Целитель

      Как только я вернулся в Хогвартс и разделился с Поттером, то сразу же отправился в Выручай-Комнату — нужно провести первичную подготовку всех ингредиентов, и, наверное, лишь только завтра будет возможность приступить к варке пары зелий. Хорошо, что варятся они быстро.       Быстро пройдя по тёмным и пустым коридорам замка, поднявшись на восьмой этаж к картине с троллями, я прокрутил в голове мысль о необходимом мне помещении. Три шага туда-сюда, и вот я уже вхожу в появившиеся двери.       Небольшое помещение, почти такое же, как кабинет зельеварения, только для одного человека. Отличием является дополнительный стол, гладкий, как зеркало, и столь же ровный. Подобные столы не раз и не два описывались в стареньких книгах по работе с рунами и предметами, на которые эти руны будут воздействовать.       Подойдя именно к этом столу, я провёл пальцем линию — идеально гладкая поверхность стола словно песок поддалась кончику пальца, оставляя идеальную линию-углубление, словно гравировка. Проведя рукой по ребру стола я вернул ему изначальный вид.       — Как в книге, — подумал я вслух, кивая самому себе.       Сколь бы изобретательным я ни был, но всегда найдётся кто-то, воплотивший мои идеи намного раньше, пусть и в другой форме. Создатель этого стола взял за идею свободное начертание рун на плоской двумерной поверхности. Ну да, я пошёл дальше, и использую артефакт с подобием голограммы для трёхмерного начертания рун в пространстве, но суть-то та же.       Отойдя к соседнему, длинному столу со множеством идеально чистых и пустых плошечек, колбочек в подставках, и множеством прочих тар и ёмкостей, я начал доставать добытые ингредиенты.       В одну из подставок закрепил большую колбу с ядом акромантула, в другую — собранный нектар. Множество тарелочек заполнил различными травами, кореньями, да грибами, собранными по пути. Перо Бинеси отправилось на специальную круглую подставку, которая должна изолировать перо от внешнего воздействия, а всё вокруг — от магии пера. Теперь нужно немного подумать.       На всякий случай я создал магией листочки с материализованными записями обо всех манипуляциях, воздействиях и зельях, которые нужны для работы с палочкой, и подвесил их магией в воздухе. Подумав ещё секунду, решил не «фонить» магией в лаборатории лишний раз, пусть моё колдовство практически идеально и без утечек или «избытка» магии — не поленился, подошёл к широкой передвижной меловой доске и, подкатив её к столам, прикрепил листочки уже на неё чарами приклеивания. Вот, другое дело!       Занятно, но вот сейчас, когда я нахожусь в лаборатории, один, готовлюсь к экспериментам не только мысленным, но и вполне себе материальным, меня так и тянет начать потирать руки и злобненько-так похихикивать. Занятно, занятно.       Достав свою палочку, я положил её на зеркальный стол. Пора приступить к анализу.       Начертив пальцем вокруг палочки три рунических круга, я влил в них нейтральную магию. Мягкий голубоватый свет заполнил цепочки, а палочка медленно взлетела на пару сантиметров, принимая вертикальное положение. Освободив все ресурсы мозга от фоновой нагрузки в виде орды паучков и прочих девайсов — оставил только «тревожный» режим на всякий случай — я приготовился получать информацию от такой вот многослойной диагностики, совмещавшей в себе как старинный методики палочковых дел мастеров из книг, так и более современные аналоги.       В сознание сразу же направился плотный поток данных от диагностики, причём был он настолько насыщенным и объёмным, что сравнить его можно лишь с какой дико меняющимся образом фрактального пространства. Часть этого потока интерпретировалась мозгом в соответствии с моими знаниями и пониманием разных концепций, но было и много иных образов и данных.       Вообще, подобные рунные цепочки и диагностические контуры следует подключать не напрямую к мозгам и сознанию, а к какому-нибудь визуализирующему заклинанию или чарам, но я же уверен в себе, так? Так. Вот и получаю лёгкую головную боль. Но если бы я был обычным волшебником, из моей головы сейчас бы вышел «белый дым» — как известно, техника работает на белом дыму, и когда он из неё выходит, она работать перестаёт.       Десять секунд — столько проработал диагностический комплекс, после чего отключился. Палочка легла обратно на стол, руны исчезли, а я утёр пару капель крови из носа. Простенькая самодиагностика показала, что никаких критических травм я не получил, да и просто травм тоже, а то, что сломалось или лопнуло в голове уже благополучно восстановилось благодаря магии жизни в теле. Но в награду за этот крайне незначительный риск я получил исчерпывающие данные о своей волшебной палочке и об её структуре как физической, так и магической.       Что могу сказать… Сердцевина из волоса единорога и вправду деградирует из-за пропускания через неё тёмной магии, пусть и дозы были минимальные. И нет, я почти никогда не колдовал палочкой с использованием тёмной энергии, но тут причина в ином — палочка связана со мной, «срослась» энергетически за годы использования, а я связан с фениксом, и как следствие, палочка с ним тоже связана. Пусть циркуляция энергии минимальна настолько, что ею можно пренебречь, но зато она абсолютно постоянна, вот и деградирует волос единорога.       Отложив палочку на стол с ингредиентами, я взял перо Бинеси и положил на зеркальный стол, попутно вновь чертя диагностическую схему. Минута, и я вновь получаю огромный поток данных, но теперь сугубо о пере.       Вновь утерев пару капель крови, я достал из рюкзака перо, создал из воздуха стопку листов и, сев уже за письменный стол, начал расписывать формулы совместимости, проводить расчёты и прочее. Да, я могу делать это в голове, там же визуализируя, храня и прочее, но работа с пером и пергаментом действует на меня немного успокаивающе, расслабляет, позволяя погрузиться в рабочую атмосферу и настроиться на продуктивную деятельность.       Проведя два часа за вычислениями различных совместимостей с целью узнать, что нужно будет вытравить в компонентах посредством яда и зелья на его основе, что усилить с помощью других зелий, как и каким образом срастить две сердцевины и закрепить в древесине палочки с помощью пока ещё не рассчитанной эссенции на основе нектара… В общем, я пришёл к мысли, что мне нужно проанализировать собственную кровь и добавить её в «уравнение», так сказать. Это позволит быстрее пройти этап повторной, скажем так, адаптации меня и палочки друг к другу, а что ещё важнее — сделает палочку предельно индивидуальной, только для меня.       Кстати, о вопросе индивидуальности современных палочек. Все современные палочки — если не рассматривать сугубо индивидуальные или специализированные заказы — создаются для пользователей нейтральной энергии, единственной энергии, источник которой есть у волшебников-людей этого мира. Да, неопытному волшебнику лучше подобрать максимально подходящую палочку, ведь такой волшебник не имеет опыта работы с магией, а тело и сознание пусть и крайне незначительно, я бы даже сказал, предельно незначительно, но изменяет магию на выходе. Но опытному волшебнику плевать, подходит ему палочка, не подходит, своя, чужая, и всякое прочее.       Однако я со своими изменениями в плане энергетики и сродством с другими энергиями являюсь совершенно иным случаем. Я могу пользоваться любой палочкой, созданной для волшебников этого мира, но если создать индивидуальную под меня, то пользоваться ею смогу только я.       Прикинув всё в голове, я отложил записи и подошёл к зеркальному столу. Лёгким волевым усилием я магией создал разрез на пальце, капнул крови на стол, залечил ранку и вновь создал диагностический круг. И вновь сознание затопила информация. И вновь пришлось избавляться от пары капелек крови из носа — думаю, на сегодня хватит насиловать сознание и мозг.       И вот теперь я вновь сел за расчёты, но потратил на них не два часа, а только лишь сорок минут, ведь основа уже была готова.       — Темпус, — зачем-то вслух сказал я, поведя рукой в воздухе.       Время приближалось к утру, а я всё ещё не спал. Скоро подъём по моему графику, но… Так и тянет послать всё к чёрту и закончить хотя бы первичную подготовку всех ингредиентов. Да, так и сделаю.       Взяв кучу листов, исписанных формулами и схемами, среди которых я особо выделил нужные мне итоговые результаты, я закрепил на второй половине меловой доски и, скинув мантию и джемпер, засучив рукава форменной белой рубашки, встал перед столом с кучей ингредиентов.       — Яд… — задумчиво проговаривая про себя некоторые слова, я взял колбу с ядом и перелил около миллилитра в небольшую открытую плошку. — Концентрация нужная… Но… Очистить, да. Есть лишнее.       Традиционно, подобную очистку проводят посредством варки зелья на основе яда акромантула, правда, техника эта старинная, из времён, когда совмещать в палочке пытались больше составляющих, чем просто древесина и моносердцевина. Однако, в те времена не было средств для столь точной диагностики… Хотя нет, не так — не было методов, чтобы полноценно и полностью интерпретировать результаты. Я же могу обойти долгий процесс готовки именно этого зелья, ведь я конкретно знаю, что именно мне нужно до самых последних мелочей.       Взяв несколько травок и ножку одного из грибов, я размял их на идеально гладкой дощечке и смешал эту кашицу с ядом в плошке до однородной массы.       — Отлично.       Взмахнув рукой, я заставил эту смесь до самой последней капельки взлететь в воздух перед собой и зависнуть в виде шарика малоприятного цвета.       Втянув руки по обе стороны от шарика, я начал вливать в него энергию шторма, от чего в комнате слегка запахло озоном, но больше никаких последствий — я контролировал ситуацию. Шарик слегка засветился.       — Теперь… концентрация.       Сфокусировавшись на процессе, посредством энергии шторма я заставлял смесь травок абсорбировать из яда ненужные мне составляющие как материальные, так и магические, вместо которых помещал туда эту самую энергию шторма. Сфера стала не только светиться, но и менять свою однородность. Внешне её можно было бы сравнить с каким-то газовым гигантом — многослойные завихрения разных оттенков, потоки, всё медленно крутилось, смешивалось или же загустевало.       Но этого недостаточно, ведь я сейчас на одном, по сути, колдовстве, воссоздаю сложный процесс приготовления зелья, который ещё и длиться должен неделю, так что потребуется ещё одна манипуляция. Волевым усилием я создал в воздухе искрящиеся мелкие руны, облепившие пространство вокруг сферы, как спутники планету — техника эльфийская, реализация «местная».       Активация сферического рунного контура привела к невероятному ускорению реакции в шарике. Буквально за десяток секунд он изменился так, что из волнистого стал пятнистым, а цвета уже имели чёткие и ясные границы, идеальные, а не размытые.       — И-и… второй контур, — с этими словами я активировал вторую встроенную в контур функцию — разделение.       Миг, и шарик разлетелся на десяток мелких чёрных и тёмно-зелёных капелек, оставив после себя в центре лишь яркую, но маленькую изумрудную каплю. Дай Мерлин, объём тут в полмиллилитра, но этого хватит с избытком. Наверное. По крайней мере так по расчётам.       Избавившись от «мусора» посредством невербального беспалочкового Эванеско, я силой воли и магией переместил изумрудную капельку в свою личную чистую колбочку — созданное Выручай-Комнатой использовать для хранения нельзя, оно является сверхреалистичной иллюзией. Одно исключение из этого — хламохранилище, там всё настоящее.       — Первый готов, — именно такими словами я резюмировал итог первой и удачной попытки создать очищенный именно под мои нужды яд акромантула. — А я ведь столько собрал на случай провала…       Взгляд мой ненароком метнулся к большой колбе с ядом — его там было пол-литра, не меньше. Ну, в хозяйстве пригодится.       Вообще, если резюмировать всё, что относится к созданию волшебных палочек по современной методике, да и по древней тоже, можно разделить на три этапа: очистка, объединение и синхронизация. Словесные кружева вокруг этих этапов можно плести до бесконечности, но суть заключается именно в этих трёх терминах. Однако, это касается ситуации, когда используются лишь две составляющие — древесина и сердцевина.       В моём случае всё несколько иначе, пусть разница и незначительна. У меня будут две сердцевины, соединённые воедино. Что это значит? Этапов больше. Суть в том, что объединение двух сердцевин требует те же три этапа, и потом они будут считаться за новую «сырую» сердцевину, но при этом после повторной очистки этой «новой» сердцевины потребуется провести очистку ещё и древесины под параметры уже очищенной сердцевины, а идея с добавлением крови потребует очистку крови и дополнительные две предварительные синхронизации — дерево-кровь и сердцевина-кровь.       Звучит муторно, и является настолько же муторным, насколько звучит, но это — необходимость, если хочешь высококлассный инструмент, а не очередную неведомую поделку. Раньше я хотел добавить себе с сродство ещё какой-нибудь вид энергии, но на данный момент моя жадность в этом плане заметно угасла, и причина тому довольно проста — школа магии этого мира очень универсальна, а практически любые магические направления собственного развития не ограничены сродством, как было в жизни эльфа или дварфа.       А значит… Значит, что мне придётся ещё пару раз произвести перерасчёты после слияния пера и волос единорога, закрепить слияние с помощью зелья на основе одной капли нектара могильного цветка, снова провести очистку, и так далее…       Что я могу сделать прямо сейчас? Ну, это не загадка — нужно сварить одно зелье, но его придётся именно варить, ибо точного рецепта нет, как нет и детального описания эффекта. Сварить зелье, и подготовить эссенцию для закрепления слияния, для синхронизации. И вот если с зельем придётся подумать, где варить, в чём и как, ведь мой котёл, ученический, находится в кладовках нашего профессора, то вот эссенция…       Эссенция, что по сути своей должна объединить магию волос единорога с магией пера Бинеси, существа, способного быть Тёмным, пусть и являющимся нейтральным по сути, но элементалем Шторма по факту…       Занятно то, что приготовив эссенцию, мне нужно будет развести её в абсолютно дистиллированной воде. С другой стороны, нектар этого цветка остаётся нектаром, сколько бы магическим он не был — далеко не каждая его составляющая несёт нужный магический эффект в нужном количестве. Работа с концентратом сложна для зельевара, да и для изготовителя палочек, но зато это компенсируется итоговым результатом. С другой стороны, можно ничего не очищать, эссенцию не делать, и это сильно упростит жизнь, а взамен получится продукт немного хуже, но хуже, и с примесью неучтённых лишних свойств. Но если я могу сделать отлично, зачем делать посредственно?       Взяв в руки колбочку с нектаром, я взглянул на него, проверил тягучесть и отмерил всё тот же миллилитр в чистую крохотную плошку. Процесс будет схож с очисткой яда, только теперь мне примеси не нужны — это сугубо магический процесс, и всё в нём буду стимулировать, контролировать и разделять только я, без посредников.       Сугубо и только нейтральной магией я поднял в воздух каплю нектара, превратившуюся в шарик, окружил её этой нейтральной магией и начал давить, вызывая в капле резонанс той или иной силы в разных её областях. Именно за счёт ощущения этих резонирующих или не резонирующих участков, я могу заставить каплю разделиться, фильтроваться, а те ненужные магические «резонансы» утянут за собой и материю, ведь являются её частью.       Пришлось закрыть глаза, чтобы не отвлекаться на зрение, ведь оно забирает довольно много ресурсов мозга, хотя в моём случае нужно делать акцент на сознании.       Минута — столько потребовалось мне, чтобы разделить нужное от ненужного и получить маленькую сверкающую каким-то потусторонним светом каплю. Вернув это каплю в свою личную колбочку, я наконец решил расслабиться. Присел на стул, посмотрел на схемы и уравнения на доске — пока всё сделал правильно, в соответствии с расчётами. Осталось только зелье, но… Но это нужно будет либо взять у кого-то котёл, либо поговорить со Слагхорном — там работы-то на час, не более. По крайней мере так должно быть по рецепту.       Собрав все свои вещи, я с чистой совестью покинул Выручай-Комнату и направился в гостиную факультета. Время как раз для начала моих ежедневных утренних упражнений и тренировок. Эх, предстоит немного сложный день, ведь я не спал, а сила привычки велика — не стоит выбиваться из графика.        ***       Вернувшись в школу, Поттер сам не заметил, как попрощался с Гектором, как тихо и незаметно вернулся в гостиную, а там уже и в общую комнату. Ребята спали, а Рон, как и всегда, похрапывал, нарушая тишину.       Гарри забрался на свою кровать, задумчиво обняв подаренную Эмбер сумку, и погрузился в размышления. А поразмыслить было о чём.       Совсем уж дураком Гарри себя не считал, и понимал ещё во время беседы, что абсолютно всё ему не расскажут — к этому он уже давно привык. А значит, нужно формулировать вопросы и искать того, кто на них ответит. А раз все вопросы будут касаться больше родителей, чем магии, значит источником информации может быть разве только Сириус. Из других взрослых волшебников выбирать не приходится — Дамблдор редко говорит что-то конкретное, чета Уизли старается отгородить Гарри вообще от любой информации, профессор Люпин… Ну, Люпин, это Люпин.       С горем пополам сформулировав вопросы в голове, Гарри достал зачарованный блокнот для связи с Сириусом и быстро написал о необходимости либо встречи, либо разговора вот прямо сейчас. Ожидать ответа пришлось недолго, да и знал Гарри, что в доме на Гриммо сейчас спят редко — всё ищут активность Волдеморта и его прихвостней, да планы строят.       «Спустись к камину в гостиной и поставь защиту от прослушек, а лучше — ещё и отвод глаз» — такие строки появились в блокноте, и Гарри поспешил покинуть комнату, спустившись в пустую гостиную факультета.       Огонь в камине, как и всегда в такое время, горел тускло, но Гарри знал, что этого более чем достаточно для связи по каминной сети. Пристроившись у огня, Гарри дождался появление лица Сириуса, сотканного из языков пламени.       — Что такое, щеночек? Чего не спится?       — Привет, Бродяга, — улыбнулся Гарри. — У меня срочные вопросы о семье. Мне попало в руки много… интересной и сомнительной информации, и мне срочно нужно узнать кое-что.       — Совсем как Джеймс, когда нужно добыть ответы — спать не мог. Задавай, отвечу, если буду знать.       — Что случилось с моими бабушкой и дедушкой?       — О-у, — Сириус помрачнел. — Да-а, были времена. Юфимия и Флимонт встречали меня всегда, как родного. Если что — всегда мог перекантоваться у них. А случилось… Умерли они незадолго до Лили и Джеймса… Тогда эпидемия драконьей оспы была, многих стариков покосила, и они исключением не стали.       — А когда ты их видел последний раз?       — Ты знаешь… — задумался Сириус. — Драконья оспа протекает быстро. Получается… За две недели до их кончины. Лилс как раз попросила проводить её до их дома — одному тогда перемещаться было опасно, сам понимаешь — а Джейми как раз с тобой сидел. Да-да, точно. Лилс нужно было какие-то книги попросить и пару артефактов для защиты дома и тебя, тут я деталей не знаю. Флимонт с радостью передал десяток каких-то жутко древних фолиантов, пару простых книг, наверняка по технике безопасности, и нужные артефакты — мелочь какая-то.       — Понятно…       — А с чего ты интересуешься? Узнал что-то новое?       — Это могли быть книги Певереллов?       — Ого! Да ты, щеночек, книжки читать начал! Ха-ха-ха, — лающе засмеялся Сириус. — Мы с Джейми потратили аж полтора месяца в библиотеке Хогвартса, а потом и в своих домах — куда пускали, конечно — но никакой конкретики не нашли. Всё может быть.       — Ясно… А что случилось с домом дедушки и бабушки?       — Вот этого я точно не знаю, но он был полностью разграблен почти сразу же после их смерти. Если тебя интересует имущество — что-то должно быть в Гринготтсе, но добраться будет непросто. Поттеры никогда не вели максимально плотных контактов с гоблинами, в отличие от моей чокнутой семейки, так что добиться будет чего-то непросто. Но я бы не рассчитывал на многое.       — То есть, ничего не осталось, скорее всего?       — Наверняка остался сам небольшой участок земли, но это надо узнавать в министерстве, а там, — Сириус с усмешкой покачал головой, — ну, сам понимаешь. Учитывая, что оно практически захвачено Тёмным Лордом, тебя там прям ждут с нетерпением.       Из камина донёсся какой-то шум.       — Ладно, крестничек, мне надо бежать. Тут очередное собрание, ну, ты понимаешь…       — И мне, как всегда, никто ничего не расскажет, да? Что такое «крестраж»?       Сириус изобразил экстренное прерывание связи, а пламя в камине стало естественным, без всяких искажений.       Гарри отполз от камина и, опершись спиной о диван, просто уставился в огонь.       — Никто ничего не говорит действительно важного… — вздохнул он. — Как и всегда. И как мне сравнивать информацию? Может быть есть что-то в библиотеке? Но это завтра, да.        ***       Понедельник — день тяжелый. Сколько раз я заходил утром в гостиную с этой фразой на уме — не сосчитать.       Традиционно дождавшись первокурсников и собрав их в одном месте, чтобы не мешать суетиться ребятам постарше, а суетились они знатно, я с Ханной решили толкнуть небольшую речь.       — Итак, первокурсники, — начал я, пока Ханна просто стояла рядом и мило улыбалась. — Две недели с начала учёбы пролетели незаметно, не так ли?       — Да… — на разный лад отвечали первокурсники.       — А значит с этого момента вы предоставлены сами себе, — на мои слова ребята распереживались, но я поспешил их успокоить. — Я говорю о передвижении по замку.       — А-а…       — Тогда ла-а-адно…       — Однако я всё равно настоятельно рекомендую не бегать по замку в одиночку. То, что вы выучили основные маршруты… выучили же?       — Да!..       — Молодцы, — улыбнулся я. — То, что вы их выучили, не значит, что вы теперь не сможете заблудиться непонятно где. Так что продолжайте ходить на занятия все вместе, а если захочется искать приключения — делайте это хотя бы втроём. И ещё…       Сосредоточившись, я позвал мысленно Толстого Монаха. Привидение спустилось через потолок почти сразу.       — Зачем же так громко, уважаемый староста, — сетовал полупрозрачный призрак, перебирая чётки в руке, а ученики явно недоумевали, о какой громкости идёт речь. — Я прекрасно слышу, если зовут драгоценные ученики с нашего факультета.       — Извини, — повинился я, — я не часто так делаю. В общем, ребята, если потеряетесь — позовите нашего досточтимого Толстого Монаха, призрака факультета, и он, или какое другое привидение, кроме Пивза, вам поможет выбраться.       — А Пивз? — спросила одна из девочек, скромная и за две недели не совершившая ничего плохого и не оказавшаяся ни в одной непонятной ситуации.       — А Пивз вам поможет разве что заблудиться ещё больше. Он пакостник, но откровенный вред тоже делать не будет. Но десяток неприятных минут вам гарантированы будут. Ну, думаю, вы и сами знаете.       — А мне не терпится начать колдовать! — один из мальчишек был и возмущён, и доволен, и запутался в мантии, чем-то напомнив мне Лонгботтома, который только в прошлом году начал более-менее уверенно себя вести и чувствовать.       — Я же знаю, — с лёгкой улыбкой я взглянул на этого мальчишку, — что вы неоднократно попробовали парочку заклинаний. Алохомору, например, не так ли?       Мальчик потупился.       — Не переживай, — я растрепал его волосы, от чего парнишка надулся, как хомяк. — Пробовать заклинания — это нормально. Главное — следовать инструкциям профессоров и не пробовать то, что выше вашего текущего уровня знания и умений. Чары и заклинания первого курса довольно просты, но последствия ошибки могут быть ужасны. По крайней мере не тренируйтесь одни, чтобы кто-то мог позвать на помощь.       — Эй, — Ханна, слабо хлопнула меня ладошкой по плечу. — Разве ты не должен наставлять их по правилам?       — Если они смогут справиться с нагрузкой, которую сами перед собой ставят — молодцы, — пожал я плечами. — Не смогут — сами виноваты. В Большой Зал, на завтрак.       Я развернулся резко, отчего полы мантии взлетели, как у Снейпа, и направился на выход из гостиной, а ученики-первокурсники спешно последовали за мной. Жаль, что они не могут оценить всю фееричность и красоту стелящейся за спиной мантии, не учились у Снейпа, а в роли директора он редко попадается на глаза.       До Большого Зала мы дошли без происшествий, как и всегда, а тот факт, что я сопровождал наших первокурсников и в этот раз — просто жест, мол: «Последняя прогулка вместе».        За столом факультета я провёл всё время завтрака. Особых новостей ни у кого не было, свежий «Пророк» пестрел несусветной чушью или незначительными новостями о тех или иных волшебниках, так что особо ничего важного не произошло.       Практически под конец завтрака к нашему столу направился Поттер лично, при этом отбиваясь от навязчивого Уизли, желавшего сопроводить его куда угодно, зачем угодно, лишь бы вместе. Мне иногда кажется, что Рональд общается с Гарри сугубо ради поднятия своего собственного статуса. Возможно, он даже сам этого не понимает, или не хочет принимать, но факт остаётся фактом — без Поттера Уизли является абсолютным середняком, и даже ниже, причём вообще во всём. И это не моя завышенная самооценка — я прекрасно осознаю степень своего превосходства, и не бахвалюсь им — это реальные наблюдения и сравнения с остальными учениками его курса, младше и старше.       — Привет, Гектор, — начал разговор Поттер. — Надо поговорить.       — Хм? Раз надо, значит надо, — не придал я этому событию особого значения, и встал из-за стола, ведь парень явно не желал говорить при всех — тайны, они такие, да. — Интересно, о чё…       — Грейнджер!!! — раздался громогласный голос Нотта на весь зал, и я повернулся в сторону быстро приближавшейся группы слизеринцев-старшекурсников, отдельно от которых, зачем-то, ко мне спешил Малфой.       — Да?       Разумеется, столь громкий возглас не мог не привлечь к себе внимание, так что ученики, не успевшие покинуть Большой Зал — таких было подавляющее большинство — сразу же притихли и навострили ушки, ведь «грандиозных» событий в этом году пока что не было, а это вот всё обещало стать первым и значимым.       — Я, Теодор Нотт, — важно заявил парнишка, ощущающий поддержку коллег с факультета, — вызываю тебя, Гектор Грейнджер, на благородную дуэль на мечах!       Малфой, спешивший к нам, к спонтанно образовавшейся группе учеников, и старавшийся при этом максимально сохранить лицо и вид «томного принца», чуть было не споткнулся на ровном месте, имея все шансы неаристократично рухнуть лицом в тарелку с беконом — по крайней мере траектория у него была именно такая.       В прочем, удивлёнными выглядели многие ребята в Большом Зале, активно начав шептаться о ситуации, но оно и не удивительно — редкий волшебник задумывался о самой возможности использовать холодное оружие, ведь являются волшебниками. Кого интересует тот факт, что ещё полтора века назад те семьи, кто хотел казаться в глазах других аристократией, которой в магической Англии де-юре не существует, были обязаны уметь пользовать ещё и мечом хотя бы на уровне дуэлей. Неспроста ведь основные стойки и даже классические дуэльные тактики — это я о дуэлях на волшебных палочках — пошли от фехтования. Причём фехтования дульного, а не как на поле боя.       Стоп! Он же ещё вчера хотел вызвать меня на такую вот дуэль. Теперь решил сделать это перед всеми учениками? Это насколько нужно быть самоуверенным! Причём, судя по всему, его самоуверенность основывается лишь на предположениях. Такого даже я себе позволить не могу, хотя силушки и разных навыков у меня немало.       — Давай без расшаркиваний, — стоя рядом со столом факультета, я мельком взглянул на стол преподавателей, откуда неспешно шла наш декан. — Когда, где, условия обговорим там.       — Совсем не знаком с этикетом, Грейнджер? — хмыкнул один из слизеринцев, настолько незначительный, что я даже имени его не знаю.       — Сейчас подойдёт декан и всех разгонит, так что вещай, Нотт, — я проигнорировал этого незначительного слизеринца, продолжая обращаться сугубо к Теодору.       — После ужина сразу, в бальном зале, — громко заявил он, развернулся и ушёл вместе со своей компанией.       — Ты чувствуешь? — ухмыльнулся Малфой, встав рядом со мной. — Попахивает бредом.       Тут, к моему удивлению, заговорил Поттер, всё это время смотревший на Нотта, как на самоубийцу:       — Ты даже не представляешь, насколько, Малфой.       — Хм? Тебе что-то известно, Поттер? Хотя, вряд ли.       — Известно, известно. Гектор, на минутку.       — Я обязательно приду, — Малфой сказал мне буквально в спину. — Не забудь назначить меня своим секундантом.       Мы с Поттером покинули Большой Зал вместе с остальными учениками, активно обсуждавшими произошедшее, строившими предположения и прочее. Отойдя в первый попавшийся коридор и встав у окна, где никто не ходит, мы с Поттером продолжили беседу.       — О чём хотел поговорить?       — Ничего особенного, — Поттер выглядел немного напряженно. — Просто… Знаешь, хочу предупредить. Ты же, как я понял, общаешься с Эмбер?       — Не совсем корректно, — я отрицательно качнул головой. — Скорее, мы были представлены друг другу, и я получил возможность обратиться к ней, если будут вопросы касательно Тёмной Магии.       — Примерно это и имел в виду. В общем, я поговорил с… мамой…       Для мальчишки, похоже, довольно сложно воспринимать портрет именно таким образом, но это и не удивительно.       — …в общем, она рекомендовала держаться от Эмбер настолько далеко, насколько возможно. И не обманываться её внешним видом.       — И почему же? Хотя, меня больше беспокоит вопрос, где ты оставил портрет Лили Поттер? Всё-таки это может и портрет, но там личность, а в одиночестве сидеть — посредственное занятие. Можно и с ума сойти.       — Неудивительно, — чему-то усмехнулся Поттер, — что портрет матери Сириуса совершенно неадекватен — столько лет взаперти, а из собеседников лишь не менее сумасшедший домовик. Не переживай, портрет мамы подключён к сети портретов гильдии. Правда, какой именно, она не говорит — оказывается, клятвы действуют даже на портреты. А место надёжное. Я понимаю, сколько может быть шумихи.       — Что же… Хорошо, — кивнул я. — Так что насчёт Эмбер?       — Мама настоятельно рекомендовала вообще не связываться с Эмбер. Точнее, рекомендовала мне, но… сам понимаешь.       — Допустим, понимаю.       — Мама намного подробнее и точнее рассказала, что могло произойти в тот день, и что они вместе с Эмбер выяснили. А ещё она точно знает, какие слепки знаний из книг составили основу личности Эмбер. Морали нет, переживаний нет… Как ты бы сказал: «Вижу цель — не вижу препятствий». Методы достижения цели вообще не ограничены, — Поттер рассказывал так, словно описывал какого-то Тёмного Лорда. — Точнее, ограничены законами и правилами, но и то, зависит от выгоды. Если ей будет выгодно пустить под нож город, и выгода будет значимо выше проблем с законом, правилами и другими волшебниками — она это сделает.       — Это называется прагматизм, Гарри, — ухмыльнулся я. — Но твой посыл и точка зрения мне ясна. Вообще, здравомыслящий Тёмный волшебник руководствуется примерно теми же принципами. Да и вообще любой человек, стремящийся к запредельным вершинам.       — И ты? — Поттер посмотрел на меня с сомнением и подозрением.       — Пожалуй, нет. Мораль и принципы у меня есть, — как свои, так и доставшиеся от осколков, хоть и не в полной мере. — Пусть и не особо идеалистические, не детские.       — Я рад это слышать. Хех… — Поттер с улыбкой покачал головой. — Прикинь, если Гермиона узнает, с насколько опасными личностями ты общаешься?       — Это будет фиаско, — согласно кивнул я. — Хотя, мне кажется, к моим выкрутасам она уже привыкла.       — Вам виднее, — пожал плечами Поттер. — Кстати, ты правда пойдёшь на дуэль на мечах? Это, как бы, нас ведь такому совсем не учили, хотя… Помня, как ты лихо расправлялся с этими пауками, я больше беспокоюсь за Нотта. Он мудак, спору нет, но… Но не так же.       Краем глаза я заметил несущийся к нам быстрым шагом кудрявый ураган, и даже то, что волосы Гермионы были собраны в причёску, никак не исправляли эту ситуацию. Куда занятней было то, что от неё ни на шаг не отставала Дафна, и несмотря на довольно быструю скорость движения, она умудрялась сохранять образ леди в самом что ни на есть аристократичном смысле этого слова. Забавно и занятно это смотрелось за счёт контраста, ведь за этой двойкой спешила Пэнси, при этом ей приходилось через шаг-другой срываться на бег.       — Гектор Эрих Грейнджер! — прошипела Гермиона, остановившись напротив меня, как вкопанная. — Как ты можешь соглашаться на подобную дуэль? А вдруг ты его убьёшь?!       — О-у, — Дафна прикрыла улыбку ладошкой, а Пэнси так и вовсе оказалась шокирована подобным заявлением. — Я предполагала иное направление этих семейных разборок.       А Поттер, зараза, ухмыляется, ещё и на шаг отошёл, позволяя этому женскому батальону обступить меня со всех сторон, отрезая пути для отступления. Ну, отступать-то я не собирался, и не из таких передряг выпутывался, но всё же.       — А за любимого брата, значит, — я даже наклонил немного голову вбок, изобразив на лице удивление и печаль, — совсем не беспокоишься, да? Жестокая сестра.       — Не паясничай, — Гермиона выглядела предельно серьёзно. — И конечно же я за тебя не переживаю, ведь не раз и не два видела твои тренировки и то, с чем и как ты работаешь.       — Хм? — Пэнси взглянула на Гермиону, на меня, обвела взглядом остальных. — Я чего-то не знаю? Да не, ерунда…       — В любом случае, — Гермиона вернула себе самообладание. — Это крайне безответственно. Гарри…       — Э нет, не получится, — Поттер выставил руки в защитном жесте, с улыбкой отступая всё дальше и дальше. — Вы меня в это не втянете. У меня своих проблем выше крыши.       На этом наша с Поттером беседа закончилась, а сам он быстро ретировался в неизвестном направлении. Нам оставалось лишь одно — отправиться на Древние Руны, получать очередную порцию знаний.       Само занятие прошло спокойно — мы окончательно и бесповоротно приступили к изучению принципов совмещения рун с чарами и заклинаниями. Для Дафны эта тема явно была изучена на достойном уровне, но профессор так или иначе рассказывала не только о совсем уж базовых вещах, но и о некоторых хитростях, и вот тут Дафна сосредоточенно всё конспектировала и делала пометки со ссылками на полезную литературу и прочее. Я, разумеется, не отставал, ведь знания нужны, да и обещанный Снейпу проект по Древним Рунам всё ещё маячит в ближайшем будущем. То, что я успешен в рунной магии — результат моего понимания магии в принципе, а не энциклопедических знаний предмета. То есть, знания есть, конечно, и они довольно обширны, но основа моего успеха — понимание магии. Так что учусь я на равных и поблажек себе не даю.       Занятия по Боевой Магии на этот раз проходили в просторном кабинете, а тема была простая — профессор Хант рассказывала о том, как можно быстро свалить из внезапной передряги.       — Это самое первое, чему я буду вас учить. Именно отсутствие таких навыков и знаний, что теории, что практики, в прошлый раз вас всех завалили. Ясно? Второе занятие на неделе будет на улице, — профессор покрутила палочкой в воздухе. — Будем смотреть, как вы будете использовать знания и разученные заклинания, чтобы сваливать от нашей «убойной тройки». Ну и от меня, разумеется.       Закончила она эту фразу с улыбкой, по которой всем стало ясно — будут бить, возможно ногами. Но хотя бы сегодня всё будет ограничено лишь изучением тактики и пары заклинаний.       На обеде ко мне подсел печальный и, одновременно с этим, взволнованный Захария.       — Гектор.       — Да?       Я накладывал себе порцию побольше, высматривая что-нибудь этакое в предложенном сегодня меню.       — Команда у нас… Ну, такая себе.       — Знаю. Новички же, — я с предвкушением взглянул на получившуюся порцию, но всё-таки нашёл в себе силы посмотреть на собеседника. — Хотя некоторые явно увлекались если не квиддичем, то хотя бы полётами.       — Это да… Но нужно слаживание. Тебе придётся участвовать в тренировках, Гектор, иначе полноценно не выйдет. На физуху-то можешь не ходить, но полёты… Вот прям очень надо!       — Эх… Ты бы взял просто запасного на мою роль, я ведь всё равно не на долго.       — Так я и взял! — возмутился Захария, пусть и сделал это почти шепотом. — Только его тоже учить надо.       — Я постараюсь выкроить время. Когда у вас полётные тренировки?       — Вечер четверга и утро субботы.       — Хорошо. Я постараюсь.       — Отлично! — обрадовался Захария, и быстро собрал себе обед. — Шикарная новость!       После обеда я встретился с Дафной и вместе мы пошли на зелья.       — Будешь варить что-то странное, ведь так? — начала она тематический разговор по предстоящему занятию.       — Хм? И откуда такие мысли?       — У тебя всё на лице написано. Еле заметный мечтательный взгляд, но явно прагматичный, с капелькой предвкушения и расчёта. Если ты можешь видеть меня насквозь, то с чего ты решил, что этого не могу я по отношению к тебе? — улыбалась она довольно открыто, но это лишь по причине отсутствия рядом знакомых и не очень учеников, так, носятся группки всякие туда-сюда, пока не кончился послеобеденный перерыв.       — Ты права. Мне для экспериментов нужно одно зелье.       Мы спокойно пошли дальше по коридорам, почти добравшись до кабинета зельеварения.       — И не спросишь какое?       — И так узнаю.       — А ведь логично.       Двери кабинета были открыты, а внутри уже присутствовала часть учеников, но не за столами они сидели, где были подготовлены все необходимые инструменты, котлы, а места были заняты, если верить сумкам и личным разделочным ножам, и прочим приблудам, а стояли чуть в стороне, обсуждая что-то своё.       Мы с Дафной заняли стол поближе к месту профессора и подготовили рабочее место. Пока ждали остальных учеников и самого Слагхорна — профессор пришёл довольно быстро, радостно со всеми здороваясь — мы поговорили о «девичьем» чаепитии, которое Дафна с девочками устроили вчера, о всяких мелочах и тому подобном. В общем, ничем не примечательный, вполне обыденный разговор.       За пару минут до начала занятия пришли все остальные однокурсники, а я подошёл к профессору.       — Профессор…       — Да, мистер Грейнджер?       — Надеюсь, вы не будете сильно против, если мы с мисс Гринграсс сварим своё зелье, не по программе?       — Ну разумеется я не против! — улыбнулся профессор. — Только я бы хотел взглянуть на рецепт воизбежание ошибок в нём. Сами понимаете, рецепты, которые даю я для занятий в должной мере безопасны.       — Да-да, профессор, я всё понимаю, — неуловимым жестом руки я создал заклинание-перчатку с запиской, в которой был расписан известный мне рецепт.       — Какое прекрасное заклинание, мистер Грейнджер, — умилился профессор, беря записку из воздуха и тщательно сверяя записи со своими знаниями, не иначе. — О, довольно специфическое зелье вы выбрали. Ох, только не говорите мне, что вы задумали…       — Не стоит озвучивать.       — Ах, да, — повинился профессор. — Но, всё же я надеюсь, что это лишь из научного интереса? Такие эксперименты довольно… опасны. Не для вас, нет, но для… Вы понимаете, для чего, ведь так?       — Разумеется, профессор, — с лёгкой улыбкой я кивнул в ответ.       — Что же… кхм-кхм… В таком случае, у вас есть моё разрешение.       Вернувшись за стол к Дафне, я показал ей рецепт и начал доставать ингредиенты, пока она вчитывалась.       — Какая древность, — скромно улыбалась она. — Значит, будешь делать палочку?       — Тебе знаком рецепт?       — Не забывай, я увлекалась зельями задолго до нашего знакомства. Может я и не варила тогда сложные составы, но читать-то читала о разных и интересных в применении зельях.       — Ты так говоришь, словно наше знакомство сломала тебе всю картину мира, дорогая.       — В какой-то мере. Но я совру, если скажу, что этому не рада.       Рецепт зелья довольно простой, пусть и требовалось довольно много разных ингредиентов. Но сам процесс не является особо сложным, хотя некоторые особенности были, и связаны они в основном с помешиванием, ощущением магии в котле и чёткими временными рамками на паре этапов. Ах, да, ещё один нюанс — на одном из этапов нужно забросить в котёл одновременно два ингредиента, а соотношение их магически-активного вещества должно быть абсолютно одинаковым. А магически-активное вещество почти никогда не является ни синонимом объёма обычного вещества, ни массы, ни каких иных параметров — тут нужно замерять всё заранее.       Однако я могу позволить себе просто почувствовать магию и её резонанс внутри вещества, в итоге подобрав правильное количество для правильной реакции.       В общем, пусть зелье и не особо сложное, но мы с Дафной работали сосредоточенно и даже не позволяли себе всякие шуточки да разговорчики, которыми обычно скрашивали некоторые нудные этапы варки других зелий. Всё-таки то, что в учебниках, пособиях и всяких манускриптах с монографиями, являлись изученными, много раз проверенными другими волшебниками, и совсем не требовали пристальнейшего внимания к любым мелочам. А вот этот рецепт — вообще ни разу не проверенный. Более того, его варят сами мастера палочек, при этом ещё и корректируют его в зависимости от параметров материалов, к которым оно в итоге будет применено. Так же поступали и мы с Дафной. Точнее, я корректировал в теории, она помогала реализовать это на практике, ещё порой и задействовала руны для диагностики ингредиентов.       Работа кипела. В прямом и переносном смысле.       Ожидаемо, что два подмастерья-зельевара в нашем лице, да ещё и при редкой поддержке профессионала в лице Слагхорна, закончили варку зелья вовремя, до конца первого из двух занятий, разлили по флакончикам и получили по пять символических баллов Слизерину и Хаффлпаффу — за то, что не разнесли весь класс и успешно сварили старинное зелье, требующее особого подхода.       Второй урок мы уже внимали импровизированной лекции Слагхорна, во время которой он заставил всех наблюдать за взаимодействием двух реактивов. Потом других двух, потом ещё парочки, ну а после — взаимодействие полученных заготовок. Зачем? Профессор рассказывал о сложных таблицах совместимости и о том, как выяснять и рассчитывать совместимость самостоятельно. Это важно, и, что ожидаемо, именно на продвинутом курсе зельеварения изучается подобное. Не таблицы, нет — принципы их составления, формулы и тестовые реакции для расчётов. На младших курсах не до этого — там бы дурь из голов выбить, да научить хотя бы читать рецепт прежде, чем кидать ингредиенты в котёл.       После занятий вся наша группа любителей зелий отправилась на ужин.       В Большом Зале за столом факультета то и дело слышались тихие разговоры и перешептывания о предстоящей моей дуэли с Ноттом. И ведь не магическая дуэль, а на мечах! За столами других факультетов тоже поднимали эту тему. Вороны, например, декларировали друг другу исторические справки о подобном, говорили о задокументированных случаях, о всяком подобном. Гриффиндорцы лишь ждали хлеба и зрелищ. Слизеринцы вели себя намного более спокойно, хотя некоторые задумчиво припоминали, что традиции владения мечом когда-то были и в их семьях, но в основном изжили себя лет через сто с лишним после установления Статута.       — Ты не переживаешь? — сидевший рядом Эрни не смотрел на меня — лишь гипнотизировал ростбифы на большом общем блюде и явно размышлял, стоит ли съесть ещё парочку, или всё же нет.       — Нет. А должен?       — Честно говоря, вообще не знаю, — Эрни всё-таки сдался и взял парочку ростбифов, да ещё и немного мелкой печёной до корочки картошки насыпал, и соус не забыл. — В дневниках семейных я читал, что давным-давно умение владеть мечом было в чести. От всех этих маггловских дуэльных традиций с мечами, кстати, и пошли многие традиции уже волшебных дуэлей. Так что не знаю. Меня-то не учили. Я был фантастическим увальнем, ещё и боли боялся до дрожи, слёз и соплей.       — Ты же был ребёнком.       — Ну да.       — И как ты в квиддич пошёл с такой-то историей?       — Эй-эй! — возмутился парень, пусть и притворно. — Не нужно мне тут этих инсинуаций!       Лично я видел во всём этом вызове на дуэль много возможностей для Нотта как-то подставить меня и показать мнимое превосходство. Но куда страннее было то, что профессора никак не помешали. Ладно, МакГонагалл — она только своим подопечным старается не дать влипнуть в неприятности. Мадам Спраут же, похоже, в принципе не видит проблемы. Наверное дело в том, что за нашим факультетом не водится привычки и стремлений создавать проблемы, а межфакультетские отношения у нас довольно ровные со всеми, или почти со всеми. Снейп… Ну, тут сложно. Думаю, как директору, ему плевать, а деканом Слизерина он больше не является. Наверняка он думает, что раз идиоты сами заварили кашу, пусть сами и расхлёбывают, а если хотят помощи декана, у них теперь есть дружелюбный толстый дядька-Слагхорн.       После ужина практически все ученики — ожидаемо — направились к Бальному Залу. На самом деле все узнали о его существовании лишь во время Турнира Трёх Волшебников. Именно тогда МакГонагалл расщедрилась на его расконсервацию, ведь до этого момента вообще никто и ни при каких обстоятельствах не мог попасть в это просторное помещение с большими и высокими витражными окнами.       Но спешили не только ученики, но и пара профессоров. Присутствие Флитвика было ожидаемым — чтоб дуэльных дел мастер, да пропустил дуэль, пусть и такую? Неслыханно! Вторым профессором был Слагхорн, и что он тут делал — неясно. Причин находиться, кроме как из любопытства или беспокойства, я не вижу, ведь на одном из лестничных пролётов мы встретили мадам Помфри с её «экстренным чемоданчиком» — набором зелий на случай любой магической или физической травмы.       Профессора быстро организовали дуэльный помост, только в отличие от оного для магических битв, этот был шире и вообще имел форму овала — чтобы перемещаться, что ли? Конечно, лучше бы организовали места всем этим неучтённым зрителям, позволив нам с Ноттом сражаться «внизу», в образовавшейся нише, как в Колизее, но традиции-с, куда без них.       Хотел бы я, чтобы моя дуэль с Ноттом была ярче, более запоминающейся, но такой обыденности я не встречал уже давно.       Сама суть подготовки проста — сняли с себя лишнее в виде мантии, а я ещё и школьный джемпер снял, оставшись в одной белой рубашке и закатав рукава. Флитвик наколдовал нам что-то похожее на рапиру — меч как меч, гарда-корзинка, хват одноручный.       — Убить ими вы друг друга не убьёте, — пояснял он, глядя на нас снизу вверх. — Но желание подставляться под клинок они отобьют вам навсегда.       От клинков и в самом деле ощущались комплексы чар, а судя по тому, какими образами интерпретирует их мой мозг, они и вправду не позволят нам заколоть друг друга. Можно оставить порезы, неглубокие разрезы, неглубокие колотые раны, отчего противник потеряет сознание из-за потери крови, но это лечится по щелчку пальцев и одним кровевосстанавливающим зельем. Клинком с такими чарами даже глаз не выколоть! То есть, повредить можно, но пока сам глаз на месте, пусть даже разрезанный, это лечится. А ещё порезы этим клинком ощущаются больнее, но при этом не бьют по нервам и мозгам — от болевого шока не загнёшься, даже если «дорежешь» до самого неудачного нерва.       Разошлись в стороны, встали в стойку, ждём отсчёта от Флитвика — он тут главный. Секунданты назначены, хотя смысла в этом нет, ведь мы не исполняли все традиционные «песни и пляски» с вызовами и прочее, самим секундантам не нужно было договариваться ни о чём, да и труп уносить с поля боя не придётся. В общем, что Малфой, что Забини — секундант со стороны Нотта, причём очень недовольный этой ролью и вообще тем, что стал втянут в этот абсурд — просто стояли рядом друг с другом и… делали ставки, подлецы!       Моя стойка была простая, расслабленная, в пол-оборота, клинок смотрит в пол. Нотт же решил показать «высший класс», встал в лучших традициях каких-то школ фехтования — не интересовался я местным искусством меча. В моей же голове сейчас верховодил осколок эльфа, а его опыт клинкового боя огромен — он этому посвятил двести лет, если считать пятьдесят из тех, когда будучи рейнджером он увлёкся именно мечами в качестве «перехода» на новый путь. Так что если Нотт окажется достаточно хорош, чтобы вынудить меня быть действительно серьёзным, он познакомится с очень эффективным, лаконичным и элегантным, но ни разу не эффектным стилем боя, целью которого не красота, а максимально быстрая смерть противника.       Но… Всё было скучно.       Флитвик дал отсчёт, бой начался, Нотт уверенно, но с лёгкой опаской — не пропало моё внушение, не пропало — двигался в мою сторону. Выпад — я парирую. Удар — отвожу в сторону. Удар, удар — я просто отвожу в сторону. Двигал я только мечом и лишь немного рукой. Конечно, за счёт ног смещал центр тяжести и прочее, но со стороны это было почти незаметно.       — Я думал, — до меня донёсся голос Поттера, наблюдавшего за происходящим с любопытством, — Гектор его размажет мгновенно.       — Ой, да брось, — это уже Рон. — Откуда ему знать, как фехтовать? Смотри, даже не двигается, и стойка какая неправильная. Не, дружище, уверен, Гектор держится из последних сил, еле поспевая за этим слизнем проклятым.       — Ты на чьей стороне вообще?       — А… Ну так, это, на твоей, нет?       Это был единственный диалог, которому я придал значение и уделил внимание — остальные только шептались, говорили бред, охали-ахали, да ставки делали. Откуда ставки? Ну так наши с Ноттом секунданты, чтобы извлечь выгоду из этого абсолютно бессмысленного события, отправились по рядам и собирали эти чёртовы ставки. Жульё.       Нотт всё крутился вокруг меня с мечом, пытался наносить удары, комбинировать, и даже что-то получилось бы, не будь я банально быстрее — про фантомный опыт из осколка и говорить ничего не нужно. В итоге он запыхался и устал, а рука с мечом выдавала явное напряжение.       — Сражайся, трус! — говорил он немного хрипло из-за лёгкой отдышки. — Только и можешь, что нелепо махать мечом, как палкой!       — М-да? — чуть склонив голову набок, я взглянул на Нотта, как на внезапно заговорившего бешеного нюхлера, который не может добраться до блестяшки. — Мы же до потери сознания или невозможности вести бой, так?       — Допустим…       Нотт стоял в метре от зоны возможности нанести удар, так что я просто резко ускорился, преодолевая не метр, а полтора, хлёстким коротким ударом меча придал оружию парня инерцию, чуть не выбив меч из его рук, и тут же, хлёстким движением с оттягом нанёс парню сокрушительную звонкую пощёчину клинком плашмя.       Голова Нотта мотнулась, его повело, и парень просто упал без сознания.       — Э-э… — натурально удивился я. — И это всё?       — Победитель — Гектор Грейнджер! — возвестил Флитвик.       Присутствовавшие ученики разразились самой разной палитрой звуков — и радость, и разочарование, и просто восклицания, типа: «Круто!».       — А гонору-то было… — буркнул я, возвращая клинок Флитвику.       К Нотту поспешила мадам Помфри, проверила состояние и, взмахнув палочкой, подвесила Нотта в воздухе, явно собираясь левитировать его в Больничное крыло.       Покидал Бальный Зал я в компании товарищей как с нашего факультета, так и со слизеринцами в лице Дафны, Драко и Пэнси.       — И много денег поднял? — обратился я к Малфою.       — Сколько есть — все мои, — нагло ответил он. — Но, если по секрету, то достаточно.       Как ни странно, но это короткое и нелепое событие привело к тому, что именно в такой компании однокурсников мы отправились в библиотеку, пока позволяло время, чтобы сделать домашнюю работу, заданную сегодня. Ну а когда пришла пора отбоя и почти все разошлись, я с Дафной отправились в Выручай-Комнату — больно уж интересно ей было, что я конкретно замыслил, и как буду это реализовывать. Ну и, судя по всему, она просто хотела побольше времени провести в моей компании, да и я хотел того же, пусть и вот такой научно-экспериментальный предлог.       Вызвав ту же комнату, что и в прошлый раз, я пригласил Дафну внутрь, быстро рассказал, что есть что, для чего зеркальный стол и прочее. Дафна воспылала энтузиазмом, и тут же решила воспользоваться столом, чертя на нём руны и пытаясь с их помощью зачаровать какую-то безделушку. Я же просто достал свою палочку и, напитав её нейтральной энергий, с помощью рунной цепочки в воздухе, разобрал её. Уверен, это было занятно наблюдать со стороны.       Повисшая в воздухе палочка, вокруг которой крутилась светящаяся голубым рунная вязь, просто «расплелась», словно косичка, явив мне своё содержимое — сердцевину из волос единорога. Местами потемневших волос, а некоторые и вовсе были порваны.       Приманив сердцевину, я оставил палочку висеть в воздухе в рунной цепочке — сама она не свернётся обратно, не сломается и ничего с ней не произойдёт, она от этого защищена.       Достав все нужные ингреиденты, колбочки с зельем, дистиллированную воду — призвал модификацией Агуаменти — разложив всё в нужном порядке, я расплёл сердцевину. Приготовив нужные растворы и концентраты, я взял перо Бинеси, положил на расплетённую сердцевину из волос единорога и вспользовался первым «зельем» — очищенный концентрат яда акромантула.       Одна капля. Стоило ей упасть на перо и волосы, как она сразу же распространилась по всей их поверхности невидимым слоем, слегка мерцавшим из-за происходящей реакции. Внимательно прислушиваясь к магии, к процессам, я удовлетворённо кивал сам себе, прекрасно ощущая, что всё идёт по плану.       Полчаса ожидания, за которые перо и волосы слегка изменили форму и словно бы даже срослись, скрутились, изменившись в размерах, и пришла пора второму этапу — объединение. Несмотря на то, что визуально перо и волосы кажутся объединёнными, это не так ни магически, ни физически. А значит нужно поместить недосердцевину в раствор эссенции нектара, не зря же готовил.       В продолговатую высокую колбочку, идеально очищенную от всего, что только можно, я налил воду и капнул очищенной эссенции. Прозрачная вода сразу же стала слегка потусторонней, светилась сероватым оттенком, туманным, но это не грязь или мусор — это магический эффект. В эту субстанцию я и поместил недосердцевину. Нужно ещё полчаса и внимательное, пристальное наблюдение за процессом, ведь возможно он пройдёт быстрее, или не по плану, или наоборот дольше, а возможные «форс-мажоры» нужно решать сразу, на месте. Дафна уже закончила со своими экспериментами и сейчас просто сидела на высоком стуле рядом, внимательно глядя за тем, что я делаю, или столь же внимательно глядя на меня. Но не отвлекала, спасибо ей за это.       Когда совмещение сердцевин закончилось, я вынул готовый продукт из раствора. Теперь эта вещь действительно походила на сердцевину — переплетение совмещённых волос и пера выглядело как минимум занятно, стало чуть короче, чем изначальное перо, но всё ещё довольно длинное, цветное, из белых, голубых и желтоватых нитей. Но очень тонкое. Сердцевина, что тут сказать.       Её я отнёс на зеркальный стол и провёл диагностику рунным кругом. Потратив на это пару минут, я убедился в верности моих предварительных расчётов, а значит корректировок делать не надо.       — У тебя кровь, — Дафна подошла с трансфигурированным платочком в руках и с какой-то феноменальной бережностью и заботой убрала им небольшую дорожку крови над моей губой. — Не перенапрягись.       Не приобнять её за талию было решительно невозможно, так что именно это я и сделал, отчего девушка с лёгкой улыбкой на лице поцеловала меня. Пусть поцелуй этот был не особо длительным, но не был он и целомудренным. И только после этого мне было позволено вернуться к работе, а Дафна занялась тем, что сидела рядом, наблюдала и делала иногда короткие записи в своём блокноте.       Пришло время третьего этапа работы с сердцевиной — закрепление эффекта. Но! Так как я решил добавить свою кровь, то и приготовленное зелье было скорректировано ещё на уроке, а сейчас же… Опять готовим-с водный раствор.       Очистив магией вертикальную колбу, я наполнил её чистейшей водой, отмерил двенадцать капель зелья, шесть капель собственной крови, свежей, специально руку порезал для этого только сейчас, и поместил внутрь сердцевину. Тут за процессом можно не следить, так что я спокойно приманил стул и сел рядом с Дафной.       — Кровавая привязка? — уточнила она, наблюдая за искрящимся и переливающимся разными цветами процессом закрепления магических эффектов в колбе на столе.       — Не совсем. Максимизация совместимости именно со мной и подстройка под особенности меня и моей магии.       — Разве это имеет особый смысл? Хотя… Ты довольно уникален. Не удивлюсь, если твоей палочкой никто не сможет в итоге колдовать. По крайней мере хоть сколько-нибудь нормально колдовать.       — На то и расчёт. Ну и сама эффективность повысится.       — А это нужно? — Дафна перевела взгляд на меня. — Всё-таки палочки имеют чудовищную пропускную способность, и если она подходит волшебнику, перегрузить её невозможно.       — Возможно, — я улыбнулся, а так как мы сидели практически вплотную бок о бок, то и приобнял Дафну, которая тут же положила голову мне на плечо. — Просто нужно очень напрячься. Если я сильно постараюсь, то могу выжечь даже подходящую палочку. Не индивидуально созданную, а как у Олливандера.       — Это же какой поток магии должен быть, — тихо заговорила Дафна, причём так расслабленно, что создавалось впечатление, будто она мурлычет.       — Как-нибудь покажу. Может быть даже на этот Самайн.       — Значит, ты не отказался от идеи сотворить что-то неведомое и странное в этот Самайн?       — Разумеется нет. Кстати, ты знаешь, что это было за перо?       — Проверяешь мои знания? — Дафна подняла на меня взгляд, умудрившись лишь немного изменить положение своей головы на моём плече. — Года два назад сказала бы, что это гром-птица, но синее… Значит, Бинеси. И где ты повстречал такое чудное создание? И ведь перо получил добровольно…       — Добровольно? А вдруг я проявил дух истинного англичанина и забрал драгоценность силой?       — Ой, не смеши, — судя по голосу, она улыбнулась. — Твоё понимание магии слишком велико, чтобы использовать в палочке насильно собранные ингредиенты. Даже в зельеварении это крайне важный аспект.       — Да-а, использование силой отобранных частей живых магических существ — крайне сомнительная затея. А что ты пишешь?       — Хм? Вот, — Дафна взяла свой блокнот так, чтобы я тоже мог читать записи.       — Ого, мощные рунные цепочки, — в самом деле восхитился я элегантностью и сложностью некоторых решений, смысл некоторых из которых понимал лишь отдалённо. — Похоже, твоя часть работы над нашими, эм, экстравагантными идеями, идёт семимильными шагами.       — Не одному же тебе всю работу делать.       — Талантливая у меня девушка, — я поцеловал Дафну в макушку.       — Не без твоей помощи. К слову, вот, смотри…       Некоторое время мы разбирали рунные цепочки, с которыми у Дафны возникли сложности — чем больше рун в цепи, тем сложнее настраивать их взаимодействие друг с другом, и сложность растёт по экспоненте. По этой причине многие рунические цепочки содержат не более пяти символов, редко шесть, а в сложных случаях намного проще создать много маленьких цепочек и настроить взаимодействие между результатом их работы. Это сильно урезает вариативность взаимодействия и заставляет продумывать огромное количество условий срабатывания.       А вот огромный, мощный и настроенный массив можно сравнить с искусственным интеллектом в плане вариативности входных данных и условий, при которых нужный результат всё равно будет достигнут.       В нужный момент я вернулся к своей работе и достал из стеклянной колбы уже полностью готовую основу для палочки. Теперь нужно совместить её с деревяшкой, предварительно очистив ту всё тем же ядом, и провести те же самые процедуры — помещение в растворы, зелья и прочее. Это отняло у меня ещё полтора часа. Однако палочка всё ещё была не готова — её нужно «просушить» в моей магии, и всё из-за крови. Если бы не она, то достаточно было бы просто оставить палочку в покое на пару часов.       Для просушки я использовал простенький рунный контур, нарисовав его пальцем на зеркальном столе. Он удержит мою магию и будет воздействовать ею на палочку. Вообще, этот контур используется для создания внутри него определённых условий, но и для моей задачи подойдёт.       Поместив палочку, практически не изменившуюся внешне, в центр рунного контура, я напитал этот контур всеми доступными мне энергиями, и даже потянул «темноту» от себя-феникса, беззаботно парившего над просторами Австралии — кто-то же должен периодически проверять дела родителей.       Руны мягко засветились, переливаясь белым, зелёным, синим, серым и чёрным — как ни странно, такой свет тоже бывает, если вопрос касается магии — но снаружи ничего почувствовать было нельзя, ведь вся магия удерживается внутри. Все эти оттенки словно бы слабо отражались на поверхности палочки, плавно перетекая по ней, будто энергия по энергетическому щиту, или масляные разводы по поверхности пузыря.       Теперь остаётся лишь ждать. Ну а чтобы ждать было не скучно, мы с Дафной уселись на диван, накрылись наколдованным пледом, как воробьи, и принялись за совместную работу по рунам. Дафна не скрывала то, как ей нравится подобный момент близости, как приятно работать над чем-то интересным вместе, а уж факт такого плотного контакта, намекающего на возможность совершения всяких «глупостей» разной степени тяжести, будоражил или даже возбуждал, хотя что она, что я, легко могли задавить эти порывы не напрягаясь. Но не делали этого. По крайней мере не полностью.       Однако, привыкшая к строгому режиму дня, Дафна вскоре заснула, изнежившись в объятиях, тепле, комфорте и лёгком флёре романтики от близости, которую мы по тем или иным обстоятельствам не позволяем себе реализовать на публике.       Неплохой вечер, неплохой. Только Пэнси наверняка вычерпает Дафне мозг десертной ложечкой в попытках узнать, где же мы были всю ночь. А именно всю ночь тут пробыть и придётся.