Целитель

      Каменные однотонные стены зала, оппонент на линии передо мной, ничто не отвлекает взгляд, ничто не оттягивает на себя внимание. Я стою, держа палочку в руках, но при этом показательно расслабленно, даже не встав боком к оппоненту. Палочка в руке лежит ровно, чётко, вдоль указательного и среднего пальцев, как у дирижёра — только так можно получить максимальный диапазон движений палочкой во все стороны. Классический жесткий хват ограничивает точность и свободу движений просто из-за структуры пястных костей и сухожилий…       Тишина — мы ждём обратного отсчёта от мистера Гринграсса.       Уже не в первый раз в подобных случаях всплывает на самом краю сознания мысль — не хватает только музыки из одного старинного фильма о Диком Западе с Клинтом Иствудом.       Руку с палочкой я согнул в локте, тем самым сохраняя кажущуюся расслабленность, но при это оставаясь готовым отвечать на любую атаку.       — Готов?       — Готов.       — На счёт три. Раз… — голос мистер Гринграсса звучал ровно, но были в нём нотки предвкушения. — Два… Три!       Стал ли я делать хоть что-нибудь? Нет. Безусловно, можно всё закончить быстро, в один краткий миг, но в чём тогда смысл? Ведь в таком случае оппонент сможет чисто для собственного успокоения придумать тысячу и одну причину проигрыша, кроме моего превосходства. Оправдания спасут мир! Но если сделать так, чтобы абсолютно любые попытки сделать со мною хоть что-нибудь оказались совершенно бесполезными, то это будет уже совсем другие впечатления для оппонента.       Луч Бомбарды отправился прямо в меня — Нотт решил закончить всё как можно быстрее. Просто колдую контрзаклинание из бытовых, и сгусток распадается в метре от меня — специально рассчитал такое расстояние.       Инкарцеро летит в меня — прерываю полёт очередным контрзаклинанием.       Луч Ступефая, за которым Нотт спрятал режущее проклятье из категории слабых тёмных — отразил обратно с помощью соответствующего Проте́го, а проклятье принял на соответствующий тёмномагический аналог Протего. Плёнка этой защиты выглядела не серой или голубоватой, а немного красноватой.       Нотт с честью защитился от своего же Ступефая, вновь начав лихорадочно засыпать меня всеми известными ему магическими манипуляциями, в том числе и тёмными. Большую часть я разрушал контрзаклинаниями ровно в метре от меня, некоторые отражал, а тёмное — принимал на тёмномагический щит. Мог бы и отразить обратно, но боюсь, что Нотт может и не защититься, а дуэль в таком случае кончится раньше.       Нет, с таким оппонентом сражаться однозначно скучно. Зато можно расслабленно стоять на месте, перенеся массу на одну ногу, свободную руку засунуть в карман брюк, а защищаться лишь ленивыми короткими взмахами палочки, словно небрежными мазками кисти в руках художника.       Пока я лениво отмахивался от различной, порою серьёзной магии Нотта, столь же лениво я погрузился в размышления, что ничуть не мешало мне успешно защищать себя вообще от всего. Первая мысль — ради справедливости стоит отметить, что Тео подтянул навыки. Можно сказать, что он на неплохом уровне среди школьников Дуэльного Клуба. Вторая мысль — закончить нужно без лишних травм со стороны парня. Какими бы не были неприятными лично для меня людьми эти Нотты, да и пусть даже неприятными вообще, не стоит создавать ещё один повод для ненависти — их и так хватает. А то ещё придётся применить радикальные меры, к которым я не хотел бы прибегать лишний раз.       Нотт начал хитрить, вплетая в свои атаки бытовые чары. Например всё то же затягивание галстука или нечто подобное. Но против быстро соображающего и ничего не упускающего из вида противника в моём лице — это не проблема. Нотт может и научился паре невербальных заклинаний, вот только жесты палочкой остаются классическими, полными, и их легко прочитать, а значит и принять меры можно чуть ли не заранее.       Как известно, различные атакующие заклинания, чары и проклятья контрятся соответствующими бытовыми. Верно и обратное. Потому я противопоставлял бытовым чарам Нотта свои атакующие заклинания, разрушая их всё в том же метре от себя.       Нотт устал, перестал колдовать и просто держал вытянутую палочку перед собой, ожидая непонятно чего. Во время нашей дуэли я слышал краем уха быстрые реплики со стороны взрослых, типа: «Этот магглорождённый даже стойки правильной не знает», «Может только защищаться», «Слабак», «Это вы дураки, ничего не видите». Это было в начале боя. Потом вдруг до большинства дошло, что не случайно все атаки Нотта разбиваются в метре от меня, наиболее простые и безопасные я отражаю обратно, а тёмные — принимаю на тёмный щит, что показательно.       — Всё? Выдохся? — спросил я усмехнувшись, что вызвало новую волну недовольства на фоне бессилия и просто неприязни ко мне.       — Вот ещё! — Нотт направил на меня чуть подрагивающую палочку, преисполнился отваги и злости, и выдал: — Круцио!       Красный луч заклинания летел крайне быстро. Круцио, однако, не Авада — от него нельзя защититься, как и от проклятья мгновенной смерти, но можно отклонять. Резко вытащив свободную руку из кармана, укутал её тёмной магией с посылом перенаправить родственно-тёмное заклинание, и просто отмахнулся сверху вниз от красного сгустка. Этот сгусток, словно какая-то вода или ветвящийся разряд, пробежался по кисти руки, а я его попросту стряхнул на пол, где он и рассеялся.       Подобный маневр вызвал лёгкое изумление у взрослых, и полный шок у Нотта-младшего. Небось учили, что это — крутое заклинание, от которого нет спасения? Ну-ну. Тут важны нюансы и навыки. Вот от Авады уже нужно спасаться только созданием плотного и твёрдого физического препятствия.       — Слабо, — я притворился расстроенным и даже разочарованным, взглянув на свою свободную руку. — Надоело…       Теперь я, сугубо пафоса ради, быстро и с долей грации встал в позу, взяв палочку правильно, для хвата, когда рука, палочка, тело и противник находятся на одной оси, просто указал кончиком на Нотта.       Тот на секунду замешкался от усталости, безнадёжности и изумления, начав колдовать Протего ещё до того, как я сделал хоть что-то.       Без жестов или слов, оставаясь неподвижным, я создал самый быстрый и мощный… Люмос Солем.       Направленный конус яркого света заставил парня прикрыть глаза рукой, в которой он держал палочку. Всё так же без движений, я создал под парнем лёд на полу, и тот грохнулся спиной — тут я немного направил его магией, чтобы удар был максимально жестким. В тот момент, когда парень попытался найти меня взглядом, а точнее, когда нашёл, я на миг воспроизвёл многократно виденное мною заклинание в исполнении Снейпа. Легилименс. Без жестов и слов, разумеется. Его описание с нюансами нужных мыслеобразов я читал, ощущал активацию, наверное, раз сто во время обучения у Снейпа, так что…       …Отец выговаривает нерадивого сына за проступки…       …мрачный зал родного дома, полный волшебников в чёрном, а во главе компании — Тёмный Лорд, я не смею даже думать о том, насколько он страшный без своего носа, с бледной кожей…       …сумасшедшая сука! И зачем только отец попросил её показать пару заклинаний мне?..       … — Вы послужите великой цели. Рано или поздно, — склонив голову смотрю в пол, под ноги Тёмного Лорда. — Прояви себя, юный Нотт, а там посмотрим…       …Бесполезно! Всё бесполезно! Что бы я не использовал, этот грязнокровный ублюдок всё прерывает! Мордред!..       Воспользовавшись образовавшейся ментальной связью, я подкинул в цепочку ассоциаций пугающий образ себя любимого, источающего море тёмной магии и вызывающий страх. Всё это произошло за доли секунды — Нотт и не понял даже, что эти мысли были вызваны в голове не просто так.       — Экспелиармус, — показательно медленно, с голос полным скуки и насмешки, я произнёс обезоруживающее заклинание, а через миг палочка Нотта-младшего уже была в моих руках. — Скучно и уныло.       Я направился к сидящим на диванчиках волшебникам, пока Нотт занимался самобичеванием, оставаясь лежать на полу. Протянув палочку парня его отцу, я взглянул на остальных. Дафна и Пэнси, судя по взглядам и лёгким улыбкам, и не ожидали иного результата, хотя может надеялись не на столь мягкий финал.       — Я не сомневался в ваших способностях, — Сметвик радостно улыбался, резво встал с дивана и похлопал меня по плечу. — Уж я-то знаю, на что вы способны.       — Разве стоило ожидать иного от лучшего дуэлянта Хогвартса? — Дафна сказала это громко и чётко, не забыв добавить. — Ещё в прошлом году Гектор не раз и не два демонстрировал своё превосходство над всеми, в том числе и над приезжими гостями.       — А ведь я слышал, что кто-то из Хогвартса был тогда хорош, — покивал Гринграсс, а вот Нотт-старший был удивлён и с неудовольствием смотрел на сына, неспешно подходящего к нам.       — Сын…       — Да, отец?       — У меня к тебе есть ряд вопросов.       — Я понял.       Начались не особо интересные мне разговоры. Нотты расстроились, Уильям Гринграсс тоже не выглядел счастливым, а вот жена его, мама Дафны, продолжала загадочно улыбаться, но как-то по-другому. Мы же со Сметвиком приступили к подготовке непосредственно моей проверки. Для этого целитель вытащил из-за пазухи, как по волшебству, большую, я бы даже сказал, огромную подшитую папку с бумагами, писчие принадлежности, начал устраивать на столе всё поудобнее, пытаясь важностью своих действий нагнать на меня серьёзных мыслей — не получилось.       Нотты, расстроенные вообще всем, решили распрощаться со всеми и поспешили в итоге покинуть дом. Провожать их отправились старшие Гринграссы, а девочки решили, что неплохо проведут время и здесь, наблюдая за тем, как Сметвик будет выпытывать из меня знания и навыки. Пока, правда, непонятно, каким конкретно образом.       — Итак… — Сметвик достал пару листов бумаги из папки. — Пробежимся по теории.       — Теории?       — Ну да, как без теории? Вы не переживайте, мистер Грейнджер. Вопросов из школьной программы здесь не будет. Итак, начнём с банального — анатомия человека.       Сметвик взмахнул волшебной палочкой, и рядом со мной появилась светящаяся иллюзия скелета человека.       — Ой… — Пэнси к такому была не готова, а Дафна лишь покачала головой.       — Ты ещё не видела, подруга, как крёстный устраивает иллюзорные битвы призрачных скелетов. От безделья.       — Прекрасно. Мне, как будто, призраков в Хогвартсе не хватало, чтобы разрушать моё чувство прекрасного.       Сметвик начал задавать вопросы, в случайном порядке называя кости на английском, прося показать их и назвать на латыни, либо же подсвечивал какую-то из них на скелете и просил сказать, что это такое. После пятидесяти вопросов, пришла пора мышц, потом внутренних органов и прочее.       Удивительно, но я начал чувствовать себя «в своей лодке», или нечто подобное. Легко и непринуждённо, а главное с энтузиазмом, я отвечал на вопросы, попутно сдабривая что-то пояснениями, на мой взгляд необходимыми в этих вопросах. Иллюзия скелета постепенно обрастала деталями и вскоре превратилась в человека без кожи. Девушки же потеряли интерес к происходящему ещё на костях и принялись заниматься своими делами — Дафна активировала один из моих подарков, работая с трёхмерной иллюзией какой-то сложной рунической структуры, а Пэнси достала откуда-то роман, полностью погрязнув в чтении.       — Ладно, с этим всё ясно, — Сметвик сделал последние заметки на кипе листков, развеял иллюзию и взглянул на меня, попутно складывая листки. — Вижу, вам, мистер Грейнджер, даже нравится подобное.       — Есть немного. Как-то чувствую себя на своём месте, что ли.       — Прекрасно, прекрасно. Вижу, анатомию вы знаете. Это просто отличное подспорье для изучения магической медицины. Вы даже немного коснулись принципов работы органов.       — Стоит ли мне изучать химию и прочее?       — Хороший вопрос, на самом деле…       На этих словах Сметвика, девушки немного отвлеклись от своих занятий, прислушавшись. Всё, что начинается с фразу «Хороший вопрос» зачастую является чем-то интересным как минимум.       — …В текущих реалиях магической медицины, изучение химии, эм… биохимии, и какие там ещё есть маггловские дисциплины о веществе? В общем, в текущих реалиях знания этих предметов не играют значимой роли. Даже в трансфигурации волшебники используют не точное знание и понимание, а абстрактное.       — Химия, физика и прочие дисциплины тоже в некоторой мере абстрактны.       — Да, я понимаю, но тут всё ещё более образное. Во многих целительских практиках основной упор идёт на локализацию проблемы, диагностику проблемы, понимание принципов, которые эта магическая проблема наносит урон организму, ликвидация проблемы и восстановление. Магическая медицина, конечно, постепенно движется по направлению к большей детализации понимания принципов работы организма, клеток тела и так далее, но…       — Но?       — Но, мистер Грейнджер, чисто физические травмы и повреждения восстанавливаются очень легко. Основные же тяготы целителя связаны с взаимодействием тела, разума, магии, энергетики, души, в конце концов. Какое-нибудь простое тёмное проклятье может отсечь руку, например. Что мы увидим, рассматривая только тело? Ну отрезало, да отрезало — если это именно режущее проклятье, то ничто со стороны тела не будет намекать на какие-то сложности с восстановлением. Можно пришить, можно отрастить, можно что угодно… казалось бы. Но «тёмность» проклятья повреждает энергетику. Возможно даже затрагивает душу — тут исследования ведутся, однозначно сказать нельзя.       — Понятно. Пришитое — отвалится. Выращенное — отомрёт.       — Да, примерно так. Потому и углубление знаний в области строения материи волшебников в целом, и целителей в частности, не очень беспокоит. Но это не значит, что эти знания бесполезны. Мой французский коллега и хороший знакомый утверждает, что годы изучения маггловских дисциплин незначительно облегчают процесс ежедневной работы целителя. Совсем незначительно, да, но упрощают. Так что некий смысл в этом есть. Ну или, мистер Грейнджер, вы захотите двигать науку магического целительства, и тогда подобные знания могут пригодиться.       — Ясно. Спасибо за мнение.       — Да, приступим к более волшебным дисциплинам. Пробежимся по теории…       — Вы будете колдовать вообще? — Дафна решила полюбопытствовать, привлекая наше внимание как к ней самой, так и к трёхмерной проекции сложных рунных комплексов. — Выпадет нам шанс на что-то посмотреть, или только скучные речи?       — Конечно же поколдуем, принцесса, — улыбался Сметвик. — Да вам и так не сильно скучно.       — Так-то оно так, но мы могли бы где-нибудь и поудобнее устроиться, если вы не будете колдовать.       — Всё с вами ясно, — покивал Сметвик. — Воистину, хлеба и зрелищ. Итак, мистер Грейнджер. По магии…       Начался новый опрос на совершенно случайные темы. Сметвик специально прыгал с одного на другое, с простенькой тёмной магии, на совершенно не тёмную, но мозголомную своими абстрактными образами химерологию.       Не знаю, сколько прошло времени, но девушки уже успели закончить свои дела, сходить куда-то в дом, оставив нас в зале, вернуться с едой, съесть еду, снова уйти, переодеться и вновь вернуться с едой и книгами, которые теперь уже читали вместе, сидя на диване и о чём-то хихикая. Сметвик уже к этому времени буквально засыпался различными бумагами и пометками, выглядел немного уставшим, но довольным.       — Так, мистер Грейнджер, — Сметвик быстренько собрал бумаги и положил в папку. — Пойдёмте колдовать.       Эти слова, а точнее то, что Сметвик встал с кресла и направился вместе со мной в другой угол просторного каменного зала, вынудили Дафну и Пэнси оторваться от чтения и с любопытством посмотреть, что же мы такое сейчас будем делать.       — Куда же они их засунули, — бормотал Сметвик, обводя внимательным взглядом зал.       — Нам что-то нужно?       — Манекены, — не глядя на меня ответил Сметвик. — Не на живых же я буду применять заклинания?       — Вы? Я думал, что проверяем меня.       — Не стоит без богатого опыта в защите себя и своего разума применять Тёмную Магию лишний раз.       — Мой разум защищён, если это важно.       — Так ли это? — Сметвик всё-таки повернулся ко мне и взглянул с улыбкой и почти незаметным прищуром.       — У меня есть основания так полагать.       — Дело ваше, — пожал он плечами. — Но я бы всё-таки предпочёл адекватного ученика. Вот когда я смогу сам точно сказать, что ваш разум защищён, тогда и будете смело применять.       — Справедливо.       — Ага, вспомнил!       Сметвик бодро направился к одной из стен зала, постучал палочкой по парочке больших камней, открывая тем самым нишу с манекенами. Там были манекены как на колёсиках, бодрые и подвижные, чем-то напоминающие парочку Хогвартских, так и стационарные, неподвижные, и больше похожие на брёвна с мишенями. Вот их Сметвик и вытащил из ниши магией, поставив буквально через пару метров, у стены.       — Итак, мистер Грейнджер. Теорию вы знаете, но мне хотелось бы понять, можете ли вы эту теорию обратить в понимание, когда видите заклинание или его эффект.       — К чему всё это?       — Мне просто нужно понять реальные границы скорости вашего мышления, границы вашей чувствительности и понимания магии. Дуэль с мистером Ноттом была довольно показательна, но мне нужно понять больше. Поймите правильно, у меня совершенно нет желания ввязываться в долгое-долгое обучение вас или кого-то ещё. Тем более, вы ещё учитесь в Хогвартсе. Мне нужно понять, сможем ли мы с вами составить хорошую программу обучения, и насколько это будет напряжно лично для меня.       Сметвик украдкой глянул на Дафну.       — Я, разумеется, заинтересован в хорошем образовании для вас. Но в своём спокойствии и размеренной жизни я заинтересован не меньше.       — Действительно, никому не хочется лишний раз напрягаться.       — Вот-вот, мистер Грейнджер. Итак, начинаем.       Тут всё было просто для меня. Сметвик наколдовал вокруг своей головы чары приватности, чтобы я не мог слышать вербальные формулы. Свою руку с палочкой он окутал какими-то сложными и долгими в наложении чарами, не дающими увидеть движения палочкой. Это было бы полезно в бою, не слетай эффект после одного заклинания. Да и лично я может и не видел движений, но ощущал их. Ну я и называл заклинания и описывал их механизм действия — манекен-то оказался защищённым, сам почти не изменялся под действием магии, лишь удерживал проклятье или чары на себе, а потом всё исчезало. Очередная «уникальная» работа, не иначе.       Вообще, Сметвик не создавал ни одного заклинания или проклятья, о котором бы не спрашивал во время «сдачи» теории. Только та магия, теоретические знания которой я показал. Логично, на самом деле, ведь этот полноватый целитель хотел понять, как хорошо я могу использовать собственные знания.       Одно за другим заклинания отправлялись в манекен, подвергая его немыслимым пыткам и нанося страшные увечья… Шутка. Ничего такого не было. Манекен почти не менялся под воздействием заклинаний, хотя будь на их месте живой человек, ну или не очень живой, досталось бы ему по первое число. Я в свою очередь вполне успешно всё распознавал и рассказывал Сметвику о применённых им заклинаниях.       — Что же, очень недурно, мистер Грейнджер, — подвёл итог Сметвик, явно уставший как морально, так и физически.       — Спасибо, сэр.       — Фу-х, — целитель вытащил платочек из внутреннего кармана мантии и промокнул им пот на лбу. — Изматывающее это занятие, скажу я вам, безопасно тёмную магию использовать.       — Зависит от метода обеспечения собственной безопасности, полагаю.       — О, мистер Грейнджер, с вашей мозговой активностью и волей вам не составит труда защищаться. Но не все могут похвастать подобным.       — Похоже на то.       — Так-с… — Сметвик решил не делать заметки в уме, взмахом палочки призывая пару листов и перо, прямо в воздухе начав что-то записывать. — Могу сказать, что вы ни разу не ошиблись даже в мелочах. Проводить проверку практических навыков по химерологии — довольно сложно. Но, я уверен, что вы бы справились с базовыми техниками совмещения тканей живых существ, замещению и прочее. По крайней мере, быстро бы нашли верный путь. Теорию-то вы подтвердили.       — Только начального уровня, как вы, целитель, и просили. Собственно, к таким книгам мне и выдали допуск в Особую Секцию.       — И вы не пытались почитать что-нибудь кроме? — Сметвик с усмешкой глянул на меня, оторвавшись от создания заметок.       — Нет. Не было желания не оправдать оказанное доверие.       Сметвик лишь понимающе покивал в ответ и быстро черканул пару записей, отправив бумаги и перо жестом палочки в полёт обратно на столик. Очередным жестом целитель вернул манекен в нишу и стукнул палочкой по камням стены — ниша закрылась.       Девушки, пристроившиеся на диване, к этому времени изрядно притомились, наблюдая за нами, и я их понимаю — не так уж и интересно всё это было со стороны. Мы с целителем направились к ним, попутно разговаривая.       — Думаю, я узнал всё, что хотел, и даже больше. Вы всё ещё намерены пойти в ученики к мастеру-целителю, мистер Грейнджер?       — Да, безусловно.       — В таком случае, сейчас мы пойдём наверх, воспользуемся гостеприимством Уильяма и составим контракт.       — Когда приступим к обучению?       — Не гоните пегасов, мистер Грейнджер, — улыбнулся Сметвик. — Начнём, как вы отдохнёте с семьёй, в августе. Я как раз составлю хорошую программу, чтобы всем было удобно.       Дафна устало и сонно моргнув пару раз, взглянула на нас с вопросом во взгляде.       — Вы уже всё?       — Да, — ответили мы одновременно.       — Прекрасно. Не думала, что ваши проверки могут быть настолько утомительными. Пэнси… Пэнс!       — А? Че? — завертела она головой, попутно поправив пряди практически неизменного каре по самые плечи. — Я задумалась.       — Пошли наверх, — Дафна потянула подругу за руку. — Будем есть тортики.       — Я уже не могу есть тортики…       Девушки быстро покинули зал. Я бы даже сказал, мгновенно. А мне ещё предстояло дождаться, пока Сметвик соберёт все свои бумаги в папочку.       Ждать пришлось недолго, меньше минуты, и вот мы уже идём по коридорам первого этажа. На улице уже давно стемнело. Немного тускловатый, приглушенный свет светильников создавал приятную атмосферу и не давал рассмотреть что-либо за окном — там лишь отражался этот коридор.       — Чувствуете, что становитесь на шаг ближе к цели?       — Пока нет, честно признаться. Пока что я лишь интересно, забавно и продуктивно провёл время, — улыбнулся я для демонстрации добродушия, царящего сейчас во мне.       — Забавно? — Сметвик был удивлён.       Мы остановились у двустворчатых светлых дверей.       — Вы считаете всё то пренебрежение забавным?       — Я не в первый раз сталкиваюсь с подобным отношением со стороны волшебников, которые в своём абсурдном стремлении оценивать всех и вся лишь по шкале чистокровности не видят вообще ничего. Если бы я жестко реагировал на каждую такую выходку — у меня бы было своё личное кладбище. Большое такое.       — Кстати, об этом…       Сметвик открыл дверь, и мы зашли внутрь. Просторный светлый рабочий кабинет. Громоздкий резной рабочий стол из красного дерева — на нём царил порядок, документы, принадлежности, всякие мелочи, всё стояло на своих местах. Тёмные диваны, лампы, какие-то высокие фикусы в горшках в углах, деревянные панели отделки — всё выглядело приятно, чуточку мрачно и успокаивающе.       Хозяин кабинета, к слову, сидел на одном из кресел под светом напольного светильника на высокой ножке, попивал виски из бокала и читал газету, а за его спиной парил блокнот и перо, периодически что-то быстро пишущее. Рядом, на круглом резном журнальном столике лежали ещё несколько газет — то ли они уже прочитаны, то ли только ждут своей очереди.       — Вы уже закончили? — не глядя на нас спросил светловолосый хозяин дома.       — Да, Уильям, — ответил Сметвик. — Я займу ненадолго твой стол.       Уильям кивнул и молча качнул бокалом в руке, мол: «Да пожалуйста». Сметвик поспешил воспользоваться предложением и, уставший, но довольный, быстренько сел за большой рабочий стол, достал два пергамента для договора, особое перо и явно хотел было уже начать вписывать первые строки, но передумал и взглянул на меня.       — Давайте, мистер Грейнджер, сразу вместе работать над договором. Не хочется переписывать всё по десять раз, если кому-то что-то вдруг не понравится.       — Согласен.       Подойдя к столу, я приманил один из стульев, что стояли вдали, среди нескольких шкафов с различными мелочами, сервизами, статуэтками и несколькими явно коллекционными книгами, и присел рядом со Сметвиком.       Уильям взглянул на нас, еле заметно мотнул головой и продолжил чтение, не став отвлекать нас от обсуждения нюансов договора на обучение.       Примерно полчаса ушло на составление договора — разногласий почти не было. Сметвику было на многое плевать, например, там, где другой волшебник или просто в меру эгоистичный и меркантильный человек попытался бы выбить выгоду в любой её форме, пусть даже «право ни хрена не делать», он величественно забивал на подобное — главное, не в убыток. Похоже, заполучить талантливого ученика — куда важнее мелкой сиюминутной выгоды.       Мы поставили подписи кровавым пером, взяли свои экземпляры, и оба, что я, что Сметвик, как-то даже облегчённо выдохнули.       — Вот, пожалуй, и всё, — улыбнулся целитель, поудобнее устроившись в кресле Гринграсса и сложив руки на животе. — Можно считать, что от сего момента вам, мистер Грейнджер, предстоит изучать много не самых приятных аспектов жизни волшебников и волшебного мира вообще.       — Полагаю, наставник, — улыбнулся я, так же позволив себе немного расслабиться, пусть стул и не столь удобен, как кресло, — все эти проверки, как и довольно специфические области магии, которые вы просили изучить, нужны были чтобы убедиться в моей… не брезгливости, если так можно сказать.       — Именно.       Мистер Гринграсс в этот момент с характерным звуком поставил опустевший бокал на журнальный столик, отложил в сторону газету и серьёзно посмотрел на нас.       — Меня больше интересует, молодой человек, ваша дуэль с Ноттом.       — И только? — повернувшись к нему, я продолжал расслабленно улыбаться.       — А должно что-то ещё интересовать? Может быть вы думаете, что я удивился резкой перемене в погоде?       — Мало ли, — пожал я плечами.       — Есть много различных хитростей и трюков, которые вполне могут прийти в голову, и способные помочь в подобных… фокусах, — пренебрежительно отмахнулся Уильям. — Я сходу могу придумать пару способов для подобного, заранее всё подготовить и вовремя разыграть.       Сметвик, пусть и продолжал улыбаться, взглянул на Гринграсса с укором, мол: «Трюки не нужны этому парню». Но это лирика.       — И что же вас, мистер Гринграсс, интересует в моей с мистером Ноттом дуэли?       — Вы ведь могли закончить всё буквально за секунду, как по щелчку пальцев, — Гринграсс даже щёлкнул этими самыми пальцами, показывая подразумеваемую степень лёгкости той и вправду простой задачки.       — Мог.       — Так почему вы превратили это в такой показательный спектакль?       — А смысл заканчивать всё быстро?       — Поясните?       Сметвик, пока мы вели диалог, по-хозяйски дотянулся до бутылки с дорогим виски и организовал себе бокал, принявшись с интересом слушать наш разговор дальше.       — Тут всё просто, мистер Гринграсс, — я немного развёл руки в стороны, показывая всю простоту и очевидность. — Быстрое, мгновенное завершение дуэли — глупость. Нотт уверял бы себя, что мне повезло, или ещё что-то…       Хотя я знал, что сам Тео прекрасно знает разницу в силе. Но тут важно не только его знание, но и то, что увидят остальные, что он может сказать после дуэли.       — …однако, — продолжал я свою мысль, — я решил продемонстрировать такое вот показательное превосходство. Тем более целителя Сметвика интересовали мои навыки. Смог бы я показать навыки в колдовстве, если бы просто сразу буквально раздавил Нотта силой? Это риторический вопрос, не утруждайтесь.       — Наглец, — фыркнул Гринграсс.       — Мой ученик! — гордо похлопал меня по плечу Сметвик. — И кушает много. Хороший волшебник должен много есть, особенно парень.       — Ты-то вон, наел себе, — Гринграсс с ухмылкой кивнул на Сметвика. — Никак согнать не можешь.       — Это мой комфортный вес, не попрекай старика в такой маленькой слабости.       — Мой вопрос ещё не раскрыт, — Гринграсс вновь посмотрел на меня.       — А что тут ещё непонятного? Я решил, что все атаки Нотта буду разрушать контрзаклинаниями в метре от меня — не ближе, не дальше. Чем не показатель умений, знаний и навыков? Безопасные заклинания отражал, чтобы не вывести несчастного из боя раньше, чем посчитаю нужным. Ну а сила… Силой я от Круциатуса отмахнулся.       — Это, кстати, было эффектно, — одобрительно покивал довольный всем Сметвик. — Нужно, как мне видится, обладать отличнейшим контролем магии, да ещё и в Тёмных Искусствах быть подкованным. Что, кстати, отлично показали ваши тёмные защитные чары, мистер Грейнджер.       — Это было не сложно.       — Не сложно… — покачал головой Гринграсс. — Многие для исполнения подобного «не сложно» тратят годы и лишаются толики здравомыслия. Я, конечно, не эксперт в подобном, мой удел — чары. Но всё же…       Все эти посиделки надо бы уже заканчивать, да и дома могут беспокоиться — я хоть и сказал, что могу задержаться, но не сказал на сколько именно, а судя по всему, сейчас уже ночь.       — Что же, уважаемые, — я встал с места. — Пора бы мне и честь знать, как говорится. Рад был посетить ваш чудесный дом.       Дверь открылась и в кабинет почти-что ввалились Дафна и Пэнси — они стояли снаружи, подслушивали.       — Мы проводим, — непреклонно заявила Дафна, а Пэнси лишь стояла у неё за плечом, выражая всестороннюю поддержку.       — Вы правы, мистер Грейнджер. Полагаю, раз вы столь талантливы, то и до дома сможете добраться сами, — эту фразу мистер Гринграсс выдал, видя, что Сметвик тоже собирается уходить. — А мы с целителем Сметвиком, пожалуй, посидим, поговорим. Сегодняшний день принёс много пищи для размышлений.       Дафна взглянула на своего отца с лёгким недовольством, причина которого очевидна — выпроваживают посреди ночи того, кто по логике вещей не должен уметь аппарировать, и всякое подобное. Ночного Рыцаря многие не берут в расчёт, особенно семьи потомственных волшебников, тем более если эти семьи очень уж гордятся своей «чистотой крови».       — Разумеется, мистер Гринграсс, это не займёт и пары мгновений, — улыбнулся я, кивнул на прощание Сметвику и направился на выход из кабинета, видя очередное лёгкое недовольство на лице Уильяма.       В компании девушек я шёл по коридору в сторону холла.       — Вы выглядите уставшими.       — А ты внимателен, — фыркнула Пэнси, которая готова упасть спать буквально где угодно.       — День выдался тяжелым, — выдохнула не менее уставшая Дафна. — Хорошо хоть Пэнси на пару дней в гости приехала, а то совсем бы дело плохо было. Ещё и гости эти полдня…       — «Вы, дети, идите погуляйте в саду», — Пэнси явно кого-то цитировала, кривя лицом. — «Мы тут в сотый раз будем мусолить одно по одному». Нотт этот достал, как бельмо на глазу.       — Мне казалось, — усмехнулся я. — Что вы в нейтральных отношениях.       — Были до того, — кивнула Дафна, не дав Пэнси вставить пару ласковых слов, — как спокойный мальчик Тео превратился в заполошного глупого интригана-идиота. Да и друзьями мы не были. Просто знакомые. Как и многие другие.       — Кстати, — Пэнси нашла в себе силы для улыбки, полной энтузиазма. — Неплохо ты его отделал, Грейнджер.       — Отделал? Да я практически ничего и не делал.       — Вот в этом и весь смак!       Дойдя до холла, стоя практически у дверей на выход, я спросил Дафну:       — Наши планы на завтра в силе?       — Разумеется, — улыбнулась она.       — Какие-такие планы? — с Пэнси спал весь сон. — Возьмите с собой. Я не хочу домой.       — Может у нас свидание, — я взгляну в лицо этой наглой особы. — Не думаешь, что окажешься третьей-лишней?       — Притворитесь, что меня нет, велика проблема. Дафна?       — Дафна?       — Так даже веселее будет, — Дафна поправила воротник моей рубашки. — Всё равно назвать свиданием эту прогулку нельзя. Свидание — это что-то…       Дафна задумалась, пытаясь подобрать слова.       — Возвышенно-романтическое?       — Возможно, — согласилась Дафна со мной.       — Отлично! — обрадовалась Пэнси. — Не домой!       — А ещё, — Дафна взглянула на подругу, — завтра приезжает Астория. Ты можешь остаться тут, с ней.       Пэнси нахмурилась.       — Сложный выбор… Сложно… Я подумаю. Ведь её можно одеть во всё розовое…       Пэнси уплыла в какие-то свои мысли, а Дафна, с совершенно лихой и нахальной улыбкой, поцеловала меня на прощание. Нет, я понимаю причины появления этой «лихой и придурковатой» улыбки — дом родителей, все дела, домовик невдалеке смотрит, всё доложит. Но как-то это… Похоже, дразнить старших Гринграссов — любимое дело Сметвика и его любимой крестницы. Воистину, с кем поведёшься…       Покидал дом Гринграссов я в хорошем настроении. Стоя за территорией особняка, я смотрел на огни небольшого городка под холмом. Пасмурное небо, чуть-чуть подсвеченные неяркими ночными огнями крохотного городка, прохладный ветерок, высокая трава колосится, идёт волнами, шуршит. Хорошо.       Спрятав себя от обычных людей магией, я аппарировал к минимаркету недалеко от дома, в закуток, подворотню, как всегда, не очень чистую. Неподалёку стояла группа местной молодёжи, что-то распивали и громко веселились. Правильно, что ещё делать летом, ночью? Не спать же.       Оставшись полностью незамеченным, я спокойно отправился пешком до дома — тут недалеко. В редких домах вдоль дороги горел яркий свет. В некоторых — приглушенный от ночников или телевизора. Тишь да гладь, да божья благодать.       До дома я дошёл без приключений. Вокруг не заметил ничего магического и никого подозрительного — специально навернул кружочек по району. Дома свет горел лишь на крыльце, как у всех, да в гостиной.       Зайдя домой, разулся и пошёл в гостиную. Гермиона читала книгу в свете напольного фонаря рядом с диваном, а фоном работал телевизор.       — Читаешь?       — Ага, — кивнула она. — Ты долго.       — Надеюсь, родители не сильно переживали.       — К удивлению, нет, — Гермиона положила в книгу закладку и, закрыв, убрала в сторону, посмотрев на меня. — Мама сказал: «Раз задерживается, значит так надо». Отец был полностью согласен.       — А ты? Сидишь тут, не в своей укромной берлоге великого чтеца.       — Моя комната — не берлога, — надулась Гермиона, как мышь на крупу. — Но, да, как видишь, сижу тут. Жду тебя чтобы убедиться, что всё в порядке.       — Как видишь, — я расставил руки в стороны и покрутился на месте. — Жив, здоров, красавец.       — Как прошло, если не секрет.       — Для такого рассказа нужно молоко и печенье. Много молока и печенья.       — Организую. А ты иди, переодевайся и умывайся.       Рассказ действительно предстоит долгий, и раз уж мне спать не сильно хочется, а Гермиона так и вовсе, похоже, не собирается, то почему бы и не рассказать? А посплю попозже.