Золото

Свет софитов так слепит глаза, что не видно тех сотен и тысяч лиц, что рукоплещут, что наполняют зал, что кричат мне сейчас «на бис!» И я падаю ниц, улыбаюсь — смешно и глупо. Я скупа на эмоции, но мне жизни дороже момент выраженья их мнений. Я — заложник внимания и страсти людей. Танцовщица без имени, но оно появляется оно врезается в разумы громким «Мишель». Люди в восторге, как дети игрушкой. Свет гаснет, и как выстрел из пушки начинается музыка — выступаем на бис. Джастин ведет, Джо на подхвате, сальто от Карлоса, затем в центре Крис. Не сдались мне не выкрики, ни даже фанфары. Я чувствую телом индийский жар самых горячих яств. Бегу взглядом по залу в идиотской надежде выцепить взгляд одиноких глаз. Карих, как мед. Холодных, как лед. Жадных, красивых, до жути ревнивых — мне нужен этот свободный взгляд, гневный, как разъяренный раненьем лев, тот, что был всегда лучше всех. Искра победы сияет в небе средь звезд, когда натыкаюсь на взгляд этот, словно огонь. Я думаю, Орландо сейчас умрет, если я сделаю так... и слегка виляю бедром, заставляя народ кричать. Орландо молчал, молчит и будет молчать, он против так же, как совершенно за. Он ненавидит, разделяя мнение зала. Он скрестил свои крепкие руки в узлах. Он ненавидит так, что аж скрежет в зубах. И я знаю, что ему надо. Легкий переворот и игривый шпагат с прогибом. Народ бесится и орет, так, что шерсть льва встает дыбом. Лев скалится и рычит: добыча прямо по центру зала. Его гордый львенок его манит, но он приговор себе подписал. Снова дикий выброс вперед, как умирающая акула, — корчась на пляже, она выдает самую страстную предсмертную самбу. Небо разрывается ярким светом — сотни тысяч фейерверков небо красят в цвет янтаря. Орландо фыркает, думает: «Боже, Мишель, ты как...» Самая яркая в мире заря. Мишель снимает атласный халат. Алым пятном падет он на пол в миг, когда зрители замолчат. В горло впивается острый кол, когда Орландо видит огонь. Музыка бьет, словно набат. Температура в ноль. А потом — под сорок. Фанаты горят, как самые худшие черти в аду. Если Орландо — это Адам, Мишель — змей-искуситель в Эдемском саду. Я смотрю, как пылают его глаза на фоне всех этих темных людей. Видит Бог, нет мне награды милей, чем этот господский взгляд. Пусть хоть голой выйду в толпу, пусть хоть меня заберут в преисподнюю, пусть кинута буду на растерзанье дворовым псам. Пусть знает Орландо и пусть знают все: Мишель никогда не сдастся Сердцам. Ты смотри и помни, их предводитель, серебром покрытый и холодом. Пламя из золота сожрет сердце твое. И я буду золотом.