Новое начало

*** Поначалу Джеймс внимательно следил за папочкой, пытаясь поймать те изменения, которые с ним должны были произойти. Он уже видел омег, которые ждут детей и знал, что постепенно его сестра вырастет, прямо в животе его папочки. Это казалось чем-то совершенно невероятным, так что, просыпаясь по утрам, Джеймс первым делом направлялся к папочке, чтобы потрогать его живот. Флетчер сначала странно на это реагировал и тут-же лез обниматься, но со временем он успокоился и, заслышав топот ножек, поворачивался к сыну, и ждал, когда маленькие ручки проведут своё очередное обследование. Джеймс сам не понял, как так получилось, что он совершенно не заметил, как живот папочки увеличился. Ведь он каждый день его трогал, и каждый день тот был одинаковый: теплый, почти горячий, с очень нежной кожей, мягкий и плотный. Касаться его было так приятно и хорошо, что постепенно это даже вошло в привычку. И не только у Джеймса, папа Реймонд, тоже, чуть что, тянулся к папочкиному животу, будто проверяя, на месте ли он, в безопасности ли? Убедившись, что всё в порядке, он неуловимо улыбался, и начинал здо́рово пахнуть домом и защитой. *** Джеймс смотрит мультики, устроившись в кресле, посреди гостиной. Его папочки расположились среди подушек и одеял на полу. И пусть раньше, до сестрёнки, они так не делали, Джеймсу кажется, будто в этом гнезде они провели очень много времени. А ещё он остро чувствует, что им чего-то не хватает, хотя очевидно, что у родителей всё есть: у папочки Флетчера его ноутбук со статьёй, которую он редактирует и его горячий чай в большущей кружке; у папы Реймонда в объятиях папочка Флетчер, а в руках его рабочий планшет, по которому он читает сообщения и координирует какие-то, непонятные Джеймсу, дела. И всё равно, они выглядят так, будто раньше было также, но совсем по другому. Досмотрев серию, Джеймс откладывает планшет и подбирается к родителям. Он знает, что нельзя мешать им, когда они работают, но он просто больше не может вынести этого странного, непонятного чувства, со страшным привкусом одиночества. Спустя мгновение папочка Флетчер замечает его и улыбается: - Хочешь ко мне, солнышко? Джеймс неуверенно кивает и забирается к нему под бок. Становится гораздо лучше и уютнее, но странные мысли не покидают голову. Джеймс осторожно подныривает под локоть папочки и устраивается щекой на его животе. Рядом лежит рука папы Реймонда, и по началу, Джеймс просто трогает своими пальчиками его большие, мозолистые пальцы, обводит их, нажимает на костяшки. Кажется совершенно невероятным, что однажды, его маленькая ручка вырастет, и станет такой же большой и сильной, как у папы. Наигравшись, Джеймс трогает мягкую шерсть светло-коричневого кардигана, в который папочка укутан. Он пахнет чем-то очень хорошим и знакомым, так что, Джеймс утыкается в него носиком, гладит рукой от самой верхней пуговицы к нижней. И только сейчас замечает то, чего раньше не осознавал. Он резко вскакивает, больно стукнувшись об локоть папочки. - Ауч, Джимми, осторожнее. - Папочка, твой живот стал такой большой! - Это ещё не большой, - Фыркает папа и получает многострадальным локтем под ребра. - Уф, что? - Ты назвал меня толстым? - Нет, я назвал тебя "не большим", это разные вещи. - Угу-угу. Джеймс не обращает внимания на их маленькую перепалку, он сосредоточен на папочке и попытках понять, как же так, он не заметил раньше? - Па, можно я посмотрю? - Что? А, конечно, золото, - папочка откладывает ноутбук в сторону и расстёгивает пуговицы. Под кардиганом оказывается майка, которую Джеймсу тоже разрешают задрать, чтобы рассмотреть всё в деталях. Как только одежда исчезает, ладонь папы Реймонда снова располагается на своём месте и папочка гневно шипит на него. - Реймонд, тут ребёнок! Увлечённый своим исследованием, Джеймс не слышит его слов. Он смотрит на то, как изменилась папина кожа на животе. Всё ещё мягкая на ощупь, в некоторых местах она сильно растягивается и становится почти гладкой. На ней много родинок и веснушек, давным-давно знакомых Джеймсу. Но сейчас и они сдвинулись со своих привычных мест, расплылись и стали больше. Пупок папочки выглядит странно, Джеймс боится его касаться. Так что, он просто гладит теплую, натянутую кожу и считает, сколько маленьких шажков его пальчиков умещается на папочкином животе (тринадцать). Насмотревшись и натрогавшись, Джеймс немножко отстраняется, позволяя папочке снова завернуться в свой большой кардиган. - Спасибо. - Не за что, лапушка. Думаю твоей сестрёнке понравилось такое внимание. - Она понимает??? - Конечно понимает. И слышит твой голос когда ты разговариваешь. - Ва-а-а-ау! - Джеймс снова утыкается носом в живот, вдыхая запах папочки, сквозь шерстяные нитки. - Диана! Я твой старший брат и я очень жду, когда ты родишься! Папы начинают тихонько смеяться, но Джеймсу без разницы, он обнимает папочкин живот и обещает маленькой Диане, что когда она родится, он покажет ей Мистера Жаба и все свои игрушки, а потом научит тому, что умеет сам. Даже бегать быстрее ветра.