Troubled minds

Марко плавно толкнул дверь, она тяжело заскрипела, и он быстро распахнул её, заскочил внутрь и так же быстро закрыл. Квартира снова упала в тишину. Он стряхнул снег с плеч, снял шапку, поправил взъерошенные волосы и включил экран телефона, чтобы посмотреть время. Двенадцать минут за полночь. Он смешно чертыхнулся себе под нос. Потом прислушался: в квартире ни звука. Скинув кроссовки, он крадущимися шагами прошёл в комнату через кухню. Здесь над обеденным столом светилась тусклая лампа, под ней лежали недоеденные спагетти. В стылом воздухе стоял слабый запах бекона. Жан спал в комнате на диване. У него на животе лежал открытый ноутбук, приподнимавшийся и опускавшийся вместе с дыханием. Марко улыбнулся. Он подошёл, переставил ноутбук на журнальный столик и сел на пол возле изголовья дивана. По умиротворённому лицу Жана скользили размытые тени от лампы, очерчивая вздыбившийся нос и выпирающую челюсть. Он слегка приоткрыл рот и тихо сопел во сне. Марко хотелось засмеяться от счастья и оттого, что Жан такой досягаемый, достаточно ткнуть его в плечо и разбудить. Жан облизал губы, рвано выдохнул во сне, и Марко не удержался, наклонился к нему и медленно поцеловал. Тело под ним тихо забурчало, застонало, и он немного приподнялся, чтобы посмотреть на заспанное лицо Жана, на то, как он жмурится и зевает. — Привет. — Марко? Жан, едва поняв, что происходит, тут же принял горизонтальное положение: — Ты вернулся. Я не ждал тебя так рано… — Жан смотрел на него как заворожённый. — Последний экзамен отменили. — И ты ничего не сказал? — Сюрприз. Они засмеялись и снова поцеловались. Марко переоделся, натянул на себя тёплую толстовку Жана, поужинал остатками замороженной лазаньи, пока они смотрели какой-то сериал. Жан расхваливал его последние две недели и обещал показать, но на Марко он не произвёл впечатление — ему было всё равно на супергероев и остросоциальную сатиру, поэтому он пошёл прибираться на кухне и мыть посуду. Жан выключил телек и, шлёпая босыми ногами, поплёлся за ним. — Какого числа ты возвращаешься из дома? — спросил он, глубоко зевнув. Он сидел на стуле, ёжился от холода и тёр ступни ног друг о друга. Марко с улыбкой взглянул на них через плечо, но ничего не сказал. — Двадцать восьмого. — Серьёзно? — А что? — Это меньше недели. Ты мог бы побыть с семьёй подольше. Марко пожал плечами: — Я обещал, что встречу Новый год с тобой. Мама не против. Жан сдавленно кашлянул и ничего не ответил. — Получается, у нас с тобой три дня перед Рождеством, — продолжил Марко. — Это немногим больше, но всё равно. — Это намного больше, чем полдня, которые мы изначально планировали. — Да, — Марко отложил последнюю тарелку и развернулся к Жану, скрестив руки на груди. — Чёрт, нелегко жить на два дома. — И учиться в колледже, — усмехнулся он. — Ещё и эта ерунда. Марко рассмеялся и заметил, что Жан смотрит куда-то вниз и в сторону, сложив руки на столе. Он подошёл к нему, сел рядом и осторожно положил ладонь ему на плечо: — Эй, о чём задумался? Жан быстро заморгал, как будто его вывели из транса, и повернулся к нему: — Нет, ни о чём. Марко слабо улыбнулся, погладил его по плечу и накрыл его ладонь своей. — Ты устал, — тихо сказал Жан, перебирая его пальцы. Он пристально смотрел на них, а Макро смотрел на его серьёзное лицо и думал о том, что он в них нашёл. — Мне не нравится в Чикаго. — Ты же бываешь тут только по выходным. — Каждый раз приезжаю сюда как в банку шпрот. Все толкаются, и на улицах так душно и пыльно. А зимой слякоть. И этот постоянный гул. — Ты скучаешь по дому, — Жан улыбнулся, и Марко кивнул: — Да. Скучаю. Давай уедем отсюда после моего выпуска? — Домой? — Может быть, и не домой. Может быть, в какое-нибудь другое место. — Но поближе к дому? — Да. Марко смотрел на серьёзное лицо Жана: он был как будто не здесь, его взгляд проходил сквозь их переплетённые пальцы. — Жан. — А? — О чём ты думаешь? Он тяжело вдохнул и быстро заморгал: — Я тоже хочу учиться в колледже. Марко улыбнулся: — Почему ты молчал? Это же замечательно. Жан пожал плечами: — Сначала надо закончить школу. — Это ерунда, ты справишься. Ты уже придумал, на кого пойдёшь? Жан прикусил нижнюю губу, его пальцы замерли: — Я думал начать с классов по юриспруденции, а там как пойдёт… — Ты хочешь продолжать работать с федералами? — Да, — Жан снова посмотрел на него. — Если честно, я хотел бы быть копом. — Жан… это… — Я знаю, как это звучит, это совсем не… — Нет, это замечательно! Правда! Я просто не знаю, что сказать, я горжусь тобой. — Ты серьёзно? — Да. На самом деле. Это отличная идея, — Марко улыбался; он потрепал его по голове и поцеловал в макушку. — Это будет сложно, у меня приход. — Твои не помогут? — Обещали, что помогут. — Значит, ты уже всё решил и обо всём договорился? Жан кивнул: — Ты не злишься? — Нет, конечно. Почему я должен злиться? Ты не можешь всю жизнь сидеть в этой квартире с ноутом, Жан. Рано или поздно ты должен был на что-то решиться, и я ждал этого. — Спасибо, — он улыбнулся. Марко пододвинулся ближе, приобнял его и положил голову ему на плечо: — Я так сильно горжусь тобой, ты даже не представляешь. — Перестань. — Знаешь, я тоже должен тебе кое в чём признаться. — Ты говоришь это таким тоном, что мне уже страшно. — У тебя есть все основания, — Марко обеими руками обвил пояс Жана, сцепил руки в замок и, тяжело выдохнув, сказал. — Завтра приедет Саша. — Чего?! Жан подскочил со стула, как ошпаренный, но Марко не отпустил его, удержал на месте. Он смотрел на него широко выпученными глазами. — Тихо-тихо, всё хорошо. — Объяснись, — насупился Жан. — Я рассказал ей, что у меня есть парень, и предложил вас познакомить. — Ты совсем сдурел?! Жан снова забрыкался, стараясь выбраться, Марко крепко схватил его за плечи: — Успокойся, пожалуйста. Ещё ничего не произошло. — Она знает, что это я?! — Боже, нет, Жан, она не знает. Это будет сюрприз. — Нет! Жан, наконец, вырвался, вскочил и, заложив руки за спину, принялся ходить по кухне как маятник: — Это полный бред! Она не хочет меня видеть. — Откуда ты знаешь? — Это очевидно! — Она скучает по тебе. Жан остановился и уставился на Марко; он пытался хмуриться, сжимал губы в тонкую линию. — Послушай меня, — Марко встал со своего места, подошёл к нему и взял его за руки. — Всё будет хорошо. Если нет, то ничего страшного не произойдёт. Просто попробуй, ладно? Тебе нужны друзья. — Я… — Ты не ужасен. Мы это уже проходили. Ты не чудовище и ты заслуживаешь быть любимым. Он обнял его и прижал к себе, чувствуя, как под кожей Жана ухает его беспокойное сердце. Ему потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться. — Всё? Пойдём спать? — Я после таких новостей не усну, — Жан скорчил рожу и надулся. Марко рассмеялся: — Хорошо, я спою тебе колыбельную. — А может быть, — Жан положил руку на его поясницу и, огибая пальцами ремень, скользнул вниз, — кое-что другое? Марко громко рассмеялся: — Давай в душ. Я после тебя. За Жаном хлопнула дверь ванной, и Марко остался один на кухне. Над его головой всё так же светила одинокая жёлтая лампа, он стоял, прислонившись к столешнице, и смотрел на пачку Мальборо, брошенную возле пепельницы. Захламлённая старая квартира всё ещё не казалась ему уютной, но в этой некомфортности было что-то временное, переживаемое. Его мысли оборвал резкий стук в дверь. Марко подпрыгнул от неожиданности и взглянул на часы: была половина второго ночи, и он даже примерно не мог предположить, кто явился в такое время. В ванной шелестел душ; Марко немного выждал, стук повторился, но такой же деликатный и сдержанный, как в первый раз. Он пошёл открывать. Из приоткрытой двери повеяло морозным воздухом. Марко поёжился и взглянул на стоявшего перед ним мужчину: сквозь щетину и отросшие волосы он почти моментально узнал Филиппа — слишком велико было сходство с лицом Жана. Тот прищурился и сдавленно рассмеялся. — Привет, — эхом отозвался Марко. Он стоял перед ним в проходе в домашних штанах и абсолютно не знал, что сказать, его как будто окатили холодной водой. — Вот значит как… — просипел Филипп, едва справляясь с накатившим смехом. — Он дома? Марко молча отошёл в сторону, давая проход. Он не был уверен, правильно ли это: ему вспомнилась больница, вспомнил их спор, едва не переросший в драку, и ему вдруг стало страшно за Жана. Первый за несколько месяцев зудящий страх мурашками пробежал по затылку. — Он в душе. Филипп остановился посреди кухни, положил рюкзак на столешницу, стянул толстовку и буднично осмотрел обстановку. Вода за дверью больше не шелестела, и Марко знал: Жан сейчас выйдет, ему не придётся неловко молчать с его братом. Что он вообще мог ему сказать? Его футболка была заправлена в джинсы, и, по крайней мере, было видно, что он не взял с собой оружие. Или оно в рюкзаке? Марко мысленно выругал себя за этот бред: если бы Филипп пришёл сводить счёты, он бы начал в первую очередь с него. Дверь в дальней стороне квартиры щёлкнула, в проходе между кухней и комнатой показался Жан. На нём вообще не было одежды, по его раскрасневшейся коже стекали капли воды, и он тёр голову и лицо полотенцем. — Может, мне завтра сделать себе выходной? Мы могли бы чем-нибудь заняться в городе, если будет погода… Жан замер на полуслове, когда стянул с головы полотенце и увидел брата. Его руки, задранные над головой, как тряпичные опустились вдоль тела. Они смотрели друг на друга, напуганные и поражённые. — Ты пришёл меня убить? — совершенно будничным тоном спросил Жан, и Марко вздрогнул от его спокойного голоса. Филипп в пару шагов обогнул стол и бросился на него так быстро и стремительно, что Марко сначала показалось, что он хочет его ударить. Но они обнимались; пальцы Жана вцепились в ткань рубашки на спине Филиппа и подрагивали от напряжения. Всё замерло, было слышно только, как они тяжело дышали и сопели друг другу в плечи. — Прикройся. Я твой член через джинсы чувствую. Жан прыснул, отстранился, повязал полотенце на поясе и быстро взглянул на Марко. В этом мимолётном взгляде было что-то вроде испуга, и Марко почувствовал неприятные покалывания на загривке. Они стояли рядом с другом в неловком молчании, и Марко в очередной раз не мог не подумать, как чертовски сильно они похожи. Жан был выше на несколько сантиметров, и это почему-то сильно удивило Марко: у них всегда была такая разница в росте или Жан перерос его за последний год? Он видел их вместе только в больнице, и Жан казался слабым и хилым на фоне своего не особо мощного брата, теперь это было не так, он отъелся и окреп после тюрьмы, больницы и затяжной депрессии. — Что же ты натворил… мелкий засранец, — наконец, выдохнул Филипп и потрепал его по макушке, взъерошив мокрые волосы. — Ты всё знаешь? Вообще всё? Филипп замотал головой и беззвучно рассмеялся: — Мне не нужно знать всё, иначе я тебя точно убью. Жан горделиво ухмылялся: — Я прищучил старого чёрта. — Да уж, не то слово. Филипп взглянул через плечо на Марко, тот, заметив этот взгляд, скрестил руки на груди и прислонился к стене. Он смотрел ему в глаза и не собирался уходить. Устало вздохнув, Филипп вцепился в плечи брата и серьёзно посмотрел ему в глаза: — Мне чертовски тяжело это говорить, но ты даже не можешь представить, как сильно я тобой горжусь. Ты всё сделал правильно. Жан кивнул, и Марко очень ясно прочитал испуг и растерянность на его лице. Филипп, видимо, хотел что-то ещё сказать, но не решился, снова обнял его, на этот раз быстро, сильно похлопав его по спине. Жан неразборчиво и едва слышно прошептал что-то по-французски, они оба глупо заулыбались, как мальчишки на награждении после матча. Филипп снова потрепал его по макушке, Жан недовольно запыхтел, они обменялись толчками под бок. Марко улыбнулся себе под нос: он подумал о том, что Жан, наверное, ждал этого всю жизнь. — Вы только посмотрите на него, грёбанный федерал. Ты должен арестовать меня прямо сейчас. — Пока нет значка, так что гуляй. Поговорим, когда закончу колледж. — Ого! Всё серьёзно. С ним тоже? — Филипп мотнул головой в сторону Марко, и Жан утвердительно кивнул. Он внимательно посмотрел на Жана, потом на Марко и сказал: — Хорошо, я вас благословляю. Жан рассмеялся и возмущённо выкрикнул на французском, чем вызвал смех Филиппа. — Ладно, я ещё заеду на днях… — Оставайся, — Жан резко оборвал его. Филипп взглянул на Марко, и тот кивнул: — Да, оставайся. Куда ты пойдёшь посреди ночи? Филипп насупился: — Прости за тот раз в больнице. Ну, и вообще за то, что хотел убить тебя. Марко не смог сдержать улыбки. Он не знал, как на это вообще реагировать, поэтому выдал первое, что пришло в голову: — Хорошо, прощаю. — Кстати, у меня к тебе куча вопросов, — начал было Жан, но Филипп отрицательно замотал руками: — Нет, все разговоры завтра. Сейчас — спать. — Завтра приедет Саша, — отозвался Марко. — Что ещё за Саша? — Вы виделись в госпитале, помнишь? Ты обещал показать ей ваш семейный альбом. — Чего? — взвыл Жан. — Никаких альбомов! Филипп рассмеялся: — А… помню. И где теперь этот альбом? — Жан забрал его из дома. — Зачем ты ему сказал?! Марко подошёл ближе и приобнял Жана за плечи, с трудом сдерживая смех: тот нахмурился и побагровел. — Ладно, раз я обещал, то придётся остаться. — Диван твой. Филипп оставил свой рюкзак и скрылся в полумраке комнаты. Жан сердито посмотрел на Марко и зашептал: — Что ты вообще устроил? Ты хотя бы представляешь, какой бардак тут будет завтра? — Звучит интригующе. Жан едва не зарычал: — Я сейчас так сильно тебя люблю. — Ты хотел сказать… Он не дал Марко закончить, быстро поцеловав его в губы. На кухне погас свет. Рядом гудел холодильник, под приглушённое стариковское бурчание скрипел диван, где-то далеко за окном свистела дорога. Жан вцепился в спину Марко, и они целовались, пока им хватало дыхания.