Horror-Quest в Сырых Застройках

Утренний визит к могиле отца оставил в душе у Артемия смутную тревогу. И дело было даже не в глухой тоске по поводу Исидора. Его больше взволновал короткий разговор со странной девочкой-готом. Он и раньше пересекался с представителями этой субкультуры и знал, что гулять по погостам для них обычное развлечение. Но, как выяснилось, Ласка не гуляла – она буквально жила на кладбище! Еще и занималась организацией похорон, будучи явно несовершеннолетней. Куда смотрели органы опеки? И были ли они в принципе в Городе, где дети живут в недостроях, на железнодорожных складах и на кладбищах, будто так и нужно? Может, он просто отвык от этого бардака за десять лет отсутствия и раньше его не замечал? - И чем ты тут занимаешься целыми днями, когда похорон нет? - С мертвыми разговариваю, -- Ласка склонила голову к плечу и крипово улыбнулась. Отлично, у нее еще и с кукушкой не все в порядке. Впрочем, удивляться нечему: девочка прямо при нем достала из кармана пиджачка флягу и сделала добрый глоток. Пахнуло «Твириновкой». – Вот с папой вашим буквально утром говорила… Сочувствую вам, Артемий. Я знаю, как это больно, когда родители умирают… Дядя Исидор очень грустит, что вас не дождался… Да ну вас нафиг, детишки, подумал Бурах. Он понимал, что всё это Ласкины фантазии. Но она говорила о беседах с мертвецами с такой уверенностью, что Артемию тут же почудилось: они с девочкой стоят у могилы не одни, а в большой компании призрачных теней почивших жителей Горхонска. Он вздрогнул и поспешил сменить тему: - Если твои родители умерли, кто за тобой присматривает? - Капелла, -- Ласка снова улыбнулась, доброжелательно, будто призрак из ужастика. – Она заботится обо всех детях. Она нам как мать. Наша Белая Хозяйка… Рыжую Ольгимскую Бурах встретил после обеда в парке совершенно случайно. Он и сам не заметил, как у них завязался разговор. Если честно, эта веснушчатая симпатяга вызывала у него противоречивые чувства. Девчонка обладала невероятной харизмой, но было в ней нечто такое… потустороннее, что ли. Что заставляло Артемия нервничать без видимой причины. Будто говоришь с представителем внеземной цивилизации или финалистом «Битвы экстрасенсов». Бурах поймал себя на том, что завис на несколько секунд, разглядывая Викторию. Похоже, в Городе дети власть имущих старались максимально отстраниться от родителей. Вот Хан назло папаше-депутату сбежал из дома и завёл себе банду. Ольгимская же, явно в пику отцу-олигарху, выглядела и одевалась, как хиппи. - Это бохо называется. – Она поправила его, мило улыбаясь. Одёрнула вычурный жакет с воротником из искусственного меха. Бурах шумно сглотнул. Он ведь ничего про ее стиль вслух не произнёс. Среди детишек считалось, что Капелла (так ведь они ее звали?) умеет читать мысли, и вот теперь Артемию казалось – это не преувеличение. Так, что ещё ему известно про девицу? Занимается благотворительностью, в неполные шестнадцать курирует клуб досуга для неблагополучных детей из местного интерната. Небось, еще и вегетарианка. Девушка пожала плечами, продолжая улыбаться – мол, ну да, всё ты верно думаешь. Когда твой отец фактически в одиночку владеет мясной отраслью в целом регионе, быть веганом просто необходимый элемент подросткового бунта. Ох уж эти зумеры, детки индиго, какие там у неё еще способности, помимо чтения мыслей? - Я, кстати, на пианино играю по средам, -- был это ответ на его размышления или ее обычная манера невпопад начать говорить о чем-то? – Приходите послушать. Он отметил, что Капелла очаровательно картавила, хотя в её случае хотелось сказать «грассировала». - Ага, обязательно. Когда с эпидемией разберемся. Она продолжала смотреть на него своими бездонными глазищами, отчего его тревожность только усиливалась. В Ольгимской было нечто гипнотическое. Ему показалось, что его затягивает в уютную мягкую паутину, и тут же вспомнились слова Ласки про «хозяйку». Нужно было сворачивать этот разговор. - Я чего спросить-то хотел, не знаешь, где мне Ноткина найти? Он ожидал, что она достанет телефон и быстренько накидает сообщение с вопросом в какой-нибудь их детский общечат. Но девушка просто задумалась на несколько мгновений, отчего лицо ее стало сосредоточенным и слишком… взрослым? Бурах живо представил, как она мысленно сканирует Город в поисках Ноткина. - Думаю, они с Ханом в «Разбитом сердце». - В баре? Кто бы их пустил, вход же «восемнадцать плюс». - Бар Стаматиным принадлежит. Они дружат с семьей Каспара, так что у него там есть… некоторые привилегии. - Понятно. Интересно, что эти двое там делают, они же друг друга ненавидят. - Ненавидят? – Капелла усмехнулась. – Вряд ли. Они много лет были лучшими друзьями, а сейчас у них просто... такой период. - Да ладно! – Бурах и правда удивился. Представить вожаков не грызущимися каждую секунду было сложно. С другой стороны, он сам по-прежнему не наладил отношения с друзьями детства, и пожалуй, следовало уделить этому вопросу чуть больше внимания и времени. Вот только с последним было туго. Так что он распрощался с Викторией и поспешил в «Разбитое сердце». Бар крайне отличался от столичных наливаек, к которым Артемий успел привыкнуть за последние десять лет. В Столице такое заведение давно бы закрыли за несоблюдение всех возможных санитарных (и прочих) норм. Стоило зайти внутрь, Бурах едва не наступил в полутемноте на нечто шерстяное, и оно немедля ринулось под ближайший стол. Был это уже знакомый ему Артист или крупная крыса? Он решил не думать об этом. В помещении пахло сигаретами, подвыпивший бармен дремал за стойкой, а на сцене у шеста практиковалась полуголая степнячка. Видимо, готовилась к вечерней развлекательной программе для уставших горхонских работяг. Из старого телевизора над баром тихо тошнила попса из 90-х. Парочка хануриков, успевших употребить «Твириновку» с утра пораньше, спали лицами в стол. Никто внимания на нового посетителя не обратил. Капелла не ошиблась. В небольшом зале на втором этаже бара действительно обнаружились Хан и Ноткин. Они о чем-то беседовали – вполголоса, но в своей обычной озлобленной манере. Ну, теперь-то Бурах знал, что на самом деле это не ссора, а просто специфический разговор старых добрых друзей, которым приспичило поиграть во врагов. Подойдя чуть ближе, он услышал шипение Ноткина: - …ну так сам перечитай, в канале же написано! Хан достал мобильный, синеватый свет подсветил в полумраке его хмурое лицо. - Нда. Зря я тебя в это втянул. Задание какое-то конченое. - Сам ты конченый. До сих пор-то все получалось по-честноку. В любом случае, стоит попробовать. Раз даже ты из Многоэтажки вылез, значит, чуешь, верняк? - Теперь уже не уверен. Думаешь, сработает? - А ты прикинь, сколько жизней на кону? Мы должны хотя бы попытаться… Каспар хотел что-то ответить, но заметил Артемия. - Бурах, -- процедил он. – Что вы здесь делаете? - Поговорить пришел, -- Артемий, не дожидаясь приглашения, присел за их столик. - У нас тут, вроде, частная беседа, -- у Хана просто прекрасно получалось изображать мимикой презрение, неприязнь и прочее в том же духе. Он раздраженно положил телефон на стол и потянулся за бутылкой колы. Артемий мельком глянул на экран и успел прочитать название телеграм-канала «П0р0ш044ки» прежде, чем Хан опомнился и спрятал мобильный в карман шорт. - Порошочки? Реально? Не думал, что вы, ребят, закладками балуетесь. Бурах видел уже несколько раз, как городские дети и подростки шуршали по кустам в поисках каких-то «тайничков». И был практически уверен, что связано это с наркотиками – дай Боже, чтобы лёгкими. Порошочки, грибочки, шишечки? Он надеялся, что Хан и Ноткин выше этого, ведь оба не были похожи на малолетних торчков. Подумать только, Артемий со Стахом, Форелью и Грифом в их возрасте разве что твирина могли накатить, и то тайком – иначе по шее от родителей прилетало. О времена, о нравы. - Подглядывать нехорошо, -- огрызнулся Каспар. – Чего вы хотели? - И ничем мы не балуемся! – Вспыльчивый Ноткин с вызовом уставился на Артемия. – Это просто… просто квест. Городская игра. – Он быстро уточнил: - Не для взрослых. - Ладно, проехали. Морали вам пусть родители читают. Я хотел вас предупредить, и чтобы вы своим передали. Ситуация в Городе нешуточная, заболевших уже десятки, вакцины пока нет. Я позвонил в райцентр, дал запрос на партию антибиотиков и иммуномодуляторов, но похоже, на железной дороге какая-то авария. Так что когда приедут медикаменты – я точно не знаю. В любом случае, хоть запасов и мало, любого, у кого симптомы болезни – отправляйте сразу ко мне в кабинет, ясно? Или к Данковскому. Я знаю, вы с ним уже знакомы. Он опытный и гарантированно заразу определит. А так пускай ваши сидят дома и не шляются по Городу почем зря. И сами тоже не шастайте лишний раз. Любую воду перед употреблением кипятите, и еще... - Ну, без вас бы не разобрались прям, -- Хан желчно растянул губы в подобие улыбки. Ноткин, напротив, ответил неожиданно приветливо: - Спасибо, Артемий, я своим обязательно передам. Каспар встал и привычным жестом пригладил и без того безупречную прическу. Повернулся к Ноткину. - Ладно, будем считать, договорились. В полдвенадцатого буду, до полуночи должны успеть. - Ну и отлично. Я координаты кину, когда мои всё точно разведают. Не опаздывай только. - Каины не опаздывают. Я же не ты. - Ой, вали уже, меня сейчас твоим самомнением придавит. Хан вышел, напоследок наградив Бураха своим фирменным уничижительным взглядом. Ноткин взял его недопитую колу и осушил ее одним большим глотком. - Куда вы с ним собрались? – Бурах нахмурился. Ему не нравилось преследующее его третий день состояние полной непонятки. – Я же только что попросил вас не ходить лишний раз по улицам. Неужели ваши игры важнее того, чтобы не заболеть? - Вы вряд ли поймете, -- Ноткин улыбнулся странной извиняющейся улыбкой. – Не переживайте, Артемий Исидорович, мы… - Давай просто Артемий, -- Бураха тошнило от официоза, тем более, исходящего от подростков. – И давай ты мне расскажешь хотя бы что-то про ваши супер-важные квесты. Чтобы я понял. - В другой раз. – Ноткин отрицательно покачал головой. – Вы, Бурах, хороший человек, но как-то уж больно резко пытаетесь войти в доверие. Так сказать, раскрывая дверь с ноги. С Ханом это точно не сработает. Он параноик и, к тому же, ненавидит взрослых. - А с тобой? Сработает? Ноткин не ответил. Вместо этого тоже засобирался, начал шарить под столом в поисках сумки. - Что за дело такое может быть, чтобы Хан выбрался из Многоэтажки? Чтобы вы с ним перестали собачиться и договорились сотрудничать? Какие такие «жизни на кону»? Ноткин? Рыжий покачал головой и, хромая, поспешил к лестнице. Обернулся. - До свидания, Артемий. Берегите себя лучше. Мы как-нибудь сами разберемся. Здоровенный серый кот вылез из-под стола и, тоже прихрамывая, засеменил следом за атаманом Двудушников. Бурах чертыхнулся. Отец оставил ему целый список очень важных малолетних засранцев, но не оставил инструкций, как с ними разговаривать. Оставшись в одиночестве, Артемий достал телефон и зашел в телеграм. Набрал в поиске «п0р0ш044чки». Надежды, конечно, мало, канал наверняка закрытый… Надо же, нет! Он полистал сообщения. Среди кучи непонятных локальных мемов периодически попадались тексты без картинок – такие себе странноватые строчки, иногда рифмованные. Типа «В парке погуляй немножко, выйдет призрачная кошка, кто поймает молодец, кто не смог – тому п****ц. Награда: Орешек XL». Если это квесты, как говорил Ноткин, вероятно, они зашифрованы, и дети эти шифры понимают. Оставалось надеяться, что это не очередной «Синий Кит» с инструкциями к суициду. Бурах проскроллил канал вниз, цепляясь взглядом за тексты и пытаясь их понять. «Мальчик-мальчик, закрой дверь, Шабнак уже в Городе и ищет твою квартиру», «Расскажу за два напёрстка, как не SдоХХнутb», «Ноги из глины, ноги из кости, я из могилы иду к тебе в гости», «Меняю два Орешка на амулет от Чумы», «Ахтунг! СамоZванкаХ2!» и прочее в том же духе. Последний текст оказался не менее странным: «Смерть, Смерть, Смерть, ждёт тебя в Сырой Заброшке, смотрит на тебя в окошко. Раз, два, три, четыре, десять, нужно свечки зажигать. Приходи ко мне домой, в полночь поиграй со мной. Кто не спрятался, тот лох. Награда: 10 жизней». Так, полночь, жизни на кону, значит, вот о чем Каспар говорил. Бурах снова почувствовал неприятный холодок в животе. Похоже, какая-то мразь делает для детей эти самые «квесты», преследуя черт знает какие цели. И всё это в разгар набирающей обороты эпидемии. Только этого не хватало. В любом случае, нужно выяснить, что за «Сырая Заброшка» и как в нее попасть. Хорошо, что у него через полчаса был договор о встрече со Спичкой в кафе на заправке, этот пацан хорошо знал Город и явно мог помочь. Спичка являл собой парадоксальное сочетание собственной маленьковости и возможности сожрать невероятное количество еды. Пока он втаптывал третий купленный Артемием хот-дог, Бурах спрятал в карман принесенные малым отмычки. Ему, конечно, было не по себе от мысли, что он поощряет детскую преступность. Но ждать три дня разрешения от бюрократов Сабурова он не мог – в квартиру отца нужно было проникнуть как можно скорее. - Так что за Сырая Заброшка? – он придвинул к Спичке стакан сока. Пацан попытался ответить, но с полным ртом не смог. Вместо этого ткнул в лежащий на столе телефон Артемия пальцем, перемазанным в кетчупе. Зажегся экран блокировки, Спичка мизинцем соединил нужные точки, и Бурах про себя выругался – вот когда этот шкет успел подсмотреть его графический ключ? Паренек тем временем невозмутимо открыл гугл-карты, приблизил, развернул телефон к собеседнику и потыкал пальцем в точку. - Ага. – Артемий стёр с экрана жирное кетчупное пятно. Он знал эту часть Города, там еще при нём начали застройку дешевых общежитий для работников консервного завода Ольгимского. Через время часть общаг закрыли из-за проблем с канализацией. По причине постоянной сырости и текущих труб жить там было невозможно, грибок и плесень выжили из помещений даже самых отчаявшихся. Степняки говорили, что место проклято, но Артемий скептически относился к народным суевериям. Что ж, он успеет до полуночи сделать еще несколько важных дел. А потом явится в эти самые заброшки и проследит, чтобы подростки не попали в неприятности. Шипение Хана по поводу влезания не в своё дело он как-нибудь переживёт. Спичка, наконец, проглотил хот-дог и произнес: - Дядь Бурах, ты только туда не ходи, ладно? Там Смерть живет. - Что еще за смерть? - Ну, Смерть. Которая людей забирает сейчас. Пять лет спала, а теперь снова проснулась и ходит по Городу. А дом её – заброшка, где в прошлый раз вспышка заразы была. Так говорят. Ты доктор, тебя она, небось, больше других ненавидит. Не хочу, чтобы еще и ты… ну… как дядя Исидор… Спичка жалобно шмыгнул носом. Артемий приподнял брови. Опять эти детские страшилки. Малых можно было понять – живут в захолустье на отшибе, заняться нечем, вот и придумывают себе ужастики, чтобы было интереснее. Он решил пока не допрашивать особо Спичку, чтобы не потерять его доверие. А то узнают дети, что в их «порошо44ки» взрослые лезут – закроют канал, и тогда поди знай, куда они в следующий раз понесутся в свои стрёмные игры играть. + + + До полуночи оставалось минут двадцать, когда Артемий появился в квартале. Уличное освещение здесь не работало, ощутимо пахло плесенью. Глаза привыкли к темноте, и он решил не включать на телефоне фонарик, чтобы не привлекать лишнего внимания. В такое время в таком районе вряд ли можно встретить доброжелательного собеседника. Да, квест становился сложным – перед ним стояло несколько покосившихся однотипных двухэтажек. Дешевые блочные домики, в некоторых окна выбиты, в некоторых заколочены фанерой. Все фасады на одно лицо. Что именно из этого «сырая заброшка»? Он прислушался, надеясь услышать голоса Каспара и Ноткина. Достал сигарету и полез в другой карман тактических штанов в поисках зажигалки. Вечерний воздух полнился звуками: неподалеку шуршали крысы, текла вода, в отдалении угадывался шум поздних автомобилей и стук конвейеров консервного завода, который работал даже ночью. Внезапно из дома напротив донесся отчетливый плач младенца. Это было так неожиданно, что Бурах выронил сигарету. Он перемахнул через низкий кривой заборчик, в два прыжка оказался у дома и рванул на себя дверь. Неприятный запах сырости, плесени и чего-то еще нехорошего ударил в нос. Он сделал два шага, продолжая шарить в карманах в поисках зажигалки. В отличие от улицы, здесь было совершенно темно – к такому глаза не привыкнут. За спиной с грохотом закрылась дверь. Артемий нащупал ручку и подергал ее – закрыто. Кажется, он видел фильм ужасов, который начинался так же. Попытка включить фонарик на мобильном показала, что телефон каким-то чудом полностью разрядился, хотя еще недавно показывал больше половины заряда. Рядом что-то издало тяжелый тоскливый вздох, от которого зашевелились волосы на затылке. Бурах никогда не отличался пугливостью, но вот сейчас стало и правда жутко. Он полез в нагрудный карман брезентовой куртки за ножом, и наконец, нащупал именно там любимую бензиновую Зиппо. Крышечка зажигалки звонко отщелкнула ноту в густой тишине. Дрожащий огонек едва-едва осветил общий коридор тесного общажного барака: вспученную штукатурку стен, облупившуюся краску, дешевый побитый грибком линолеум на полу – с издевательским узором под дорогую каменную плитку. Рядом, конечно, никого не было. Наверняка вздох ему почудился. Может, и крик младенца тоже? Может, он попал под влияние ненормальных детских фантазий и сам не заметил, как в них поверил? Как это там называется, индуктивная шизофрения? На втором этаже что-то с гулким стуком упало на пол. Артемий дошел до лестницы и временно закрыл зажигалку, чтобы не обжечь пальцы. Поднялся наощупь, слушая, как под ногами скрипят отсыревшие доски. Неподалеку послышался детский шепоток, звук бегущих маленьких ножек и приглушенный стон. Словно кто-то специально его пугал. Он снова зажег Зиппо и поднял огонёк над головой, обернулся к лестнице и обомлел. По облупившейся стене следом за ним двигалась странная стробящая масса, словно оживший белый шум из телевизора. Или облако мелких мошек. Артемий решил не проверять, что это, и бросился вперед по коридору. Двери по обе стороны были закрыты, проход захламляла старая мебель, какие-то высохшие цветы в горшках, гнилое тряпье. Он слышал позади неприятный потусторонний звук и понимал, что его издает эта невнятная субстанция с лестницы. Вот тебе и детские игры. Одна из дверей всё же оказалась открытой, он забежал внутрь. И в эту секунду из темноты раздался страшный вопль. Точнее, два вопля сразу – орали Хан и Ноткин. Подростки выглядели совершенно перепуганными, у Хана в вытянутой руке блестел ножик, Ноткин вцепился во вторую руку друга\врага и оттаскивал его назад. Пытался спасти от ворвавшейся в комнату Смерти, пришедшей по их души. Артемий подсветил свое лицо, и ребята с облегчением выдохнули. Ноткин нервно рассмеялся, а Хан (не без труда) вернул на бледную от ужаса физиономию выражение презрительной снисходительности. Словно всё ему было нипочем, а орал дурниной только что вовсе не он. - Добрый вечер, Артемий, -- Каспар вежливо кивнул, пряча нож в чехол на поясе. Голос его заметно дрожал. – Не думал, что скажу это… но я вам рад. - Здесь полный треш. – Добавил Ноткин, отпуская руку Хана. – В доме что-то есть. Или кто-то… Мы пытались свечи зажечь, но спички просто не горят. Какая-то мистика прям. - У тебя просто спички херовые. - А ты их вообще не взял, гений. - Тихо, тихо. – Артемий закрыл за собой дверь. Он все еще слышал краем уха мерзкий звук преследующей его на лестнице тени. Пацаны притихли и тоже его услышали. Ноткин шмыгнул носом. Бурах подтащил к двери ржавый железный ящик, привалил к ней. Ребята без слов поняли намек, взялись вдвоем за массивную тяжелую тумбу и тоже подтащили ее ко входу. Затем все трое отступили к наполовину заколоченному окну, единственному источнику сумрачного освещения. Шелестящее нечто доползло до двери и на несколько секунд затихло. В темноте каждый звук будто усиливался; Хан закрыл рот руками, пытаясь не дышать слишком громко. Вдруг нечто снаружи ударилось в дверь с противным стоном. Еще и еще раз. Бурах почувствовал, как пацаны с двух сторон вцепились в него, прижались, словно испуганные зверята, спрятались за спиной. Он и сам был бы не прочь сейчас за кого-то спрятаться, но… он же здесь взрослый, так что надо мыслить рационально. Итак, это вполне может быть какой-нибудь пьяный бомж. Или тот урод, который придумывает детям опасные квесты. Ну не Смерть же, в самом деле. Может, позвонить в Управу? Пусть люди Сабурова с этим разбираются. Ах, да, телефон разряжен. - Свечка, -- прошептал Ноткин. – Свечку-то мы так и не зажгли. Хан в темноте метнулся к столу, взял что-то и шмыгнул обратно к Артемию. Тот снова щелкнул зажигалкой, поджигая фитилек. Свеча осветила лицо Каспара с огромными от ужаса глазами, осветила бедную обшарпанную комнатушку общаги, столик с россыпью бракованных спичек, забаррикадированный вход. Хан сделал шаг вперед, поднял свечу высоко над собой. И Бурах снова увидел на двери серую шевелящуюся массу, которая от приближения света сразу схлынула назад, в коридор. Больше в дверь никто не бился. В комнате повисла тишина, которую нарушил голос Каспара. - Нужно пойти другие зажечь. Такое ведь задание. - Выйти в коридор, где эта хрень? Ты точно поехавший. – Рыжий покачал головой. - Раз взялись, нужно доделать. – Хан явно боялся не меньше Ноткина, но пытался храбриться. Присутствие Артемия добавляло ему капельку уверенности. – До полуночи всего ничего осталось. - Я пойду зажгу свечи, -- Бурах оттянул от двери тумбу и ящик и забрал горящую свечку у Каспара. – А вы сидите здесь и ждите меня. - Вот уж хренушки! Моральных сил спорить с подростками у Артемия не было. Да он и сам бы на их месте не остался один в темноте в доме, который отлично подходил для съемок фильма ужасов. Так что со свечкой в одной руке и с ножом в другой он двинулся по коридору. Черт его знает, зачем нужно зажечь эти свечки, но он ведь сам видел, как аномальная хрень отползла от света. Ребята шли за ним следом, оба тревожно оглядывались и вслушивались в каждый шорох. Хан снова достал ножик, а Ноткин – самодельный кастет. Как будто это поможет от потусторонней фигни! Бурах поймал себя на странной мысли – хотя ничего приятного в происходящем не было, ночное приключение в компании этих двоих напомнило ему старые добрые времена. Когда они с Гришкой и Стахом так же шастали по заброшкам, рассказывали друг другу байки о приведениях и дрожали от страха. А потом, уже при свете дня, хвалились Форели, кто меньше испугался. Лара верила и очень завидовала, её-то отец на ночные вылазки не отпускал. Чтобы помочь Артемию, Хан и Ноткин проверяли дверные ручки. Те, что не поддавались, пацаны вскрывали отмычками. Славные детишки, отметил про себя Бурах, нужно будет в кабинете на шкаф с лекарствами замок подороже повесить. В комнатушках на втором этаже обнаружились еще несколько свечей. Зажечь их от первой оказалось несложно. Страшная тень больше не появлялась, хотя внизу под лестницей кто-то шуршал и стонал, пока они не спустились вниз и не зажгли свечки еще и там. - Десять! Всё. – объявил Хан и поставил последнюю на полку ржавой этажерки. Словно в ответ на его слова, за их спинами скрипнула и открылась входная дверь. Они вышли из заброшки. Над домами ярко розовело небо, как обычно бывает за несколько минут до рассвета. Это было решительно невозможно, ведь Бурах пришел сюда чуть раньше полуночи, а на зажигание свечей они потратили максимум полчаса. Артемий глянул на пацанов. Бледные, они хмуро смотрели туда же, куда и он. Обсуждать внезапное окончание ночи никто не спешил. В конце концов, сегодня это было не самым странным событием. Бурах достал сигарету и закурил. - А вы всё-таки ничего, -- подал голос Хан. В отличие от Ноткина, одетого в потертую кожанку, Каспар в своей рубашке успел замёрзнуть и теперь мелко дрожал от утреннего холода. – Не побоялись прийти и вообще… Без вас нам была бы… - Жопа, -- подсказал Ноткин, который в отличие от Каспара не пытался выглядеть интеллигентно. – Нам была бы жопа. Спасибо вам, Артемий. - Может, уже на «ты» перейдем? – Бурах выпустил дымок. – Я из-за вашего выканья комплексую. Чай, не дед какой. - Сложно, -- Каспар потер плечи руками. - Филина же на «ты» называете, а мы с ним, между прочим, одногодки. - Так то ж Гриф, -- фыркнул Ноткин. – Уж точно не по имени-отчеству его звать, ну. Да он и сам нам по шеям за такое бы надавал. - Дело в кличке, -- добавил Хан. – У кого клички есть, тому проще «тыкать», понимаете? У вас, может, есть? Прозвище какое. Или, там, ник в онлайне. Вы, вроде, не слишком старый, чтобы в игрушки не шпилить. - Гаруспик, -- Артемий улыбнулся, вспоминая свой студенческий ник в «Контре». - Чего? – Ноткин приподнял одну бровь. - Я тебе потом объясню, -- Хан снисходительно похлопал его по плечу. – Это что-то вроде «потрошитель». На латыни. Древние этруски… - Круто! – Ноткин перебил поток умняка. – Кликуха что надо. Ладно… -- Он протянул Бураху руку. – Спасибо тебе, Гаруспик. Артемий пожал по очереди ладони ребятам. У Хана оказалось неожиданно крепкое рукопожатие (явно специально старался), а у Ноткина пальцы были сплошь в шрамах от кошачьих царапин и собачьих укусов. Когда Артемий докурил, первые лучи солнца поднялись над обшарпанными крышами. Утренний ветерок принес откуда-то запах домашней твириновой настойки. Бурах подумал, что вовсе не прочь сейчас пропустить стаканчик. Он попрощался с пацанами и направился по кварталу вперед, надеясь рано или поздно выйти к ночному винному магазину. - К Оспине, поди, пошел, -- Ноткин потянулся и зевнул, провожая Гаруспика взглядом. – За твиринчиком. - Думаешь, они знакомы? - А почему нет? Она же с его батей дружила. Оба помолчали. - Пора и нам расходиться, атаман. – Хан оглянулся на страшный дом. В утреннем освещении заброшка вовсе не выглядела жутко. Потом снова поглядел на Ноткина. – Ну… пока, что ли. Рыжий ухмыльнулся и протянул ему поцарапанную ладонь. Они разошлись за мостом, один направился в сторону Складов, другой потащился к Горнам. Вожак Песиглавцев сонно думал про теплый душ в родительском доме. И про то, что надо бы обсудить этого Гаруспика с Капеллой. И ещё про то, что Ноткин как-то слишком надсадно закашлялся, когда они расставались. Хорошо бы это было просто от сырого воздуха. Хорошо бы.