ххх
Повествование ведётся от лица Леви.
Моя мать, Кушель, работала в борделе в подземелье. Она залетела от клиента, родила меня и спустя пару лет заболела, после чего умерла. Я много времени сидел в одиночестве, на холодном полу, прислонившись спиной к такой же холодной стене. Готовить я не умел; мне было шесть и я, в принципе, ничего не умел. Кушель, буду называть её так, до болезни постоянно была на работе, мне приходилось ждать её дома и также голодать, пока она не принесёт хоть какую-нибудь корочку. Однако после её смерти даже корочки в доме не было. Я потерял вес — кожа да кости, проще говоря. Весь грязный, с отросшими волосами. Даже самому не верится, что я таким был. На удивление, правда, не так уж и долго. Около месяца, что ли… Может, чуть поменьше. Ко мне на помощь, если это так можно назвать, пришёл Кенни. Он был знакомым Кушель, и, когда пришёл, был удивлён её смерти. Как сейчас помню, я сидел, как уже говорил, в комнату заходит высокий мужчина в шляпе и в плаще. Я тогда особо не обратил на него внимания, было не до этого, если ты понимаешь. Он же прошел к кровати и посмотрел на Кушель. — Опа-опа-опа. Кушель, ты, кажись, схуднула слегонца, — проговорил он хриплым голосом. — Она померла, — сказал тогда я, медленно, из последних сил, поднимая на него почти что мёртвый взгляд. Кенни посмотрел на меня, словно до этого момента и не замечал. Но я бы и не удивился, если оно было так. Попробуй заметь того, кто еле дышит, не двигается и не подаёт и малейшего признака жизни. — А ты? Жив ещё, значит, — прошептал он, прислоняясь к спине. — Звать-то тебя как? — Леви, — ответил я и добавил: — Просто Леви. — Ну, да, Кушель, — Кенни тяжело вздохнул и скатился по стене на пол, опуская шляпу на глаза. — Всё верно. Без фамилии куда лучше, — эти его слова были произнесены с каким-то лёгким омерзением и болью. — А я, — с его уст слетела лёгкая усмешка, — Кенни. Просто Кенни. Мы с Кушель… давние знакомые. Ну, привет. С того момента я и стал жить вместе с ним. Он забрал меня, и причина этого его поступка мне неизвестна. Но я ему, хочешь не хочешь, благодарен. Кенни, первым делом, отвёл меня в столовую. Я ел, словно дикарь, пытаясь утолить свой долгий голод. Там было много народу, девяносто девять процентов — мужчины, из женщин лишь официантки; и все смотрели на меня, и в их глазах я видел отвращение. Кенни тогда сидел напротив меня и пил, внимательно следя за каждым моим действием. Что он хотел узнать, наблюдая за тем, кто желал только еды и тепла в тот момент, я не знаю. Но его взгляд засел у меня в памяти, кажется, на всю жизнь. Кенни научил не жить, а выживать. Именно от него я знаю, как держать в руках нож и использовать его в нужном назначении, я научился драться, доминировать и много ещё чему. Любовь к чистоте, от части, тоже появилась от него. Он лишь раз показал, на мне же, как стричься, и после того я стригся самостоятельно. И именно он научил меня пить. Не знаю, связано ли это с тем, что алкоголь я начал принимать в раннем возрасте, но, сколько бы не выпил, я не пьянею. Уроки Кенни проходили сразу же на практике. Правда, сначала он дождался, когда я хоть немного окрепну и наберу вес…ххх
— А ты можешь поподробнее рассказать о том, как проходили твои тренировки? — вдруг сказала Йегер, пододвинувшись немного к парню. — Я же просил не перебивать, — заметил он, слегка прищурившись. — Прости… — прошептала девочка, надув губки. — Хорошо, — Леви вздохнул. — Но ты точно хочешь это услышать? — Я же сказала, что хочу знать всё, — её взгляд стал более напористым. — Расскажи всё-всё. — И ведь не отстанешь…ххх
Первое, с чего он начал, — это обычные тренировки. Кенни никогда не щадил меня. Наоборот, с каждой новой тренировкой добавлял какие-то упражнения, время и сложность. Нож в руки взял только через месяц. На удивление, им я овладел намного быстрее, нежели пистолетом, который следовал по списку дальше. Драться я учился параллельно всему этому. Всё, чему я учил тебя первые месяцы, я знаю от Кенни. Вот только я не стал устраивать тебе практику, какая была у меня… Моей практикой являлись драки с местными бандитами. Уже в десять лет я спокойно мог положить на лопатки мужика в два раза больше меня самого. Поначалу всё проходило, скажем, более менее мирно; то есть вокруг, кроме Кенни, меня и моей жертвы, никого не было. После каждой своей такой «тренировки» Кенни постоянно делал мне замечания, даже если они были ничтожны малы, тем более для десятилетнего отпрыска, как я. Однако благодаря этим замечаниям и его исправлениям, я отточил приёмы до совершенства. С каждым разом я избивал людей сильнее и ожесточённее, зевак, желающих поглядеть на это, становилось всё больше, но меня это как-то не волновало. Ближе к моим одиннадцати годам, во время очередной своей «тренировки», Кенни надвинул на глаза свою шляпу, в которой ходил постоянно, развернулся и ушёл. Я отвлёкся, оставив беднягу с окровавленным лицом без внимания, и поднял глаза на Кенни. Я долго смотрел ему вслед, замечая, как его спина становится от меня всё дальше и дальше, и, в конце концов, она становится неразборным пятном, после чего и вовсе исчезает из виду. Я не знаю, что тогда ощутил. Я не совсем был рад его компании, но именно он помог мне выжить и научил выживать в этом мире. За это я могу сказать ему «спасибо». Останься я с ним ещё на некоторое время, думаю, стал бы таким же беспощадным убийцей, как и он.ххх
— Прости, что перебиваю, — сказала Йегер, чем заставила парня посмотреть на себя. — Кенни — это же Кенни-потрошитель, о котором по народу ходят байки? — она слегка наклонила голову набок. — Да, — Леви кивнул. — Только это не байки. — Я уже поняла. — И ты веришь мне? — Конечно, — девочка пододвинулась к парню ещё ближе, на этот раз накинув себе на плечи одеяло. — Каким был Кенни сам по себе? — В каком смысле? — парень вопросительно изогнул одну бровь. — Ну, каким он был человеком? — Не могу сказать точно, — он вздохнул. — Кенни — скрытый человек. Он никогда особо не показывал своих чувств и не беседовал со мной на отвлечённые тему: только по делу. Также Кенни часто пропадал, и каждый раз на разный промежуток времени, — Леви посмотрел Йегер в глаза. — Всё, что ты знаешь о нём по слухам, то могу сказать и я — не более. — А как ты к нему относился? — с каждым вопросом девочка пододвигалась к нему всё ближе. — Никак, — парень пожал плечами. — Совсем никак? — Совсем. — То есть никаких уз? — она наклонилась к нему, оказавшись ещё ближе. — То есть никаких уз, — ответил парень, немного прищурившись. — Я же говорил, Алери, что у меня не такое радужное детство, как у тебя. — Я бы своё детство тоже радужным не назвала, — по её лицу скользнула лёгкая улыбка. — Ну, только если до четырёх лет. — Что же произошло после четырёх, что жизнь твоя стала не сахар? — Я начала видеть будущее… — Йегер отвела взгляд в сторону. — Поначалу я боялась ложиться спать, у меня развилась бессонница… В общем, неважно, — девочка вздохнула и вновь посмотрела на парня, слегка улыбнувшись. — Лучше расскажи, как ты познакомился с Фарланом и Изабель. — Нет, — тут же ответил Леви. — Что?! Но почему? — она подалась вперёд. — Расскажи! — Пока ты не закончишь свой рассказ, я не продолжу свой, — он положил ладонь ей на макушку и потрепал её волосы. — Но ведь я и так много чего тебе рассказывала… — девочка надула щёки. — Видимо, не всё. — Но там ничего интересного… — Расскажи, — настойчиво проговорил он. В глазах Алери сверкала мольба; она желала дальше сидеть и слушать его рассказ, говорить самой ей никак не хотелось. Девочка вздохнула, явно сдаваясь. Вот только просто так рассказывать она не хотела: Йегер подобралась к Леви ещё ближе, села к нему на колени и обняла его. Парень в ответ обнял её одной рукой. — Это случилось в мой день рождения…ххх
Повествование ведётся от лица Алери.
Нам с Эреном тогда стукнуло по четыре года. Папа и мама устроили нам праздник, пригласили Армина и его дедушку, Микасы тогда ещё не было… Мама приготовила большой торт с черникой — такой вкусный был! Я помню, когда увидела его, хотела сразу же съесть, но мне не разрешили — сказали, что надо дождаться вечера. Я тогда сильно расстроилась, но, спасибо мальчикам, они меня взяли с собой на прогулку, пока родители и дедушка Армина украшали наш дом для праздника. Ближе к вечеру мы вернулись. Я плохо помню обстановку, как был украшен дом и так далее, зато я отчётливо помню вкус торта! Начинка прям таяла во рту… Но ведь тебе интересно не это, и не смей пререкаться, ведь это так. То, что тебя интересует, случилось позже, когда Армин с дедушкой уже ушли, свет в доме был погашен, а черничный торт съеден. Мы лежали в кровати, с полными штанами радости; мы оба были удовлетворены днём, измотаны, и каждый из нас хотел спать. Мы даже отказались слушать сказку на ночь, повернулись друг к другу, по обычаю взялись за руки и уснули. Вот только проспали мы не долго, включая родителей. Мне приснился сон. Я тогда много вертелась — мне об этом потом Эрен рассказал, он проснулся ещё на этом этапе; потом кричала, громко, надрывая горло — возможно потому, что это был мой первый раз, когда я видела будущее и ещё никто, я уж тем более, не понимал, что со мной творится; слёзы лились ручьём, я помню, как они обжигали мне щёки. Меня разбудил папа. Точнее, только он смог меня разбудить. Я спала очень крепко и не чувствовала, как меня трясут, не слышала, как меня зовут. Папа… он… Он дал мне пощёчину. Я ни капли не злюсь и не обижаюсь на него, — тогда-то я вообще не понимала, что происходит, поэтому даже как-то и забыла сразу же, — потому что понимаю, что это было сделано для меня. И я отчётливо помню, что мне тогда приснилось. Поначалу сон был ну просто сказочным. Мне часто снились такие сны. Знаешь, необычные животные, жизнь без стен, никаких титанов — тишь и благодать, свобода, проще говоря, и свобода, в которой присутствуют близкие и родные мне люди. Но потом… я увидела, как небо начало трескаться. Началось землетрясение. Всё заходило ходуном. Люди, что были рядом со мной, — Армин, папа с мамой, Эрен… все они исчезли. Испарились в воздухе, словно маленькая капля дождя под горячими лучами солнца. Однако я почему-то не заплакала, как если бы это было в реальной жизни. Я почему-то понимала, что это сон — ничего более, и потому смотрела на всё, наоборот, с любопытством. Мне не было страшно даже тогда, когда исчезло всё, и я осталась одна в чёрной пустоте. Я чувствовала, что что-то должно произойти. И что-то произошло. Вся эта чернота начала исчезать — её перекрывал белый свет. После стали появляться разноцветные блики, со временем соединяющиеся в какую-то размытую картину; а погодя ещё немного, эта картина приобрела точность. Я была в какой-то комнате чужого дома. Рядом был Эрен и какая-то девочка. Эрена прижали к полу и подставили ему нож к горлу, девочка тоже была в западне. Меня же держали за волосы, второй рукой пытались задушить. Кто-то из них, Эрена и девочки, что-то говорил, но что — я не смогла разобрать. В глазах всё начало плыть, я потянулась рукой к Эрену, но так дотянуться и не смогла… Я раскрыла глаза и резко села, в общем, всё то же, что и происходит обычно. Только тогда было намного хуже… Я не могла вымолвить и слова, про сон я вообще забыла. У меня началась истерика, я не хотела больше ложиться спать. А больше всего меня испугало то, что мои глаза поменяли цвет. Я не хотела в это верить и считала это галлюцинацией после того, как они вновь стали золотыми. Только вот это вновь повторилось… Не сразу же. Второй раз был через неделю. Зато после второго раза я стала намного чаще видеть будущее. Тогда я делала вид, что засыпаю, а на самом деле не спала. Эрен это просёк и рассказал родителям, но было уже поздно. Я уже не могла уснуть. Мне было страшно, и этот страх породил бессонницу, от которой я мучилась почти полгода, пока папа не смог объяснить мне, что всё, что я вижу — это галлюцинации. Несколько лет я верила в это, до определённого момента…ххх
Йегер замолчала. Она сильнее прижалась к парню, уткнувшись носом ему в плечо. Её тело дрожало. Ей было страшно от воспоминаний. Леви, чтобы успокоить девочку, обнял на этот раз двумя руками, медленно поглаживая её по спине. Леви понимал, что Алери — важная фигура во спасении человечества, но помимо этого он также понимал, что она дорога многим людям из разведки, да и за её пределами, она была дорога и ему, только вот он сам этого пока не понимал. Немного погодя он почувствовал, как его рубашка намокает. — Ты плачешь? — спросил парень, но ответа не получил. — Алери… — прошептал Леви, вздыхая. — Ответь мне. — Да, — честно призналась Йегер, всхлипывая. — Тебе больно из-за воспоминаний? — Нет, — она слегка покачала головой, параллельно вытирая слёзы об рубашку парня. — Страшно. — Но ведь это всё в прошлом, и теперь ты знаешь, что с тобой. Ты стала намного сильнее. — Всё равно страшно… — она сжала рубашку на его спине и нахмурилась. — Страшно от того, что может случиться в будущем… Я ведь всё это знаю, всё вижу во сне, а потом… — Ты можешь менять будущее, — перебил он её, уверенный в своих словах. — Ты доказала это, и ни раз. — Леви, я… — Если бы ни ты, Изабель и Фарлан были сейчас мертвы. После этой фразы девочка вздрогнула, и из её золотых глаз вновь потекли слёзы. Леви прижал её к себе и зашептал: — Поэтому не смей бояться своей силы. Она придаёт тебе уникальность, которой не будет ни у кого и никогда, и возможность спасать всех, — он слабо сжал её волосы. — Только ты на это способна, Алери. Без твоей силы, без твоей помощи многие бы уже давно лежали в могилах. Йегер вновь вздрогнула, после чего вылезла из объятий парня и посмотрела ему в глаза. По её губам скользнула еле заметная улыбка. — Спасибо… — Было бы за что, — он покачал головой. — Это ещё не всё, — тут же продолжила она. — Что ещё? — Той девочкой, которую я видела в четыре года, является Микаса. Она присоединилась к нам, когда мне и Эрену было восемь. — Я это уже понял, — Леви кивнул. — Расскажешь поподробнее? — Нет! — Йегер нахмурилась. — Пока ты не расскажешь, как познакомился с Фарланом и Изабель! — Хитрожопая ты, Малая, — парень прищурился и фыркнул. — У меня хороший учитель. — Сочту за комплимент, — он вздохнул. — Что ж, хорошо… — Погоди, — она его остановила, схватив за руку. — Я не сказала, что за момент помог мне понять окончательно, что это будущее, а не галлюцинации. — Думаю, я сам догадался. — И что же? — Происшествие два года назад, — Йегер немного напряглась, — когда колоссальный и бронированный пробили ворота в Сигансине. Я прав? — Да… — девочка слабо кивнула. — Ты прав… — Не делай такое убитое лицо, — Леви притянул её в свои объятия. — Лучше слушай небольшую историю о том, как я познакомился с Фарланом и Изабель…