Два монстра - гений и титан

      Отряд особого назначения, или же проще — отряд Леви, сидел, а кто стоял, и разглядывал карту, а точнее: Шульц объяснял Йегеру-старшему построение, все остальные собрались вокруг, кроме самого капитана и Йегер-младшей; Леви сейчас был на совещании, а Алери… а она просто стояла неподалёку и разглядывала чисто голубое небо, в котором плавно, свободно парили птицы.       И тут, вдруг, Гюнтер задал вопрос:        — Ты понял, о чём тебя тогда командир спрашивал?       «Кто враг, как ты думаешь?», — вопрос голосом Смита пролетел в голове Йегер-младшей, которая всё прекрасно слышала.        — Нет… — честно признался Эрен. — А вы поняли?       Все так же ответили отрицательно. И все тут же обратили своё внимание на Алери, которая словно и на заметила их быстро устремлённых и заинтересованных глаз.        — Алери… — тихо спросил её брат, — а ты поняла смысл вопроса командира?        — А что его понимать? — она повернулась к ним и посмотрела ему в глаза спокойным, даже почему-то на какую-то часть опустошённым взглядом. — И понимать нечего.        — О чём ты?.. — Джин выпучил на неё глаза.        — Если не понимаете, значит — не доросли, — девушка хмыкнула и вновь отвернулась от них, подняв свой взор в небо.        — Тц, я даже не удивлён её дерзкому ответу! — пробубнил Бозард, скрестив руки на груди.        — Не начинайте, — попросил Шульц. — Наверняка у неё есть причины не отвечать на этот вопрос. Всё же — тут спорить бессмысленно — она гений и прекрасно знает своё дело. Чтобы достичь её уровня, любому из нас потребуется несколько десятков лет. Ей хватило всего пару — вот и вся разница, — он перевёл дыхание и продолжил: — Так же, скорее всего, Дьявол ничего не говорит потому, что у этой экспедиции есть и другие, не столь явные цели. И, возможно, командир решил, что раскрывать нам весь план не требуется.        — Ну, да, конечно! — вновь возмутился Бозард. — А так как наш Дьяволёнок, считай, является правой рукой командира, она всё прекрасно знает!        — Ты сейчас своими словами хочешь сказать, что не веришь в своего командира?! — резко задала вопрос Йегер-младшая, жестоко и гневно.        — Чего? Я не это…        — Ты обязан верить в своего командира, в твоём случае — в Эрвина Смита! — она повернулась и посмотрела на него разъярённым взглядом золотых глаз. — Если солдат не верит в командира, не делает того, чего тот желает, то позор такому солдату! Пусть валит к чертям собачьим!        — Алери, ты чего?.. — Эрен подскочил и подошёл к ней. — Ну, не начинайте вы…        — А никто не начинает, — девушка приподняла подбородок, глаза её недоброжелательно сверкнули. — Я лишь напоминаю солдату про его обязанности.        — Да что ты…        — Оруо! — Джин положил ему на плечо руку, тем самым останавливая. — Во-первых, она права. У нас есть задача: выйти и вернуться живыми, — а так же прямая обязанность: верить в своего командира и в его слова. Во-вторых, — он осторожно, без опаски и с добротой в глазах, посмотрел на Дьявола, — ты не имеешь права ей перечить. Она правильно сказала: мы ещё не доросли.        — В каком смысле?.. — Йегер-старший переводил взгляд то с Джина на свою сестру, то со своей сестры на Джина.        — Забей, — уже спокойно ответила девушка. — На сегодня с тренировками покончено. Пора возвращаться в замок.       Все, кто сидел, встали — и отряд направился в сторону замка, как вдруг Эрен заметил Арлерта и остальных.        — А можно я поговорю немножко со своими сокурсниками? — осторожно спросил парень.       Бозард переглянулся с Шульцем.        — Ладно, — Гюнтер кивнул. — Только не долго.        — Алери, пойдёшь? — более весело спросил Йегер-старший.       Девушка лишь пожала плечами в ответ, закрыла глаза и направилась вслед за братом.        — Эй! — крикнул Эрен, улыбаясь.        — Эрен! Давненько не виделись! — воскликнул Арлерт. — И Алери! — он улыбнулся шире. — Вот с кем-кем, а с тобой так действительно давненько не виделись.        — Эрен, Алери! — на глазах Аккерман выступили слёзы, однако с объятиями она накинулась на вторую. — Я так по тебе скучала, Алери… — её шёпот коснулся только ушей самой Алери.        — Я тоже… — Йегер-младшая обняла Аккерман в ответ, слабо улыбнулась. — Наконец-то увиделись…        — И не говори, — Арлерт так и сиял.        — Эрен, скажи, — вдруг начала Аккерман, не отпуская из объятий свою сестрёнку, — с тобой всё в порядке? С тобой хорошо обращались? Не мучили, не давили на психику?        — Да ничего со мной не делали! — Йегер-старший даже посмеялся. — Даже если бы и хотели, Алери ко мне никого не подпустит, — он неловко почесал затылок. — А если Алери против, то и капитан Леви ничего не сделает.        — Что, правда? — девушка удивилась.        — Это в каких вы таких отношениях? — поинтересовался Арлерт у Йегер-младшей, как — на зло — его перебили голоса других кадетов.       Четвёрка повернулась в сторону голосов. Охотнее всех Эрен, менее охотнее, что естественно, Алери. Она смотрела на всех изучающими глазами, пытаясь лишь одним взглядом разузнать и понять о каждом из них как можно больше — насколько ей позволяло умение судить людей по их характеристике и внешнему облику, а так же поведению.        — Марко погиб…       Лишь эти слова, по какой-то странной причине, вывели её из раздумий. Она стала внимательнее прислушиваться к словам кадетов, особенно к некоторым из них…        — Жан?! — воскликнул её брат. — А ты-то что здесь… А?.. Что, погоди… Что ты сейчас сказал? Марко — что?       Появилось напряжение, и оно нарастало с каждой секундой. Чувствовалась злость, и эта злость исходила как раз от этого парня, к которому только что обращался Эрен — от Жана Киртшейна.        — Марко погиб, но мы даже не знаем, как это случилось. На нём не было устройства пространственного маневрирования, — на удивление, спокойно говорил Кирштейн.       Алери тут же подловила его слова и запомнила каждую буковку предложения.       «Не было УПМ? — подумала она, пристально рассматривая Кирштейна. — Удивительно… Чтобы солдат — и без УПМ? Значит ли это, что его подставили бронированный и колоссальный титаны, будучи в обличье людей? Если это так, то…»        — Что? — Кирштейн поймал её взгляд и уже обратил своё внимание на неё.       «Красивая, — подумал он, так же осматривая её. — Точная копия Эрена. Только вот глаза золотые. Интересно, а характером они тоже схожи? И вот этим вот рвением отдать свою жизнь ради спасения человечество?..».        — Просто внемлю твоим словам, — спокойно ответила девушка, слегка прищурив глаза.        — Чему же тут можно внемлить? — поинтересовался парень.        — Ты не прав, — она приподняла подбородок. — Очень даже интересная информация.        — Интересная?! — он прошипел и нахмурился. — Для тебя это забава?! Ты…        — Не ори ты так, Жан Кирштейн, — чуть ли не по слогам проговорила Йегер-младшая. — В отличие от тебя, я видела множество смертей своих товарищей, и самое тяжёлое — это момент, когда ты видишь, как он умирает, а помочь ты ему не в силах, как бы ты не рвал на своей голове волосы. Человеческая жизнь — далеко не шутка. В разведку кадеты приходят для того, чтобы защищать человеческие жизни и давать надежды людям. Если же ты такого мнения о разведчике, который не первый год в разведке, то задам тебе вопрос: для чего ты пришёл в разведывательный корпус? чего хочешь добиться здесь?       Наступила тишина. Все внимательно следили за поворотом их небольшого диалога, и каждый из присутствующих был удивлён и даже поражён таким словам.        — Обалдеть! — протянул Спрингер. — А тебе точно пятнадцать?!        — Ты правда наша ровесница?! — крикнула Браус, подбегая к девушке и хватая её за плечи. — Правда-правда?! Я не верю!        — Саша, прошу, отпусти меня, — проговорила Йегер-младшая. — Я, как ни крути, ваша ровесница.       Браус отступила на два шага назад, поражённая тем, что та её знает — а ведь никто, по сути, и не представлялся перед ней.        — Хорошо, — сказал твёрдо Кирштейн. — Когда я найду ответ на твой вопрос, я непременно на него отвечу. А пока… — он повернулся к её брату. — Эрен, скажи, это правда, что ты, превратившись в титана, пытался убить Микасу?       И вновь, после поражённой тишины, наступила тяжёлая напряжённость, и опять злость так и кипела в теле Кирштейна, и опять — удивительно — он сдерживал её своей силой воли.       Алери посмотрела сначала на Микасу, затем на Эрена, на Жана — и так по кругу раза три, пока Аккерман, решив ответить за Йегера-старшего, не вставила свои пять копеек, а точнее: одно слово:        — Нет…        — Я не у тебя спрашиваю, — резко перебил её Киртшейн. — Рубец на лице, я смотрю, довольной глубокий. Откуда он у тебя?       Аккерман тут же прикрыла его своими волосами и опустила взгляд вниз, отведя его в сторону. Йегер-старший поддался вперёд, дабы посмотреть, правда ли это, но не успел его лицезреть. Он тоже опустил взгляд, неуверенно и боясь сказать что-либо не то, а, что более возможно, боясь за неопытность в такой силе, коей он обладал.        — Похоже, это правда… — неуверенно ответил парень, — что я пытался её убить…        — Похоже? — возмутился Киртшейн. — Ты что, сам не помнишь? То есть, выходит, ты не знал, что можешь становиться титаном, и как этой способностью управлять, тоже не знаешь?       Эрен помедлил со своим ответом. Он поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза своего сокурсника, заглотнул ком, застрявший в его горле, и более уверенно ответил:        — Да. Верно.        — «Вот ради чего все мы умрём. Как Марко. А Эрен об этом даже не узнает», — похожим на загробный голос, проговорила Йегер-младшая, перебивая тем самым собиравшегося сказать то же самое Кирштейна. — Угадала, не правда ли? — вот только, знающие о её силе, взглянув в её поалевшие глаза, прекрасно поняли, что она не угадала, а увидела это, и просто знала. — Да, ты прав, ни ты, ни остальные из кадетов не готовы взять и безоговорочно умереть за Эрена, да вы и не обязаны это делать. Эрен — ключ к победе над титанами, вот только считать его ключом или нет — дело каждого. Считать его ключом и не желать умирать за него — тоже твой выбор. Здесь ты прав.        — Но тогда если ты согласна со мной, то прекрасно должна понимать, что если ни Эрен, ни мы не будем понимать во имя чего мы приносим в жертву свою жизнь, то в самый ответственный момент могут возникнуть сомнения по поводу силы Эрена! — ответил на её слова Кирштейн, сделав в её сторону уверенный шаг. — Он должен нам дать точку опоры. Но! Зная, что он не умеет контролировать своей силой… можем ли мы ему доверять?        — Можете, — уверенно ответила Йегер-младшая, самодовольно улыбнувшись. — На этот случай есть я.        — Ты действительно собираешься его убить, если он вдруг потеряет самоконтроль?! — Арлерт не на шутку удивился.        — Алери! — воскликнула Аккерман.        — Молчать! — громко и чётко сказала Йегер-младшая. — Не сметь нести такую чепуху в моём присутствии, — она грозно посмотрела на своих друзей. — Эрена я не убью и не позволю кому-то другому его убить. Я имела в виду другое.        — И что же? — с самым настоящим любопытством спросил Шаттер, поддавшись вперёд.       Алери подняла на него взгляд и тут же его узнала. «Тот ангелок…», — пронеслось у неё в голове. Она вздохнула, собрав свои мысли в порядок, и продолжила:        — Я способна остановить Эрена в случае потери контроля. Как — уже является секретом. Но давайте согласимся: каждый из нас теряет самоконтроль, но мы же не желаем убить этого человека, правильно?        — Но здесь ведь немного другое… — протянул Спрингер, недовольно скривив гримасу на лице.        — Да, другое. Но могу тебя уверить, Конни, что при потери самоконтроля я могу быть страшнее любого титана, будь то неразумный или разумный, как Эрен. Можешь спросить у любого, с кем я служу уже не первый год, — с её губ слетела лёгкая усмешка. — Вернусь к тебе, Жан, — она посмотрела на парня. — Можем заключить пари: доверься Эрену и дай ему возможность, на данный момент полностью не владея своей силой, предложить вам опору для дальнейших действий. В случае провала я разрешаю тебе отрубить мне голову.        — Что?! — тут же крикнул её брат, выступая вперёд. — Алери, это…        — В ране Микасы есть и моя вина, — продолжила Йегер-младшая. — Я должна была приказать ей отойти от Эрена, когда тот был в беспамятстве, но не позволила ей этого сделать: причины раскрыть не могу. Поэтому, если тебя это задело, прошу у тебя прощения.        — Ты совсем ничего не боишься?.. — со страхом в голосе спросил Кирштейн.        — Почему же? Боюсь, — девушка широко раскрыла свои большие глаза. — Я боюсь смерти своих родных и близких, а также товарищей, с которыми я служу бок о бок. Моя смерть для меня ничего не значит, поэтому я не боюсь умереть. Однако для других моя смерть будет являться болью и причиной опускания рук, именно поэтому я пытаюсь защитить не только окружающих, но и себя саму. Но мы отошли от темы. Не против к ней вернуться? — Йегер-младшая слегка наклонила голову набок и улыбнулась, вот только улыбка та была одной из тех, от которых сводило желудок от страха.        — Пожалуй, не стоит, — Кирштейн вздохнул, понимая, что проиграл. — Я доверюсь Эрену и без всяких пари. Я вижу, что ты защищаешь Эрена не только потому, что он — твой брат.        — Благодарю за понимание, — она сделала лёгкий кивок.        — И я слышал, что ты сделала во время суда, — он усмехнулся и поставил руки на бока. — За это говорю спасибо, даже если ты меня после этого ударишь… Ему давно пора было хорошенько врезать. Однако, — парень уже серьёзно посмотрел на Йегера-старшего, — говорю в первый и последний раз: не разочаруй нас, Эрен!        — Хорошо! — уверенно ответил Йегер-старший.        — Ну, — его сестра сделала полуоборот, — раз мы всё разрешили, то пора расходиться. Эрен, пойдём.       Эрен без лишних слов кивнул, быстро попрощался со всеми одной лишь улыбкой и направился за своей сестрой. Как вдруг…        — Алери-сан! Подождите!       Из уже удаляющегося отряда кадетов Шаттер вылетел, словно птица из кроны деревьев, и подбежал к удаляющимся в противоположную сторону близнецам. Его почти белые волосы всё так же хаотично разбросаны копной по его голове — только, кажется, они стали чуть длиннее и гуще, что придавало только больше красоты к его внешности; тонкие брови счастливо вскинуты вверх от возможности поговорить с кумиром вот так, напрямую; на курносом носе слегка пробивались еле заметные веснушки — и не удивительно, что такого ангела солнце одаривает таким подарком; большие светло-серые глаза устремлены чётко в золотые очи девушки, их взгляд, как и три года назад, настолько яркий, настолько пылающий, горящий восхищением, гордостью, любовью, обожанием — и всё это только лишь для одного человека, только для неё.        — Простите, что отвлекаю… — пытаясь отдышаться, проговорил Шаттер. Он отдал честь, приложив правый кулак к сердцу. — Я очень рад с вами поговорить вот так, лично. Вы, наверное, меня не помните, — его лицо сияло от лучезарной улыбки. — Я…        — Генри Шаттер, — перебила его Йегер-младшая. — Я помню, — и лёгкая улыбка скользнула по её губам. Эрен, стоявший рядом со своей сестрой, внимательно наблюдал за каждым её движением и реакцией. — Поздравляю с поступлением в разведывательный корпус.       Она протянула ему свою руку. Он не верил свои глазам. Неужели это правда? Сама Дьявол протягивает ему руку для того, чтобы поздравить его с поступлением. Это же невообразимое счастье, которое только мог испытать Генри за свои пятнадцать лет. Ах, нет… такое невообразимое счастье он уже испытывал — три года назад, когда только встретился с ней, хотя и при таких жалких обстоятельствах. Хотя почему жалких? Ведь в тот момент герои возвращались из экспедиции, неся на своих плечах тяжкий груз и знания! И с этого дня ему, Генри Шаттеру, тоже придётся нести этот тяжкий груз и знания, видеть смерти товарищей и пытаться самому не погибнуть, а самое главное — с этого самого дня он сможет видеть своего кумира, свою любовь (о чём он ещё пока не особо точно знает) каждый божий день — и какое же это счастье!       Шаттер протянул дрожающую руку в ответ и пожал руку Дьяволу.        — И не нужно обращаться ко мне на «вы». Лучше на «ты» — так будет легче.        — Но ведь…        — Генри, так будет легче, — по слогам, твёрдо проговорила Йегер-младшая. — А теперь иди. Пора приступать к работе.        — А мы сможем как-нибудь потом поговорить? — несмотря на приближающееся расставание, его глаза горели, горели счастьем и теплом. — У меня столько вопросов!        — Конечно, но чуть позже. Обещаю, ты наговоришься со мной так, что я тебе вскоре надоем.        — Этого никогда не случится — клянусь! — он ещё раз отдал честь. — Удачи вам, близнецы Йегер! — Шаттер посмеялся, подмигнул и, резко развернувшись, побежал к кадетам, остановившимся после его побега и внимательно наблюдавшим за их неслышным — для них это было сущим разочарованием — диалогом.        — А ты ему понравилась, — немного погодя сказал Эрен, посмеявшись.        — Я удивлена, что у меня есть такие фанаты, как он, — ответила Алери, заходя внутрь замка.        — Обижаешь! А как же я? А Армин, Микаса? — парень поравнялся с ней и прислонился плечом к плечу.        — Это всё-таки немножко другое, Эрен, — она слабо улыбнулась. — Не будем об этом сейчас спорить, ладно? Сейчас надо готовиться к вылазке, и наша главная с тобой задача — до её начала как можно лучше овладеть твоей силой. Я помогу всем, чем смогу.        — Хорошо, о великий и распрекраснейший Дьявол! — Йегер-старший вновь засмеялся.        — Не забывай, ударить ногой по лицу я тебя всегда могу — это тебя уж точно не убьёт, — проговорила она, идя по коридору.        — Блин, это уже слишком жестоко-о! — обиженно протянул парень.        — Ну, прости…       И они вместе рассмеялись: Эрен громче, Алери тише — из-за того, что просто напросто отвылка смеяться. Но, если признаться, ей сейчас было очень хорошо: она была счастлива, что наконец смогла, хоть и немного, но поговорить с Армином и Микасой — спустя-то пять лет! , ей было приятно и до невозможности неожиданно, что у неё есть такой поклонник, который её действительно обожает и почитает, а так же она была счастлива тем, что все эти последние три года её брат жил в окружении таких интересных и хороших людей.       «Почти… почти все из них — друзья, — подумала Алери, наслаждаясь улыбкой своего брата по пути в столовую. — Есть среди них и те, кто является врагами…»