Горячие вафли в сливочном соусе

Когда Стив домчался до клуба, адреналин уже подвыветрился из крови, а сердце теперь выпрыгивало из груди не от страха или злости, а просто от того, что бежал слишком быстро. Долбаный Бад! В раздевалке, ключ от которой Стиву выдал охранник на входе, первым делом захотелось осмотреть одежду — не порвалось ли в драке. Все было целым, и это не могло не радовать, потому что денег на что-то новое особо не было. Долбаный Бад! Стив так и не понял, что тот от него хотел — альфа был слишком пьян и изъяснялся с известным трудом. По этой же причине и сбежать от него получилось достаточно легко. Жаль только, что не сразу, а только после того, как Бад вдруг начал размахивать руками… Накатила новая волна гнева, и Стив, желая успокоить себя, отправился в душ — вода всегда действовала на него самым благотворным образом. Так было и сейчас. Вот только под глазом, куда пришелся удар кулака бывшего муженька, кожу тут же защипало. Стерев рукой влагу с зеркала, Стив поизучал свою пострадавшую физиономию и скривился. Хорошо, что в клубе принято носить маски, а то вопросов со стороны тех двоих, на «свидание» к которым Стив и спешил, было бы не избежать. А ведь вовлекать посторонних людей в свои проблемы по-прежнему очень сильно не хотелось. Долбаный Бад! Долбаные альфы! Теперь щеку под подбитым глазом еще и дергало. А потом заныли костяшки на правой руке — Стив в долгу перед обнаглевшим бывшим муженьком тоже не остался и хорошенько засветил ему сначала коленом по яйцам, а после кулаком по зубам. Ух-х! С-скотина! Прав был Ирви — не стоило спускать все на тормозах после первого избиения! Надо было идти в полицию и писать на Бада заявление. А теперь вот как? Что если сегодняшний случай не последний, что если этот урод и дальше будет «радовать» своими визитами? Так и ходить с фингалами, а то так и с выбитыми зубами, как некогда ходил папа после «любви» отца?! Стив тихонько зарычал, вздергивая губу и глядя на себя в зеркало. Ладно. Утро вечера мудренее и все такое. А сейчас… Сейчас из-за неожиданного столкновения с Бадом тревога и неуверенность, обуревавшие накануне сессии с Матсом и Галеном, сменились, пожалуй, даже чем-то похожим на предвкушение: долбаные альфы! Но при этом… При этом, стоило только вспомнить Матса — голого, привязанного, выпоротого и очень, просто очень сексуально возбужденного, внизу живота начинало сладко тянуть… Чего новенького еще доведется узнать о своей сексуальности?.. Или речь как раз вообще не о сексе? Что связывает в этом смысле Галена и Матса? Парочкой они не выглядели, но… Очень много «но» и еще больше вопросов, задавать которые пока что просто не поворачивался язык. «Попробуем! — сказал сам себе Стив, кивнул решительно и принялся прилаживать на лицо спасительную маску. — Сегодня мы просто попробуем. Узнаем, каково нам всем друг с другом. Потяну ли обозначенную для меня роль я. Понравится ли все Матсу — в конце концов, ему ведь решать, его слово будет последним. Ну и Гален…» Да, как ни крути, хотелось, чтобы доволен Стивом остался и он. Как раз в рамках парадигмы с прощением-одобрением в конце действа… Услышать не только от Матса, но еще и от Галена, что Стив справился, помог — это бы дорогого стоило. Матс на этот раз не был обнажен — плотные боксеры прикрывали ему все «стратегические места». Маска, в которой он наверняка дошел в номер от раздевалок, лежала на столике у кресла, в котором сидел Гален, частично обряженный в, как видно, традиционную для игрищ этих двоих полицейскую форму (штаны и накинутый на плечи китель при полном отсутствии рубашки). Его лицо тоже не было прикрыто. Да и на Стива оба альфы взглянули удивленно, когда тот свою маску снимать категорически отказался. — В таком случае скомпенсируем тряпку на твоем лице отсутствием оной на заднице у Матса, — Гален рассмеялся, а после вдруг посерьезнел и уже совсем другим тоном приказал другу: — Раздевайся! А после на колени. Мы все решили, так что нечего тянуть кота за хвост. Начнем с того, что ты покажешь нам обоим — мне и этому красавчику-омеге, — каким послушным можешь быть. Кровь бросилась Стиву в лицо, когда Матс, лишь на секунду замявшись, прикрыл глаза, повернулся к наблюдателям вполоборота и потянул с себя боксеры. Следов от предыдущей сессии у него на спине, украшенной вдоль позвоночника густым темным ирокезом, не наблюдалось. Чистой была и поджарая задница. Кожа матерого альфы была куда менее чувствительной и восстанавливалась значительно быстрее кожи маленького омеги, которым когда-то был сам Стив? Или на самом деле Гален порол друга совсем не так сильно, как показалось? Действительно игра… Так почему бы в нее не сыграть, рогатый его побери?! Тем более с таким… С такими! Матс тем временем избавился от боксеров, опустился на колени, и взгляд Стива тут же, будто намагниченный, залип у него в паху. Зрелище по-прежнему впечатляло, хоть сейчас альфа возбужден и не был. Поза покорности, которую он принял, как видно, предполагала свободу доступа ко всем интимным зонам, а потому член и тяжелые яички теперь свисали вниз между широко расставленными бедрами. Руки Матс согнул в локтях и завел за спину — так, чтобы не закрывать ягодицы. Его открытая взорам, заросшая довольно густыми темными волосами грудь манила розовой нежностью сосков… Пришлось облизать разом пересохшие губы. Волнение было столь сильно, что заложило уши, так что Стив даже не сразу услышал Галена. — Мне каждый раз придется звать тебя дважды? — негромко поинтересовался он, но при этом слова уже включившегося в игру альфы прозвучали так, что Стива будто ремнем поперек спины вытянули. — Надень на себя и на него вот это. — Тут Гален поднялся и отошел к большой картонной коробке. Она стояла у входа, наверняка принесенная сюда то ли самими альфами, то ли кем-то из работников клуба — нетрудно было предположить, что постоянные посетители могут арендовать в каком-нибудь там хранилище (например, в подвале заведения) места для тех вещей, которые нужны им только здесь. Китель, лишь накинутый на плечи из-за руки на перевязи, мешал, и Гален избавился от него нетерпеливым движением плеч, открыв Стиву свою широченную спину, украшенную особенно светлым на фоне загорелой кожи ирокезом. Порывшись в содержимом здоровой рукой и попутно выложив на соседний стул две пары наручников, что-то подозрительно похожее на анальную пробку (которая, впрочем, тут же торопливо отправилась назад), какие-то тюбики и наконец самый обычный кожаный ремень для брюк — узкий, крепкий и тут же свернувшийся на сиденье хищной змеей, — Гален извлек из коробки что-то типа сбруи с пряжками для разных регулировок и вшитыми стальными кольцами. Надеть ее на себя оказалось совсем нетрудно и, пожалуй, волнующе-приятно. И даже внешне понравилось сочетание этой брутальной проклепанной кожи и новеньких снежно-белых слипов, которые Стив натянул на себя сегодня специально для посещения клуба. А вот с Матсом дело пошло сложнее. Нет, не потому, что он сопротивлялся или как-то мешал. Просто оказалось, что прикасаться к нему, да еще когда на тебя смотрит другой альфа — занятие слишком волнующее. Ладони тут же вспотели, а ставшие неловкими пальцы мелко дрожали. И это стало видно всем после того, как Гален еще и велел Стиву закрепить на запястьях Матса широкие кожаные браслеты с вшитыми в них металлическими кольцами. Матс сам, не дожидаясь дополнительного приказа, протянул руки Стиву и тот вновь залип, глядя уже на них. Казалось бы: просто пальцы, просто предплечья с выпуклыми извилистыми венами, бицепсы, вздувшиеся под кожей от первого же движения! Но руки у этого альфы были такими красивыми! А под тонкой и неожиданно нежной кожей на внутренней стороне запястий бился пульс — так близко и доверчиво! А еще по-прежнему коленопреклоненный Матс, пока Стив застегивал пряжки на браслетах, смотрел… Просто молчал и смотрел! Но взгляд этот снизу вверх: полный ожидания, нарастающего напряжения и совсем уж неожиданного желания поддержать и ободрить, — пожалуй, смущал даже больше откровенной наготы. Матс был сильным — и в то же время слабым; гордым, уверенным в себе — и в то же время покорным, отдающимся… И это заводило просто нереально! Вот только казалось совершенно невозможным допустить, чтобы сексуальный интерес к происходящему заметили так же легко, как дрожание пальцев. Волнение было простительно, а вот остальное вполне могло оказаться совсем не тем, что от Стива ждали… Пришлось сжать ягодицы, между которыми все предательски увлажнилось, и задержать дыхание, мысленно приказывая члену сидеть в трусах тихо и не рыпаться. Наверно, в любой другой день дальше все пошло бы куда сложнее, но адреналин после недавней драки с Бадом все еще гулял в крови, злоба на всех альф мира (рогатого им всем в зад!) еще до конца не улеглась, так что Матса теперь совсем не было жалко! Да, не было! «Просто еще один альфа! — подумал Стив, убеждая самого себя. — Такой же, как Бад. С той только разницей, что ему в силу каких-то странных обстоятельств нравится не бить, а быть избитым… Как раз то, что сегодня и надо!» И все же в конечном итоге справиться с волнением и неуместным жаром в крови помог Гален, который приказал отвести Матса к высокой устойчивой конструкции, более всего похожей на «козла» из школьного физкультурного зала, и там приковать в согнутом положении. Для этого потребовалось взять те самые наручники, которые Гален ранее достал из коробки. — Сегодня мы сконцентрируем свое внимание исключительно на его ягодицах. Тебе ведь нравятся его ягодицы, а, вафелька? Тут Матс вздохнул, и Стив почувствовал это щекой и тонкими волосками на шее, потому что как раз сидел на корточках внизу, под ним, закрепляя наручники. — Нравятся? — Они красивые, — Стив бросил быстрый косой взгляд наверх — на раскрасневшееся (видимо, из-за положения) лицо Матса, а после в сторону — на Галена. — Вы оба красивые парни. Все, целиком, не только… ягодицы. Жаль только, что альфы… Гален хмыкнул, а после с легким полупоклоном вручил Стиву ремень: — У тебя есть шанс прямо сейчас отомстить всему альфьему племени. Ремень будто бы жег руку. В первую секунду Стив испытал острейшее желание бросить его на пол… Но потом… Потом пальцы сжались словно сами собой, а еще мгновением позже случился самый первый удар, который Стив нанес привязанному альфе. А следом за ним новые — все более хлесткие и решительные (долбаный Бад, вот бы тебе на этом месте оказаться!)… А в конце — приятная усталость. Моральная и физическая. Разлившаяся по телу после того, как Гален, из-за ранения принимавший участие в экзекуции только в качестве советчика и руководителя, остановил Стива, велев ему прекратить порку. То, что действительно хватит, секундой позже показали и белесые потеки спермы на коже «козла» под животом у тяжело и освобожденно дышавшего Матса… Он кончил только оттого, что его пороли?! Или дело было как раз в том, что делал это омега?.. Об этом очень хотелось спросить, и Стив проявить любопытство почти решился. Тем более что парой минут позднее и момент представился подходящий: пришло время расковать Матса. Избавленный от наручников, он получил разрешение улечься на застеленную чистой простыней кушетку, а Гален подал Стиву тюбик с заживляющей мазью и попросил нанести ее на пострадавшую от порки кожу. На этот раз она не вздулась красными вафельными полосами, а просто сильно покраснела — кажется, удары, которые наносил по ней Стив, были еще слабее тех, которыми друга охаживал Гален, но эффект-то был — Матс кончил! По какой причине? Спросить? Нет? Стив, мысленно проговаривая назревшие вопросы, присел рядом с улегшимся лицом вниз альфой, бедром еще и ощутив слишком близкое соседство, а после… Единый бог и вся небесная рать! Куда делись все мысли и казавшиеся такими важными вопросы? Кожа под пальцами была такой горячей, а сами ягодицы такими привлекательными! Не удивительно, что пальцы, которыми Стив и втирал мазь, будто бы сами собой стали все чаще соскальзывать с упругих холмов в сторону лежавшей между ними ложбины, так и норовя спуститься еще глубже — к тому потаенному местечку, которое все альфы хранят от любых поползновений… Оно манило, его так отчаянно хотелось ощутить, что… Рогатый и все его прихвостни! Стив не выдержал! Прикосновение — та секунда, пока его скользкие от мази пальцы проходились между половинками, ощутив неровность ануса, — потрясло. Но, увы, не одного только Стива: Матс, до этого лежавший расслабленно, мгновенно напрягся, вытянулся струной, кажется, даже дышать перестал. И Стив, поняв, что перешел границы дозволенного, руку отдернул, сделал вид, что все произошло случайно, что ничего такого… И вот как после такого задавать вопросы о сексе и о причинах, по которым этим двоим здесь, в клубе, нужен омега?.. А тут еще и Гален, чтоб ему пусто было, который вдруг сунулся ближе, щуря свои очень светлые, а потому холодные, даже жестокие глаза. Сначала он просто всматривался Стиву в лицо так, будто норовил все стыдные мысли в его голове прочесть, а после взял да и сдернул с него маску! — Какая скотина сделала это?! — Что? — Матс поднял голову и приоткрыл один глаз. — Вот это! — злобно пояснил Гален и, ухватив Стива за подбородок, резко повернул его голову так, чтобы и Матс… Папочки родные! Синяк — результат встречи с кулаком Бада, про который Стив совсем забыл! Он что, так расползся, что стал виден из-под маски?! Так, что долбаный Гален, слишком внимательный для альфы, его заметил?! — Отпусти! — рыкнул Стив и, вырвавшись, отбежал к стене, где начал торопливо пристраивать на лицо «сорванные покровы». — Да я-то отпущу, только… Ничего не хочешь рассказать мне уже как должностному лицу — сотруднику полиции? — Не дави на него. Что ты вот сразу прешь, как бронетранспортер? — Матс поднялся с кушетки, запахнул на бедрах простыню, прихваченную с нее, и подошел к Стиву. — Надо бы смазать. Давай? Ты мне задницу. Теперь я тебе моську. А то, судя по тому, как это выглядит сейчас, завтра, если ничего не предпринять, такой красивый будешь, что и на работу выйти не получится — никакой грим не поможет. Понимая, что скрываться и таиться дальше по-детски глупо, Стив со вздохом убрал от лица маску и развернулся к свету, позволяя альфам рассмотреть себя: — Что, правда все так ужасно? — Бывает и хуже. Следовало сразу лед приложить, но ты этого не сделал. Не сделал ведь? — Стив отрицательно качнул головой. — Ну вот. А теперь разве только мазать. Взяв со столика у кушетки тюбик, Матс вернулся к Стиву и, склонившись к нему с высоты своего роста, принялся аккуратно наносить мазь. При этом в лице у него было столько досады, а топтавшийся у него за спиной Гален сопел так возмущенно, что Стив вдруг взял да и засмеялся. — О да! — Гален даже ногой топнул. — Смешно ему! Или… Матс, у него что, истерика? — Кажется, нет. Но теперь, насколько я могу судить, он вот-вот заревет. — Да идите вы на хрен! Оба! — вызверился Стив и, крутнувшись, вновь замер лицом к стене, а после еще и оперся на нее подрагивавшими руками, пытаясь восстановить душевное равновесие. Альфы молчали и больше не лезли, уважая желание омеги побыть наедине со своими эмоциями. И это действительно помогло — Стив сумел справиться с собой. Не забылась наука родом из детства: отец всегда злился еще больше, когда сын во время порки начинал плакать, вот и пришлось научиться этого не делать. Стив сумел «удержать лицо» и там, в номере, и пока, решительно простившись с Матсом и Галеном, шел по коридору в сторону раздевалки, и когда натягивал одежду, а после выбирался из клуба. А вот дальше дело пошло хуже. Потому что на улице его поджидала машина с заведенным мотором, в которой обнаружились все те же Гален и Матс, явно решившие, что прощаться «до новых встреч» совершенно точно рановато. — Даже не спорь, — сказал Матс, спуская водительское стекло. — Залезай. Мы отвезем тебя домой, — подтвердил его намерения Гален и, перегнувшись через сиденье, дотянулся и распахнул перед Стивом заднюю пассажирскую дверь. И вот там-то — в темноте, пропахшей автомобильной кожей и ароматами альф, с которыми Стив провел несколько часов за очень странным занятием, тем не менее всех их очень сблизившим, — плакать захотелось так, что… что хоть плачь! Одна проблема: не получилось. Так и сидел дурак-дураком: сопел носом, хлопал глазами, давил что-то из себя безуспешно. И от этой самой безуспешности стало еще поганей. Собравшийся где-то за грудиной ком невыплеснутых слез и зажатых эмоций физически давил на сердце, мешал дышать. — Так кто это был? И не вздумай вешать лапшу на уши о столкновении с дверным косяком или другими неодушевленными предметами. Не тот случай — уж кто-кто, а мы про синяки на морде знаем все. На личном и общественном опыте, — Гален хмурил брови и смотрел так, что хотелось поежиться. — Все равно ж так дело не оставим и все выясним! — Матс, напротив, улыбался сочувствующе, поглядывая на Стива в зеркало заднего вида, но было бы очень наивно полагать, что в этом вопросе он окажется хоть в чем-то мягче своего приятеля. Не зря ж в тех статьях про Тему, что Стив прочел, раз за разом говорилось: тот, кто в тематическом сексе предпочитает позицию снизу или любит как-то иначе подчиняться и принимать боль и унижения, как правило, далек от слабости по жизни. Более того, когда Стив, продолжавший изредка посещать кабинет Ирви Зейна, осторожно поинтересовался у него психологией тематических контактов, тот ему этот факт подтвердил: — Единой схемы, конечно, нет, потому что, если душа потемки, то про наши мозги можно сказать то же самое с еще большей степенью уверенности. Некоторые люди из числа тех, кто в силу профессии или должности вынужден жестко и не всегда справедливо распоряжаться другими людьми… Понимаешь, Стиви, они иногда совершенно осознанно желают хотя бы на время снять с себя ответственность. За других. И даже за самого себя! Во время сессий им хочется подчиняться, позволять делать с собой кое-что такое, на что опять-таки в реале отреагировали бы совсем иначе. Есть и такие, кто в рамках этой игры реализуют какие-то желания, которые, например, не одобряются обществом или кажутся им самим постыдными. А в ситуации, когда это вроде как не они сами этого хотят, а доминант с ними все проделывает как бы насильно — психологически легче принять свою «неправильность». Тебе ведь это, кажется, тоже знакомо? — Стив кивнул, памятуя о своих прежних беседах с Ирви. — Ну вот. Нюансов, как и всегда, очень много. Но одно точно: саб в Теме не равно слабак в жизни. — По этой логике получается, что те, кто идет в доминанты, — неудачники, таким вот образом, в игре, реализующие свою неуспешность в реале? — Есть, наверно, и такие. Даже наверняка. Но я уверен: правильный доминант — это всегда цельная и сильная личность, Стив. Потому что, насколько я это все понимаю, в Теме доминирование (не то, когда просто лупцуют по задницам, а еще и пытаются решать психологические проблемы доверившегося саба) — это очень непросто, это огромная ответственность, это умение пройти по тонкой грани, прекрасно ее чувствуя и не свалившись ни в сторону излишней жесткости, ни в сторону ненужной мягкости. Так что эти люди еще и прекрасные психологи. Практически коллеги. — Ты смог бы? — спросил Стив, пытаясь уложить в голове все сказанное, а попутно примеряя его на Матса и Галена. — Нет! — со смехом отказался Ирви и даже руками на Стива замахал. — Я нежная чувствительная фиалочка в вечном поиске того, кто носил бы меня на руках и сдувал бы с меня пылинки. Стиву такое было совершенно точно ни к чему, однако тогда, в машине у Матса, под слишком уж внимательными, но однозначно сочувствующими взглядами альф ему так захотелось переложить на широкие плечи этих двоих свои проблемы! Все! Или хотя бы одну — по имени Бад. Так адски захотелось… что вдруг стало стыдно. За себя. За свою беспомощность. За то, что наворотил дел, а теперь вот другие, в общем-то малознакомые люди будут вынуждены расхлебывать их последствия. Зараза! — Не надо. Прошу. Я… Я сам. Это… Это личное. Матс и Гален переглянулись, а потом, по очереди повздыхав, почти синхронно пожали плечами, соглашаясь выполнить просьбу Стива о невмешательстве. — Ладно, — голос Матса по-прежнему звучал участливо, — как ты сочтешь нужным, малыш. Лучше скажи: то, что сегодня между нами было, оно тебе хоть немного понравилось? — Понравилось. Конечно, не так, как тебе… — Тут Стив вспомнил сперму под животом у выпоротого Матса и, не сдержавшись, тихонько хихикнул. — Но… — Захочешь повторить? — Да. Да! И, боже, они повторили! И даже не один раз! Жизнь Стива вообще с этого дня стала какой-то… раздвоившейся. Такой, будто ее кто-то разделил на реальность и что-то по ощущениям из нее однозначно выпадающее. В результате чего вся она, уже целиком, стала зеброй, которая, как известно, — полоса белая, полоса черная, полоса белая, полоса черная, а в конце жопа. В полосе белой жизни были работа, встречи с немногими приятелями, походы с ними в кино и на танцы в клуб (совсем другой, приличный, опять-таки белый), а с наступлением зимы еще и на каток. А вот во мраке черной полосы скрывался Бад… Он мог пропасть на неделю или больше, и Стив даже начинал надеяться, что все, с концами. Но каждый раз эти его надежды не оправдывались, и бывший муж вновь появлялся на горизонте: поджидал на лавочке у дома, все в том же темном переулке у служебного выхода из кондитерской, в других зачастую совершенно неожиданных местах. Последнее пугало особенно сильно, потому что заставляло думать: Бад за Стивом еще и следит! Понять, что ему нужно, не получалось, потому что никакой логики в его поведении не наблюдалось. Начинал он каждый раз за здравие: с объяснений в любви, но потом настроение у него вдруг резко ломалось, он принимался на Стива орать, поносил его последними словами, говорил мерзкие, безосновательные, а потому особенно шокирующие гадости. В итоге встречи эти вновь и вновь заканчивались если не дракой, то отвратительным скандалом, приправленным угрозами со стороны Бада. Альфа обещал убить, избить, трахнуть, чтобы что-то там доказать. А еще постоянно напоминал, что если он, Бад, вдруг узнает, что Стив с кем-то связался, завел себе любовника, то этому самому любовнику тоже не жить! Наверно, было глупо беспокоиться за таких парней, как Матс и Гален — уж кто-кто, а эти двое точно могли за себя постоять, но с другой стороны… Единый бог, ну кто знает, что там на самом деле варится в башке у Бада, особенно когда он пьян? Надо сказать, поначалу к черной части своей жизни Стив относил и всю историю с Галеном и Матсом — так сказать, альф к альфам, а нормальных людей — к нормальным людям. Но потом стало ясно, что происходившее в клубе, несмотря на все эти наручники, ремни и прочее, было приятной и даже реально полезной для всех ее участников игрой. А вот Бад… Бад оставался отвратительно реален, жесток и опасен уже совсем не в рамках игры! Так что, наверно, Стив, поразмыслив хорошенько, все, связанное с Темой, из однозначной черноты бы точно вытащил целиком. Да, так бы он и сделал, если бы не одно «но», касавшееся даже не альф, а его самого. А именно становившегося все более нестерпимым — до дрожи в коленях, потных ладоней и жгучего стыда — желания трахнуть Матса. И чтобы Гален — такой же матерый альфач! — смотрел на это действо жадно и одобряюще! А может, и принял в нем участие… Так или иначе… Мысли о подобных извращениях изводили. Тяга заняться подобным сексом была неприлично сильна. Но решимости открыться не появлялось. Более того, с каждой встречей надежда на возможность такого все больше таяла, а в поведении каждого из альф постоянно чувствовалось нечто, удерживавшее от любых шагов к дальнейшему сближению. И дело было даже не в реакции Матса на шаловливые омежьи пальцы, пробравшиеся ему между ягодицами. Не чувствовалось в нем искренности! Казалось, что он все время что-то скрывает, умалчивает о чем-то действительно важном в отношении Стива. В то время как Гален… Эх! В то время как Гален и вовсе начал все больше отдаляться, будто бы осознанно выстраивая между собой и своими партнерами по тематическим сессиям незримую, но все равно непреодолимую стену. Стив ждал, что он начнет принимать более активное участие в их играх с Матсом, когда раненая рука окончательно подживет, но повязка уже была снята, а все стало только хуже: мало того, что Гален и не подумал начать лично заниматься с Матсом, но и к Стиву теперь даже близко не подходил. Да что там: сладкой вафелькой и то называть перестал! Так что очередную течку опять пришлось проводить на клятых подавителях. И ничего, нормально, с катушек не съехал. Организм, конечно, требовал, таблетки до конца не справлялись, зато дрочево, которым Стив и занимался, считай, сутки кряду — пока интенсивность течки не пошла на спад, — в очередной раз подтвердило свою эффективность. Тем более что особо сложных фантазий для полного самоудовлетворения не требовалось: всего-то и нужно было представить себе двух хорошо знакомых альф рядом. Их тела, их лица, их запахи, которые по отдельности Стива не впечатляли — да, приятные, но и не больше, — а вот, сливаясь вместе, образовывали такой яркий притягательный букет, что просто что-то из разряда «валить и трахать». Кстати, он же — этот совместный аромат двух разгоряченных альф, который во время сессий вдыхал Стив, — дал ему и ответ на занимавший его ранее вопрос о степени близости между Галеном и Матсом: любовниками эти двое точно никогда не были. А вот от запаха омеги — вполне конкретного омеги по имени Стивен Хэльвор! — оба начинали балдеть. Омежий чуткий в таких делах нос обмануть не мог: ароматы альф неизменно усиливались, доказывая, что в присутствии Стива и Матс, и Гален (будь он внешне хоть три раза холодным и отстраненным!) возбуждаются. Как бы Стив поступил, если бы эти двое прямо предложили ему, помимо участия в тематических сессиях, еще и секс? Хотелось думать, что горделиво отказался бы, потому что трах без любви… Рогатый и все его прихвостни! Нет, Стив не был моралистом и с удовольствием позволил бы себе одноразовый перепихон с незнакомцем без обязательств и прицела на будущее. Хотя бы просто в течку. Так, как делали многие его приятели, не имевшие постоянного партнера, но не желавшие травить себя в этот обычный для здоровых омег период подавителями. И так, как собирался сделать и сам Стив, когда пошел в клуб с Иштваном в самый первый раз. Но там он наткнулся на Галена и Матса… Наткнулся, познакомился, начал регулярно встречаться… И теперь-то получалось, что незнакомыми альфами они ему не были! Более того, теперь их троих связывало столь многое, что секс в формате «поебались-разбежались» просто стал невозможен! Так — с кем угодно! Но только не с ними, потому что с ними… С ними, зараза такая, все теперь было серьезнее, глубже и сильнее. Настолько, что с этим самым потенциально возможным «кем угодно» ничего уже и не хотелось… Нет, это не получалось назвать любовью в том ее понимании, к которому привык Стив. Матс и Гален не любили его, а он, в свою очередь, не любил их. Но эта самая «нелюбовь»… Единый бог! Она вдруг оказалась сильной, искренней и верной! Как со стороны самого Стива, так и со стороны альф. Ведь все те же личные ароматы доносили совершенно однозначное: и Матс, и Гален в последнее время ни с кем в сексуальные отношения тоже не вступали. И этот факт тягу к ним со стороны Стива лишь усиливал: на оба объекта его «нелюбви» дрочилось так сладко, что хоть вой. И он выл. Дрочил и выл сквозь стиснутые зубы, представляя, каково это будет — трахнуться сразу с двумя. Ничего совсем уж извращенного! Просто в течку — вполне «ванильно»… Но все-таки лучше бы во время БДСМ сессии… Как все пойдет? Гален сначала прикажет пороть Матса, а после велит тому сделать Стиву минет? Или все будет не так и, пока сам Стив примется украшать ягодицы Матса красной вафельной клеточкой, на глазах вспухающей от ударов, Гален подойдет сзади — так, как подходил когда-то — и… и овладеет самим Стивом? Или… Или (фантазировать, так уж не стесняясь!) Матс — выпоротый, привязанный на том самом «козле», а потому особенно доступный, — зальет все под собой «ванильным соусом» спермы только потому, что его трахнет омега?.. Трахнет под руководством другого альфы, который будет следить за действом, сидя в кресле, приказывая делать то или другое, даже немного заставляя: — Стив, пристегни Матсу руки так, чтобы он на цыпочки приподнялся. — Стив, надень ему генитальный бондаж, чтобы он не обкончался раньше времени. — А теперь смажь нашему большому другу анус! Этот момент в фантазиях неизменно пробирал до печенок — накатывал сладкий восторг, а член в кулаке напрягался, готовый выплеснуть семя. Но кончал Стив всегда, представляя, как Матс, опять-таки следуя приказу Галена, негромко, со стыдом в голосе сам принимался просить трахнуть его… — Сейчас, сейчас, мой хороший! — шептал в темноте своей комнаты Стив, двигая рукой по члену все быстрее, а пальцы другой погружая себе в уже совершенно мокрый от возбуждения анус. Оргазм накрывал жаркой волной, на миг пропадали зрение и слух, а после, когда сердцебиение успокаивалось, Стив лежал, скрутившись в клубок, и истово жалел, что все это лишь мечты. Нет, Матс по-прежнему периодически кончал оттого, что Стив — именно Стив! — его порол. Зато Гален даже не пытался получить в процессе сессий сексуальную разрядку. Полностью голым Стив его не видел ни разу, максимум в коротких шортах, в которых он шел в забронированный альфами номер от раздевалки, и которые там моментально прятались под неизменными форменными брюками полицейского, когда-то, еще до появления в их компании Стива, выбранными альфами в качестве статусной одежды для доминанта. Короче говоря, Стив просто замучился гадать, в чем причина того, что так стремительно завязавшиеся отношения теперь буксуют, словно легковушка на летней резине по свежевыпавшему снежку. Или это только самому Стиву казалось, что они буксуют, а для обоих альф все представлялось правильным и единственно возможным? Да и потом… Быть может, Матса и Галена просто отталкивал личный омежий аромат, точнее то, что он сообщал им про Стива? Ведь эти двое с их альфьими чуткими носами, вбирая в себя всю палитру запахов, вместе с ними считывали и уже уходящий, но наверняка все еще сильный запах, который появился вместе с меткой, поставленной Стиву Бадом. После того случая, который и положил конец их отношениям — когда этот клятый альфа вдруг решил, что, если омега одобряет постельные игры с причинением боли, то его и в реале можно поучить уму-разуму при помощи кулаков, Стив сходил и попытался свести со своего тела отметину, оставленную бывшим мужем. Услуга была недешевой, но при этом стопроцентного эффекта не дала. Как, собственно, Стиву и было сказано с самого начала. Так что присутствие этой дряни наверняка еще сказывалось на омежьем аромате, делая его не столь привлекательным для альф, уважавших такое понятие как «чужая территория». По этой ли причине ни Матс, ни Гален не желали переводить отношения со Стивом на новый уровень? Нет ли? Можно было только гадать, но и следующую течку Стив опять провел на подавителях. И был уверен, что поступил правильно, хоть после и показалось, что альфы, явно уловившие запахи уходящих омежьих дней, на него обиделись… Или это все-таки действительно только показалось? Окончательно запутавшись в своих желаниях и страхах, Стив вновь обратился к неиссякаемому источнику современных знаний: к интернету. И вскоре уже читал в социальных сетях, как живут триады самых разных составов. Статистика успокаивала: оказалось, что это только в их родном провинциальном городишке и конкретно в их семье, где всем заправлял отец с его весьма сложными взглядами на место омеги в этом мире, тройственный союз считался чем-то грязным и извращенным. А так-то официально зарегистрированных в браке триад в мире насчитывались десятки и сотни, а вот разводов по сравнению с семьями более традиционного формата среди них было меньше! Вряд ли потому, что треугольник — это самая крепкая и устойчивая геометрическая фигура, но факт оставался фактом. Нет, понятно, что в соцсетях нашлось немало ярых противников подобного. Но было немало и других. Так что тут Стив ничему не удивился: нормальные люди реагировали на тройственные союзы нормально, а дебилы — по-дебильному. Тоже мне новость! Зато теперь, изрядно покопавшись в себе как раз во время течек, когда на работе давали законные отгулы и получалось всего себя посвятить себе же, Стив мог точно сказать: несмотря на регулярные визиты Бада, который словно бы поставил целью своей жизни доказать бывшему мужу, что его теория «все альфы — козлы!» стопроцентно верна, ранее сильнее всего смущавший факт — что мечтает он сразу о двух представителях этого ненавистного племени — как-то сам собой совершенно перестал тревожить. Потому что альфа альфе — рознь. И причесывать их под одну гребенку а-ля Бад или отец Стива так же глупо, как полагать, что все омеги до одного — ангелы во плоти, а все беты — сухари и зануды! Так что если бы теперь Матс или Гален предложили Стиву что-то, выходящее за рамки дружеских психотерапевтических порок, он бы помчался навстречу этим сладким перспективам, будто молодой жеребенок по ромашковому полю: задрав хвост и радостно взбрыкивая. Но они молчали.