Целитель

      — Я не понимаю…       Пэнси Паркинсон находилась в полнейшем недоумении, сидя в розовой ночнушке на кровати Дафны, старательно изучая руны, сложной цепочкой тянущиеся спиралью по стойкам балдахина.       — Вот же хитрая змея, — без тени злобы или зависти, Пэнси в очередной раз пыталась понять суть этих Рун.       Дафна дёрнула ногой во сне, стукнув Пэнси в спину, и Паркинсон тут же обернулась к спящей под покрывалом подруге. Не нужно быть экспертом, чтобы понять — Дафна вновь изображает из себя морскую звезду, заняв большую часть поверхности и без того огромной кровати. Огромной, мягкой, удобной, помогающей лучше высыпаться, и всё за счёт Мордредовых рун!       — Хватит дрыгать телесами! — тихо возмутилась Пэнси, зная, что Дафна всё равно не проснётся.       — Дхе-хе-хе… — Гринграсс похихикала во сне, а благостное выражение её лица вызвало нервный тик у Пэнси — задёргался глаз.       — И так каждый раз, когда я так близка к разгадке.       — Спросила бы её, да и всё, — безразлично пожала плечами Миллисента, лежавшая на своей кровати с книгой в руках.       — Не-ет, так не интересно, — Пэнси закатала невидимые рукава принимаясь со вновь вспыхнувшим энтузиазмом изучать руны.       Тишина. Лишь шорох страниц книги в руках Миллисенты раздавался в комнате. Где-то в гостиной факультета проходила небольшая вечеринка старшекурсников, но они вообще слишком уж любили различные вечеринки, и, по мнению Пэнси, слишком сильно старались походить на своих родителей. Сидели с важным видом, куртуазно гоняли чаи или что покрепче, велеречиво обсуждая совершенно неподходящие темы. Конечно, так делали не все, но общее впечатление всегда было именно таким. Да даже тот же Драко слишком часто уподоблялся своему отцу, рассказывая различные нелепицы всем, кто был готов его слушать.       — Эх… — вздохнула Пэнси, подобрав ноги под себя и продолжая сидеть на кровати Дафны. — Ну как она выдумала подобное?       — Ты не поймёшь, — безразлично высказалась Миллисента, не отрываясь от книги.       — Хочешь сказать, я тупая? — вспыхнула Пэнси.       — Ты слишком неусидчивая и вспыльчивая. Будь ты при этом ещё и тупая, то была бы гриффиндоркой.       — Не вяжется, — усмехнулась Пэнси, взглянув на Миллисенту, наполовину задёрнувшую зелёный балдахин своей кровати. — Если к нам на факультет шляпа не зачисляет тупых, то что здесь делают все эти… тупицы?       — Ну, — задумчиво и медленно потянула Миллисента. — Некоторые из них знают много больше тебя.       — Не путай знания с умом, — отмахнулась Пэнси. — Знания это…       Пэнси неожиданно получила очередной пинок от спящей Дафны — та попыталась как-то перевернуться во сне.       — …Да что же ты спать не можешь, как человек?! — возмутилась Пэнси, резко обернувшись к подруге, которую и пушечным выстрелом сейчас не поднять.       — Ты на её кровати, — констатировала факт Миллисента. — При этом ты жалуешься, что она тебя пинает. Тебе не кажется, что здесь нет логики?       — Логика есть, но я пока сама её не поняла. Эх… И почему наши парни такие тупые?       — Что-то последнее время ты слишком часто упираешь на то, что они — тупые, — Миллисента отложила книгу и посмотрела на Пэнси, так и сидевшую на кровати спящей Дафны. Большой кровати. Самой большой и самой удобной в этой комнате за счёт особых рунных цепочек. Правда, самой Миллисенте было плевать на подобное, и девушке было удобно везде, лишь бы не на каменном полу.       — Или тебя, — продолжила говорить Миллисента, — раздражает тупизна одного конкретного блондина.       — Эх… — вновь вздохнула Пэнси. — Не раздражает. Расстраивает. Я уже и так, и эдак, и намёками, и фактами, и всяко-разно. Думаю: «Вот как заметит, как оценит старания и ум». А нет, у него на уме одни грязнокровки, и «мой папа́ говорит».       — Я тебе так скажу, — Миллисента закрыла книгу, положила её на тумбочку рядом с кроватью, и поудобнее устроила голову на подушке. — Это не они тупые. Они, мы, скажем так, нормальные. Как все. Это ты умна. И кстати, в прошлом году тебя это вообще не расстраивало. В чём подвох?       — Ни в чём, — надулась Пэнси, сложив руки под грудью.       — Хм… — Миллисента растянула улыбку во все «тридцать два». — Может быть тебе приглянулся один умный мальчик, и ты его невольно сравниваешь с остальными?       — Вот ещё! Да и кто, прошу прощения? Он совсем не чистокровен, а значит…       — Он? — продолжала ухмыляться Миллисента, и даже оторвалась от подушки, но передумала — уже хотелось спать. — И не делай вид, что оговорилась случайно.       — Дхе-хе-хе, — опять чему-то усмехнулась Дафна, продолжая спать, причём спала она на самом деле, а не притворялась.       — Просто хочется, чтобы и умный, — Пэнси задумалась. — И красивый, и заботливый, и добрый. И чистокровный.       — Ну уж извини, — усмехнулась Миллисента, подавив зевок. — Такие принцы с неба не падают…       Резкая вспышка под сводом высокого потолка посреди комнаты заставила девушек моментально вооружиться палочками, оставаясь там же и в тех же позах, в каких они были. Миг, и на месте вспышки появился знакомый парень, тут же падая вниз. Словно какой-то мешок он рухнул на пол с характерным звуком, распластавшись на спине и не шевелясь — лишь грудь его чуть приподнималась, говоря о дыхании. А ещё в комнате появился еле ощутимый запах озона, а одежда парня, брюки и тёмно-синяя водолазка, немного дымились.       — Хм… — задумчиво протянула Миллисента, вглядываясь в тело парня. — Была не права. Принцы с неба падают.       Пэнси прикрыла левой рукой грудь, хотя через розовую ночнушку нельзя было не то что увидеть что-то — даже контур был «не читаем».       — Может, ему помощь нужна? — Миллисента осмотрела парня ещё раз, вздохнула, зевнула, убрала палочку и отвернулась, задёргивая балдахин, активируя чары приватности.       Спустя секунду, Миллисента отодвинула краешек балдахина.       — Я спать. Сами разбирайтесь с этим чудом.       — Тебя разве нисколько это не возмущает?! — удивилась Пэнси, продолжая сидя на кровати Дафны указывать палочкой на тело Гектора. — Парень оказался в комнате девушек, отходящих ко сну!       — Ох, как я возмущена! Как возмущена! — наигранно вздыхала Миллисента. — Красивый парень в нашей комнате! Какая беда!       — Не надо этой иронии…       — Красавчик-брюнет с шикарным телом, — продолжила мысль Миллисента, улыбаясь, даже скалясь, из-за балдахина, — нуждающийся в экстренной «помощи», оказывается в комнате трёх целомудренных девиц. Я видела воспоминание, начинающееся точно так же… Как раз в твоей коллекции.       Пэнси буквально вспыхнула, покраснев до кончиков ушей. Не хватало только пара из ушей, как бывает при передозировке бодроперцового зелья. Убедившись, что посыл дошёл до адресата, Миллисента кивнула.       — Постарайся держать себя в руках, эксперт-теоретик любовного фронта, — ухмылялась она, глядя на красную, как рак, Пэнси. — Я слишком хочу спать, и не желаю, чтобы меня из постели выдернули профессора, примчавшиеся разбираться о причинах срабатывания сигналки на всякие пошлости.       — Да что ты обо мне думаешь, вообще?! Я не такая!       — М-да? Мои объёмы в опасности?       Одна из подушек Пэнси, которые она стаскала на кровать Дафны, мгновенно устремилась в ухмыляющееся круглое лицо Миллисенты, исчезая вместе с этим лицом за балдахином. Этот самый балдахин, бархатно зелёный, медленно закрывался, а вместе с этим становился всё тише и тише смех Миллисенты, пока не стих окончательно, как только закрылся балдахин.       Пэнси некоторое время продолжала сидеть на кровати Дафны, краснея и держа под прицелом палочки тело Гектора.       — А вдруг помощь и вправду нужна? Неспроста же дымится…       Пэнси быстренько сползла с кровати, оказавшись на полу рядом с Гектором. Продолжая краснеть и прикрывать совершенно не нуждающуюся в подобных мерах грудь, прекрасно скрытую за ночнушкой, Пэнси начала водить палочкой вдоль тела Гектора, проводя известные ей диагностические мероприятия.       Через минуту, когда девушка выяснила, что парень не пострадал, а единственная его проблема — сложносоставное заклинание сна, которое было явно не закончено, Пэнси поймала себя на странной мысли. Она продолжает прикрываться, но при этом не надевает мантию, до которой рукой подать. Значит ли это, что она подсознательно хочет находиться в таком виде рядом с парнем?       — Дхе-хе-хе…       Резко обернувшись, Пэнси увидела, как спящая Дафна схватила рукой подушку и теперь обнимает её, чуть ли не пуская слюну.       — «Хе-хе-хе», да? — ухмыльнулась Пэнси. — Будет тебе «Хе-хе-хе». Обжевалась зельями для отдыха… Только вот…       Пэнси взмахнула палочкой, очищая комнату от лёгкого запаха дымка, попутно пытаясь починить одежду Гектора. Не получилось — какие-то странные повреждения, явно магические. Ткань грозилась рассыпаться. Пэнси дотронулась до рукава водолазки Гектора, и кусочек ткани буквально рассыпался.       — Ма-ать… Вот же его приложило, — удивилась Пэнси. — Или он приложил…       До девушки дошло, что сдвинь она Гектора с места, и его одежда может рассыпаться. Чары сна на парне очень мощные, финита не возьмёт. Сами спадут далеко не скоро. Похоже, второй компонентой чар должно было быть что-то типа стазиса, или нечто подобное, да ещё и с условием на пробуждение — так подсказывал девушке её опыт в чарах, а именно в этом она была диво как сильна, ведь прикладывала к изучению чар и заклинаний все свои силы и знания.       «Интересно, а будет ли мой отчёт семье полноценным, если в нём не будет упомянуто состояние тела Грейнджера? Они же просили — полный отчёт» — Пэнси искала оправдание тому, что непроизвольно, потихоньку, аккуратно «отламывает» кусочки водолазки Гектора, обнажая руку. Разумеется, нужно будет продолжить процесс и всё как следует обследовать, ведь отчёт не будет полноценным, без точных данных?       «Самообман — куда я качусь?».       Краем глаза Пэнси заметила, как чуть-чуть приоткрылся балдахин на кровати Миллисенты, а из небольшого проёма, словно в страшной сказке, сверкнул один глаз девушки.       — Милли… — зарычала Пэнси, отдёргивая руку от Гектора, но недостаточно аккуратно — водолазка рассыпалась прахом.       — Хм… — донеслось из-за балдахина. — Неплохо.       — Ты же спать пошла.       — Но мне же тоже интересно.       — Всё увидела?       — Погоди, я считаю кубики его пресса.       Пэнси взмахнула палочкой, создавая в воздухе подушку и отправляя в приоткрывшийся балдахин. Вновь донёсся смех, и тут же стих, вместе с закрывшимся балдахином.       — Всё, — хлопнула себя по щекам Пэнси. — Пора приводить план издёвки над хихикающей змеёй в действие.       Пэнси встала, выдохнула, и приготовилась взмахнуть палочкой. Сама для себя она думала не только об издёвке, довольно двусмысленной и непредсказуемой, но и кое о чём другом. Помимо того, что просто грех не воспользоваться обстоятельствами для лёгкой издёвки над Дафной, так ещё и кровать её является, пожалуй, одним из самых защищённых мест в Хогвартсе — столько рунических вязей девушка не видела даже на самых изощрённых артефактах в доме. Если у этого краса… грязнокровки, да, помыслы не чисты, то его ощутимо приложит магией. И Пэнси, как настоящая подруга, скажет Дафне: «Ха-ха! Смотри, любимец твой вовсе не так хорош! А я — молодец!».       Движением палочки, Пэнси очистила Гектора от праха в форме одежды, мимоходом огорчившись, что нижнее бельё парня осталось целым. Ещё взмах, и парня безжалостно подбросило в воздух, буквально впечатывая в кровать Дафны.       «Ой-ёй!» — Пэнси корила себя за несдержанность.       Ничего не произошло.       Пэнси подождала, но ничего не происходило. Она точно знала о том, как работают все уровни защиты этой чудо-кровати, секрет которой она пытается разгадать уже не первый месяц, а потому оставалось лишь сделать простой вывод — Грейнджер отнюдь не враг её подруге, и помыслы его действительно чисты.       Оглядев получившуюся композицию из Дафны, раскорячившейся под одеялом, и Гектора, раскорячившегося в нелепой позе, но, разумеется, поверх постели, Пэнси посчитала, что выглядит это как-то криво. Взмахнув палочкой, она впихнула Гектора под одеяло, ехидно улыбаясь и предвкушая скандальную реакцию обоих. Ну или хотя бы Дафны. Хотя, эта змея может всё переиграть в совсем ином русле, если сообразит достаточно быстро по пробуждении. А она может…       Дафна зашевелилась, и Пэнси быстренько встала в надменную позу, ожидая пробуждения подруги. Но нет. Пэнси чётко видела, как Дафна повела носом во сне, повела ещё раз, и ещё.       — Дхе-хе-хе… — выдала всё так же спящая Гринграсс, и быстренько опутала парня всеми конечностями, плотнее обнимая и буквально втыкаясь носом в его шею.       Руки Пэнси опустились плетьми, а сама она уставилась на это, открыв от изумления рот. В голове у неё была лишь одна мысль: «Совсем подруге крышу оторвало. А как держится, змея, как играет?!».       — А они неплохо смотрятся вместе, — раздался голос Миллисенты, вновь высунувшейся из-за балдахина своей кровати.       — Ага… — на автомате кивнула Пэнси. — Милли! Р-р-р…       — А что, «Милли»? Интересно же, что ты удумала, а тут вон оно че…       — А чего такого-то?       — Да мне-то всё равно, — улыбнулась Миллисента. — Главное — чтобы спать никто не мешал.       — Ага…       — А ещё, ты пристроила Грейнджера на своё место.       — Ах! Мордред! — вспылила Пэнси. — Не учла!       — Спокойной ночи! Приятных снов на своей нелюбимой жесткой кровати, — хихикала Миллисента, скрываясь за балдахином. — Без одеяла и подушек.       Разумеется, всё это можно наколдовать, но они будут не из магических материалов, плохие и неудобные. Решительно кивнув, Пэнси обошла кровать Дафны с другой стороны и решительно сдвинув магией свою композицию немного в сторону, пристроилась рядом с подругой.       «Черта с два я лягу в эту ужасную и неудобную крова…»       Мысль оказалась не закончена. Дафна как-то дёрнулась во сне, легонько задела Пэнси, та от неожиданности дёрнулась сама и грохнулась с кровати.       — Дхе-хе-хе…       — Говорила же, не пей ты зелья для отдыха, — бурчала Пэнси, вставая с пола. — От них отдыхаешь в итоге только ты…       Пэнси встала и ещё раз осмотрела композицию на кровати. Две черноволосые головы торчат из-под одеяла и мирно спят.       «Если гадить — то по максимуму» — кивнула себе Пэнси, и вновь обошла кровать, забираясь на неё теперь со стороны Гектора. Забралась под одеяло, легла на спину и… Начала краснеть.       «Какой ужас!» — роились мысли в её голове, а куча просмотренных в омуте воспоминаний не давали расслабиться. Впервые в жизни Пэнси лежала на кровати, словно солдат на плацу — вытянувшись в струну и тупо глядя вверх. Она даже палочку на тумбочку не убрала… Кстати, о палочках.       Вытащив руку с палочкой из-под одеяла, Пэнси взмахнула ею, выключая в комнате свет, и только пара ночников в виде столбиков с жидкостью, в которой плавает воск, мягко светясь, позволяли различать во тьме детали.       «И умный, и красивый…»       Усталость дня брала своё, мысли витали вокруг «умного и красивого», который вдруг, внезапно, признаётся Пэнси, что чистокровен с головы до пят, а она — прекраснейшая из умнейших, и умнейшая из прекраснейших, и вообще, у них любовь-любовь! Вся такая романтичная, с цветами, конфетами и, разумеется, всей той невероятной акробатикой, коллекция с воспоминаниями о которой хранится у Пэнси в специальной шкатулке под кроватью.       — Совершенно чистокровен… — бурчала она в чьё-то тёплое плечо, а где-то фоном, над сознанием, прямо в момент признания «умным и красивым» его чистокровности, разносилось по небу ехидное: «Дхе-хе-хе…».              ***       Ночь перед состязанием ознаменовалась повальной тишиной и спокойствием в замке Хогвартс — лучшей школе чародейства и волшебства. По крайней мере именно как о «лучшей» говорят многие её выпускники, но есть то, в чём вынуждены согласиться даже самые состоятельные потомственные волшебники, накапливавшие знания поколениями — библиотека там точно лучшая, пожалуй, даже во всей Европе.       Но, к сожалению, не этим вопросом были озадачены профессор зельеварения Северус Снейп и директор Альбус Дамблдор. Тревожная ситуация приключилась по многим причинам — куда-то запропастился Гектор Грейнджер.       Его рюкзак был обнаружен вместо шлема на одном из доспехов в нише коридора второго этажа. Рядом валялся шестикурсник с Гриффиндора. На нём были следы подпалин и электрических травм.       — Решил поживиться чужим добром посреди ночи, — сделал вывод Снейп, с неприязнью глядя на ученика. — Без сознания.       — Хорошо, что лишь без сознания, Северус, — важно кивнул Дамблдор и снял рюкзак с доспеха. — Думаю, мистеру Грейнджеру это ещё пригодится.       — Полагаю, вы не будете пытаться проверять содержимое?       — Я похож на юнца, жадного до чужих вещей? — Дамблдор с недоумением посмотрел на Снейпа.       — Я бы не хотел транспортировать ещё и вас в больничное крыло.       — И почему мне кажется, что заботы в твоих словах меньше, чем ананасов за полярным кругом?       — Не могу знать…       Сколько им ещё искать? Одному Мерлину известно. Дамблдор не мог точно указать на точку выхода — лишь то, что она в области подземелий. Домовики не знали, куда делся Гектор Грейнджер и не могли сказать даже где он появился. Но нужно спешить, ведь, как бы то ни было, переигрывать ситуацию уже поздно, а второе состязание состоится завтра после завтрака, а если точнее — уже сегодня.              ***       Сказать, что я спал — нагло соврать.       Однако, с другой стороны, заклинание чертовски сильно замедлило процесс мышления, а от управления телом так и вовсе отстранило — это я понял, пребывая в темноте. Своих мыслей почти не было, и тут-то показали себя паучки — они великолепно отрабатывали, исправно посылая в мозг визуальную и звуковую информацию, которая почти не обрабатывалась, просто откладывается на подкорке. Один из паучков был прицеплен к рюкзаку и выполнял роль этакой камеры заднего вида, так что я знал где рюкзак и знал, что МакЛагген слишком жадный до чужого добра.       Парочка паучков разлетелись в стороны из карманов, когда я появился в точке выхода спонтанной аппарации. Хотя, это не совсем аппарация. По крайней мере мои мозги восприняли процесс иначе.       Жалко было одежду — я почти сразу понял, что она «выгорела» от переизбытка магии выброса, да ещё и форма этой магии была частично электрическая. Хорошо, что сохранились труселя — не зря волшебные покупал, из волшебных тканей. Выдержали. Почему я вообще думаю о труселях? О, всё предельно просто!       Разлетевшиеся в точке выхода паучки исправно отправляли визуальную и звуковую информацию, давая понимание того, где я оказался. В итоге я видел и слышал всё происходящее, а вид лежащей под одеялом Дафны в позе морской звезды позабавил знатно. Неподготовленный разум парня удивился бы такому, ведь её манеры — леди-леди. Пяточки-коленки вместе, движения размеренны, в меру элегантны, а тут такое. Из категории «принцессы тоже какают».       Честно говоря, я думал о том, что они либо сдадут меня на поруки Снейпу, вызвав того, но оказалось, что тараканы в их головах, а точнее только в одной черноволосой голове с причёской каре, слишком сильны. Ладно, думаю, положат на свободную кровать — всё равно, судя по ней, там никто не спит, а количество и внешний вид подушек и покрывал говорит о том, что Пэнси спит на огромной кровати Дафны. Но нет, Паркинсон оказалось, похоже, слишком скучно.       Итог? Я, весь такой неподвижный и в одних лишь труселях лежу на кровати, а на правом и левом плече сладко спят девушки. Ситуация двоякая. С одной стороны, я мало что ощущаю — всё крайне притупленно с физической точки зрения, но как любому парню, мне это в должной степени нравится. С другой стороны, есть такое ощущение, что меня без меня женили. Да и в прошлой жизни, и даже в памяти осколков, какой-то интим на то интимом и назывался — не был я фанатом скакать по дамским постелям, как кобелина, предпочитая найти одну партнёршу, а не срастётся — тогда уже другую искать. Или сама найдётся.       Поразмыслив над ситуацией, решил не пытаться пока что высвободиться из таких вот объятий, и подумать о другом — слишком уж буйно отреагировал на попытку меня усыпить. Мне неизвестны точные обстоятельства, по которым сложилось всё так, как сложилось, но скоропалительно обвинять всех я не буду. Да и сразу после перемещения я догадался о том, по каким причинам меня могли захотеть усыпить именно в тот день — не иначе, как выбрали «похищенным» для Флёр. И решили следовать своей легенде максимально — похитить. А я-то думал, что на сегодняшнем педсовете они обсудят мой допуск в Запретную Секцию, если уж разговор коснётся меня. А тут вон оно что…       Покрутив эту мысль так и эдак, решил, что ничего страшного нет в роли «похищенного». Разве что могли же они просто сначала сказать? Тем более директор знал, что мне известна суть испытания.       Чисто из юношеской вредности и вспыльчивости, я могу обидеться, проваляться тут до самого состязания даже если проснусь, благо компания приятная, тёплая, мило сопящая в шею. Но, с другой стороны, мне прекрасно известно, как люди любят искать крайних, а уж волшебники и подавно — читал газеты, слушал, видел, наблюдал. Магглорождённый парнишка сорвал второй тур Турнира Трёх Волшебников! Я уже вижу, как министр выставляет меня злом во плоти. А ведь я выплеснул знатное количество магии — наверняка кто-то хоть немного да пострадал в кабинете директора. В профессорах-то я уверен — они «молодцы», колдуют неплохо. А вот Фадж создаёт впечатление… как говорят радикалы? Маггл с палочкой? Да, что-то подобное. В общем, не с руки мне саботировать что-либо. Возможно, и найдут другого человека, но вдруг нет?       Сконцентрировавшись, начал попытки выводить свою энергетику из состояния сна. Долго, очень долго. Шаг за шагом, капелька за капелькой. В один прекрасный момент я почувствовал, как сознание обретает былую силу и мощь, оковы незавершённых чар спадают, возвращая контроль над телом.       Глаза открылись резко. В этот же миг на задний план ушли потоки информации от паучков, вновь превратившись лишь в этакие ментальные звёздочки, до которых можно добраться легко — лишь протяни руку.       Тепло, уютно, в меру мягко с двух сторон. Внутренние часы говорили, что сейчас около четырёх-пяти часов утра. Но пару минуток-то можно и полежать? Конечно можно! Хоть руки мои и были оккупированы, некоторая свобода есть. Аккуратно и медленно пошевелившись, приобнял Дафну одной рукой. Та почти не среагировала, продолжая крепко спать и мерно посапывать мне в шею. Приобнял другой рукой Пэнси. Та устроилась поудобнее, прижимаясь. Тоже спит.       Желание вот так и валяться было крайне велико. Всё это вызывало сугубо и только позитив, но умом я понимал — не нужно медлить. Да, может так статься, что и без меня всё решат, и я даже уверен, что так и будет. Вот только это создаст ряд проблем, а проблемы никто не любит — отыграются потом ведь.       Тихо вздохнув, проверил руками наличие и состояние нижних «девяноста» у девушек, окутал их магией и этой же магией аккуратно приподнял в воздух. Миг, и я выскользнул из кровати, аккуратно кладя девушек обратно, поплотнее сдвинув друг к другу — пусть сами обнимаются. Они, кстати, сразу же так и поступили.       По привычке потянувшись к кобуре на предплечье, не просто обнаружил её, но и палочку внутри — не заметили? Проигнорировали, посчитав нормой? Кто же знает…       Взмахнув палочкой, трансфигурировал воздух вокруг себя в одежду, закрепил результат, создал обувь, влез в неё и, создав чёрную простую мантию с капюшоном, окутал себя магией, делая полностью необнаружимым настолько, насколько хватало фантазии.       Дверь в комнату была зачарована, но даже без диагностики было понятно, что чары и заклинания направлены в стены и наружу, а изнутри можно делать что угодно. Вот я и сделал — открыл её. Тихо, ни одна петелька не скрипнула, ничто не щёлкнуло, и я легко и без проблем почти вышел за дверь, но обернулся, ухмыльнулся своей мысли, и несколькими взмахами палочки создал пару букетов и записку типичного содержания, мол: «Так и так, ночь была прекрасна, но вряд ли повторится. Павший принц». Наверняка они посмотрят воспоминания Пэнси и Миллисенты, и всё поймут в итоге. Если умны.       Вот теперь я с чистой совестью покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Неожиданной проблемой для меня стало то, что по известной мне информации, женские крылья всех гостиных защищены мощными сложными чарами, чтобы парни не шлялись, где не надо. Бороться с этими чарами у меня не было никакого желания. Выход? Можно, конечно, вновь попробовать аппарировать, ломая защиту мощнейшей вспышкой магии, но есть ведь вариант и проще! Как там звали особо неадекватного домовика, одного из тех, что благостно таращатся на меня на кухне, ожидая магической подачки? Тинки? Винки? Дипси? Ляля? Что за бредовые имена…       — Турки, — тихо позвал я, сдерживая смешок. Позвал, и «турки явились».       — Молодой сильный волшебник звал Турки? — тихо осведомился домовик, сложив ручки вместе и преданно глядя большими глазами.       — Да. Ты можешь меня перенести к директору?       Сознанием я подключился к паучку на рюкзаке — именно Дамблдор таскал этот рюкзак, прочесывая подземелья на пару со Снейпом.       — Турки очень сожалеет, — понурился домовик, — но домовикам нельзя переносить учеников.       — Ты молодец, Турки, — я склонился, погладил домовика по голове, вливая побольше магии, и домовик поплыл. — Но директор отчаянно меня ищет и мы не можем заставлять его ждать. Ведь он директор!       — Да-да, — закивал этот эйфорирующий домовик, беря меня за руку. — Директор Дамблдор — великий человек!       Миг, и я стою напротив директора и Снейпа — они подсвечивали пространства коридора Люмосами. Кроме нас никого не было.       — Директор, — кивнул я.       — Мистер Грейнджер, — улыбнулся он, тут же протягивая мой рюкзак. — Вы заставили нас поволноваться.       — Вы меня тоже заставили… Поволноваться.       — Где вы были? — тут же спросил Снейп.       — И вы не хотите ничего мне сказать?       — Кроме того, что все мероприятия, должные примениться к вам, были согласованы, а методы продиктованы самим Министром Магии? — ухмыльнулся Снейп.       — Ну-ну, Северус, — Дамблдор успокаивающе, похоже, на всякий случай, покивал нам обоим. — Думаю, настоятельные рекомендации министра оказались неуместны. Сразу несколько негативных человеческих факторов сошлись в одном месте, приведя к таким последствиям.       — Последствиям?       — О, мистер Грейнджер, — ухмыльнулся Снейп. — Вы предоставили нам всем уникальную возможность видеть копчёного министра магии в дымящихся обносках, электрическую цирюльню имени Грейнджера, что сделала Каркарова лысым, и… Предоставили сомнительное удовольствие видеть исподнее мадам Спраут. Я уже молчу об ущербе кабинету.       — М-да? Не скажу, что особо огорчён.       — Я понимаю, — кивнул директор. — Полагаю, нам всё-таки придётся пройти в мой кабинет, а по пути я объясню, в чём же причина столь неоднозначных действий…       — Я и так всё понял. Попав в надёжное и безопасное место, — на этой мысли я подметил, что «безопасное» оно довольно условно и безопасность эта зависит от точки зрения. — Я почти сразу понял, что я выбран на роль «похищенного». Полагаю, для мисс Делакур.       Мы быстро шагали по коридорам, и, казалось, за шаг преодолевали сразу несколько метров. Почти сразу появилась лестница, по которой мы поднялись в Главную Башню, а там уже маршрут знакомый.       — Да, это так, — кивнул директор.       — Но мы же и не общались толком.       — Только лишь потому, что вы слишком старательно избегали общества, способного помешать вам следовать своему учебному графику, — пояснял директор, пока мы втроём поднимались по неподвижным в это время лестницам Главной Башни. — Да и профессор Снейп нагружал вас нещадно.       — Это пойдёт на пользу мистеру Грейнджеру, — тут же отмазался Снейп.       — Не сомневаюсь, — кивнул Дамблдор. — Вот только всё это вкупе почти полностью исключило любую возможность для юной мисс Делакур проявить к вам, мистер Грейнджер, свою симпатию. А ведь она то и дело пыталась встретиться с вами взглядами, передать записку или что-то ещё.       Начав анализировать воспоминания, отброшенные из-за незначимости, нашёл подтверждения слов Дамблдора.       — Конечно, на роль «похищенного» предполагалась младшая сестра мисс Делакур, но совместным решением на педсовете было принято, что вы подходите для этой роли. Родители же мисс Делакур решили, что раз есть альтернатива, то пусть так и будет. Мадам Максим их поддержала. А министр наш и рад был, тут же соглашаясь, никого не спрашивая. Как и мистер Крауч. А организаторы именно они.       — А вы?       — Ведущий мероприятия, — усмехнулся Дамблдор.       Мы добрались до кабинета директора, и вид открылся мне… Неоднозначный. Всё в подпалинах, чёрной паутине прогара на камнях, стенах, шкафах. Беспорядок и полностью отсутствующие окна.       — Нехило, — осмотрел я место происшествия.       — Ваших рук дело, — кивнул Снейп, а директор подошёл к своему столу.       — Должен похвалить вас, мистер Грейнджер, — начал директор, — за невероятную реакцию, быстрый анализ и мгновенное решение с не менее мгновенным выбросом магии. Похвальные умения.       — Я стараюсь каждый день, — кивнул я. — Кстати, честно говоря, я полагал, что на сегодняшнем…       — Уже вчерашнем, — поправил директор.       — Хорошо. На педсовете, я полагал, вы примете решение о допуске меня к Запретной Секции.       — Этот вопрос тоже решался, но пока нет однозначного решения. Хм… — Дамблдор задумался, опершись руками о стол. — А вы знаете, в качестве компенсации за доставленный шок и неудобства, я одобрю ваш допуск. Только…       Дамблдор посмотрел на Снейпа.       — Северус. Прошу составить точный список тем и литературы, к которым мистер Грейнджер получит допуск, в соответствии со своими пожеланиями стать целителем. От себя я тоже добавлю те книги в список, о которых знаю.       — А кто компенсирует погром? — спросил Снейп. — Лично я этим заниматься не буду.       — Кто всё придумал, тот и компенсирует. Министерство и так очень значимые деньги зарабатывает, как и сам Фадж. А вы, мистер Грейнджер, как мне известно, заинтересовали Малфоя-старшего. Думаю, через него Северус донесёт до министра нужные мысли.       — Ладно, директор, — улыбнулся я. — Колдуйте, что нужно. Только вот…       Я протянул рюкзак обратно.       — Пусть побудет у вас. Не знаю, как скажется подводная обстановка. Вдруг русалкам покажется вещица интересной. А вещица кусается знатно. В воде может приголубить многих. Обидятся ещё, на вилы насадят меня, и всё.       — Разумное решение, — Дамблдор принял мой рюкзак. — И я уже имел удовольствие увидеть результат работы защиты на вашем рюкзаке. Очень занятно и интересно реализовано.       — Благодарю.       Я сел на одно из уцелевших кресел.       — Приступим.       — Что же… — директор достал палочку. — Готовы?       — Нет.       — Прекрасно, — Дамблдор указал палочкой на меня. — Со́мнус…       И темнота. Опять.        ***       Пэнси сладко потянулась в чертовски удобной кровати, мимоходом толкнув Дафну и получив такой-же толчок в плечо, только осознанный.       — Эх, Даф… — протянула она, блаженно зажмурившись. — А мне такой сон снился… Такой сон…       — Угу, сон ей снился…       В интонациях Дафны что-то было не так, и Пэнси тут же открыла глаза, садясь на кровати и скидывая одеяло.       — Что не так? — вяло посмотрела она на подругу спросонья. — Чем тебе мой сон не нравится? Ты его даже не видела.       — Сон? — раздался голос Миллисенты, что уже проснулась, а судя по тому, что была одета, причёсана и вообще, представляла собой эталонную девушку-толстушку, наотрез отказывающуюся худеть, проснулась она давно. — Если я поняла, о чём ты, то это был не сон.       — А как же… Он же… Прямо с потолка. Аппарация в Хогвартсе… Сон! — важно кивнула Пэнси, постепенно краснея. Видать, понимала, как всё неприлично получилось. — И где он?!       Пэнси заозиралась, но Гектора нигде не было. Несправедливо. Глянув направо, Пэнси увидела сидящую на кровати Дафну в ночнушке, а в руках она держала одну розу. Полупрозрачную, изо льда, совсем как те цветы, что растут в ледяном горшке в закутке с личными вещами Гринграсс.       — Твои там, — кивнула Дафна куда-то в сторону.       Пэнси повернулась к тумбочке со своей стороны и увидела букетик обычных роз и записку.       — Как же…       — Милли мне всё рассказала. Как и твою идею, — Дафна обернулась к Пэнси, и хищно улыбнулась.       — Упс… — Пэнси попыталась состроить невинное личико, но такое не брало Дафну. — Ты слишком много хихикала и пиналась.       — Да-а-а?       — Однозначно, — важно кивнула Пэнси, взяла записку и быстро прочитала. — Ах он… Ах он!!! Подлец!!! Ну я ему… Ну я его…       — Судя по всему, — ухмылялась Миллисента, стоя у небольшого книжного шкафчика и подбирая художественную литературу на сегодня. — Ты ему уже, и ты его и так и эдак…       — Да ну вас! — надулась Пэнси, потянувшись рукой к букету, попутно вновь краснея. — Ничего…       В этот момент она ощутила, как Дафна чуть навалилась на неё со спины, ехидно ухмыляясь.       — Ты смотри, а? — скалилась Гринграсс. — Сколько жила с тобой в одной комнате, и даже не подозревала, кто тебе на самом деле нравится.       — Да не нравится мне он!       — Ну-ну… Обманывать подруг нехорошо. Ой нехорошо!       Дафна ловко повалила Пэнси на кровать, начав быстро и ловко щекотать ту своими тонкими пальцами.       — Аа-а-а! Ха-ха-ха… Нет! Мама-ма-ма-ма! Памагити-и-и-и-и!       — Будешь знать, ха-ха! — Дафна проявляла доминирующие черты своего характера. — А наказание я тебе ещё придумаю.       — Не-ет!       — Да! А знаешь почему? Потому что он всё видел, слышал и помнит! Милли — отличный шпион, хоть с виду и не скажешь.       — Да ну нет! — Пэнси в шоке открыла глаза, уставившись на Дафну, пока та прекратила экзекуцию.       — А ты по записке не поняла? Про принца?       — О, я тупая!       — Просто не проснулась… Продолжим. Это за то, что спала на плече Гектора…       — Не-е-ет! А-а-а… Ха-ха-ха! Я больше не буду! Наверное…       — Что? Ну держись!       ***       Могу заверить без утайки, находиться под водой, под чарами сна, стазиса, и Мерлин знает чего ещё — сомнительное удовольствие.       Не могу с уверенностью сказать, как сильно привязан процесс мышления волшебника к его мозгу, по крайней мере, процесс привычного нам мышления, но даже под этими чарами я ментально бодрствовал. Правда, бодрствование это было, словно под конской дозой успокоительных, но без снотворного эффекта, да и касалось только разума. Готов поспорить, что не будь у меня паучков и связи с ними — вырубило бы и сознание. Всё-таки поступающая от них визуальная и звуковая информация так или иначе удерживает сознание.       Но есть в этом и минус. От тела разум оказался отсечён. Проще говоря, я чувствовал себя крайне тупым разумом роя пауков. Сами по себе они тупые, а точнее, подчиняющиеся модели поведения и не имеющие даже намёка на разум, но, похоже, душа моя не знает покоя, и лишившись связи с телом, но не привязки к нему, лишившись поступающей в огромном количестве информации от тела, сконцентрировалась на доступном — паучках.       Толку с этого не очень-то и много. Паучки сидели по углам замка там, где я их оставил и там, где был лучший обзор вокруг, ведь у них нет собственных потребностей. Либо же шныряли где-то, повинуясь сумрачному интересу моего сознания. Вот эту парочку деятелей я и постарался взять под контроль, чтобы добраться до места проведения состязания.       Было это легко? Нет, ни разу. Для начала, паучки очень мелкие. Пусть они и не ограничены в своих возможностях размерами собратьев, но они оставались действительно маленькими, и преодолеть путь от замка до Чёрного Озера, да ещё и в предрассветном сумраке, было очень непросто. Каждый камень — огромный холм. Каждый холм — горный массив. Сухие травы — странные извилистые препятствия. А ещё был риск банального нападения со стороны фауны. Но, с горем пополам, мне удалось добраться до берега, где волшебники из министерства спешно возводили трибуны, ставили палатки и вообще, готовились к проведению мероприятия.       Расставив паучков так, чтобы иметь обзор на всю площадь проведения планируемого мероприятия, чтобы слышать всё, что нужно, я принялся ждать. И вот ждать-то оказалось неожиданно легко. Задался целью — выполнил. Никаких ограничений физиологии, никакой скуки. Правда, скорость мышления и вообще, образ этого мышления, были крайне унылы. И понимание разницы угнетало.       Светало. По идее, сейчас должен проходить завтрак. Обнаружится ли пропажа сразу? Ну, мою-то пропажу сразу заметят, как в прошлый раз — я ведь всегда хожу на завтрак. Гермиона, по идее, тоже. Чжоу… Да чёрт бы её знал, никогда не обращал внимания — её существование меня не интересует от слова «совсем».       Паучки в замке «отсигналили», что ученики под руководством преподавателей покинули Хогвартс и направились к пристани. Вместе с этим я видел, как к трибунам начали стягиваться приглашённые гости и прочие зрители. Было их довольно много. Не совру, если скажу, что не меньше нескольких сотен человек. Мелькнула мадам Помфри, организовывающая палатку первой помощи вместе с коллегами в лаймовых мантиях. Вокруг территории мелькали авроры в красных мантиях, и волшебники в строгой гражданской одежде и в пальто… Они походили на каких-то гангстеров из Чикаго «двадцатых».       Где же я? Ну, где-то в озере. Как бы странно это не звучало, но я сейчас не ощущаю некоего «центра» сознания, носителя для него.       Приметил я и чету Малфой. Они о чём-то беседовали с другими важными с виду волшебниками, и непосредственно с министром. Фадж явно был чем-то недоволен, но кивал, соглашался.       Постепенно трибуны заполнились учениками и гостями. Особое место занимали места для судей и покрытый золотой тканью стол, органично вписанные в трибуны — там уже разместились директора, Людо Бэгмен и мистер Крауч. Очень недовольный и сердитый мистер Крауч, а его строгий деловой костюм в полоску и мантия-пальто, наряду со шляпой-котелком, придавали ещё большей суровости.       Одними из последних на место проведения состязания пришли чемпионы в сопровождении своих групп поддержки. Конечно, Крам и Делакур пришли вместе со всеми своими товарищами, а вот Седрик, по большей части с однокурсниками, и лишь редкие ребята с других курсов не только нашего факультета, но и остальных, решили пройтись вместе с чемпионом, лишившись самых удобных мест на трибунах.       — Дамы и господа! — заговорил Людо Бэгмен, приставив волшебную палочку к горлу и усиливая голос. — Уважаемые гости, зрители! Добро пожаловать на второе состязание Турнира Трёх Волшебников!       Трибуны начали активно аплодировать — кто-то свистел, кто-то запускал хлопушки, а кто-то вполне сдержанно и вежливо хлопал, но это, в основном, были волшебники постарше.       — До начала ещё целых пять минут! — крикнул кто-то из толпы.       — Десять! — крикнул другой.       — Пока чемпионы подходят к столу судей для получения инструкций, — невзирая ни на что, продолжил говорить Бэгмен, одетый в какую-то вырвиглазную мантию, жёлтых цветов и с узорами на звёздную тематику. — Я поведаю вам о сути испытания.       За пару секунд зрители успокоились и притихли, готовясь внимать. Пара волшебников, тем временем, вынесли из одной из палаток большой рулон чёрного полотна. Они быстро вышли перед трибунами, расстелили полотно, оказавшееся действительно большим, и парой взмахов палочек подвесили его в воздухе, словно экран.       — Вчера ночью у наших дорогих и любимых чемпионов, — продолжил говорить Бэгмен, — У каждого из них, было что-то похищено. Своего рода сокровище. Эти три сокровища сейчас лежат на дне Чёрного Озера…       Бэгмен довольно неплохо играл голосом, нагоняя немного жути и мистики.       — …Чтобы победить, каждому чемпиону надо лишь найти своё сокровище и показаться на поверхности. Всё надо сделать за один час. Дальше чемпионам придётся полагаться только на себя.       Интересно, что значит эта чудная формулировка? Как бы это не оказалось большой неприятностью.       Чемпионы выслушали инструктаж от судей, покивали, всячески показали, что им ясна и суть, и ответственность, и начали переодеваться. Судя по тому, что под одеждой каждого были плавательные костюмы, ни для кого не осталась тайной цель задания.       Стоило только Флёр скинуть верхнюю одежду и оказаться в облегающем плавательном комбинезоне, мужская часть трибун возликовала. Не все, конечно, но никто не стал отказывать себе в удовольствии посмотреть на ладные контуры симпатичной блондинки. Но женская половина отыгралась, с энтузиазмом приветствуя Крама в шортах и майке. Правда, как ни крути, Виктор был не самым анатомически правильно сложенным парнем, сутулым и немного косолапым, но его славы было более чем достаточно, чтобы это компенсировать, а в будущем — поможет медицина, я так понимаю. Понимали это и остальные. Ну а Седрик оставался Седриком. Внешне он был намного выше среднего, а идеальная симметрия делает симпатичным любой типаж, даже немного угловатые и острые черты англичанина.       Один из организаторов из министерства подошёл к чемпионам, проверил, что есть у них с собой, убедился, что лишь палочка да ножи в ножнах на голени — допустимое исключение — и начал колдовать что-то над ними. Стоило только закончить колдовство над Флёр, как треть подвешенного в воздухе огромного чёрного полотна заняло идеальное изображение девушки, словно с видеокамеры. Расстояние на изображении было, я бы сказал, правильным, позволяющим увидеть и её, и окружение. Полагаю, похожие чары использовались на Финале Кубка Мира по Квиддичу.       Как только изображения всех трёх чемпионов заняли свои участки на чёрном полотне, Бэгмен продолжил говорить, несмотря на шум от поддержки чемпионов болельщиками.       — Итак, дамы и господа! Подходит время для начала состязания! Чемпионы готовы?! Отлично! Сразу, в одиннадцать, как только раздастся выстрел пушки, можно будет…       Громкий выстрел оглушил всех, а от пушки, что стояла на помосте рядом с трибунами, в сторону устремился столб дыма.       — Вперёд! — тут же проголосил Бэгмен.       Чемпионы помчались к воде, на ходу применяя нужные им чары — именно так написали бы в каком-нибудь Пророке. Вот только побежали лишь двое — Крам и Делакур.       — Чего же ждёт мистер Диггори?! — воодушевлённо возмутился Бэгмен. — О, кажется, он произносит заклинание, но, к сожалению, шепотом и без эффектов! Что же это?       Пока все ждали результата заклинания Седрика, Крам, добежавший до воды и даже погрузившийся по колено, на бегу применил к себе частичную трансфигурацию, превращая голову, шею и часть плеч в большую акулью голову с жабрами. Прыжок, и он нырнул в озеро, исчезая с поверхности, но изображение на экране чётко показывало, как он плывёт в немного мутноватой, зеленоватой воде.       Флёр применила чары Головного Пузыря и целеустремлённо нырнула вслед за Крамом. Седрик стоял, ждал. Зрители начали возмущаться, но вот по небу к нему прилетела его метла, и староста тут же перехватив её, вскочил и молнией устремился к середине озера.       — Как же это неожиданно!!! — ликовал Бэгмен, а вместе с ним ликовали и зрители.       — Сед-Рик! Сед-Рик! Сед-Рик!!!       — Похоже, мистер Диггори основательно разгадал, догадался и просчитал суть состязания!!! — голосил счастливый Бэгмен, глядя вслед улетающему Седрику. — Против ли это правил? Решительно нет!!! Как говорит мой коллега мистер Крауч, великолепный знаток правил, ум волшебника — неотъемлемая его часть! Если он смог спрогнозировать и подготовиться должным образом — это лишь играет ему в плюс!       Тем временем, Делакур и Крам постепенно погружались в глубь озера. Что занятно — света ближе к дну не становилось меньше. Ну, только если чуть-чуть, как и сужающийся обзор, но незначительно. Наше озеро нельзя назвать кристально чистым и прозрачным, потому что-то подобное вполне ожидаемо.       Изображение на полотне показало, как Седрик благополучно завис над серединой озера, заозирался, на глаз прикидывая что-то, а потом достал ножик из ножен на голени, и трансфигурировал его в булыжник. Тяжелый, судя по всему — аж метла пошатнулась, да и держать его, прижимая к себе, парню было явно не легко. Очередной взмах палочки, и Седрик наколдовал Головной Пузырь. Миг — и он просто падает вниз головой в озеро, при этом держа булыжник.       — Феноменально!!! — радовался Бэгмен. — Таким образом чемпион Хогвартса быстрее всех доберётся до цели! Но давайте обратим внимание на то, чем же заняты другие наши дорогие чемпионы!       А они плыли. Направление они знали, но им пришлось следовать вдоль дна, чтобы это самое направление не потерять — из-за пасмурной погоды можно было лишь различить верх и низ, находясь под водой.       Вот чемпионам начала попадаться на глаза различная живность. Крам оказался довольно хитёр — вообще никто из озерных обитателей не желал сталкиваться с огромной пастью большой белой акулы. Так что чемпион Дурмстранга преодолевал расстояние до цели без каких-либо проблем, лишь иногда меняя курс чтобы переплыть сверху или сбоку заросли длинных водорослей. В книгах, кстати, писалось, что русалки там устроили целые водорослевые фермы на дне, и благополучно выращивают самые разных их виды.       Флёр выглядела чертовски целеустремлённой. Её можно было бы сравнить с этаким ледоколом — вижу цель, не вижу препятствий. Ей на пути попадались всякие заросли, водоросли, водяные черти и прочая хрень, но та отмахивалась от них различными чарами и заклинаниями, продолжая с поразительной целеустремлённостью и без единого признака волнений плыть вперёд. Каждое её заклинание, каждый маневр зрители воспринимали с огромным энтузиазмом, подбадривающими криками и аплодисментами. Разумеется, в основном лишь парни.       А Седрик? А он уже почти на дне. Благодаря этому я, пусть и через экран напротив трибун, смог увидеть себя любимого. Картина следующая. Центральная площадь подводного городка, повсюду небольшие куполообразные домики и прочая овальная архитектура, слегка поросшая подводной растительностью. Посреди площади стоит огромная статуя тритона с копьём. И вот к этой статуе и привязаны три тела в одежде. Бездыханные, неподвижные, волосы развеваются в разные стороны. Чжоу, Гермиона и я. Довольно странно видеть себя, но по ощущениям, не иметь физического центра, воплощения, так сказать.       Седрик трансфигурировал булыжник обратно в нож и замер напротив нас. Глянув на меня, он покачал головой и принялся пилить водоросль, удерживавшую Чжоу — поддавалась растительность неохотно. Вокруг начали появляться русалки, но они не мешали, а просто плавали кругами на отдалении, но в зоне видимости. Некоторые из них держали в руках трезубцы. Кстати, я испытал лёгкое разочарование ещё на стадии изучения озёрной живности по книгам — не красивые они, и не женщины верхней своей половиной. Они лишь похожи на людей тем, что у них схожая грудная клетка, но из рыбьих костей, две руки и голова, имеющая некоторые общие черты с приматами. А жаль — эстетически было бы приятнее, соответствуй они легендам.       Седрик быстренько перепилил водоросль и отправился наверх при помощи заклинания. Быстро отправился. Надеюсь, у него не будет кессонной болезни — глубина-то не маленькая, давление, все дела.       — Мистер Диггори, чемпион Хогвартса, справился с заданием за пятнадцать минут!!! — срывал голос Бэгмен. — Великолепно! Вы можете видеть, как он взбирается на ожидавшую его над водой метлу, а вместе с ним и его пропажа — мисс Чжоу Чанг! Мы видим, что она пришла в себя и отлично себя чувствует! Но как же дела у двух других чемпионов?       У Крама всё ровно — его акульей рожи не испугается разве что гигантский кальмар, что живёт в нашем озере. Хорошо, что его участие в состязании не предусмотрено.       Флёр приходилось тяжело, но и она справлялась, постепенно распугав нападавшую на неё живность. Эта живность, казалось, решила отыграться на девушке из-за страха перед Крамом, типа: «Уж блондинку-то мы не убоимся!». Ну и систематически получали магических люлей.       Время шло. Они долгие. Очень долгие. Седрик уже вернулся на берег, его, как и Чжоу, благополучно замотали в кучу полотенец и одеял, начали отпаивать зельями. Болельщики радовались, пара друзей хлопали по плечам, подруги Чжоу толпились вокруг китаянки, а она вся из себя такая спасённая, что аж приторно становится.       Время шло. Так как чемпионов пока что поблизости не было, то и на себя я посмотреть не мог. Но ситуацию быстро исправил Крам. Быстро, и ненадолго. Этот человек-челюсть стремительно доплыл до нас, ухватился пастью за водоросль, что удерживает Гермиону и хотел было порвать её, водоросль, не Гермиону… В общем, порвать зубами и «на инерции». Водоросль обломила Крама, а заодно он ощутимо дёрнул сестрёнку. Я уже представлял, как караю квиддичного тугодума, но тот, к его счастью, вспомнил, что у него ещё есть ножик, и не стал делать вторую, а потом и третью попытку порвать водоросль зубами. Быстро отпилив этот абсурдно прочный продукт местной флоры, Крам схватил Гермиону и поплыл вверх. Живи. Но ты тупой — так сестрёнке и скажу. Пусть умного ищет, а то намучается. Интеллект, он, штука нужная, а для волшебника — жизненно важная.       Флёр подоспела последней, но, если верить часам на берегу, укладывалась во время. С суровым и сосредоточенным лицом, она перерубила водоросли заклинанием. Лично меня встревожило то, что живность озёрная, всё те же водяные черти и прочие осминожки, решили преследовать вейлу до победного — она привела их на хвосте. Мне подумалось, что русалки и тритоны предпримут что-то, но нет — проклятые рыбы что-то напевали и радовались.       Флёр обхватила меня одной рукой, а второй, держа палочку, начала отбиваться от наседающих гриндилоу — их становилось только больше и больше. Не ровен час, схарчат нас — эти твари этим и промышляют.       — Похоже, чемпионка Шармбатона попала в затруднительную ситуацию! — вещал Бэгмен.       Толпа взволнованно зашевелилась и заохала. Один из паучков видел, как напряглись другие чемпионы и Гермиона. Сестрёнка, буквально только-только выбралась на берег с Крамом и сейчас, замотанная в полотенца и одеяла, словно личинка какая-то, с очевидным волнением смотрела на полотно в воздухе, где осталось одно только изображение Флёр, а всё вокруг кишело водяными чертями.       Забавно, но присутствие вейлы под боком, да ещё и плотно прижимавшей меня к себе, пробудило в теле определённые инстинкты. Так как всё это является продуктом магии, то ощущения начали пробиваться в сознание, тут же начавшее устанавливать «обратную связь» с телом. Этого хватило, чтобы я сконцентрировался и выплеснул море магии вокруг своего тела, сопровождая визуальным и смысловым посылом «оглушить всех, кто не Флёр».       На полотне было видно, как вокруг нас словно бы разошлась мощная ударная волна — граница деформации была отчётливо видна, словно при наземном взрыве. Вся живность вокруг покрылась мельчайшими сполохами электричества и начала всплывать кверху брюхом. Кроме нас с Флёр. Девушка недоумённо посмотрела на меня, явно поняв, откуда пришла помощь, но медлить не стала — начала всплывать вместе со мной при помощи заклинания.       Холодный ветер ударил в лицо. Брызги, шум воды, холод. Попытка вдохнуть чуть не закончилась внеплановым утолением жажды, но я справился. Одновременно с этим, словно отрубило связь с паучками, но я знал, что это лишь ощущения.       Не говоря лишних слов, мы с Флёр поплыли к берегу.       Выходить на сушу было очень тяжело, но пока мы не вышли хотя бы по колено, никто не спешил на помощь. Мне казалось, будто я побывал в космосе пару часов, а потом меня резко телепортировало на планету — тяжесть сказочная. Флёр вообще идти не могла, её заваливало в сторону, и я тут же подхватил её.       На берегу тут же заиграла весёленькая оркестровая музыка, что-то орал Бэгмен, но я, после пребывания под водой, да ещё и с телом, отключенным от бодрствующего сознания, с трудом адаптировался к изменениям. Уверен, что впади сознание в спячку, как и тело, таких проблем я бы не испытывал, но мы имеем, как говорится, то, что имеем.       К нам бросились пара волшебников в лаймовых мантиях, тут же начав колдовать и проверять самочувствие. Только сейчас я заметил парочку следов на открытых участках кожи Флёр — явно ожоги от присосок всяких подводных тварей. Проявила себя и Гермиона, почти сразу оказавшись рядом и накидывая на меня и халат, и полотенце, и вообще… Флёр, собственно, подверглась схожим процедурам, только от других людей.       — Ты как? — с беспокойством спросила сестрёнка, а сама ещё с мокрыми волосами, в халате и куче полотенец. — Замёрз?       — Не, нормально, — улыбнулся я, но, похоже, немного криво. — Но спасибо.       — Ну а как иначе! — улыбалась она.       Вокруг шум, гам, но я в него не вникал.       — Когда мне профессор МакГонагалл сказала, что я буду в роли заложника… — начала было говорить Гермиона, тут же вызывая у меня кучу вопросов, — я была так удивлена, да ещё и столько чар. Под водой. Было волнительно. Но в итоге ничего не запомнила. Раз — и всё.       — А мне ничего не говорили. Сразу приложить попытались, — покачал я головой, помогая Флёр стоять.       — Да быть того не может! Мне профессор всё рассказала и сама, в одиночестве, накладывала чары, получив согласие.       — Забавно.       — А у тебя?       — А меня никто не спросит, как у меня дела? — ухмыльнулась Делакур.       — Так видно же, что отлично, — отмахнулась Гермиона.       — И как твои дела?       — Шейка болит, — с плаксивым выражением лица она указала на шею, где красовался ожог в виде щупалец.       И всё это несмотря на плотную опеку другими волшебниками. Удивился ли я, когда к нам прорвалась Дафна? Немного. Обычно она не проявляет эмоций на публике, а в моём присутствии — ярких эмоций. Вопрос времени конечно. Лично мне было даже приятно увидеть беспокойство на её лице.       — Ты как? — тут же спросила она.       Вокруг вплотную к нам суетились волшебники, но это норма — других чемпионов и их «заложников» встречали ровно так же.       — Неплохо. Мисс Делакур хочет поцелуй за спасение, — усмехнулся я.       Дафна тут же поцеловала её в лобик, вызвав шок на лице.       — Компенсируешь потом, — ухмыльнулась Дафна. — Навестим позже.       — А я-то тут при чём? — пискнула возмущённая Пэнси, которую я не заметил в толпе и которую, оказывается, таскала на буксире Дафна. Миг, и они куда-то упорхнули.       — Она странная, — сделала заключение Гермиона. — А ты молодец. Хорошо справился.       — С ролью безвольной куклы под водой? Тогда и ты от меня не отставала.       Довольно быстро затихла вся эта круговерть ответственных волшебников, и мы, спасители и спасённые, выстроились перед столом судей. Зачем там понадобились ещё и заложники — одному Мерлину известно, но как сказали, так и делаем. Дамблдор, оказывается, уже успел отойти в сторону, забраться по колено в озеро и переговорить с появившейся предводительницей русалок. У этой наглой рыбы с короной на голове даже была своя свита. Почему наглой? Просто небольшое остаточное недовольство подростка, оказавшегося в сложной ситуации и которому не оказали помощь, хотя и могли.       Дамблдор вернулся за стол, показал жестом, чтобы болельщики притихли, но те не поняли. В итоге директор приложил палочку к горлу и над поверхностью озера разнеслось его громогласное: «Ти-и-ихо-о-о-о!!!». И тишина.       — Итак, третье место, с незначительной разницей в один балл, занимает… Мисс Делакур, чемпионка Шармбатона!       Зрители разразились аплодисментами, поддерживая Вейлу, что смущённо стояла рядом со мной.       — Мисс Делакур показала мастерское владение самыми различными чарами и заклинаниями, и, банальная случайность, стечение обстоятельств, не позволили ей опередить мистера Крама. Сорок два балла!       И вновь аплодисменты.       — Поздравляю, — тихо шепнул я девушке.       — Не так уж и хорошо получилось.       — Могло быть и того хуже. Вода — совсем-совсем не ваша стихия.       Флёр посмотрела на меня с подозрением в голубых глазах.       — Второе место — чемпион Дурмстранга, Виктор Крам.       Поддержка зрителей звучала куда более суровой. Похоже, парни, наконец-то, вновь вернулись к поддержке кумира, а не вейлы. Оно и понятно, немного привыкли, а сейчас, в халатах и полотенцах, вейла не вызывала того восхищения.       — Мистер Крам проявил логику и предусмотрительность, — продолжал вещать Дамблдор, — используя устрашающую частичную трансфигурацию, тем самым распугивая живность в озере и проходя часть препятствий, даже не доходя до них. Но, были и минусы. Сорок три балла.       Очередной вал аплодисментов, выкриков, звуков хлопушек и прочего, прокатился над озером.       — И первое место… Седрик Диггори, чемпион Хогвартса! — огласил директор.       Вот Седрика поддерживали действительно громко — наших тупо больше.       — Мистер Диггори проявил ум, смекалку, находчивость, а главное — знание не самых сложных, но нужных заклинаний, способных перевернуть ситуацию с ног на голову, получая преимущество. Сорок семь баллов!       Ликование, радость, снова ликование. И так продолжалось, пока мы не добрались до Хогвартса. Там, уже в более спокойной обстановке, когда многие поспешили в Большой Зал, а не куда-то ещё, не в гостиные или библиотеку, я с чистой совестью скинул с себя халат и полотенца, применил к себе различные бытовые чары. Высушился, привёл себя в порядок, трансфигурировал мантию, и всё это стоя в холле.       — Хм… — Гермиона, всё ещё с мокрыми волосами и закутанная в халаты и полотенца, смотрела на меня с лёгким недоумением. — А я об этом не подумала.       — О волшебстве?       — Ну да.       — Бывает. Помочь?       — Нет, я сама, — отрицательно качнула она головой. — Пойду к себе, в гостиную. С тобой точно всё хорошо? Может быть к мадам Помфри?       — Нет, Миона, всё отлично.       Сестрёнка убежала к себе. Дурмстранговцы остались на корабле. Французы — в карете. Что делать? Пойду в Большой Зал — почти все туда и направились. Вдруг расскажут что-то интересное.       Большой Зал и вправду полнился учениками, хаотично разбредавшимися между столов — все сидели, как хотели, никакого деления по факультетам. Ну, разве что слизеринцы проявляли минимальное гостеприимство, да и немногие из них спешили за другие столы.       За нашим столом шло активное поздравление Седрика — он был не только центром внимания, но и центром толпы. Вокруг нашего старосты и сидели, и стояли, всячески поздравляя, улыбаясь, и вообще. Сам он с радостным лицом принимал поздравления, одной рукой обнимая Чжоу Чанг, которая продолжала быть «вся такая спасённая, мама дорогая». Как только я подошёл, именно мои однокурсники первыми обратили на меня внимание… И последними. Для остальных-то я просто парень с факультета, пусть и достаточно значимый, и видный, а значит отвлекаться от Седрика нет ни единой причины.       — Ты как? — тут же поинтересовался Джастин, рядом с которым я присел.       — Да нормально.       — Знаешь, я сильно удивился, что именно ты стал заложником.       — О, поверь, дружище, — я хлопнул парня по плечу. — Я удивился не меньше твоего.       — Оно и понятно, — с улыбкой кивнула Ханна. — К Делакур приехали родственники же. Там сестрёнка её, милейшая девочка. Они счастливо проводили всё время. Было очень странно, что пропал именно ты.       — Вот и я о том же.       — …если бы не Гектор… — донеслись до меня слова Седрика, и тут, словно в страшном фильме, весь факультет, да и ребята в форме других цветов, обернулись ко мне, как один. — Я бы не справился.       — Да что ты такое говоришь, — упрекнула его Чжоу. — Ведь всё сделал ты.       — А весь план быстрого спасения разработал Гектор, — улыбнулся ей Седрик. — Так что ощутимая доля успеха — его рук дело. Так ведь?       Седрик посмотрел на меня, и мне оставалось лишь пожать плечами.       — Тебе решать. План-то может и мой, но исполнитель — ты. Плохой исполнитель запорет любой отличный план. Справедливо и обратное.       — Вот-вот! — кто-то подтвердил слова, и все вновь обратились к Седрику.       — Хм… А ты скромен, — улыбалась Ханна. — Скромность красит. Но не мужчину.       — Зависит от обстоятельств… — в голове само собой вспомнилось, как я проверял состояние и наличие нижних «девяноста» одновременно у двух девушек. — Не так-то уж я и скромен.       — О-о-о! — Ханна что-то такое заметила в моём лице. — Требую подробностей.       — Не мой секрет.       — Ну как же так? — обиженно надулась Сьюзен, обожающая притворяться ветошью и слушать, слушать, слушать. А потом говорить, говорить, говорить, но только члену клуба «Сарафанное Радио Хогвартс», а проще говоря — всем, кто в юбке.       — А вот так.       Посиделки в Большом Зале, обсуждение всего подряд, но в основном лишь подвиги чемпионов из категории: «А он такой Вжу-у-ух, а она — Фьють, а он — Ва-а-ау!!!», всё это длилось до объявления обеда — в этот момент все ученики быстро разошлись за столы своих факультетов. Похоже, во внеурочное время всем плевать, кто и где сидит. В принципе, я не раз замечал гриффиндорцев за столом Слизерина, воронов — в гостях у львов, и так далее.       После обеда многие решили разойтись по своим делам, оставляя в Большом Зале лишь тех, кто жить не может без большой и шумной компании в не менее большом и шумном помещении. Я же направился в библиотеку. А вообще, стоило бы зайти к директору — он обещал допуск за все мои страдания.       На повороте в одном из коридоров я попал во внезапный и жестокий плен девичьих объятий, и тут же меня затащили за этот угол.       — Дафна.       — Гектор.       Девушка явно решила не сдерживать себя от совершения всяких глупостей, коим мы и предавались не меньше минуты. Только вот я чувствовал знакомую магию буквально в двух шагах, в коридоре, откуда я пришёл.       — Там кто-то есть, — разорвав поцелуй, кивнул я в сторону ощущений.       — Это Пэнси. Бдит, чтобы никто, никак, и ни под каким предлогом.       — Ясно.       — Ты мне должен ещё пару поцелуев.       — М-да?       — Именно, — кивнула Дафна, прислонившись. — За то, что я поцеловала Делакур вместо тебя.       — В лоб.       — В лоб, — вновь кивнула эта нахальная, как выясняется, брюнетка. — И это уже очень много. А то удумала, хитрая вейла, поцелуйчики ей.       — Ты собираешься целовать каждую девушку, что на меня позарится?       Дафна хитро улыбнулась, и явно задумала подлянку, причём не сейчас, а когда-нибудь потом — это прям читалось во взгляде.       — О, нет. И вообще, — Дафна приобняла меня за шею, дыхнув на ушко. — Ты видел меня в… пусть будет, неглиже.       — Не видел, — так же шепнул я, чем вызвал лёгкие мурашки по телу девушки. Один-ноль. Я — в танке. — Но понимаешь, гений трансфигурации, хорошее воображение, пространственное мышление…       — Не такое принято шептать на ушко.       — Научишь?       — Научу.       — А тебя кто научит?       — Пэнси?       — Это странно звучит и двояко.       Мы чуть отстранились, глядя друг на друга.       — Как парень — я за. Как Гектор Грейнджер — категорически против. Будем учиться друг у друга на своём опыте.       — Кхм-кхм, — раздался старческий кашель сбоку.       Мы резко отпрянули друг от друга и повернулись на звук. Рядом стоял ухмыляющийся в бороду директор и поблескивал очками-половинками.       — Эх, молодость, чудесная пора, — со смехом в голосе продекларировал Дамблдор. — Мистер Грейнджер. Вот.       Директор протянул мне пергамент с подписями и прочим.       — Хм?       — Да, мистер Грейнджер, это ваш допуск.       — Дафна! — за угол влетела Пэнси, явно желая что-то сказать. — Там… Ой. Здесь тоже.       — Мисс Паркинсон, — ухмыльнулся директор. — Вам стоит подтянуть ваши навыки в установке сканирующих и сигнальных чар.       — Да, директор, — смиренно кивнула Пэнси.       Директор, улыбаясь, пошёл куда-то по своим делам, напевая под нос неизвестную мне мелодию.       — Дафна! — Пэнси вмиг оказалась рядом с подругой. — Там!.. А тут… Здесь!       — А проще?       — Расходимся, короче! Атас!       — Где ваши манеры, мисс Паркинсон? — наигранно удивился я.       — К Мордреду манеры — мы в одной кровати спали, — прошипела она, при этом краснея. — Снейп желает видеть всех в гостиной. Ещё вчера. Мне птичка прилетела. Пэнси показала бумажную птичку-оригами. На этом мы быстро распрощались, а я отправился в библиотеку, воодушевлённый сразу несколькими событиями. Допуск, кстати, был не простой — там был указан номер списка книг, которые я могу читать. Судя по всему, список этот лежит у мадам Пинс. Ну, что же, да здравствует новый этап в личном развитии? На штурм Запретной Секции?