Тяжелый случай

А вот и я котятки:3 Многострадальный сюжет переписан, ура! Нуждаюсь в ваших комментариях как в воздухе и любви моих котиков :3 Утро понедельника начинается раньше, чем нужно. Боль в ребрах совершенно не обнадеживает на продолжение беспокойного сна. В квартире Ён спокойно и немного зябко, Чонин ёжится и кутается сильнее в большое теплое одеяло, которым девушка укутала парня с боем, когда увидела, что тот мерзнет. Ян вообще всегда мерзнет, такая вот хреновая особенность организма, с которой по сути ничего не сделаешь. Терпи и мучайся — мучайся и терпи. Он плюет на совершенно раннее время и поднимается с постели. Бредет тихими движениями в ванную комнату — у Ён сон чуткий, боится разбудить. Чонин так однажды встал ночью попить водички, та перепугалась, спросонья подумала, что воры залезли, вышла из комнаты на цыпочках, вся лохматая, с какой-то книжкой в руках на перевес, глазища испуганные, маска для сна на лбу наперекосяк — парень думал умрет со смеху прямо там. Аж до боли в ребрах хохотал над этим невероятным зрелищем. Она в ту ночь в первый раз увидела как Чонин смеется и улыбалась от этого так открыто и по-доброму, что Яну в пору было засмущаться. Только он не мог никак приступ смеха перебороть. Они в ту ночь так и не заснули больше, сидели как два дурачка балакали до самого утра. Чонин правда опять в свой защитный кокон залез, а Ён когда его губы синие увидела в тот же миг как раз и притащила свое одеяло. Сейчас же брюнет максимально старался быть незамеченным. Его начинала напрягать вся эта ситуация. Чонин привык жить сам по себе. У него за всю жизнь был только один друг и несколько знакомых, с которыми парень поддерживал чисто наплевательские отношения — они виделись лишь когда кому-то что-то было нужно от другого. Кто-то назвал бы такое взаимодействие «деловым». Чонин предпочитал другой вариант. Все же остальные люди выглядели в глазах парня врагами. Лучше не ожидать ничего хорошего от окружающих — тогда не придется в них разочаровываться. Ёнджи по истечении времени вызывала у Чонина какие-то потрясающие сознание светлые эмоции, она была слишком хорошая, слишком положительная — это настораживало и злило. Очень сильно. Брюнет от своих же чувств бесился и терялся будто в лабиринте. Это же не нормально. Он не хотел открываться для нее — это получалось само собой. Он даже ничего не делал и не говорил — а она уже видела его насквозь, как под микроскопом. Чувство на самом деле не сильно приятное. Чонин ощущал себя перед ней полностью обнаженным. А от того и было не уютно. И с другой же стороны ему до безумия комфортно рядом с ней. Какое-то ебаное противоречие, которое выворачивало на изнанку внутренности. Именно поэтому Чонин бежал прочь. Ребра болели страшно, он все пытался перед девушкой храбриться, не показывать свои страдания, дома же — на старом затхлом матрасе, обернутом в не первой свежести простынь, можно было вдоволь вкусить все прелести трещин в костях. Его мучила агония. Возможно и правда поднялась температура — Чонин не знал. Градусника дома не было сто процентов, да и помощи ждать не от кого. Родители где-то шлялись, чему парень был в открытую рад. Возможно их даже не было все выходные и они вовсе не знают о том, что их ребенок не ночевал дома. Хотя стоит ли удивляться? Чонин уже давно перестал. Парень откровенно не понимал почему под присмотром Ён он чувствовал себя гораздо живее. Он двое суток, а может и больше проводит точно в беспамятстве в маленькой душной комнатушке, его то и дело вырубает, кидает то в жар, то в холод. Организм просто не справлялся с такой нагрузкой. Чонин теряет сознание несчетное количество раз. Каким образом в его сжатом теле все еще теплится жизнь — брюнет не понимает совершенно. В холодильнике мышь повесилась, желудок парня болезненно скручивается. Встать и дойти до кухни удается и то чудом, однако совершенно бесполезным, если учитывать полное отсутствие чего-то съедобного. Чонин хмурится, вздыхает сквозь усилие и бредет обратно. Рядом со старой кроватью валяется худенький рюкзак и ранее запачканная в крови кофта. Ён настояла на стирке. Чонину вновь холодно, настолько, что перспектива закутаться в свеже пахнущую вещь кажется вполне себе неплохой. Наверное стоит на всякий случай закинуть пару-тройку вещей в сумку. Ян кое-как натягивает худи приятного темно-серого цвета и подползает к шкафу, вытаскивая первые попавшиеся джинсы и пару кофт. Замок рюкзака открывается с трудом, парень запихивает внутрь одежду и натыкается на что-то шуршащее. Вытаскивает наружу и упирается взглядом в шоколадку, мазь и пару пачек обезболивающего. Он немного зависает. Желудок издает страшные звуки. Шоколадка пропадает в миг, Чонин благодарен, в том числе и за таблетки, они сейчас как никогда кстати. Ён удается заботится о нем даже не находясь рядом… Удивительно. Шуршание отпирающейся двери спустя пару часов натягивает нервы струнами. Единственный выход из квартиры — небольшое окно, куда и лезет парень. Кем бы не был вошедший — видеться с ним или с ней нет совершенно никакого желания. Благо этаж первый и довольно низкий. Чонин выбирается без особого труда, если не учитывать ноющие от каждого движения раны. В таком виде парень сейчас самая простая мишень их неблагополучного района. Чонин это прекрасно понимает, но перспектива вернуться домой выглядит еще более не привлекательной, чем быть избитым до полусмерти. В его памяти крайне не кстати возникают образы маленькой уютной квартирки, в которой так тепло пахнет. Чонин старается не попадаться никому на глаза, натягивает капюшон огромной серой худи практически до носа и бредет к знакомому дому. Стучит несколько раз, хотя не до конца уверен сколько сейчас времени и есть ли вообще хоть кто-то за дверью. Но парню везет, ему открывают спустя пару минут. Осматривают ошарашенными глазами и затягивают внутрь не спросив ни слова. Феликс стоит с зубной щеткой в зубах, одетый лишь в школьные брюки и расстегнутую рубашку. Значит сейчас только утро — Чонин немного потерялся во времени. По правде говоря, какой сегодня день недели парень тоже не знал. Ликс оставляет брюнета на пару минут в одиночестве, возвращается уже без гигиенических принадлежностей и в полном школьном костюме. — Опять ушел из дома? — Мне нужно где-то переночевать пару дней. — Да уж, Нини, что-то в этом мире никогда не меняется. — Ты пустишь или нет? — брюнет уже начинает немного раздражаться. — Конечно проходи. Как я могу оставить лучшего друга на улице? — блондин улыбается ярко и тепло, а Чонину кажется слепит глаза от всей этой чрезмерной сладости. Они вместе проходят в просторную светлую комнату, брюнет кидает свои немногочисленные вещи и с большим трудом опускается на пол, опираясь спиной о кровать. Садиться на спальное место друга Чонин себе никогда не позволял. Эту привычку сложно было объяснить, да и откровенно говоря парень не особо-то и горел желанием это делать. А блондин, хоть и пытался с этим недоразумением бороться, но оставался каждый раз в проигрыше. Ликс достает небольшой черный рюкзак с принтом в виде мини кенгуру, кидает туда несколько тетрадок, пару ручек и оборачивается к брюнету. — В школу не собираешься? Про тебя уже заебали спрашивать. — Фел, отвали. На этой неделе я точно там не появлюсь. — и чуть помедлив добавляет: — Какой сегодня кстати день? — Чонин сидит скорчившись, иногда хмурится, что блондина немного настораживает, но лезть к другу, когда тот сам ничего не рассказывает — дохлый номер. — Четверг. — Феликс даже не удивлен. Ну вот ни капельки. К таким интересностям за столько-то лет дружбы хочешь не хочешь, а привыкнешь. — Черт! — взгляд падает на настенные, отвратительно тикающие по мнению Чонина, часы. — Я опаздываю! — Ликс хватает сумку и пулей вылетает из комнаты. Брюнет почему-то идет за ним. Блондин носится по всей прихожей как заведенный, то ботинки не те, то ключи забыл взять, то телефон не пойми где оставил. Зато вот наставления другу дать — дело святое. — Нини, холодильник в твоем распоряжении, если захочешь поспать ты знаешь где лежит матрас и чистое белье, полотенца тоже, если пойдешь в душ. Надеюсь родители не придут раньше меня… — Чонин смотрит отстраненно и холодно, довольно типично, не утруждается даже кивнуть лишний раз, спасибо, что вообще проводить вышел — это нонсенс. Блондин убегает стремительно, а брюнет идет в сторону кухни на поводу урчащего желудка. Стало быть шоколадка, что ему подкинула Ён была единственным за три с половиной дня, что парень положил в свой рот. И как он такими темпами еще не подох остается для Чонина невероятно животрепещущим вопросом. Хотя кого он обманывает?..

***

Парень в огромной балахонистой кофте и спущенным почти до носа капюшоне заворачивает за угол. Вид у мальчишки немного болезненный, с первого взгляда может показаться, что ему идти трудно. А может так и есть? Вот только в таком месте как это обычно людей днем с огнем не сыщешь. Но если даже у стен есть уши, то почему все так уверены в отсутствии у кирпично-бетонных глаз? Промежутки между домами не особо большие, кое-где стоят огромные мусорные контейнеры о которых, кажется, совершенно забыли местные управляющие компании, потому что такое зловоние может источать лишь перегнившая несколько раз гниль или чьи-то давнишние останки. А может все и сразу. Проходить мимо всего этого ужаса откровенно приятного мало, однако место встречи назначает не он. За очередным поворотом его ловят за шкиряк, чем как всегда пугают до усрачки. У него шарят по карманам, ощупывают конечности и не только, процедура опять же неприятная, но делать нечего. После кивают в сторону довольно резко и парень понимает — опаздывает. Хреново. Проблем ему еще не хватало.

***

— Ребята, что вы нарыли? Непрекращающаяся беготня, постоянный стресс, откровенный недостаток сна — все это обыденность для одного из самых прогрессивных новостных каналов Кореи. Ён потирает виски, голова раскалывается, боль терпеть уже практически невозможно. — По поводу вчерашней аварии, мы встретились с семьей пострадавших, взяли интервью, они на сто процентов уверены, что господин Сон был пьян, но доказательств пока естественно нет, результаты вскрытия не раскрываются, в полицейском участке так же молчат. — Абсолютно бесполезная информация, буквально на сорок секунд, и вы потратили на это целый день?! — парень был в ярости. — Конечно нет, редактор Ли! — Тогда продолжайте. Ребята незамедлительно начали тараторить все, что им удалось узнать за день. Время выхода новостной сводки уже приближалось, редакторам еще предстояло отобрать максимально интересный контент, свести все в единый выпуск. Работы еще предстояло крайне много, а мелочь все тянула и тянула. — Еще сегодня привезли несколько трупов подростков, опять же ничего точно не сообщалось, но я подслушала разговор следователя с патологоанатомом и кажется это опять передоз. — дойдя до следующей заметки в маленьком блокноте говорит девушка. — Да, полиция подключается к этому делу, собираются кинуть основные силы, это уже не первый раз за неделю. — поддакивает парень рядом. — Но версия с массовыми самоубийствами все ещё будет форсироваться. — Вот это уже лучше. Ён, как считаешь, пойдет для основного сюжета? — Да, но информации мало. Это все? — девушка немного сомневается. — Ну да… — Балбесы! — шатен довольно сильно ударяет кулаком по столу. — У вас совершенно нет журналистской жилки! — Минхо, не кричи. — у Ён каждый звук отдается болезненным спазмом в голове. — Давайте договаривайте, что там у вас еще есть и бегите как можно скорее обратно в полицейский участок, разнюхивайте как хотите, но информация должна быть у нас через час. Поняли? — Да, редактор Ким! Заметок оказывается не так много и ребята уже через несколько минут бегут в обратном направлении. Времени у них мало, большая часть уйдет на дорогу. Ёнджи достает из своей сумки небольшую пачку обезболивающего, выдавливая на ладонь таблетку — она выпила за сегодня уже три, сейчас будет четвертая. Минхо, что сидит рядом, молча протягивает девушке бутылку воды. Ён описала бы своего коллегу как колючего снаружи и мягкого внутри. И это вовсе не про характер или излишнюю ранимость, напротив скорее про гибкость парня. Он мог без какой-либо скромности сказать человеку в лицо о своей неприязни и потом совершенно спокойно и максимально продуктивно с ним работать. Так и произошло с Ён. Но она все равно считала, что ей повезло. Набираться опыта рядом с таким специалистом как Минхо дорогого стоит. И откровенно говоря плевать на его к ней отношение. Здесь они не соперники, перед ними стоит одна задача и главное — результат. Которого их совместная работа добивается безукоризненно. — Что думаешь? — она заговаривает спустя пару минут. — Если им не удасться еще что-то разузнать, то это будет полный провал. — Согласна.

***

— Какого черта он тут делает? Брюнет находился в темной комнате один. Тонкий матрас практически не разделяет худое тело с полом. Жестко и холодно. С появлением посторонних звуков тревожный сон уходит не прощаясь. Голоса лучшего друга не слышно, зато возмущения его родителей - вполне. — Ты вообще понимаешь, что этот парень вор? Я запрещаю тебе с ним общаться, а тем более водить в дом! — И что с того, что вы знакомы с младших классов? Отец прав, Феликс. У Чонина сжимаются кулаки. Интересный факт — он не сделал этим людям совершенно ничего плохого, однако его ненавидели словно парень в один день пришёл и убил любимую собаку семьи Феликса. Жестоко, кроваво и со вкусом. Глупость. — Разговор окончен. Чтобы больше мы этого мальчика тут не видели. Пусть ночует у себя дома, что еще за неслыханная наглость? Чонин с трудом поднимается в вертикальное положение, отпирает дверь и выходит в свет, показывая родителям лучшего друга свое совершенно безэмоциональное лицо. Он все слышал - они теперь прекрасно это понимают. Люди, которых застали врасплох просто сказка для портретиста — столько переливающихся эмоций брюнет не видел давно. Ликс сидит совершенно поникший. Миловидная женщина средних лет, скорчив гримасу отвращения, разворачивается и демонстративно собирает посуду со стола. Раньше она Чонину нравилась — еще до того, как стала относиться к нему как к куску говна. Мужчина же на Яна даже не поднимает взгляда, так и продолжает листать газету, даже особо не вчитываясь в броские заголовки. Чонин усмехается. — Я уйду завтра же утром. Можете не переживать. Феликс, не мог бы ты мне помочь? — Да, конечно. — блондин тут же вскакивает со своего места, выслушивая замечания со стороны матери о том, что он бессовестный, мог бы поблагодарить за ужин, помочь убраться и так далее. В комнате по прежнему темно и гораздо свободнее, чем под недовольными взглядами родителей. Ликс чувствует себя абсолютно раздавлено, включает свет и опускается на свою заправленную постель закрывая лицо руками. Ян знает — друг не плачет, но явно близок к этому. Чонин подходит ближе и тыкает в плечо блондина небольшим тюбиком. Фел поднимает совершенно непонимающий взгляд. — Мне действительно нужна помощь. — брюнет вкладывает в руки друга полупустую коробочку обезболивающей мази. Скорее всего она имеет еще какие-то действия, Ян точно не знает, но когда Ён заставляла его регулярно наносить эту дурно пахнущую жижу на израненные участки тела ему и правда становилось лучше. — Не могу дотянуться до спины. — и садится точно около ног Ликса, чуть задирая кофту и шипя при этом от боли. Феликсу дважды повторять не нужно. Кожа друга вызывает ком в горле, чувства чрезмерного сожаления и желание избить того, кто эти все синяки оставил. О таком виде обычно говорят "без слез не взглянешь". Блондин на протяжении нескольких минут со всей аккуратностью мажет сине фиолетовые участки тела, пытаясь параллельно узнать в какую очередную передрягу Ян попал. Только все бестолку. — Слушай… ты прости, что так получается… Родители они… — Феликс не до конца понимает как донести до друга свои переживания и сожаления. — Мне плевать, что они говорят о тебе, ты был и останешься мои другом. — Фел, я знаю. Успокойся. Мне не стоило сюда приходить. — Черт, я не это имел ввиду! — Все хорошо, Феликс, ложись спать. Они болтают еще какое-то время, точнее блондин пытается разговорить молчаливого друга, он все равно чувствует себя неуютно из-за всей этой ситуации. Засыпают они лишь через пару часов. А на утро Чонин берет свою сумку и уходит прочь.

***

Очередной вечер пятницы для Ён кажется настоящим праздником. Вчера уйти с работы так и не получилось. Выпуск новостей хоть и не вышел провальным, однако они явно поторопились. Информации было недостаточно, им с Минхо пришлось даже немного порыть самостоятельно. Парень был крайне этому недоволен, столько возмущений за одну ночь она не слышала наверное в течении всей своей жизни. Хотя Ён понимала, что Минхо прав — каждый должен выполнять свою работу. Но отказать кому-то в помощи она была не в силах. Им пришлось ночевать прямо на рабочем месте, девушка жутко замерзла. Так еще и особой пользы это не принесло. Вчера они осветили все довольно сухо, нельзя было сразу делать упор на какие-то догадки пока нет доказательств. Зато теперь все новостные каналы начнут охоту на эту историю. Идиоты. Нужно было подождать. Эксклюзив просто так на дороге не валяется. А теперь они еще и сами же приманили конкурентов на живца. Ён шла домой совершенно разбитая. Время было около восьми часов вечера, примерно через час будут выходить программы новостей. Они с Минхо разгребли дела сегодня пораньше и он практически пинками выгнал девушку домой, сказав, что она своей кислой миной портит атмосферу всего здания. Ён воспринимала это как некую заботу. Голова все еще продолжала болеть, но уйти с работы пораньше настоящее счастье. Только теперь Ёнджи ругала себя на чем свет стоит из-за того, что как всегда побрела домой пешком. Дура. Нужно было послушать Минхо и ехать на такси. Но было уже поздно. Половина пути была за спиной, теперь у Ён просто не хватит совести не дойти до конца. Девушка скучала по летним вечерам, сейчас день уже шел на убывание и в пол девятого на улице было темно — хоть глаз выколи. Уровень освещения в этом районе оставлял желать лучшего. Ён уже не раз писала письма в администрацию с просьбами позаботиться о перегоревших кажется еще до ее рождения лампочках на фонарных столбах. Однако пока эти действия ни к чему не привели. Темнота и головная боль совершенно не мешает девушке надеть наушники и включить любимую музыку. Хотя на улице и так присутствуют звуки, однако ей их недостаточно. Тишина убивает. За приятным гитарным рифом Ён не слышит быстро приближающихся шагов. Поэтому когда на ее шее оказывается чужая рука она шарахается и практически теряет сознание от страха.

***

Чонин к концу дня измотан совершенно. Мысли о том где ему ночевать даже не столько волнуют парня сколько возмущает тот факт, что он вновь задумавшись оказывается в знакомом районе. Ноги сами ведут к ней. Чонин тут не при чем. Он не хочет туда идти. Ему все это не нравится. Но тело Чонина живет самостоятельной жизнью, совершенно не прислушиваясь к мнению мозга. Где-то в подсознании возникает: «тебе же негде ночевать», «это же Ёнджи, она вряд ли откажет», совесть даже не пытается вставить в этот внутренний диалог свои пять копеек и Чонин продолжает путь. На улице жутко темно и немноголюдно, а поворачивая на очередной развилке, брюнет замечает краем глаза знакомый силуэт. Это и правда Ён, еле плетется в сторону дома, совершенно не замечая ничего вокруг. Подойти ближе парень почему-то не решается. Может вообще стоит повернуть отсюда пока не поздно? Разворачивается на сто восемьдесят градусов и топает в противоположную сторону. Можно заночевать на автовокзале, охрана там никудышная, сами обычно спят по ночам, Чонин уже ни раз залезал туда. Замки черного входа там не меняли очень давно, отпереть тяжелую дверь обычной скрепкой труда не составляет никакого. Единственный минус — холодно жутко. Но на улице в любом случае холоднее, так что выбор очевиден. Парень оборачивается не задумываясь, без какой либо причины. И столбенеет. Ён довольно симпатичная девушка, да и одевается для этого райончика чересчур хорошо, а сейчас еще и идет явно вся в себе, даже по сторонам особо не смотрит. Довольно легкая добыча. Особенно для кучки мужиков. Что идут ровно за ней. У Чонина сердце начинает биться где-то в глотке. Нужно срочно что-то делать. Тут они вряд ли будут на нее нападать — могут услышать, да и все же есть редкие прохожие, которые в состоянии помешать. А вот в небольшом сквере, где нет совершенно фонарей, а от этого и людей — запросто. Чонин ускоряет темп, надо как-то нагнать их быстрее. По улице, что параллельна той, где идет Ён выходит самая короткая дорога, правда Ян до конца не уверен правильно ли он поступает, упуская ее сейчас из виду. Бежать получается крайне плохо, ребра все еще болят. И Чонин абсолютно точно понимает, что если придется сейчас драться — это будет для него летальный исход. Улицы наконец пересекаются и Ён оказывается практически в двух шагах от него. Чонин соображает быстро и подлетает к девушке закидывая ей руку на плечо и кажется выдергивая из ушей наушники: — Привет, малышка. — говорит довольно громко. А девушка шарахается. Чонин реагирует быстро, подхватывает ее за талию, подкидывает вверх и смеется — все это делает с претензией на встречу влюбленной пары. Ён взвизгивает и уже хочет отбиваться непонятно как и непонятно чем, когда слышит тихое «Ён, это Чонин, успокойся». — Чонин, ты меня напугал ужасно! — Прости, крошка, я же сказал тебе подождать меня, почему пошла одна? — а он продолжает уже громко, на публику, не отпуская девушку из своих рук. Прижимает близко в себе, держит большими сильными ладонями за спину и талию. — Что?.. — она совершенно не понимает, что происходит. А Ян тем временем наклоняется близко-близко к ее лицу, практически соприкасаясь лбами и притягивает к себе еще крепче. Он практически вжимает ее в себя, Ён охает и теряется. — За тобой увязались какие-то гопники, замолчи и подыграй мне. — до нее только медленно начинает доходить смысл сказанных шепотом слов, как брюнет нагибается еще ниже и касается ее губ своими. Его большой капюшон скрывает их лица от посторонних и все это действо происходит довольно быстро, но у Ён все равно краснеют щеки и начинают колотиться словно в припадке руки. Это даже нельзя назвать поцелуем, просто соприкосновение, но у Чонина перед глазами все равно начинает все плыть, а по венам бежит уже вторая порция адреналина. Мимо них кто-то проходит. Чонин отлипает от своей «девушки», кидая быстрый взгляд в сторону. — Идем домой. Больше не ходи без меня, ладно? — говорит вновь громко, ярко ей улыбается и, взяв крепко за руку, тащит немного не в сторону дома… Только Ён замечает это не сразу.

***

— Ну и что это было? — она приходит в себя лишь стоя на пороге. — Я тебе уже объяснил. Кто знает, что у этих уродов было на уме. — Да с чего ты взял, что они вообще хотели мне навредить?! — девушка негодовала. Ее милое лицо с этими нахмуренными бровками вызывали в Чонине какую-то ядерную смесь эмоций. Но виду парень не подавал. — Черт, Ён, я знаю таких людей. Перестань считать что у всех на свете добрые мысли в голове. Это совершенно не так. — он стоял на своем до последнего. — А ты прекрати во всех людях видеть врагов! — она для убедительности даже хлопает по столу ладонью и почему-то этот жест вызывает в парне лишь улыбку. — Разогреешь еду? Я ужасно хочу в душ. — тема меняется неожиданно, Чонин даже не ожидает такого резкого поворота в разговоре и с дуру кивает. А она довольная уходит в сторону ванной комнаты. Делать ничего не остается — холодильник в его распоряжении. Парень заглядывает в пару посудин, находя там что-то довольно привлекательное, достает. Теперь задача посложнее — найти посуду и столовые приборы. Парень открывает шкафчики один за другим и достает нужные предметы, выкладывая все на стол. И чуть не роняет керамическую тарелку, когда ее телефон начинает звонить как ненормальный. Брать трубку естественно никто не собирается. После всех манипуляций стол накрыт, а на кухне приятно пахнет домашней едой. Чонин не может удержать себя в руках и засовывает в рот привлекательный кусочек мяса, с удовольствием его смакуя. Девушка выходит через пару минут в домашней одежде, вытирая мокрую голову большим пушистым полотенцем. Она чувствует себя обновленной, даже настроение повышается. — Тебе звонили. — сухо выдает брюнет, кивая на явно дорогой смартфон на столе. — Несколько раз. Ён незамедлительно берет в руки трубку и смотрит на экран. Четыре пропущенных от Минхо. Парень поднимает тут же. — Ён, быстро включи SBK! — на той стороне слышится недовольный голос редактора. — Ок, что там? — Сама и увидишь. — раздраженного Минхо лучше не злить. Ёнджи шепчет Чонину приступать к еде, а сама выходит в гостиную, где стоит небольшой плазменный телевизор и сразу же включает, листая каналы и находя нужный. — … труп молодой девушки был найдет утром прислугой. По словам женщины, когда она пришла на работу в загородный дом семьи Сон молодая госпожа лежала в гостиной на полу, губы девушки были синими, а кожа мертвенно бледной. Работница тут же вызвала скорую и полицию. Вскрытие показало, что причиной смерти стало отравление наркотическими веществами. Следов взлома и насильственных действия в сторону девушки найдено не было. Этот случай становится уже девятым в череде загадочных смертей подростков. Вот как комментирует этот вопрос полиция: «На данный момент мы не можем раскрывать какие-либо материалы дела. Но могу вас заверить, что будут задействованы лучшие ресурсы полиции. Кто бы не был виновен в смертях подростков - он будет найден в ближайшее время». Наш канал провел собственное расследование. И из всей полученной информации возникает вопрос: не появилась ли в городе группировка промышляющая торговлей запрещенными веществами? На кадрах сейчас вы можете увидеть момент передачи… — Минхо… что они творят? Если это и было предположение полиции, то как же они сейчас подпортили все следствию? — Ённи, спроси что попроще. Ты понимаешь как мы проебались? Они даже отрыли где-то запись с видео регистратора. — Да брось, вся эта история высосана из пальца, ни доказательств, ни фактов, ничего. — Зато у них есть сюжет и рейтинги. — Ага, сюжет с видео, где ничерта не видно. — она пытается убедить Минхо в том, что все нормально, хотя сама находится в откровенном шоке и ступоре. — Только парень у которого не видно лица и человек в огромной кофте, закрывающей просто все, что только можно. — Ён старается вникнуть в собственные слова, хотя и получается с трудом. Потому что она явно видела уже эту кофту ранее. Вот только верить в это совсем не хочется…