Целитель

      Среда — день тяжелый. Как и понедельник, и вторник, и любой другой день, когда на тебя сваливается слишком много и сразу.       После завтрака я перебросился буквально двумя фразами с Делакур, и мы договорились выяснить степень никудышности моих танцевальных навыков вечером после ужина. Во время этого короткого разговора меня несколько раздражали взгляды французской свиты Делакур — то ли просто убить хотят, то ли убить и съесть, непонятно. В общем, типичная такая социальная группа, настроенная на лёгкое противостояние со всем миром вообще, и со мной в частности. Но к Мордреду этих дамочек…       Гляжу им вслед и не перестаю удивляться и задаваться вопросом — по каким параметрам вообще проходил отбор потенциальных чемпионок для Турнира? Ну, то есть, если, образно говоря, сделать им одинаковые стрижки и цвет волос, а на лицо надеть одинаковые маски, то различить их станет крайне трудно. Крайне!       Но и эта, несколько внеплановая активность, оказалась не последним событием, что должно было немного осложнить мне жизнь.       — Ну что, салага, — прокряхтел почти незаметно подкравшийся профессор Грюм возле входа в Большой Зал. — Не пропало желание обучиться чему-то новому?       — Никак нет, сэр, — выдал я, кивнув.       — Хо, вот и отлично. Пойдём.       А ведь я собирался заняться своими делами, воспользовавшись образовавшимся окном в утреннем расписании среды — у потока Прорицания. И что теперь? А теперь я иду за профессором, который даже в замке ходит в своём коричневом пальто — единственный среди преподавателей он игнорирует мантии. Мерный стук его посоха о пол коридора разгонял учеников вокруг, давая возможность пройти, не толкаясь в потоке и не лавируя в нём. Удобно, ничего не скажешь.       Несмотря на то, что профессор Грюм мог похвастать протезом чуть выше колена, упрекать его в медлительности было решительно невозможно — этот инвалид двигался широким шагом и очень стремительно, хоть и немного прихрамывая и лишь на лестницах немного сдавал в скорости. В общем, добрались до кабинета ЗоТИ мы довольно быстро — там сейчас никого не было.       — Обожди здесь, — не оборачиваясь бросил Грюм, двигаясь между столов к дверям личного кабинета.       Не найдя причин поступать иначе, просто присел за один из столов. Не прошло и минуты, как профессор вышел из своего кабинета, держа в руках кипу подшитых пергаментов. Дойдя до моего стола, сел лицом ко мне за соседний стол, вытянув вперёд ногу-протез и только после этого положил передо мною эту подшивку листов.       — Нашёл минутку, накидал магией текст и схемы, — Грюм обоими глазами указал на подшивку. — Сухо, чётко и по сути. Не чета учебникам, где слишком много ненужной воды.       — В воде тоже есть толк.       — Пока учишься базе. Потом — только мешает. Здесь — будет мешать.       Поднеся руку к подшивке, словно хочу взять, незаметно проверил наличие различных магических откликов, возможных вредоносных чар и прочего, но ничего не обнаружил, и уже после этого взял их.       — Проверяешь? — ухмыльнулся Грюм, отчего шрамы на его лице устрашающе деформировались. — Правильно делаешь. Никогда не знаешь, где окажется ловушка. Постоянная бдительность!       В подтверждение весомости своих слов, профессор стукнул посохом о пол.       — Глядя на вас, думаешь, что, либо постоянная бдительность ничуть не помогла, либо наоборот, многократно уберегла от неизбежной гибели.       — Фифти-фифти, салага, — ничуть не обиделся старый вояка. — Как бы ты ни был хорош в чём-то, всегда найдутся противники сильнее и срать они хотели на твою постоянную бдительность. Но при этом, без неё — точно крышка.       В выражениях Грюм не стеснялся, но и без откровенных перегибов с ругательствами. Просто говорил, как есть.       — Спасибо, профессор.       Не успел я забрать записи, как Грюм меня остановил.       — Давай-ка здесь учи. Заодно и отработаешь. Чтобы я был уверен в успехе, и без претензий к качеству.       Пожав плечами, начал читать первую страницу подшивки, попутно запоминая всё дословно. Вторую, третью, десятую, шестнадцатую, двадцать восьмую… Почти тридцать листов мелкого, но легко читаемого прописного шрифта, нанесённого чернилами при помощи магии, схемы движения палочки для чар, рунные цепочки с уточнением нюансов их нанесения на разный тип поверхности — сферическую, плоскую или многогранник какой. Формулы для пересчёта, точное описание нужных образов, описание взаимодействия с другими чарами… В общем, вполне себе комплексное зачарование.       — А ещё говорят, — не удержался я от ехидного замечания, когда покончил с изучением бумаг, — что у нас, в Англии, артефакторика не развита.       — А это и не артефакторика, — пожал лишь одним плечом Грюм, что пристально следил всё это время за моей работой, изредка задумчиво рассматривая собственные ногти на руке. — Просто сложное комплексное зачарование с применением различных техник и рунных цепочек. Ну-ка…       Грюм сунул руку в карман и вытащил оттуда простой стальной шарик размером с глаз, катнув его по столу ко мне. Всё так же предварительно проверив магией, я поймал его.       — В том виде, в котором я всё расписал, комплекс предназначен именно для сферы и именно таких вот размеров. Отрабатывай, а я проверю. Получится — отлично. А если под другие формы будешь делать, то сам проведёшь перерасчёты, не маленький уже.       — А вы сами это разработали? — я покрутил шарик в руках и положил на стол, доставая палочку.       — А я похож на умника? — Грюм подался вперёд. — Нет? То-то и оно. Не сам, разумеется, но участие принимал. Не переживай. Люди проверенные, барахла не делают. Незадокументированных функций тоже нет.       Посмотрев на стальной шарик, кивнул, взмахнул палочкой, и начал воспроизводить точно по инструкции первый из шести этапов каскада зачарований. Первый, второй… Шарик поплыл, словно пластилиновый.       — Криво, — констатировал факт Грюм и стукнул посохом о пол.       С навершия посоха ударил тонкий лучик в шарик, и тот стал нормальным, а все чары спали.       — Заново.       Кивнув, обдумал, где накосячил, и вновь принялся зачаровывать. Серия движений первого этапа и, разумеется, нужный образ в голове, как и правильное слово-ключ, второй этап — на этот раз ничего не произошло, и это было правильно. Третий этап, третья серия взмахов и прочих сопутствующих манипуляций — на шарике словно бы появились радужка и зрачок, но я чуточку ошибся в движении руки, а это важно для чар. Шарик вывернуло, словно попкорн, а каждый бугорок был покрыт деформированными зрачками и радужками.       — Криво, — вновь констатировал очевидный факт профессор и, опять же, вновь стукнул посохом, приводя шарик в изначальное состояние. — Заново.       — Непростые чары, — скупо улыбнулся я.       — Да-да, работай, салага, а не лясы точи. Потом расскажешь мне, как сложно жить.       Следующая ошибка случилась на четвёртом этапе, из-за чего стальной шарик превратился в попытавшуюся бодро разлететься длинную стальную стружку. Грюм, кажется, был готов к подобному, одним коротким движением посоха собрав всё и вернув шарику изначальный вид. Следующая ошибка — на пятом этапе, а ещё одна — на шестом. В принципе, по разу ошибся на каждом этапе, кроме первого. Итог? Шарик стального цвета, крайне похожий на глаз — был зрачок и радужка, правда, тоже стального цвета.       — Неплохо, неплохо, — покивал Грюм, видя результат моих трудов.       — Всё равно не из простых чары.       — Могу сказать, что это далеко не Хогвартский уровень. То, что ты, — Грюм кивнул в мою сторону, — смог ошибиться меньше десяти раз — отличный показатель. Ну, а вообще, понял, что наколдовал?       — В общих чертах. Меня только смущает ограничение области обзора через псевдозрачок.       — Ты можешь, конечно, — Грюм стукнул посохом о пол, но не колдовства ради, а просто ставя его поудобнее, — провести перерасчёт под другие углы обзора. Да хоть круговой сделать — все формулы приведены. Только клинить мозги будет знатно. Не факт, что привыкнешь. Я не привык.       Профессор вздохнул и встал, опираясь на посох и перенося массу на здоровую ногу. Я же положил записи в рюкзак и встал вслед за ним.       — Всё, салага. Научил, проконтролировал, а теперь, мне нужно готовиться к уроку у семикурсников.       Намёк был абсолютно прозрачным, так что я поспешил откланяться и отправиться к кабинету чар — как раз следующее занятие будет там. Постоял, огляделся в пустом коридоре, и, не найдя себе достойного занятия, просто подошёл к окну и сел на подоконник. Погода за окном мрачная, пасмурная, небо заволокло однородной серой массой, среди которой глазу было трудно найти контуры отдельных облачков. Вздохнув, я просто достал палочку и создал из воздуха стальной шарик, закрепив трансфигурацию нужной формулой. Что делать? Практиковаться в только что освоенном навыке. Вообще, это первые действительно сложные каскадные чары в сочетании с рунной цепочкой, которая наносится нужным заклинанием на пятом этапе.       Зачаровал один шарик. Удачно. Разрушил его и создал новый. Вновь зачаровал — уже немного быстрее. Вновь разрушил и вновь создал новый. На десятом шарике участие сознания почти не требовалось. Благодаря повышенной мозговой активности я крайне быстро осваивал новые для себя навыки, что меня очень и очень радовало. Теперь, пока руки сами дело делают, и лишь малая часть сознания участвует в процессе, я позволил себе начать в уме анализировать и пересчитывать чары под голову паука — мне ведь не нужна именно голова, и будет достаточно двух «сенсоров» для бинокулярного магического зрения. Вот под такую структуру из двух полусфер, выращенных на не менее сферической голове, я и начал просчитывать систему. Да, паук получится несколько карикатурным, но чрезмерная достоверность и усложнение столь маленького объекта мне не нужна.       Пока обдумывал и просчитывал, не мог не заметить то, что по мере уменьшения объекта зачарования, пропорционально увеличивается сложность этого процесса. Как мне кажется, проблема в необходимости контролировать магию. Из имеющегося, пусть и небогатого, опыта колдовства местным методом, я уже могу делать некоторые выводы. Например, обязательная часть с визуализацией — панацея, облегчающая колдовство, но она же и яд. Чтобы зачаровать объект, или же применить ко всему объекту полномасштабное заклинание, требуется как бы окутать его своей магией и применить «визуализацию». Ну, то есть, это происходит само в местной школе колдовства, но не отменяет факта необходимости самого процесса.       Когда дело касается средних объектов, размером с футбольный мяч, например, то его и окутать магией просто, ведь её надо выработать не очень много, так и с визуализацией нет проблем, будь то некая анимация действия или превращения, или нанесение каких-то символов. С большими объектами проблема очевидна — нужно выработать больше магии, а значит нужно посильнее трудиться мозгами. С маленькими объектами, казалось бы, всё просто, но нет. Окутать магией крохотный объект просто, но без багажа практики в колдовстве, без некоего контроля магии, ты его не окутываешь — ты топишь его в океане магии. Так нельзя, ведь чары или заклинания, как я понял из опыта, сами по себе являются той магией, той энергией, что ты выплёскиваешь из себя через палочку. Идеальное применение чар и заклинаний, требующих окутывание магией объект, заключается в том, чтобы окутать этот объект именно идеально — ровно настолько, насколько нужно, ни больше, ни меньше.       Вот тут-то и вылезает проблема с маленькими объектами — слишком незначительна и непривычна манипуляция, сложно дозировать энергию. Но есть ещё и проблема визуализации — нельзя использовать масштабирование в воображении. То есть, если мы говорим о проявлении на поверхности объекта неких рун, то нужно представить как в воображении эти руны появляются на объекте, а сам объект именно тех размеров, какой есть на самом деле. Нельзя, как бы, увеличивать его во внутреннем взоре… Ну, это мои мысли, основанные на практике — как работает хорошо, как плохо, а при каких условиях не работает вообще или не так, как надо.       Очевидное решение — Энго́ргио. Но оно не работает. Точнее, оно сработает, если правильно вписать предварительное применение этого заклинания в последующий каскад чар, но из-за этого каскада Энго́ргио станет самоподдерживающимся, а отменить только его из всего каскада — крайне сложно. Ну или я не знаю, как именно это сделать по местной школе волшебства.       Мои мысли, как и тренировку, прервали наглым образом — ученики стали покидать аудиторию для занятий Чар и Заклинаний, а значит через десяток минут начнётся занятие у нас. Не став ждать остальных, зашёл в аудиторию. Профессор Флитвик ещё не успел убежать в смежный кабинет по делам, и стоял за своей трибуной на импровизированной подставке из книг. Он немного удивился, увидев меня.       — О, мистер Грейнджер. Вы раньше всех сегодня, как я погляжу. Присаживайтесь, раз уж пришли — не выгонять же.       Действительно. Не выгонять…              ***       Ужин — как же я ждал тебя!       Вкусные, жирные, нажористые мясные блюда, нежнейшие, истекающие соком рёбрышки, отбивные и прочее, овощные гарниры и немного сладкого на десерт — праздник живота, да и только. Кстати, довольно простое, но от этого не менее вкусное блюдо, пастуший пирог, который, правда, и пирогом-то назвать сложно — прекрасная вещь. А уж если приготовлено блюдо в Хогвартсе — вообще выше всяких похвал. Думаю, дело не только в опыте местных домовиков касательно готовки, но и в продуктах очень высокого качества. Ну, то есть, тут довольно часто подаются стейки трёх степеней прожарки, специи, соусы, всё прекрасно, но куда большее удивление у знающего человека вызовет то, что говядинка-то мраморная. Волшебство, что ещё сказать?       Но разве можно спокойно поесть от души? Конечно же нет.       — Гектор…       Вкусное мясо так и тает во рту, а тушеные овощи, свежий хлеб, м-м-м…       — Гектор…       Выражая лёгкое и наигранное недовольство, я посмотрел на источник беспокойства в лице Джастина.       — Ты пригласил Делакур.       Кивнул, прожевывая и стараясь максимально насладиться вкусом.       — И как?       Выгнув вопросительно бровь, попытался дать понять, что суть вопроса ускользает от моего понимания.       — Джастин хочет спросить, — Ханна с лёгкой улыбкой решила перевести вопрос на общедоступный английский, — каково это было, и как сейчас себя ощущаешь?       — Благодарю покорнейше, — улыбнулся я в ответ и повернулся к Джастину. — Я не знаю, что тебе ответить. Нормально. Без изменений. Похоже, она ещё не отошла от драконов, пряча шок за пофигизмом. Ну, как наши умеют.       — Да я не об этом… Она же вейла… И как она вблизи?       — Точно так же, как и с расстояния. И у неё сильный акцент. Готов поспорить, она прилагает немало усилий, чтобы не вставлять французские словечки.       — На тебя не действует вейловское это всё, да? — задал вопрос Эрни, видя, что Джастин как-то некорректно формулирует свои.       — Я же уже говорил, что действует, но несколько не так.       — Ага. Было, вроде бы. Но она всё равно согласилась? Видя, что действует?       — Ребят, вот честно — я понятия не имею, что у неё в голове и почему она согласилась. Согласилась — хорошо. Не согласилась бы — тоже хорошо, не одна она в замке. Вы-то сами кого пригласили?       Стоило поинтересоваться этим, как парни чуточку смутились и решили, что еда достойна большего внимания, чем этот разговор. Ну и ладно.       Оглядев Большой Зал, собравшихся учеников, начал подмечать взгляды, настроения и прочее. Могу сказать, что моя персона привлекает этих взглядов чуточку больше, чем раньше. А вообще, полюса внимания остались прежними и только лишь чуть-чуть изменились пропорции — сегодня чуть больше внимания Седрику, чем Краму, завтра будет наоборот, и тому подобное. Только у Флёр всё стабильно, хотя девушки несколько поубавили градус неприязни, как только по школе прошёл слух о согласии француженки пойти на бал со мной.       Не упустил я возможности посмотреть на ситуацию с напавшими на меня слизеринцами и одним вороном — ни шатко ни валко. Похоже, они не рассказали никому, в том числе и преподавателям, причин своего фантастического превращения в личинки волшебников. Стоит ли мне ждать какой-то новой реакции? Насколько сильно они потеряли берега? Пока не ясно, но нужно об этом подумать, ведь их может переклинить, и в прицел может попасть Гермиона. Правда, в таком случае, следуя нормам местного общества, это развяжет мне руки целиком и полностью, и они должны это понимать. С другой стороны, они могут прекрасно это понимать, но не воспринимать всерьёз. Хм… Задачка.       Как только ужин подошёл к концу, а директор в своей немного пренебрежительной и чудаковатой манере послал всех восвояси, я перехватил мисс Делакур с её свитой из француженок в коридоре у входа в Большой Зал.       — Мисс Делакур, — кивнул я с вежливой улыбкой на лице.       — Мистег Грейнджер, — так же вежливо кивнула с лёгкой улыбкой эта вейла.       — К сожалению, я не знаю места, где можно было бы практиковаться в танцах.       — Не извольте беспокоиться. Пгофессог МакГонагалл организовала зал для этого. Пгавда, для своего факультета, но там занимаются все.       — Прекрасно, — я сам чуть было не протянул звуки на манер французского акцента, непреднамеренно подстраиваясь под собеседника. — Приступим сейчас, или у вас возникли другие неотложные дела?       — Сейчас. Пгойдёмте…       Ну, я и пошёл рядом с ней, а её свита — чуть позади нас. Они тихо переговаривались на французском, думая, что я ни слова не понимаю, но это не так. Правда, разговоры эти были либо ни о чём, либо о чём-то в роде: «Что она в нём нашла…», «Он, конечно, красивый, но совсем молодой…». В общем, сплетничают, как говорится, не отходя от кассы.       На подходах к одному из ранее закрытых залов замка можно было заметить несколько увеличившуюся концентрацию учеников на единицу площади — похоже, это место уже начало пользоваться определённой популярностью.       Зайдя в зал, сразу же уделил внимание тому, что он действительно большой. Отличительной чертой этого зала был идеально ровный полированный каменный пол с гербом Хогвартса, высокие и узкие витражные окна, и… Большой граммофон, хотя именно большим его делала огромная труба. Сейчас в зале играл какой-то из вальсов, три четверти, правда, разве может быть другой размер у вальса? Звук, кстати, у этого странного устройства, довольно качественный, хотя внешний вид граммофона вызывал некоторые опасения.       Кто из учеников был в зале? Много кто. Я бы даже сказал, от мала до велика — со всех курсов и факультетов по паре человек. Только вот большинство лишь сидели на лавочках вдоль стен, тихо общались и просто наблюдали за танцами старших. Да, танцевали, или же лишь учились только ребята курсов с шестых-седьмых. Было тут два парня из Дурмстранга, обучавшиеся нелёгкому искусству бальных танцев под чутким руководством как наших девушек, так и двух француженок. Чувствовали себя эти парни, должен заметить, довольно двояко.       Заприметил я и Седрика в компании парочки ребят с нашего факультета.       — Одну секундочку, — я повернулся к Флёр, заметив, что почти все девушки из её свиты уже куда-то испарились. — Доверю вещи товарищам.       — Конечно.       Быстренько подойдя к нашим, кивнул им с улыбкой.       — Привет, народ. Вы тут надолго?       — Привет, — кивнул Седрик и Герберт, да и остальные тоже.       — Пока не разгонят, — пожал плечами Герберт.       — О, отлично. Доверю вам самое важное… — я скинул свой треугольный рюкзак с плеча и всунул в руки Герберту. — Не потеряй.       — О как, — Герберт покрутил рюкзак в руках. — Я уже думал, что это часть тела, а это рюкзак…       — Ехидна, — хмыкнул Седрик.       Я не стал заставлять Делакур ждать и быстро вернулся.       — Как будем действовать?       Делакур обвела взглядом зал и кивнула на неплохо танцующую пару. Мой взгляд довольно быстро и точно подмечал нюансы, движения, шаги, кто, кого и как держит, повороты.       — Начнём с базы. Нам открывать бал…       Вот с этого момента началось самое сложное. Понять объяснения Флёр, учитывая акцент и всё-таки недостаточный словарный запас с её стороны было не просто. Она часто употребляла французские термины, но слава Мерлину, я их знал и понимал. Была даже мысль попросить девушку говорить на французском, чтобы мой мозг не так грузился, но я решил оставить информацию о средненьком понимании языка при себе — вдруг услышу что-то интересное, пока гости будут думать, что я ни слова не понимаю?       Потом начались первые пробы движений. Эту руку туда, эту сюда, шаг-шаг-шаг, шаг-шаг-шаг… Миленько, интересно, в меру увлекательно — осколок эльфа одобряет. Есть в нём смутные образы разных танцев, но скорее, как некое фантомное ощущение. Хорошо, всё-таки, что я занимаюсь собой, иначе бы тяжело мне было, ой тяжело. А Флёр всё рассказывает разные нюансы вальса — фигурный, венский, бостон… И всё-то хочет показать, заставив меня делать то или иное движение. Мне даже кажется, что она с нетерпением ждёт, когда я наконец допущу ошибку какую, и при этом она то и дело поглядывает мне в глаза и на лицо, ища что-то, но не находя. Занятно это всё…              ***       Седрик сидел вместе с друзьями на лавочке в бальном зале и с интересом наблюдал, как один интересный молодой волшебник, буквально за сорок минут научился уверенно и без ошибок танцевать три вида вальса. Сам Седрик, можно сказать, спотыкался на венском, как бы ни пытался. Причиной тому он считал размеренность своего характера, и венский вальс был для парня своеобразным спринтерским забегом в мире танцев.       — Седри-и-ик, — Герберт перекинул руку через плечо своего друга, начав наигранно страдать и плакаться. — Наш малыш Гектор совсем вы-ы-ыро-о-ос… Как же время летит, а?       — Ты Тамсин пригласил? — ухмыльнулся Седрик, но друг проигнорировал его, продолжая раскачивать товарища из стороны в сторону.       — Помню, буквально вчера мы учили его летать на метле… А ты посмотри, сегодня он уже пригласил на бал французскую чемпионку, почти сходу научился танцевать, и вон сколько внимания они привлекают. Как же быстро растут дети…       — Ага. Есть такое.       Герберт посерьёзнел и убрал руку с плеча Седрика.       — Слышал я, он интересовался взаимоотношениями между чистокровными и магглорождёнными. Думаешь, он метит в эту сторону?       — Нет, — Седрик отрицательно мотнул головой. — Думаю, ему более-менее нравится старшая Гринграсс…       — А я о чём? — перебил друга Герберт, но Седрик сделал вид, что этого не было.       — Гектор, скорее, просто прощупывает почву, оценивает перспективы по всем направлениям. Как бы… Взвешивает все «за» и «против».       — То есть, Гринграсс ему нафиг не нужна?       — Я этого не говорил. Вообще, ты как-то однобоко всё воспринимаешь. Либо так, либо эдак, — Седрик повернулся к другу. — Это так не работает.       — Работает, не работает, ты лучше вот что скажи, — Герберт ухмыльнулся. — Когда пригласишь мисс Чанг?       — Эм…       — Ты смотри, — Герберт с улыбкой толкнул друга в плечо. — Она девочка симпатичная, не дождётся тебя, пойдёт с другим.       — Кто бы говорил, вообще…       Однако, Седрик задумался над этим и стало понятно, что друг прав — не стоит медлить с этим делом. Ещё раз посмотрев на кружащихся в танце Грейнджера и Делакур, Седрик решил, что завтра — прекрасный день. Завтра всегда лучше, чем вчера или сегодня. Вот завтра он и пригласит.              ***       Вечерний Хогвартс — особенный.       Нет, он особенный всегда, но только вечером, когда за холмами совсем незначительно уже алеет закат, почти не засвечивая звёзды, в коридорах загораются множество чаш с огнём или бездымных факелов, когда тени устраивают свои безумные пляски на каменных стенах, а живые портреты приобретают некий шарм сюрреализма, а ты идёшь, например, по галереям внутреннего двора — именно этот неуловимый момент один из наиболее волшебных в Хогвартсе. Жаль, что его тяжело поймать, а в суете дней можно попросту не обратить на подобное внимания.       К сожалению, алеющее небо в этот раз застать не удалось — поздний час. Но вместо него хорошо справлялись сполохи драконьего пламени в уже не скрываемом лагере драконологов в Запретном Лесу — тоже не рядовые впечатления, особенно если знаешь, что там за животные.       Как и полагается воспитанному джентльмену, я провожал мисс Делакур и двух оставшихся девушек из её свиты до кареты Шармбатона. Никто из гостей так и не решился воспользоваться приглашением Дамблдора и расселиться по гостевым комнатам, а они, как стало известно из разговоров, есть у нас в достатке. Сейчас мы шли по внутреннему двору замка, мимо лавочек, что стояли вокруг огромного дуба, и почти дошли до выхода из замка — останется лишь преодолеть небольшое расстояние до хижины Хагрида, где и «припарковалась» карета.       — Вы быстго учитесь, месье Грейнджер, — с важным и независимым видом заявила Делакур.       Две девушки из её свиты тихим шепотом опошлили эту фразу чемпионки, совместив с моим возрастом. Это поняла Флёр, это понял я, но мы оба сделали вид, словно ничего этакого сказано не было.       — Рад слышать. Кстати, я собираю информацию о Хэллоуине, — мы оставили за спиной лавочки и дерево, двигаясь уже по каменной части двора, почти добравшись до ворот. — Но информации почти никакой нет. Хотел узнать у вас о том, как волшебники Франции представляют этот день?       — День всех святых, кажется так?       — А если по старым кельтским традициям, то Самайн.       — Вам спгавку из истогии, или факты?..       За собой я стал замечать, что всё меньше и меньше замечаю характерный говор буквы «Р», свойственный носителям французского языка. Думаю, ещё немного, и я смогу без каких-то проблем ассоциировать это с нормальной «Р», не тратя ресурсы мозга на осознание.       — …Должна сказать, — продолжила мысль мисс Делакур, — что я мало знаю истогических аспектов.       — Тогда ограничимся фактами.       Мы прошли через ворота и направились по медленно чахнущей к зиме траве вниз по почти пологому склону, двигаясь к видневшейся карете Шармбатона. Занятно, что в честь их появления, наши профессора озаботились тем, что поставили магические светильники по обе стороны маршрута от ворот замка до кареты. Интересные светильники, но в то же время, вполне привычные — в форме городских фонарных столбов. Наверняка мотив был в том, что сейчас гостям придётся возвращаться уже затемно, а колдовать Лю́мос хотят не все. А может и другая какая причина — откуда мне знать.       — Факты пгосты, — в голосе Делакур прорезались нотки ментора. — Давно-давно, ещё до Статута, когда волшебники верили в разные варианты Матери-магии и прочее…       О, мозг перестал акцентировать внимание на характерном звуке «Р». Хорошая новость, а то слух режет.       — …то считалось, что в Самайн наш мир становится ближе к миру магии, духов, предков и прочее.       — А сейчас?       — Сейчас, месье Грейнджер, — лёгкая и необидная ухмылка появилась на лице Делакур. — Это считается пережитком прошлого и традицией, не несущей смысла. Но некоторые волшебники придерживаются этой традиции ради самой традиции, что правильно.       — Традиции — это правильно? — я с улыбкой взглянул на Делакур, шедшую рядом.       — Да. Это наша история. Как мы пришли к тому, что есть сейчас. Даже если смысла в них не много.       — Думаю, это правильный подход. Но что конкретно делалось в Самайн?       — В разных странах — разное. Если коротко, то в европейских странах волшебники сжигали в волшебном огне подношения, рассчитывая на благословление и очищение. Это даже в некотором роде работает, но теперь мы знаем, что это результат собственной магии, чёткой последовательности действий и веры в результат.       — А насчёт сближения… с «Высшими Сферами»?       Мы уже подошли к карете, потому с беседой стоило бы завязывать, да и погода становилась ветреной и по осеннему прохладной, пусть и амулеты мои греют, пожалуй, вообще всех в Хогвартсе. Не удивлюсь, если один такой найдётся и у Дамблдора. Хм… Есть шальная мысль…       — Если верить исследованиям, то что-то есть, но что? Неясно. Но вовсе не то, во что верили в давние времена.       — Познавательно. Что же, мисс Делакур, — улыбнулся я вейле, и повернулся к её свите. — Леди. Был рад пообщаться. В какое время вы не против продолжить моё обучение танцам?       — Хорошим днём будет пятница, — дружелюбно улыбнулась Делакур. — Доброго вечера, месье Грейнджер.       Леди кивнули и все они быстренько впорхнули в открывшуюся перед ними дверь кареты, а мне оставалось лишь возвращаться обратно в замок. Сделав себя невидимым и неслышимым, безмолвной тенью я метнулся в Хогвартс — красивая ночь провоцирует появление поэтического слога в мыслях. Да и вечер в танце с вейлой — такое не проходит бесследно. Как сказал бы один мой знакомый — во мне пылает Сила Юности! Правда, во мне она не пылает, а так, скромно машет ручкой, мол: «Привет, я здесь. Можешь обращаться в любое время».       В гостиную факультета я попал почти перед самым отбоем, но обычно мы с ребятами позволяем себе ещё часик посидеть и позаниматься своими делами, будь то просто разговоры, или же выполнение домашки в неожиданно больших объёмах. Не был исключением и этот раз, но только стоило мне появиться в гостиной, а главное, оказаться замеченным остальными, как чуткий слух тут же уловил довольно доброжелательные разговоры и перешептывания:       — О, это Грейнджер…       — …он пригласил Делакур.       — …они так танцевали сегодня-а-а…       Не обращая внимания на подобное, я прошёл к нашему с ребятами столику и сел в кресло.       — Обо мне так много разговоров?       — А ты как думал? — удивился Эрни, да и остальные решили присоединиться к беседе. — Всё-таки пригласил чемпионку на бал, все дела. Она ещё и согласилась.       — Ясненько. Ребята, а что происходит с миром в Самайн?       — А что-то происходит? — Джастин глянул с непониманием, а потом перевёл взгляд на остальных. — Правда?       — Достоверно никто не ответит, — Ханна прикрыла журнальчик. — Говорят, мы становимся ближе к миру мёртвых или чему-то подобному. Ну и праздновали своеобразную смену года.       — А вы знаете, что и как можно проводить в этот день? Ну, традиционное что-то.       — Я не хвастаюсь, — приосанилась Ханна. — Но перед тобой, на секундочку, двое представителей священных двадцати восьми.       — Я знаю, — кивнул я с улыбкой, а вот остальные, помимо «второго» Эрни, похоже, не задумывались об этом.       — А кто второй? — Джастин быстро оглядел всех, но взгляд остановился на Эрни, просто поднявшем руку. — А вы не говорили.       — Мы этим не хвастаемся, — безразлично пожал плечами Эрни. — Родители говорят, что предки просто поступали так, как считали правильным.       — Но если вам, ребята, это интересно, — ко всем обратилась Ханна. — Мы можем показать, как это праздновалось в давние времена. Сами подношения. Поститься уже поздно, да и уныло, а то, что ритуал является просто данью традиций — факт доказанный.       — А что там про очищение и благословление? — задал я интересующий вопрос.       — Работает, — важно кивнула Ханна. — Вот только тот же эффект достигается посещением колдомедика или даже самостоятельно. Без поста, без лишних телодвижений, без костров и подношений.       — Конечно интересно, — кивнул Джастин и посмотрел на меня. — Ведь тебе тоже?       — Да. Было бы здорово, Ханна, — улыбнулся я девушке. — А сейчас чем заняты?       — Да фигнёй страдаем, — ответил за всех Джастин. — Домашку уже сделали, а спать не хочется.       — А я вот не сделал, — вытащив из рюкзака принадлежности, приготовился строчить эссе, резюмируя уже давно прочитанные мною темы.       — А я помогу тогда, — кивнула Ханна, отложив в сторону журнал. — Выпуск скучный, как лекция Бинса.       — Не то слово, — разочарованно вздохнула Сьюзен и повернулась к Захарии. — Давай продолжим зачаровывать новые шахматные фигурки?       — О, наконец-то! Я как раз подготовил парочку. Вот, — парень вытащил из школьной сумки несколько заготовок под живые шахматы.       В общем, даже после отбоя наша гостиная является довольно оживлённым местом, а это приятно, как ни крути. Но надо бы и полезными делами заняться, да.              ***       Утро четверга началось с корреспонденции.       Нет, разумеется, я провёл все плановые физические тренировки, попутно всё ещё обдумывая плюсы и минусы начать тренироваться с каким-нибудь посохом, ведь это вполне хорошая нагрузка, особенно если немного поколдовать над подобным спортивным снарядом.       Корреспонденция пришла, как и всегда, во время завтрака. Сам я ни на что не подписан на данный момент, а все новости можно узнать и без этого — достаточно лишь попросить у кого-нибудь из ребят уже прочитанный «Пророк» или ещё что. Но на этот раз во время завтрака мне и просить ничего не пришлось.       — Ха! — воскликнул Эрни, прочитав очередной выпуск «Ежедневного Пророка» и протягивая мне за спиной Джастина. — На, Гектор, почитай. Вторая страница.       — Хм? Давай.       Отложив в сторону почти доеденную овсянку, которой я «придавливаю» всё остальное, я взял в руки журнал и раскрыл на указанной статье. О, так значит мы с Гермионой, оказывается, предприимчивые и пробивные магглорождённые, выделяющиеся талантом и красотой, охотимся за чемпионами Турнира? Даже колдофото есть, на которых я танцую с Флёр, а Гермиона сидит с Крамом в библиотеке. Ну, то, что Гермиона встретила Крама в библиотеке, хотя правильнее будет сказать, что только там, по сути, они и могут пересекаться на постоянной основе, ничуть не удивительно. Итак, вопрос — что я об этом думаю? Для начала, СМИ, а в особенности Рита Скиттер, имеет свойство всё перевирать, а значит воспринимать информацию ровно так, как она подана — глупо. Но если же Гермиона и Виктор нашли какие-то общие интересы и движутся по направлению «встречаться», то что я об этом думаю? Крам, конечно, неказист, но и не за такими бегали девчонки. Важнее то, что он либо уже умудрился пресытиться женским вниманием во всех его проявлениях, раз бегает от дам, как от огня, либо в принципе ищет кого-то, у кого в мозгах не происходит короткое замыкание, когда кто-то говорит: «Виктор Крам». Ну, а может быть для него это просто вызов — покорить девушку, что не является фанаткой? Тоже может быть, ведь с фанатками-то просто…       — Хм, — Ханна тоже прочитала эту статью и теперь смотрит на меня, хитро улыбаясь и попивая сок. — Что думаешь?       — Ну, обо мне — чушь. О Гермионе — либо тоже чушь, либо нет.       — И как ты относишься к подобному?       — Да никак, — пожал я плечами, вызвав непонимание окружающих, что так или иначе слушали разговор, ведь тема-то какая интересная! — Гермиона очень упёртая, а в вопросе принятия решений — очень самостоятельная. Крам не выглядит бабником, а я не наседка. Обидит — отправлю в Болгарию в спичечном коробке. А так — пускай.       — Необычная позиция, как мне кажется. Если бы я с кем-то встречалась, — Ханна размышляла вслух, — то родственники всю душу бы вытрясли из моего парня, а мне бы плешь проели с инструктажем и нравоучениями.       — Гермиона не глупая, сама способна разобраться. Да и если я начну лезть к ней с подобными вопросами даже в мягкой форме, то она воспримет всё в штыки и велика вероятность, что сделает всё наперекор просто из вредности.       — Хм… А ведь возможно.       Тем временем моё внимание привлекла суета за столом гриффиндорцев. Источник этой суеты находился в непосредственной близости с Поттером и Роном Уизли, а точнее — Гермиона возмущалась тем, что в статье написан полный бред. Возмущалась тихо, но очень активно, и мой слух позволял вычленить конкретику, а зрение — заалевшие уши сестрёнки.       После завтрака начался обычный учебный день, не выделявшийся ровным счётом ничем особенным. Разве что вечером, после ужина, я отправился в свой личный неиспользуемый кабинет и попробовал создать первого паука-разведчика.       Сам по себе паучок выглядел обычным, и заострять внимание на мелочах я не стал. Глаза — более интересная тема. Зачарование было сделано по немного модифицированной схеме каскада чар, изученного под руководством Грюма. Изменения касались сугубо формы и ничего иного. Ограничения на размер зачаровываемого предмета обойти лично мне было не сложно просто из-за отличного контроля энергий, так что с этим проблем нет. Глаза должны точно улавливать зрительную информацию и передавать на брюшко — именно оно было внесено в чары, как объект приёма информации. Сама голова паучка зачаровывалась на приём вибраций и их передачу так же на брюшко, благо что чар для снятия звуковой информации в книгах было аж несколько вариантов. Брюшко уже зачаровывалось Протеевыми чарами, связывалось с тестовым устройством и передавало на него всю собранную информацию — простой кубик. Сам кубик зачаровывался второй модификацией Глаза Грюма, только в этой его вариации оно собирало не визуальную информацию, а переданную по Протеевым чарам — модифицировать было несложно, но долго, а вычисления были объёмными.       Первый тест прошёл успешно — паучок бегал, следуя заложенной программе, передавал данные на кубик, а я, держа кубик у виска, получал с него визуальную и звуковую информацию. Помимо прочего, я мог незначительно влиять на то, куда бежать паучку. Незначительно, ведь это оказалось не задокументированной функцией, а у самого паучка есть своя поведенческая матрица. В общем, эксперимент признан удачным, паучок отправился в путешествие по замку, а я думал о том, как собрать весь этот комплекс чар в одну систему, которую помещу в съемную насадку для молота и смогу ковать паучков пачками, а не страдать над одним по часу. Да и нужно будет потом проверить работу нескольких паучков через один артефакт — смогу ли я выбирать «каналы» передачи данных, или всё будет заливаться в голову одним массивом? Если второе, то нужно будет придумать фильтры и ограничители, ведь Сметвик просил не перегружать мозг, а подобный поток данных нагружает его вполне и очень даже. Не сильно, нет, но пара десятков паучков вполне смогут довести мои мозги до точки кипения, как мне кажется. Может быть это и не так.       Так прошёл четверг, и примерно в таком же русле прошла пятница, если не считать очередного урока танцев в Бальном Зале Львов, как его иронично прозвали ученики. В чём ирония? А в том, что организовала его МакГонагалл для своих ребят. Конечно же, она отнюдь не запрещала и даже поощряла посещение этого места другими учениками — сама декан Гриффиндора, как оказалось, с большим трепетом и ответственностью относится к танцам и даже улыбается много ярче. Даже когда она хвалит своих подопечных, она не улыбается так ярко. Но ирония в том, что гриффиндорцев там раз-два и обчёлся. А самое удивительное, что постоянным посетителем этого места является Невилл Лонгботтом — предельно скромный мальчик, любящий покой и растения. Но вот же, ходит, учится танцевать вместе с Джинни Уизли, причём учатся оба. И… Всё, нет больше гриффиндорцев в бальном зале гриффиндорцев.       Говорят, МакГонагалл аж пару дней смогла гонять своих по теме танцев, причём весь факультет, разом и успешно. Но те махнули рукой на это дело и под разными предлогами забили на танцы. МакГонагалл обиделась, и теперь рьяно помогает другим ученикам осваивать различные вальсы, если этим ученикам нужна помощь. И ведь умеет, и умеет отлично, чем полностью разрушает сложившийся в умах образ этакого робота-преподавателя.       Ну, а в субботу, сразу после завтрака, я отправился в библиотеку, что с каждым днём начинает всё больше и больше пользоваться популярностью. Конечно, этого пока недостаточно для того, чтобы хотя бы кто-нибудь всегда был в поле зрения, но тихие звуки жизни, постоянные шуршания листов — всё это постепенно наполняет обитель знаний.       Однако, покой нам, как говорится, только снится. Полтора часа — ровно столько я смог продуктивно запоминать и обдумывать новые знания и книги, расширяя и углубляя знания по предметам настолько, насколько возможно.       В общем, сидел я на лавке за одним из столиков, что часто можно встретить между рядов книжных шкафов. Сидел, читал, никого не трогал.       — Привет, — ко мне довольно стремительно шла Гермиона.       Не менее стремительно она села на лавку рядом и положила перед собой небольшую, видать, для разнообразия, книжку.       — Привет. Как дела? — тут же пошёл я в наступление, но сбить её с мысли не смог, судя по взгляду, и тогда задал второй вопрос. — Встречаешься с Крамом?       — Что? Нет! — возмутилась она тихо, но с полной серьёзностью. — Ты же не веришь в россказни этой лживой репортёрши? А если веришь, то о тебе написана правда, и ты встречаешься с Флёр?       — Нет, не встречаюсь.       — Вот, — кивнула Гермиона. — И как эта репортёрша всё фотографирует? Где прячется? Как проникает в Хогвартс? Я слышала, что она так достала чемпионов, что Дамблдор, да и другие директора, крайне настоятельно попросили её не появляться в замке и на близлежащей территории. Кроме дней состязаний, разумеется.       — Полезная информация. Значит, либо она имеет свои надёжные источники, либо она… Ну не знаю, анимаг, например. Превратится в какую-нибудь мелкую хрень, и снуёт незамеченной по замку.       — Ты думаешь, что защита замка… Хотя… — Гермиона огляделась, но никого не увидела. — Петтигрю-то был не узнан много лет.       — Вот-вот. Так что случилось, Герм? С уроками помочь?       Нельзя было не насладиться картиной «Гермиона в Шоке», ещё и рот беззвучно открылся, тут же закрывшись.       — Ты издеваешься? Хочешь вывести меня из равновесия? А вот не получится. Скиттер тебя опередила. Но я тут не за этим.       — Внимательно тебя слушаю.       — Я изучила вопрос домовиков.       — И какие выводы посетили твою голову?       — К Мордреду свободу, — важно кивнула она, из-за чего пара непослушных локонов выбились из причёски, но тут же были поправлены. — Нужно бороться с жестоким обращением.       — Уже неплохо, — улыбнулся я. — А ты знаешь, почему домовики себя наказывают? Ну или считают правильным получить физическое наказание?       — Очень смутно описано подобное, мало информации. Но другой я не нашла.       — Как мне кажется, — на секундочку я задумался, делая выводы из прочитанного и своего собственного понимания магии, — они служат ради магии. Когда домовик плохо справляется с работой, или вообще её не делает, то его наказывает хозяин, или домовик наказывает сам себя.       — Это я и так знаю, — кивнула Гермиона, посмотрев на меня то ли с нетерпением, то ли с осуждением, а может быть и то и другое.       — Наказываясь, так сказать, домовики получают лёгкие повреждения, а на их лечение уходят магические силы. То есть, переводя на обычный язык, магия хозяина для них — зарплата. Наказание — штраф. Много штрафов — маленькая зарплата. Маленькая зарплата — плохая жизнь. Плохая жизнь — стимул работать лучше.       — Под таким углом я это не рассматривала. Но что делать? — во взгляде сестрёнки читалось просто дикое желание помочь тем, кто в помощи не нуждается.       Однако, если подумать, то ситуацию действительно можно попробовать изменить, и плохо от этого не будет никому.       — Разработай систему штрафа без физических наказаний и показного пренебрежения. Заклинание, ритуал, зелье — что угодно.       Гермиона кивнула.       — Только учти, что подобное отношение, вполне оправданное, кстати, наверняка уже давно стало обыденным и правильным в мировоззрении волшебников. Конечно, я уверен, не все практикуют подобное, но тем не менее. Плюс, это явный психологический способ доминирования и демонстрации самому себе своего превосходства.       — Превосходство? Какое же тут превосходство? — возмутилась было Гермиона, но вовремя себя остановила — мадам Пинс не дремлет.       — Они колдуют без палочки и способны на очень серьёзные, масштабные манипуляции. А у нас с палочкой некоторые волшебники не способны и на половину того, что могут домовики. Учти ещё и то, что домовики колдуют свои мощные заклинания и чары в условиях жесточайшей экономии магии. Они, по сути, в целях собственного выживания должны являться экспертами в области… Эм… Как бы сказать… Доведения КПД своего колдовства до предела.       — Хочешь сказать, что волшебники к ним так относятся из зависти?       — И страха. И ещё чего-нибудь. Это сложно и разбирать досконально этот вопрос у меня нет ни малейшего желания.       — Но ты же меня поддержишь в этом деле? Я думаю, создать сообщество какое-нибудь…       — Зная местный социум, спешу тебя расстроить — пока ты являешься просто магглорождённой ведьмочкой, ученицей Хогвартса, то на все твои реформистские инициативы всем будет плевать с высокой колокольни.       — Это неправильно… Каждый должен иметь право голоса.       — А здесь не демократия. Тут… Я вообще затрудняюсь сказать, какой тип социального строя здесь. Сословия, касты, не разбираюсь я в этом. Но точно не демократия, а при помощи большинства здесь можно только революции устраивать, да бунты всякие. А победит в итоге сильнейший волшебник со своими союзниками, сподвижниками и единомышленниками. Я к чему — разрабатывай систему, которая позволит заменить наказания домовикам, не теряя смысла. Становись крутой волшебницей, немного связей, немного друзей, всякое прочее, и ты уже станешь более-менее весомой личностью. Тогда и запускай свои проекты. Ну, это моё мнение.       — Я его учту. И как следует обдумаю твои слова.       Гермиона перевела взгляд на книгу, что лежит раскрытой передо мной.       — Арифмантика? Я неплохо в ней разбираюсь. Нужна помощь?       — А знаешь, давай.       Гермиона тут же оживилась, готовая помогать. Ну, а я быстро накидал в тетради различные формулы, которые мне нужно срастить в один комплекс — за счёт этих формул будет объединён каскад чар Грюма с чарами подслушивания и Протеевыми чарами.       — Ого… Просто не будет.       — Было бы просто, я бы уже сделал, — улыбнулся я. — Давай соображать…       И мы соображали. Дотянули чуть ли не до вечера, но с задачей справились. Гермиона выглядела чертовски уставшей, но и не менее довольной как собой, так и моей благодарностью. В который раз убеждаюсь, что она зачастую просто хочет быть полезной и чтобы её хвалили. Хвалили полностью.       Ну, а после ужина, по традиции, я отправился на дополнительные занятия по зельеварению. Было ли там что-то новое? Нет. Снейп всё так же страдал над безграмотными, по его мнению, эссе, мы с Дафной варили различные зелья, а троица проштрафившихся второкурсников с Гриффиндора и с Рэйвенкло драили котлы в конце кабинета. Судя по их лицам, котлы были ужасные, а ещё эти ребята не понимали, как можно добровольно ходить на дополнительные занятия к Снейпу. Из-за этого непонимания ребята, к концу своей трудовой повинности, пришли к выводу, что Снейп нас заставляет варить ему различные зелья и яды, чтобы он мог травить учеников, крыс и насекомых.       Зелья были чертовски сложные, потому мы с Дафной почти не общались, лишь пару раз позволив себе поговорить на отвлечённые темы и условиться о завтрашнем походе в Хогсмид. И вот что занятно — чем дольше я общаюсь с Дафной, тем чаще она проявляет эмоции в большем спектре и сильнее, чем обычно. Хмурится суровее, улыбается чуть ярче, или ехидничает. Правда, в итоге, словно одёргивает себя и быстренько прячется за маской. Уже не формальной и отстранённой, а для более доверенных людей, я бы сказал. И мне вот интересно, а какая она, когда совсем без масок?       По пути обратно в гостиную факультета, я пытался более-менее составить план похода в Хогсмид. Всё-таки, пусть деревенька и большая, без проблем справляется с потоком оголтелых учеников во всём их многообразии, да так, что можно знакомого лица за весь день так и не встретить, но… Но всё же, да. Нужен какой-то более-менее адекватный маршрут. Да и гости же ещё есть. Хотя, мне кажется, они вне графика таскаются туда при любой возможности — у них же нет своих МакГонагалл и Снейпа, что способны даже камень заставить устыдиться своих поступков. А в понедельник — Хэллоуин уже. Интересно, что из себя будет представлять ритуальная часть этого праздника, по версии давних-давних времён?              ***       Утро воскресенья выдалось удивительно пасмурным, но облака эти обещали рассеяться к обеду, и это хорошо — прогулка в Хогсмиде, конечно, и без солнца в небе является вполне воодушевляющим и приятным мероприятием, но хотелось бы это самое солнце, всё-таки, увидеть.       Сразу же после завтрака, практически все ученики начиная с третьего курса собрались во внутреннем дворе замка — кто-то пристроился на лавочках вокруг большого дерева, кто-то у фонтана, а кто-то у стен или между колонн галерей. Все одеты были в обычную одежду или гражданские, совершенно индивидуальные мантии — никаких школьных мешков. Все ждали одного — появления профессора МакГонагалл и отмашки, мол: «Валите уже в Хогсмид».       Сама МакГонагалл не заставила себя долго ждать и появилась ровно в полдесятого, начав стандартную проверку наличия разрешения у учеников. И конечно же закончила она фразой:       — И помните, — профессор важно осмотрела всех присутствующих. — Походы в Хогсмид — ваша привилегия. Плохое поведение во время похода, или же плохая успеваемость во время учебы лишат вас этой привилегии.       Найти кого-то в этой толпе достаточно проблематично, а пересечься с Дафной ранее никак не получилось. Но ничего, как только наша огромная группа учеников всех возрастов единым потоком двинулась через ворота замка по направлению к Хогсмиду, я высмотрел-таки искомую особу в компании однокурсников со Слизерина. Разумеется, я тут же пробрался через толпу к ним.       — Господа и дамы, доброго утра, — улыбнулся я, приветствуя слизеринцев.       — А, Грейнджер, — Малфой, как и всегда, взял на себя, никого не спросив, нелёгкое бремя лидера в предстоящем разговоре. — Похоже, Гринграсс решила выбрать более достойную компанию для прогулки в Хогсмиде. Так что тебе нет места в нашей компании.       Драко, похоже, на одних лишь рефлексах ухмыльнулся и обернулся за спину, а два его вечных товарища угодливо хихикнули. Остальные, собственно, тоже держали лёгкую улыбку на лице, но понять, что она значит, было практически невозможно — они могли как быть в предвкушении какой-нибудь перепалки, так и просто поддерживать Малфоя своими улыбками.       — О, вы, господа и дамы, похоже, неправильно всё поняли, — краем глаза я смотрел за реакцией Дафны, и та, похоже, отнюдь не собиралась меня одёргивать, словно принимала некие правила игры. — Это не я прихожу в вашу компанию, а вы идёте в Хогсмид в компании меня и мисс Гринграсс.       Протянув Дафне руку, словно приглашая на танец, я ждал, и ждать мне пришлось не больше секунды — Дафна приняла приглашение.       — Грейнджер, — улыбнулась она, но никто этого не видел кроме меня.       — Гринграсс. Не могу не заметить, что это пальто тебе невероятно идёт.       Синее, с тонкой полоской чёрного меха на воротнике и по краю коротенькой накидки, что является, судя по всему, неотъемлемой частью самого пальто.       — Благодарю.       Драко разозлился, пусть и не сильно, а так как он взял на себя бремя лидерства, то больше никто не спешил вносить свой вклад в разговор, но могу поспорить, что, когда этот разговор закончится, ухмыляющаяся Пэнси обязательно скажет что-нибудь типа: «Грязнокровка».       — С чего это ты взял, Грейнджер, — Драко сделал шаг вперёд, сердито глядя на меня. — Что нас интересует твоя компания?       — Нет? — удивился я. — Ну тогда не смею вас задерживать, уважаемые. Полагаю, дорогу до Хогсмида вы узнаете и без меня.       — Пф-ф, — фыркнула Пэнси. — Наглый грязнокровка.       Но в её тихих словах не было желания оскорбить, а скорее стремление сказать что-то, что поддержит Малфой и некоторые другие однокурсники со Слизерина.       — Хватит толпиться на единственной тропинке, молодняк, — близнецы Уизли стремительно двигались в компании уже своих однокурсников и не только. — А то ни вправо, ни влево.       — А вы вообще… — хотел отмахнуться Малфой, но нарвался на взгляд кучи старших ребят.       — Проблемы? — один из близнецов глянул на Малфоя с усмешкой, собственно, как и второй.       Остальные старшекурсники просто поглядывали с лёгким превосходством.       — Словесное недержание? — спросил второй близнец у первого.       — Или запор? Видишь, братец Фред, молчит, страдает.       — У нас есть вкусные конфетки как от одного недуга…       — …так и от второго.       — Не надо? — вместе спросили близнецы Малфоя.       — Откажусь.       — Напрасно…       И пошли своей компанией дальше по тропинке в сторону Хогсмида.       — Ну что, дамы и господа? Хогсмид ждёт.       Не стоило даже ожидать, что остальные слизеринцы с моего курса последуют за мной и Дафной, хотя стоит отметить, что Паркинсон об этом явно думала, но решила остаться рядом с Драко и капать ему на мозг так, как умеет только она. Ну, а мы просто шли среди прочих учеников, приближаясь к Хогсмиду.       — Когда же кончится это ваше нелепое противостояние?       — Не знаю, Гринграсс, не знаю. Я вообще считаю глупыми все эти конфликты. Нам жить в крохотном магическом мирке на территории не самого большого островного государства. Мы, буквально, соседи, хотим этого или нет. И прямо со школьной скамьи создаём конфликты.       — Что поделать? — философски и почти незаметно пожала плечами Дафна.       Мы вошли на территорию Хогсмида и практически сразу оказались в водовороте людского движения. Ученики или даже взрослые волшебники то и дело бегали по мощёной дороге от магазина к магазину, от лавки к лавке, а эти самые магазины и лавки, что располагались на первых этажах каменных и деревянных домов с очень острыми высокими крышами, буквально пестрели цветастыми вывесками, должными привлечь внимание школьников, наконец-то вырвавшихся из серых учебных будней.       — Давай оставим дела Хогвартса в стороне, — Дафна с интересом смотрела на Сладкое Королевство. — Говорят, в этом году изрядно разнообразили ассортимент магазинов Хогсмида.       — Хочешь пройтись, желательно, по всем?       — Безусловно, — улыбнулась Дафна.       — Тогда, начнём со Сладкого Королевства, а там просто по часовой стрелке.       Структуру деревня имела кольцевую, так что сама по себе идея мне показалась неплохой.              ***       Сказать, что Гермиона не собиралась идти в Хогсмид — ничего не сказать. Но как-то так получилось, что она уже некоторое время ходит по магазинам вместе со своими соседками по комнате, Лавандой Браун и Парвати Патил, и не то что бы развлекается… Хотя, зачем саму себя обманывать? Конечно же развлекается, но это не мешает попутно ещё и в мысли погружаться.       Недавний разговор с братом дал куда больше пищи для размышлений, чем она могла себе представить. Это хорошо, так как выяснились многие нюансы, которым Гермиона не уделила должного внимания, разрабатывая свою идею освобождения домовых эльфов от рабства.       — О чём задумалась? — в размышления Гермионы буквально вклинилась Лаванда.       Глянув на кудрявую блондинку, Гермиона в который раз поразилась тому, насколько можно быть типичной стереотипной девушкой-блондинкой, но при этом, при определённых условиях, проявлять удивительные знания и смекалку. Собственно, примерно такой же была и Парвати — ветреная девушка, беспокоящаяся в основном лишь о внешности, всяких рюшечках, журналах, моде, а уж любовь обеих соседок к прорицанию вообще находится за гранью понимания Гермионы.       — Да так, мелочи.       — Да? Ну ладненько…       Прикупив различной мелочевки в виде милых блокнотиков, цветастых перьев для письма, каких-то непонятных заколочек-запонок, Гермиона покинула вместе с соседками, которых в принципе можно назвать подругами, магазин всяких мелочей. Буквально лишь на краткий миг к ним, к Гермионе, Лаванде и Парвати, присоединилась сестра-близнец индианки с Рэйвенкло — Падма Патил. Не прошло и секунды их разговоров у входа в магазинчик, как Лаванда увидела что-то и глупо улыбнулась.       — Ох… — Лаванда вздохнула и, что говорится, поплыла. — Ты посмотри…       Обернувшись, Гермиона увидела брата — Гектора — в компании слизеринки Гринграсс-старшей, а вместе с ними шли одногруппники Гектора с Хаффлпаффа — Эрни МакМиллан и Ханна Аббот.       — Какой красавчик… — протянула Лаванда. — Гермиона, везёт тебе.       — В смысле?       — Такой красивый брат…       Гермиона не решилась полноценно обдумывать фразу Лаванды, да и вообще лучше не думать о степени подверженности девушки шальным гормонам.       — …вы серьёзно? — донёсся до Гермионы голос Гринграсс. — Решили провести замшелый бесполезный ритуал?       Если бы кто-то со стороны обратил внимание на Гермиону, то с уверенностью смог бы сказать — слово «ритуал» заставило девушку чуть ли не встать в охотничью стойку, словно гончую.       — А почему бы и нет? — пожала плечами Ханна. — Расширение кругозора наших товарищей — вполне достойная тема.       Гермиона просто не могла пропустить что-то подобное, ритуалы всякие — не ровен час, и змея-Гринграсс запудрит мозги Гектору этой своей Тёмной Магией. Глупость, конечно, но быть-то может всякое.       — Вы же все из священных двадцати восьми… — Гектор улыбнулся своим товарищам, пока они шли прогулочным шагом и уже практически подошли вплотную к Гермионе с подругами. — И такие разные мнения о старых традициях?       — Привет, Гектор, — Парвати и Падма совершенно внезапно и абсолютно синхронно поздоровались с Гектором, при этом кокетливо улыбнулись и стрельнули глазками.       — День добрый, — Гектор ответил с абсолютно нейтральной и сугубо вежливой лёгкой улыбкой, которую Гермиона могла с лёгкостью назвать вынужденной. Не вымученной, а именно вынужденной, словно сугубо из вежливости. — Миона…       А ей улыбнулся уже нормально, искренне. Это радовало, безусловно.       Начался стандартный размен приветствий, и что удивило Гермиону, так это незначительные отличия поведения МакМиллана и Аббот — в них появилось больше сдержанности, больше лёгкого высокомерия, словно их Гринграсс заразила. И все эти вежливые кивки, фамилии — формальность.       Кто-то из учеников третьего курса с лёгкой опаской и сомнением обошёл собравшуюся компанию, стремясь проникнуть в магазин всяких мелочей, и ему это удалось — раздалась трель колокольчиков над дверью.       — Мы, пожалуй, пойдём, — Падма и Парвати подхватили под руки Лаванду, что стояла и тупила, глядя на Гектора, словно парень на вейлу.       — Гермиона, а как твои дела?       — Более чем отлично, — кивнула она брату. — Работаю над проектом. Кстати, если не секрет, а что за ритуал?       — О, тебе будет полезно поприсутствовать ради погружения в историю общества волшебников.       — Если, конечно, — ухмыльнулась Гринграсс. — Мисс Грейнджер не посчитает простой, старый и сугубо символический ритуал жуткой Тёмной Магией.       — Разумеется я не буду так считать, — важно кивнула Гермиона. — А когда? Где?       — Просто присутствуй завтра на праздничном ужине, — дружелюбно ответила Ханна, с которой Гермиона вполне неплохо пообщалась летом в гостях у Финч-Флетчли.       — Кстати, Миона, — Гектор осмотрел округу, явно ища кого-то среди ходящих туда-сюда и весело что-то обсуждающих студентов. — Я думал, ты будешь с Поттером и Уизли. Вы же, вроде как, снова начали общаться.       — Они нашли себе других приключений, в которых девочкам не место… — на последних словах она невольно спародировала манеру говорить Рона, а судя по лёгким улыбкам ребят, сделала это реалистично. — Потому я с подругами. И да, пока они не убежали, я пойду к ним.       Гермиона быстренько покинула эту компанию, в которой находиться ей было попросту некомфортно.       — Ты быстро, — кивнула ей Парвати.       Лаванда пела дифирамбы Гектору, обсуждая его чудесную личность с Падмой, и этой группой девочки направились дальше по магазинам, но прежде, похоже, придётся либо срочно найти какую-то милую вещицу, чтобы сменить вектор мыслей блондинки, либо зайти в Три Метлы, благо, что с четвёртого курса на подобное нет никаких ограничений, и отпоить её сливочным пивом.       А вообще, Гектор напомнил о том, какие мальчишки придурки. Почти все. По крайней мере Поттер и Уизли точно входят в их число.              ***       Если кто-то спросит меня, как так получилось, то я лишь разведу руки в стороны.       Дело в том, что за время прогулки по Хогсмиду, наша компания пусть и не сразу, но разрослась до довольно приличных размеров. То есть, действительно приличных. Сначала мы с Дафной встретили Ханну и Эрни, а разговор как-то сам по себе перетёк в обсуждение древних и неактуальных традиций, которые ввиду своей неактуальности благополучно покрываются пылью.       За время прогулок я купил себе и Дафне всяких необходимых жизненных мелочей и просто прикольных штук. Мелочи, ничего особенного, и не всё даже просто полезное, но они вызывали улыбку как у меня, так и у девушки, а значит, почему бы и нет?       Разумеется, мы то и дело встречали знакомых, но обычно всё заканчивалось короткими беседами. Однако, подобное не могло продлиться вечно. Вскоре мы встретили трёх ребят из Дурмстранга — Крама, Полякова и Романову. Вот, честное слово, пара фраз о квиддиче и пара фраз о том, какие есть интересные мнения о Хэллоуине, и всё — мы вместе идём по Хогсмиду, обсуждая эту тему. Разумный вопрос — сколько нужно времени такой необычной группе учеников, чтобы к ним решил присоединиться кто-то ещё? Пять минут — вот правильный ответ.       Делакур с одной из своих однокурсниц, или кто они там — вот очередное пополнение компании. А причина проста — кто-то сказал: «Три Метлы»; «еда»; «сливочное пиво». Девушки решили, что было бы неплохо посетить это место в стиле английской таверны. Сами они не решались это сделать по простой причине — обязательное появление назойливых парней, что пожелают составить двум девушкам компанию, а этого они хотели бы избежать. Наша колоритная группа показалась им более чем подходящей на роль щита от нежелательных знакомств.       В самой таверне места было довольно много, все эти деревянные столы, стулья или лавки, освещение, каменные стены, различные украшения, например, куча чучел голов животных на стене у камина — довольно колоритная атмосфера. Однако, в отличие от Дырявого Котла, здесь всё было чисто, чётко, ровно. Столы не казались сколоченными наспех, окна были чистыми, а воздух полнился приятными ароматами еды с редкими нотками отнюдь не дешевого пойла. В общем, Три Метлы — это именно стиль и дизайн, а не нищета и разруха.       Ученики разных курсов небольшими группками сидели за отдельными столами, но нам, как выяснилось, море по колено. Наша компания из девяти человек ловко и быстро поставила два и без того больших стола рядом, и не прошло и секунды, как к нам подошли Седрик и Чжоу, китаянка с Рэйвенкло.       — Позвольте присоединиться, господа, — улыбнулся Седрик. — Я уже не первый год посещаю это заведение и могу помочь уберечься от выбора блюд и закусок, что не придутся по вкусу.       Переглянувшись, все пришли к простому мнению — два чемпиона уже есть, пусть и третий будет.       В итоге мы практически до самого ужина просидели такой вот компанией, а главное, каждый нашёл себе собеседника или двух, правда, разбились на группки по «половому признаку». Девочки активно обсуждали что-то своё, периодически хихикая, но уделяли время и магии, а особенно — зельям. Почти все дамы оказались в той или иной мере заинтересованы этой наукой, а потому и Дафна с энтузиазмом участвовала в беседах. У нас же, парней, тоже нашлось, что обсудить — тот же квиддич, нюансы трансфигурации, разнообразие мясных закусок и то, что сливочное пиво — крайне своеобразный напиток.       — Слышал, — как-то заговорил Крам, обращаясь ко мне. — Ты хорошо играешь в квиддич.       — Так говорят.       — Он скромничает в этом вопросе, — вставил свои пять кнатов Седрик. — Уверен, он лучший в Хогвартсе. Причём, на любой роли.       — Нужно будет сыграть, — коротко кивнул Крам, слегка улыбнувшись.       — Для этого придётся растормошить преподавателей, — приуныл Седрик, как и Поляков.       Последний, кстати, чем-то напоминал мне МакЛагена с Гриффиндора. У него случаются этакие приступы Казановы, а скромностью он не обделён. Вот только все его потуги, скорее, просто являются манерой общения, а дамам вообще было на это плевать. Потому он ел. Много.       — Слу-у-ушай, Седрик, — протянул я, улыбаясь. — А может через министерство организовать пару игр?       — Что ты имеешь в виду?       — Ну, проблема-то только в том, что у наших преподавателей нет времени готовить поле для квиддича. Чары там, безопасность, всякое такое. Можно пригласить пару специалистов из министерства? Из отдела… «много слов» и спорта.       — Они могут запросить оплату, — заметил Поляков. — Наши бы не постеснялись.       — Ну так вряд ли сумма будет большая. По полгаллеона найдётся у каждого. Турнир турниром, но без квиддича как-то уныло.       — А я знал, — ухмыльнулся Седрик. — Что ты станешь фанатом этой игры.       — Тю-ю, не дело упускать возможность сыграть с кем-то из высшей лиги.       Так и решили сделать.       Во время наших посиделок, за которые было выпито и съедено куча всего на немалую сумму, меня забавляло то, что за другими столиками постепенно увеличивалось количество учеников, что посматривали на нас с интересом, но приближаться не рисковали. Нет, это правда забавно.       Ну, а за полчаса до ужина мы всем составом покинули Три Метлы и отправились в Хогвартс. Как бы то ни было, но на самом ужине я то и дело замечал заинтересованные взгляды, бросаемые учениками на тех, кто был в нашей компании. Готов поспорить, что они пытались сообразить, что же такое нас связывает. И ведь никому в голову не придёт, что вся эта спонтанная тусовка в Трёх Мётлах является следствием банальной случайности.       После ужина я потратил почти час на то, чтобы написать письмо родителям. Думаю, писать им буду каждые два месяца, может чаще, но вряд ли реже. За это время как раз накапливаются события на приличного размера интересный рассказ, пусть и вкратце. А в совятне среди других сов меня уже ждал Хрустик, словно чувствуя, что я хочу отправить письмо. Вообще, домик для Сычика благополучно занял почётное место в нашей с ребятами комнате, а сам птиц был очень чистоплотен. Но половину своего времени бодрствования он предпочитал либо летать по округе, либо донимать местных сов. Неправильный сычик.       Расправившись со всеми делами, с чистой совестью отправился в гостиную факультета. Завтра может получиться что-то интересное, ведь Хэллоуин — непростой день.              ***       Тридцать первое октября, Хэллоуин. Но хуже всего то, что это понедельник. Конечно же я не подвержен влиянию различных стереотипов касательно понедельника — своими силами человек способен абсолютно любой день сделать ужасным и невыносимым. Но тем не менее.       Завтрак в Большом Зале — не самое радостное время дня. Причина тому всегда проста — утро, все спать хотят, а не учиться. Но запах тыквы является довольно необычным для завтрака, а потому ученики, так сказать, просыпались, вспоминая, что сегодня — Хеллоуин.       Правда тот факт, что сегодня праздничный день, ничуть не влияет на учебную программу, а потому все мы посещали занятия в полном объёме. Только лишь перед ужином Ханна попросила всех тех, кто собрался провести простейший ритуал, собрать что-то для подношения. Это может быть что угодно, так или иначе лично добытое — хоть купленная за деньги вещь, хоть какой пирог с кухни, вообще без разницы.       Сам же праздничный пир был… Тыквенный. По замку куда более активно перемещались привидения, и, как мне кажется, их было больше, причём ощутимо. А может быть я просто подсознательно ищу отличия от обычных дней. В обилии были различные тематические декорации, резные тыквы, парящие над головами, всякие летучие мыши, скелетики и прочая атрибутика страшилок. Вкупе с чуть более тусклым, чем обычно, светом в Большом Зале, это всё создавало довольно приятную атмосферу. И только свечи — никакого огня.       После праздничного пира наша группа заговорщиков встретилась у дверей Большого Зала. Я, Ханна, Эрни, Дафна, Гермиона. Мы заранее прихватили с собой тёплые мантии, ведь дело делаться будет на улице, а одеваться надо по сезону. Шли на улицу мы довольно быстрым шагом, ведь до комендантского часа было не так много времени и неизвестно с какими препятствиями можем встретиться.       — И что конкретно надо делать? — спросила сестрёнка, когда мы вышли с территории замка и двинулись вдоль фонарных столбов к озеру, где было хорошее местечко недалеко от подлеска и рядом с кораблём Дурмстранга.       — Ничего особенного, — Ханна руководила всем нашим движением. — Просто кидаешь подношение в костёр и веришь, что это принесёт тебе очищение и благословление.       — Как-то просто.       — Полные ритуалы и празднества были более масштабными, — пояснила уже Дафна. — Но в куда большей степени они являлись чем-то вроде религиозного праздника. Хоть какая-то действительно имеющая эффект часть заключается именно в этом.       — Верить, значит?       — Да, Миона, — кивнул я сестрёнке. — Магия вообще очень сильно завязана на веру. Полагаю, это типа заклинания — мы верим, наша магия нас очищает. А сам ритуал — психологический триггер.       — Именно, — подтвердила мои выводы Ханна.       Ночное небо над нашими головами было усеяно звёздами, воздух был прохладен, а свет от фонарных столбов хорошо разгонял темноту. Совсем уж скрываться никто не посчитал нужным, потому мы и не отходили далеко от тропинки.       Дойдя до берега, буквально за пару минут мы подготовили небольшой костёр, зажгли магический огонь, подождали, пока разгорится, и, преисполнившись верой в эффективность своих действий, начали по очереди кидать свои подношения в огонь. Когда Гермиона кинула последнее подношение, я почувствовал лёгкое движение магии в себе и вокруг. Энергия словно тихо кружилась вокруг нас, проходя насквозь. Совсем немного, почти незаметно, но прислушавшись к своим ощущениям, я смог чётко понять — эта энергия забирает и разрушает то, что может быть мне неприятным. Сглазы, например. Некоторые из них разрушаются сами по себе в ходе обычной жизнедеятельности. Словно организм расценивает их как бактерии — это лучшая ассоциация. Это естественный процесс, и я даже внимания ему не придавал, как, собственно, и бактериям, что в огромном множестве живут в нашем теле. Но вот конкретно сейчас мы действительно немного чистимся.       Куда более странным было то, что я ощущал откуда-то с озера дуновение энергии смерти. Не той, что от мучений и принудительной гибели, а смерти, как природного явления. Это разные энергии. Первая — плохая, злая и сумасшедшая. Вторая — правильная, как воздух, свет или огонь.       — Как-то мне не по себе, — поёжилась Ханна, глядя в темноту озера.       — Есть такое, — согласились все.       Костёр затухал довольно быстро. Дождавшись, когда от него останутся лишь угольки, мы пошли обратно в замок.       — Не думаю, что стала свидетелем чего-то невероятного, — Гермиона выглядела то ли разочарованной, то ли ещё что.       — Не вся магия имеет даже визуальное проявление, — важно говорила Дафна, идя рядом со мной. — Многое крайне слабо проявляет себя. Но когда таких слабых проявлений становится очень много, ситуация может кардинально измениться.       — А меня подташнивает, — Эрни поглаживал живот.       — Значит на тебе было довольно много всякого свежего, — ехидно улыбнулась Ханна в свете фонарей. — Уверена, ты сказал какой-то девочке что-то обидное, она рассказала подругам и вместе они обижались на тебя минут двадцать.       — Может быть.       Мы вернулись в замок до комендантского часа. Всем составом мы сначала проводили Гермиону до гостиной, потом Дафну — подземелья Слизерина довольно близко от нашей гостиной. И лишь после этого сами вернулись в нашу гостиную, сев сделать пару уроков.       Странно всё это. А особенно странно то, что легчайший след смерти так или иначе остался на мне. Нормальной, правильной энергии, являющейся чуть ли не частным случаем жизни. Это интересно.