Целитель

      Хогвартс — второй дом.       Так считают для себя многие ученики, считали раньше и будут считать в будущем. Связано ли это с тем, что большую часть своей юности волшебники проводят именно здесь, в стенах этого замка, вдали от родственников, строя свои, «непревзойдённые», уникальные интриги, или ещё с чем-то — мне неизвестно. Но даже я испытываю сугубо приятные впечатления от возвращения в этот замок, а ведь тут довольно много минусов, как бытовых, так и социальных. Но всё же уже сейчас, даже не окончив Хогвартс, начинаешь ощущать лёгкий флёр совершенно необоснованной ностальгии. Примерно в таком же состоянии пребывал и я на всём пути в Хогвартс-Экспрессе       Сова со в всеми нужными документами от мистера Делакура перехватила меня ещё в карете, на пути от перрона Хогсмида до Хогвартса. Документы как документы, ничего особенного. Даже тот факт, что сова принесла мне почту прямо в карету — сани уже были не актуальны, снег плохой, лёд на озере поплыл — никак не встревожил других учеников. Ну письмо да письмо, мол, с кем не бывает? Но лично меня этот момент порадовал, а документы я надёжно припрятал в своём рюкзаке — возможно они мне понадобятся уже в ближайшие дни.       Заняв своё место за столом факультета, я оглядел Большой Зал, кивнул тем знакомым, с кем не довелось пересечься в поезде, а на столах тем временем появилась еда во всём своём праздничном разнообразии. Разговоры вокруг, остатки рождественских украшений на стенах, чтобы ученики не забывали, после какого праздника пришли в школу, и какой сейчас вообще сезон года… А может быть и по другим причинам — откуда мне знать пути мыслей в головах руководства?       За ужином и разговорами я не мог не заметить лёгкую обеспокоенность Сьюзен — не было на её лице привычной скромной улыбки, да и не разговаривала она ни с кем.       — Сьюзен, — обратился я к девушке, сидящей напротив, рядом с Ханной и Эрни.       — Да?       — Что-то случилось?       — А? Нет-нет, с чего ты взял?       — Просто ты какая-то сама не своя, — ответила за меня Ханна.       — Именно, — подтвердил я слова коллеги-старосты.       — Просто… Беспокоюсь.       — Не поделишься? — Ханна пододвинулась поближе к Сьюзен, выражая поддержку.       — Ну… — немного посомневавшись для вида, Сьюзен решила-таки поведать нам о причинах переживаний. — Тётя упоминала, что стали пропадать волшебники.       — Недавно?       — Не совсем. Понимаете, как министром стал Крауч, он сразу растормошил весь ДМП и Аврорат. Теперь все буквально землю носом роют в поисках следов активности Сами-Знаете-Кого. Начинают всплывать пропажи волшебников и прочие, не такие значимые события.       — А что же раньше? — не смог удержаться я от вопроса.       — Ну, ДМП же работает или по заявлениям, или обнаружив что-то… Последнее, по словам тёти, случается крайне редко.       — Кстати, да, — Ханна повернулась ко мне. — Многие волшебники последний раз посещали ту же Косую Аллею в свой последний день обучения в Хогвартсе. Некоторые живут какими-то группами, с которыми и связаны их дела. Или вообще, как мой двоюродный дедушка, отстроят себе дом в глуши, зачаруют так, что маггл, ни волшебник не найдёт, и живут себе тихонько.       — А это нормально?       — Что именно, Гектор?       — Спрятаться от всех, дом построить… Как я понял, без всяких документов, не уведомляя никого?       — Почему бы и нет? — тут же ответил Эрни, только-только прожевав кусочек стейка. — Если тебе нужна земля и дом чтобы именно жить там? Ну, зачаровал всё как надо без шума и пыли, или нанял кого, если сам не можешь, и всё. Никто ничего не знает, землю не найти да и не будет никто искать. Тут вон, в Карибском бассейне, читал я в одной книжке, умудрялись острова из-под носа обычных людей уводить. Да так, что о них в итоге никто не знал — как будто и не было их никогда. Так что какой-нибудь пятачок земли, да хоть руд или акр зачаруешь и спрячешь, никто даже не почешется.       — Эрни прав, — подтвердила слова парня Ханна, отсалютовав ему стаканом с соком, а пока мы общались, Сьюзен решила, что от неё пока ничего не требуется и можно уделить внимание пирогу. — Дедушка говорил и не раз, поучая меня и кузину, что в делах земельных и в вопросе дома, нужно быть практичным.       — В каком плане? — я, можно сказать, разрывался между стейком и желанием вызнать что-то интересное.       — Он говорил, что всё должно иметь смысл. Например, семья, занимающаяся масштабным бизнесом и сотрудничающая с многими другими семьями или даже связанная с импортом или экспортом, должна соответствовать. То есть, они должны быть богаты в глазах других, очевидно богаты — официальные земли, производства, дома, счёт в Гринготтсе и хранилище на нижних уровнях. В глазах партнёров они должны выглядеть как волшебники, способные преумножить капитал. Если ты приходишь с деловым предложением к дельцам, а за спиной ни кната, то иметь дело с тобой никто особо не захочет.       — Хм, логично. Во многом так и в обычном мире, — Джастин хотел было покрутить рукой в воздухе, выражая некую неопределённость, но остановился — в руке была вилка и это было бы грубо.       — Если же ты… не знаю, политикой занимаешься, — Ханна явно подбирала в уме более подходящие и максимально показательные примеры из тех, о которых говорил её дедушка. — То тебе, в принципе, вообще не нужно какое-то официальное жильё, земля и прочее. Но тут есть нюансы… Не показательно…       — Ага, нюансы, — хмыкнул Эрни, как только расправился с очередным кусочком стейка. — Приёмы, рауты, приглашение гостей на посиделки.       — Не обязательные мероприятия, — отмахнулась Ханна. — Но в целом, если заинтересовать в своей позиции ты можешь только демонстрируя богатство — то да, нужно всё это. Но есть деятели, о которых неизвестно ровным счётом ничего в плане земель или домов. Тот же Дамблдор, например.       Ханна неожиданно улыбнулась, растеряв всю серьёзность.       — Что такое?       — Да так, вспомнила пару случаев из историй дедушки, — отмахнулась она, но видя интерес в глазах других ребят, продолжила: — Все же знают, как радикалы чистоты крови превозносят чистокровность? Вот только не раз и не два были случаи, когда чистокровные во многих поколениях оказывались буквально выброшенными за борт просто из-за того, что разорились полностью. Те же Гонты, например. Правда… Дедушка говорил, что они ещё были слишком сумасшедшие.       — Слишком сумасшедшие? — с ухмылкой спросил Джастин. — Это как?       — Говорят, — я расправился с интересной мне едой и взял в руки стакан сока, — что нет здоровых — есть недообследованные. Но я вот чего не понимаю…       Убедившись, что меня слышат и слушают ребята вокруг — чтобы не приходилось повторяться — я продолжил мысль:       — Допустим, ты и семья разорились, не осталось ничего из имущества, как и денег, — размышляя, я даже помогал себе жестами. — Но что мешает взять волшебную палочку и зачаровать ту же землю, спрятать, построить на ней дом сугубо магией?       — Гектор, — Ханна улыбнулась немного снисходительно, да и некоторые из одногруппников последовали её примеру. — Далеко не каждый волшебник прилагает столько усилий к изучению магии и волшебства, как ты. Вот скажи, как ты думаешь, много мы занимались, практиковались и просто изучали материал, систематизируя его, до твоего появления?       — Честно? — сделав глоток сока, я поставил стакан на стол. — Представления не имею.       — Ровно столько, чтобы выполнить домашку, и то не каждый раз.       — И по интересам маленько, — добавил Эрни. — А что сейчас? Занимаемся чуть ли не каждый день, по системе, по графику. Книги изучаем сугубо полезные, выбирая их с умом и точно зная, что нам в них нужно. Да о чём я вообще!       Эрни с улыбкой хлопнул легонько рукой по столу, но всеобщего внимания не привлёк — звук затерялся в шуме всеобщих разговоров, звоне посуды и прочей какофонии Большого Зала.       — Мы занимаемся больше воронов! Я на каникулах отцу рассказывал и показывал свои успехи, навыки. А он, на секундочку, был одним из лучших учеников, да ещё и на Рэйвенкло. Сказать, что он был ошарашен — ничего не сказать.       — Мои тоже удивлены и крайне рады моим успехам, — покивала с улыбкой Ханна и посмотрела на Сьюзен. — А твоя тётя?       — О, более чем. Только и говорит о том, какие меня ждут перспективы, когда я сдам все экзамены на превосходно.       Глядя на то, как ребята начали с энтузиазмом и лёгким опасением обсуждать предстоящие только через полгода экзамены, я подивился тому, как лихо мы пришли к этой теме разговора, а ведь начался он с того, что обнаруживаются пропажи волшебников. В принципе, развивать эту тему больше не имеет смысла — многое можно додумать самостоятельно. Некоторыми из пропавших, я уверен, являются те волшебники, кого пытались натравить на меня. Вон, взять того же нотариуса с Чёрной Меткой — что-то не слышно ничего о его пропаже. Наверняка кто-то посчитал его погибшим вместе с Макферсоном, ведь они работали вместе и это не могло быть тайной — больно уж горделивым был тот нотариус, высокомерным, и не похвастаться перед кем-нибудь, коллегами, товарищами по кабаку какому-нибудь, или ещё перед кем-то, просто не мог.       Вот и получается, пропал нотариус с Чёрной Меткой одновременно с появлением оной в небе над домом Макферсона. Заинтересованные в его судьбе или просто обыватели решили бы, что его прикопали там же. Пожиратели же — а он к ним относился просто из-за Метки на руке — могли бы предположить, что либо кто-то убрал их обоих, подставив группировку, либо сам нотариус прикопал МакФерсона, не важно за что, и скинул вину на пожирателей, а сам — смылся. Вот и получается, все понимают, что нотариус помер, и думают, что знают, чьих рук это дело, а копать пока бессмысленно.       То же касается, как я теперь понял, и остальных «пропавших» из числа тех, что пытались меня атаковать или применить другие варианты силового воздействия. Чьи-то тела устранял я-феникс, не забирая на себя и толики внимания моего сознания, чьи-то оставались так, как есть. Но никто не трубил тревогу, ведь попросту никто не знал, что волшебники пропали! И вот тут я перестаю кое-что понимать…       — Народ, — я привлёк внимание ребят, кто сидел поближе ко мне — однокурсников. — У меня внезапно появился вопрос. А у волшебников вообще есть документы, подтверждающие личность? Тут вообще проводится какой-то учёт населения? Перепись?       — Перепись?       — Документы?       Каждого заинтересовал свой вопрос, а мы с Джастином переглянулись. Похоже, что на моём, что на его лице, читался «ужас» от внезапного осознания крайне важного факта.       — Так, народ… — я залпом выпил стакан сока. Пир ещё продолжался, подошло время десерта — сменились блюда на столах — а значит есть ещё минут двадцать на разговоры. — То есть, нет документов?       — В смысле? — Ханна посмотрела на меня с непониманием. — У тебя есть официальная палочка. По окончании Хогвартса ты получишь именной диплом, который нельзя подделать.       — Ты, да и вы, как я вижу, не поняли. Вот как ты мне докажешь, что ты — Ханна Аббот, а не какая-нибудь Джейн Доу?       — Эм… Полагаю, — задумалась Ханна. — Банальный вариант, типа: «Спроси у соседа по столу», в данном случае не рассмативаются?       — Разумеется.       — Тут вопрос глобальнее, — подался за столом вперёд Джастин. — Не узнать, что ты — это ты. А узнать, что ты — Ханна Аббот. Понимаешь?       — Да понимаю, не дура, — отмахнулась блондинка. — Очевидно — узнать у родителей.       — А как узнать, что они — Аббот?       — Они ведь живут в доме нашей семьи, а он — зарегистрирован в министерстве, как дом Абботов, ну и адрес. У них есть палочки, дипломы там…       — Хорошо-о… — протянул я, видя взгляд Джастина, требующий помощи. — А если волшебник построил себе дом, но не зарегистрировал, просто живёт. Палочка сломалась — подобрал новую, нигде с ней не светился. В Хогвартс не ходил — учился на дому. Такое ведь допустимо?       — Не для магглорождённых, — кивнул Эрни, найдя момент оказаться «в беседе». — Те, кто имеет живых и дееспособных родственников-волшебников, могут не ходить в Хогвартс, но обязаны сдать экзамены.       — Прям обязаны? — уточнил я. — Или это просто было бы неплохо, ведь на работу иначе не возьмут.       — Эм… — Эрни начал искать взглядом подсказку на лицах слушавших учеников, но не находил её. — Я не слышал именно об обязательстве сдать. Но на работу, легальную, без подобного не устроиться.       — То есть фактически может существовать такой волшебник, который в Хогвартс не ходил, с новой палочкой, а его жильё нигде не зарегистрировано. Как он докажет, что он — это он.       Тотальный ступор — чудесная картина.       — А ты-то как докажешь, что ты — это ты? — Ханна выдала логичный контраргумент.       — У меня есть хотя бы свидетельство о рождении. Оно выдано в родильном отделении больницы, где я появился на свет. В нём указано моё полное имя, полные имена родителей, стоят печати и штампы больницы. А после восемнадцати я могу получить паспорт. Документ, подтверждающий мою личность и подданство Великобритании. Ну, если заграницу не ездить, то он не нужен. А в волшебном мире ничего подобного нет?       — Нет, — отрицательно мотнула головой Ханна. — Есть палочка, дипломы, адреса, слова родителей и родственников. Твой случай предельно уникален и практически невозможен. Да и поговаривают, что есть некое волшебное перо в Хогвартсе, что регистрирует всех рождённых одарённых детей на территории Англии и вписывает их имена. Не сразу, конечно, при рождении. А актуальный на следующий учебный год список с именами получает директор в конце июля. Правда, никто не видел это перо и не знает, где оно находится. Так что, сугубо технически, можно найти историю с именами всех рождённых волшебников.       — Любопытно.       — Ребят, ребят, — Эрни решил продавить интересующую лично его тему. — А что за перепись такая, о которой вы упоминали? Гектор?       — А? Да, задумался…       И я не соврал ни словом — я действительно задумался. Хогвартс, а точнее лишь перо и списки, могут являть собой большую ценность. Обычно семьи волшебников, как я понял из различной литературы, далеко не сразу представляют своего ребёнка кому-бы то ни было. Имея же доступ к подобной информации, можно планировать действия против врагов, на пользу друзей и вообще. Более того, можно узнавать о рождении полукровок или магглорождённых задолго до их поступления в Хогвартс и, например, изымать их из семей. Или убивать. И это не радостные мысли.       — Перепись, — отстранившись от странных мыслей, я начал отвечать Эрни. — В общем, это когда соответствующий правительственный орган собирает информацию о людях, проживающих на его территории для проведения статистического анализа.       — Умно завернул, — покивал Джастин. — Да, есть такая штука. В ней указывается твои данные, имя там, фамилия. Гражданство, национальность, семейное положение и прочее.       — Никогда о таком не слышала, — отрицательно мотнула головой Ханна, собственно, как и остальные ребята из семей волшебников. — Глупая какая-то затея.       — Я бы не сказал, — Джастин не согласился. — Сколько в стране волшебников? Точно чтобы? Сколько из них… не знаю… относятся к тому или другому статусу крови? Сколько состоящих в браке? Сколько людей за чертой бедности? Из таких данных министерство могло бы подбить статистику, проанализировать и понять, что нужно улучшать в жизни страны, что-то добавить или убрать. Или, например, сколько оборотней? Кем они были до обращения? К какой категории населения относились? Или кентавры, вон… Или другие существа. Сколько, кого, где, как живут, что дальше делать?       Этот вопрос тоже остался без ответа, а в моей голове была лишь одна мысль: «В стране бардак, ваше величество». Мне даже кажется теперь, что волшебники, знающие о существовании друг друга, знающие хоть кого-нибудь, делятся на несколько категорий: работники министерства; те, кто даёт взятки работникам министерства; работники заведений и организаций на Косой Аллее и прилегающих улочках; жители Хогсмида. Всё. Если волшебник не относится к этим категориям граждан, вероятность того, что он знаком с кем-нибудь, кроме вероятных соседей, стремится к нулю.       После ужина, по дороге в гостиную факультета, я размышлял о полученной информации. Например, о земле и жилье. Действительно, волшебники способны на многое и их не такое уж и большое количество, чтобы «похищенные» ими земли имели какой бы то ни было вес. Да и есть различные чары, способные буквально стереть факт существования предметов, вещей, строений или земли, из всех возможных источников. Не знаю, как это будет работать с электроникой, вычеркивая информацию из электронных баз данных — нужно будет проверить как-нибудь. В общем, не так уж и плохо то, что я не спросил о подобном Делакура, хотя он мог бы дать более взрослую точку зрения, так сказать, и поделиться фактами, связанными непосредственно с бюрократией. Но пока мне достаточно и этого.       Одно остаётся неясным — раз есть риск, что даже будучи чистокровными с длиннющей родословной, можно лишиться всякого уважения и стать в глазах общества никем только из-за потери имущества и средств, то почему Нотты так легко избавились от земель? Нет, понятно, что это не последние их земли, и, возможно, получение за них каких-то небольших денег было приоритетнее, чем оставить их у себя на балансе, да ещё и платить за их «проклятость» и прочее… Но всё же.        ***       Понедельник, восьмое января. Первый учебный день нового семестра. Стоит ли говорить, что ученики, пусть и радовались возвращению в Хогвартс, встрече с друзьями и прочее, но отнюдь не были счастливы необходимости вновь учиться, и делать это в ударных темпах? Разумеется, этому многие были не рады, а профессора сразу же, что говорится, с корабля на бал — начали спрашивать домашку по максимуму, загружать теорией и практикой, давая горы домашних заданий. И вот парадокс — мы с ребятами с факультета, одногруппниками, успешно справлялись со всеми «трудностями» обучения, банально выполняя всё и сразу, чуть увеличив время самостоятельной работы в графике.       Но самым важным событием этого дня я считаю короткий разговор с Дафной. В нём я высказал свою просьбу организовать встречу с её родителями. У меня уже достаточно информации как от паучков, так и из открытых источников, например, желтой прессы по типу «Вестника экономики», «Пророка» и даже из «Придиры». Правда, для получения информации из последнего, выпускаемого Ксенофилиусом Лавгудом, нужно конкретно сломать мозг — крупицы истины там прячутся за тоннами вывернутого наизнанку смысла в тексте, скрываются за немыслимыми словесными кружевами и выдуманными фактами, историями.       — Скажи, что ты задумал? — спросила Дафна, когда мы после уроков стояли неподалёку от дверей Большого Зала.       — У меня, как мне видится, есть возможность прекратить их попытки выдать тебя за первого встречного ради сомнительной выгоды.       — О как! — искренне удивилась Дафна, совсем не контролируя своё лицо. — Это очень мощное заявление.       — Да. И, по сути, прежде чем это делать, хотел тебя спросить — а оно тебе надо?       — Ты, Гектор, не совсем правильно понимаешь, — улыбнулась она. — Я, да и многие девочки из подобных семей, относятся к этому вопросу не так. Нас воспитывают принимать в этом деле мнение и решение родителей, семьи. Умом я понимаю, что это может как облегчить жизнь, так и усложнить. Но ум… В общем, сейчас я точно уверена, что не хочу «за кого попало».       — Некоторые взрослые и опытные люди утверждают, что брак по расчёту зачастую намного прочнее.       — Ты понимаешь, что сейчас «играешь в свои кольца»? — Дафна наклонила голову чуть набок, с улыбкой вглядываясь в моё лицо.       — Хочу понять, делать мне так, чтобы твои родители просто перестали тебя сватать кому-то, или так, чтобы самому выглядеть выгодным вариантом для «по расчёту».       — Второй вариант звучит однозначно лучше. Если наши отношения дойдут до подобного… Не хотелось бы поступать вразрез с их мнением.       — Ясно. Поприсутствуешь?       — Это не обязательно. В моём присутствии они могут вести себя не так, как тебе надо. Нужно же демонстрировать нерадивой дочери, как себя ведут достойные волшебники.       Именно благодаря этому разговору и была назначена встреча с родителями Дафны буквально на вечер вторника. Разумеется, после занятий. И конечно же, гордые чистокровные волшебники не соизволят явиться поближе к Хогвартсу. Наверное, они считают, что доставят мне подобным образом немало проблем? Ведь если сам Хогвартс покинуть легко при определённой сноровке — за этим, похоже, даже не особо сильно следят профессора — то вот сами эти Шотландские горы, рядом с которыми в радиусе черте знает скольких километров лишь леса, поля, холмы да камни, уже проблема для пятикурсника, и проблема серьёзная. Да и заведение приличное — ресторанчик на той славной, прямой улочке за Гринготтсом. Время — через десять минут после окончания последнего занятия во вторник. В общем, хотят выставить меня не в самом хорошем свете.        В общем, во вторник сразу после занятий я зашёл в первый попавшийся класс, за минуту переоделся, сменив школьную форму на костюм из чудо-ткани — в который раз делаю себе пометку проверить дерево — накинул мантию и быстро, чуть ли не бегом, покинул территорию Хогвартса. Аппарация в тупичок между проходом на Косую Аллею и Дырявым Котлом, миг, и вот я уже иду по главной магической улочке Лондона.       Снега здесь уже почти нет — лишь немного осталось на крышах и то, уверен, только в качестве декора. Волшебники вокруг были какие-то унылые, уставшие, но это объяснимо — конец рабочего дня.       Подойдя к ресторану за две минуты до назначенного времени, я смело зашёл внутрь.       Немного непривычная лично мне концепция оформления ресторана в стиле барокко, в мягких пастельных тонах. Всё богато на мелкие детали. Но в целом… Понятная мне стойка ресепшена, за которой пара волшебниц радушно встречает посетителей и проводит к столикам — и меня не обошли стороной. Здесь не было приватных комнат для беседы и еды, все столики открыты для обзора, но при этом те немногие посетители, что здесь сейчас были, прикрывали себя односторонними чарами приватности. Почему односторонними? Наверное, чтобы слышать классическую музыку от квартета зачарованных струнных инструментов.       Девушка с ресепшена вела меня к столику, за которым сидели знакомые мне волшебники — мистер и миссис Гринграсс. Но были они не одни. С ними был ещё один волшебник, не молодой и неуловимо напоминающий мне кого-то, пока непонятно, кого именно.       Под слегка удивлённые и недовольные взгляды этих трёх волшебников, я присел напротив их и улыбнулся.       — Мистер Гринграсс, миссис Гринграсс, неизвестный волшебник. Рад встрече.       — Мистер Грейнджер, — протянул блондин, Уильям Гринграсс. — Похоже, вы-таки смогли улучить возможность и присоединиться к нам.       София Гринграсс, брюнетка, в стиле одежды которой читались какие-то французские веяния, сугубо вежливо улыбнулась краешком губ. А вот третий волшебник, немолодой и сухой, с явной проседью в некогда каштановых, а ныне выцветших светлых волосах, смотрел крайне пристально, словно пытался препарировать лягушку на секционном столе.       — Позвольте представить вам, молодой человек, Генри Нотт.       Нотт лишь коротко кивнул, и то, сугубо ради приличий.       — Рад знакомству, — открыто улыбнулся я.       Разумеется, сначала еда — потом разговоры. Так получилось и в этот раз. Эти три волшебника изо всех сил старались всячески задавить меня взглядами, смутить, вывести из равновесия, но с меня всё как с гуся вода. Спокойно и в меру манерно ел, отдавая должное волшебной кухне, всё по этикету — тут уже виновата обстановка и осколки эльфа, и всё это вкупе само вытаскивало наружу нужные, правильные действия.       Поев и перейдя к напиткам, мы решили, что пришла пора беседы.       — Знаете, — начал я, — мне не очень нравятся пустые разговоры и всеразличные словесные танцы вокруг да около. Потому я предлагаю сэкономить ваше время.       — Мы желаем сэкономить наше время, — начал Нотт сурово, — общаясь с вами, ничуть не меньше.       — Тогда, сразу к делу. До меня доходила информация, что вы, мистер Гринграсс, были в своё время заинтересованы землями и производством Ноттов.       Дёрнулся глаз у Нотта-старшего, дёрнулся. Не знаю, как и почему он здесь оказался, но я не собираюсь щадить его душевное равновесие. Да и метка у него есть на руке — я чувствую. Кстати, я ведь понимаю, как пользоваться Меткой. Может быть попробовать активировать одну из её функций? Сосредоточившись, я легко осуществил задуманное — спасибо супермозгам и пониманию глубинной сути магии. Нотт повторно дёрнул глазом и даже хотел было потянуться правой рукой к метке, но остановил себя.       — Да, это так, — кивнул Гринграсс. — И это не является большой тайной.       Нотт продолжал терпеть, а я усилил эффект «вызова».       — Извиняюсь, — он Нотт размеренно встал, сохраняя достоинство, — но я вынужден покинуть ваше общество.       — Уже уходишь, Генри? — удивился Гринграсс.       — Да. Обстоятельства.       Нотт стрельнул злым взглядом на меня и размеренным, но не ленивым шагом покинул ресторан. Забавно. Ещё одно подтверждение того, что Тёмный Лорд вернулся, ведь Нотт поспешил явиться на «вызов».       — Продолжим, — я взял со стола бокал с вином, покрутил, вдохнул аромат — очень недурственно, хотя я не эксперт. — На данный момент так получилось, что эти земли и всё производство являются целиком и полностью моими.       — Кха-кха… — Гринграсс, последовавший моему примеру и решивший испить вина, поперхнулся этим самым вином. А вот миссис Гринграсс держала лицо намного, намного лучше — вот у кого Дафна училась «носить маски»!       — В самом деле, — мне оставалось лишь покивать, видя замешательство на лице отца Дафны. — Пути Мерлиновы неисповедимы.       — У меня слишком много вопросов, — мистер Гринграсс промокнул губы салфеткой, быстро приходя в себя. — Но в сторону банальное любопытство, например, откуда у магглорождённого школьника деньги? Вопрос в другом — зачем вы мне это говорите и что вы хотите?       — О, всё предельно просто. Вам были так интересны эти земли и производство на них, что вы готовы были заключить брак между Дафной и Теодором. При этом сами земли и производство оставались бы за Ноттами, но вы могли бы пользоваться ими, как своими. Моё предложение просто — я могу отдать их вам полностью.       — Полностью?       — Именно, — я сделал очередной глоток вина. — Там нет никаких проклятий. Пока они были в собственности одного французского дельца, тот провёл определённую работу по их улучшению. Не грандиозная работа, но от того столетнего застоя не осталось и следа.       Да, информация о проведённой работе была предоставлена Делакуром вместо со всеми документами, и я, не будь дурак, с ней ознакомился.       — Такие предложения слишком заманчивы, чтобы быть правдой.       Ха! Я так не думаю, но говорить об этом не буду. Просто местные волшебники слишком переоценивают значимость подобных вещей. Слишком цепляются за прошлое.       — Вас интересует, в чём подвох?       — Разумеется.       — А его нет. Есть ряд условий.       — И каких же? Надеюсь, вы не думаете, мистер Грейнджер…       Гринграсс попытался надавить взглядом, и даже немного магии поддал. Блин, даже как-то неудобно стало из-за полной его неспособности хоть как-то повлиять на меня. Вот только Дафна говорила, что её родители — большие эксперты в чарах, а чары — не то, где нужна сила.       — …что условия для вас будут те же, что и для Ноттов?       — Не давите магией, — я продолжал улыбаться. — Чистая мощь — не ваша сильная сторона, как мне известно.       — Хм, — что мистер Гринграсс, что его жена, гордо вздёрнули носы. Ну цирк показной, честное слово!       — Условие простое. Вы получаете земли и производство на них в своё полное владение. Взамен вы перестаёте пытаться сосватать Дафну кому бы то ни было. Если кто и будет принимать в этом деле решение — то она сама, находясь в трезвом уме, без магического воздействия и давления со стороны вас, ваших знакомых, крёстных и прочих вхожих в семью людей.       — И как же вы проконтролируете это?       — Не я, мистер Гринграсс. Не я. Договор. А в идеале — Непреложный Обет.       — Вы в своём уме?! — возмутился Гринграсс и даже порывался вскочить, но его остановила рука жены, мягко лёгшая на его предплечье.       — Подумайте как следует, мистер Гринграсс…       Тот подался чуть вперёд за столом.       — Вы думаете, что мы доверим судьбу нашей дочери магглорождённому? В то время, как Тёмный Лорд вернулся?       — Это не на долго. Я о Тёмном Лорде.       Волшебники нахмурились, пытаясь понять, что я имею в виду.       — Он проиграл ещё тогда, когда перешёл к насилию. При любом раскладе он проиграет вновь. Вопрос лишь в том, когда? Но давайте не будем о грустном. Я, как вы заметили, не требую взамен на земли выдать за меня Дафну. Я лишь требую не вмешиваться, и требую не за бесплатно. А на счёт «доверить дочь магглорождённому»… Знаете, защищать своё я умею, можете спросить у… Ой, какая незадача…       Я создал крохотную горошину тёмной магии высочайшей концентрации над ладонью. Она пофонила немного, и я тут же сжал резко ладонь.       — Спрашивать-то не у кого. Более выгодного предложения в обмен на невмешательство вы не получите ни от кого. Да и в целом, куда лучше сотрудничать, чем точить друг на друга зуб. От вражды нет выгоды. А на счёт Тёмного Лорда… Его собственные последователи не хотят видеть его в живых. Вам, как экономическому деятелю, должно быть известно об утечке капиталов в иностранные фирмы. Больших капиталов. И внезапное почти-банкротство многих английских семей, ранее обвиняемых в пособничестве Тёмному Лорду. Они бегут, спасают свои деньги, продолжая убеждать его в своей верности.       — Откуда вам такое может быть известно?       — Просто сбор инфомрации. Общедоступной, стоит отметить. Чего стоит один Турнир Трёх Волшебников, зародившееся международное сотрудничество, после которого внезапно в некоторых европейских странах резко пошли в гору дела у некоторых компаний. Вот только чтобы где-то прибыло, нужно чтобы где-то убыло. А убыло у нас. Так что Тёмный Лорд сейчас не выгоден никому. Разве только Дамблдору. Вот перестанет быть нужным — тут же и «кончится». А может быть я не прав, и все мы умрём в мучениях — жизнь вообще непредсказуемая вещь.       — Вы слишком наглый, самоуверенный… — Гринграсс был возмущён.       — Вы не будете верить в это до конца, но я могу себе это позволить. Что же, свою мысль я до вас донёс. Вашу позицию тоже понял. Жду вашего решения. Да, вот ещё. Эти земли мне не нужны. Не достанутся вам — спалю даже грунт.       — Это же огромные деньги! Около двух десятков тысяч галлеонов! — отец Дафны был не самым сдержанным человеком. Похоже, Астория унаследовала от него не только цвет волос.       — Всего-то? Всего наилучшего.       Откланявшись, я пошёл на выход из ресторана. Первый ход я сделал — выбесил всех страшно. Посмотрим, что будет дальше.