Венец добродетели

Ибо не был суеверным, но теперь даже он начинал подумывать, а не проклял ли его кто-нибудь. С тех пор как он начал жить с Чжанем прошло уже три месяца и за это время он сменил шесть работ. Ни на одной ему не удалось задержаться дольше, чем на две недели. Он успел поработать в двух супермаркетах, в булочной, грузчиком, помощником повара и собачьей няней. Каждый раз он начинал работать, всерьез собираясь протянуть хотя бы пару месяцев, чтобы немного подкопить денег и, наконец, расплатиться с Чжанем за всё то, что он для него сделал. Ибо быстро заметил, что с деньгами у самого черного кролика и так довольно туго, а тут еще и он. Чжань упорно делал вид, что нежданный гость его вовсе не стесняет. Однако Ибо был достаточно наблюдательным чтобы заметить, как бережливо тот расходует продукты, старается как можно меньше использовать воды и одевается в три слоя одежды, чтобы, пока работает, не включать калорифер. Последней каплей стал вечер, когда Чжань заявил ему, что уже поужинал упаковкой лапши быстрого приготовления. Ибо без задней мысли заварил себе последнюю и умял в два присеста. И только когда пошел выкидывать пластмассовую миску, увидел, что в мусорном ведре валяется только упаковка от дешевых крекеров. Первым порывом было возмутиться, что Чжань ведет себя с ним как с ребенком — отдает последнюю еду в доме. Но потом он посмотрел на сгорбившегося над каким-то очередным дизайнерским проектом кролика — черные уши были прижаты к голове вязаной шапочкой, а за круглыми линзами очков глаза покраснели от слишком долгого сидения за планшетом. Ибо почувствовал как горло почему-то сдавило и стало немного сложнее дышать. Он попытался откашляться и почувствовал навернувшиеся на глаза слезы. Наверняка от кашля. — Ибо? Что-то не так? — Всё в порядке, гэ. Так, в горло что-то попало. Никто из его друзей не был таким бескорыстным. Когда же Ибо ушел из дома, большинство знакомых вообще перестали отвечать на его сообщения и комментировать посты в вейбо. А тут едва знакомый человек предоставил ему жилье, да еще и кормит. Ему во что бы то ни стало нужна была работа. Но куда бы его ни брали - на каждом месте происходило что-то, из-за чего ему указывали на дверь. В первом супермаркете он поймал школьников, собиравшихся украсть несколько пачек конфет. Менеджер сперва бурно расхваливал его перед остальными сотрудниками, а на следующий день буквально вытолкнул его из магазина и наорал, чтобы духу его больше там не было. Оказалось, что шпана, которую он поймал на воровстве, была из очень богатых семей и менеджеру не только настучали по голове, но и вообще пригрозили увольнением, если он срочно не избавится от “криминального элемента, обижающего детей” в лице Ибо. Во втором супермаркете он продержался несколько дольше - аж две недели, пока его не попросили срочно что-то сделать с внешним видом. И если волосы Ибо еще мог бы перекрасить, то как сделать “морду повежливее и поприветливее” он так и не понял. На него вообще часто жаловались, что у него какое-то слишком неприветливое лицо. И если раньше его это особо не заботило, то теперь, когда от этого зависел его доход, Ибо решил сделать усилие над собой и вечером усердно тренировался улыбаться перед зеркалом. — Бо-ди? — Как назло он забыл закрыть щеколду в ванной и Чжань, не дождавшийся его к столу, конечно же сунул свой нос. — Что это ты делаешь? — Учусь улыбаться. — А-а. Что?! — Не что, а “как”, — лев старательно натянул улыбку и с трудом выдавил через неё, — Ну как? — Ужасно, — совершенно честно ответил Чжань и тут же со смехом отшатнулся, когда Ибо зарычал на него и кинул полотенцем. — Идем ужинать. Но Ибо не собирался так легко сдаваться. — Гэ, вот как ты это делаешь? — Улыбаюсь? Ртом, — Чжань хихикнул и вовремя подвинул ноги так, чтобы Ибо не удалось достать его пяткой. — Да нет же! Ты со всеми приветливый и улыбчивый, даже со всякими скотами, которые не хотят платить за работу. — Ибо, они не “скоты”, а клиенты! А клиент всегда прав, — Чжань поднял указательный палец в верх. — Гэ, ты мне не помогаешь. Большинство из них ведут себя отвратительно. Не мог бы великий святой Сяо Чжань, что терпением подобен бодхисаттве, поделиться со мной своим секретом? — Без проблем — надо просто в каждом стараться разглядеть что-то хорошее, — и черный кролик снова улыбнулся ему своей широкой и искренней улыбкой. — Ха-ха. — Ну или представь что-нибудь приятное. — Что? — Ммм, не знаю, что-то, от чего у тебя хорошо на душе? Или вспомни своего любимого певца, или… Чжань продолжал еще что-то говорить, но Ибо не особо вслушивался, вместо этого продолжая буравить глазами его фигуру. Он по-прежнему не понимал, как Чжаню удается всегда быть таким… Чжанем. Иначе и не скажешь. Ибо не раз уже был свидетелем того, какими невероятными терпением и уступчивостью обладал черный кролик. Даже когда он злился или раздражался - а такое тоже иногда случалось - он все равно как-то умудрялся не дать негативным эмоциям взять верх. В тех случаях, в которых Ибо уже давно дал бы в морду или просто послал куда подальше и поглубже, Чжань продолжал вежливо уговаривать. И эта его улыбка… было бы у Ибо такое милое лицо и сияющие глаза, может, ему бы тоже было проще казаться приветливым. Сяо Чжань, даже когда не улыбался, выглядел очень располагающе: к нему так и хотелось подойти и дать что-нибудь пожевать. Кролик просто обожал всяческие печеньки и снэки. Ибо в очередной раз пожалел о том, что с супермаркетом ничего не вышло. А ведь была такая хорошая возможность таскать домой почти просроченные крекеры и смотреть как большие белые зубы радостно точат их… — Ну вот видишь. — Мм? Что? — Ибо выплыл из своих размышлений. — Ты уже очень приветливо улыбаешься, Бо-ди! Просто в следующий раз думай о том же, о чем сейчас подумал. — Ага... Перед тем как представиться на следующей работе, Ибо быстро вообразил себе жующего печенье Сяо Чжаня. Но увы, и это не спасло его от увольнения. Когда его выгнали с четвертой работы (повар в маленькой лапшичной терпел три дня, а потом вежливо выставил его со словами “готовка - это не твоё, парень”), Сяо Чжань предложил ему не торопиться и попытаться устроиться на работу туда, где ему действительно хочется работать. Ибо бы с удовольствием так и сделал, да только в мастерские его упорно не желали брать, хотя он и пытался доказать, что разбирается в тачках не хуже всяких криворуких ломастеров, которые закончили какие-то там техникумы. И ко всему прочему, там ему даже не помогла никакая улыбка. Как раз наоборот — в одной какой-то глупый опоссум с маслянистыми руками начал подшучивать, что Ибо с таким личиком с удовольствием возьмут на работу в заведении напротив. Напротив находился стриптиз клуб самого низкого сорта. В итоге молодой лев не выдержал и вспылил. В себя он пришел только тогда, когда здоровый мужик с бычьими рогами дал ему в нос. Хорошо хоть полицию не вызвали, а то было бы потом еще более стыдно перед Чжанем. Честно говоря, Ибо был уверен, что все равно получит по шапке от черного кролика за драку, или - что еще хуже - тот вообще ничего не скажет, а только посмотрит на него с разочарованием. Поэтому в тот вечер он плёлся домой очень медленно и дошел до подъезда только когда окончательно замерз. В маленькой квартире было тепло и пахло чем-то жареным. — Бо-ди? — Черный кролик, наверное, только закончил готовить - в кухне щелкнул переключатель старой газовой плиты. — Ну наконец-то, я уже начал переживать… что случилось?! — Чжань тут же кинулся к нему. — Не взяли меня в мастерскую. — Что? Это они тебя так? — Я сам виноват, — Ибо решил, что лучше чистосердечное признание. — Ничего не понимаю… они не взяли тебя на работу и ты полез к ним драться? Ибо тяжело вздохнул и тут же поморщился — бык не мелочился и напоследок двинул ему еще и под ребра. — Может, тебе надо к врачу? — Сяо Чжань протянул руку чтобы потрогать его нос, но Ибо перехватил её. — Не надо, ничего не сломано. Чжань всё же настоял на том, чтобы, по крайней мере, самому осмотреть все “увечья” и аккуратно смазал каким-то холодящим кожу гелем бок и нос Ибо. — А теперь может всё-таки объяснишь нормально что произошло? Черный кролик заслонил собой ароматную, хрустящую курочку, к которой Ибо уже собирался протянуть свои палочки, и скрестил руки на груди. — Ты еще поварешку в руки возьми - будешь совсем как моя мама… — недовольно проворчал лев, но Чжань явно не собирался поддаваться на провокацию. Пришлось рассказывать. — Ох, Ибо… Он не решался поднять взгляд на Чжаня и нервно водил пальцем по донышку пустой тарелки. Ибо знал, что нельзя было так легко срываться - стоило просто пропустить оскорбление мимо ушей. Чжань наверняка не раз слышал что-то и похуже. В обществе до сих пор сохранился стереотип, что гибриды этого вида годны только для двух занятий - либо быть нянькой или учителем, либо проституткой. И в отличие от него, Чжань не мог накинуться ни на кого с кулаками. Впрочем, эта мысль только больше разозлила Ибо. Он бы с удовольствием врезал всем этим людям. Неожиданно Чжань встал и прижал его голову к своей груди. Ибо чувствовал щекой грубую вязку свитера, согретую теплом, исходящим от тела Чжаня, а уши с удивлением уловили быстрый стук сердца кролика. — Гэ? — Мне очень жаль, что тебе пришлось слушать такие гадости, Ибо, — Чжань положил обе руки ему на плечи и аккуратно отстранил от себя. Лев с трудом подавил недовольный вздох — а он ведь только успел расслабиться, и с удовольствием бы еще так побыл. — Но ты должен пообещать мне, что больше не будешь поступать так опрометчиво. Неважно кто что говорит или думает. Они не стоят того, чтобы подвергать себя опасности. — Но гэ… — Обещай, что не полезешь в драку, — неожиданно голос Чжаня обрел стальные нотки. — Или ты не сможешь больше здесь оставаться. — Скажи еще, что ты меня выгонишь, — Ибо фыркнул. — Да. Либо ты ведешь себя, как взрослый, и я тебе помогаю, либо возвращайся домой к родителям и продолжай вести себя как неразумный ребенок.. Ибо слегка прифигел. Сперва его уговаривали остаться, а теперь грозятся выставить за дверь. Но Чжань так серьезно смотрел на него, что ему стало не по себе. Поэтому Ибо просто кивнул. — Вот и отлично, — Чжань снова улыбался. — Давай есть. “Ладно”, — подумал про себя Ибо, запихнув в рот сразу четыре куска курицы, “ради того, чтобы меня продолжали так вкусно кормить, можно слегка поступиться принципами”.