***
После прибытия в квартиру Лестрейд взял в руки ее сумку и привел Джоанну в спальню с одной кроватью. Он достал одеяло из тумбы, пожелал ей спокойной ночи и отправился спать на диван. Мысли Джоанны оказались достаточно притуплены истощением, отчего ей не хватило сил даже возразить. Да и какая разница уже. Она прекрасно понимала, что Лестрейд слишком упрям и добр, чтобы поддаться и проиграть этот аргумент. Она устало плюхнулась на продавленный неровный матрас и устроилась поудобнее, отчетливо осознавая, что постельное белье пахнет хозяином дома. Много воды утекло с тех пор, как она спала в чьей-то кровати, или же когда ее сильно заботил подобный факт, вынуждая обратить на него внимание. В ожидании скорого сна Джоанна невольно воображала себе иную жизнь, в которой простыни впитают аромат ее шампуня, смешиваясь с запахом лосьона после бритья Грега. Какой приятной была бы жизнь. Грег — искренний человек, с которым чувствуешь теплоту, легкость и безопасность, — то, чего никогда не будет у Шерлока. Джоанна прикинула, что, будь она немного другой, — с меньшими изъянами, более уравновешенной, более нормальной, — у них возможно был бы шанс на счастливую совместную жизнь. Отчасти Джоанна даже чувствовала себя виноватой, что у них не случилось подобного. Но она та, кто есть, и она не могла быть другой. Джоанна никогда не желала безопасности, никогда не искала легкого пути. Она и Шерлок подходили друг другу так, как большинство людей, даже большинство пар, не подходили друг другу. Они подчинялись друг другу и тем самым разрушали любые представления о самосохранении или здравом смысле, а их взаимная потребность всегда будет куда сильнее боли, которую они могут причинить. Они — это полная противоположность чувству безопасности. Джоанне знала такие пары, правда, обычно она наблюдала такую картину в ее хирургическом кабинете, в который приходили женщины с треснутыми ребрами и фингалами под глазами. Снаружи с виноватым и испуганным видом сидели мужчины. И какой бы серьезной ни была травма, они не могли отпустить друг друга, потому что это означало отпустить бóльшую часть себя. Несмотря на то, что Шерлок никогда в жизни ее не ударит, это вовсе не означало отсутствие опасности, если они решат свернуть на эту тропинку. Она никогда не получит от Шерлока фингал, но это лишь означало, что раны, которые он может нанести, не заживут так легко и быстро. Вот чем сейчас занималась Джоанна: единственный известный ей способ предотвратить подобный исход событий. Если все сработает, то это будет того стоить. Но оно сработает лишь в том случае, если Шерлок сможет извлечь урок из ее молчания и намеренного отчуждения. И ужасало Джоанну то, что она никак не могла помочь ему в этом. Если до него самого не дойдет смысл, то, помогай ему или нет, он никогда не усвоит ее урока. Прикроватные часы Лестрейда отсчитывали минуты, затем часы, и до Джоанны стало доходить, что в ближайшее время она точно не уснет. Она поднялась, надела тапки, которые были ей на несколько размеров велики, и направилась в коридор. В свете приглушенного телевизора она увидела на диване фигуру свернувшегося калачиком Лестрейда, укрывшегося пушистым пледом. По всей видимости, Лестрейд подсознательно уже воспринял присутствие Джоанны в квартире как часть естественного ночного шума, раз он даже не шелохнулся, когда она прошла мимо него на кухню. Джоанна заварила чашку чая и вышла на крыльцо. Возможно, часть ее подсознательного, позволявшую ей спать под открытым небом, словно она вновь оказалась в армии, утешит вид открытого неба над головой, и она, наконец, сможет заснуть на настоящей кровати. Джоанна села на крыльцо, подобрав к груди колени и обхватив чашку ладонями. Она вслушивалась в шум дорожного транспорта и в шаги других ночных скитальцев. Она услышала шорох ткани, и что-то в этом звуке отдаленно напомнило ей дом и уют. Она подняла взгляд. Шерлок резко остановился на тротуаре, уставившись на нее распахнутыми глазами на бледном, точно смерть, лице. Он отступил на шаг, замер, широко приоткрыв рот. — Господи, — прошипела Джоанна. Ее сердце стучало, как бешеное. — Прости меня. — Шерлок вновь отошел на шаг назад, выставив впереди себя руку в успокаивающем жесте. Выражение его лица показалось ей странным: открытым, ранимым и почти что испуганным. — Ты совсем рехнулся? — тихим голосом поинтересовалась Джоанна. — Неужели ты не можешь хотя бы раз в жизни… Ты вообще представляешь, в какие неприятности ты попадешь, если Грег тебя здесь застукает? Он не шутил, когда сказал, что арестует тебя. — Я знаю, — поспешно вырвалось у Шерлока. — Я не хотел. То есть я не пришел сюда за… — Он замолк и выглядел при этом несчастно и по-странному смущенно. — «Не пришел сюда за» чем? — требовательным тоном спросила Джоанна. — Я не собирался тебя беспокоить, — ответил он. — Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но мне нужно было увидеть тебя. И больше ничего. Я собирался лишь взглянуть и удостовериться, что с тобой действительно все в порядке. Слова не должны были исправить ситуацию. Ей стоило отнестись к этому, как к очередному оправданию для Шерлока, поступить так, как он всегда поступал: требуя своего, независимо от чужих желаний. Вот только он выглядел невероятно и искренне взволнованным, словно боялся ее и того, что она могла сказать или сделать. — Грег сказал тебе, что я в порядке, — напомнила ему Джоанна. — Лестрейд понимает, что если бы ты пострадала, то меня никто не остановил бы от того, чтобы найти тебя. Я не верил в то, что он скажет мне правду. — Шерлок сглотнул, его замотанный шарфом кадык заметно дернулся. — Донован сказала, что Лестрейд нашел тебя спящей под мусорным баком. И добавила, что ты все это время там пробыла. Я не мог логически установить, что с тобой произошло, слишком много переменных. Но само незнание… Я не смог его вынести. — Последние слова прозвучали неуклюже, словно случайно сорвались с губ. Джоанна тяжело вздохнула и внимательно взглянула на своего идиота-чудика. После пристального осмотра она приметила складки на обычно идеально гладкой, словно лист бумаги, ткани брюк, смятые манжеты и воротник. На рубашке красовалось бледное выведенное пятно, едва различимое в тусклом свете уличного фонаря. Для большинства Шерлок все равно сошел бы за невероятно опрятного человека, одетого с иголочки, но для Джоанны эти маленькие детали были уликами его дисгармонии, буквально кричащими о психическом состоянии Шерлока, в сочетании с его нехарактерным сдержанным тоном. Замечая все это, Джоанна непроизвольно поверила в искренность и критичность его страданий. — Я уйду, — сказал Шерлок. — Уйду сейчас, если хочешь. — Поколебавшись, он добавил: — Но если ты согласна выслушать меня, то я хочу тебе кое-что сказать. Джоанна сомневалась, что смогла бы отказать ему даже в том случае, если бы он не дождался разрешения, но самой идеи того, что он спрашивал — впервые в жизни спрашивал, — достаточно, чтобы забыть все ее возражения. — Хорошо, — ответила она. — Я взял дело Мэри из-за тебя, — практически выпалил Шерлок. — Или же… нет, это не совсем верно. Я пригласил девушку в квартиру, потому что ее дело звучало интересно по почте, но, выслушав ее историю, я собирался выпроводить ее. — Разозлившись, Джоанна открыла рот, но Шерлок опять выставил перед собой ладонь. — Я не собирался… Я собирался отправить ее к Лестрейду. Я не видел смысла вмешиваться в это дело лично, но потом я… Между его бровями залегла складка, затем Шерлок знакомо и по-особенному сгорбился, придавая себе вид юного паренька лет семнадцати. — Из-за нее я начал думать о тебе. Мэри Сазерленд. Я начал думать, каково было тебе в ее годы, и не смог выпроводить ее. Потому что она была одна, как и ты когда-то, и раз я не могу вернуться в прошлое и убить твоего отца, хотя я отчетливо себе это представлял, о чем я нисколько не жалею, именно поэтому я предположил, что мне полегчает, если я замахнусь на Виндибанка. Но когда ты сказала… те твои слова о том, что нужно оставить решение за Мэри, я не знал, что мне делать после этого. Джоанна задержала дыхание от признания Шерлока в желании убить ее отца. Она молча уставилась на него широко раскрытыми глазами, чай в ее руках стремительно остывал. Шерлок, который до этого смотрел себе под ноги, на ступени крыльца, куда угодно, лишь бы не на нее, взглянул на Джоанну, словно проверяя, можно ли ему продолжать. — Я знал, что ты расстроишься, когда дело раскроется, — продолжил он. — Но я думал, что ты будешь рада, после того, как мы его поймаем. Вот только нам пришлось его отпустить, и ты расстроилась, а потом ты поцеловала меня, и мне этого хотелось, Джоанна. Мне всегда этого хочется. Но ты сказала, что я тебя ранил, из-за чего я боялся к тебе прикоснуться, потому что какое право я имею касаться тебя, когда я не знаю, как не навредить тебе? Тебя словно подстрелили или пырнули ножом, но я не знаю куда, не знаю, где рана, и потому не знаю, где именно нужно быть осторожным. Шерлок нервно провел рукой по своим и без того растрепанным кудрям, пока те практически не встали дыбом. — И всю позапрошлую ночь я пытался в этом разобраться. В конце концов, я решил спросить тебя, потому что мои размышления сильно затянулись, чтобы все исправить. Но. Ты ушла. Ты ушла, и я не мог тебя найти, и Лестрейд не мог тебя найти, а когда он нашел, а я так и не смог… Я не мог сидеть сложа руки. Мне, наверное, стоило сказать, что я пытался остаться дома, вот только я не пытался и лишь дождался ночи, чтобы не побеспокоить тебя. Но вот ты где, и я все равно тебя беспокою. — Он вновь шумно сглотнул. — Прости меня. Джоанна смотрела пустым взглядом на молочный чай, наверху которого от холода начала образовываться пленка. Она проморгалась. В груди был будто огромный воздушный шар, наполненный гелием, отчего Джоанне приходилось усердно сосредоточиться, чтобы не уплыть вверх вместе с потоком воздуха. — Хочешь спросить меня сейчас? — тихо ответила она. — Что? — Шерлок выглядел так, словно он ожидал от нее совершенно других слов. — Хочешь ли ты знать, что такого ты мне сказал? «И причинил мне боль», — молча подразумевала она. — Конечно нет. Я не идиот, я знаю, что я сказал. Джоанна удивленно вытаращилась. Шерлок в ответ закатил глаза, по какой-то причине этот знакомый нетерпеливый жест почти что успокаивал. — Ты бурно отреагировала, когда я сказал, что твой отец умер до того, как ответил за свои грехи, — поведал ей Шерлок. — Чего я не понимаю, так это почему ты отреагировала подобным образом. На мою обычную констатацию фактов. — Что… Шерлок, ты сказал мне совсем другое. — Разве? Джоанна прикрыла рукой лицо, затем опустила ее, отставила чашку чая в сторону. Она выпрямилась и взглянула на озадаченное лицо Шерлока. — Вообще-то ты сказал вот что, цитирую дословно: «Ты не разоблачила своего отца, и он умер, так и не ответив за свои преступления против тебя». Озадаченное выражения Шерлока не исчезало. Даже больше, он выглядел вконец растерянным. — Не вижу никакой разницы. — Ну, по твоим словам в тот момент отчетливо казалось, что вина за причиненную моим отцом боль лежала сугубо на мне, раз я плохо старалась его остановить. Лицо Шерлока от шока резко стало безэмоциональным и нечитаемым. Несколько секунд он молча на нее таращился. Когда он вновь заговорил, то слова вырвались из него возмущенным потоком: — Да это же полный абсурд! — воскликнул он. — Ты была ребенком, каким образом ты могла остановить его? Джоанна. Джоанна? Джоанна! — Шерлок внезапно упал перед ней на колени, словно позабыв о том, как тротуар с легкостью мог испортить его чистые штаны. Их лица находились практически на одном уровне, с этого расстояния Джоанна видела, как небывало широко были раскрыты его глаза. — Прекращай плакать, — отчаянно произнес он. — Либо прекращай плакать, либо разреши мне к тебе прикоснуться, я умоляю тебя. Замерев, Джоанна не могла проронить ни слова. Да даже если бы и могла, она не была уверена, что вообще стоило сказать. В отличие от Шерлока, который находился на пределе своего и так весьма ограниченного терпения, и зря времени не терял. Он пылко прильнул к ней, обнимая за шею длинными руками, прижимая ее голову к своему плечу в пальто. Обзор Джоанны потемнел, сужаясь до ощущения грубой ткани на лице и запахов влажного твида и почти выветрившегося сигаретного дыма. — Как ты могла поверить, что я скажу такое? — Приглушенный голос Шерлока, пока он говорил ей в макушку, звучал по-особенному печально. Вопреки привычному, его слова были лишены характерной точности. — Как же ты можешь быть такой идиоткой? Джоанна, смеясь, всхлипнула: — Училась у лучших. Шерлок сжал кулак на ее спине, комкая в ладони ткань позаимствованного халата. — Возвращайся домой, — приказал он. — Я не могу, Шерлок. — Почему? — Шерлок отстранился и опустил на нее взгляд. — Я не могу так просто уйти из квартиры Грега посреди ночи, а будить его ради объяснений в два ночи я не собираюсь. — Джоанна глубоко вздохнула и тыльной стороной ладони стерла с лица слезы. — Иди домой. Я завтра тебе позвоню. — Ты и завтра не собираешься возвращаться? — Шерлок выглядел так, точно собирался вот-вот развалиться под тяжестью собственного разочарования. — Я не знаю. Скорее всего. Возможно. Но я в любом случае тебе позвоню. — Джоанна одарила его слезливой улыбкой. — У меня тут незаконченное дело. И мне не помешала бы твоя помощь. Шерлок нахмурился, но прежде чем ответить, они оба услышали в подъезде приближающиеся шаги. Джоанна напряглась и оттолкнула Шерлока. — Иди, пока Грег тебя не увидел, — произнесла она. — Я серьезно, бегом! В эмоциях Шерлока тут же мелькнуло возражение, и на мгновение Джоанна искренне поверила, что он собрался стоять истуканом и гордо тыкать носом Лестрейда в тот факт, что он проигнорировал чужие требования и все равно добился своего. Но его выражение лица смягчилось, он легко кивнул, пошел по тротуару, сворачивая за угол. Секундой позже на улицу в поисках Джоанны вышел Лестрейд. — Какого черта ты тут забыла, на улице дубак! — Лестрейд от холода потер руки и недовольно на нее уставился. — Давай уже, поднимайся. Боже мой, за тобой глаз да глаз нужен, веришь? Джоанна терпеливо выслушивала недовольство в свой адрес по пути в квартиру. Доплетясь обратно в спальню, она упала лицом в подушку, чувствуя, как запах лосьона Лестрейда после бритья перекликался с оттенками влажного твида и сигарет, которые еще не выветрились с ее тела.10.
14 сентября 2022 г. в 15:09
Ближе к вечеру они отобедали в небольшом тайском заведении, находившемся в двух улицах от квартиры Грега. Женщина, принявшая заказ, и мальчишка, принесший еду, обращались к Лестрейду по имени. Джоанна привыкла к тому, что ее компаньоны зачастую вели себя чересчур фамильярно с обслуживающим персоналом. Правда, в случае Лестрейда, данная близость была лишь результатом того, что он являлся завсегдатаем этой забегаловки, а вовсе не потому, что они ему задолжали услугу-другую. Они совершенно точно трапезничали не бесплатно, хотя кофе, принесенный позже, оказался за счет заведения. Лестрейд поспешно пояснил, что любой полицейский, заглянувший сюда перекусить, получает в подарок бесплатные кофе или чай, потому что кассу успели ограбить дважды за последний год, а хозяева заведения решили, что иметь при себе денежки им уж очень нравится. Лестрейд отчего-то странно нервничал, решив, что Джоанна посчитает чашку кофе взяткой, из-за которой обеденный счет оказался на два фунта дешевле. Джоанна бы с утешением похлопала его по руке, не знай она, с какой скоростью он от смущения покраснеет, будто свекла.
— Слушай, — начал Лестрейд, когда официант принес еду. — Я даже не буду пытаться понять, что между вами двумя происходит. Но как бы то ни было… — Казалось, Лестрейду было физически больно продолжать. — Шерлок питает к тебе интерес. И такой силы, на какую я не думал, что он способен. Из-за случившегося… Что же. Шерлок испытывает из-за этого вину. — Он засунул в рот манты, прожевал и пожал плечами. — Наверное, не такую сильную, какую заслуживает, но это уже что-то.
— Я отнюдь не считала, что я ему безразлична, — ответила Джоанна.
Есть тайскую лапшу палочками, не утратив при этом все достоинство, невозможно. Она тут же бросила это дело и принялась за спринг-роллы.
— Ага. Может, мне тогда вовсе перестать пытаться помочь? — произнес Лестрейд и засунул в рот полную вилку еды.
Джоанна не успела придумать достойный ответ, как зазвонил его телефон. Лестрейд посмотрел на экран, закатил глаза и ответил:
— Привет, Шерлок.
Джоанна непроизвольно напряглась. Лестрейд посмотрел ей в глаза и слегка кивнул, точно говоря «не беспокойся, у меня все под контролем».
— Да-да, она в порядке. Да, правда. Ну, это как бы ее дело, нет? Нет, я не говорил… Какого черта ты вообще считаешь, что я… Ладно, так и есть. Нет, я этого делать не буду. Потому что у нее есть телефон, Шерлок. Она с тобой свяжется, когда посчитает нужным. Ни в коем случае… Даже не смей. — Голос Лестрейда тут же похолодел. — Почему? Потому что ты не навязываешься женщине, которая не желает тебя видеть, вот почему! Неужели тебя этому никто не учил?
Остатки аппетита Джоанны резко испарились.
— Шерлок, послушай-ка меня внимательно, потому что я говорю сейчас на полном серьезе. Ты приблизишься к моему дому, и я тебя арестую. — Последовала тишина, а затем на лице Лестрейда проявилось отчетливое раздражение. — Потому что я тебя знаю. Не надо мне тут прикидываться невинной овечкой, у тебя ничего не выйдет.
Джоанна потянулась, чтобы коснуться рукава Лестрейда.
— Грег, может, мне все-таки стоит с ним поговорить.
Лестрейд прикрыл динамик телефона и посмотрел на нее.
— Нет, не сейчас, не когда он ведет себя как индюк. Ты же раньше ему не звонила, а если заговоришь сейчас, то только потому, что на тебя подействовали его манипуляции. — Лестрейд вновь прислонил телефон к уху. — Помолчи уже, Шерлок. Джо в порядке, и это все, что тебе стоит знать.
Секундой позже Лестрейд отключился и засунул телефон в карман.
Джоанна устало потерла глаза.
— Значит, он вроде как держится.
— Как настоящий профи. — Лестрейд улыбнулся ей, бросил салфетку на стол и достал кошелек. — Давай рассчитаемся и пойдем, выглядишь ты совсем уж измотанной.