Целитель

Первое воскресенье нового учебного года началось с проливного дождя и мрачного неба, затянутого свинцовыми тучами. Проводить свои физические упражнения в таких условиях было не особо приятно, но я применил особую «технику» — обмани самого себя. Просто вспоминал различные приятные моменты жизни, связанные с дождём, наслаждался этой совершенно особенной влагой в воздухе, изменившимися ароматами леса, земли и травы, да и вид Хогвартса, скрывавшегося за стеной из дождя, тоже был по-своему интересным и завораживающим. Утренняя суета с первокурсниками, завтрак в Большом Зале, а после — редкие в последнее время посиделки в гостиной факультета в компании однокурсников. Ну и классическое выполнение домашних заданий, всех, что только есть на данный момент — куда уж без этого. — Сьюзен, — Ханна обратилась к малость взволнованной подруге. — Что-то случилось? — Ну, можно и так сказать, — Сьюзен положила перо на стол и начала перебирать косу рыжих волос. — Тётя оставила пост начальника ДМП. — О как, — удивились Захария и Эрни, высказавшись одновременно. — Мне казалось, — я же продолжил крутить в руках карандаш, попутно думая о правильной схеме рун для домашки, — что твоя тётя очень любит свою работу, да и не оставит должность, пока Тёмный Лорд жив. У вас обеих есть причины его ненавидеть, насколько я знаю. — Да, это так… — кивнула Сьюзен. — Тётя сказала, что её заявление о переводе одобрили. Внезапно. А она их раз в полгода писала, и всегда отказ был. — Перевод? А куда? — Я не знаю, — Сьюзен качнула головой. — Тётя никогда не говорила, куда. Наверное, и теперь не скажет. Может быть Отдел Тайн? — Как знать, как знать, — Эрни задумался, перелистнув страницу учебника. — Судя по всему, это какой-то отдел с высокой секретностью. Настолько высокой, что не раскрывает своих сотрудников. Большая часть штата Отдела Тайн именно такая. Говорят, есть ещё пара подобных тайных отделов, но это не точно. — Тётя всегда была отличным аналитиком. И всегда жаловалась, что в роли главы ДМП она никогда не добьётся ни мести, ни справедливости. Всё-таки Сами-Знаете-Кто и его последователи — не уровень ДМП. Фактически, так и есть. ДМП занимается именно магическим правопорядком. Все мыслимые правонарушения в магической Англии проходят через ДМП и их субдепартаменты. Всё крупное и серьёзное — уже отправляется в Аврорат, а те могут воспользоваться услугами ДМП, например, в аналитике или сборе данных, а могут и не воспользоваться. У ДМП даже нет какого-нибудь аналога SWAT, или какого-то другого спецназа. — Значит, какой-то тайный отдел, в котором есть возможность мстить непосредственно Тёмному Лорду и его последователям. Самым крупным рыбам, а не мелким шавкам, — подвёл я итог. — Причём, в этом отделе у волшебника довольно ощутимо… развязаны руки. Даже интересно стало. — Вот только жаль, — кивнула Ханна, — что мы так и не узнаем, что это за отдел, чем конкретно занимается, и вообще… Не сочти за какое-то оскорбление, Сьюзен, но теперь совсем непонятен статус твоей тётушки, как и её вес в обществе. — Да какие обиды, — улыбнулась рыжая, продолжая теребить косу. — Я уже не маленькая, понимаю ценность связей. — А вам не интересно, кого назначили на должность главы ДМП? — Захария посмотрел на всех с удивлением. — Разве это не интересно? — А какая разница? — отмахнулась Ханна. — Вряд ли будут хоть сколько-нибудь значительные изменения в работе и структуре ДМП. — Согласна, — кивнула Сьюзен, оставив свою косу в покое. — Структура ДМП очень сложная и отлаженная десятилетиями работы. Можно добавить какой-нибудь субдепартамент, маленький отдел, создать или реформировать подразделение, но глобальные перемены… Вряд ли. Тем более, сложные структурные изменения в отделах проходят одобрение Визенгамота и министра. Тётя не раз жаловалась на практически полное отсутствие возможности что-то изменить в ДМП. — Значит, пока не важно, кто там, и что будет делать, — вновь подвёл я итог беседы. — Ладно, давайте о хорошем. — Я могу о хорошем, — улыбнулся Захария. — Я списался с Джастином. — Да? — оживились ребята, — И что? Как? — Ну, он сказал, что в первое посещение Хогсмида он выбраться к нам не сможет, а вот в ноябре — легко. Начался разговор о том, как там дела у Джастина и прочие бытовые мелочи. Через пару часов таких посиделок я покинул компанию и отправился в комнату — артефакты сами себя не сделают. Как и многие разы до этого, я в промышленных масштабах создавал заготовки для тех или иных артефактов, как защитных для министерства, ведь контракт не с Боунс был, а вообще, так и для близнецов на продажу. Ну а потом просто брал молот, ставил нужную насадку, запитывал энергией и бил, бил по заготовкам. Удар — артефакт, удар — артефакт. Просто, нудно, довольно скучно, ведь это конвейер какой-то, никакого разнообразия. Однако это деньги. Каждый взмах молота приносил мне горстку галлеонов в буквальном смысле. Закончив с частью работы немногим позднее обеденного времени, я отправился в Большой Зал ради перекуса и встречи с Дафной — она как раз там, если верить ощущению от кулона. Да, разумеется, при необходимости я могу почувствовать местоположение кулона — как бы я иначе мог переместиться к нему, возникни в этом потребность? В Большом Зале, как и всегда в воскресный день, суетились и занимались своими делами многие из учеников. Зачастую в воскресенье ребята предпочитают проводить время на улице или ещё где-то, но сейчас снаружи всё ещё льёт, как из ведра, так что, пожалуй, треть всех учеников тусуются в Большом Зале — тут и перекус, и столы, и компания, можно и в игры поиграть, те же шахматы или что-нибудь более необычное, а можно и просто пообщаться. Дафну я заметил практически сразу — она в компании девушек со своего факультета стояла у слизеринского стола и с достоинством что-то обсуждала. Этакий клуб юных леди организовался. Правда, многих девушек с других факультетов этот клуб откровенно раздражает, мол: «Ведут себя слишком высокомерно», и всякое подобное. Хотя они на самом деле просто отыгрывают намеренно преувеличенную аристократичность сугубо смеха ради. В общем, каждый развлекается, как может. — Леди, — обратился я в столь же слегка наигранной и театральной манере к ним. — Позвольте украсть у вас сию прекрасную особу. И взглянул на Дафну. — Разумеется, сэр, — ответила одна из девушек, поддерживая атмосферу их игры. — Надеюсь, вы вернёте её нам в целости и сохранности? — Всенепременнейше. Мы с Дафной направились к столу моего факультета. — Привет, — и только сейчас обменялись приветствиями. — Привет. — Ты уже обедала? — Да, успела поесть. Но я вовсе не против составить тебе компанию. Как только мы сели за стол, передо мной появилась уже укомплектованная порция сытного обеда, а перед Дафной — стакан с соком. — Как прошло вчерашнее обучение? — Дафна смотрела, как я с аппетитом уплетал обед. — Хм, неплохо, — прожевав, ответил я. — Сметвик утащил меня на ночное дежурство в Мунго. Правда, нас в итоге выдернули в зону боевых действий. — Надеюсь, ничего серьёзного? — Дафна не скрывала своего беспокойства. — Если говорить о нас, группе целителей, то всё хорошо. А вот ДМП и Аврорам досталось. Я не знаю подробностей, но вроде бы сражались с Пожирателями и оборотнями. Может ещё кто-то был. — А ведь в газетах утренних ни слова нет, — задумалась Дафна. — Да и другие слизеринцы молчат. — Может быть это всё пока держат в тайне? Тем более мы — школьники. Взрослым волшебникам вовсе не обязательно информировать детей обо всём подряд, тем более о подобном. — Ты прав, но непривычно, когда что-то происходит, а никто ничего не знает. Обычно хоть кто-нибудь знает хоть что-нибудь. — Что поделать, — пожал я плечами. — Кстати. Я хотел тебе предложить погулять сегодня. — Погода не располагает, — Дафна с улыбкой качнула головой. — Но я с радостью проведу с тобой больше времени. Пэнси, к слову, наседает на меня, что мы с тобой проводим мало времени вместе. — Должен сказать, мне порой тоже так кажется. — Я слышу явное «но» в твоих словах. — Но, если деликатес можно получить всегда, везде, при любой погоде, на завтрак, обед и ужин, он не просто деликатесом перестанет быть, но даже просто вкусным. — Ассоциация не очень поэтичная, — улыбалась Дафна, — но очень доступная. — Да ты ведь и сама с едой бы это сравнила. — Всё-таки странно и приятно, когда тебя понимают с полуслова, — Дафна с улыбкой на лице сделала глоток сока, держа стакан обеими руками, словно пряча эту улыбку. Глянув в окна Большого Зала, я видел всё тот же дождь, то же пасмурное небо. — Но ведь гулять можно не только по окрестностям Хогвартса, — теперь уже я заговорщически улыбался Дафне. — О, неужели староста, да ещё и один из авторитетных учеников, решил грубо нарушить правила Хогвартса? Напротив мимо шли Эрни с Ханной, ну и конечно же они не могли проигнорировать нас, сидящих рядом и хитро, я бы даже сказал коварно улыбавшихся друг другу. — Козни строите? — Ханна кивнула нам. — Ну а как иначе, — пожал я плечами, ребята пошли дальше, а я вновь посмотрел на Дафну. — Именно. Антиаппарационный барьер — не помеха. Ну так как? — Разумеется, я согласна. Только… — Есть «но»? — Не совсем. Давай посетим один ресторанчик. Маггловский, в городке рядом с нашим домом. — Немного неожиданно, — слегка удивился я подобному. — Да, я знаю. Просто крёстный нас раньше водил туда. Как он всегда говорил, сугубо магических улочек в Англии с десяток. А тех, куда можно пойти с детьми — вообще пара. — Ну да, в таком случае действительно интересных прогулок с новыми впечатлениями будет от силы на пару лет. — Именно, — кивнула Дафна и допила свой сок. — Вот крёстный и брал нас с Асторией погулять в спокойные, приятные, но обычные места. После них и волшебные улочки вновь играют красками. А вот последние годы мы совсем туда не ходим. — Почему бы и нет. Наверняка это приятное заведение. — Да. Тихое, спокойное, семейное. И довольно красивое. Довольно много приятных воспоминаний связано с этим ресторанчиком. Хочу, чтобы одно из них было нашим свиданием. Хоть Дафна и прекрасно контролировала мимику, я уже давно привык считывать мелкие нюансы — она немного смутилась слова «свидание», как и самой мыслью привести меня в этот ресторанчик. Судя по всему, ей действительно хотелось связать это заведением воспоминаниями со мной. — Тогда, отправляемся сейчас? — Ты ведь только поел… Хотя, вряд ли тебя это остановит, не правда ли? — Обед был вкусен, но не велик. Я проводил Дафну до её гостиной — мы условились встретиться здесь же через час, одевшись неброско. Вот только у меня из «неброского», по сути, только школьная форма да лёгкая курточка на манер удлинённого пиджака. Ну и полудомашняя одежда. Зараза… В который раз подмечаю, что меня тянет к более официальному стилю одежды, чем к какому-нибудь лёгкому, современному или молодёжному. Причём это просматривается как в остатках той личности, которую я считаю основой себя, ну или же хочу считать, в осколках эльфа или дварфа — там, конечно, не пиджаки и фраки носили, но тут важна суть в логических цепочках, а не в конкретном дизайне. Вот и получается, что сейчас я стараюсь привносить элементы официального или делового стиля в понимании местного социума во все элементы одежды. Да даже вот, выбор — джинсы, брюки или штаны какого-нибудь армейского кроя. Что я выберу? Если не планируется акробатика или возня в грязи, то брюки, и на крайний случай джинсы строгого кроя. Ну вот, в который раз задумался об одежде. Хотя, школьную форму я не надену на этот выход, хотя будут брюки, чёрная тонкая водолазка, курточка и тонкий шарфик. И просто, и достаточно строго, но свободно, и с претензией на стиль, но без перебора. Всё-таки осколок эльфа ну никак не позволяет одеваться слишком вольно — уж больно много внимания в эльфийском социуме уделяется различным аспектам и деталям внешнего вида, жестам, мимике и их сочетанию. Спустя отведённое время я стоял у входа в гостиную Слизерина. Секунда в секунду открылся проход, из которого вышла Дафна в платьице чуть ниже колен и в лёгком синеватом пальто, с синим шарфиком и в беретике. — Была мысль надеть шляпку, — заговорила она, слегка улыбнувшись, — но они все слишком неуместные. — Ты прекрасно выглядишь, — не мог не заметить я очевидный факт, подавая руку. Следом за Дафной из гостиной вышли Паркинсон и Булстроуд, но судя по одежде, замок они покидать не собираются. — Не скуповат ли комплимент? — Пэнси давила ухмылку, как, собственно, и всегда. — Главное, — Дафна взяла меня под руку, обернувшись к подруге, — искренность. А неуместную куртуазность можно оставить влюбчивым девчушкам с романтикой головного мозга вместо ума. — Сурово, — кивнула Миллисента, — но справедливо. Мы вместе шли по подземельям, но, думаю, разминёмся у выхода в холл замка. — Лично у меня, — продолжила Миллисента мысль, — возникают справедливые сомнения в адекватности тех, кто начинает в мой адрес лить сладкую словесную патоку. — Так может быть ты уже сделаешь что-нибудь со своими, хм, — Пэнси сделала вид, что подбирает слова. — Со своими пропорциями? — Не, — отмахнулась Миллисента, которой, похоже, вполне комфортно быть несколько не в меру упитанной. — Лет в восемнадцать-двадцать. Тем более, быть привлекательной — слишком сложно. — Да не особо, — Пэнси демонстративно чуть вздёрнула носик, показывая, мол: «Я-то вон, красавица, а это не трудно». — Я про социум. Я вообще не представляю, как можно терпеть на себе вечные сальные взгляды и всякие псевдо-куртуазные выкрутасы озабоченных парней. Дафна и Пэнси почти незаметно скривились, совсем чуть-чуть, но своё отношение к подобному выразили вполне ясно. — Есть девушки и женщины, которым это нравится, — Пэнси отмахнулась от собственных слов, как от мухи. — Более того, если верить рассказам моей кузины, она много старше нас и многое уже видела, есть такие, кто ищет подобное внимание специально. Более того, для вполне конкретных целей. — Типа, девушки с пониженной социальной ответственностью? — усмехнулся я. — Да кто знает, что у них в голове? — пожала плечами Пэнси. — Ну, то есть, я это частично понимаю, но так чтобы «ой, а этот ничего такой», хвать его и в закуток… С другой стороны, далеко не все такие гении умственной деятельности и силы разума, как ты с Дафной. — Эт-точно, — хмыкнула Миллисента. — Вот скажите, девушки, — лёгкая ухмылка сама появилась на моём лице. — Почему вы иногда находите такие… неординарные и смущающие темы для разговоров? Мы вышли из подземелий и пошли по уже куда более людным коридорам в сторону холла замка, периодически кивая знакомым или отвечая на такие же кивки. — Смущающие? Что, правда? — Пэнси поравнялась со мной и Дафной, с подозрением вглядываясь в наши лица. — Что-то не похоже, хотя ради этого эффекта и затеваются. — Если мы что-то не показываем, ещё не значит, что это не испытываем, — Дафна ответила подруге, попутно чуть плотнее прижавшись ко мне. — О, приехали, — Пэнси развела руки в стороны. — Мы не любим то, мы не делаем это. Как вы вообще можете быть настолько разными, но при этом настолько же и одинаковыми? Переглянувшись с Дафной на секунду, мы просто с улыбкой одновременно ответили: — Это магия. Пэнси состроила такое забавное личико, столько эмоций противоречивых было на нём, что даже нашей с Дафной выдержки не хватило, и мы засмеялись. Не громко, нет — скромно, но искренне. Пэнси отступила на шаг, поравнявшись с идущей чуть позади Миллисентой, а та как раз решила продолжить тему разговора: — Да есть и ещё одна причина. Вон сколько ребят вокруг то влюбляются, то встречаться начинают, через месяц бросают друг друга и почти сразу встречаются с кем-то ещё. Некоторые, если верить слухам и их собственному хвастовству, вообще на шестых-седьмых курсах… скажем так, не стеснялись, да. Правда, последние пару лет любителей таких фривольных отношений нет. — Либо они скрываются хорошо, — добавила Пэнси. — Либо это. — Милли, что-то ты больно разговорчива. — Вкусняшки в комнате забыла. — Вот, к слову, ты говорила о фривольностях, — задумчиво протянула Пэнси, когда мы свернули с коридора в галерею с рядом огромных и широких окон, по стёклам которых стекало бесконечное множество крупных капель дождя. — Не понимаю я всех вот этих бессмысленных вольностей и беготни за удовольствиями. Слышала, у магглов подобное вообще порицается очень сильно. — Ну, если речь идёт о девушке — да. А на похождения парня предпочитают закрывать глаза. — Даже так? Хотя, у нас ведь что-то подобное тоже есть, но это если волшебница — слабачка. Или репутация неумехи. Или безграмотной. Или ещё что-то. — Да, даже так, — кивнул я, пусть и не видел шедшей позади и чуть левее Пэнси. — В целом, если не брать отдельные какие-то случаи, а говорить в среднем… Зачастую мнение людей такое: если парень покоряет одну девушку за другой, таща их в постель — он красавчик, а если девушка покоряет парней — шлюха. — Пф-ф, — фыркнула Пэнси. — Попробовали бы такое сказать какой-нибудь сильной волшебнице. Кровь бы полилась рекой — не вычерпаешь. — Эт-точно, — буркнула Милли, а Дафна с укоризной еле заметно покачала головой. — Полагаю… — я задумчиво начал выкладывать свои мысли на этот счёт, пока наша компания пошла на второй круг по галерее вокруг внутреннего дворика, под шум дождя, стучащего в окна, и под звуки шагов, разговоров и смешков редких учеников. — Среди обычных людей тому есть причины. Издревле патриархальное общество, разные религии, сформированные этим же патриархальным обществом, различные культурные и прочие веяния, ну и банальный фактор силы. Да и природа человека тоже, ведь всё-таки человек — животное, пусть и очень продвинутое. — Религия, — судя по тону, Пэнси сморщилась от неприятия этого момента. — Уверена на все сто, что изначальные благие идеи каждой религии напрочь испохаблены людьми, церковью, или какие там институты, и переводами. Разумеется, иногда правлеными для выгоды переводчиков. А Каббалу так и вовсе запрещено понимать буквально. Ну ладно, это понятно, а с природой-то что? — Так уж повелось в природе, что у большинства животных патриархат. Не у всех, да. Некоторым видам выгоднее и эффективнее с точки зрения выживаемости матриархат, выживаемость — это единственное, что имеет смысл в природе. Разумеется, патриархат обусловлен самыми разными факторами, в том числе и тип питания животного — травоядное, хищник или всеядное. Самые очевидные — самец имеет меньший период уязвимости… — В смысле? — Пэнси теперь уже вместе с Милли поравнялись со мной и Дафной. — Самец не беременеет, ну или не высиживает кладку, или ещё что-то. Самец не заботится о потомстве, и это только из очевидного. Зачастую, но опять же не всегда, самец является более сильным физически, всегда готов защищать свою группу — если стадное животное, и территорию — если, например, хищники или всеядные — они очень привязаны к территории. У самцов зачастую полностью отсутствует материнский инстинкт, и если для выживания всей группы нужны жертвы… В общем, самка так не может. Но это касательно патриархата. Я вообще хотел подвести мысль к несколько иной вещи — конкуренция. Нам на встречу вышла профессор Хант, хмыкнула, мы поздоровались и разошлись. Забавно то, что при её появлении с подоконников спрыгнули трое семикурсников, до этого праздно и весело общавшихся, выдали вежливый поклон, чуть ли не как солдаты, а когда та прошла мимо, ребята выдохнули с облегчением. — Конкуренция, да? — Пэнси напомнила о теме разговора. — Да. Вне зависимости от того, патриархат или матриархат в группе, самцы участвуют в непосредственной конкуренции за возможность спариваться с самкой. И нечего краснеть — сами разговор начали. — Звучит слишком пошло, — буркнула чуть покрасневшая Пэнси, а Дафна взглянула на неё с усмешкой, чуть плотнее прижавшись ко мне, пусть и на миг. — Так вот. Вот в этот момент вступает в силу более глубокая биология, биохимия. Самый сильный самец, получив право спариваться с самкой, не бросается на первую попавшуюся, как можно подумать. Он либо уже знает, кто конкретно ему нужен — не первый день в группе живёт — либо ищет. Причём фактор внешности, кроме некоторых анатомических нюансов, роли не играет — суть в запахе. Такой поворот разговора ещё более смутил девушек, кроме Дафны, хотя судя по моим ощущениям, она тоже чуточку смутилась. — Да-да, именно запах. Ведь запах у каждого абсолютно уникальный, и двух абсолютно одинаковых не существует. Запах передаёт огромный пласт информации об особи, и на уровне голых инстинктов животное понимает, кто является наилучшим партнёром для получения самого здорового и сильного потомства — в природе только это имеет смысл. Более того, многие животные не испытывают никакого удовольствия от процесса размножения — у них просто нет этой концепции, как и развитого мышления. Есть просто химия организма и рефлексы, а те моменты, которые мы воспринимаем, как удовольствие — я о финише, а не о процессе — является просто показателем того, что дело сделано. Смутились дамы окончательно. — Дорогой, — Дафна взглянула на меня с усмешкой, но адресованной не мне, — ты засмущал девочек окончательно. Полагаю, этого ты и добиваешься? Чтобы тему эту они стеснялись поднимать? — В каком-то смысле, — я улыбнулся Дафне в ответ, попутно получая толику удовольствия от факта нашего такого простого контакта и взаимопонимания. — Ну нет, нас так просто не обставить, — запротестовала покрасневшая Пэнси. — Продолжай мысль. — Ну хорошо. Так вот, когда выбранная самцом самка забеременела, дальнейшее продолжение спаривания с ней не имеет природного смысла. Если социум в группе устроен так, что позволяет самцу побороться за ещё одну самку, готовую к спариванию, пусть и менее подходящую, чем первая, самец займётся этим вопросом. Но есть животные, в группах которых пары формируются раз и навсегда, правда таких животных не много — зачастую это не выгодно для группы. — Хм… Даже не знаю, что это за группы такие, хотя о животных знаю довольно много, — протянула задумавшаяся Миллисента, задумчиво сложив руки за спиной — она стеснялась намного меньше, чем Пэнси, предпочитая обдумывать информацию сразу же. — Всё зависит от условий обитания и от самих организмов, факторов очень много. Например, в довольно закрытой, но достаточно многочисленной группе животных, более выгодным решением будет моногамия при одних природных условиях, а при других — полигамия. — Закрытые группы? — Да, Пэнси… — Погоди, — Дафна прервала мою речь. — А ведь волшебников разных стран можно считать «закрытой группой». Приезжие, которые бы обосновались здесь — редкие гости. Беременность от случайных же связей и интрижек — случаи феноменального разгильдяйства, глупости и безответственности. — Дорогая моя Дафна, ты вступаешь на тонкий лёд, — улыбнулся я. — Хотите, девушки, приведу вам интересный пример для размышления? — А у нас есть выбор? — Миллисента выдала риторический вопрос в качестве ответа на не менее риторический ответ. — Некоторые семьи потомственных волшебников обожают хвастаться тем, что в их семьях не было крови магглов ну вот ни разу. Особо древние семьи насчитывают… если учесть смену фамилии в некоторых случаях из-за прерывания мужской линии… тридцать одно поколение. Немножко математики. У одного человека два родителя, четыре бабушки и дедушки, восемь прабабушек и прадедушек. Прогрессию улавливаете? Количество одновременно живших предков в определённый период времени при тридцати одном поколении — два миллиарда. Время для начала отсчёта… пусть будет седьмой век, а если все рожают в молодости, ну, одиннадцатый. Получается, предков как минимум в два раза больше, чем всё население планеты в те времена, а при плохом раскладе — так и в три. — Какие-то… — даже Дафна задумалась, а остальные так и вовсе начали тупить в пространство, идя вперёд по галерее, уже третий круг, по инерции. — Страшные цифры. — Вот именно, — кивнул я, соглашаясь с Дафной. — Учитывая, что волшебников на порядок меньше, чем обычных людей, появляется закономерный вопрос, а точнее даже два. Как много на самом деле обычных людей в ваших «чистых» родословных, а если и не очень много, то насколько же все волшебники на протяжении всех без исключения поколений друг другу родственники, порой очень близкие? Мы молча прошли пару метров, после чего я улыбнулся и вспомнил слова бывшего директора. — Ха, Дамблдор, старый жук, прекрасно это всё понимал. Эта его смешинка в глазах, когда он говорил, мол: «Мы с вами в Хогвартсе — все одна большая семья». Юмор засчитан, да, ведь мы действительно все, абсолютно все, в той или иной мере друг другу родственники. — Весело получается, — настроение Пэнси начало стремительно улучшаться. — Я раньше не особо задумывалась о практической значимости столь щепетильного отношения к фамильному древу у семей. С точки зрения идеологии-то понятно, количество поколений, девичьи фамилии вошедших в семью волшебниц, чистота крови, мол, и всякое такое. Хм… Понятно, что некоторые семьи довольно близки в третьем колене, и это всегда учитывается. Но я не думала, что учитывается намного больше. Хотя… — Всё верно, — задумчивая Милли тихо согласилась. — Если бы не это, то браки по расчёту было бы намного проще заключать — выгода есть почти везде. А ведь были семьи, которые, наоборот, так сильно ударились в идею чистоты крови, что вообще только браки внутри семьи одобряли. — Упор на слово «были», — улыбнулся я. — Например, яркие представители подобных, лет пятьдесят назад вымершие — Гонт. Я о них много читал, в библиотеке просто море материала вообще обо всех и обо всём. Где-то за семь-восемь поколений до своего вымирания они уверовали в идеологию чистоты крови настолько сильно, что решили заключать, так сказать, браки, только внутри своей семьи. Они и раньше даже мужей принимали в семью, чтобы дар парселтанга не достался никому другому. Спустя где-то три поколения другие волшебники стали отмечать, что Гонты стали поменьше ростом, не очень адекватны, малость болезненны. За три поколения до вымирания, как отмечают другие волшебники, статьи и материалы дел ДМП, у Гонтов начала окончательно течь крыша, а сами они начали проматывать деньги, но не зарабатывать. Два поколения — очевидные физические уродства, откровенная тупизна и как следствие, ослабление силы магии. Последнее поколение — страшные, тупые, почти как животные, слабые магически. Именно это поколение, но это уже теория, окончательно уничтожило семью своими руками. Вот вам и чистота крови в чистом, прошу прощения за каламбур, виде. — Но ведь дар парселтанга сохранялся, — подметила Пэнси. — Да, как и дар колдовства в принципе. Мне вообще кажется, что такой наследственный признак, как дар колдовства, в любом случае унаследуют дети двух просто здоровых волшебников, которые вылечены от сглазов, застарелых проклятий и прочих магических травм. В любом случае. Вон, к примеру, Уизли. Семь детей, все волшебники, причём далеко не последние, если уж совсем без предрассудков. Один только Рон подкачал, но это издержки воспитания — на него уже походу сил не хватило. Но при этом у Пруеттов, кем является миссис Уизли, два сквиба на её поколение, а в поколении мистера Уизли — один. — В таком случае хотя бы один ребёнок в семье должен был бы стать сквибом, — кивнула Дафна. — А тут получается, если я правильно понимаю, существует только два варианта — либо волшебник, либо маггл. Третьего, если родители здоровы и вне зависимости от их родословной, просто нет. — Я тоже так считаю, — кивнул я. — Но нужна точная статистика, а её никто не ведёт, а сквибов в семьях стараются скрывать или вообще подкидывать обычным людям, словно и не было никогда. А без этих данных остаётся только спекулировать домыслами, что успешно и делают все заинтересованные. — Но ведь те же дары, как парселтанг… — не сдавалась Пэнси, будучи не радикалом, но блюстителем чистоты крови в плане брака. — Скажу вам по секрету, юные леди, любой подобный дар — незначительная аномалия, причём не магическая, а физиологическая. По сути, тот же парселтанг — ментальная магическая техника, типа легилименции. Для справки — змеи глухие, но я это уже говорил. Дальше думайте сами. — Ну да, ну да, — Пэнси кивала, держа на лице издевательскую такую ухмылку. — И ты, конечно же, научишься любому дару. Что у нас из известных? Парселтанг? Метаморфизм? Может ещё и анимагию изучишь, но не трасфигурацию человека, а тотемную? Она, знаешь ли, как Патронус, может быть только одной формы, но в отличие от Патронуса, не меняется никогда. — Кто знает, Пэнси, — не стал я ничего больше говорить. — Кто знает… — И как мы вообще к таким разговорам пришли? Начали же с безнравственного поведения отдельных волшебников и волшебниц, а тут вон оно что. — Так можем легко продолжить. Что там было? А почему они это делают, да? — Милли задумалась о чём-то, вновь заложив руки за спину, а выражение её лица стало довольно забавным. — Некоторые волшебницы находят путь силы не в разуме, а в эмоциях. Прабабушка любила рассказывать байки о подобных «леди». Правда, кажется мне, что она это о себе. Учись, мол, внучка, набирайся знаний, тренируй ум, иначе полжизни проведёшь в угаре аморальной вседозволенности и в разврате, а остаток — в попытках взять себя и жизнь под контроль, в жгучем стыде и в сожалениях. — Довольно унылая перспектива, — Пэнси ухмылялась, но голос неуловимо дрогнул. — А то, — Милли согласно кивнула, а мы с Дафной шли и просто слушали, вырулив наконец из галерей в коридор к холлу. — Я вот очень прониклась, потому и налегаю на трансфигурацию. — А я тренирую ум загадками, головоломками и рунами, — кивнула Пэнси. — Тоже помогает. Правда, последнее ни в какую не получается… Наверное, стоит попросить родителей, чтобы они позанимались со мной оклюменцией. А то бывает кидает временами из одной эмоциональной крайности в другую. Ну, знаете… временами. — Да поняли мы, какими-такими «временами», не утруждайся, — отмахнулась Милли. — Эх, но всё равно, будь я гением, столько лишней работы можно было бы отбросить в сторону. — Не соглашусь, — я решил внести лепту в этот разговор. — Как я уже говорил однажды, любой талант не имеет ценности без труда и саморазвития. Гениальный ребёнок без умственного труда, или в чём там его гений, неизбежно превратится в тупицу. Гениальный, например, спортсмен, без развития и постоянных вызовов своему таланту неизбежно зачахнет и превратится в увальня или слабака. — Тебе легко говорить, — хмыкнула Пэнси. — Мы не только волшебники, Пэнси, — я на миг взглянул на девушку. — Мы в первую очередь люди, а только потом уже волшебники. Магия — наш гений в сравнении с обычными людьми. Она всегда с нами, всегда активна и всегда участвует в нашей жизни. Она помогает нам быстрее и качественнее развиваться в любом направлении, медленнее и не так сильно деградировать в случае лени и праздности. Мы почти не болеем обычными болезнями, а вредные привычки для нас не так губительны. Но мы — люди. — И что это значит? — спросила Милли. — Нет, я догадываюсь, но хотелось бы услышать. — Всё просто, — за меня ответила Дафна. — Человек является обычным живым организмом, а значит работает по законам природы, как уже говорил Гектор. А в природе всё существует по пути наименьшего сопротивления. Допустим, от длительных физических тренировок развивается выносливость тела, улучшается эффективность его работы, а от взрывных нагрузок, на грани травм, увеличивается сила. Если мы говорим о мышцах, разумеется. Но организму в энергетическом и ресурсном планах выгоднее не получать травмы — потому и наращиваются мышцы. Чтобы те же нагрузки не травмировали тело. По крайней мере именно так мне говорил крёстный, объясняя, почему мне следует заниматься чем-нибудь, кроме чтения книг. — Сметвик так это рассказывал? — немного удивился я. — И чем ты занималась? — Он же целитель, — пояснила Дафна. — Он с раннего детства приучал меня и Тори к здоровому… всему. И объяснял, почему так, а не иначе. Родители часто были очень заняты, а крёстный то в больнице день через день, то на частную практику уходит, порою неделями сидя без вызовов, с нами. Танцами и плаванием. У нас дома даже для бассейна одну комнату зачаровали Незримым Расширением. — Да, были времена, — кивнула Пэнси, погрузившись в воспоминания. — Единственный, наверное, бассейн в доме древнего и благородного рода на всю магическую Англию. — Миленько. — Нам ещё многое предстоит узнать друг о друге, — Дафна взглянула на меня с улыбкой. — Ой, всё… — Пэнси всплеснула руками. Мы как раз вышли в холл замка. Пэнси схватила за руку Миллисенту и собралась тащить куда-то, возможно в Большой Зал. — …у них началось милование друг другом, — говорила она, утягивая подругу прочь. — Если задержимся — нас будет тошнить радугой. Мы с Дафной смотрели вслед девушкам и улыбались. — Она забавная, — каким-то душевным и милым тоном Дафна поведала мне свои мысли. — Хорошо, что некоторые нюансы не сломали нашу дружбу. — Некоторые нюансы? Посмотрев на меня, Дафна лишь шире улыбнулась, пользуясь моментом уединения в огромном пустом холле замка, и на миг положила голову на плечо, уткнувшись в шею — высокая, зараза. — Ты такой умный, но порою такой дурак, — её тихий шепот словно обжигал кожу — шарфик-то я пока не повязал, а лишь накинул. — Пойдём. Мы вышли из замка через малую дверь в воротах. Аромат сырой свежести и шум проливного дождя тут же ударил по сознанию, принося какое-то облегчение и радость — никак энергия шторма радуется прямому контакту со стихией. Хорошо, что ливень почти прямой, а над нашими головами, над высокими воротами замка, огромный балкон и часовня — мы в укрытии, сухие. Вокруг не было ни души — внутренний двор перед выходом с территории замка пустел, капли дождя брызгами разбивались о каменную кладку, о фонтан, и буквально взбивали поверхность больших чистых луж. Чуть поведя рукой, что не была в плену моей девушки, я создал вокруг нас полусферу защиты от дождя и мы с Дафной шагнули под ливень — полусфера тут же стала видимой, защищая нас от потока небесной воды. — Может всё-таки развею дождь? — Не стоит, — отрицательно качнула головою Дафна. — Я же вижу, что такая погода тебе по душе. Да и сама я против ничего не имею, тем более под защитой. Да и в замке, на секундочку, полно волшебников — хотели бы, развеяли бы. — Всё-то ты подмечаешь… — Как и ты. Я ведь уже ни единой эмоции не могу от тебя скрыть. — Да? А я-то думал, что ты их просто не скрываешь в моём присутствии. — Не без этого. — Ты меня запутала. — Я знаю. Лёгким шагом мы, минуя лужи — вот бы защита их раздвигала — покинули территорию замка и столь же лёгким шагом спустились по тропинке к домику Хагрида. Из трубы этого монструозного домика валил сизый дымок, а в занавешенных окнах горел слабы свет. Изобилие тыкв на грядке впечатляло, как и их размеры — вроде бы и приевшаяся картина, но каждый раз удивляешься, если вообще не разучился удивляться за время учёбы в этом причудливом замке. Пройдя по тропинке за избушку, только сейчас я накинул на нас отвод глаз и магглоотталкивающие, но в форме купола — сплёл с защитой от дождя. — Интересный вариант. Я о таком не думала, — улыбнулась мне Дафна. — Надо будет взять на заметку, а то расстраивает, когда из-за невидимости или отвода глаз теряешь из виду товарища. — Я просчитаю жест и формулы на сплетение с куполом. Хотя… — быстро прикинув в голове, как объединить конкретно эти заклинания, я вытащил палочку, и показал переходной жест. — Можно без вербальной формулы, тут главное представить, что это комплексные чары. — Запомнила. Кстати, ты ведь мог пробить щиты прямо с порога. — Да, но к чему беспокоить директора и персонал? Такой пробой не останется незамеченным. Паника, поиски, а потом — грандиозный втык? Лучше отойти чуть подальше и пройти с края защиты мягко. Например, пройтись до Хогсмида. — Там много авроров и ДМП, Гектор, — с лёгким укором посмотрела на меня Дафна. — Нас не заметят? — Не заметят. Я очень хорошо постарался над скрытностью, пусть и не дезиллюминация. Да ведь и не только ученики в Хогсмиде могут быть — там, так-то, люди живут, и не мало. — Я знаю, — кивнула Дафна, глянув под ноги чтобы переступить через ручеёк, тянущийся наискосок по тропинке. — Оп… Просто забываешь об этом. Мы же только гулять туда ходим. Мне прекрасно известно подобное ощущение. Я и сам когда-то в прошлом, живя в относительно небольшом городе, не единожды ловил себя на простой мысли, гуляя по центру, среди торговых улочек, заведений и прочей развлекаловки: «Да ведь тут люди живут, на верхних-то этажах!». О таком редко задумываешься, когда посещаешь такие центральные улицы и районы старинной застройки, где на первых, а порой и вторых этажах сплошные магазины или офисы, а ведь другие-то этажи жилые. Почти дойдя до Хогсмида, минуя ручейки из-за ливня, я почувствовал переход через границу антиаппарационных чар, о чём тут же сообщил Дафне и спросил, а куда, собственно, аппарировать. — Своевременный вопрос, — улыбнулась она, чуть поправив беретик. — Решаем-с проблемы по мере их поступления. — Ты ведь не знаешь окрестностей городка, на окраине которого наш дом? — Не пришлось, как-то. — Но ты видел парк на границе города, а там… — Через дорогу, на холме, — понял я, о чём речь, — уже и дом ваш стоит. — Именно. — Тогда, держись крепче. Дафна крепче ухватилась за мою руку, и я аппарировал максимально бережно и эффективно. Почти неощутимое искажение восприятия из-за скручивания пространства, и вот мы стоим посреди маленького парка, больше даже аллеи. Небо над головой всё столь же пасмурно, но никакого дождя, всё сухо вокруг. Дорожки, деревья, лавочки. Рядом — проезжая часть, двух и трёхэтажные дома, типичные для пригорода или центральных, исторических улочек Лондона. Если присмотреться через деревья, можно понять, что мы буквально на краю города, а там, чуть вдали, холм, покрытый высокими травами, редкие деревья, а на вершине, у рощи, стоит знакомый мне особняк Гринграсс, такой крохотный с этого расстояния. Дафна осмотрелась и, поняв, где мы находимся, указала рукой в сторону улочки между домов. — Нам туда. Только нужно снять магглоотталкивающие. Я жестом снял защиту от дождя и магглоотталкивающие, оставив лишь лёгкий отвод глаз, который не позволит просто так обращать на нас внимание, пока мы сами его не привлечём чем-нибудь значимым. — Пойдём, — Дафна потянула меня за руку, и мы пошли по тропинке на выход из рощи. Редкие машины проезжали по дорогам — намного больше были припаркованы вдоль них. Людей тоже было немного, ведь день пусть и выходной, но мы на границе лишь маленького городка. Прогулочным шагом мы с Дафной шли по тротуару вдоль домов, и девушка с лёгким выражением ностальгии на лице осматривала знакомые ей дома, балкончики и прочее. С лёгким удивлением она смотрела на редкие вывески, которые явно не имели никакого отношения к воспоминаниям и были новы для этих мест. — Как мало тут всего изменилось. Но изменилось, — сказала она. — Тихое место. — Да. И спокойное. Хотя, это же крохотный городок. Даже тот, в Италии, был намного больше. Но там было слишком жарко… — Дафна за одну секунду голосом и лицом изобразила вселенские страдания от жары, хотя преувеличила она, конечно, знатно. — Не так-то уж и плохо было. — Особенно после заката, — и взглянула на меня хитро-хитро. — Прекрасные были вечера и ночи, — улыбнулся я в тон хитринки в её взгляде. Разговаривая о разном, о воспоминаниях Дафны о деньках ушедших, когда Сметвик водил их с сестрой погулять — такое и на первом, и на втором курсе ещё было, но на третьем уже лишь раз — мы дошли до ресторанчика. Точнее, это Дафна меня сюда привела. Уютный фасад с оттенками дерева, растительности и в тёмных кофейных тонах. На одной из стен у входа были развешены фотографии различных людей, судя по снимкам, бывавших здесь. Возможно даже какие-то знаменитости, или ещё что-то. Мы всего минутку потратили на то, чтобы посмотреть фотографии, а Дафна даже показала одну, на которой попала в кадр вместе с Асторией. В зале было немного посетителей, но при этом никто из них не был одиночкой — молодая пара, пожилая пара, семья с одним ребёнком, семья с двумя, компания девушек, лет так двадцати. — Наш любимый столик свободен, — Дафна повела меня к дальнему угловому столику у окна. Место было рассчитано на четыре персоны, но кого это когда волновало? Расположение столика и вправду было отличным — рядом стоял прекрасный большой аквариум, часть зала была отгорожена от нас сетчатой перегородкой, с верха которой спускались густые вьющиеся растения, вроде бы даже настоящие, так что мы отсюда могли видеть часть зала, а из зала нас почти не видно. Взглянув же в окно, можно увидеть дорогу, а за ней — спуск к небольшой речке, каменный мостик, заводь, зелёные луга, рощи, холмы, а недалеко на холме, кажется, обсерватория. Или что-то иное с полусферой купола. — Мы высоко в горах? — спросил я, глядя на здание, которое принял за обсерваторию. — Не то, чтобы высоко, — Дафна задумалась. — Около тысячи с небольшим метров над уровнем моря. Кажется. Я никогда не интересовалась этим вопросом, слышала краем уха. Во взгляде девушки я видел лёгкий вопрос, мол: «С чего интерес?». — Там ведь обсерватория, — кивнул я на здание. — Их где попало не строят. — Наверное. Это частные владения. Вполне может оказаться прихотью богатого человека. Персонал видел, что мы заняли этот столик, и как только мы избавились от верхней одежды, к нам тут же подошла девушка-официант, поздоровалась и поинтересовалась нашим выбором блюд. — На твой выбор, — улыбнулся я Дафне. — Это ведь твой любимое место. — Хорошо. Как только Дафна сделала заказ, а официантка ушла, мы просто продолжили беседу ни о чём. Дафна рассказывала интересные истории о посиделках в этом заведении, смешные казусы, связанные с её сестрой, которая была той ещё непоседой в детстве. А я… Мне нравилось это место. Оно удивительно не соответствовало маленькому городку, но судя по всему, и популярностью пользовалось, и атмосферой приятной могло похвастать. Взглянув интереса ради на цены в меню, немного удивился. — Что такое? — Дафна заметила моё удивление. — Обычно в таких приятных и интересных заведениях довольно большие цены. Да и блюд разнообразие. Наверняка ещё и качество отменное. А цены очень даже приемлемые. — Я, признаюсь честно, — Дафна скромно улыбнулась, сделав глоток воды из стакана, — не ориентируюсь в маггловских ценах. Но, если ты так говоришь, то не удивительно, что это место всегда пользуется определённым спросом. А готовят тут и вправду очень хорошо. По крайней мере, если шеф, мистер Эдвардс ещё работает здесь. — Мистер Эдвардс? — Да. Он сквиб. Крёстный однажды очень сильно ему помог. Оказалось, он работал здесь шефом, и попутно являлся совладельцем. Так крёстный и узнал об этом месте, если верить его словам. Вскоре пошли первые блюда, и мы с Дафной просто наслаждались едой, покоем, компанией друг друга, разговором ни о чём и видом за окном. Но ни что не вечно, подошёл к концу и наш обед. Расплатившись, мы решили немного прогуляться, тем более тут есть довольно приятный пруд с уточками, да и погода приятная. Так что прогулка так же получилась спокойная, Дафна иногда рассказывала о каких-нибудь мелочах из жизни, а мне в ответ и поделиться-то толком нечем было — как таковая жизнь началась буквально несколько лет назад. Время шло к вечеру. — Пора бы возвращаться, — Дафна чуть плотнее укуталась в шарфик. — Очень уж прохладно, как для сентября. Да и в замке может что случиться, а нас нет. — Тоже верно. Хотя я бы не отказался от продолжения вечера. — Это было бы неплохо. Жаль, что пока нет своего укромного уголка. Спрятавшись в проулке между домов от ненужных взглядов, я накрыл нас с Дафной куполом различных скрывающих чар и аппарировал нас на границу барьеров Хогвартса, откуда мы уже пошли в сам замок по тропинке. За время нашей прогулки дождь кончился, так что не пришлось от него защищаться, но зато стало немного ветрено — не так чтобы превозмогать, но укутаться плотнее в одежду хочется. — Знаешь, — Дафна заговорила задумчиво, кладя руку мне на сгиб локтя, — я вот наблюдаю за тобой, и ты порою создаешь странное впечатление. — В чём именно? — Ты словно вобрал в себя разные шаблоны поведения, но не как маски, а как ты сам. То ты один, то другой. — Разве не все так себя ведут? В плане, лёгкого такого лицемерия? — Да, но не то… — Дафна покачала головой. — У тебя это не лицемерие и маски, а как… шаблоны. В разных социальных ситуациях ты словно бы становишься неуловимо другим. Мелкие жесты, мимика, взгляды, манера речи. — Хм… Возможно ты и права. Но с чего ты подняла эту тему? — Все эти «неуловимо другие» имеют множество общих, как бы, пересечений. Но вот в одном вопросе, судя по всему, пересечений нет вообще. — И в чём же? — Во всём, что связано с романтикой и отношениями, — улыбнулась она, ловко перешагнув ручеек под ногами, пока мы поднимались по тропинке. — Знаешь, мне кажется, что если бы в Италии я не взяла всё в свои руки, чуть не померев при этом от собственной наглости и стыда, мы бы могли ждать «подходящего момента» годами. Это ощущается так, словно в этих вопросах ты всё время противоречишь сам себе, от того и бездействуешь. В какой-то мере это верное наблюдение, тут я не могу не признать её слова. Всё-таки доминирующие осколки эльфа, дварфа и лично меня, имеют абсолютно разные основы и шаблоны действий по отношению к ухаживаниям и переводу этого вопроса в горизонтальную плоскость. То, что для одного осколка является правильной схемой действий, те условия и ситуации, в которых действия приемлемы и уместны, являются совершенно недопустимыми для других осколков. То же эльфийское долгожительство со всеми вытекающими социальными условностями и складом жизни приводит к тому, что страсти там почти нет, нет «взгляд, искра, безумие», а ухаживания могут длиться десятилетиями, пока эльфы постепенно узнают друг друга. Дварфы же вспыльчивые и яркие, а основа почти всей социальной деятельности, да и вообще жизни — куй, пока горячо. Люди в этом вопросе самые сбалансированные, и моя личность, основа, как мост между самыми крупными осколками, да и между прочими мелкими, незначительными. Гибкость человеческого разума и его адаптивность сглаживает все углы, но в итоге в романтике и более плотских отношениях нет какого-то единения, какой-то направляющей. — И что же ты придумала? — Пока у тебя не выработается «шаблон» для романтики и прочего вместо противоречий, этими вопросами, так уж и быть, займусь я. — У тебя и так зачастую ведущая роль, — я не мог не улыбнуться. — Я лишь инициатор. — Зато теперь мы это озвучили. По возвращении в Хогвартс я проводил Дафну до гостиной слизеринцев, а сам пошёл заниматься административными вопросами и прочими нужными уже лично мне обязанностями — та же ковка артефактов, расчёты для чудаюда из костей василиска… Потом ещё окончательно утвердили официальное начало отборочных в команду, а раньше официальных я шевелиться не собирался. Какая мне там роль нужна по контракту? Загонщик? Будет им загонщик на игру. Может понравится лупить битой по бладжеру — до конца года на роли останусь, правда, придётся налаживать взаимодействие с командой. Все занятия новых преподавателей посещены, ситуация оценена, и кажется мне, что интересные сюрпризы могут быть только от подозрительной Хелены Хант. Вот, например, что именно она задумала на следующем занятии? Разбила на две группы наш поток, одна из групп так и вовсе из трёх человек. Может она хочет столкнуть меня, Дафну и Драко против всех остальных разом? Учитывая, что её предмет носит название «Боевая Магия», то и ситуации там могут рассматриваться далеко не дуэльные, а учить применять будут всё, что под руку попадётся. По крайней мере это было интересно. *** Новая неделя обучения в Хогвартсе на шестом курсе началась с рутины — кто бы мог подумать?! Ещё целую неделю предстояло возиться с первокурсниками, добивать недобитые или внезапно оказавшиеся некорректно заполненными бланки о клубной деятельности — это, казалось бы очевидный фронт работ, да? Директор Снейп решил, что большая часть клубов и прочих школьных организаций оформлены недостаточно корректно, на бланках старого образца, а ведь есть бланки нового образца, в которых есть аж три важных изменения! Герб, рамка, дополнительное поле для подписи вышестоящими властьимущими — раньше подпись директора не требовалась, только зама, декана и главы клуба. В общем, Снейп нахально посматривал на всех за завтраком — мы уже были оповещены об изменениях — и словно бы говорил взглядом: «Вы сделали какую-то фигню, делайте заново». — У него что, — возмущалась Ханна, сидевшая за завтраком рядом со мной и тихо возмущавшаяся, — свет клином сошёлся на этих бланках? Они нужны-то лишь для того, чтобы декан и замдиректора знали, какие есть клубы, и какие помещения под них выделены. Их можно от руки писать! У-у-у, зараза… — Не серчай. Я уверен, это лишь первый шаг на его новообретённой дороге зла. Что нужно, чтобы дети не хулиганили? Правильно — умотать их всякой ерундой до состояния нестояния. Думаю, сейчас идёт проверка теории на более выносливых и ответственных. — У-у-у, хитрый Снейп. Внезапно вокруг моей руки образовался чёрный дым, быстро превратившись в зависшую в воздухе перчатку. Одно ловкое движение фокусника с её стороны, и вот эта перчатка уже держит письмо. Ну, ладно, в письме магии нет, а всё волшебство в перчатке — трансфигурация по координатам взятых по магии имени. Ловкое колдовство, надо будет тоже подумать о чём-нибудь необычном, связанным с искусностью волшебника, а не грубой силой. Хотя, по-моему, я уже не первый раз хочу об этом «подумать». Письмо, а точнее записка, даже без конверта, могла похвастать лишь двумя фразами: «Грейнджер, Малфой, Гринграсс — жду перед первым занятием у кабинета БМ. ХХ». Хм, похоже, пришла-таки пора нам узнать, что придумала эта странная дамочка. — Какое занятное письмо… — Ханна не могла не заметить такое экстравагантное появление письма, как и его исчезновение вместе с перчаткой по прочтении. — Красивая магия. — Трансфигурация, навигация по магии имени, ориентировано на появление на уровне глаз, добавочные чары и пара рун в заклинание. — П-ф-ф, своим анализом ты убиваешь всю красоты магии, — усмехнулась Ханна, заправив прядку светлых волос за ухо. — Убийца чудес. — Какой уж есть. После завтрака и быстрого сопровождения малышни на их урок, я не менее быстро оказался у дверей нового кабинета ЗоТИ… то есть, Боевой Магии. Двери эти были открыты, так что я заглянул внутрь. Дафна и Драко уже были там, как и профессор, которая при виде меня просто кивнула на место рядом с ребятами, стоявшими чуть ли не напротив неё. — Живее, — добавила она, сложив руки под грудью. — Итак… Оглядев нас строгим взглядом с проблесками не особо скрываемого сумасшествия, но куда более адекватного, чем у Грюма — надо будет подлечить калеку, обещал же — профессор продолжила мысль. — Ваш поток, может и не полностью, но слегка тронулся умом, желая боевых действий против Тёмного Лорда и его бойцов. Ну а раз я решила провести лёгкую демонстрацию всем, и вам достанется. Хотите по взрослому — будет по взрослому. Малфой был бледен и смотрел на профессора, как кролик на удава, с трудом сдерживая нервозность. — Слушаем боевую задачу. Урок будет на природе, близ загонов для Ухода. Задача вашей группы — устроить эффективную и молниеносную засаду на всех остальных, кого я приведу, максимально быстро обезвредить или привести в небоеспособное состояние, но без фанатизма. Медицинскую и прочую поддержку окажет профессор Флитвик и мадам Помфри. Форма одежды — боевая экипировка. Что это значит? Малфой? — Одежда позволяющая свободу движений и полностью зачарованная минимум от трансфигурации начального и среднего уровней. — Молодец, в случае вашего провала будешь чистить на один котёл меньше. Дополнительная форма — боевая мантия и маска в стиле Пожирателей, чтобы ни один из этого безмозглого стада баранов не отправился в больничное крыло в чистых портках. — Сурово… — хмыкнул я. — Команды «сотрясать воздух» не было, Грейнджер. Форма, — профессор лениво взмахнула невесть откуда взявшейся в руке палочкой, и на столе появились три чёрные мантии и белые устрашающие маски, но вроде не совсем такие, как у Пожирателей. — Маски слегка иные, но тут приглядываться нужно. Не стоит бездумно надевать атрибутику, полностью копируя какую-либо фракцию, но к фракции не принадлежать. Дафна подняла руку. — Да, Гринграсс? — Что, если не найдётся полностью зачарованных комплектов, достойных называться боевыми? — Меня это не волнует. Задача поставлена, задача должна быть выполнена. Даже в этой пародии на силовиков, называемых Авроратом, не обеспечивают всей экипировкой. Если сотрудник решит наплевать на безопасность и наденет что-то не зачарованное, то это будет полностью его проблемой, когда какой-нибудь галстук на его шее превратится в сигарную гильотину. Я должен признать, что подобный исход и вправду может быть. Различные мелкие бытовые трансфигурации, чары и заклинания можно отлично применять в бою, но лично я предпочитаю поражать противника чем-то, что предназначено для «поражения», превосходя оппонента не в хитром применении, а в качестве, скорости колдовства и анализа обстановки. Просто, я практически сразу, как только рассортировал память осколков, понял одну вещь — слабаком я не буду ни случайно, ни осознанно, а значит если мне и придётся всерьёз сражаться с кем-то, то это тоже будут не слабаки. На определённом уровне навыков и личной силы, сражения магов не допускают применение мелких пакостных хитростей — сильный волшебник просто подавляет их. Например, даже сейчас, если я захочу, то просто проигнорирую выпущенные в меня бытовые чары, по крайней мере большую их часть, а хитрые ловушки типа Глиссео под ноги просто «раздавлю» магией и аурой также, как отбил голой рукой Круциатус младшего Нотта. Можно, конечно, придраться к моим мыслям и выводам, ведь я делаю разные артефакты, защитные и атакующие, для личного использования, в том числе и в бою, а уж о наконечниках стрел с Адским Пламенем и говорить нечего. Однако, есть пара факторов, разбивающих эту критику. Первое — осколок дварфа, да и банальная логика, предельно чётко характеризует подобные артефакты, как продукт высокого уровня познаний и умений в волшебстве. Второе — всё тот же осколок дварфа и всё та же логика характеризуют их, как продукт личной силы и более того, специализированное средство, предварительно подготовленное и требующее не только навыков в создании, но и в умении использовать. Третье — это не мелкая хитрость, а абсолютное превосходство. Я поднял руку. — Грейнджер? — тут же отреагировала профессор. — Допустимо ли использование или само наличие артефактов и зачарованных предметов. — Более чем, и даже поощряется, — кивнула она, ухмыльнувшись и продолжив поигрывать палочкой в воздухе рядом с головой. — Боевка и боестолкновения являются отнюдь не благородным спортом с кучей правил. У нас тут не война, конечно, так что ограничения на смерти и сильные травмы учеников очевидны, но средства — иной вопрос. Артефакты и прочая мелочь — часть экипировки волшебника, в том числе и боевика. И этот боевик будет их использовать для выполнения поставленной задачи. Ещё вопросы? Профессор вновь осмотрела нас, пристально, но не дождавшись никаких вопросов, кивнула и выдала последнее напутствие. — Время на подготовку к миссии — до начала урока Боевой Магии. Тактику и роли в вашей тройке распределяйте сами, но, если не справитесь с возложенной на себя задачей — котлы вам обеспечены. Слизнорт с его мягким подходом умудряется захламлять кладовку для грязных котлов с феноменальной скоростью — работы всем хватит. Взять инвентарь, разойтись! Во время всей речи профессора казалось, что она прилагает много усилий, чтобы не ввинтить пару десятков на редкость дерзких, возможно на грани матерных, и допускаю что даже откровенно нецензурных слов, а тон голоса держит настолько вежливым, насколько может вообще. М-да, точно не с детьми работать привыкла дамочка, если вообще привыкла — тут больше похоже на привычку раздавать ценные указания и карать провинившихся. Похватав выданные вещи, мы втроём устремились прочь из кабинета, но не далеко — минута хода, и мы завернули в пустой и явно не используемый кабинет, обезличенный и пустой, в котором только большая люстра из чёрного метала представляла из себя хоть какой-то элемент интерьера. Ну, ещё за декор можно посчитать слои пыли, которые я одним небрежным взмахом руки собрал в кучу и уничтожил Тергео. — Итак, господа, какой план? — начал я наше импровизированное совещание, но видя задумчивую Дафну и всё ещё бледного Малфоя, трансфигурировал из воздуха круглый стол, три стула и вешалку с плечиками для экипировки. — Давайте, шевелитесь, нам ещё думать. — А занятия? — Дафна решила не медлить, сняла плечики с вешалки и быстро пристроила на них мантию, прицепив к ней и маску. Драко последовал её примеру спустя секунду, встрепенувшись, словно выйдя из транса. — Первые две недели — свободные посещения, так что, можно и пропустить. Только стоит оповестить преподавателей. — Это же сколько бегать, предупреждать? — спокойно возмутился Драко. — Я тут одну комбинацию заклинаний подсмотрел, сейчас прикину в уме… — напрягая мозг на максимум, я быстро просчитал аналог того метода доставки писем, которым воспользовалась профессор Хант. — Хм, кажется, готово. Ну-ка… Достав палочку, я выдал мелкую, но заковыристую загогулину, тихо пробормотав просчитанную ключ-фразу, и перед Дафной появился синий дымок, быстро превратившийся в перчатку, которая жестом фокусника вытащила из воздуха записку. — Ты… — пока Дафна с ухмылкой взяла записку и принялась читать — там просто проверочный текст — Драко возмущался уже более искренне. — Ты… Только не говори, что ты повторил неизвестное заклинание, просчитав за пару секунд. — Хорошо, не скажу. Но ты же помнишь, что в магии основа — воображение и намерение? Остальное лишь облегчает процесс, ведь магия на голом намерении, воле и воображении требует слишком уж недостижимого контроля и умения выпускать прорву силы. — Да-да, конечно… Так у кого какие занятия? Быстро получив нужную информацию, я создал одна заклинание за другим, отправляя преподавателям предупреждение о вынужденном нашем отсутствии. Через полминуты передо мной появились те же перчатки, показавшие большой палец и снова исчезнув в синем дыму — слегка модифицировал заклинание, хотя не факт, что оригинальное не делало то же самое, оповещая волшебника об успешной доставке послания. — Ну, господа, присаживаемся и рассуждаем, разрабатываем тактику. Для начала определимся, кто вообще что из себя представляет, как волшебник. Я — Гектор Всемогущий, думаю, это и так все знают. — П-ф… — Малфой откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. — Не льсти себе. То, что ты особо успешен в некоторых дисциплинах, не делает тебя всемогущим. — Ну хорошо. Пройдусь по арсеналу. Дабы не слишком сильно выходить за рамки школьной программы и имеющихся в библиотеке книг, и чтобы не поубивать там всех к Мордреду… И если мы делаем засаду с внезапным нападением, желательно без пафоса — это не эффективно… Есть в арсенале с десяток заклинаний и простых проклятий по области, высшая трансфигурация, массовая каскадная трансфигурация по объектам до шести десятков в три этапа или по области в четыре… Пока это говорил, понял, что уже вижу применение пятиточечной ловушки по площади на основе рун и Фумоса с эффектом Зеркала Хеймера и с навешиванием Метки Охотника на попавших в ловушку или всех по области. А маски наши могу зачаровать на отображение меток. Ну ещё могу просто приложить область рассеянным Сомнусом. Точечные заклинания для массовой акции — бред сивой кобылы. — А не хвастаешься ли ты, а? — Драко был немного шокирован. — Работа по области — не Ступефаями швыряться, да не простые тёмные проклятья отбивать или применять. — Не переживай, Малфой, — Дафна посмотрела на него с еле читаемой эмоцией, называемой «насмешка». — Я видела, что может Гектор, если захочет. И то мне кажется, что видела я далеко не всё. — Ладно, допустим так оно и есть, — согласился Малфой. — Домашние воспитательные мероприятия у меня были ориентированы в основном на быстрое подавление одиночных целей, скорость и тактику боя в помещениях. Хотя, защитные щитовые комбинации, связанные, множественные, распределённые, да любые, основанные на Протего и на искажении пространства, давались особенно хорошо. Ещё отлично отвожу сглазы, ментальные атаки и прочие помутнения рассудка. Так что Зеркало Хеймера со мной бы не прошло. По крайней мере за секунду отменил бы эффект. — Так а зачем тебя гоняли в том, в чём ты не особо прогрессируешь? — удивился уже я. — А это стандартное, — Дафна взглянула на меня, попутно доставая из сумки свой блокнотик и перьевую ручку, явно собираясь делать записи. — Верно, — согласился Малфой. — Родственники посчитали, что не дело чистокровному волшебнику уступать магглорождённому в исконно чистокровной потехе под названием дуэлинг. — О, это из-за меня? Малфой скривился, но я не видел особой неприязни именно ко мне — к ситуации в целом. — Не льсти себе. Дафна быстро-быстро делала заметки, но отвлеклась, почувствовав на себе наш взгляд. — Думаю… Если будут Метки Охотника с отображением через маски, — Дафна постучала пальцем по столу, вернув взгляд в блокнот, — то я смогу выдать массированный обстрел по целям точечными заклинаниями. — О как, — улыбнулся я. — Расскажешь суть? Дафна достала палочку и просто повела ею в воздухе, проявляя и запитывая магией повисший перед ней рунный круг, мягко засветившийся тускло-красным. Из центра круга вылетел целый скоп красных сгустков, полетевших вперёд быстро, рассеянно, словно запуск множества ракет. У меня аж из осколка пилота пустотника всплыли воспоминания о массированных залпах ракет с линкоров — по-своему поразительная картина сотен самонаводящихся снарядов с белым шлейфом. Все сгустки выбили осколки из противоположной стены снопы каменной крошки и подняли облако пыли, которое мне пришлось убирать магией, а стену — восстанавливать. — Я удивлён. Похоже, ты по-своему решила интерпретировать возможность визуализации рун, да? — На то и расчёт был, — улыбнулась она. — Удивить тебя. Не ты один, если возьмёшься за дело со всем тщанием и азартом, способен творить абсурдно-неведомую небывальщину. — Что я тут вообще делаю? — с наигранным возмущением и ухмылкой на лице Малфой развёл руки в стороны. — Если этот нахал и вправду может то, что сказал, то вас двоих хватит, чтобы раскатать в пыль половину учеников этой недошколы разом, а вторым залпом — добить оставшихся. — Будешь нашим защитником, — пожал я плечами. — Уверен, что я, что Дафна, можем уделить внимание ещё и этому аспекту, но лучше уж пусть у каждого будет роль, на которой он сконцентрирован. Ты — защита и поддержка. Я — обезоруживание и конфуз противников с частичным выведением из строя. Дафна — ударная сила. — Вот не думала никогда, что однажды стану ударной силой, да ещё и не с боевыми зельями и рунными ловушками, а благодаря палочковой магии. — Ты скажи, у тебя в арсенале на такой вот основе, — я кивнул на то место, где в воздухе возник и потух после использования рунический круг, — есть что-нибудь, что не наделает дыр в наших однокурсниках? Я не уверен, что они будут счастливы от получения нескольких лишних отверстий, не предусмотренных природой. — Разумеется, — она ещё и носик свой симпатичный нахально вздёрнула, ухмыляясь. — Этот круг работает со всеми заклинаниями типа «сгусток». Для лучевых — другой контур. А вот с проклятьями ни в какую не получается пока что рассчитать. — Экспелиармус и Ступефай? — тут же предложил Малфой очевидную комбинацию. — Малфой, — Дафна смотрела на него с еле читаемым недоумением во взгляде, а её резкие переключения степени отображения эмоций вызывали ощущение лёгкого сумасшествия. — Ты хочешь, чтобы меня похоронило под ворохом палочек? А если они сумки держать в руках будут в тот момент? Я до сих пор помню историю из одного семейного дневника — там один мой предок так разозлился на одного рыцаря, что вложил в Экспелиармус слишком много силы. Угадайте, что произошло, учитывая что у рыцаря в руках был меч? — Какая нелепая кончина, — я не видел смысла сдерживать открытую и широкую улыбку. — Вот-вот. — Понял, не дурак, только отстаньте, голубки, — отмахнулся Малфой. — Кстати, — я посмотрел на каждого моего собеседника по очереди. — Территория в роще, где загон, уже вне антиаппарационных чар. Кто умеет в боевую аппарацию? Малфой поднял руку, словно на уроке. — Что? — он возмутился нашим взглядам, выражавшим столь же очевидное удивление. — Первое, что меня заставили выучить этим летом — аппарация обычная и боевая. Движение — жизнь. — Дафна? — Родители заставили в конце лета. По сути, всё свободное оставшееся от августа время вместо обычных тренировок была аппарация и боевая модификация. — Хм… — О, ну надо же, — Малфой обрадовался. — Неужели ты, такой весь Грейнджер Великолепный, не умеешь аппарировать? — Только обычная аппарация. О боевой недавно вычитал, когда вынудил профессор Хант применять этот неизвестный мне на тот момент трюк во время проверки. Но понял, что у меня есть пара своих аналогичных трюков, и не стал углубляться в вопрос. — Чего? — неаристократично выдал Малфой. — Ты? Её? А хотя, мне плевать. А какой цвет? Раз уж у нас такой образ будет, надо соответствовать. — Такой? Вон тот, что ли? — я кивнул на вешалку. — Чёрный с фиолетовым или синим, тут от настроения. — Чёрный — самый простой, — кивнула Дафна. — Сама суть заклинания делает его чёрным, а менять формулы на более громоздкие, жертвуя эффективностью взамен на эффектность — глупо. — Согласен, — кивнул Малфой. — Так, нам нужна тренировка слаженности. Хотя бы час. — Тогда, вперёд к загону, хотя… Урок ведь ещё не начался? — я достал палочку и наколдовал свежее заклинание перчатку с запиской Флитвику. — Вообще-то начался. — Упс, — улыбнулся я. Через десяток секунд передо мной из белого дыма и блёсток появилась записка от Флитвика, в которой он выражал радость от моих экстравагантных умений и давал разрешение на использование дуэльного зала клуба, и, разумеется, сказал пароль. Ах, да, он лично попросит Северуса снять в зале антиаппарационный барьер Хогвартса для наших тренировок. — Дело сделано, — улыбнулся я, когда записка исчезла всё в том же дыме и блёстках. Флитвик такой Флитвик — любит спецэффекты. — Дуэльный зал в нашем распоряжении через десять минут и до начала урока по Боевой Магии. Давайте я гляну, что за чары на масках, если есть, и нанесу на них распознавание Меток Охотника. Через пять минут мы были готовы отправляться. Вещи взяли с собой, трансфигурацию развеяли, закрыли кабинет и спешно спустились по пустым коридорам замка к дверям дуэльного клуба. Пароль, и вот мы внутри. Обстановка тут была несколько пустая без извечных застолий, читающих что-то учеников или тех, кто отрабатывал дуэли друг с другом или против манекенов. — Ну… Приступим. Примеряем маски. Примерили. — Мы в них выглядим нелепо, — пожаловался Малфой. Маски отличались от Пожирательских, были куда более лаконичны и не такими круглыми, походящими на оную у графа Монтекристо. Прорези для глаз, почти невидимые решетки-фильтры для дыхания в области щёк, рот и нос отображались просто полосами. — Да нет, занятно, — пожал я плечами. — Что-то в этом есть. Проверим работку Меток. Достав палочку, я наложил простые чары Метки на манекен. Через в прорезь для глаз в маске сразу же «подсветило» манекен красным контуром. — Фумос, — я создал поток чёрного дыма, закрывшего собою манекен, но контур как был, так и остался, при этом не терялось чувство расстояния до него. — Работает. Развеяв Фумос, я взглянул на коллег по несчастью. — Вы пока убедитесь, что боевая аппарация вам полностью подвластна и отработает свои приёмы на манекенах. А я разработаю рунные ловушки и прочие сюрпризы для наших жертв педагогического таланта профессора Хант. Малфой просто кивнул и тут же превратился в чёрный сгусток дыма, в котором с трудом узнавался его силуэт. Миг, и он начал метаться по залу туда-сюда, явно проверяя одному ему понятные маневры, свободу их выполнения и контроль над заклинанием. — Не задерживайся, — улыбнулась Дафна и повторила маневр Малфоя, заняв для себя другую часть зала. Я же присел за один из столиков, достал блокнот и начал быстро вырисовывать голой магией рунические контуры для ловушек, попутно просчитывая в голове их сочетание с разными заклинаниями. Фумос и Зеркало, Фумос и Сомнус. Зеркало и Сомнус. Всё вместе. То добавлял какую-нибудь дезориентацию, то убирал что-то, корректируя взаимодействие. Например, если без корректировок совместить Фумос и Зеркало Хеймера, то туман становился прозрачным и желтым, а нам такого не надо, значит — корректируем. Добавление Сомнуса, должного усыплять или же просто вызывать сонливость при таком-то растяжении по площади, туман становился розовым и пачкающим — ну бред же. Пока я штурмовал неизведанную область знаний, не забывал и поглядывать на успехи Малфоя и Дафны. Парень, налетавшись за десять минут, принялся не выходя из боевой аппарации «щитовать» всё подряд, а его чёрный дым то и дело поблёскивал от инициации бодрящих заклинаний и прочей поддержки, а когда он «щитовал» сам себя, то его контур в чёрном дыму словно затягивался мыльной плёнкой. Дафна же летала по своей половине зала столь же чёрным дымом, то и дело сверкая рунными кругами и бомбардируя несчастные манекены безудержным потоком разных заклинаний, от чего гул, грохот и треск стоял ужасный. Вскоре Малфой начал прикрывать щитами манекены-цели Дафны — это оказало большую эффективность тренировки. Дафне нужно было больше стараться, чтобы пробивать защиту, а Малфою — ежесекундно обновлять щиты слоями чтобы просто успевать. — Готово! — крикнул я, а два чёрных сгустка дыма тут же подлетели ко мне, превращаясь в обычных людей. — Фу-х, — Малфой вытер рукавом школьной мантии пот со лба. — Я-то думал, что мне дома тяжко было. Умеешь ты озадачить, Грейнджер. — Слабак, — Дафна, похоже, не устала, лишь выбившуюся прядку поправила. — Да не-ет, это вы — монстры. Фу-х. — Итак, надеваем маски. Я кидаю ставлю ловушку вон под той группой манекенов. Там Фумос, Зеркало, его модификация ещё и для дезориентации право-лево, а не только «верх-низ», ну и так, по мелочи, простая ментальщина в основном. — Давай уже, — Малфой наконец-то пришёл в себя. Я подошёл к группе манекенов, указал палочкой на пол под ними и создал рунный контур, напитав магией. При этом цепочка была отличная, не фонила, хотя и светилась. Вернувшись на позицию, ментально активировал цепочку. Облако чёрного дыма взрывным образом заполнила часть дуэльного клуба, полностью скрыв группу манекенов. Однако через маски были отчётливо видны контуры. — Работает, надо же, — Малфой удивился. — А эффект Зеркала? — А ты зайди. — Вот уж спасибо. — Дафна? Мне не пришлось объяснять ей задачу. Она просто выставила палочку перед собой, создала рунный круг и выпустила одновременно по три красных сгустка в каждый манекен — идеальные попадания ровно в середину груди. — Прекрасно, — улыбнулся я. — И почему я не встречал подобных техник? Я, конечно, верю в нашу гениальность, но сильно сомневаюсь, что за многие сотни лет никто не придумал ничего подобного. — Не знаю, — Дафна, словно скопировала моё пожимание плечами. — Предположений может быть много. Может быть я и не изобрела ничего нового. Наверняка есть что-то подобное, но исполненное только чарами, или только заклинаниями. Совмещение нескольких магических направлений не пользуется популярностью. По крайней мере в Англии я о таком не слышала. — Как и я. По крайней мере в таких объёмах, — покивал Малфой. — Либо это всякая мелочь, либо совмещение дисциплин идёт на этапе создания чего-то нового, что в итоге будет относиться к конкретной дисциплине, либо зелья уровня мастера. — Наверняка и в других дисциплинах мастерского уровня требует совмещение дисциплин, — предположил я. — Всё-таки нам и на Древних Рунах об этом говорили. — Ай, да кто его знает? — отмахнулся Малфой. — В этой недошколе о чём-то значимом не узнать, зарубежные журналы не достать. В домашней библиотеке есть, конечно, старинные книги и знания, ещё достатутные, но там такое… Никакой красоты и изящества. Такое чувство, что волшебники тех времён занимались только тем, что воевали со всем миром и друг с другом. — Ладно, пора тренироваться, — Дафна оборвала наши мысли вслух. — Так можно рассуждать до скончания времён. И мы начали тренироваться. Я летал вокруг в крайне похожем чёрном дыме, как и они, отрабатывая совместное взаимодействие, ставя и активируя ловушки, кидая площадные заклинания, должные лишать оппонентов подвижности, ясности мыслей и прочих столь необходимых волшебникам умений. Дафна превратилась в летающий бомбардировщик, а Драко всё время обновлял защиту на нас, ставил разные её варианты, и ровно так же поступал с манекенами. Так мы тренировались час, и даже я немного умотался, так что пришлось пить восстанавливающие и укрепляющие зелья из личных запасов Дафны. Почему-то из нас двоих только она додумалась создать свою аптечку, а вот уповаю только на свои магические навыки. Да, я могу нивелировать действия зелий в своём теле, снимать проклятья и самостоятельно лечить раны, сращивать кости и прочее, но надо будет всё-таки и зельями обзавестись, а то в моей сумке только очень полезные или редкие зелья. Да и Сметвик говорил о необходимости иметь под рукой аптечку с набором зелий на все случаи жизни — не всё же палочкой махать. Но он просто не знает пределов моих способностей. В общем, по окончании тренировки мы отправились переодеваться во всё зачарованное и с защитой от трансфигурации. У меня таким может похвастать разве что костюм из чудо-ткани, так что его я и надел, скорректировав цвет на чёрный. Малфой не удивил — чёрный деловой костюм и водолазка, но видно, что движений не стесняет, да ещё и сам Драко худой, как жердь. Дафна же предстала перед нами в чёрном удобном платье с синими элементами и в чёрных высоких сапогах. — Ну прям настоящая команда, — ухмыльнулся я. — А теперь — разведка территории и установка ловушек. На улице погода нынче была непонятная. С утра пасмурно, сейчас — проблески солнца, подчёркивавшие яркость зелени и контрасты цветов опушки леса перед Хогвартсом. Мы добрались до загона для Ухода. Никого. — Тут и должно быть так пусто сейчас? — осматривал я всё вокруг, попутно проверяя территорию в магической чувствительности — и впрямь никого. — А то я не смотрел расписание Ухода, а надо бы. — А мне почём знать? — к Драко вернулось его насупленное и недовольное состояние. — Давай уже, недомерлин, расставляй ловушки. Десять минут я ставил повсюду ловушки, пока Малфой подпирал собою ограждение большого загона, а Дафна, найдя какое-то интересное растение, явно редкое, щепетильно собирала ингредиенты. — Полтора десятка ловушек, — отчитался я о проведённой деятельности. — Во всех мыслимых местах. Охват территории будет шикарен. Что по времени? — Скоро, — Дафна не отвлекалась от сбора травок. — Пятнадцать минут, и будет перемена. Ещё столько же, чтобы добраться сюда. — Прелестно, — фыркнул Малфой и достал чёрную мантию с маской, надевая. — А ничего так, удобно. Мантия действительно выглядела удобной, просторной, но не мешковатой, не превращавшей волшебника в одну большую мишень. Мы с Дафной тоже приоделись, накинули на себя чары отвода глаз и прочую нужную ерунду и отправились на присмотренную Малфоем смотровую точку. — Я активирую ловушки — это будет сигналом. Работаем по отработанной схеме. Взлетаем, двигаемся веретеном, заливаем всех огнём, Драко на прикрытии. — Да сколько можно, — бухтел Малфой. — Уже десять раз обсудили. — Сколько нужно, — сухо ответила Дафна. — И вообще, Малфой, не выдавай позицию. — Позицию? А ты, Гринграсс, когда в тактике сведуща стала? — Никогда не поздно узнать что-то новое. На это ответить было нечего, так что мы замолчали и ждали. Опушка леса, под ветерком шумит листва, поют птички, стрекочут мелкие магические твари, солнечные блики играют с тенью от деревьев. Красота. Полностью разрушенная шумной толпой учеников под руководством профессора Хант. Я уверен, что она умеет прививать дисциплину, но судя по отсутствию этой дисциплины в толпе, её методы не одобрены Снейпом, или же, судя по фону Метки на её левой руке, более «вышестоящим» начальством. — Готовьс… — прошептал я, глядя как толпа входит буквально в центр массива ловушек. Секунда, ещё одна, все в зоне поражения. Драко и Дафна сконцентрировались, палочки в руках, через маски виден серьёзный взгляд моей девушки, а Драко вот немного нервничает, перекатывая пальцы по палочке. Всё, все в зоне поражения. Взрываю нужные ловушки, чёрный дым заполонил вообще всё, но красные контуры силуэтов мы видели — от дыма кашель, руки ноги путаются, часть уже готова была упасть. Прошло лишь полсекунды. Мы сорвались в боевую аппарацию, взлетая чёрным дымом вверх и кружась веретеном вокруг общей оси. Я почувствовал, как на меня накладывает какой-то несметный поток защитных чар — Драко в ударе, может, когда хочет! Дафне нужно полторы-две секунды на первичное создание контура — за это время мы уже почти долетели до области Фумоса, держась метрах в десяти в небе. Кто-то умудрился выбраться из зоны действия моих ловушек, бессмысленно выкатившихся. Я вскинув палочку добавил парочку дезориентирующих сглазов по области. Именно в этот момент рунный круг Дафны разразился несметным ворохом серебряных сгустков, что как ракеты устремились к целям. Следам ещё один. Вот уже профессор Хант выбралась из ловушки, не рискуя аппарировать — дезориентация в таком случае может загнать тебя в могилу, в том числе и буквально. Так что она «в никуда» ставила многослойку Протего Тоталус и Тёмные Щиты, пока пыталась прийти в себя и позволить себе аппарацию. Второй ворох заклинаний от Дафны отправился к целям. Кто-то из учеников — их были единицы — отбился от первого залпа, отбивается от этого. Кто выбрался из зоны действия и защитился, в панике указывают на нас, бегут, и лишь Поттер — вот сюрприз! — и Гермиона пытаются нас атаковать. Драко отлично справляется с защитой нашей тройки в полёте, и не только ставит щиты, но и контрит заклинания оппонентов своими заклинаниями. Теперь уже я более точечно бил по области, усыпляя Поттера и Гермиону. Очередной залп Дафны обезоружил всех, но палочки просто отлетели в сторону. Показательно, что за палочки взялись лишь семь человек. И ещё залп — Инкарцеро. Профессор давно пришла в себя и просто наблюдала, хотя само действие не заняло и десятка секунд. — Все готовы, — резюмировал я и мы приземлились рядом с профессором. — Миссия выполнена. — Ну охренеть вы фантазёры! — она небрежным жестом палочки уничтожила дым Фумоса, а я деактивировал эффекты рунных ловушек. Многие моментально начали приходить в себя, паникуя от того, что связаны, обезоружены, валяются по всей поляне, изображая из себя личинок волшебников. Мы же сняли маски и скинули капюшоны. Профессор лёгкой танцующей походкой пошла вдоль обезвреженных учеников, поглядывая на них с лихой улыбкой и безуминкой во взгляде, не забывая поигрывать палочкой, снимая наши заклинания Финитой. Мы же просто шли рядом. — Какие бойцы! — насмешливо говорила профессор, развеивая очередное Инкарцеро и, в случае необходимости, приводя в сознание Инервейтом. — Какая элита! Хоть сейчас против Тёмного Лорда! Мои друзья вообще не огорчились, лишь улыбались, глядя на меня и на всё это побоище. Ханна вообще чему-то рада была. — А я говорила, что они разделают нас, как Мерлин черепаху? Гоните ваши денежки! — а, ну всё ясно, всё встало на свои места. — Ты знала о назначении нашей группы? — не мог я не полюбопытствовать, попутно призывая палочку Ханны с земли возвращая ей. — Ну так только вы трое точно никому не говорили о группе, а остальные были все в одной, выяснить было не сложно. Из невидимости появились Флитвик и Помфри. Медиведьма быстро начала проверять ребят на наличие травм, но таких не обнаружилось, а Флитвик подошёл к нам и радостно нахваливал находчивость и импровизацию наших решений и магических приёмов. Неподалёку возмущались Уизли и Поттер, споря с профессором о качестве проверки, а аргументы были простые — мы напали из засады, мы коварные, они не ждали нападения. Финниган и Томас тоже не остались в стороне, но вели себя попроще. От их споров и аргументов профессор отмахивалась, а через пару минут, когда все привели себя в порядок, призвала всех к тишине и собрала в одну кучу. Флитвик и Помфри ушли — им тоже есть чем заняться помимо этого вот всего. — Итак. Десять баллов Грейнджер, Малфой, Гринграсс за отличную подготовку и проведённую операцию. Десять баллов мисс Грейнджер, Поттеру и Паркинсон, что умудрились быстро выбраться из ловушки, защититься от первой атаки и успели выпустить заклинания в ответ. Два балла Аббот, МакМиллан, Гойл, обе Патил за то, что хотя бы успели вытащить палочки. Минус десять баллов Уизли за безудержное желание спорить с преподавателем на повышенных тонах. — Профессор, — подняла руку Гермиона. — Мой успех — не моя заслуга. Артефакт. — Мне плевать, — отмахнулась профессор. — Сам факт наличия подобного артефакта уже является фактором вашей предварительной подготовки. В реальности в боевой ситуации имеет значение лишь ваше выживание. Ваши шансы оказались выше, чем у других — только это имеет значение. Профессор ходила вдоль наших нестройных рядов, размышляя вслух. — Что можно сказать о ситуации? Куча детей с самомнением против трёх не меньших детей, но с реальными навыками, планированием, организацией. Эти трое применили всё, от разведки местности и подготовки ловушек, до использования устрашающих факторов в виде чёрной боевой аппарации и чёрных же мантий и масок в стиле Пожирателей смерти. Кажется, я слышала чьи-то вопли, а кто-то попытался убежать, сверкая пятками. — Вот именно, подлая засада, — бурчал Уизли. — Вот вышли бы раз-на-раз… И вообще, явили бы себя, мы бы их толпой… — Мистер Грейнджер, — профессор обратилась ко мне. — Ваши однокурсники не очень осознали ситуацию. Как бы вы изменили тактику, если бы боевой задачей стояла не нейтрализация противника, а уничтожение? — Добавил бы в Фумос Серый Прах, Дафна атаковала бы не разоружающим, а Бомбардой, смешав корчащуюся от боли толпу с кровью, кишками и землёй, а потом я прошёлся бы Адским Пламенем. Живых бы не осталось, профессор. Ученики зароптали, что было ожидаемо. — А ты не мелочишься, — хмыкнул стоящий рядом Малфой. — Как бы изменилось время, затраченное на выполнение задачи? — задала вопрос профессор. — Сократилось бы в два раза. Для обезвреживания противника Дафне пришлось запускать несколько серий заклинаний, что увеличило суммарное время колдовства в два с половиной раза. Мне пришлось дополнительно использовать несколько площадных заклинаний, чтобы нейтрализовать Поттера, Гермиону и Паркинсон, что увеличило время ещё на две с небольшим секунды. Связка из ловушки, и одновременного применения серии бомбард и адского пламени заняли бы суммарно всего три секунды с учётом времени на «розжиг» Адского Пламени. Три секунды — и тут не осталось бы даже праха. — Тёмная магия… — бурчали некоторые, но в принципе не по отношению ко мне, а в принципе, что радовало. Или настораживало. — Да будет вам известно, — профессор ухмыльнулась, покручивая палочкой в воздухе, — обязательный минимум сотрудников Аврората — владение минимум пятью атакующими и пятью защитными Тёмными Заклинаниями. Более того, по приказу Министерства, сотрудники Аврората могут использовать Непростительные при задержании или во время боёв. Разумеется, каждый обязан уметь полностью ограждать себя от негативных последствий применения Тёмной Магии. Вот такие «борцы света». И это я не говорю о нормативах и законах других стран — Англия в этом плане самая противоречивая и лишающая свободы изучения магии. Но это ерунда. Профессор подозвала нашу тройку жестом, и мы подошли к ней. — Первая часть практики подошла к концу. Теперь, как вы все любите, сыграем честнее. Трое из вас против этих вот троих. Началась серия битв три-на-три. Добровольцев было не так уж и много, и все они кончились. Удивительно, но когда можно концентрироваться лишь на одной роли, всё становится на порядок проще, хотя у меня трудностей не было бы и без этого. Малфой отлично справлялся с роль защитника меня и Дафны, я иногда переключался между ролями, то поддерживая атаки Дафны, то помогая Малфою. Все противники рассыпались, как кегли. — И заметьте, они не пытаются вас убить, как было бы в бою! — периодически профессор выдавала какие-то реплики. — Даже сброд из Лютного знает минимум пять особо опасных тёмномагических приёмов! — Куда ты ставишь щит, неуч! — Двигайся! Двигайся, дементора тебе в прикроватную тумбочку! — Негде прятаться — трансфигурируй! Ах, не можешь! Проблемы негров шерифа не еб… По окончании этой занятной, но в целом скучной демонстрации, профессор подвела итог. — Цель моего курса не сделать из вас бойцов. Моя задача научить вас в случае попадания в заварушку, защититься, помешать противнику атаковать, и быстро-быстро свалить. Эти трое, — она указала на нас, — будут отыгрывать роль нападающих на наших практиках. На этом итог занятий был подведён, а всех нас отправили восвояси, а точнее — переодеваться, кому надо, и на ужин. Ужин? Ого, время летит незаметно. За ужином в Большом Зале никто меня не доставал, никто ни на что не жаловался, в мои товарищи по курсу и факультету были достаточно вымотаны, чтобы просто есть. Ну а ещё, я подозреваю, что наш перформанс в стиле Пожирателей Смерти вернул только-только начавшие успокаиваться мысли о неприятностях в стране. Хотя, опять же, до сих пор каких-то воинственных телодвижений Тёмный Лорд не предпринимал, не считая пары операций, и то, как мне кажется, они нужны были лишь в качестве заявления, мол: «Да-да, я тут, здесь все, и оборотни, и великаны, и Пожиратели Смерти, и не ровен час мы всех вас затопим огнём». Возможно, для создания социального напряжения? Может это и вправду имеет под собой политические мотивы? Но ведь если верить имеющейся информации о прошлой гражданской войне, «политика» Тёмного Лорда под конец заключалась отнюдь не в таком вот тихом ключе. И все эти перестановки в Министерстве… Эх, недостаток достоверной информации угнетает.