Амбивалентность

      Шум голосов в кабине самолёта раздражал и нагонял тоску. Скалл не особо любил находиться долго в людных местах, но добираться до Англии на самолёте было самым быстрым способом. Он мог бы отправиться и на корабле, но чтобы не волновать остальных Аркобалено, он может «исчезнуть» лишь на неделю. Потом нужно будет обязательно показаться им на глаза.       Облако не мог понять, что случилось с остальными после снятия проклятия, но они стали более… нежными? Это было странно — чувствовать их явную заботу по отношению к себе, после многих лет их цундерного поведения. А вели они себя действительно как цундере: «незаметно» помогали, а на любую благодарность реагировали крайне остро. Никогда ещё Облако не получал подзатыльники за благодарность.       Скалл хмыкнул.       Сейчас же ему предстоит одно из сложнейших испытаний — навестить кровную семью. Как многое заложено в это слово «семья». Удивительно, что теперь у него было две семьи которые он любил с одинаковой силой. Правда ценой того, что от одной из них он отдалился непозволительно далеко… но может всё ещё не потеряно?       Небо за окошком уже начинало окрашиваться в яркие предрассветные тона, как символ нового «начала».

***

      Скалл нерешительно стоит перед дверью аккуратного домика на одной из типичных улочек небольшого городка королевства Суррей. Вокруг него всё застроено таким же однотипными домиками, и лишь небольшие цветущие садики дают понять, что он не попал в какую-то странную параллельную реальность, где нет места индивидуальности.       Облако никогда не любил такие места, но его сестре наоборот нравились стабильность и «нормальность». Он не мог её винить. Только не её.       Сколько они уже не виделись? Лет 10? Его не было на похоронах Лили, он не присутствовал на первых именинах племянников, он вообще не участвовал всё это время в их жизни, а лишь отправлял деньги и небольшие записки, показывая, что ещё жив. Она наверное злится.       Руки в кожаных перчатках нервно сжимаются вокруг коробки со сладостями, невольно мня её. Реборн бы мог презрительно сказать, что он выглядит жалко.       Стоило ему вообще приходить, или лучше сейчас просто оставить всё как есть и уйти? Прошло слишком много времени с того момента, когда они виделись в последний раз, перед тем как его поглотила мафия.       Что он ей сейчас скажет?       Привет Туни, а вот и я? Прости, что не навещал на протяжении целого десятилетия?       Звучит невероятно смешно и вызывает лишь раздражение с жалостью.       Начало лета радовала своей тёплой погодой, которая координально отличалась от информации прогноза погоды, и Скалл пожалел о том, что надел под пальто свитер.       Тяжёлый вздох сам собой сорвался с крашеных губ. Фигура мужчины слегка сгорбилась, выдавая всю его неуверенность и подавленность. Приходить сюда было плохой идеей. Ему нет здесь места. Не после того, что произошло. — Эй, кто ты такой, и что здесь делаешь?! Отвечай немедленно, или я вызову полицию! — раздался из-за спины каскадёра грубый голос, заставивший Облако невольно подскочить и напрячься. — Эй, я с тобой говор… Уильям?       Его «цветочное» имя болью резануло по сердцу. Давно к нему так не обращались, собственное имя даже стало казаться каким-то чужим.       Обратной дороги нет. Уняв нервную дрожь, Де Морт повернулся к стоящему напротив мужчине и слегка вымученно улыбнулся. Вернон ничуть не изменился, всё те же усы, строгий взгляд и слегка недовольный излом губ. Хотя, он заметно прибавил в весе. Каскадер никогда не мог понять, что такого особенного нашла в Дурсле Петуния, но на свадьбе она была искренне счастлива. Видимо это была любовь, не держащаяся на внешности пары. Скалл был рад за них, да и при более близком контакте Вернон уже не казался напыщенным и грубым. Вполне нормальный мужчина, с бульдожьей хваткой. Был конечно небольшой неприятный инцидент при знакомстве, но Облако прекрасно понимал, что как и сейчас, тогда он не выглядел представительно. Мало кто был готов смириться с обилием косметики и всяких побрякушек на нём. Благо со временем его грим сократился до небольшого количества тоналки, теней для век, губной помады и пирсинга. — Вернон… — тихо поприветствовал напряжённого мужчину каскадёр. — Давно не виделись, да? — Давненько Уильям, давненько… — спокойно ответил Дурсль, поправляя на шее галстук. Было видно, что ему неуютно и он не знает что делать и как реагировать. Они никогда не были близки. — Что ты здесь делаешь? — Я… — нужно было сказать хоть что-нибудь, но слова застряли в горле. Он беззвучно открывал рот, как выброшенная на берег рыба, не имея в себе сил объясниться. Что он мог сейчас сказать? Что захотел повидаться? А нужен ли он сейчас им, спустя десять лет, когда все письма посланные ему просто игнорировались, а сам он дай бог писал им раз в год? Ответ был очевиден. — Раз уж пришёл, то давай зайдём внутрь, — видя нерешительность Скалла быстро предложил Вернон. Каскадёр выглядел так потерянно и подавленно, что казалось, одно мгновение, и он просто сбежит. Дурсль не испытывал к пришедшему особенно сильных чувств, но вот Петуния… его жена была особенно близка со своим братом, даже не смотря на то, что тот тоже был слегка «ненормальным». Она тяжело приняла его пропажу и каждый год упорно продолжала слать ему письма, 99% которых оставались без ответа.       Услышав предложение мужчины, Скалл вздрогнул и нерешительно кивнул. Было уже хорошо, что его не погнали проклятиями с порога.       Дом встретил его чистотой и уютом. На стенах были развешаны фотографии счастливой семьи из трёх человек. Когда-то, ещё в родительском доме, похожие фотографии были расставлены и у них. Облако помнил почти каждую «фотосессию» и то, как он был счастлив. У него была семья, не то что сейчас…       Просматривая стену, Скалл задался вопросом, где сын Лили и Джеймса? По его предположениям, тот должен был жить под опекой Дурслей, но о нахождении тут ещё одного жителя ничего не намекало.       Вдруг взгляд аметистовых глаз зацепился за одну фотографию, на которой мелькнул четвёртый человек: щупленький парень с непослушными вихрами чёрных волос, зелёные глаза, такие же как у Лили, как-то грустно светились за стёклами больших круглых очков, а одежда чистая, но не дорогая, была ему явно не по размеру. Весь вид мальчика был слегка поношенный. Скалл не знал как к этому сейчас относится, но прекрасно понимал причину такого вида племянника. Обычным людям жить с маленьким магом под боком могло быть опасно. Уж он-то как никто это знал.       Вернон привёл его на кухню, где высокая худая женщина, тихо напевая какой-то незамысловатый мотивчик, готовила что-то за плитой. Запах был приятный и Скалл невольно сглотнул резко скопившуюся во рту слюну. Петуния всегда была хорошей хозяйкой с прекрасными кулинарными способностями. — Туни, — осторожно позвал свою жену мужчина, не желая её напугать, нож опасно блестел в узких ладонях с длинными узловатыми пальцами. Одно неверное движение, и можно пораниться. — У нас гость.       Женщина аккуратно отложила кухонный инструмент в сторону, и с улыбкой повернулась пришедшим. Глаза её вмиг расширились и стали наполняться слезами, а рука прижалась к сердцу. Скалл чувствовал себя в данный момент последней сволочью. — Уильям! — крикнула женщина и роняя слёзы заключила застывшее Облако в объятия. Принесённая коробка со сладостями выпала из ослабших рук, но сейчас это было неважно.       Зрение было размытым, слёзы застилали глаза, а ноги подкосились из-за чего они вдвоём опустились на пол. Скалл сильнее прижался к сестре, вдыхая запах её волос. За всё время она так и не изменила своим вкусам, продолжая пользоваться травяными сборами.       Находясь в родных объятиях Скалл впервые за долгое время чувствовал себя умиротворённо. Вместе со слезами уходили все переживания и тяготы проведённых в мафии лет. Сейчас забылись все, начиная Вонголой и заканчивая Аркобалено. Было совсем неважно, что он никому не сказал о своём отъезде. Неважно, что может получить от Реборна за своё самовольство. Сейчас всё неважно, кроме тепла его сестры.       Они обнимались так отчаянно, будто стоит только отпустить, как другой исчезнет.       Пока они рыдали и заливали слезами одежду друг друга, Вернон покачал головой и налил им по стакану воды, после чего подобрал остатки того, что принёс Скалл и выбросил в мусорку. Пока он это делал, плач перешёл в всхлипы и вскоре утих. Подав им воду, мужчина убавил газ на газовой плите, чтобы еда не сгорела, и сел за стол.       Кратко поблагодарив Дурсля, Облако аккуратно сел на краешек стула, и вымученно улыбнулся уже успокоившейся и выжидающе смотрящей на него Петунии.       Каскадёр собрался с мыслями. Ему нельзя было говорить обо всём, так как существовала Омерта. То что он находится здесь уже опасно, но теневой мир стал намного более спокойный в последнее время, так что риск должен быть минимальный.       Облако открыл рот и завис. Он не знал с чего начать. — Давайте, вы будете задавать вопросы, а я буду отвечать? — робко предложил Де Морт, сцепливая под столом пальцы. Супруги переглянулись, после чего Петуния обеспокоенно спросила: — Уильям… где ты был? Я так волновалась! Почему ты не отвечал на письма, почему не приходил?! — с каждым словом голос женщины всё повышался, со временем переходя на неприятный фальцет. Скалл поморщился, но промолчал. Он понимал, что ей нужно выговориться, выпустить пар и крик с этим прекрасно должен помочь. — Туни, — серьёзный голос Вернона смог перевести женщину в чувства и она благодарно кивнула мужу. Два взгляда снова скрестились на Скалле, отчего он поник. — Я… — нужных слов не находилось. — Вы были правы. Моё любопытство не довело меня до добра.       На непонимающие взгляды он лишь тяжело вздохнул и поведал всю историю которая с ним случилась. Он не стал прямо говорить о мафии, но фраза «плохая итальянская компания» достаточно прозрачно намекнула на теневой мир. Он рассказал о том, что был проклят, так как чета Дурслей знали о существовании магии, хоть и не сказал, что это проклятие не имело с магией ничего общего.       После истории Дурсли сидели молча и переварили услышанное. Буквально через две минуты, Вернон лишь спросил о том, грозит ли им чем-то его нахождения здесь, но услышав заверения Скалла о том, что это маловероятно, успокоился. — Ох, Уильям… я не знаю что бы делала, если бы потеряла ещё и тебя… — тихо прошептала Петуния, беря брата за руку. Скалл поступил взгляд, невольно вспоминая о Лили. Сначала смерть родителей, потом трагично погибла и хохотушка Лили, а он… он просто исчез оставив Петунию разбираться со всем, что на неё навалилось. Ужасный из него получился брат, тут уж ничего не скажешь.       После они просто говорили обо всём на свете, интересуясь всем, что происходило с ними, за это десятилетие. Скалл рассказывал забавные моменты из жизни, например тот, где он нечаянно испортил Федору своего семпая, и потом буквально за тридцать минут пытался всё исправить. Реборн до сих пор не знает, что под его жёлтой лентой находится кусок фиолетовой ткани, закрывающий прожженную дырку. Или тот, где Колонелло упал в колодец и приходилось его доставать. Петуния же по большей части рассказывала о Дадли, её сыне, на что Вернон лишь добавлял слов от себя. Было видно насколько они гордятся и любят сына, но кое-что Скаллу не давало покоя, а если точнее, кое-кто. — Туни… а как Гарри? — вопрос повис в воздухе пеленой неловкости. Женщина отвела глаза, а Вернон нахмурился и достал свою курительную трубку. Скалл снова потупил взгляд. Видимо всё не очень хорошо.       Вернон закурил, но потом решительно сказал: — Мы пытаемся сделать его более «нормальным».       На этих словах Облако сжал чашку. Он не любил это слово — «нормальный». В подростковом возрасте у него часто были проблемы из-за своих предпочтений и поведения. Скаллу нравилась косметика, он не был особенно мужественным, а боксу предпочитал гимнастику и танцы. В традиционном британском обществе он и вправду считался ненормальным, а если добавить ещё и в детстве пробудившейся Пламя….