Язык тела

Сычен разглядывал город на закате через окно такси. Не смотря на то, что время близилось к вечеру, улицы Пекина не пустели, а казалось, что на них наоборот становилось всё больше людей. Начинали светиться яркие вывески караоке, ресторанов и клубов, как бы зазывая людей зайти в них, развлечься, отдохнуть и оставить там половину своего бюджета. И люди, чёрт возьми, велись на это. Хотя и Сычену хотелось однажды пойти вот так на выходных со своими друзьями в какой-нибудь бар подороже, чтобы наконец-то вкусить эту жизнь… которую он даже не знал, как назвать. Просто другую жизнь, когда ты особо не паришься о деньгах, ведь у тебя тесть стабильный заработок. Когда тебе не нужно тратить всё своё свободное время на подготовку домашних заданий и рефератов. Когда ты просто отработал всю неделю и, наконец-то, пришёл выпустить пар и пропустить пару стаканов виски. Какого-нибудь дорогого, а не ту бурду, которую выставляют на полках в супермаркете. Но сейчас Сычену было жалко даже выдать несчастные пятьдесят юаней на такси. Но на такую вечеринку было бы кащунством ехать на общественном транспорте. Поэтому Сычен, скрепя сердцем, дал пару купюр таксисту и вышел из машины, осматривая огромный особняк Сяоцзюня. Ну, его родителей. Семья Сяо была одной из влиятельных и богатых семей Пекина, потому что его отец был то ли прокурором, то ли депутатом. В принципе Сычену было всё равно, кем был его отец, потому что с Сяоцзюнем он особо никогда и не общался толком. Он был одногруппником Куна, поэтому слышал Дун про него только от своего друга. И кстати, в честь чего была вечеринка, Сычен тоже не знал, ведь Кун так ничего внятного и не сказал. Но, видимо, для этого был какой-то особенный повод, если в этом доме собралось так много людей. Уже на улице были слышны громкие басы музыки из колонок, крики и смех на улице, кажется, у бассейна. Бассейн? Господи, что ещё есть в этом доме? Может, свой личный кинотеатр? Сычен зашёл на территорию, ограждённую высоким забором, сразу идя ко входу в дом, ведь Янян сказал, что они будут ждать его там. Дун протискивается сквозь толпу уже подвыпивших студентов и не сразу, но находит своих друзей возле фуршетного стола. У каждого из них в руках был пластиковый стаканчик с какой-то выпивкой. Ну да, пластиковые стаканчики на вечеринке у сына депутата. Или прокурора. Не важно. Сычен ожидал тут увидеть как минимум бокалы с позолотой и ручной росписью. — Ну наконец-то, мы думали, что ты не придёшь, — Кун закатывает глаза в своей излюбленной манере. — У меня утюг сломался, поэтому пришлось выкручиваться кастрюлей с кипятком, чтобы не идти в мятой рубашке, — усмехается Сычен. — Да тут такие обмудки собрались, что им будет плевать на твою рубашку, — Янян показывает пальцем на какую-то группу людей, которые всей толпой вливали шампанское в горло какого-то бедолаги с нескольких бутылок. — Мда, весело будет тут. И действительно было весело. Сычен с друзьями быстро влились в атмосферу тусовки. Стаканчик за стаканчиком они поглощали выпивку, иногда даже не понимая, что именно это было. Со временем в глазах всё начинало плыть и Сычен уже не смущался танцевать при всех. У него развязался язык и уже не было так неловко разговаривать с незнакомыми людьми. В ход шли все возможные темы для обсуждения: учёба, любовь, политика и экономика и даже сплетни о разных студентах. И в потоке этого веселья Дун смог забыться о недавних событиях, которые произошли, и о человеке, от ухода которого он чувствовал некое одиночество и пустоту на душе. На время, по крайней мере. Не то, чтобы они были «друзья не разлей вода», просто им было комфортно вместе. Ну, Сычену так точно, за Юту он говорить не мог. И эта ситуация оставила на душе неприятный осадок, учитывая ещё то, что Юта буквально даже не дал парню шанса. Ну и пофиг. Пусть делает, че хочет. Таких Ют по всей Японии ого-го! Найдёт себе нового Юту, с которым тоже будет интересно общаться. Ну, или если не Юту, то точно какого-то японца найдёт. А почему японца? Может, и не японца! Мир на японцах не заканчивается. После очередного стаканчика чего-то очень невкусного, Сычен почувствовал, что на сейчас ему хватит. Он уже с трудом мог стоять на ногах, поэтому самое время прекратить. Дун, кажется, поглотил месячную норму алкоголя за этот вечер. Он протискивается сквозь скопище людей на импровизированном танцполе и уверенным, как ему казалось, шагом движется к диванчикам у стены. Падает на один из них и устраивается поудобнее. Но как оказалось, этот диван понравился не только ему, ведь свою голову он расположил прямо у кого-то на плече. Но кажется, его это совсем не смутило. Он затуманенным взглядом сначала рассматривает лицо незнакомца, а затем просто забивает, и кладёт голову обратно. А незнакомец и не спешит сопротивляться. Может, он тоже был сильно выпившим и ему, в целом, тоже было всё равно. — Вот что за жизнь эта ваша такая, — тянет Сычен лениво, делая паузу после каждого слова, — почему он меня отшил? Я же ничего такого не сделал! Вот ему сказал кто-то, что я хуйло, а он взял и поверил! Поверил, представляешь? Что я… хуйло. — Кто? — спрашивает незнакомец, кажется, с неподдельным интересом. — Японец один… Юта, — Дун поднимает взгляд и смотрит на незнакомца. А Юта смотрит на Сычена и пытается понять, что за херня вообще происходит. Неужели, он настолько пьян, что даже не узнаёт его? Юта вообще смог понять что-то из этого монолога только потому, что Сычен говорил невероятно медленно, да и получилось услышать пару знакомых слов, из-за чего в голове сплелась цепочка и до него дошла суть сказанного. — Нихуя себе, какие люди, — смеётся Кун и падает на диван возле Юты. Теперь он оказался зажатым среди двух пьяных китайцев, — ты че Сычена моего обижаешь, а, Ют? — Юта? — Сычен активизировался, — ты что — Юта? Только не говори, что ты подслушивал мой разговор с… — китаец завис ненадолго, — ой бляяяяяяять… Со стороны ситуация выглядела невероятно комично и пока ещё трезвый разум Юты это понимал очень хорошо. Но остальным, кажется, не было до этого никакого дела. Накамото половину сказанного вообще не понял, но спасала интуиция. — А почему ты тут сидишь один? Где же твои… друзья? — Сычен тянет наигранно последнее слово и показывает пальцами кавычки, — неужели бросили? Каким бы пьяным Сычен сейчас не был, но он был прав. Юту действительно оставили здесь самого, хотя на вечеринку он изначально пришёл не один, а со своей уже привычной компанией. Но те разбрелись по дому очень быстро. А Юта, который ни с кем не был здесь знаком, так и остался сидеть на этом диване в гордом одиночестве. И никто даже не подошёл к нему за всё это время. Лишь Сычен, который беспардонно увалился на него своей тушей. И упустим тот момент, что он его даже не заметил. Может, у Накамото действительно такая судьба? Быть незамеченным. Он думал об этом уже несколько часов, пока сидел здесь, потягивая всё тот же стакан виски, который взял сразу по приходу. И я совру, если скажу, что он ни разу не подумал о Сычене. Наоборот, только о нём и думал. Думал о том, что он был единственным, кто обратил внимание на японца. И просто так, безвозмездно общался с ним, даже не смотря на то, что это в целом было не совсем возможно из-за языкового барьера. А его не останавливала даже кривая работа гугл переводчика. И из-за этого у Юты сердце сжималось ещё сильнее, ведь как Сычен мог так поступить? Неужели, он делал это всё только для того, чтобы посмеяться над бедным японцем? — Послушай меня, братан, — голос Куна вывел Юту из некого транса, — мне глубоко поебать, что тебе напиздели твои друзья, я верю лишь двум людям в своей жизни: Яняну и Сычену. Я даже маме своей не так сильно доверяю, как этим двоим придуркам. Ты имеешь полное право сомневаться в моём выборе, но за нашими спинами долгие года дружбы ещё со школы. И мне пиздец, как неприятно, когда кто-то подвергает сомнению действия и слова Сычена, который является самым искренним, честным и добрым человеком, которого я встречал, — Кун показушно тыкнул пальцем японца в грудь, — моя твоя понимать? И нихрена тот Юта не понимать. Возможно, если бы Кун говорил чуть помедленнее, то он бы и понял что-то, но пока что все сказанные слова влетели в одно ухо, а с другого вылетели, поэтому японец лишь ошарашенно смотрел на него широко раскрытыми глазами. — Я понял. Подожди, — Кун вытягивает телефон и в переводчике быстро вбивает текст, а затем на кривом японском и с кучей ошибок зачитывает вслух. Но сейчас Юта понял. И понял не только то, что хотел сказать ему Кун, но ещё то, что он, возможно, ошибся, когда сделал поспешные выводы о Сычене. Возможно, он ошибся, когда поверил своим знакомым на слово, когда те пытались настроить его против Сычена. Почему «возможно»? Да потому, что он не был до конца в этом уверен. Просто сейчас он уже действительно запутался, кому верить, а кого считать предателем. Эта ситуация пробуждала в голове Юты множество конфликтов между двумя сторонами. Это давила. А в такой шумной обстановке, да ещё и когда на тебе лежит две туши, сосредоточиться на своих мыслях и поддаться рефлексии было крайне сложно. Но Юта точно подумает об этом, когда вернётся домой. И, возможно, он, наконец-то, откроет уже этот чат с Сыченом в инстаграме и прочитает тонны сообщений, которые китаец настрочил ему на эмоциях.