Тяжелый случай

Котятки, тк уже настало 31 декабря..... я спешу поздравить вас с наступающим новым годом (да-да, опять ахахаа)! Несмотря на все те крайне неприятные вещи, что были в уходящем году, мне 2020 запомнится именно знакомством с такими нереальными человечками! Вы - моя радость и счастье, спасибо вам огромное за то, что вы рядом, я безумно люблю каждого своего котика :3 ❤️❤️❤️Я желаю вам только самого-самого хорошего в новом году, будьте здоровы и счастливы, котятки😘😍❤️ За шоком следует осознание. За осознанием разочарование. А за разочарованием не следует ничего. Ён просто уходит подальше от этой ситуации. Да, немного злится, немного расстроена, но решение отпустить приходит спонтанно и навязчиво — ей ничего не остается как поддаться. Жизнь течет своим чередом, вся эта суматоха с переездом и работа на новом месте увлекают. Так проходит несколько трудных, но безумно интересных дней. И все было хорошо, если бы жизнь не подкинула Ён очередную проблему. Точнее проблема сама пришла к ней в дом. Возвращаться в пятницу поздно вечером — издевательство по мнению девушки. Общепринятый сокращенный день как будто не распространяется на журналистов. Хотя о чем это она? Ён хоть и не работала на передовой, но не раз слышала, что ребята репортеры вкалывают круглосуточно, потому что журналисту мало всегда быть в курсе всех новостей — журналист должен быть первым. Ким же работала одним из редакторов и отвечала больше за общую идею и концепцию выпуска. Она хорошо проявила себя на прошлом месте и ее пригласили переехать в Сеул, где есть возможность карьерного роста, повысили заработную плату и повесили на хрупкие плечи в несколько раз больше отвественности. Но Ён была всем довольна. Она этого и добивалась. Тихая и спокойная жизнь — не для нее. Вечер пятницы выдался крайне выматывающим, однако своим привычкам девушка изменять была не намерена — пешая прогулка от работы до дома как своеобразный ритуал, к тому же полезно для здоровья. Райончик она конечно выбрала не особо благополучный, но с квартирой необходимо было решать быстро. Переезд был срочный, решение пришлось делать быстро. По итогу в этом вопросе сыграло удачное расположение — дом находился всего лишь в двадцати минутах ходьбы от здания компании и нереальный вид, открывающийся с балкона. Немного о слабостях. Ён топала в гору и представляла себе с каким великим удовольствием она будет сидеть на открытом воздухе и есть острые куриные крылышки в кисло-сладком соусе, что купила по дороге домой. Ее не смущали даже какие-то странные звуки в округе — все внимание на себя брал певучий желудок, что за последние восемь часов не получил от хозяйки ни крошечки. Уже на пороге съемной квартиры девушка натурально подпрыгивает от испуга, роняя из рук пакет с вкусностями. Прямо около входной двери, сложившись в три погибели сидела человеческая фигура. Фонарь, что должен был освещать придомовой участок как на зло не работал. Человек поднимает голову на звук и Ён в полутьме еле-еле узнает в сгорбленной фигуре уже известного ей парня. — Что ты тут делаешь? — она подходит ближе, фокусирует зрение на лице и немного обомлевает от шока. — Что с тобой стряслось?! Ён ответа не дожидается, трясущимися пальцами отпирает замок и парня чуть ли не за шкирку втягивает в квартиру. Свет включает наощупь, ботинки слетают с ног быстрее, чем он успевает вымолвить хоть слово. В светлой ванной комнате теперь пахнет кровью и спиртовым раствором. Она умывает израненное лицо осторожно мягким белым полотенцем и тут же обрабатывает раны. Он наблюдает за ее действиями и трясущимися пальцами сквозь пелену на глазах. За ним впервые вот так ухаживали. Чонин по первости пытается ее руки от себя убрать, но получив смачный шлепок по собственным ладоням, попытки все же прекращает. Ему привычно терпеть боль, но когда ватка, смоченная дурно пахнущей жидкостью касается оголенных ран, он все же шипит сквозь зубы. А она так близко наклоняется, что он даже чуть шарахается. Ён дует нежно на ссадины, чтобы ему хоть капельку легче стало. А ему ведь и правда становится… — Чонин, что случилось? — Нормально все. — поднимает свои лисьи глаза прожигающие холодом, морщится и вытаскивает из огромного кармана худи небольшую прямоугольную вещь. — Я шел вернуть. — протягивает ей маленький черный планшет. Ён зависает на несколько секунд, смотрит на вытянутую вперед руку и не может пошевелиться. Хреновый из Чонина воришка получается как ни крути. Забавно. Девушка отмирает только после того как парень начинает шипеть. — Ты почему не пошел в больницу? — планшет летит куда-то в раковину, а Ён сгибается над парнем. — Сними кофту, надо посмотреть. — Я же сказал все нормально! — а сам говорит сквозь зубы, сжимаясь в комок от боли. — Чонин, надо ехать к врачу, с такими вещами шутки плохи! — Да на какие средства я должен там обслуживаться?! — он вскидывает взгляд и впервые повышает на нее голос, скалится как раненый загнанный в угол зверь и глазами полными льда стреляет точно в душу. Вот только она на его выпады не реагирует, все так же хмурит брови и смотрит обеспокоено. — Если дело только в деньгах, то это не проблема. Я вызову такси. — вытягивает из кармана телефон, который тут же выхватывают из рук. — Я никуда не поеду, хватит уже. — они сверлят друг друга взглядами пару минут и она четко понимает — его не переспорить. — Черт с тобой. Пошли поедим и я уложу тебя спать. Он на секунду немеет. Сердце замедляется, чтобы через мгновение зайтись в бешеной скорости. Взгляд карих глаз темнеет. — Да перестань быть такой добренькой, бесит! Она эту фразу, что летит ей в спину, пропускает мимо ушей. Ён потирает виски как будто у нее крайне сильно болит голова и выходит за входную дверь, где по прежнему валяется пакет с ужином. Чонин казалось бы в таком настроении, что должен бы выбежать из ее дома, громко хлопнув дверью. Но парень делать это не спешит. Даже к собственному удивлению присаживается за стол на уже привычное место. Девушка тем временем разогревает еду, немного чертыхаясь себе под нос, что не купила больше, роется в холодильнике в поиске закусок, находит что-то, запускает рисоварку — и все это с абсолютно отсутствующим лицом. Чонин наблюдает. Ему правда непонятно ее хорошее к нему отношение. Каждый, увлеченный своим делом, проваливается в собственные мысли. Спустя какие-то бесчисленные минуты тишине наступает конец. — Почему ты не обратилась в полицию? — она все так же продолжает крутиться на кухне и вопросу совершенно не удивляется. — А зачем? Я и так знаю кто стащил его. Разве это что-то изменило бы? — она наконец оборачивается в его сторону, чтобы заглянуть в темные глаза. Парень смотрит исподлобья. — Какая-то хреновая у тебя логика. — Чонин, я правда была разочарована этим поступком. Но портить тебе жизнь из-за такой мелочи — это слишком. — он закусывает губу и мнется, но взгляд не отводит. — И раз в больницу ехать ты отказываешься, то давай поедим и пойдем уже спать, я очень устала. — она ставит на стол несколько тарелок, раскладывает приборы, выносить все на балкон резко расхотелось. — Ты ненормальная. — Почему же? — Приглашаешь в дом совершенно незнакомого человека. — Ты не хочешь тут оставаться? — Хочу. — Вот и замолчи. И тут Чонин понимает, что она злится, очень сильно, поэтому и не болтает без остановки как в прошлый раз, поэтому крайне мало на него смотрит. Но уходить из этого дома не хочется абсолютно, поэтому парень берет в руки палочки и начинает поглощать предложенные угощения в полной тишине. Этой ночью Чонину впервые за долгое время снятся сны.

***

Солнечные лучи пробиваются через полуприкрытые шторы и растворяются в темных сверкающих локонах, что так мягко скользят сквозь тонкие пальцы. Нахмуренные брови и сморщенный носик вызывают каплю щемящей нежности в сердце. Пол холодный и сидеть на нем безумно неудобно, однако никого это не останавливает. Глаза напротив распахиваются медленно. — Что… что ты делаешь? — голос хриплый от еще не отпустившего сознание сна. — Ты стонал во сне. — ее лицо находится довольно близко, Ён упирается подбородком в низкий подлокотник дивана и перебирает шелковистые пряди. Чонину приятно и спокойно, в сознании всплывают отрывки недавнего сна, парень тяжело сглатывает вязкую слюну и прочищает горло. — Как себя чувствуешь? — Нормально. — он как всегда не многословен, а ее взгляд кричаще недоверчив и только из-за этого он продолжает: — Правда, Ёнджи, на мне все заживает как на собаке. Не стоит за меня переживать. — Поздно, малыш. — девушка тянется куда-то, достает небольшой пакетик, привстает и садится на свободный краешек дивана теперь нависая над парнем. — Смотри какую вкусняшку я для тебя принесла. — Чонин смотрит непонимающими глазками, хлопает ресницами и Ён ловит себя на мысли, что ошарашенный парень выглядит до безумия мило. — Я сходила в аптеку и купила мазь от ушибов, пару пачек обезболивающего и сладенькие витамины просто так, для поднятия общего настроения. — она хихикает себе под нос и тянет его за руки вверх. — Поднимайся, мелкий, будем тебя на ноги ставить. Чонин даже не сопротивляется, послушно перебирается в вертикальное положение, позволяет аккуратными движениями смазывать собственные ссадины на скулах и губах, но когда ее руки тянутся к краю худи парень отмирает и слегка отшатывается. Широкие ладони упираются в чужие, взгляды встречаются. — Не нужно. — он облизывает пересохшие губы. — Я сам справлюсь. Парень забирает из ее рук небольшой тюбик и, выдавив пару капель на свои длинные тонкие пальцы, залезает под одежду. Чонин растирает мазь на ощупь, шипит сквозь зубы, напрягается всем телом и пытается всеми силами не показать девушке насколько ему плохо. Вот только все усилия идут крахом, когда парень поднимает руку в определенное положение — тело пронзает нестерпимым приступом боли, ребра ноют настолько сильно, что тяжелый стон удержать в себе не удается ни разу. Чонин складывается вдвое, Ён подскакивает, укладывает парня обратно на диван. Настроение немного паническое, однако брюнет девушку успокаивает и все же приподнимает одежду, оголяя израненное тело. Самостоятельно справиться не получилось, а она же не отстанет, правда? — Чонин, да на тебе же живого места нет! — ее глаза наполняются влагой, на что брюнет совершенно не понимает как реагировать. Над его синяками хоть раз кто-то плакал? Бред какой-то. — Можно? — и только получая короткий кивок в ответ приступает к обработке ссадин. Маленькие теплые руки настолько нежно и аккуратно касаются израненной кожи, что у Чонина замирает дыхание, Ён смахивает капельки слез с собственного лица. Тело у Чонина совсем не детское, парень хоть и довольно худой, однако светлая кожа обтягивает приятный рельеф мышц, что сейчас напрягается под ласковыми пальчиками. Темнеющие синяки выглядят страшно, Ён откровенно больно смотреть на них. Чонин шипит и стонет низко, когда дело доходит до особенно жутких мест, девушка не находит ничего лучше, чем опуститься немного ниже и подуть на раны. У Чонина кажется кружится голова и ведет сознание, он закусывает губы. — Сильно больно? — он не отвечает, только дышит тяжело и взгляд свой оторвать от ее лица не может. Она продолжает. Весь этот момент растягивается еще на несколько минут, воздух вокруг них густеет и электризуется — или Чонину всего-лишь кажется? — Нужно позвонить твоим родителям. — когда она заканчивает с обработкой и окончательно стирает с лица слезы, наконец озвучивает мысль, которая не дает покоя еще со вчерашнего вечера. Чонин усмехается как-то слишком горько. — Им нет до меня дела, Ён, не трать время. — Но… как же так?.. — ее глаза вновь наполняются солеными каплями, девушка всхлипывает надрывно. — Ённи, ну ты чего? Перестань плакать из-за меня. — парень впервые улыбается тепло и открыто, ему право забавна такая реакция девушки. — Почему ты так добра ко мне? А ну-ка прекращай, это не нормально. — он приподнимается даже забывая о боли в ребрах и тонкими пальцами стирает влагу с ее бледных щек, а потом не удержавшись притягивает к себе, заключая в объятия. Он видел, что так делают другие люди, утешая плачущих. Она утыкается мокрым носом в его крепкую шею и обхватывает его поперек талии чуть сильнее прижимаясь. Запах ее шампуня ударяет в голову, Чонин вдыхает глубже, погружаясь с головой в зиму, снег и свежесть. Ее трясущиеся плечи как будто созданы для его жилистых рук, что так правильно и крепко обнимают. Чонин остается на все выходные, они об этом не договариваются, это получается как само собой разумеющееся. Ёнджи нравится заботиться о парне, нравится отсутствие тишины и одиночества, ей приятно быть в его компании, разговаривать. Брюнет оказывается довольно начитанным и умным, хотя Ён не считает это чем-то удивительным. С утра в понедельник парень уходит даже не попрощавшись.