Not time to die

Музыка: Tommie Profitt feat. Svrcina — Tomorrow We Fight UNSECRET, Neoni — Ignite UNSECRET, Neoni — Omens

      Голова всё ещё звенела, будто огромный колокол не утихал и разносил свой вибрирующий звук повсюду, сотрясая даже землю. Шёпот наконец исчез, оставляя за собой лишь далёкое эхо, но виски безбожно сдавило, словно кто-то сжимал их с неимоверной силой.       Чувствовала себя отвратительно. Слабо и отвратительно. Темнота перед глазами медленно рассеивалась, пропуская уже тоненькие полосочки света через дрожащие веки. Глубоко вздохнула, стараясь утихомирить выпрыгивающее сердце, и тут же уловила аромат цветов, который разносился вокруг. Уже более часто заморгала, прислоняя холодную руку к гудящей голове, и только сейчас ощутила другое, более тёплое прикосновение к своей груди.       Дымка окончательно растворилась, позволяя сфокусировать зрение на ярких янтарных глазах Мальбонте, в которых, словно всполохи оранжевых лоскутков, плясал огонь. Я чувствовала, как сила во мне утихомиривалась, подчинялась его велению и желанию, позволяя мне вдохнуть уже полной грудью. — Что произошло? — во рту пересохло, и голос звучал еле слышно и хрипло. — Моя сила чуть не убила тебя, — раздался ровный, спокойный ответ.       И, как ни странно, но слова о смерти меня не пугали, даже не заставили вздрогнуть лишний раз. Зато противное чувство слабости подавляло, вынуждая нахмуриться и прошептать что-то на подобии извинений. — Твоей вины в этом нет, — он равнодушно покачал головой, а на лице не пронеслось даже тени сомнения. — Я был рождён с силой гораздо большей. Ты не привыкла к ней, но приняла половину. — Почему? — я будто только сейчас опомнилась ото сна, наконец осознав странность этого явления. Ведь и вправду, откуда во мне такая мощь? Как-то я не замечала её при жизни, когда тело тряслось от планки на сорока секундах в спортзале. — Ты умерла в тот же миг, как моя ярость вышла за пределы. Как только я убил Сатану. В тот момент ты — Вики Уокер — исчезла с лица Земли, вобрав в себя половину того, что имел я. Чтобы уравновесить меня. Ты — мой сосуд.       Он вновь заглянул в мои глаза своим пронизывающим, буравящим взором. По спине пробежала стайка ледяных мурашек то ли от сказанных слов, то ли от этого острого взгляда. Мне стало не по себе и захотелось убежать, да как можно дальше. Только вот на смену противоречивым чувствам вновь пришла ярость и боль от резкого осознания, что я лишь инструмент в чьих-то руках, что я не распоряжалась даже своей судьбой.       Одёрнула голову, осматриваясь вокруг, и всё ещё старалась утихомирить бушующий гнев внутри. Мальбонте чувствовал меня. Он несомненно всё чувствовал, и даже сейчас не отнимал руки от моей груди, управляя разрушающей силой. Своей силой, которая сейчас была заключена в моё бренное тело. — Афины? — недоумевающе оглянулась на него, приподнимая брови, заприметив знакомую архитектуру Акрополя, возвышающегося над городом.       Заметила туристов, которые медленно бродили вокруг, никуда не спеша. Солнце жарило, оставляя свои палящие прикосновения на коже. И я вновь ощутила удушающую жажду от того, как всё это смотрелось неестественно умиротворенно, по сравнению с тем, что творилось на Небесах или в моём городке. Не беря в расчёт одного факта — сейчас был февраль, а жара доходила, кажется, до всех сорока градусов. Знали бы люди о том, что не айсберги виной этому глобальному потеплению.       Мальбонте выпрямился, протягивая мне руку и помогая встать на ноги. Все его движения были спокойные, властные, но с таким, еле уловимым шармом благородства, что я невольно засмотрелась, всё ещё в попытках разгадать его. Какая же сила была в тебе, что половина её способна убить меня? И что ты смог уничтожить даже самого Сатану? — Маль… — решаю задать вопрос, но, кажется, я впервые произношу вслух его имя без какого-либо гнева, и совершенно иное сорвалось с моих губ в продолжении. — Я могу называть тебя Маль? — он молча оглянулся. — Или Бонт?       Смольные брови выразительно приподнялись, а яростный огонь опасно блеснул в глазах именно от последнего предложенного варианта. — Ну да, ты прав. Вселенское зло звучит намного лучше, — не смогла сдержать улыбки, когда на красивом лице Мальбонте появилась лёгкая усмешка. Всё же ничего мы так, симпатичная парочка обречённых на смерть. Даже шутим чуток.       Я глубоко вздохнула, оглядываясь по сторонам, замечая теперь огромный мраморный комплекс с несколькими возведёнными флагштоками. — Олимпийский стадион? То кольцо, что ищем мы, здесь? — посмотрела на мужчину, который хмурым взглядом гипнотизировал мрамор. — Хотя, это было бы весьма логично, — продолжила я свои рассуждения вслух.       Мы прошли чуть дальше, останавливаясь около небольшой группки туристов. Я смотрела на каменное изваяние, которое когда-то было белым, а теперь пожелтело под гнётом времени и стихии. Скользила взглядом по лестницам, словно это помогло бы мне найти какую-то зацепку. В воспоминаниях пронеслись обрывки лекций из моего прошлого, которое теперь казалось таким далёким и несуществующим. И почему я не слушала профессора внимательнее, когда он рассказывал про греческую архитектуру? Мысленно ругала себя, только вот внутри разрасталось странное ощущение, будто это  не то место, что нам нужно. Всё оглядывалась назад, смотря на возвышающийся Акрополь на горе. Даже старалась прислушаться к чувствам, и через несколько секунд лёгкий полушёпот окутал меня, зазывая в свои чарующие сети. — Приди ко мне…       Моё тело пробила дрожь. Я огляделась по сторонам, пытаясь уловить этот мимолётный звук. Но теперь лишь ветер кружил вокруг, поднося к ногам старую листву и фантики от конфет, которые с шорохом скользили по асфальту. Больше никаких звуков, лишь далёкие разговоры туристов. Замерла, боясь даже вздохнуть, пока шёпот не зазвучал вновь: — Не сопротивляйся. Приди…       Как прикованная смотрела на Акрополь, словно именно туда и тянул меня голос. А эхо крутилось вокруг, зазывая, притягивая. Шёпот вновь усилился, заглушая остальные звуки, снова давя на виски и проносясь по всему телу раскатом острой боли.       Я зажмурилась, стараясь сосредоточиться, но вновь сопротивлялась ему. И словно отступая, голоса стихли. Боль медленно прошла, и я уже тяжело дышала, буравя сосредоточенным взглядом раскалённый асфальт. В голове калейдоскопом пронеслась моя прошлая жизнь: учёба, лекции, конспекты — всё то, что когда-то так меня влекло и радовало. — Они построены из одного камня, — резко сорвалось осознание с моих губ, а в голове промелькнули обрывки воспоминаний из истории архитектуры. — Они? — Мальбонте внимательно и спокойно следил за мной, а меня словно озарило, и я выпрямилась, с воодушевлением оглядываясь вокруг. — Акрополь и Олимпийский стадион построены из одного камня — белого мрамора горы Пенделикон. Всё здесь просто усеяно им. Вот почему я ощущаю энергию повсюду. Именно этот камень греки очень любили использовать.       Мальбонте внимательно слушал, а на губах его застыла ухмылка. Но не злорадная, а такая искренняя и добрая, словно моё детское возбуждение, которое заставило меня крутиться и жестикулировать, доставляло ему удовольствие. Я резко сжала его руку, заглядывая в глаза с горящим нетерпением. — Отнеси нас к Акрополю, — он прищурился, но, не обращая внимание на прохожих, скрестил пальцы.       Раздавшийся следом щелчок отозвался в голове, а порыв ветра ударил в лицо, взметнув волосы вверх. Здесь, на горе, было так прохладно, словно мы перенеслись в совершенно другой город и не жарились ещё мгновение назад около стадиона. Я прошла вдоль вымощенной гравием дорожки и, пробираясь сквозь груду камней, осмотрела высокий храм, который когда-то мечтала увидеть. Всё в том же далёком прошлом реальной жизни.       Желтоватый мрамор, залитый золотистым сиянием солнца, величественно возвышался перед нами, храня в себе отголоски тысячелетней истории. Тоска сжала сердце от такого ироничного факта, что обретя бессмертие, я всё же вряд ли увижу эту достопримечательность когда-нибудь снова. В попытке ухватиться за такой мимолётный миг, я жадно вздохнула воздух, стараясь насытить им всем телом. Посмотрела на Мальбонте, который будто обычный человек, непримечательный турист, рассматривал вместе со мной развалины древнего Акрополя. Красивый непримечательный турист.       С усмешкой поправила саму себя, а взгляд зацепился за лазурный блик моря за его спиной. Сердце начало учащённо выбивать ритм, снова наполняясь этой дурацкой человеческой печалью. Старалась прогнать её, возвращаясь к нашей задаче, но мысли о том, как давно я не была на берегу моря, не вдыхала солёный воздух и не прикасалась в прохладной воде не спешили покинуть сознание. — Что-нибудь чувствуешь? — бархатный голос вырвал меня из этой страдальческой эйфории, и я вновь подняла глаза на Мальбонте.       Медленно прикрыла веки, стараясь прислушаться к ощущениям, а шёпот будто этого и ждал — нахлынул новой оглушающей волной, заставляя попятиться и больно упасть на огромный камень. Нахмурилась от боли, пальцами сжимая виски, которые будто протыкала изнутри острая огненная игла, разнося молнии агонии по всему телу. — Нет… нет… нет…       Как заведённая шептала я, пытаясь и отогнать от себя этот шум, и вслушаться в то, что именно он пытался мне сказать. Волна боли вновь отступила, оставляя лишь отголоски ударов собственного сердца, которое истерично вырывалось из груди. Мальбонте вновь протянул руку, помогая подняться, явно ожидая хоть какого-то ответа от меня. Но всё же молчал, и лишь пальцами мягко провёл по моему локтю, который я, кажется, умудрилась разодрать при падении. Его прикосновения успокаивали, но боли я и не чувствовала, ведь голова гудела так, что обычные царапины были даже не ощутимы.       Я тяжело выдохнула, пытаясь прийти в себя. Сил в теле практически не осталось, и я опустилась на мраморный блок, устремив взгляд в сторону города и бескрайнего моря. Как ни странно, но около самой значимой достопримечательности Афин туристов совершенно не было. Я даже осмотрелась вокруг для достоверности, и только подняв взгляд, заметила угрожающую, грозовую тучу, низко повисшую над нами. Будто весь гнев природы был направлен лишь на эту точку. Глаза всё же вновь вернулись к морю, и я даже нахмурилась от странного, щемящего чувства в груди. От желания, обыкновенного, простого, чтобы мы оба были обычными людьми, которые встретились однажды и обрели счастье. Мальбонте опустился рядом, и впервые за всё время тишина с ним давила на меня, заставляя нервно кусать губы. — Ты хотел бы быть просто человеком? — вопрос вырвался быстрее, нежели я успела обдумать его.       Он задумчиво молчал лишь несколько секунд и, наконец, спокойно пожал плечами, оборачиваясь на меня. — Не знаю. Я никогда не был обычным человеком, чтобы желать этого. Я смотрю на это море, и у меня возникает желание остаться здесь, рядом с ним. Может поселиться на берегу, прожить обычную, скоротечную жизнь.       От этих слов моё сердце сделало кульбит, но вновь пропустило несколько ударов, стоило ему продолжить: — Но это невозможно. Даже в бессмертии я вынужден скрываться. Даже бессмертия не успел ощутить. И единственное моё желание сейчас — месть. Какой бы она не была.       Сердце теперь вырывалось из груди, разбиваясь на тысячу осколков. Но чего ждала я? Ведь он никогда не врал мне в своих намерениях, как и о конце нашего пути. Но всё же сердце тоскливо сжалось, а мне больше всего на свете хотелось сейчас на берег этого моря, в небольшой дом и в скоротечную жизнь, наполненную объятиями этого мужчины. Я поджала губы, возвращая взгляд к Акрополю и стараясь немного порассуждать вслух, лишь бы отогнать неприятную тему. В груди вновь разгоралось пламя, неконтролируемое и гневное. Я вновь испытывала ярость, и вновь на свою судьбу. — Селестия раскидала три кольца так, чтобы никто не смог найти их. Ну и где же они могут быть? — раздражённо встала, осматриваясь вокруг. Но злилась я явно не на легенду и явно не на Селестию.       Любопытство даже чуток будоражило кровь, и я, как заведённая, крутилась вокруг, стараясь уловить хоть какие-то намёки на правильный путь. Но даже это место казалось уже не тем, что мы искали. — Чем закончилась легенда? — в моём голосе явно слышались нотки раздражения, но Мальбонте словно не обращал внимания, всё также сохраняя хладнокровное спокойствие. И сейчас рядом с ним именно я чувствовала себя явным образчиком биполярного расстройства. — А какую концовку знаешь ты? — обернулся он. — Никакую, — пытаясь успокоиться, лишь пожала плечами, наблюдая его удивление. — На Земле никто не ведает о конце мифа. Никто не знает, попал ли Анкон в Рай или Ад. — Он попал в Ад, — коротко заключает Мальбонте без лишних объяснений. Но я лишь выразительно приподняла брови, требуя продолжения. — Анкон выбрал себя. Эгоистично отвергал любовь, желая большего и лучшего. Как и все дары, перенасытившись ими. Отверг и Селестию, которая погибла вместе с ним, когда время вышло. Только она была ангелом, крылья которой отрезали ради него. И не могла больше Селестия попасть в Рай или Ад. И не было страшнее наказания, чем Шепфа уготовил для Анкона, за то, что тот отверг одну из его дочерей.       Моё сердце вылетало из груди, вздрагивая от окончания легенды. Ведь с самого детства все вокруг внушали о счастливом финале, об обретённом счастье, о том, что Анкон полюбил её. — А что произошло с Селестией? — вопрос вырвался сам, и я даже вздрогнула от неожиданности, боясь, что моё волнение слышно в голосе. Ощущала сейчас себя такой слабой, но не хотела, чтобы он видел это. — Неизвестно. Но, если верить тому, что рассказывали Серафимы раньше — её захоронили в мраморной горе.       Мальбонте замер и оглянулся с горящими от осознания глазами, а меня аж током пробило от этого совпадения. Вокруг вновь закружилось отдалённое эхо: — Прислушайся к себе…       Меня словно озарило, и я даже на месте подпрыгнула. — Эхо…       Мальбонте взглянул на меня, и, кажется, тоже связывал все ниточки между собой. Но всё же мимолётное недоумение пронеслось на его лице от моего возгласа. — Анкон… Он ведь, как Нарцисс, который отвергал любовь всех и полюбил лишь своё отражение. А муза — Эхо — сбросилась со скалы из-за него. — Люди любят складывать в предания что-то поучительное, — усмехнулся он в ответ. — Нужно прислушаться, — выдавила из себя улыбку, став прямо напротив него, и прикрыла веки, стараясь глубже дышать и сосредоточиться лишь на одном — на себе и своих ощущениях, как получилось тогда, на горе.       Прохладный ветер проскользнул сквозь пальцы, нежно лаская кожу и поднимаясь выше, потерялся в волосах. Мелкая дрожь пробежала вдоль шеи, рассеиваясь по телу. Воздух наполнил лёгкие, донося до меня живые и знакомые ароматы, и энергию Мальбонте, которую я так остро ощущала.       Почему-то именно в этот миг мне захотелось дотронуться до него. Моя рука потянулась вперёд, прикасаясь к тёплым пальцам мужчины. И он мгновенно отреагировал, подхватывая и скрещивая их, слегка сжимая мою ладонь. Такое странное, разливающееся жаром по всему телу, ощущение надёжности и безопасности, которое вновь возникало только рядом с ним. Я уже не дрожала и ровно дышала, чувствуя ласкающий огонь внутри, который подчинялся Мальбонте. И я позволяла, отдавала себя полностью, без остатка.       Несколько мгновений тишины и темноты, которая, как пелена, медленно накрывала вокруг, отрезая от реальности. Я сильнее сжала пальцы мужчины, будто ища его защиту. Мелкая дрожь пробежалась по телу, когда в голове эхом зазвучал голос, такой мелодичный, красивый и мягкий. Он волновал и успокаивал, тянул, манил и заставлял сердце трепетать. — Я не могла доверить людям эту ценность… — Селестия? — я мысленно воззвала к голосу. — Эгоизм, алчность, зависть… Люди так слабы. Шепфа дал им дар, а они уничтожили его. Они не ценят его благословение…       Голос тонул в океане боли, которая разносилась вокруг осязаемой материей, завлекая меня в свою пучину. — Но ведь Шепфа сам обрёк тебя на это, — тихо произнесла я, но голос мой звенел так неестественно громко.       Заливистый смех закружил вокруг меня в ответ, будто трель тысячи невидимых колокольчиков. — Ты прекрасна. И жизнь твоя имеет совершенно другую цену, нежели ты сама считаешь. Ничего не бывает просто так, Вики Уокер…       Я замерла, ощущая, как мгла стала более плотной, осязаемой. Голос Селестии звучал уже ближе, и, кажется, что я могла различить во мраке женский силуэт. — Я дам тебе то, что ты ищешь. Но помни, во имя чего ты делаешь это. Не забывай, что месть — скользка и опасна, как ледяное озеро, в котором ты тонешь и задыхаешься день ото дня. И концом её будет лишь темнота. Подумай, чего ты истинно хочешь. Найди свой настоящий путь. Будь светом в этом мраке…       Мои руки пробила крупная дрожь, когда что-то скользкое обвило кожу, потянулось выше, захватывая локти и плечи. Я ошарашено замерла в темноте, пытаясь уловить голос, который исчез, оставив меня одну в этой мгле. Туманные прикосновения невидимых рук сильнее сжали кожу, оставляя свои ледяные отпечатки, но в тот же миг отступили, соскальзывая вниз. Я ощутила, как ладонь моя наполнилась чем-то холодным, образующим круглую форму. Сжала пальцы, боясь выронить этот предмет, а тьма вокруг постепенно рассеивалась, возвращая меня в реальность.       Несколько раз моргнула, привыкая к окружающему виду. Мы вновь были в покоях Мальбонте, и он всё также спокойно стоял передо мной. Его непоколебимость и холодность поражали меня. Что же должно произойти такого, чтобы этот мужчина вышел из себя, оставив позади трезвый ум и расчёт? — Как мы здесь оказались? — прошептала я чуть хриплым голосом, замечая, что пальцы его были всё также переплетены с моими. — Ты перенесла нас. Сама, — его губы тронула лёгкая улыбка, больше усмешка, но вновь добрая и удовлетворённая, отчего внутри меня вновь всё закрутилось в плотный узел трепета.       Несколько секунд мы не отрывали взглядов друг от друга, и я даже слегка смутилась, вновь ощущая себя обнажённой перед ним, хоть и была в одежде. Щеки начали гореть от подбегающего румянца, а вот взор мужчины заполыхал весёлым огоньком. Его явно забавила моя реакция, и я крепче сжала пальцы, а холодный металл врезался в ладошку, напоминая о том самом предмете, который был всей целью нашего путешествия. Опустила глаза, раскрывая руку и рассматривая медное кольцо. Точно такое же, как предыдущее золотое, лишь поменялся сам металл. Но я всем телом ощущала энергию, исходящую от него. Невообразимую, могущественную.       Покрутила его в пальцах, замечая новое слово, которое пробегало внутри каллиграфической, ровной надписью. Медь блеснула от падающих бликов от камина, чётко вырисовывая буквы. — Terra, — прошептала я, вновь возводя на Мальбонте свой взгляд. — Земля.       Он протянул руку, но не забрал кольцо, а лишь попросил. Пальцы мужчины скользнули по металлу, задумчиво лаская его. А я не могла оторвать глаз от скульптурного лица Мальбонте, на котором плясали устрашающие тени от огня, так остро и чётко очерчивая черты.       Будто бы почувствовав взгляд, он поднял взор, заставляя меня вздрогнуть от пламени, которое плясало в янтарной радужке. Мальбонте протянул руку, проводя костяшками пальцев по контуру моего лица, в таком нежном и еле уловимом жесте, что дыхание моё напрочь пропало. Мне вновь становится душно и жарко, от одного лишь этого прикосновения. — Ты можешь свободно передвигаться по лагерю. Никто не посмеет тебя тронуть. Около огня достаточно еды. Можешь делать всё, что захочешь, — я поддалась головой чуть в сторону, сокращая миллиметры между его пальцами и своей кожей, а на губах Мальбонте вновь пронеслась ласкающая ухмылка. — Я должен на время покинуть тебя.       Резкий щелчок разлетелся эхом вокруг, и так странно, но внутри меня что-то оборвалось. Я протянула руку вперёд, будто желая словить его, но лишь воздух проскользнул сквозь пальцы. Только сейчас сделала вдох, такой жадный и громкий, словно до этого не решалась даже дышать. Вспомнила про его слова, понимая, что действительно хочу есть, и только развернулась в сторону двери, как взгляд упал на стол, где всё ещё лежал мой амулет.       В голове пролетел образ соседки и её серые взволнованные глаза, когда она отдавала мне то, что было для неё так дорого. Не долго думая, взяла кулон и всё же направилась к двери, отворяя её и впуская солнечные лучи в плотный полумрак покоев.       Вокруг раздавался смех и голоса крылатых существ, которые замирали и утихали, стоило мне показаться перед ними. Никто не решался смотреть мне в глаза, отводя их или внимательно изучая что-то неподалёку. Пройдя мимо домов, по памяти завернула за угол, встречая высокий костёр и огромный стол, наполненный всевозможными яствами. Подошла ближе, стараясь не смотреть на ангелов и демонов, но остро ощущая их взгляды на себе. — Вики Уокер, — раздался знакомый низкий мужской голос, заставляющий меня вздрогнуть и обернуться.       Высокий Демон окидывал меня пронзительным, изучающим взглядом, в котором, кажется, искрилось чистое золото. Ровная спина и заведённые назад руки выражали полное спокойствие. Мамон наклонил голову, не скрывая своего интереса, но не сдвинулся с места, даже не порываясь нарушить мои личные границы. — Вы отец Мими? — золотые глаза опасно блеснули, а усмешка дрогнула при упоминании дочери, и я поспешила объяснить своё любопытство. — Мы соседки.       Я улыбнулась так добродушно, словно передо мной был не сам Демон Власти, а обычный отец одноклассницы. Его моя реакция по всей видимости позабавила, но рядом вдруг возник ангел, который испугано отшатнулся от меня, как от прокаженной. И стоило крылатому скрыться из вида, как я вернула взор к Мамону. — Почему они не решаются взглянуть на меня? — видимо на моём лице было написано искреннее непонимание, и через несколько секунд размышлений Демон кивнул мне за спину, а я обернулась, следуя по указанному направлению.       Глаза округлились от ужаса, стоило мне увидеть стальную решетку, на прутьях которой виднелась запёкшаяся кровь. В клетке, словно запуганный зверек, сидел тот самый демон, который угрожал убить меня в небе над Школой. Только лишь с одной разницей: взгляд был помутнённый, колени прижаты к груди, а два крыла выдраны из спины и подвешены над ним так, что он никогда бы не смог до них допрыгнуть.       Сердце неистово стучало в груди, ибо я понимала, кто сделал это и из-за чего. Точнее, из-за кого. И хоть демон этот хотел убить меня, но жестокость наказания приводила в немой ужас. — Вот, что бывает, когда кто-то нарушает интересы своего повелителя. Или… — Мамон выдержал паузу, продолжая. — Смеет угрожать его женщине.       Эти слова, несомненно, ласкали мой слух, но я не могла отвести взгляда, ощущая, как всё внутри сотрясается от ужаса, а в горле застрял тошнотворный ком. Именно сейчас мне открылась та оборотная сторона Мальбонте, о которой я знала, но которую предпочитала не замечать.       Одернула голову, стараясь не смотреть на истерзанного демона. И лишь одна мысль чуть успокаивала меня — он остался жив. Это определённо вселяло надежду, ведь Мальбонте не убил его, а лишь преподал урок всем. Он не мог его не преподать. Я зажмурилась, стараясь отогнать мысли, и попыталась перевести тему. Резко в голове всплыло воспоминание о кольцах и слова Селестии, сказанные мне. — Позвольте задать вопрос? — мягко поинтересовалась я, обернувшись к Мамону, который всё ещё не отводил от меня изучающего взгляда.       Он прищурился, но кивнул, всем видом показывая своё благородное великодушие. — То кольцо, которое было в Аду. Как вы нашли его? — я смело встретила его взор, который теперь буравил и прожигал.       Понимала, что он может и не ответить, даже счесть мой вопрос дерзким. Но что-то подсказывало мне, что смелость Мамон уважает. Демон опустил голову, сведя губы в раздумьях, и, наконец, вновь поднял её, взглянув в голубое небо и сделал глубокий вдох, прикрывая веки. — Вики Уокер… Интересная у тебя энергия. Напоминает океан, — на его губах заиграла ухмылка, и я понимала, что он намекал на мой «невидимый» визит в покои Мальбонте в тот, первый раз. — То кольцо, ещё много веков назад, собственноручно мне отдал Анкон. Имея единственную ценность, как считал он, желал купить себе один день без пыток. Селестия раскидала кольца так, что никто из людей не смог бы их найти. Живых людей…       По моей спине рассыпались ледяные мурашки, а я сглотнула ком, засевший в горле. Мамон выпрямился, распахнув веки, и вновь устремил взгляд на меня, выразительно приподнимая бровь. — Что же. Сделка есть сделка. Один день за то, что он вновь не сумел по-достоинству оценить, — продолжал он.       Я только собиралась задать новый вопрос, как земля сотряслась от оглушительного взрыва. Демоны и ангелы замельтешили перед глазами, взмывая в небо, и уже через мгновение вокруг вновь раздавились удары мечей, вспышки света, адские крики существ. Всё вновь надевало камуфляж войны, покрывая землю кровью высших существ и возвращая ощущения ужаса и страха. Я упала, когда пробегающий демон с яростью отпихнул меня. Проследила взглядом за ним, но уловила в небе знакомый силуэт Ади, который стремительно разрезал крыльями воздух, проносясь в сторону других домов.       Я моментально поняла его цель, вспоминая лишь один неживой взгляд друга, который видела в Школе. Месть за Лору. Именно там, судя по моим воспоминаниям, и был Малхольм последний раз. Сорвавшись с места, я побежала вперёд, уворачиваясь от уничтожающих лучей света, которые вспахивали землю, и чудом не попадая под летящий огонь. Стоило мне завернуть за угол, как я замерла, качая головой и тяжело дыша, с ужасом смотря на Ади, который с неестественной улыбкой, словно в замедленной съемке, пронзал тело демона.       Малхольм медленно осел на землю, делая жадные попытки сделать вдох, но с губ его уже текли капельки крови. Широкие крылья дрогнули, падая назад. А Ади упивался, ликовал и совершенно не замечал ничего вокруг, ослеплённый своей яростью и жаждой мести. Но тут же за его спиной возник женский силуэт. Демоница, которую я никогда не видела до этого, с ужасом смотрела на Малхольма, который не отрывал глаз от неё. Она моментально побледнела и задрожала, как листик на ветру, но вдруг оглянулась по сторонам, стремительно поднимая окровавленный меч с земли, занесла руку уже для своей мести. — Нет, — мой крик потонул за очередным взрывом, пока голова Ади соскользнула с его плеч.       Малхольм безжизненно упал на землю, а девушка подбежала к нему, прижимая неподвижное тело к груди.       Пелена слёз застилала глаза. Я прижалась к стене дома, всё ещё взирая на обезглавленное тело друга, и уже ощущала, как тошнота медленно подступает к горлу, удерживая низкий, глухой стон, который так и не сорвался с губ. Руки дрожали, и я не могла даже пошевелиться, чтобы убраться прочь от этого зрелища. А в памяти проносились воспоминания первого дня в Школе и картинки счастливого лица Ади.       Новый взрыв сотряс землю, и передо мной вдруг выросла мощная фигура Люцифера, глаза которого горели и переливались всеми оттенками Ада. Внутри меня всё тряслось от увиденного настолько, что я просто не замечала сейчас никакой угрозы для себя в лице сына Сатаны. — Я могу убить тебя прямо сейчас и это решит тысячу проблем, — прошептал он, наклоняясь предельно близко и сжимая пальцами мою шею, возвращая в жестокую реальность.       Я раскрыла рот в попытке сделать глоток воздуха, но в тот же миг широкое багровое крыло откинуло Люцифера, заслоняя меня, защищая. Мальбонте поднял руку, отстраняя меня к себе за спину и сделал шаг вперёд, надвигаясь на Демона. — Хотя, какая разница, верно, Уокер? Если ты всё равно умрешь, — я остолбенела, ошарашено моргая и смотря на него, а он не отрывал взгляда от своего врага. Неужели он узнал про время на моём запястье?       Сердце учащено забилось, разнося адреналин по крови и взбадривая меня. — Неужели она не знает? — на красивом лице Люцифера появилась воистину дьявольская улыбка, а глаза заблестели кроваво-алым оттенком. — Чтобы отворить врата Рая и отомстить Шепфа, Мальбонте должен оборвать время, — он только сейчас оглянулся на меня, а я не решалась пошевелиться. — Он должен убить тебя, Уокер. Уничтожить своего анкона кинжалом Селестии, дабы разломить время и обрушить Равновесие окончательно.       Моё сердце замерло, и больше, кажется, не в силах было сделать удар. Голос Люцифера эхом прокатился по сознанию, пока я пыталась осознать смысл его слов. Вокруг будто всё застыло. Даже звуки пропали. Я всё же услышала удар. И ещё один. И ещё. Сердце билось, раскатывая по всему телу ядовитую боль, которая пожирала, проедала душу.       Подняла глаза на Мальбонте и впервые встретила его адский гнев, который окутывал всю мощную фигуру. Он не сводил прожигающего взора с Люцифера, а руки его покрывала пелена племени. Лишь на миг он обернулся, взглянув мне прямо в глаза. И я видела. Видела там боль, отчаяние, усталость, ярость и жажду мести. Он действительно никогда мне не врал, но от осознания этого не становилось легче.       Я сжала кулаки, ощущая, как острые лучи на кулоне, про который я уже успела позабыть, врезались в кожу. Не думая, разжала пальцы, смотря на амулет, и через мгновение надела его, вновь возвращая взор на Мальбонте. Пламя в его ладонях в миг затухло, а он не сводил с меня взгляда. Не можешь чувствовать меня, когда он со мной?       Моё сердце болело, ныло, сжималось и стонало. Я ощущала бессилие, но вместе с тем и разрастающуюся ярость. Сердце теперь начало учащённо биться, лишь распыляя мой гнев. Не прерывала наших взглядов, и занесла руку, делая свой щелчок.