся прямо в уши, разрывая слишком сильными басами барабанные перепонки. Первые неуклюжие движения. Шаг. Другой. Поворот. Взмах руками. И чье-то мерзкое хихиканье прямо за моей спиной. Потом откуда-то слева. Потом справа. Хохот нарастал, как лавина, захлестывая меня, сбивая дыхание и заставляя остановиться. Внезапно вспомнился душный школьный спортзал, удушающий запах пота и дешевых духов, исходящий от танцующих вокруг подростков. Оглушающая музыка, долбящаяся прямо в уши, разрывая слишком сильными басами барабанные перепонки. Первые неуклюжие движения. Шаг. Другой. Поворот. Взмах руками. И чье-то мерзкое хихиканье прямо за моей спиной. Потом откуда-то слева. Потом справа. Хохот нарастал, как лавина, захлестывая меня, сбивая дыхание и заставляя остановиться. Зал становится мрачнее, светящиеся красным глаза школьников направлены на меня, а рты искривлены в отвратительных улыбках. И хохот. Этот мерзкий хохот, звучащий отовсюду и пробирающий до глубины души. Хочется убежать. Как можно быстрее и как можно дальше. Слышу, как гулко стучит собственное сердце. Тук-тук. Тук-тук. Вдох. Тук-тук. Тук-тук. Выдох. — Алиса? — правую руку сжимает чужая теплая ладонь, отвлекая от царящего кругом кошмара. Смех не становится тише, но задвигается на второй план, звуча, как будто из-под воды. Оборачиваюсь в сторону голоса, позвавшего меня. Лива. Он здесь. Вокруг становится светлее. Мерзкий смех исчезает, полностью поглощенный веселой и теплой мелодией, извлекаемой ле-маторанами из странных музыкальных инструментов. Вокруг веселятся жители Ле-Коро, но их хохот вовсе не отвратителен. Наоборот. Он проникает прямо в душу, оставляя после себя едва уловимое ощущение детской радости. Я снова слышу, как колотится мое сердце. Тук-тук. Вдох. Я улыбаюсь, крепко держа Ливу за ладонь, и делаю первое танцевальное движение. Тук-тук. Выдох. Теперь все будет хорошо.