Целитель

      Утро — начало дня.       Любой, кто услышал бы подобное заявление из моих уст, покрутил бы пальцем у виска, мол: «Что это ты истины прописные изволишь молвить?», однако факт остаётся фактом.       Начало дня для меня, как и всегда, ознаменовалось тренировками с тяжеленной глефой, больше похожей на массивный гуань дао. Разумеется, тренировки я проводил на улице, на стадионе, пока ещё ночная тьма только-только собирается смениться рассветом — мрак вокруг, но небо постепенно, медленно светлеет, иней на траве и не думает таять. Хотя, правильнее сказать, что к этому времени тренировки уже подходят к концу.       Возвращаться приходилось через главные ворота, так что я, весь вспотевший, в футболке, штанах и с рюкзаком на плече не мог не заметить наших новоприбывших гостей, тёмных магов — они вдвоём шли к месту аномалии. Шли они сосредоточенно и вполне целенаправленно, так что я не стал акцентировать на этом своё внимание, просто вернувшись в замок, а следом и в гостиную факультета — душ никто не отменял.        Однако мой день начался слишком рано по отношению к остальным ребятам, так что через десяток минут я, одевшись в школьную форму и утеплённую мантию уже вышел на улицу и пошёл к озеру. Интересно же, что тут скажешь, да и время раннее. Но не пройдя и десятка метров от входа в замок, почувствовал токи магии от места аномалии. Похоже, Эмбер работает, а как известно, не стоит отвлекать волшебника в такие моменты.       Да и незачем быть в каждой бочке затычкой, пусть Смерть и выдала миссию по исправлению собственных косяков. Если Эмбер потребуются наши с Дафной способности, то она сама обратится.       А значит, что? Правильно. Я с чистой совестью вернулся в замок и начал готовить к началу учебного дня, который… оказался совершенно обыденным. За исключением пары нюансов.       На ужине окончательно и бесповоротно распространился слух, что я общался с «темнейшими из темнейших», и слух этот сработал, как палка о двух концах. Знающие чистокровные, да и те немногие полукровки и магглорождённые, осведомлённые о тонкостях жизни в магмире и, в особенности, о нюансах обучения колдомедицине на уровне целителя, идущего на подмастерье, а потом и мастера — не зря же я так себя позиционировал в любой ситуации — отнеслись к этим слухам с пониманием. Типа: «Ну общается Грейнджер с Тёмными Магами, нормальными, а не психами, ну это и логично, профессия требует». Но была и другая категория учеников, считающих всё «тёмное» совершенно недопустимым и абсолютно отвратительным, грешным, отчего костерить меня надо не щадя себя и всячески дискредитировать.       В последнюю категорию попали, как ни странно, большинство гриффиндорцев и десяток воронов. На моём факультете была тишь да гладь, да божья благодать — у нас никто не видел во мне этакое воплощение зла, требующее немедленной дисматериализации.       Разумеется, во время ужина, но после приёма пищи, дабы не портить аппетит — как-то так повелось, что более-менее серьёзные вещи у нас принято обсуждать после еды — зашёл разговор о тёмных магах и прочее, всё-таки ужин — не конец дня.       — Скажи, Гектор, — Ханна, как самая самоотверженная в вопросах с сомнительной моральной ценностью, начала диалог. — У нас переживают, что ты углубляешься в тёмные искусства слишком сильно.       — Да говори как есть, — отмахнулся Захария, слишком резко качнув кружкой с соком в руках, от чего этот сок чуть было не потерял границы, стремясь вылиться прочь, — особо боязливые переживают, что столь сильный волшебник пойдёт по тёмной дорожке.       — Захария! — возмутилась Ханна.       — Да в самом деле! — поддержал подругу Эрни.       — И что же вы хотите узнать?       — Сам понимаешь, — развела руками Ханна, делая вид ни к чему не причастный, что с её полунасмешливым, полухитрым врождённым выражением лица получалось посредственно. — Всё просто. Что вас связывает?       — Знакомы.       — Нет, ну это уже слишком в твоём стиле, — тихо возмутился Захария. — Может какие-то подробности? Может она учит тебя?       Последняя фраза вообще была сказана шепотом, ибо в конце ужина появилась Эмбер и её не названный коллега — тёмные тёмными, а еду никто не отменял.       — Дала наставления по парочке заклинаний, — пожал я плечами, — и то лишь по просьбе нашей общей знакомой.       — Хм… — Эрни, как один из самых разговорчивых, но при этом и трезвомыслящих, если психика не бунтует, решил мысль продолжать сразу. — А интересный у тебя круг общения, как для магглорождённого. Мой отец и в жизнь бы не сподобился добиться внимания личностей столь сильных.       — Ты чувствуешь? — удивился я.       — Не дурак, — хмыкнул Эрни, а Ханна и Сьюзен кивнули. — Может быть я и не чувствую магию, но отец научил понимать, когда она влияет на окружающих. И я точно могу сказать, что эта волшебница внушает прям животный ужас. Дамблдор тоже мог так, когда гневился или был раздражен, а тут… Словно она, или этот, второй, сдерживали себя максимально.       — Ну сдерживали, а я тут при чём?       — К слову, — в диалог встряла Ханна, — от тебя исходит схожее, но не страшное давление.       — Ну вот, — демонстративно всплеснул я руками, несколько выбиваясь из собственного образа, попутно думая о возможных причинах подобного, — не было печали.       — Ну-ну, — Ханна, погладила рукой свою кружку, — ты же не думал, что почти весь факультет просто взял и смирился с твоим, малость надменным видом истинного императора всего сущего? Без ощущения магического давления это невозможно.       — Мне лестно, что вы обсуждаете подобное, но лучше перейти к другим темам. Всё равно толком развернуть эту не получится.       — Без проблем, — отмахнулся Захария, как самый несдержанный среди нашей уравновешенной компании. — Почему бы тебе не походить с нами в Поттер-Клуб?       — Что?       — Ну, Поттер-Клуб, — Захария ещё и руками развёл, мол: «Ты что, совсем дурачок?».       — А-а, очередная идея о создании группы противостоянцев, желающих изучать магию. Понятно, понятно, — покивал я, уже и так зная много благодаря паучкам. — И вы там?       — Ну а как же, это же интересно.       — То-то я думаю, — с видом мудреца я провёл рукой по подбородку, — что это у нас никак не складываются наши совместные практические занятия-посиделки. А вы, оказывается, тратите своё время на подобное…       — Ну, сама причина, как выразился однажды Поттер, довольно банальная и не очень объективная, — пожала плечами Ханна, а остальные согласились. — Ну кто из нас полезет сам в полноценное сражение?       — Тем более, — Эрни перехватил нить диалога, отложив столовые приборы в сторону, — что профессор Хант при помощи вашей «Неубиваемой Троицы» дала понять, по чём пуд лиха.       — Именно, — Ханна согласно кивнула. — Но там мы можем, как и раньше, совместно разучивать разные заклинания и тренироваться в чарах. А то ведь сам знаешь…       — Да, знаю, — я не мог не согласиться, ведь действительно знаю, — с этого года больно уж ловко мы разбились на мелкие группы по интересам, уделяя всё время либо занятиям, либо совместным с кем-то проектам.       — Вот-вот, — Захария даже жестами рук показал своё согласие.       — А ты чего поддакиваешь? — Ханна с удивлением посмотрела на парня. — Ты только квиддичем и занимаешься. Совсем уже ума лишился, став капитаном.       — Не надо этих гнусных инсинуаций! — притворно возмутился парень, улыбаясь. — У меня самостоятельный проект по чарам. Какой не скажу, а то вон, Гектор тут же на ходу просчитает и скажет, что я занимаюсь ерундой.       — Так я уверена, — не унималась Ханна, — что так оно и есть. И вообще, в конце ноября должны начаться занятия по аппарации, министерство своих учителей пришлёт. Кто пойдёт?       — Да все, наверное, — Захария обвёл нашу группу взглядом, зацепив и семикурсников. — Разве что Гектору это явно не надо. Он и так трансгрессию знает, а это, считай, продвинутая аппарация, частичная трансфигурация, чары и ещё Мерлин знает что.       — Пойду, — кивнул я. — Просто покажу, что всё умею, тут же получу лицензию, которую выдадут, как только исполнится семнадцать. Хотя, кажется, ходить туда можно тем, кому исполнится семнадцать во время учебного года. А я ведь июльский.       — Там деньги нужны, — задумался Захария. — Придётся повыполнять домашку для младших за скромную копеечку.       — Могу занять, — тут же сказал я. — Мне пока всё равно инвестировать некуда, лежат мёртвым грузом.       — Не, я сам. Даже у родителей не прошу. Мои потребности — моя ответственность.       — Так я же не на развлечения в Хогсмиде предлагаю, а на вполне важное дело, нужное.       — Посмотрим, как объявят о начале за неделю, так и буду думать. Там если не будет хватать — обсудим.       — Как знаешь.       — Хм… — задумчиво протянула Ханна. — И всё же. Не желаешь присоединиться к нашим редким занятиям в клубе Поттера? Там, конечно, не сверхмагию изучают, но обстановка довольно приятная и забавная порой.       — Это пока радикалы не пустились во все тяжкие, — Эрни с унылым лицом покачал головой. — А они могут, даже несмотря на тебя, Гектор, в роли сдерживающего фактора.       — Хм… — я отбил ритм пальцами по столу. — Ну и славно.       — Не забывай, — Ханна с каким-то даже наставительным стремлением чуть придвинулась вперёд за столом, — Сдерживающий фактор должен расти в своей силе и влиянии пропорционально фактору, дозволяющему многое. Второй растёт, а ты пока не сильно. В социальном плане. Правда, твоя беседа с этой тёмной леди, явно дружеская, или даже на уровне коллег, слегка добавило тебе очков авторитета среди особо впечатлительных.       — Ага, — хмыкнул Захария со злобной ухмылкой на лице, а злоба его явно была направлена на вполне определённых личностей за столами других факультетов. — И ненависти среди идиотов. Ну или просто безграмотных.       — А ты словно им завидуешь… — фыркнула Сьюзен скромно.       — Не-е, — протянул Захария. — Я жду, когда они всё-таки потеряют берега, заставив нашего любимого Гектора действовать, а как следствие — потеряют голову. Буквально.       — Ненависть, — важно заявил я, — на тёмную магии сторону ведёт, Захария.       Парнишка целых пару секунд не мог понять, о чём я говорил, а потом разразился смехом под взглядами других учеников, а взгляды эти были полны тотального непонимания. Я, честно говоря, сам теряюсь в догадках, откуда в моих мыслях и речи могут взяться отсылки на кинематограф прошлых лет, пусть догадки и имеются — окончательное слияние частиц душ и личностей в одно целое. Удивительно ли, что какой-то из осколков видел фильм или читал комикс в схожей вселенной, перенеся с собой эти яркие, незабываемые впечатления? Вон, для обычного человека это могут быть те самые фильмы, мультики или комиксы, а для эльфа или дварфа — опыт многовековой работы в том или ином направлении.       В любом случае, наш небольшой диалог закончился моим кратким размышлением о том, что все текущие проекты просчитаны, партия артефактов «настучится» молотом в ночь, а единственный следующий значимый проект не оформился даже в том, какой продукт должен быть на выходе — меч, или молот. Да, изначально планировался молот ради пафоса, но теперь я всё больше склоняюсь к мечу ради прагматичности.       Откинув в сторону мысли о мечах, молотах и прочих оружейных непотребствах, я отправился на очередные уроки.       Вот, к слову, об уроках. Попросил я план обучения по интересным мне предметам, изучил и пришёл к выводу, что без индивидуального подхода профессоров к моему обучению, мне тут делать решительно нечего, если не брать в расчёт неизученные материалы в библиотеке, в Особой Секции. Разве только диплом об окончании семи курсов получить. Бюрократии ради.       Первыми сегодня были Древние Руны в их углублённом варианте. Пока профессор Бабблинг демонстрировала очередное сочетание рун, рассказывала об их значении, лингвистическом и мистическом, мы с Дафной, сидя за одной партой, без особого энтузиазма слушали эту тему, давно изученную нами самостоятельно.       — Какой следующий проект? — тихо спросила Дафна, без энтузиазма выводя что-то пером в блокноте.       — У меня дельных мыслей нет, — так же тихо ответил я. — Точнее, есть один, но если по этим методикам писать работу, то она будет под грифом «Перед прочтением сжечь».       — Очередные секреты Гектора Грейнджера?       — Пожалуй, это даже больше, чем секреты. Это один из гарантов будущего, в котором мне не придётся ломать голову над тем, где взять деньги на жизнь, еду и прочее.       Говорю, конечно, глупость, ведь этот проект даже не оформился в мыслях, даже суть его не появилась на свет, но что-то подсказывает, что при желании я смогу выдать не один и не два уникальных продукта, производить которые смогу только я, но тут важна будет анонимность — пытался я уже продвинуть проект в массы через значимых людей, пришлось выкорчёвывать гниль социума, нацелившуюся на меня.       — Это важно, — согласно кивнула Дафна и даже перестала что-то рисовать в блокноте, взглянув на меня, а потом переведя взгляд на профессора, увлечённо рассказывавшую тему. — Финансовая независимость крайне важна.       — Мистер Грейнджер, — наше отвлечённое поведение было замечено профессором Бабблинг. — Мисс Гринграсс. Вы уже знаете эту тему?       — Да, профессор, — Дафна отреагировала быстрее. — Мы уже рассчитали и провели эксперимент с использованием рун и некоторых дополнительных дисциплин. Уровень сложности…       — Намного выше, — дополнил я. — Как только мы оформим всё в надлежащем виде, подадим работу директору Снейпу, а уже он, я уверен, пригласит вас для оценки.       — Обычно, это работает не так, — посетовала на наше поведение профессор, но улыбнулась добродушно. — Однако и такое бывает. Но мне бы хотелось убедиться, что тема вами изучена. Небольшой опрос?       Пришлось соглашаться. В течение пятнадцати минут профессор гоняла нас по этой теме и парочке следующих, сложнее, как и по вопросу совмещения рун с другими направлениями магии, но последнее так, на базовом уровне. Была парочка специфических, каверзных вопросов, но с ними справилась Дафна, а вот я додумался не сразу — ответов не знал, а подумать не успел. Да-да, я не успел подумать.       После занятий по рунам предстояло посетить подземелья ради уроков Слагхорна по зельеварению.       Как и всегда, Слагхорн проводил занятие в какой-то странной доброжелательно-игровой форме. Как и в самое первое занятие, он предложил соревнование в том, кто сварит зелье лучше, получив в награду что-то интересное из тех же зелий, но уже уровня мастера. Ну, и, как всегда, меня с Дафной обошла стороной эта игра, ведь мы подмастерья зельеварения. Однако…       — О, мистер Грейнджер, мисс Гринграсс, — обратился к нам Слагхон. — Вам не обязательно выполнять задания, что я предлагаю…       Аудитория зельеварения оставалась всё такой же мрачной, на тех же цокольных этажах, а на полках шкафов стояли всеразличные банки и склянки с внутренностями или цельными существами в спиртовых растворах, формалине или других веществах, сохраняющих визуальную целостность. Неизменная мрачность кабинета разбавлялась лишь энтузиазмом и какой-то детской непосредственностью профессора Слагхорна. А так — всё без изменений, как и в первое занятие. Всё совсем как у Снейпа, вот только Снейп создавал давящую атмосферу одним своим присутствием, мрачную и жестокую, а Слагхорн, в ровно том же кабинете создавал ощущение столь же мрачного, но гостеприимного уюта и доброжелательной готичности.       — Профессор, — я, оторвавшись от разделки ингредиентов для задания, взглянул на Слагхорна. — У меня есть вопрос.       — Ну разумеется, разумеется я на него отвечу.       Не в меру упитанный профессор выдал чрезвычайно токсичную улыбку, должную выказать расположение её владельца, да вот, не получилось. Или, по крайней мере, не получилось в моих глазах. Слишком уж в этой улыбке много какого-то подобия на подхалимство. Хотя, к кому бы? Ко мне?       — Вопрос мой прост, — продолжил я мысль, ни капли не изменившись в лице. — Возможно, вы сможете посоветовать какую-то интересную работу, проект, или хотя бы более сложную программу обучения, чем стандарт Хогвартса?       — О, нет-нет, мистер Грейнджер, — замахал руками профессор. — Это подразумевает личное ученичество, да…       — …Пускай вы и мисс Гринграсс способны преодолеть школьную программу, я, Мерлинова борода, поспешу периодически обеспечивать вас сложными заданиями. Что же… У меня есть прекрасная идея!       Профессор выглядел явно довольным своим внезапным решением, и даже погладил своё пузо, что не совсем вяжется с образом мастера зельеварения — мало ли какую пыль соберёшь руками с мантии, а ведь ещё с ингредиентами работать. Но меня ввело в лёгкий ступор отнюдь не это, а некое противоречие в словах профессора. Ну и Мерлин с ним, честно говоря, лишь бы давал задания сложнее, чем по программе и сложнее уровня подмастерьев — целенаправленно развиваться в этом направлении я желанием не горю, но под надзором профессора, из-под крыла которого вышло несколько подмастерьев и один мастер в лице Снейпа, можно и попрактиковаться. Зелья, пожалуй, та дисциплина, экспериментировать в которой я не горю абсолютно никаким желанием.       — Не желаете сварить зелье уровня мастера?       Мы с Дафной переглянулись, а судя по еле заметному огоньку в её глазах, она имеет то же мнение по этому поводу, что и я.       — Разумеется, — ответили мы профессору одновременно.       — Ликантропное зелье!       Профессор прямо лучился хорошим настроением.       — Должен вам сказать, — профессор продолжил мысль, — это очень сложное зелье, и далеко не каждый способен сварить пристойного качества волчье противоядие. Согласны? Что же, в таком случае я сейчас напишу вам рецепт, а ингредиенты…       — Мы знаем ингредиенты, — уверенно кивнул я и встал с места, чтобы направиться в кладовку.       — В самом деле? — удивился профессор. — Что же, это облегчит мне работу.       Через пять минут у нас всё было готово к работе, а профессор Слагхорн ходил по аудитории и вежливо показывал на ошибки других учеников, а ведь работа только началась.       Время шло, работа спорилась. Мы с Дафной увлечённо занимались подготовкой ингредиентов, а так как готовили это зелье впервые, то не решились отвлекаться — все разговоры сугубо по теме, и никаких отвлечений. Иногда подходил профессор, не отвлекал, лишь смотрел, проверял, принюхивался, кивал сам себе и уходил дальше.       На последнем этапе, когда зелью нужно постоять на огне, а нам оставалось лишь контролировать цвет и, в случае необходимости, помешать либо в по часовой стрелке, либо против, вновь подошёл профессор.       — Отлично, отлично, мистер Грейнджер, мисс Гринграсс! — радостно говорил он. — У вас получается не просто пристойного вида зелье, но даже хорошего. Но не спешите радоваться — варка ещё не закончилась.       У меня в голове появился один вопрос, который я бы хотел прояснить прямо сейчас.       — Извините, профессор…       — Да, мистер Грейнджер?       — Возможно вам знакомо зелье, принудительно обращающее оборотня в любое время и вне зависимости от фазы луны?       — О, какой интересный и непростой вопрос, — несмотря на добрую улыбку, в глазах профессора зародилась тревога. — Но, позвольте, к чему вам интересоваться зельем, столь опасным в плохих руках?       — Научный интерес, профессор, — улыбнулся я. — Да и, честно сказать, встречался я пару раз с такими оборотнями, которые посреди улицы выпивали склянку с чем-то и тут же обращались среди бела дня.       — Мерлиновы подштанники! — возмутился профессор, совсем не стесняясь того, чтого он в аудитории отнюдь не один. — Где же, позвольте узнать, мистер Грейнджер, вы встретились с такой невероятной угрозой жизни? Нет… Даже не так. Как вы выбрались из столь опасной ситуации?       — Добрый случай и небезразличный волшебник, — улыбнулся я, вспоминая такую вот встречу с оборотнями в Лютном, и миссис Малфой с её занятными чарами. — Возможно, небезразличие волшебника было связано с тем, что оборотни нацелились и на его жизнь. Да и в принципе на жизни всех, кто под лапу попадёт.       — Возможно… — профессор задумался о чём-то своём, попутно поглядывая на других учеников, а в особенности на их котлы. — Вы, мистер Грейнджер, спрашивали о зелье с… особым эффектом для оборотней… Читал я, не упомню уже, сколько лет назад о подобной работе.       Я терпеливо ждал аж целых десять секунд, которые профессор потратил на мысленные копошения в своём дворце памяти, явно находящемся в творческом беспорядке.       — Да, точно, — на лице профессора вновь появилась какая-то радость и юмор. — Был такой журнальчик, европейский. Там разные энтузиасты, как их называли, публиковали свои труды или проекты. Забавные, скажу я вам, что аж журнальчик к категории юмора отнести можно было, Мерлин мне в свидетели…       Профессор добродушно ухмыльнулся.       — Вот в том журнальчике я как раз и читал в спокойные времена середины восьмидесятых об идее такого зелья от одного немецкого зельевара. Правда, должен отметить, что конечный результат так и не был опубликован, а сам зельевар больше, вроде бы, и не печатался.       — Исчез?       — Кто же теперь знает? — пожал плечами Слагхорн. — Больше об этом зелье мне и сказать-то нечего. Однако странно, что оно появилось… В том журнале, помнится мне, публиковались лишь общие идеи, а до конкретики дело не дошло… Прискорбно, забавное было чтиво.       Слагхорн ушёл проверять чужие работы, а мы с Дафной продолжили работать над зельями.       — Оборотни, значит?       В голосе Дафны таился хорошо скрытый упрёк наряду с беспокойством.       — Не беспокойся, просто мелкая неурядица.       — Тебе лучше знать. Но… Знаешь, это удивительно.       — Хм?       — Ты за три года пережил больше разных событий, я уверена, опасных, чем большинство волшебников за всю жизнь.       — Таков путь, — пожал я плечами и продолжил готовить зелье.       Зельеварение с Дафной, к слову, давалось очень легко, мы словно понимали друг друга без всяких лишних слов, просто делая то, что нужно.       В голове же у меня преобладали мысли о зелье, оборотнях и немцах. Все эти данные постепенно начинают складываться в крайне дырявую, притянутую за уши теорию, части которой я пока не могу соединить вместе с высокой степенью достоверности — допущения-то позволяют любую сову натянуть на любой глобус.       Вот, например, этот неизвестный немецкий зельевар пропал в середине восьмидесятых, а значит деятельные персонажи в лице Пожирателей Смерти вряд ли бы пытались что-то организовать без Тёмного Лорда в лице знамени своего движения, кнута и пряника в одном лице. Но оборотни с такими зельями попались именно мне, именно на территории Англии, что странно, ведь упоминаний в зарубежных газетах, хрониках и прочем не было мною обнаружено — а такое есть в Хогвартсе, не даром же крупнейшая и полнейшая библиотека в Европе именно здесь и находится.       С другой стороны, есть упоминания некой организации, корни которой растут из Германии и которая промывает мозги волшебникам ради каких-то целей. И их активность наблюдается в том числе и на территории Англии. Тут у меня дефицит информации, так что суждений делать не могу.       Однако, Нотт пользовался услугами оборотней именно с таким зельем в руках. Вопрос — какая здесь связь? Другой вопрос — откуда у Ноттов зелье, или же у оборотней? А может Нотты и не при чём, а зелье было именно у стаи, к которой те обратились? Эх, одни вопросы. И вот вроде бы и не хочу я залезать во все эти проблемы глобального масштаба, но как-то факт за фактом, да затягивает.       Варка зелья пошла своим чередом, однако финальный результат оказался не идеальным.       — Хм… — профессор Слагхорн задумчиво смотрел в наш котёл, повёл рукой, смахнув испарения в свою сторону дабы принюхаться, важно покивал и улыбнулся. — Более чем достойно, вполне пристойного вида зелье, но не идеальное, нет.       Профессор чуть качнул головой, но вид его был довольным, лицо выражало понимание и, вместе с этим, некую надежду.       — Совсем небольшая ошибка, как я вижу.       — Вы правы, профессор, — Дафна тут же перетянула диалог на свою сторону. — Мы не смогли вовремя компенсировать недостаточное качество ингредиентов, а учитывая, что толщина стенок учебного котла ориентирована на другие классы зелий…       Дафна закончила свою короткую речь так, словно продолжение и не требовалось, а вся ситуация объяснялась уже высказанным. Впрочем, так оно и было.       — Вы правы, мисс Гринграсс, — покивал довольный Слагхорн. — Однако даже в таком котле вполне возможно сварить идеальное Ликантропное зелье — всё дело в опыте. Полагаю, вы и мистер Грейнджер не будете против, если на моих занятиях я обеспечу вам этот опыт? Тогда звание мастера будет буквально у вас в кармане.       — Разумеется мы не против, — ответил уже я.       — Но, как я и говорил, никакого личного ученичества. Как бы мне ни хотелось, Мерлин мне в свидетели, я уже стар для подобных душевных переживаний. Однако буду рад, если вы не забудете об оказанной мною вам помощи на занятиях, — и заговорщически так ухмыльнулся, уходя к другим ученикам проверять их работы, ведь занятие почти подошло к концу.       — И всё-то у него сводится к знакомствам, — Дафна выдала еле заметную ухмылку. — Ничего не сделал, а знакомство получил.       — Похоже, — на миг задумался я, попутно согласно кивнув, — в этом весь Слагхорн. Впрочем, эти выводы я сделал и ранее.       Удачные зелья, к слову, профессор забрал, бережно переливая во флакончики, а в его взгляде буквально сверкали галлеоны, пусть это и лишь игра воображения, да и скрыть старался Слагхорн свои душевные порывы.       После зельеварения пришла пора обеда, так из подземелий мы направились прямиком в Большой Зал, и чем ближе мы продвигались к нему по каменным коридорам замка, тем больше становилось учеников вокруг — суетные малыши, гиперактивные ребята постарше, и чрезмерно важные семикурсники, у многих из которых, особенно воронов, буквально на лбу написано: «На дозаправку в Зал, и учить, учить, учить, экзамены, ЖАБА, катастрофа!».       — После обеда окно? — уточнила Дафна по пути к Залу, хотя и так знала, что есть свободное время как у меня, так и у неё.       — Да. Думал заглянуть на Уход — там что-то забавное должно быть, хотя я и не уверен.       — Хагрид и забавное — равносильно животному минимум четвёртого класса опасности, — покачала головой Дафна, почти не скрывая ухмылку.       — Верно. Правда, есть у меня желание заняться кое чем важным.       — Хм?       — Может проектов пока сами для себя мы и не придумали, а то, что есть в моей голове лично для меня может и подождать… Есть вопрос, который решать надо.       — Пожалуй, я знаю о чём ты думаешь. Просьбу, откладывать выполнение которой как минимум безрассудно.       — Да, ты права.       И мы оба нахмурились.       — Но, — продолжила мысль Дафна, — пока работают специалисты, мне не хочется лезть к ним под руку. Это тоже чревато.       — Тогда обсудим это после обеда?       — Согласна.       Зайдя в Большой Зал, мы разошлись к столам своих факультетов.       Не успел я толком занять своё место и начать стандартное обеденное общение с ребятами на тему произошедшего за день — наши расписания достаточно индивидуальны, чтобы пересекаться лишь на паре предметов — как рядом буквально материализовались Гарри и Гермиона.       — Гектор, — парламентёром, как это зачастую бывает, выступила Гермиона. — Есть разговор.       — И почему я не удивлён, — выдохнул я, с печалью и грустью глядя на сытные блюда в виде наваристых супов, мясно-овощных пирогов и кувшинов с соками.       Взмахнув рукой, организовал себе обильные порции всего, мысленно отправляя посыл домовикам не убирать это, пока не съём, попутно сдабривая посыл магией — они еле ощущаются здесь, домовики эти, но они есть, контролируют обед.       — Отойдём? — повернулся я к ребятам. — Или так расскажете?       — Лучше не при всех, но не критично, — Поттер кивнул.       — Ну, отойдём.       Встав из-за стола, я поманил ребят за собой. Отойдя в пустующий угол рядом с одной из колонн Зала, на которой была чаша для осветительного огня, нынче потушенная, я вытащил палочку, плавным широким движением накинул на нас чары приватности и приготовился внимательно слушать этих деятельных особ.       — Нам стало известно, — заговорила сестрёнка, — что ты решил присоединиться к нашему клубу?       — Быстро же слухи разносятся, — ухмылка сама появилась на моём лице.       — Это Хогвартс, чего же ты хотел? — улыбнулся Поттер.       — В общем, мы только за, — кивнула Гермиона, — но ты это и сам знаешь. Думаю, никто не будет против, если ты придёшь вместе с Гринграсс.       — Так ли это? — ухмылка с моего лица пока никуда не девалась. — Многие гриффиндорцы готовы на говно изойти от одного упоминания моего имени, стоило только мне пообщаться с гостями.       Гермиона на мои слова аж глаза закатила, сложив руки под грудью, да и Поттер как-то виновато почесал нос, отводя взгляд.       — Ты же не думаешь, — сестрёнка заговорила таким голосом, словно нерадивому ребёнку объясняла прописные истины, — что у нас там весь факультет? К слову, в самом клубе дай бог четверть факультета из тех, что поадекватней.       — Ну да, ну да, — покивал я. — Особенно Рон, Дин и Симус. И парочка придурков с третьего курса, которые умудрились найти себе во враги трёх однокурсников со Слизерина, устраивая хаос и бардак в любом месте, где они пересекаются. Никого не напоминает?       — Это было давно и неправда, — отмахнулась Гермиона, используя однажды оброненную мною фразу.       Поттер Смотрел на меня с вопросом и с некоей обречённостью во взгляде.       — И откуда ты всё знаешь, а? — выдохнул он. — Состав клуба, так-то, секрет. Гектор, ты вообще понимаешь концепцию тайного общества? Мог бы хоть из вежливости не говорить, что всё знаешь. Я начинаю чувствовать себя идиотом, когда говорю с тобой. Вон, когда с Гермионой говорю, чувствую себя просто безграмотным и туповатым, а с тобой — вообще мрак.       — Радуйся, Гарри, что я не нахватался привычек Снейпа во время ученичества у него.       — Это была бы катастрофа, — парень покивал с абсолютным пониманием во взгляде.       — В общем, — Гермиона решительно остановила наш с Гарри бессмысленный диалог. — Вот.       И протянула мне металлическое колечко.       — Прости, сестрёнка, но моё сердце принадлежит другой, — внезапно для самого себя во мне проснулся грубый юмор дварфа, скучающего по возлияниям в копании добрых товарищей, по таверне и бочкам знатного эля.       — Пф-ф, — Поттер с трудом сдержался от смеха.       — Болван! — Гермиона же проявила власть старшей сестры и стукнула меня по голове свёрнутым Пророком, как я успел заметить, вчерашним. — Это средство связи на Протеевых Чарах. Нагреется и появится время встречи. Место — Выручай-Комната. Некоторые ученики пользуются ей, ты тоже, я уверена. Так что с кольцом не получится так, что кто-то из нас займёт её в ненужное время.       Взяв в руки кольцо и привычно проверив его магией, убедился, что в нём заложено именно то, о чём сказала Гермиона. Но, есть нюанс.       — И куда мне это кольцо? — я демонстративно показал все имеющиеся у меня артефакты в виде колец, браслетов и прочего. — Я и так уже обряжен артефактами, как рождественская ёлка игрушками. Ещё парочка, и я буду походить на зажиточного цыгана.       — Честно говоря, не мои проблемы, — усмехнулась Гермиона. — Можешь и не носить. У меня всё равно такое чувство, что ты и без него будешь знать, когда мы будем собираться.       — Справедливо, — кивнул я и положил кольцо в школьную сумку. — Подумаю, как сделать. И на счёт Дафны… Я не знаю, захочет ли она присутствовать. Да и я буду заходить не часто. Кстати, а почему вы не пригласили в свой клуб МакЛаггена? Для Хогвартса он дуэлянт выше среднего. Ощутимо выше.       — Он придурок, — одновременно ответили Гарри и Гермиона, при этом состроили такие лица, словно им под нос драконий навоз попал.       — Да и с чего это ты вдруг вспомнил о нём? — нахмурилась Гермиона, глядя на меня с подозрением. — Ты ведь его тоже терпеть не можешь. И не отнекивайся — я твоя сестра, я всё вижу.       — Банальный прагматизм, — пожал я плечами. — Спесь можно и сбить, а с точки зрения практики он был бы полезен. Но атмосферу дружбы он точно разрушит, тут вопросов нет. Ладно, ребята, я рад с вами пообщаться, но обед, сами понимаете. Я растущий организм, мне требуется питание.       Вернувшись к своему столу, я с аппетитом принялся за еду. Стоило только покончить с приёмом пищи, перейдя к напиткам и размеренным беседам, как в голове буквально прозвенел звоночек — феникс закончил преображение и активировался, правда, тут же заснул.       — Наконец-то… — тихо буркнул я, улыбнувшись.       Нужно будет проверить. Пожалуй, схожу вместе с Дафной в Тайную Комнату, заодно и поговорим о планах по выполнению просьбы Смерти, на которую он подрядил нас в добровольно-принудительном порядке.        ***       Конец обеденного времени ещё не значит, что все ученики стремглав направятся прочь из Большого Зала. Минимум треть из всех студиозусов остались здесь заниматься своими делами — общаться, развлекаться, совместно делать какую-нибудь работу или же просто тупить в пространство в свободное от учёбы время.       Хоть я и покинул Зал вместе с однокурсниками со своего факультета, в отличие от них, я остался недалеко от входа — предстояло дождаться Дафну. Она, к слову, участвовала во вполне оживлённой, но довольно односторонней беседе с Пэнси за столом слизеринцев, но тут я ничем не удивлён — Паркинсон та ещё трещотка. Если она начнёт говорить о чём-то ей интересном, то переслушать её невозможно, а отвечать и вовсе необязательно — собеседник, как таковой, ей нужен только в качестве слушателя.       Стоя в коридоре у высокого окна, я наблюдал за снежинками, плавно падавшими с пасмурного неба. Долетая до земли они быстро таяли, мгновенно, но оставались на не до конца пожелтевшей и пожухшей траве, иногда обеляя редкую её зелень — у Запретного Леса этой зелени было куда больше. Горизонт терялся в этой снежной взвеси, но оставался вполне ощутимым, пусть и без чёткой границы.       — Будет грязно, — сказала подошедшая ко мне Дафна, встав рядом со мной и глядя в то же окно.       — Да. Может быть стоит сконструировать зачарование для обуви, чтобы ходить по поверхности луж и грязи?       — Тогда тебя будут превозносить все девушки магмира.       Мы посмотрели друг на друга и не сдержали ухмылки. Иногда я не понимаю Дафну. Хорошо, что подобное случается редко.       Постояв так пару минут и дождавшись, пока все, кто хотел покинуть Большой Зал, отправятся по своим делам, а кто хотел остаться, перестанут высовываться наружу то и дело, мы вновь заговорили, но уже о важном.       — Так что мы будем делать с той просьбой?       Дафна первой подняла эту тему, попутно беря меня под локоть и явно намекая, что говорить следует в движении. Не забыла она и о лёгкой рунной цепочке, наколдовав ту в воздухе палочкой — никто и не заметил, ведь сделала она это тайно — так что теперь все будут понимать, что мы разговариваем, и даже будут слышать нас, но сказанное не сможет остаться в их сознании.       Отойдя от окна, я повёл Дафну по коридорам первого этажа, держа путь до одного примечательного женского туалета, в котором призрак Плаксы Миртл является самым частым, но не единственным посетителем.       — Чувствую я, — протянула Дафна с интонациями бывалого заговорщика, — что это далеко не простая прогулка.       Идти ещё далеко, лестницы, коридоры, повороты, так что можно и поговорить.       — Ты права. Наш рунический проект с костями закончил свои метаморфозы.       — Неужели? Я уже думала, что до Рождества не дождусь. И каков результат? Ты же чувствуешь своего феникса.       — Не знаю.       — Хм?       — Он заснул сразу.       — Любопытно.       Пройдя первый поворот коридора и направившись по лестницам на верхние этажи, я решил начать обсуждение проблемы с заданием от Смерти. Но весь наш разговор в итоге свёлся к двум тезисам. Делать надо и желательно быстро, это раз, а два — дарованная особая магическая сила, способная справляться с последствиями нашего же эксперимента, не поддаётся какому-то понятному методу структурирования и использования в волшебстве, и её можно только добавлять в заклинания в небольших количествах для хоть какого-то эффекта. Но есть нюансы.       Контролировать её мы можем крайне плохо. Последствия добавления к сложным заклинаниям крайне неоднозначными могут оказаться, а пробовали мы лишь малость. Вот об этом и говорили мы, почти дойдя до туалета Плаксы Миртл. Вокруг, в коридорах, к слову, никого не было — не самый популярный этаж, на котором нет ни одной используемой для занятий аудитории, да и неиспользуемых было не очень-то и много, а периодические скандалы Миртл, потопы и прочее совершенно убивали любую востребованность этого коридора учениками.       — Значит, нужно тренировать контроль, — логично подметила Дафна, как само собой разумеющееся.       — Я тоже так считаю. По крайней мере до тех пор, пока от гильдейских магов не поступит просьба о помощи. А она поступит.       — Разумеется, — Дафна открыто усмехнулась. — Мисс Эмбер знает о наших, с позволения сказать, нюансах. И о том, кто виноват.       — Не думаю, что она именно винит нас.       — Да? — ехидство прорезалось в голосе Дафны. — Вот представь, сидишь ты, занимаешься любимым делом, исследованиями, возможно на пороге открытия, а тут приходит письмо. Мол, лететь надо туда, не знаю куда, там кто-то начудил, решать проблему надо. Ты был бы счастлив?       — Хм-м-м, — задумавшись, я даже почесал подбородок, чем вызвал короткий смешок Дафны. — Если с такой точки зрения… То лучше особо не бунтовать, когда Эмбер потребуется помощь.       Мы подошли ко входу в туалет, наколдовали несколько поисковых заклинаний и, никого не обнаружив, даже Миртл — в который раз мне поразительно везёт на её отсутствие, а ведь по слухам она ой как не любит покидать этот туалет — мы зашли внутрь.       — Секундочку… — я взмахнул палочкой, создав мощные отводящие внимание чары на раковины и область.       Пока я колдовал своё, Дафна одним элегантным горизонтальным взмахом палочки создала еле светящуюся в воздухе цепочку из двенадцати рун. Миг, и весь туалет оказался опутан сложными многофакторными сигнальными чарами, разумеется, с многоуровневой системой обнаружения.       — Всё-таки ты великолепна в рунах, — я с улыбкой приобнял Дафну за талию.       Она же, всё ещё с усмешкой на лице, провела ладонью по моей щеке и коротко поцеловала, улыбнувшись ещё ярче.       — Я рада, что в тебе вполне жива та сторона личности, что отвечает за романтику, — протянула она, — но…       Довольно демонстративно она обвела помещение взглядом.       — …тебе не кажется, что место самую малость неподходящее очень сильно?       — Секундный порыв, требовавший немедленного осуществления, — улыбнулся я, продолжая обнимать Дафну за талию одной рукой.       Переведя взгляд на раковину, я произнёс «Откройся» на парселтанге. Пара мгновений, проход открылся. Одним жестом брови я передал Дафне предложение использовать одну мою стопу в качестве опоры для неё и обхватить меня за шею, но Дафна выполнила лишь последнее.       — Ты же не планировал медленно и в обнимку лететь со мною по трубам?       — Была такая мысль.       — Романтичность перемещения по трубам школьной канализации несёт довольно сомнительную ценность. Может, лучше, эффективно?       — Эх, порыв задавлен в зародыше, — с улыбкой покачал я головой.       Миг, волевой посыл, обход защиты от аппарации замка — тем более она не в осадном режиме — пара мысленных формул, и вот мы превратились в чёрный дым, который мощным потоком устремился вверх, а следом и в проход, за десяток секунд доставив нас к огромным круглым дверям глубоко в подземельях, в пещерах даже. Вновь парселтанг, вновь «откройся», и вот мы с Дафной уже своими ногами ступаем по гладким плитам Тайной Комнаты, двигаясь вдоль огромных колонн, оплетённых вырезанными из камня змеями.       Мы дошли до середины зала, где и располагался наш проект, вот только…       — Хм… — выдали мы одновременно.       Обходя огромную, вроде бы даже структурированную мешанину из костей разных структур и форм, явно в какой-то нелепой позе свернувшуюся не пойми как, мы с интересом поглядывали то на одну часть этой структуры — знать бы, какому месту анатомически она соответствует — то на другую… Пару кругов спустя мы встали рядом напротив этой непонятной вещи и смотрели с одинаково задумчивым видом.       — Боюсь спросить… — первым заговорил я спустя пару минут вдумчивого молчания. — …Это что такое?       — Результат.       — Это-то я вижу.       Достав палочку и проведя ею по воздуху, медленно, запуская каскады диагностических чар и заклинаний, от которых аж воздух затрещал и засветился от перенасыщения магией, я продолжил задумчиво смотреть на эту костную структуру, попутно обрабатывая поток данных от моего колдовства.       — Ничего не понимаю… — покачал я головой из-за некоторой противоречивости результатов, которые мой мозг пока не полностью интерпретировал, потребуется пара минут.       Дафна выдала некий многосмысленный «хмык».       — Либо это броня феникса, — глубокомысленно сказала она, — либо одно из двух.       — Броня? — я продолжал обдумывать результаты диагностики, что не мешало мне слышать, слушать и отвечать. — Феникс — он же ма-а-аленький. По крайней мере по сравнению с этой скалой из костей. Ещё и непонятно какой именно формы. Слишком уж этот бублик, чем-то напоминающий перекрученную и без того закрученную ленту Мёбиуса, только плотную.       — И рун не видно, — Дафна приблизилась к костям максимально близко, вглядываясь. — Но это-то понятно, так задумано. И ты не знаешь, на что будет похоже?       — Не-а, — я мотнул головой, словно какой-то болванчик. — Там так энергетика перекручена, и такое всё разное, смешанное, отдельное… Мой словарный запас не позволяет описать, как это вот воспринимается.       — Может быть стоит разбудить? — Дафна взглянула на меня с сомнением.       — Можно попробовать, — я был не уверен. — Но кажется мне, что не стоит. Пару часов, и сам проснётся.       Десяток минут мы потратили на изучение результата нашего эксперимента, после чего было решено оставить это дело на обозначенные ранее пару часов.       На обратном пути к выходу из Тайной Комнаты Дафна спросила:       — Пойдём на Уход? Занятие только началось.       — Думаю, да. Не всё же лишь полезными вещами заниматься.       Вернулись в туалет Плаксы Миртл мы тем же путём — трансгрессией в виде чёрного дыма. Закрыв проход и сняв маскирующие и сигнальные магические схемы с помещения, мы отправились коротким путём в Холл замка, а оттуда на улицу.       Было уже прохладно даже для начала ноября, но земля ещё не промёрзла, снег на ней таял, быстро превращаясь в грязь, и только на местами был белый настил.       — Снег, может, и прошёл, — Дафна плотнее укуталась в мантию, попутно накладывая согревающие чары, — зато появился ветер.       Именно он немного растрепал её чёрные волосы.       До места проведения занятий, неизменного загончика в роще на границе Запретного Леса, мы дошли без проблем. Здесь уже и ветра нет.       Хагрид возвышался над учениками, явно был чем-то немного опечален, но чувствовалось, что это временно. Ученики, выбравшие Уход и на шестом курсе, явно что-то или кого-то искали, разбредаясь неподалёку.       — Эх… — вздохнул Хагрид, но он полувеликан здоровенный, его шепот равносилен нормальной речи обычного человека. — Что же вы, значит, не уследили-то, ай-яй…       — Здравствуйте, профессор, — кивнул я Хагриду, подходя поближе. Тот же маневр выполнила и Дафна.       — О, привет, ребятишки, — улыбнулся нам Хагрид. — А чегой-то вы здесь, вы же Уход не выбирали?       — Да у нас свободное время, вот решили зайти, послушать.       — Вот как? Ну спасибо, уважили, — покивал Хагрид, глядя на нас сверху вниз.       — А что тут происходит? — уточнила Дафна, поглядывая на других учеников, разбредшихся по загону.       — Да вот, значится, решил познакомить ребят с Нюхлерами. Они, конечно, не такие уж и милые, но те ещё проказники.       — Нюхлеры? — я даже удивился. — Как-то на тебя не похоже. Они же опасны разве только для кошелька. И… Где они?       — Да вот, — развёл руками Хагрид, похлопав себя по коричневому кожаному пальто. — Разбежались. Я же, значит, на прошлом занятии просил ребят, чтобы всё ценное да блестящее не брали с собой. Вот эти маленькие сорванцы и отправились на поиски блестяшек. Тут-то их нет.       — Что-то ты не предусмотрел это, — не мог я не упомянуть такой нюанс.       — Эт да, — кивнул Хагрид. — Я просил профессора МакГонагалл, значит, трансфигурировать немного разных штук для практики, но она оказалась очень занята, вот.       И почему я не удивлён? Профессор МакГонагалл далеко не самая отзывчивая из преподавателей, собственно как и на разного рода проблемы не особо-то и спешит откликаться — там нужно целую доказательную базу, что проблема в самом деле есть, и проблемой является.       — Тут я могу помочь.       Взяв в руки палочку, я парой витиеватых взмахов трансфигурировал с десяток ювелирных украшений, хотя, правильнее сказать, просто красивую блестящую бижутерию, тут же раздавая её случайным ученикам.       — А сколько их? — уточнил я. — Нюхлеров.       — Да пять животинок, — отмахнулся Хагрид.       Пять минут — столько потребовалось ученикам, чтобы приманить пятёрку этих маленьких, чёрных сумчатых кротов. Вот только жадные до блестяшек проныры умудрились спереть часть бижутерии, избежав поимки, но, как говорится, жадность сгубила — на третьей попытке обогатить свои сумки с расширением пространства животные были словлены цепкими пальчиками девушек. Да-да, именно девушек — парни проявляли минимум энтузиазма. Если не считать Поттера и Уизли.       — Отдай, паскуда мелкая! — Рон гонялся за один из нюхлеров, а тот, словно человечек, убегал от него на задних лапках, уворачивался и подпрыгивал, держа в передних золотую монетку. — Это мой последний галлеон, зараза!       У Поттера была совсем иная проблема, хотя он тоже гонялся за нюхлером.       — Пха-ха-ха! — громко и заливисто смеялся Малфой, стоя чуть в стороне в компании пары слизеринцев в лице Кребба и Гойла. — Умора!       Я не мог не поинтересоваться причиной такого смеха. Оказалось, кто-то подшутил над Поттером, зачаровав оправу его очков-велосипедов на благородный бриллиантовый блеск. Разумеется, очки были тут же украдены хитрым нюхлером, и теперь Поттер, слабо различающий мир вокруг, пытается нагнать чёрное смазанное пятно — уверен, именно так видится ему нюхлер с его-то зрением.       Вскоре этот театр абсурда подошёл к концу, нюхлеры были словлены. Будучи довольно милыми созданиями, пока не пытаются тебя обокрасть, они захватили внимание некоторых представительниц прекрасного пола, пока остальные делали зарисовки и даже записывали что-то под диктовку Хагрида.       — Кстати, кхе-кхе, — прокашлялся Хагрид, завершая сегодняшний урок. — Именно эти милые проказники, значится, подкинули в своё время идею создания чар… этих… незримого расширения, вот. Ведь сумки-то их, сами видите, вмещают в себя просто прорву разных вещей. Вот волшебники давным-давно, значит, и смекнули…       Резкий гулкий взрыв, или нечто подобное, раздалось в стороне аномалии у берега. Десяток каких-то непонятных птиц решили покинуть рощу прочь от греха подальше, попутно оповещая всю округу о своём решении резким неприятным криком.       — Пожалуй, — продолжил Хагрид, резко посерьёзнев, — пора бы нам и заканчивать на этом. Как раз до замка доберётесь. Вот.       Пока ученики оперативно собирали свои вещи, попутно сдавая зверьков Хагриду, кладя их в большую клетку — наверняка здоровяк их выпустит потом там, где нашёл — мы с Дафной с любопытством смотрели в направлении берега. Да, его отсюда не видно из-за множества деревьев, да и расстояние приличное, но ощущение магии-то никуда не девается, а Дафна так и вовсе может видеть еле заметные следы этой энергии, а судя по её взгляду, периодически высматривающему то, чего нет, я мог с уверенностью сказать — ток энергий изменился, она добралась от аномалии сюда.       — Эм… А вы? — Хагрид подошёл к нам, чтобы поторопить, но не успел договорить.       Из леса быстрым шагом вышла Эмбер в своих чёрных одеждах и маске, на фоне которых огненно-рыжие длинные волосы смотрелись очень колоритно.       — Профессор Хагрид, — кивнула Эмбер. — Мне нужно переговорить с этими двумя.       — Эм… — Хагрид нахмурился, но, явно что-то вспомнив, согласно кивнул, пусть настроение у него от этого не стало лучше. — Ладно, конечно. Только, это, занятия у них скоро.       — Я не на долго.       И почему я чувствую, что должны случиться какие неприятности? Не крупные, нет, но явно доставляющие неудобство, словно зуд.        ***       В стороне от импровизированного каменно-деревянного загона для всякой живности, буквально в десятке метров начинался уже Запретный Лес. Здесь всё ещё было светло и приятно, с поправкой на пасмурную погоду, но лиственные деревья уже совсем лишились не только зелени, но и желтизны, сбросив всё к своим корням, а ели, становящееся всё массивней чем дальше в лес, темнели.       Занятна география вокруг Хогвартса. Вот тут лес Запретный, значит. Справа тоже, а широка его часть к озеру, как и большая прибрежная часть со стороны замка — не Запретный Лес. Но ни физической, ни магической границы нет.       Наша небольшая компания в лице меня, Дафны и Эмбер отошли чуть в сторону от загона, ближе к широкой тропе, ведущей вниз, к берегу озера. Прошли мы недалеко, берега всё ещё не было видно, как и озера, да и закрыт этот берег для посещения теперь. Но справедливости ради стоит отметить, что посмотреть на этот берег можно с другого. Даже любопытно стало.       — Вы хотели поговорить? — начал я диалог, когда мы остановились на крохотной полянке.       Эмбер повела рукой, вокруг нас буквально затянул всё купол, искажающий восприятие других людей, если таковые появятся рядом — ни подслушать, ни подсмотреть, и даже не заметить. Отвод глаз довольно высокого уровня, что тут скажешь — я приноровился кидать такой купол лишь в два метра радиусом, тут искусность в местной магии нужна, опыт именно в ней, силой делу не поможешь.       — Можно сказать и так, — Эмбер развернулась к нам, попутно сняв свою маску, явив пропорциональное лицо девушки «за двадцать» и ярко-зелёные глаза. Впрочем, она всегда так выглядела, не считая глаз.       Мы с Дафной ждали начала разговора.       — Не люблю бессмысленные предисловия и разговоры о погоде, так что сразу перейду к сути, — Эмбер смотрела на нас без всяких эмоций, наверняка работая сейчас с окклюменцией для большей эффективности мысли. — Наши попытки работать с аномалией столкнулись с проблемой.       Небольшая драматическая пауза, и вот Эмбер продолжила мысль.       — Энергия аномалии, как и невидимые духи-паразиты слишком невосприимчивы к магии, как тёмной, так и вполне обыкновенной. Результаты есть, но максимальная эффективность наших воздействий самого разного характера не превышает пяти процентов. Реальный способ получения достаточной мощности хотя бы для медленного уменьшения зоны аномалии заключается в постоянных жертвоприношениях магических существ. Только этот способ даст должный поток магии.       — Терзают смутные сомнения, — не мог я не заметить очевидное, — что министерство не пойдёт на такой шаг. Ведь под магическими существами вы подразумеваете разумных, в идеале — магов?       — Расчёты указывают на это. Я уверена, что долгое, вдумчивое и тщательное изучение аномалии и множество экспериментов помогут подобрать способ воздействия на реальность должным образом. Но это требует времени, а его нет.       — Всё так плохо?       — Мы не можем удержать распространение аномалии слишком долго. Мой коллега считает, что эта энергия и духи находятся словно в другой фазе, в другом измерении.       — Хм? — я удивился, услышав о фазах, да и Дафна не удержала лицо, выражение которого сменилось удивлённое, и одновременно с этим, недоумевающее.       — Не стоит удивляться, — скупо улыбнулась Эмбер. — Тёмные маги больше всего стремятся к силе, а в современном мире сила идёт рука об руку со знанием. Пренебрегать знанием из-за источника его происхождения — непростительная глупость и невежество.       — Прошу прощения, — повинился я. — Жизнь в консервативном английском магмире исказила моё представление о волшебниках.       — С волками жить — по волчьи выть, — философски заметила Эмбер. — Даже если ты новатор со своим уникальным взглядом на мир, общество неизбежно наложит свой отпечаток на твоё восприятие. Нам прекрасно знакома физика разных явлений, от банальной механики до различных теорий квантов.       — Занятно, — Дафна задумалась о чём-то своём, причём настолько сильно, что непроизвольно начала двигать пальцами так, словно рисует мелкие руны — не приведи Мерлин, додумается до нового невероятного проекта.       — И в чём ваша идея избавления от аномалии?       — Всё просто, — Эмбер даже не шелохнулась, а лицо выражало окклюментное безразличие с холодной улыбкой. — Изолировать область пространства на всех доступных измерениях, коллапс области с одновременным созданием пространственной лакуны, смена пространственных координат, реверс некоторых атомарных процессов для быстрого доступа к квантовой запутанности, разрыв связи и, как результат — исчезновение области пространства, полное уничтожение на всех уровнях и связях. Разрыв аномалии с источником энергии, как и исчезновение самой энергии гарантированы.       — Не думал я, ой не думал, что услышу такую терминологию от волшебника, — теперь уже и я улыбался, покачав головой. — Хотя некоторые этапы звучат противоречиво и непонятно, но… Сработать-то оно может и сработает, но это нужно прорву энергии!       — Вот в этом и проблема. Поэтому мне нужно понять, как вы двое используете свои «особенности» для взаимодействия с аномалией, энергией и духами. Это ускорит процесс. Если это не поможет, то хотя бы сможем разработать методику для вас двоих, чтобы вы исправляли результат ваших экспериментов.       — Справедливо, — мы с Дафной ответили одновременно, отчего даже переглянулись, но продолжил мысль только я: — Что от нас требуется?       — За мной, — Эмбер развернулась резко, отчего её чёрная мантия немного взметнулась в воздух, чем напомнила одного профессора, ныне директора Хогвартса.       Пока мы шли вслед за Эмбер, я начал прокручивать в голове воспоминания о том, попадались ли мне свидетельства того, интересуются волшебники современным миром и наукой, или нет. А всё из-за слов Эмбер.       К своему удивлению, тщательный анализ воспоминаний, которые могли бы иметь отношение к данной проблеме — их было не так уж и много — позволил сделать однозначный вывод. Да, интересуются. Нет, далеко не все. Большинство волшебников, как и большинство обычных людей — простые обыватели, живущие так, как живётся, без особых стремлений в плане познаний и расширения кругозора в плане своих возможностей. Однако, не раз и не два мне попадались на глаза волшебники явно иного склада ума.       Это как профессионалы своей деятельности среди магглов или же просто специалисты, как осколки эльфа, дварфа и прочих, пусть остальные осколки ничтожны. Обыватель просто живёт, ходит на работу, заботится о перспективах или повышениях, радуется новому зелью, шампуню любимой марки, новой модели метлы, автомобиля, телефона — да чего угодно. А есть те, кто занимается саморазвитием, в одном направлении или в нескольких — не важно. Получать новые полезные навыки и знания для таких разумных важно, что и выделяет их из толпы обывателей и простых потребителей.       Не раз я видел в руках редких волшебников книги, так или иначе связанные с наукой обычных людей, начиная от чего-то простого и банального, заканчивая крайне продвинутыми темами, нерешёнными загадками современной науки. Хотя, техническое воплощение разных теорий и знаний обычного мира волшебники почти никогда не интересовались — последнее время это так или иначе связано с электроникой, усложняющей всё больше и больше, а в магмире максимально сложной электроникой, сохраняющей свою функциональность, является электродная радиолампа.       — Ни дома, ни в школе, — задумчиво говорила Дафна ради поддержания разговора, — я не видела ничего, связанного со знаниями обычного мира.       — Канализация? — тут же подметил я, но ради уточнения, ведь понимал, что она имеет в виду. — Санузлы? Дверной глазок? Поезд?       — Исключая очевидные вещи, — Дафна сдержалась от того, чтобы закатить глаза, да и под ноги лучше смотреть, чтобы не вступить в какое-нибудь грязное скользкое нечто от таявшего снега.       — Ни в одной магической школе мира, — спокойно говорила Эмбер, не оборачиваясь к нам, ведя нас по лесу, не выходя к дорожке к берегу, — не обучают маггловским наукам. Разве только в американской Ильверморни, но и то на уровне маггловской школы.       — Вы знаете, как учат в маггловских школах?       — Это не моё утверждение, но компетентного коллеги. Школа волшебства нужна для обучения юных волшебников самым базовым вещам. Обычный волшебник даже на подмастерье с трудом потянет после семи лет Хогвартса или любой другой школы. А если ещё и маггловские науки изучать? А начинать это делать нужно тоже с базовых знаний? В тридцать лет выпускать из школы, при этом без особой разницы в волшебных навыках и силах?       — Резонно, — не мог я не согласиться. — Да и общество не особо жаждет изучать естественные науки.       — Подобное просто не нужно обычным волшебникам. Более того, эти маггловские науки и самим магглам-то не особо нужны. Дай, как они говорят, Бог, чтобы из десяти тысяч хотя бы один достиг хоть сколько-нибудь глубоких познаний в одной науке, получив учёную степень. И будет хорошо, если хотя бы десятая часть их трудов имела бы реальное практическое или технологическое применение.       По ощущениям магии я могу сказать, что мы почти подошли к границе безопасного нахождения от аномалии, а лицо Дафны, становившееся максимально безэмоциональным, подтверждало мои ощущения — сразу видно, что она начала выкручивать окклюменцию на максимум, концентрируясь на том, что видит и на обработке информации.       — Вам, мистер Грейнджер, — Эмбер продолжала вести нас, идя впереди, — нет необходимости углубляться в маггловские науки. Насколько мне известно, у вас есть своё восприятие магии и свои теории относительно колдовства, а значит в ближайшие годы или десятилетия вы не столкнётесь с проблемой современного магического исследовательского сообщества.       — Что же за проблема?       — Тупик развития, — в голосе Эмбер чувствовалось некое злорадство. Только теперь она надела маску обратно, от чего её голос исказился до неузнаваемости. — Волшебники, как и магглы, в основном не придумывают ничего нового — всё подсмотрено у природы, взято на вооружение, понято, модифицировано до неузнаваемости. Вот только волшебники во многих дисциплинах постепенно заходят в тупик из-за повального игнорирования естественно-научных дисциплин. Концептуально нового ничего нет. Однако…       Мы вышли к небольшому лагерю, но не этот лагерь бросался в глаза, а полупрозрачная туманная завеса, отделявшая нас от территории аномалии, а ведь мы даже на берег не вышли. Судя по форме завесы, она представляет собой купол, хотя он накрывает очень большую территорию, потому с близкого расстояния завеса кажется стеной. В лагере из четырёх однотипных палаток в цветах осенней маскировочной одежды для леса, нескольких больших столов, заставленных различными приборами, колбами, пергаментами и прочими вещами, нескольких широких досок для мела, к которым чарами были приклеены схемы и ритуалы… В общем, в лагере сейчас находились два аврора в алых форменных мантиях, несколько сотрудников ДМП в пальто и шляпах, больше напоминавших нуарных гангстеров Чикаго двадцатых, и, разумеется, седовласый коллега Эмбер в неизменных чёрных одеждах и с маской.       — …деятельным волшебникам-исследователям, коих очень мало, — продолжила мысль Эмбер, пока мы подходили к её коллеге, занятому расчерчиванием магией из палочки какой-то фигуры на выровненной поверхности, — маггловские научные изыскания позволяют лучше понимать материальный мир, дают возможность для новаторства.       Мы подошли к коллеге Эмбер, но тот не отвлекался, продолжая вырисовывать фигуры на идеально ровной земле. Я бы даже сказал, выжигать их магией, гравировать поверхность — я сам использую подобные методы, так что понимаю, как он это делает.       — Я даже нахожу это забавным, — повернулась к нам Эмбер, попутно беря в руки листы с какими-то расчётами и проверяя их. — В древние времена именно волшебники были двигателями прогресса и науки, если можно так назвать то, что было за тысячу лет до нашей эры. А теперь это делают магглы, пока волшебники самозабвенно стагнируют уже более полувека.       Дафна хоть и врубила окклюменцию на максимум, но любопытство — страшная сила. Она почти сразу оказалась рядом со схемой на земле, попутно вчитываясь в пергаменты с рунами, но не трогая их руками.       — Не думал, — я стоял рядом с Эмбер, ожидая, пока она закончит свои проверки данных, — что вы так много узнали о мире вокруг. Всё же, как я понимаю, времени у вас было не так уж и много.       — У вас, мистер Грейнджер, — пусть голос под маской и был искажён, но лёгкая усмешка чувствовалась в нём, — этого времени было намного меньше, но и вы достигли многого, не так ли?       — Справедливо. Итак, зачем мы здесь?       Два аврора, оба не молодые, подошли к нам, и один из них заговорил:       — Мне тоже это интересно. Не помню, чтобы министерство разрешало ввязывать в это дело учеников Хогвартса. И даже если бы и было дозволено, то сомневаюсь в компетентности пары учеников…       — Что-то я не наблюдаю на ваших пальцах, — сухо отвечала Эмбер, — хотя бы кольца подмастерья, чтобы вы могли сомневаться в компетенциях кого угодно, тем более магистра…       Эмбер демонстративно показала платиновое кольцо с тремя крохотными точками-самоцветами, чёрным, зелёным и серым. Вот только кольцо было надето на средний палец, так что жест получился довольно однозначный, наглый и, какой-то даже подростково-дерзкий.       — И если для выполнения поставленной задачи, — продолжила Эмбер, игнорируя закипающих, но сдерживавшихся авроров, — мне нужны уникальные таланты и знания двух учеников, которые, к слову, уже превосходят вас по статусу в магмире…       На этих словах пришлось и мне показать кольцо подмастерья, пусть оно и не было таким впечатляющим, да и Дафна, благодаря окклюменции, слышавшая всё и всё понимающая, показала своё, не отвлекаясь от изучения материалов.       — …то они будут привлечены к работе. Разумеется, под мою ответственность.       — Директор аврората и директор ДМП будут уведомлены об этом, — процедил один из авроров и оба они отправились по своим делам, тихо прошипев, — тёмные твари…       — Хм, — Эмбер хмыкнула, положив на стол бумаги. — Ещё бы я сторожей спрашивала, что мне делать.       — Мой вопрос актуален, — напомнил я о себе.       — Всё просто. Сейчас Двенадцатый закончит со схемой, вы по очереди будете туда заходить и пытаться колдовать с использованием ваших… энергий, как вы, мистер Грейнджер, говорите. Это позволит проанализировать механизм воздействия этой энергии на реальность и взаимодействие с магией. Потом то же самое, но с приоткрытой завесой — проверка взаимодействия с энергией аномалии и с духами.       — Не опасно приоткрывать эту завесу?       — Пока нет. На данный момент нам хватает знаний и сил сдерживать аномалию от распространения, но не от наращивания её мощности. Но ключевое слово здесь «пока».       — И… Двенадцатый?       — А это уже тайны гильдии.       Через десять минут «Двенадцатый», с чем бы ни было связано такое прозвище, закончил вычерчивание схемы. Разумеется, ни я, ни Дафна не имели желания заходить в сложную схему неизвестного назначения, так что ещё около пятнадцати минут мы просто разбирались в схеме. И… я не эксперт в подобном, по крайней мере не мастер, но мои обширные знания давали мне уверенность в словах Эмбер — многофункциональная диагностическая схема, всесторонне изучающая любые магические и физические явления в области своего действия.       — Кто первый? — Эмбер спросила ради формальности, ведь ей было совершенно безразлична наша очерёдность.       — Я, — не стал медлить с ответом.       — Тогда, вперёд.       Зайдя в схему я дождался её активации и мы приступили к долгой, очень долгой и монотонной работе.       Выпустить часть энергии просто так — анализ. Повторить раз пятьдесят для чистоты данных и статистики.       Попытаться скомбинировать энергию с заклинанием. Любым. Сто девяносто шесть попыток, двенадцать заклинаний и чар, только одно сработало — Инсендио. Пламя вместо обычного и привычного рыже-желтого стало туманно-серым. Пятьдесят повторений для статистики, а заодно для закрепления.       — Есть ещё одно, — я решил уточнить один важный момент.       — Какое? — тут же спросила Эмбер, окопавшаяся за столом в паре метров у меня и погрязшая в данных на пергаментах, заполняемых пятью прыткопишущими перьями.       — Протего Дьяболика.       — Хм? — Эмбер подняла на меня взгляд, и пусть на ней была маска, зелёные глаза буквально светились. — И откуда вы, мистер Грейнджер, знаете заклинание за авторством Гриндевальда?       — О, а я и не знал, кто автор, — повинился я. — Нашёл в довольно свежей рукописи из библиотеки одного знакомого.       — Блэк?       — Я этого не говорил, — я даже немного удивился тому, что Эмбер знает.       — Не удивляйтесь, мистер Грейнджер, я просто сопоставила факты. И кто автор, если не секрет?       Двенадцатый вытащил из сундука с Незримым Расширением огромную стопку чистых пергаментов и поставил на большой стол к Эмбер.       — Кажется… некая Винда Розье.       — А, это многое объясняет.       Вопрос буквально читался на моём лице.       — Позже проведу экскурс в историю, — Эмбер не стала заострять на этом внимание. — Если будет настроение и время. Это не является важной информацией. Продемонстрируйте.       Кивнув, я с помощью палочки создал банальный шар бело-голубого пламени, не забыв сдобрить колдовство энергией Смерти, а посыл был простой — будь шариком огня, веди себя, как огонь.       Перья, что прытко писали только во время работы схемы-анализатора тут же быстро-быстро начали вносить данные в пергаментные свитки и листки.       — Занятно, — кивнула Эмбер, получая точно такие же данные прямо в сознание. — Повторяем.       Ну и пятьдесят раз я повторял Протего Дьяболика, модифицированное энергией, но уже с другим посылом по требованию Эмбер — уничтожить дух из-за Грани. Духа тут не было, форму я удерживал, так что не происходило ничего — шар бело-голубого огня просто горел, зависнув над кончиком палочки.       Два часа экспериментов дали нам всем понять несколько важных вещей. Первое — над интерпретацией результатов диагностики ещё работать и работать, так что пока ничего не ясно, механизмы не ясны, воздействие на материальный и прочие аспекты мироздания тоже, в общем, ничего не понятно, но очень интересное.       Второе — я, к своему ужасу, получил удар от вселенной прямо ниже пояса, ибо мог добавлять энергию смерти только в огненные заклинания, причём Адское Пламя было исключением по понятным причинам, ведь это не просто колдовство, это поток энергии через микропортал на кончике палочки в другое измерение. Это, как бы, совсем не те дроиды, которых мы ищем… Надо будет посмотреть эти фильмы здесь, в этом мире, а то начинает всплывать в мыслях всякие фразы из индустрии развлечений, вызывая к этой индустрии лёгкий интерес.       Третье — модифицированное огненное заклинание в любом случае пожирает духа из-за Грани столь же эффективно, сколь одна спичка уничтожает тополиный пух, пусть и не так быстро.       Пришла пора Дафне встать в схему — начался новый двухчасовой виток экспериментов.       Именно в этот момент к нам заявился профессор Флитвик. Пока Дафна под руководством Двенадцатого — не человек, а робот, даже говорит без эмоций — проверяла, как откликается её энергия Смерти и с какими заклинаниями работает, мы с Эмбер переговорили с Флитвиком.       — Доброго вечера, — поздоровался довольно жизнерадостный профессор, пусть и выглядел сейчас взволнованно.       — Здравствуйте, профессор, — кивнул я.       — Мастер Флитвик, — кивнула Эмбер. — Что вас привело в наш исследовательский лагерь в столь неоднозначную погоду?       Погода, к слову, и вправду была неоднозначной. Уже почти стемнело, с неба падал снег крупными медленными хлопьями, вокруг лагеря, на земле и деревьях, были зажжены магические лампы, мягким желтым светом освещая сам лагерь и множество падавших снежинок. И только защищённые от воздействия рабочие места, столы и прочее могли похвастать чистотой от снега и сухостью. Окончательным штрихом этой картины была грязно-серая завеса. Вот только она не отражала свет, имея своё, неуловимое свечение. Словно мир заканчивался, она визуально напоминала бездну, полное отсутствие пространства за чертой, возле которой мы находились.       — Беспокойство за учеников, — поведал Флитвик. — Ну и любопытство в меньшей степени. Мистер Грейнджер и мисс Гринграсс никогда не пропускали мои занятия, так что их отсутствие было тревожным. А уж чтобы мистер Грейнджер пропустил ужин — так и вовсе немыслимо!       — Как это, пропустил? — удивился я, и как будто в подтверждение случившейся незадачи, живот разразился тихой, но слышимой трелью урчания.       Это вызвало улыбку профессор, да и Эмбер, я уверен, усмехнулась под маской.       — Эх… — выдохнул я в притворной печали, хотя притворной она была лишь отчасти.       — Наш уважаемый Хагрид сказал мне, что мисс Эмбер попросила вашей помощи, или что-то в этом роде, — продолжил Флитвик, — вот я и пришёл убедиться, что всё в порядке, а заодно напомнить, что режим питания и сна нарушать нежелательно.       Жестом фокусника он вытащил из ниоткуда увесистую корзинку с напитками с сэндвичами, отлевитировав её на свободный стол рядом с нами.       — Неужели только вы, профессор, — судя по голосу Эмбер, ей и вправду было немного интересно, — озаботились вопросом состояния ваших учеников? Ни другие профессора? Ни ученики?       — Полагаю, — усмехнулся Флитвик, — они слишком напуганы самим фактом вашего присутствия…       Пока мы говорили, Дафна умудрилась активировать Протего с добавлением энергии Смерти, что сделало плёнку стационарного щита в модификации Тоталус грязно-серой, слабо светящейся, хотя в стандартном виде она больше напоминает маслянистый мыльный пузырь.       Хмыкнув, я решил вступить в разговор.       — А сотрудники ДМП и авроры не внушают безопасность?       После моего вопроса мы перевели взгляд на выше обозначенных персонажей — они одной честной компанией сидели на табуретках вокруг какого-то ящика и самозабвенно рубились в карты под желтым светом одного магического фонаря на высокой палке.       — М-да… — тихо протянули мы с Профессором, а Эмбер просто тихо хмыкнула.       — Не внушают, — резюмировал профессор. — В общем, вижу у вас всё хорошо и повода для беспокойства нет?       — Вы правы, — кивнул я. — Просто небольшое и безопасное исследование.       — Тогда, не буду вас отвлекать. Однако, спешу напомнить, что довольно скоро отбой.       Профессор откланялся, а мы с Эмбер вернулись к наблюдению за анализом работы Дафны. Двенадцатый, подменивший Эмбер во время визита профессора, отправился по своим делам. Он, кстати, вообще не отдыхал. Ну а я решил устроить небольшой перекус.       — Не желаете? — уточнил я у Эмбер.       — Не во время работы, — качнула она головой. — Могу обходиться без еды более недели, без потери эффективности.       Эксперименты продолжались примерно столько же, сколько и в моём случае. Выяснилось ровно то же самое, с одним лишь отличием — Дафна могла запитывать энергией Смерти только защитные, ограничивающие и барьерные заклинания. Любая попытка запитать атакующие или же огненные терпели полное фиаско.       Когда время уже почти можно было назвать ночным, было решено расходиться. Эмбер и Двенадцатый остались в лагере для анализа данных, который обещал затянуться на неделю минимум, а мы отправились обратно в замок, причём трансгрессией в образе чёрного дыма — сил месить ногами грязь и снег не было никаких, а антиаппарационный барьер не в осадном режиме позволял мне, пусть и не без труда, подбирать к нему ключик и перемещаться внутри не тревожа защитных и сигнальных контуров.       Вот только вместо гостиной Дафна «утянула» мою трансгрессию к Выручай-Комнате.       — Подожди минутку, — попросила она, быстро попросив у замка некое помещение и скрывшись за дверьми.       Ну, я и ждал. Минут десять, попутно наблюдая за происходящим в замке — тишина и покой. Похоже, сегодня многие утомились, так что даже заговорщики решили отъесться и отоспаться, тем более на дежурстве нынче Слизеринцы, а всякие деятельные ученики, желавшие творить беспредел, совершенно не стремились испортить отношение с Драко не только как с довольно сильным по меркам школы волшебником, но и как с Малфоем в том числе.       Дверь Выручай-Комнаты приоткрылась, явив голову Дафны, а белая прядка волос на фоне остальных чёрных, распущенных и волнистых, приятно контрастировала.       — Заходи, — тихо шепнула она.       Зайдя внутрь, я оказался в просторном помещении, явно должным служить романтичной спальней для парочки. Особенно большая двуспальная кровать. Не успел я изучить детали помещения, а их было много и атмосферу они создавали очень даже… Очень, в общем… Не успел изучить, как меня тут же развернула к себе Дафна, мгновенно обвив шею руками, буквально впившись в мои губы поцелуем жарким, что я аж воспылал.       Мои руки сами оказались на её талии, сознание, почти полностью увлёкшееся процессом, самым краешком подметило одеяния Дафны в виде чёрного красивого комплекта под полупрозрачным длинным… а что это? Пеньюар? Халатик? Да какая разница!       Через минуту отстранившись на миг от поцелуя, Дафна хитро улыбнулась, глаза блестели, сама розовела от скрытого смущения и ничуть не скрытого желания.       — Если задашь хоть один глупый вопрос, — её тихий голос пробирал до дрожи, будучи каким-то слегка грудным, — я тебя покусаю.       Ещё и губку нижнюю слегка прикусила.       Моя мантия сама оказалась на полу, через белую школьную рубашку я прекрасно чувствовал тепло Дафны и её аргументы.       — Ты ведь и так покусаешь, — с усмешкой я тут же подхватил девушку, и направился к кровати, попутно вспоминая наши летние «глупости». — Но вопросов не будет. Только действия…       Пока нёс Дафну, часть сознания, сохранившая здравомыслие, ретировались, подняв метафорические руки с фразой: «Ну, на этом наши полномочия, всё». И всё это — отличное завершение тяжелого дня.