Целитель

      Первое, чем должен восхититься ученик Хогвартса, приезжающий в эту школу — типично английские домики на перроне Хогсмида. Однако вместо этого нас встречало стойкое ощущение присутствия рядом дементоров. Конечно же, сами домики никуда не делись, не пропали снежные шапки на их крышах, не пропали тёплые желтые огни в окнах. Но всё это не имеет значения, когда рядом присутствует такая неприятная аура.       От перрона мы немного прошлись пешком, расселись по каретам с полозьями вместо колёс, и отправились в путь. В Хогвартсе нас встретила профессор МакГонагалл и тут же повела в Большой Зал, а уже там, на пиру, в привычной тёплой атмосфере, в свете множества парящих под потолком свечей и огнях пока неубранной рождественской ёлки, все мы отпивались горячим шоколадом, попутно наедаясь до отвала. Первое января, субботу, как и следующий день, я провёл в гостиной, изредка посещая пустующую в это время библиотеку.       Субботним вечером я проверил, как там поживает моё деревце-лук. Визуально, конечно, я видел его и без проверок — рядом с кроватью растёт в горшке, с прямым стволом и редкими ветками, на которых были такие же редкие листики. А вот в плане магии… Почти созрело, а значит нужно решать вопрос с тетивой.       В воскресенье утром состоялось небольшое собрание сборной нашего факультета, где Седрик огласил режим тренировок, не сильно нагружающий, к слову, а если кто-то хочет тренироваться больше — говорите, мол, сейчас, будем корректировать. Особого желания никто не проявил, а полетать просто так, тренируясь в маневрировании и прочих фигурах пилотажа, можно и без постороннего участия.       А в понедельник началась обыденная школьная суета, учёба, ходьба от аудитории до аудитории, вечера в гостиной за домашкой, шахматами, сладостями с разными эффектами или просто разговорами. Но как бы ни была уже привычна эта размеренная школьная жизнь, воздействие дурацких дементоров ощущалось даже в тёплой и по-домашнему уютной гостиной. А значит с этим нужно что-то делать, раз Министерство категорически не желает ловить Блэка, как положено. Стало быть, дело за луком. Конечно, можно и чисто магией, но в моём распоряжении лишь волевое управление ею, а чем глобальнее воздействие, тем больше нужно приложить ментальных усилий — я просто не сдюжу. Да и паники это слишком много наведёт — площадное магическое воздействие огромных размеров и мощи, развеявшее трудноубиваемых тварей. Но и с луком всё не так просто — сильные сомнения терзали мою душу. Сомнения, касательно самого деревца-лука.       Вот сижу в своём уголке общей комнаты, смотрю на деревце в горшке, а провести финальное магическое воздействие не решаюсь. Причина тому проста — я ощущаю лёгкую неготовность деревца к подобному, это во-первых. Прошлый мой эксперимент с растениями закончился несколько не так, как должен был, это во-вторых. Конечный результат отличался от того, что должно было быть, пусть и не в худшую сторону, но что самое важное — я понятия не имею, почему конкретно произошло то, что произошло.       Возможно, местные растения совсем иначе реагируют на известную мне энергию жизни, на ритуалы и магические контуры, ведь чисто эльфийские техники, связанные с природой, имеют несколько… Размытый характер конечных преобразований. Да… Здесь нужно мнение эксперта, или хотя бы просто знающего, или чувствующего — чужой мир, чужие правила.       С такими мыслями я покинул комнату и отправился на завтрак. Практически весь день думал о том, где найти знающего человека, но не преподавателя. Дело не в недоверии, или чём-то подобном. Просто преподаватели несут за нас ответственность, и если посчитают, что мои эксперименты могут нести угрозу, а они могут, то помимо того, что изымут деревце-лук, так ещё и какие-нибудь санкции на меня наложат.       В подобных размышлениях прошли Зелья, на которых я получил тычок в бок от Дафны, чтобы не витал в облаках, прошла трансфигурация, обед, а после — Гербология. Там-то я более-менее отошёл от своих дум, и в который раз обратил внимание на занятный факт. Гриффиндорец Лонгботтом, из-за своей скромности и неуверенности зачастую неспособный ни к чему на других занятиях, отлично ладит с растениями. То есть, не просто умело пересаживает, или что-то подобное, а чуть ли не общается, мгновенно понимая, что растению требуется, как лучше вести полив, уход, и всякое прочее.       Как только мадам Спраут объявила об окончании занятий, я тут же направился к Невиллу, ещё не успевшему толком снять с себя особую коричневую мантию и перчатки, в которых мы работали в теплицах.       — Невилл, так? — спросил я с улыбкой.       — Э-м… Да, — кивнул тот.       — Гектор Грейнджер, — протянул я руку.       — Да, я знаю, — скромно кивнул парень, протягивая свою. — То есть, я хотел сказать… Невилл Лонгботтом.       Мы пожали друг другу руки, хотя в глазах этого пухловатого мальчишки и читались некие смутные опасения. Похоже, чувствует он себя среди всех этих детей, как припарка на мёртвом человеке.       — Мне хотелось бы показать тебе одно растение и узнать твоё мнение.       — Ну… Я не так хорош в этом деле, — растерялся парень. — Тебе лучше обратиться к вашему декану. Профессор Спраут большой эксперт в этом деле.       — Не, профессора — это профессора. С чем-то к ним идти можно, а за что-то лишь втык получишь, — я снял рабочую мантию и повесил на крюк, положив рядом перчатки.       Покидали зону теплиц мы одни из последних с курса.       — Пойдём, горшок с деревцем у меня в комнате.       — Ну хорошо, — кивнул Невилл.       Добравшись до входа в гостиную и отстучав нужный ритм по крышке бочки, я открыл проход.       — Давай, заходи, — я махнул рукой Лонгботтому, и мы быстренько прошли в гостиную факультета.       Само собой, появление ученика другого факультета привлекло некоторое внимание, но оно было отнюдь не негативным, а даже наоборот.       — А ничего, что я в чужой гостиной? — смущённо заозирался парень, пока я провёл его к нашему с ребятами месту, усаживая на диван.       — Да вообще без проблем. Я же тебя провёл, а не ты сам пробрался без ведома.       — Вот-вот, — тут же покивал Эрни, лихорадочно перебиравший свои записи за столом. — Чёрт, да куда я дел…       — На Маггловедение не опоздаешь? — спросил его проходивший мимо Захария, за которым увивались трое младшекурсников, ожидавших, судя по всему, обещанной парнем помощи.       — Подождёшь тут? — спросил я нервничающего Невилла, подсовывая вазочку с печеньем и графин с… С молоком, как выяснилось.       — Да, пожалуй, — неловко кивнул он, обратив внимание на «дары».       — Вот и отлично.       Дойти до комнаты, вытащить горшок, убедиться, что нет ничего лишнего ни на деревце, ни в горшке, а растение магически осталось неизменным, я вынес его в гостиную и поставил на журнальный столик перед Невиллом. Никакого лишнего внимания мои действия не привлекли, хотя некоторые и подметили потенциально интересную движуху в нашем углу. И вот что мне нравится в нашем факультете — они не навязываются, если их не зовут.       — Вытащил свой куст на волю? — ухмыльнулся Эрни. — О! Нашёл!       Парень потряс кипой записей в воздухе так, словно это Грааль, быстро сложил их в сумку и направился прочь из гостиной.       — Кстати, — обратился я к жующему печеньку и внимательно осматривающему деревце Невиллу. — А ты не идёшь на Маггловедение?       — Не, — мотнул парень головой. — Это не интересно совсем. Хотя… Ребята говорят, что там довольно просто получить высокий балл.       — К чёрту баллы. Вот деревце.       — Это я, как ни странно, заметил…       Пару минут Невилл так и эдак осматривал деревце, касался пальцами редких листьев, и только после спросил:       — А что в итоге должно быть?       — Знаешь, — присел я на кресло. — Оно ощущается, словно застряло…       Начал я пояснять свои мысли.       — Да?       — Да. Оно проходит несколько стадий развития, а финалом — независимая от земли форма.       — Поня-а-атно, — протянул Невилл. — Примерно так и ощущается. Мне кажется…       Парень замялся, но вздохнув, посмотрел на меня более уверенно.       — Деревце приуныло. Оно, как и всё живое, хочет оставить потомство, а вокруг ни одного деревца.       — Хм… Есть варианты?       — Я чувствую, — Невилл посмотрел на деревце в горшке, — что стоит ему оказаться рядом с родственными видами, как оно расцветёт. А как только пчёлки или другие насекомые перенесут пыльцу — выйдет на финальную форму.       — Разумно. Правда, я думал подстегнуть переход особыми заклинаниями и магией.       — Не стоит, — отчаянно мотнул головой Невилл. — У деревца, как и у многих магических растений, есть примитивный аналог разума. Оно сильно обидится. Полагаю, в итоге должен получиться некий… Инструмент, или типа того?       — Да.       — Получится плохой инструмент, если так сделать.       — Ясно. Твои предложения?       Невилл задумался, начав поглощать одну печеньку за одной, запивая молоком.       — Я знаю, что нужно делать, — кивнул парень. — В теплицах есть несколько видов карликовых лиственных. Там хороший микроклимат…       Стоило только заговорить о растениях, Невилл растерял всю свою неуверенность.       — …И они зелёные и активные даже сейчас, в январе. Я знаю, что у Хагрида есть рой специальных пчёл, которых он использует для всяких своих нужд…       — Можно искусственно? Ватным тампоном?       Невилл вновь мотнул головой.       — Лучше полностью правильный естественный процесс. Не думаю, что деревце будет радо искусственности.       Подобное заявление вызвало у меня улыбку, а Невилл глянул на меня недоумевающе.       — Не обращай внимания, — отмахнулся я. — Думаю, ты прав. Я бы тоже был не рад, если бы процесс моего размножения проходил так неестественно.       Секунда на осознание, и ещё одна — ровно столько потребовалось Невиллу, чтобы залиться краской по самую маковку. Не хватало ещё мультяшного пара, чтобы образ был законченным.       — Много времени всё это займёт?       — Вряд ли, — пожал плечами парень.       — Тогда чего же мы ждём? — встав с кресла, я схватил горшок с деревом и отправился на выход. — Скорее в теплицу!       Невилл подскочил с дивана и отправился за мной следом.       — А потом?       — Посмотрим на результат, и к Хагриду, — важно кивнул я.       Мы покинули гостиную факультета, вновь оказавшись в коридорах замка.       — А потом?       — Возьмём у него пчёл, а может и самого Хагрида тоже возьмём, и в теплицы. А там посмотрим…       Весь остаток вечера ученики всех факультетов могли наблюдать занятную картину того, как мы с Невиллом носились туда-сюда по замку, держа в руках горшок с деревцем. По замку, и за его пределы, по начавшему приминаться и подтаивать снегу. Да, тающий снег в январе — реалии суровой Шотландии. Зима здесь никакая, но влажная. Почему мы везде бегали с горшком? Ну, мы оба поступили недальновидно, и прежде, чем узнать, кто где находится и определиться с детальным планом, помчались напролом. Выход во двор с теплицами был закрыт, и мы не рискнули ломать защиту отмычками, типа Алохомо́ры. Потом мы отправились к Хагриду, но тот ушёл, оставив записку на двери, что вернётся через полчаса. В итоге мы отправились, всё так же таская с собой горшок, к мадам Спраут. Там, правда, я с горшком не появлялся — пошёл Невилл, выразив желание поработать в теплицах. Тем самым он получил ключ, действующий лишь сегодня — чтобы открыть дверь во внутренний двор с теплицами.       Хотя Хагрид уже и должен был вернуться, но первым делом, под удивлённым взглядом тех, кто засвидетельствовал наше шествие, мы отправились в теплицы. Невилл имел доступ ко всем кроме двух — в тех двух росли опасные растения, а защиту там не обошли даже близнецы, если верить слухам.       — Откуда доступ? — не мог не спросить я, пока мы пристраивали горшок с деревцем среди десятка лиственных деревьев, бурно зеленеющих, но маленьких, метра под два высотой, не больше.       — Я ещё со второго курса помогаю мадам Спраут и кружку Гербологов, хоть там и не состою.       Пристроив деревце, мы отошли на пару метров.       — Что дальше?       Невилл достал палочку и как-то не особо уверенно, но решительно взмахнул ею.       — Коньютура…       Визуально ничего не произошло, но я ощутил ток энергии, разлившийся между растениями. Кроны деревцев словно от ветра пошатнулись, а в следующий миг они очень быстро расцвели, покрывшись крохотными разноцветными цветочками.       — Неожиданно, — удивился Невилл, но с нескрываемым удовольствием разглядывал дело рук своих.       — Что именно?       — Это заклинание способствует тому, что новые растения очень быстро вписываются в локальный биом… — Невилл резко посмотрел на меня, смутившись. — Извини, я, наверное, слишком непонятно говорю.       — Не переживай, — с улыбкой хлопнул я по плечу парня. — Я достаточно начитан, чтобы понимать суть сказанного.       — Это хорошо…       — Но что теперь?       — Теперь… Я думал, что придётся подождать, пока появятся бутоны, распустятся. А тут вон как быстро. Это странно. Но… Хорошо, наверное?       — Безусловно.       — Тогда, уже сейчас можно отправиться к Хагриду.       Покинув теплицы и всё закрыв, мы вновь отправились к избушке нашего преподавателя по Уходу. Постучавшись в дверь, принялись ждать ответа, но ждать пришлось недолго — послышался низкий гулкий лай, а следом за ним и голос Хагрида.       — Клык, фу, трусливая ты псина… — голос Хагрида звучал довольно тихо, приглушённый закрытой дверью.       Вот мы услышали звук увесистых шагов, шелест замка, и дверь открылась, явив нам высоченного бородача.       — О, ребятки, а чего-эт вы? Скоро уже темнеть будет. Не дело гулять…       — Привет, Хагрид, — кивнул я, помня его просьбу обходиться без всяких «сэр» и прочего. — Мы на секундочку, по делу. Невилл, что именно нам надо?       — Здрасьти… Проф… Хагрид, — Парень смутился. — Нам бы пчёл ваших особых. Буквально на час. Нужно, чтобы они пару растений опылили.       — О, ну эт можно, эт легко, — кивнул здоровяк, пригладив кудрявую бороду, и скрывшись в глубинах своей хижины.       Не прошло и минуты, как Хагрид вышел, держа, словно фонарь на цепи, типичный такой улей.       — Только, детишки, с вами я. Проконтролирую, — мы отошли с дороги здоровяка. — А то эти пчёлы — хитрые проныры.       Мы все вместе бодрым шагом направились к замку, а Хагрид продолжил рассказывать.       — Ма-а-а-ахонькие такие, а ужалят — у-ух. Помню, когда только завёл их, для нужд, стало быть, Хогвартса, ужалила одна, проказница. Ох, Мерлинова Борода, думал палец себе отгрызу — лишь бы не болел. И никакая магия ведь не берёт.       — А сама пчёлка?       — А что ей будет? — Хагрид глянул на нас. — Они же не обычные, у них жало крепко сидит. О, а ещё, помнится, случай был презабавный. Давнишний, правда…       Хагрида понесло на воспоминания об интересных забавных зверушках, шалостях, занятных случаях. Учитывая, что в классификации Хагрида, забавная зверушка — четвёртый ранг опасности, а интересная — пятый, страшно думать, что же за зверь должен быть и забавным, и интересным одновременно. Но Хагрид как-то больно хитро обходил вопросы с упоминанием зверушки, что настораживало даже больше, чем если бы он привёл тебя к дракону.       Так или иначе, но мы добрались до теплиц, зашли в нужную, а Хагрид быстренько сообразил, что наша цель — карликовые двухметровые лиственные деревца, среди которых, в горшке, росло моё дерево.       — Так-с… — Хагрид подошёл к одному из деревьев, присел на колено, чтобы стать хоть немного ниже этого дерева, и ловко прицепил улей к ветке. — Вот так… Держитесь за мной…       Мы отошли на пару шагов, а Хагрид достал из-за пазухи розовый зонтик.       — Ребят. Вы только, эт, не говорите никому, что я колдовал палочкой. Нельзя мне.       — Да без проблем, Хагрид.       Здоровяк кивнул, и попросту ткнул зонтиком в пространство, указав на улей. Тоненькая искорка слетела с кончика зонтика, и стоило только ей коснуться улья, как тот буквально ожил. Бодрые и совсем не сонные пчёлки повылазили из отверстия в улье, быстренько начали летать вокруг цветочков, делать своё дело.       — Ну вот. Теперь к ним главное не лезть.       — Хагрид, — не сдержал я любопытства, пока Невилл с опаской и интересом поглядывал на насекомых за работой. — А как их обратно потом?       — А так же, — пожал плечами здоровяк. — Улей у них специально зачарованный. Мне, значит, профессор Флитвик помогал — талантливый чароплёт, да… Он же знает, что мне колдовать нельзя, да и палочка… Не в лучшем состоянии. Вот и настроил чары Стазиса, значит, маячки там специальные на улье, все дела. Чтобы, значит, я мог простейшим образом с ними работать. Да, талантливый чароплёт.       — Ясно. Слушай, Хагрид, ты создаёшь впечатление надёжного человека.       — Ну, а то! — обрадовался здоровяк. — Такой и есть.       — А можно упросить директора выписать пропуск или ещё что-то, чтобы Запретную Секцию посещать?       — Упросить — навряд ли. А вот если ты объяснишь и докажешь, что тебе, значит, нужно там что-то — тогда да. Но под приглядом, скорее всего. Великий волшебник, Дамблдор, — вздохнул Хагрид.       Около часа мы наблюдали за работой пчёл, и за это время они управились со всеми цветами на деревьях. Хагрид в очередной раз ткнул зонтиком в сторону улья, выпустил искру, а пчёлы быстренько залетели обратно.       — Вот и всё, дело сделано, — Хагрид похлопал себя по животу и пошёл забирать улей.       Распрощавшись с Хагридом, мы с Невиллом подошли к деревцу, с которого уже начали опадать лепестки цветов, как и на соседних деревьях.       — Хм… — Невилл задумчиво присел перед горшком, и коснулся дерева рукой. — Ему ещё что-то нужно. Оно… Словно хочет быть хорошим инструментом, но ему нужны… Нити? Ткани? Не понимаю…       — Зато я понимаю! Вперёд, к Хагриду!       — Опять? — не разделял мой энтузиазм Невилл. А нет, показалось. Просто ходить туда-сюда не хотел, ведь уже начало темнеть. — Мы так ужин пропустим.       — Я кухню тебе покажу. Скорее.       Вновь закрыв всё на замок, мы с Невиллом быстрым шагом покинули теплицы и внутренний двор, и не менее быстрым шагом пронеслись по коридорам Хогвартса, покидая их через главный вход и спускаясь к хижине Хагрида.       — Опять вы? — удивился здоровяк. — Совсем же уже стемнело почти. Дементоры там, всякое такое. Глупые они твари, хоть и умные. Могут же не послушать Дамблдора, напасть, с голодухи-то…       — Хагрид, мы на минутку.       Здоровяк с очевидным сомнением во взгляде посмотрел на меня.       — Так и прошлый раз был «на минутку».       — У тебя есть шерсть единорога… и ткань какая-нибудь? Волокно… Да хоть паутина.       — Есть, как не быть-то?       Хагрид вновь удалился в свою хижину, а через минуту выглянул, протянув два мотка — шерсть, и что-то похожее на шелк.       — О! Шелк акромантула, — удивился Невилл.       — Да нет, — отмахнулся Хагрид, как только передал мне мотки. — Только заготовка под него. А то сама паутина, значит, больно уж липкая. А так и хранить удобно… Только вы это, ребят, никому.       — Само собой. А почему ты нам помогаешь?       — А почему нет?       Задерживаться мы не стали, и теперь уже почти бежали до замка. Правда, недолго — если для меня, как оказалось, нагрузка была никакая, то вот Невилл не сдюжил. В общем, неудивительно — тут в замке вообще мало кто способен пробежать хоть сколько-нибудь приличное расстояние для своего возраста. В замок мы вернулись ровно в тот момент, когда на горизонте не осталось ни следа от заката, на небе сияли звёзды, а ветерок окончательно стал по-зимнему холодным.       Но направились мы не в Большой Зал, хотя и ужин вот-вот должен был начаться, а вновь в теплицы. Занятно, но я не знал, что тут есть автономное освещение, как только заходишь. Подойдя к деревцу, мы задумались — а как лучше дать ему эту шерсть и заготовку из паутины акромантула? В итоге пришли к мысли просто разместить это внутри кроны, а деревце само разберётся. Разместили. Деревце тут же начало словно бы оборачивать ветки вокруг себя, постепенно уменьшаясь в размере.       — Ух-ты… — Невилл глядел на это не отрывая взгляда, собственно, как и я.       Две минуты ушло у дерева, чтобы превратиться в этакое длинное и тонкое веретено, торчащее из горшка, а пряжу ему заменили собственные скрученные ветки. Там явно что-то происходило, что-то менялось, а увлечённый наблюдением Невилл даже позабыл об ужине.       Я уже думал, что об ужине придётся забыть и мне, но внезапно «веретено» сжалось в толщину, почти мгновенно превратившись в лук с натянутой тетивой. Довольно большой, но всё ещё компактный для переноски, изогнутой классической формы, цвета тёмной древесной коры и со множеством мельчайших узоров растительного характера. Тетива была белой, я бы даже сказал, снежно-белой.       — Ты… — Невилл был поражён и удивлён вообще всем. — Вырастил… Лук?       — Ну да, — я подошёл к горшку, коснулся рукояти лука, и тот словно потерял опору в земле, оказался в моих руках.       — Я ожидал чего угодно… — Невилл продолжал удивлённо смотреть на лук в моих руках. — Посох, палочку, инструмент какой… Да даже шахматную доску. Но лук?       — А что? Здорово же, — я с лёгкой улыбкой представил, что в правой руке держу стрелу.       Миг, и руки пусть и неловко, но старательно натягивают тетиву, я целюсь в никуда, отпускаю тетиву. Лёгкий щелчок с элементом звона, как от струны арфы — приятно. А главное - луку это не навредит, ведь он отнюдь не прост. Ой, как не прост! Мы несколько минут потратили на то, что рассматривали получившееся оружие со всех сторон. Невилл даже попросил попробовать натянуть тетиву, но у него ничего не получилось, хотя я это делал без труда, а судя по звуку, да и вообще, ощущениям, когда отпускаешь тетиву — натяжение там ого-го!       — Это, наверное, потому, — Невилл смущённо почесал щеку. — Что именно ты его вырастил. Я слышал о подобной реакции инструментов на своих изготовителей. Кажется, даже Олливандер однажды сам вырастил дерево для палочки…       — И что было?       — Он не смог её продать — она слушалась только его, — пожал плечами Невилл.       — Ладно, пойдём…       Я хотел убрать куда-нибудь лук, но он быстро уменьшился, и словно какая-то лиана, скрутился древесного цвета браслетом на моей левой руке.       — Я же говорил, — довольно улыбнулся Невилл. — Если бы мы тут с тампонами опылением занимались, лук бы не стал тебя особо слушаться и потакать во всём.       — Ты так говоришь, словно оно всё живое.       — Конечно! — важно кивнул парень. — Как и палочки, как и любые другие деревянные магические инструменты. Был бы он изготовлен из обычного дерева, обычными инструментами, тогда да, не живой.       В общем, мы решили поспешить на ужин, который должен был уже начаться. В принципе, мы пришли туда одни из последних, но судя по тарелкам учеников, да и по тому, с каким аппетитом они уплетали еду, мы успели вовремя.       — Пойдём, отдадим ключ, — Невилл глянул на меня. — Пожалуйста.       Хоть я и удивился просьбе, но пошёл с ним к столу преподавателей, где среди многих сидела и мадам Спраут.       — Вот, спасибо, — кивнул смущённый Невилл, вручая ключ обратно нашему декану.       — Ой, да ладно вам, мистер Лонгботтом, — со смешком отмахнулась Спраут. — Видите, я даже не спрашиваю, не сломали ли вы чего, ведь доверяю вам теплицы.       — Спасибо, — кивнул смутившийся парень и мы отправились к своим столам.       Стоило только занять своё место среди однокурсников, как на меня тут же напал с вопросами Джастин.       — Что-то интересное? Вот, картошечку бери, — пододвинул он общую тарелку ко мне. — Тут котлетки вкуснейшие, и салатик ничего такой. Так что?       — Ты что, дружище, задабриваешь меня?       — М-м-м, а какая мясная подлива… Ну так что? Что за куст ты вырастил, что тебе аж помощь главного герболога потребовалась?       — Главный Герболог?       — Ну так, — пожал плечами Джастин, словно этим всё и сказал, а вопрос мой глупый.       — Просто, понимаешь, — Ханна решила пояснить, отложив вилку в сторону. — Невилл у нас самый лучший в Гербологии. Лучший настолько, что это полностью компенсирует его почти полную неспособность разобраться в чём-то ещё.       — Твои слова жестоки, Ханна, — покачал головой Эрни, вызвав недовольство девочки. — Но справедливы. Справедливы, говорю, не надо на меня так смотреть.       — Да ничего особенного, — я наложил себе всего и побольше. — Просто у меня возникли сложности в понимании потребностей кустика. Вот и обратился к тому, кто чётко чувствует подобное.       — Хитро. Умно. Ещё и дружбу, можно сказать, завёл, — покивал Джастин. — У парня мало друзей, а сам он не решается к кому-то подходить.       — Могли бы посодействовать.       — Ну, ты же знаешь политику факультета — сами за дружбой не идут, и мы её навязывать не будем. Даже если проблема очевидна.       — Я заметил. Давайте лучше есть, а то ещё домашку нужно будет делать на завтра.              ***       Ночь — пора приключений.       Именно с таким лозунгом я покинул гостиную факультета во втором часу ночи. Вечером, когда все уже легли спать, я потратил часа три на изготовление десятка наконечников для стрел, попутно «выковывая» в них тот самый конструкт для изгнания нежити, которым хотел приголубить дементора во время встречи у стен замка. Это было нелегко, ведь мне приходилось принудительно удерживать его волей в насадке для кувалды, параллельно выпуская правильные магические импульсы по самой кувалде во время удара — вот это уже ближе к гномьим навыкам ковки. Так, сойдёт за криворукого малолетку, вживую молот-то кузнечный толком не державшего.       В общем, прихватив с собой рюкзак со всем необходимым, как и с наконечниками для стрел, я покинул гостиную. Конечно же я не пренебрёг скрытностью, укутавшись нейтральной энергией с посылом невидимости и неслышимости. Быстро красться по мрачным тёмным коридорам замка было интригующе, и я чувствовал себя неким диверсантом, что пробирался в стан врага. Помню, в детстве прошлой жизни я обожал где-то красться, прятаться, придумывать себе неведомые приключения в каких-нибудь огромных заброшенных зданиях. Ух, адреналина сколько было, при почти нулевой угрозе!       Здесь же угроза тоже была мнимая и представляла собой лишь наказание, но ради впечатлений, которые ты получаешь здесь и сейчас, можно отбросить в сторону здравый смысл, погружаясь в атмосферу.       Без единой проблемы и стычки с дежурными преподавателями или старостами, я смог добраться до самой верхушки астрономической башни.       Выйдя на просторный пятак пространства, где у нас обычно проходят занятия по астрономии, обдуваемый всеми ветрами, наслаждаясь видом звездного неба и половинкой луны, я чуть плотнее закутался в зимнюю утеплённую мантию с капюшоном, достал палочку и трансфигурировал большой деревянный брус у своих ног. В брусе были предусмотрены выемки, в которые я начал вставлять наконечники стрел.       Встав в полный рост, ещё раз осмотрелся. Красота. Озеро, холмы, далёкие горы, всё припорошено снегом, а я стою на самой высокой точке Хогвартса, и, пожалуй, на одной из самых высоких точек окружающей местности вообще, не считая гор, подножье которых начинается в паре километров от замка.       Вытянув левую руку, пожелал увидеть в ней лук, и браслет тут же в него превратился, ложась рукоятью в ладонь. Взмахнув палочкой в правой руке, трансфигурировал множество стрел без наконечников, но с простым механизмом их крепления. Вложив палочку в ножны на левой руке, двумя пальцами оттянул тетиву лука до предела.        — Не то…       Ощущения были неправильные. Это логично и объяснимо, ведь тело подобного не делало, какой бы ни была память осколка эльфа, каким бы глубоко въевшимся ни был этот навык. Отпустил тетиву, и натянул снова. И ещё. И ещё. Глухое раздражение из-за несоответствия ощущений тому, что должно, и от неспособности выполнить простое действие правильно, начало отходить в сторону. Отходить, по мере увеличения количества повторений.       Если будет нужно — простою тут хоть до утра, но восстановлю правильность ощущений, восстановлю правильную привычку, правильную последовательность действий.       Оттягивал и отпускал тетиву раз за разом. Когда звёзды и луна уже прошли по небу приличный путь, раздражение почти ушло, оставив лишь лёгкое напоминание о себе. Точно могу сказать, что стоя на месте, смогу выполнить довольно много приёмов стрельбы, но вот в движении — вряд ли. Но теперь нужно повторить со стрелой…       Тут дело было намного проще, и полсотни повторений мне хватило, чтобы появилась уверенность в себе. Жестом призвав стрелу с пола, воткнул её в наконечник в бруске, и всмотрелся в пространство вокруг. Дементоры скрывались в ночном небе, но это не значит, что их не было видно — луна высвечивала далёкие силуэты над озером, парящие там стеной. Иногда дементоры появлялись далеко над лесом, в горах.       Взгляд зацепился за одного дементора, вальяжно плывущего над далёкими-далёкими макушками деревьев. Кто-нибудь бы усмехнулся, глядя на меня, натягивающего тетиву со стрелой и целящегося в мишень на расстоянии в полутора километра. Кто-нибудь, кто не знает парочку волшебных трюков.       Почувствовав кожей лёгкий порыв ветра, черпанул крохи энергии из этого природного явления, вливая их в стрелу.       — Найди… цель…       Пальцы отпустили тетиву, раздался лёгкий звон и характерный свист стрелы. Не дожидаясь эффекта, начал в очень быстром темпе хватать одну стрелу за другой, напитывать их энергией ветра и отправлять в полёт, но уже высоко в небо. Посыл был тот же. Там, где над лесом плыл дементор, сверкнул белый росчерк. Дементор оставил после себя лишь блёклый столб света, в котором можно было увидеть крохотных светлячков, летящих к небу и исчезающих там.       Не дожидаясь результата, развеял трансфигурированный брус, вернул луку форму браслета и отправился в гостиную — стрелы трансфигурированы без закрепления и скоро превратятся в воздух, а наконечники разрушатся из-за магии в них.              ***       За Гектором закрылась дверь на астрономическую башню. Прошёл лишь миг, как с неба посыпались «звёзды», перечёркивая темноту быстрыми белыми вертикальными росчерками. Каждый из этого десятка находил свою цель — дементоры распадались на столбы тусклого света, а души, обречённые на вечные мучения и бытие источником энергии для тварей, устремлялись вверх.       Всего две минуты потребовалось патрулирующим окрестности сотрудникам Департамента Магического Правопорядка, чтобы поднять полноценную тревогу из-за уничтожения дементоров. Ещё минута, и в кабинете директора Хогвартса стоял старший смены, объясняя мгновенно проснувшемуся бородатому старику суть проблемы. Ещё минута, и Хогвартс перешёл в осадный режим, закрыв все входы и выходы, а три пятёрки авроров начали прочёсывать сам замок и округу в поисках Сириуса Блэка. Деканы и преподаватели были подняты по сигналу, оберегая покой учеников в гостиных. Те немногие, кто предпочёл гулять ночью по замку, прятаться в укромных местах, поддавшись романтике ночи, были задержаны Аврорами на случай, если это Блэк под Оборотным Зельем.       Жизнь в замке забурлила, но очень тихо — ученики спали. Укладывался спать и Гектор Грейнджер, успевший попасть в гостиную за минуту до объявления тревоги, и не имевший ни малейшего представления, какую кашу он заварил.       Однако, уже через час, когда задержанные ученики оказались именно учениками и получили свои строгие выговоры, когда Сириус Блэк так и не был обнаружен по банальной причине своего отсутствия не то что в замке, а даже в окрестностях, когда все преподаватели и деканы убедились в безопасности учеников… Жизнь в Хогвартсе вернулась к тому состоянию, в каком и должна быть ночью — тишина и покой. Лишь только перекрытые входы и выходы, да пятёрка Авроров в самом замке, говорили о случившемся инциденте.       Директор Дамблдор сидел в кресле перед камином в своём кабинете, а из огня на него смотрело лицо министра Фаджа.       — Дамблдор. С этим нужно что-то делать.       — Что ты мне предлагаешь, Корнелиус? Бегать по лесам, искать Сириуса Блэка?       — Нет, конечно… Что вы, — смутился Фадж. — Но мы не можем позволить себе терять дементоров. Это невосполнимый ресурс.       — Не могу сказать, что я опечален их кончиной.       — Но…       — Если кто-то вдруг решил сократить их численность, я могу только похвалить этого самоотверженного волшебника.       — То есть, вы предполагаете, что это не Сириус Блэк?       — Как мы видим, Корнелиус, больше Блэк не пытался проникнуть в Хогвартс. Более того, тебе прекрасно известно, что его видели уже в нескольких местах. Он удаляется от замка. Может быть, стоит озаботиться снятием со школы этой… Блокады?       — Ни в коем случае! — возмутилось огненное лицо Фаджа в камине. — Я не могу позволить людям думать о бессилии министерства в поимке одного лишь беглого преступника!       — Мне кажется, следует отправить дементоров обратно в Азкабан, чтобы они занимались тем, чем и должны, — Дамблдор пригладил свою длинную бороду.       — То есть… — Фадж на секундочку замолчал. — Возможно ли, что вы, директор, причастны к уничтожению дементоров?       — Глупость, Корнелиус.       — Не уверен… Я буду вынужден разобраться в этом вопросе. И если вы причастны, помяните моё слово, вы об этом пожалеете.       Лицо Фаджа исчезло, а пламя в камине стало тем, чем и должно быть — просто пламенем без всякой формы.       Дамблдор некоторое время молча сидел и смотрел на пламя.       — Скажи, Фоукс, мне стоит радоваться, что наш министр такой непроходимый глупец, или же всё-таки печалиться?       — Крулык-курлык! — прострекотал что-то большой феникс, сидя на своей жердочке.       — По ситуации, значит…