Целитель

      Глава семьи Гринграсс смотрел вслед уходящему из ресторана юному волшебнику, и его, Уильяма, разрывали крайне противоречивые чувства. Всё в этом парне, Гекторе Грейнджере, вызывало раздражение. И да, Уильям понимал, что столь раздражающим является не сам парень, а несоответствие ожидаемого с действительностью. Воспитание, Хогвартс, семья, знакомые, круг общения — всё это вбило в его сознание вполне точный и конкретный образ магглорождённого волшебника, ученика школы. А вот Гектор Грейнджер собрал весь этот образ и беспощадно сломал о колено, выбросив остатки на помойку.       Уильяма раздражала та уверенность, с которой действовал, двигался и говорил этот парнишка. В этом всём не было ничего напускного, показательного — за это Уильям мог поручиться, ведь по роду деятельности видел разных волшебников. Применяет магию без палочки, да не колдовство какое — этим вряд ли можно кого-то удивить, нет, именно что магию.       И так уверенно говорит, что Тёмный Лорд — временное «явление». Правда, столь же легко допускает ошибочность своего суждения, пусть и с малой вероятностью. А самое главное для Уильяма, как для дельца, умудрившегося балансировать на грани социального нейтралитета — парень не только собрал разрозненные косвенные данные, но по ним здраво рассудил, что даже те, кто поддерживал Тёмного Лорда в прошлом, сейчас готовят стратегическое отступление, выводя «подвижные» активы из страны.       Но больше всего Уильям корил сам себя за свою же ошибку. Основываясь на данных о парнишке, он решил назначить крайне трудновыполнимые условия для встречи, но остававшиеся всё-таки реалистичными. И даже пригласил Нотта дабы засвидетельствовать безответственное поведение парня, когда тот не явится в строго назначенное время. Но нет, явился, и Уильям почему-то уверен, что парню не пришлось прогуливать для этого занятия, проникать куда для использования каминной сети и прочее. Почему? Использовать разные магические трюки, пусть и крайне сложные, но не овладеть аппарацией? Вряд ли. Сам бы Уильям, окажись на месте парня, без связей, родни в магмире, влияния, денег, пожалуй, одним из первых действительно жизненно важных навыков, которым стоит обучиться, выбрал бы аппарацию.       — Кажется, — усмехнулась София Гринграсс, — наша дочь нас обыграла.       — Наша дочь?       Чары приватности оставались вокруг столика, потому другие посетители не слышали разговоров. Но видели их. Именно это служило одной из причин, по которым Уильям корил себя за выбор места встречи, надеясь на невозможность магглорождённого пятикурсника аппарировать и вообще, действовать решительно. Именно в этот момент Уильям понял, что назначая встречу банально спроецировал свои собственные возможности в пятнадцать лет на этого парня, да ещё и с запасом, ведь нужно допускать большие возможности «оппонента». Спроецировал и понял, что сам бы даже будь посильнее и поталантливее, не смог бы прибыть сюда вовремя, будь он на месте Грейнджера. Ошибка, недостаток информации.       — При чём тут наша дочь? — слегка возмутился, пусть и наигранно, услышав подобное от жены. — Умная, послушная, никогда бы не стала действовать против нас.       — Эх, мужчины, — покачала головой София, — вы бываете такими умными, но порой, такие глупые. Стал бы парень, с которым встречается Дафна вопреки всем нашим запретам и мерам, даже находясь дома…       — Что?       — То, — она оставила без ответа изумлённый вопрос мужа. — Стал бы парень вообще разыгрывать свои карты именно таким образом, если бы подобного не желала Дафна?       — Откуда мне знать что там в голове этого магглорождённого? Может быть просто решил свою удаль показать.       — В нужное время, в нужном месте, при подходящих обстоятельствах? Уверена, перед разговором с нами, а может и намного раньше, он спросил у нашей дочки, как она видит разрешение этой конфликтной ситуации.       София наполнила бокал вином — всё равно сегодня не планируются встречи или визиты, а значит можно позволить себе бокальчик, который был бы лишним при иных обстоятельствах.       — И при чём тут всё это?       — Тебе, дорогой, следует почаще обращать свой взор внутрь семьи, а не только погрязать с головой в финансовых отчётах, — София поднесла бокал к губам, вдохнула аромат вина и сделала небольшой глоток, смакуя каждый оттенок вкуса. — Дафна и этот паренёк очень похожи в некоторых… поведенческих чертах.       — Глупость, — отмахнулся Уильям, хотя где-то в глубине души у него были схожие мысли.       — Ты и сам знаешь, что это так, — Софи словно бы знала о таких мыслях мужа, которые он сам ещё не осознал полностью. — Наша дочь уже давно, судя по всему, видит себя рядом с ним. Или его рядом с собой — не так важно. Да и доверяет ему немногим меньше, чем Пэнси, а этим даже мы с тобой похвастаться не можем.       — Допустим, — нехотя согласился Уильям, глядя на вход в ресторан.       — Вот и всё. Она доверила ему своё видение будущего, он взялся его осуществлять. Если бы она не видела перспектив, не в плане выгоды, а вообще, как и сам этот Грейнджер, они бы, при их уровне взаимной симпатии, уже бы не раз и не два встречали бы вместе рассвет.       Уильям, поняв посыл, как и положено любящему отцу, воспылал праведным гневом, хотя это почти никак не проявилось внешне. София вновь положила руку на сгиб локтя мужа, и продолжила мысль:       — Просто чтобы довести до логического апогея отношения раньше, чем это станет невозможным. Может быть ты не заметил, но они оба довольно сильны разумом. Судить о них, как об обычных непримечательных подростках, глупо хихикающих, обжимающихся по углам с поводом и без, или даже просто излишне романтизирующих каждое движение своего избранника… неприемлемо.       — Вот же… дети, — выдохнул Гринграсс. — А главное, умудряются ставить взрослых перед реально сложным выбором. Загоняют в тупик… И как, по-твоему, этот магглорождённый «воплощает в жизнь» видение нашей дочки?       — Хотя бы те же земли Ноттов. Я не думаю, что Грейнджер купил земли за полную стоимость, даже если у него есть деньги.       — Да откуда? Пусть даже у его родителей-магглов миллионы этих их фунтов, ты никак не конвертируешь их в галлеоны достаточно быстро — министерство постаралось с этими ограничениями по понятным причинам, навязав правила гоблинам. Но, допустим. В чём резон Делакуру отдавать земли за бесценок? Можно было поиграться с этим вопросом и решить с большой выгодой, пусть даже Нотты при поддержке Тёмного Лорда и начали давить на французика.       — Тебе стоит обратить внимание не на экономическую ситуацию в стране, а социальную, расстановку сил, новых игроков и откуда они берутся сугубо теоретически. Может быть я даже намекну тебе, но дома — любую защиту можно обойти, — София намекнула взглядом на чары приватности, заинтриговав мужа.       Уильям никогда не считал себя гением и допускал, что мог упустить что-то важное и даже не единожды. Правда, это допущение ничуть не поднимало ему настроение.       В дверях ресторана появился прекрасно знакомый чете Гринграсс волшебник, довольно широко известный целитель. Он тоже заприметил Уильяма и Софию, улыбнулся, и направился именно к ним, поправив свою лаймовую мантию работника Мунго.       — Гиппократ, — улыбнулся Уильям привставая и пожимая руку старому товарищу и другу семьи. — Никак, вырвался из рутины целительской, решил пообедать в приличном месте.       — Не в приличном месте, а приличной едой, Уильям, — улыбнулся Сметвик, пожав руку в ответ. — София…       Та с улыбкой кивнула, а Сметвик присел за стол, поправив рукой мантию, попутно хлопнув себя по не желающему сходить животу.       — Была мысль переодеться и отправиться в дорогой маггловский ресторан — там тоже знают толк в хорошей еде. Но что-то так лениво стало. Переодеваться, искать, куда спрятал фунты… В общем, выбор стал очевиден. А вы, как я погляжу, уже с кем-то встречались? Не самое лучшее место для переговоров, должен я сказать.       — А их и не должно было быть, — печально улыбнулся Уильям. — Переговоров этих. Ошибочка вышла.       — И с кем, если не секрет? — Гиппократ взял в руки меню, постучал по нужным позициям палочкой и принялся ждать как ответа от друга, так и скорого появления блюд.       — Вряд ли ты знаешь. С одним магглорождённым парнем, что нагло ухлёстывает за твоей, кстати, крестницей.       — А, Грейнджер? — вопреки ожиданиям Уильяма, Гиппократ не выказал ни единой нотки негатива. — И как он вам?       — Погоди… Ты о нём знаешь? — тут же спросил Уильям, вызвав лёгкую улыбку жены и такую же на не молодом, но и не старом лице Гиппократа.       — Разумеется он знает, дорогой, ведь Гиппократ — его врач.       — Почему я так мало знаю?       — Просто ты, Уильям, — Сметвик поёрзал на стуле, устраиваясь с комфортом, — слишком много уделяешь времени, балансируя на лезвии ножа в политике и экономике, отбрасывая незначительные, как тебе кажется, крохи информации о мире вокруг.       — И конечно же, — нахмурился Гринграсс, — ты не можешь ничего толком сказать из-за обетов?       — А ну спроси, а там посмотрим, — пожал плечами Сметвик.       Именно в этот момент перед ним появился его заказ из нескольких блюд, и известный целитель принялся с энтузиазмом и аппетитом во взгляде нарезать стейк.       — Даже не знаю… У него может быть много денег?       — Кто о чём, а торговец о золоте, — покачал головой Сметвик. — Может. Более того, я уверен, что появись у него желание, он за пару лет сравняется по капиталу с нашими богатеями.       — Он сказал, что уверен в себе и своих силах, — заговорила София, обращаясь к Сметвику, что уже принялся наслаждаться вкусом первого кусочка стейка, предварительно полив соусом. — И более того, может себе это позволить.       — Хм… — прожевав, Сметвик поглядел на Гринграссов с улыбкой. — Скажем так… Я не могу сходу придумать способа победить, одолеть или даже убить его как в прямом противостоянии, так и из засады, косвенно или ещё как-то. При этом мне кажется, что я понял лишь верхушку айсберга.       — Он использовал Тёмную Магию.       — В самом деле? — немного удивился целитель, но не на столько, чтобы потерять аппетит. — Значит, нашёл способ обойти минусы этого подхода к колдовству. Умный мальчик.       — Ты так легко об этом говоришь…       — Просто я… — Сметвик расправился с очередным кусочком стейка, — знаю о его возможностях. Не факт, что всё, но могу лишь приуменьшить — не преувеличить. А на счёт того, что они там с Дафной что-то мутят на двоих — да я только за. Как врач могу сказать, что детишки у них будут самые-самые.       — Какие детишки, Гиппократ? — возмутился Уильям. — Какие, Мордред тебя пощекочи за пятку, детишки?!       — Ну, знаешь, — Сметвик с ухмылкой покрутил пустой вилкой в воздухе. — Черноволосые такие, голубоглазые, гадят под себя и очень много кричат первое время с поводом и без.       — Я знаю, что из себя представляют дети, — успокоился Гринграсс. — Ты понял, что я имею в виду.       — Я врач, целитель… — очередной кусочек стейка пал жертвой гастрономических интересов Сметвика. — Что ещё ты хотел от меня услышать, учитывая мою сферу деятельности? Вот я и говорю, что из того, что мне известно, детишки будут просто чудесные. И всенепременно, сильные волшебники.       — Мерлин… За что мне это?       София же, кажется, оставалась женщиной, а не просто чистокровной волшебницей, и уже мысленно представляла этих детишек. Судя же по лёгкой улыбке, предварительный результат этого умозрительного эксперимента был ей более чем симпатичен.       — А что ещё я должен сказать? — Сметвик решил разбавить мясной рацион салатиком. — Чистота крови? Тю-ю, первый раз что ли? Там вариантов решения проблемы столько, что не на каждом свитке пергамента уместятся. Да даже этот ваш лелеемый статус священных двадцати восьми не пострадает — не в семью же принимаете, а отдаёте, по-сути…       — Никто никого не отдаёт.       — Значит заставит, — пожал плечами Сметвик. — Поставит перед иллюзией выбора, где не мешать или соглашаться — наилучшие варианты.       — Уже.       — Да? Умный мальчик, — повторился Сметвик. — Я тебя уверяю. Твоя дочь — моя крестница — и этот парнишка, медленно и верно продавят выгодный им двоим вариант. Нравится вам это или нет — их вообще не интересует. Но будьте уверены, Дафна в ваших глазах и в глазах общественности останется хорошей, послушной девочкой, которая никогда не перечит родителям, а парень — единственным подходящим ей вариантом. Неужели вы считаете историю с Ноттами — совпадением?       — Ещё ничего не решено, — Уильям сказал, как отрезал.       — Они уже сами для себя всё решили, а ума и возможностей что у Дафны, что у парня, вполне хватит.       — Тёмный Лорд…       — Без сторонников — просто сильный волшебник, — Сметвик продолжил расправляться с остатками стейка. — И по достоверной информации… Он напрочь сумасшедший. Такие долго не живут. Крауч — не Фадж и не прочие мягкотелые. Уверен, он уже сейчас готовит повторный приказ об отмене запрета на Непростительные для Авроров, и я опять же уверен, что МКМ одобрит это, как и в прошлый раз. Он не будет повторять ошибки прошлого, играя в «не убей» и «дипломатия — всему голова». Выжжет всех причастных и не очень, а на Дамблдоровские «вторые шансы» просто плюнет. Нужно только что бы Тёмный Лорд показал себя.       — Откуда такая уверенность? Хотя… Тот же Грейнджер сказал, что Тёмный Лорд — временное явление. Пока он выгоден, он будет «быть».       — Именно.       — Но не об этом речь… Я не согласен с тем, что магглорождённый уводит из семьи чистокровных дочку.       — Ты не поверишь, — усмехнулся Сметвик, — но всем абсолютно всё равно. Ваше здоровье. Тот же Малфой рад видеть Грейнджера в своём доме. Ну, правда, Тёмный Лорд должен омрачать эту радость. Однако, если учесть, что Тёмный Лорд — временное явление, а вот Малфои — нет…       Сметвик поднял бокал с вином, отсалютовав Гринграссам, и они повторили этот жест. В мыслях Уильяма крутились две фразы: «Когда жить стало так сложно?» и «Надо ещё ребёнка, мальчика, ибо девочки доведут меня до гроба».