The Greatest Gift Of All

Маленькая, но мускулистая фигура в темной комнате повернулась к нему, на мгновение озаряя помещение играющей в уголках губ улыбкой. Медленно закрывая дверь, Йен смотрел на свою любовь, окутанную тусклым светом. — Знал, что ты придешь, — выдохнул брюнет с облегчением, вытаскивая на ходу руки из карманов, подходя к Йену. — Знал, что ты придешь. Иди сюда. И вдруг в этот момент, наконец, он почувствовал на себе эти пухлые мягкие губы, скользящие по его собственным, приоткрывая их, чтобы легонько укусить нижнюю губу Йена, которому не нужно было дважды думать: он немедленно ответил взаимностью, открывая рот, чтобы предоставить Микки все, что он пожелает. Когда кончики их языков впервые соприкоснулись, колени рыжего начали трястись, и он ощутил одновременно горячую и холодную дрожь, пробегающую по его телу. Он словно был наэлектризован, в то время как адреналин в жилах заставлял его чувствовать себя по-настоящему живым. Живым. Чувство, которого он не испытывал уже давно. Но Микки заставлял его чувствовать себя живым. Он заставлял каждую клеточку тела Йена вибрировать, и рыжий просто не хотел его отпускать. Поэтому он мгновенно потянулся к нему, обхватив его щеки обеими руками, и принялся целовать с еще большей яростью и страстью. Их языки двигались в диком ритме, словно никогда больше не хотели расцепляться. Руки брюнета блуждали вверх и вниз по телу Йена, исследуя его сквозь ткань рабочей одежды, и тот просто не мог перестать дрожать от прикосновений, выпуская маленькие стоны в горячий рот Микки. — Блядь, Мик, — попытался заговорить он, но отчаяние и облегчение превратили его голос в шепот. — Я так счастлив. Он чувствовал, как Микки улыбается ему в губы, прежде чем язык снова скользнул по его зацелованным губам. — Я тоже. Радость, которую дарили всего лишь эти два слова была ошеломляющей, и Йен позволил своим рукам спуститься по рукам Микки, переплетая их пальцы и поднося их к своим губам. — Черт, я думал, что Мэнди — твоя девушка, а Тимми — твой сын. Его руки исчезли в одно мгновение. — Ты что?! — воскликнул Микки, недоуменно глядя на него. Йен не хотел его отпускать, поэтому он обвил руками талию брюнета, прижимая его к себе и соединяя их лбы. — Ты никогда не говорил ничего другого, мудак, — это было самое сладкое «мудак», которое он когда-либо произносил в своей жизни, утыкаясь при этом своим носом в нос Микки. — Разве в карточке Мэнди не должно быть написано, кто отец ребенка?! — засмеялся Микки, снова чмокая Йена в губы. Ее документы. Ну конечно! Но Йен никогда не сомневался в этом. И он всегда был таким рассеянным, когда Микки оказывался рядом, поэтому просто не уделял достаточно внимания ее личным данным. — Упс! Оба расхохотались. Смех был настолько искренним и чистым, что Йен буквально слышал в нем счастье. Их лбы все еще были прижаты, пока они просто стояли, обнявшись и пристально глядя друг другу в глаза. Две недели напряжения таяли по мере угасания их смеха. — Охренеть, Галлагер, я всегда думал, что вы, доктора, такие умные! Йен улыбнулся. — Ага… похоже, вам, Милковичам, есть чему поучиться. Мэнди сказала то же самое. Голова Микки откинулась назад, а брови нахмурились. — Может, хватит уже говорить о моей сестре?! Я могу придумать тысячи гораздо более лучших способов использовать этот язычок, — произнес брюнет с дерзкой улыбкой на губах. — Ох, да? — выдохнул Йен, снова сокращая расстояние между их лицами. Микки наклонился, его губы мягко осыпали поцелуями подбородок Йена, его челюсть и, в конце концов, ухо. — Ага, — прошептал он, опаляя горячим дыханием кожу рыжего, из-за чего член Йена в мгновение ока затвердел, болезненно напрягаясь в его штанах. — Хочу, чтобы этот язык хорошенько раскрыл меня, подготовил как следует, прежде чем ты вытрахаешь всю мою душу. Из Йена вырывался хриплый стон, и он слегка упал в объятия Микки, просто потому что у него не осталось сил, чтобы удержаться на ногах. Микки был огнем, а Йен — воском, который таял в его руках. — Но сначала… — этот горячий и сексуальный голос снова прозвучал возле его уха, в то время как руки брюнета двинулись от груди вниз к его паху. — Сначала я собираюсь отсосать тебе! — с этими словами Микки схватил напряженную эрекцию Йена через ткань его штанов и начал гладить ее ладонью, пока другой рукой грубо сжимал одну из его ягодиц. — Господи, Микки! — голос мужчины звучал так отчаянно и умоляюще, как будто он вот-вот взорвется и брюнет должен спасти его от этой боли. Однако сказанное только усиливало влечение Йена к нему, начавшего снова жадно целовать его, в то время как пальцы Микки обрисовывали контур его члена на джинсах. Когда они принялись возиться с пуговицей, бедра Йена по инерции прижимались к его рукам в поисках большего трения. Йен тем временем пытался раздеть Микки, что оказалось труднее, чем он предполагал, особенно учитывая, что ему не хотелось ни на секунду отлипать от его губ, попутно исследуя своим языком каждый дюйм рта брюнета. В итоге оба умудрились довольно быстро сбросить с себя одежду, буквально поедая лица друг друга. А когда они наконец были свободны от всего, то отступили чуть назад, чтобы полюбоваться телом друг друга. У Йена перехватило дыхание от того, что человек может быть настолько совершенным. — Черт возьми, ты такой горячий, Йен. Иди сюда! — рыжий едва услышал эти слова, и у него даже не было времени, чтобы осмыслить их, потому как влажные теплые губы Микки снова прижимались к его в страстном поцелуе. Милкович запустил пальцы сквозь рыжие локоны, в то время как Йен снова потянулся к его великолепной заднице. Было невероятно то, как его ягодицы идеально ложились в большие руки доктора, и он сжимал их, чтобы крепче вжаться пахом друг к другу. Когда их губы и члены одновременно соприкоснулись, оба издали мягкие стоны. Каждый контакт с кожей Микки посылал ударные волны по телу Йена, заставляя его понять, что это то, чего он хотел для себя на всю оставшуюся жизнь. Они крепко прижимались друг к другу, впитывая стоны поцелуями, прежде чем Микки начал спускаться губами вниз, останавливаясь на чувствительных сосках Йена. Он облизывал и покусывал только кончик, после используя язык, чтобы умело обхватить каждый из них, вырывая тем самым из горла Йена глубокий, низкий стон. Пальцы Йена прошлись по черным волосам, прежде чем он сжал их в кулаки, чтобы иметь хоть что-то, что поможет ему успокоиться, когда язык Микки проследовал ниже. Йен прислонился спиной к стене, понимая, что его дрожащие ноги больше не могут выдержать его вес в одиночку. Галлагер посмотрел вниз сквозь прикрытые веки — выражение лица Микки, вероятно, было самым горячим, что он когда-либо видел. Стоя на коленях между ног Йена, одной рукой обхватив его истекающий член, брюнет облизывал губы в предвкушении, в то время как его зрачки были сосредоточены на пятне смазки на кончике головки. — М-м-м, — раздался хриплый голос, прежде чем язык Микки прошелся по пульсирующей вене на нижней стороне члена Йена, от основания до кончика, где его губы плотно сомкнулись вокруг головки, начиная жадно высасывать каждую липкую каплю, которую он мог получить. — Ох блядь! — Йен вздрогнул, его тело и разум были переполнены тем, что происходило прямо сейчас. Ему так сильно хотелось зажмурить глаза и позволить страсти полностью овладеть им. Но в то же время он не хотел пропустить ни одной секунды этого представления: голова Микки покачивалась взад-вперед в среднем темпе, в то время как его язык то и дело крутился вокруг толстого члена Йена, а когда брюнет сильно прижался кончиком к пульсирующей щели, Галлагер почти потерял равновесие и немного опустился. Свободная рука Микки мгновенно потянулась вверх, прижимаясь к его груди и заставляя спину Йена снова столкнуться со стеной. — Черт возьми, Мик. Это так хорошо. Просто пиздец как хорошо, — похвалил его рыжий, что, похоже, ободряюще подействовало на Милковича, и он принялся сильнее засасывать возбужденную головку члена Йена, только чтобы позволить ей ударяться о свое горло, каждый раз, когда он заглатывал глубже каменный ствол любовника. Затем он начал сглатывать вокруг, что посылало вибрации по всему телу доктора, который уже не понимал, является это все еще минетом или совершенно новым духовным опытом. Он просто знал, что означает нарастающее стягивание в животе, поэтому дернул черные пряди волос, зажатые в руке, чтобы ослабить засасывающие манипуляции Микки на своем перевозбужденном органе. — Остановись, пожалуйста, остановись, — отчаянно прошептал он, обхватив раскрасневшиеся щеки Микки ладонями и поднимая его с колен, чтобы тут же поймать чужие губы в еще одном пьянящем и небрежном поцелуе. Он почувствовал легкий соленый привкус на языке брюнета, когда позволил своему скользить по нему. Наконец, сумев восстановить контроль над своим телом, он принялся толкать Микки назад, грудь к груди, кожа к коже. Брюнет сделал всего два шага, прежде чем оказался в ловушке между Йеном и стальным стеллажом, услышав, как хранящиеся на нем медицинские инструменты задребезжали от столкновения. Пальцы Микки рисовали узоры на щеках и шее рыжего, пока тот водил руками по грудным мышцам парня и его прессу. Он не думал, что его член может стать еще тверже, но, похоже, еще как мог. Горящая плоть Микки под его пальцами ощущалась настолько великолепной, что Йен боялся — это просто галлюцинация. Ему нужно было срочно убедить себя в обратном. Прежде чем отстраниться от пухлых губ Микки, он еще раз углубил поцелуй, позволив своем языку почти коснуться гланд брюнета: он никак не мог насытиться его вкусом. Однако уже спустя мгновение он крепко схватил его за бедра и развернул, буквально швырнув удивленного мужчину в стеллаж. Йен взял руки Микки в свои и направил их к стальным прутьям слева и справа, чтобы тот обхватил их пальцами, после чего принялся выцелововать свой путь от лопаток Микки вниз по позвоночнику к его заднице, где он начал так сильно покусывать и целовать пышные ягодицы, что был уверен — останутся засосы. Тем лучше для него. Это докажет, что данная территория уже занята! Боже, один только запах этого мужчины сводил его с ума, и все, чего он хотел — это просто вонзить свой язык в него так глубоко, как только мог. Он схватил Микки за колени и заставил сделать шаг назад, чтобы его задница предстала перед Йеном в лучшем виде. Он прижал кончик языка к складке под одной из ягодиц и провел влажную дорожку до самой расселины, тут же почувствовав, как тело Микки слегка задрожало, а дыхание стало прерывистым. — Ебаный ты Боже, — выругался брюнет, сильнее сжимая прутья, чем заставил инструменты на полках снова греметь. Йен повторил это действие с другой ягодицей, прежде чем пройтись языком по всей расселине, а затем легонько подуть на нее. — Ох ты ж блядь, — бормотал Микки, дрожа всем телом напротив лица Йена. Это было чертовски горячо. Рыжий чуть-чуть развел аппетитные половинки, пару раз похлопал языком по сжимающейся дырочке, после чего прошелся по ней несколькими круговыми движениями. Удовлетворенный стон вырывался из его горла от восхитительного вкуса Микки. Он не мог насытиться им, и независимо от того, сколько он мог получить, Йен все равно хотел большего. Он посасывал и облизывал тугое колечко мышц, царапая зубами чувствительную кожу вокруг него. — Бля, Йен! — тихо прошипел Микки и начал слегка раскачиваться. Рыжий воспринял это как поощрение и стал толкаться языком глубже, быстрее, чувствуя, как слюна начинает капать с его подбородка на грудь, но ему было плевать. Он отстранился, чтобы раздвинуть ягодицы Микки еще больше, наблюдая, как сжимающаяся дырочка растягивается до максимума. С похотливой улыбкой на губах, Йен прильнул открытым ртом к ней, создавая плотный вакуум губами, одновременно толкаясь внутрь языком пару раз. Судя по неровному дыханию Микки и тому, как он почти неслышно матерился себе под нос, это превратило его в абсолютный беспорядок. Толкнувшись языком сильнее, Йен покрутил им, растягивая стенки, прежде чем начать грубо трахать брюнета своим ртом. А когда рыжий подумал, что Микки больше не выдержит, снова отстранился и вошел в него сразу тремя пальцами. — Йен, ох блядь. Охуеть. Трахни меня, Йен, пожалуйста. Трахни меня! — бормотал Микки, и Йену не нужно было повторять дважды. Поднявшись на ноги, он прижался всем телом к своему любовнику. Одна его рука блуждала по груди Микки, шее, поднимаясь к его прекрасному лицу, которое он слегка наклонил вбок, чтобы захватить его губы в требовательном поцелуе. Он позволил своему языку исследовать каждый уголок его рта, наслаждаясь вкусом. Смакуя Микки. Положив вторую руку на бедро брюнета, он медленно терся о него пахом, оставляя влажные следы сочащейся смазки на его заднице. — Йен, пожалуйста, — умолял Микки. И сейчас его голос был таким хрупким и нежным, что рыжий сделал бы все, лишь бы угодить ему. Поэтому он отпустил его бедро, чтобы взять за основание свой член и пристроить его рядом со все еще влажной дырочкой, одновременно разъединяя их губы и глядя, как глаза Микки становятся еще темнее. Когда брюнет принялся похотливо облизывать губы в предвкушении, Галлагер понял, что хотел этого ничуть не меньше. Им обоим нужна была эта связь. Йен медленно толкнулся внутрь, от чего оба резко втянули воздух, их лбы соприкоснулись, и синий расплавился в зеленом. Микки был таким горячим и тугим, и он не прекращая извивался под ним, пока рыжий, наконец, не вошел в него по самое основание. Доктор замер. Его руки скользнули по ребрам Микки вниз, останавливаясь на его бедрах, словно успокаивая любовника. Йен начал посасывать нижнюю губу брюнета, слегка кусая ее, в то же время отдавая в распоряжение брюнета свою верхнюю. — Ты ощущаешься просто охуительно, — горячо прошептал Йен, уткнувшись лицом в изгиб шеи парня, целуя каждый доступный дюйм. Микки откинул голову назад, предоставляя Йену лучший доступ. — Тогда прекрати болтать и начинай меня трахать, Галлагер, — усмехнулся он, с силой толкаясь назад своей задницей. От этих слов Йен закатил глаза и вышел почти полностью, позволяя одной головке остаться внутри, прежде чем войти полностью обратно. Он повторил это действие три мучительно медленных раза, после чего услышал приглушенное «О боже», сорвавшееся с губ Микки, и больше не смог сам терпеть медленный ритм. Крепче схватив Микки за бедра и будучи уверенным, что его впивающиеся в плоть ногти оставят следы, Йен увеличил темп и глубину. — Блядь, как же охуенно! — выдохнул Микки, опуская голову между плеч и еще крепче сжимая прутья, пока Йен с бешеной силой врезался в него. — Да? — поинтересовался Галлагер, не желая ничего больше, чем доставить удовольствие этому замечательному мужчине, кайфуя от наркотика под названием Микки Милкович. — Ага, — подтвердил брюнет. — Ты так хорошо меня трахаешь. Ебена мать. Дай мне больше. Йен поджал пальцы ног, сжал руки сильнее, впиваясь ногтями глубже в мягкую потную кожу, когда он принялся со всей силы вбиваться в гостеприимный жар. — Бля, Мик! Адреналин наполнил энергией каждую клеточку: покалывание в животе распространилось по всему телу, а его яйца сильно ударялись об идеальную задницу брюнета, в то время как его собственное пульсирующее возбуждение превращало Микки в хнычущее месиво. — О боже, о боже, да, пожалуйста, да! Сильнее, Йен, давай! Йен не знал, может ли он еще сильнее, учитывая, что некоторые инструменты уже посыпались со стеллажа от одних только резких раскачивающих движений. Шлепки яиц о кожу вместе со стонами, рычанием и вздохами наполнили воздух маленькой кладовки, пока рыжий, наморщив лоб и сильно закусив губу, старался собрать последние силы. Уверенными толчками он стал долбиться в простату Микки, слыша, как слова брюнета становятся все более непонятными, а стоны все громче. Рыжий заметил, что его яйца начали сжиматься, благодарный, что столь необходимое освобождение уже не так далеко. Он чувствовал, как его сердце бьется в десять раз быстрее, распространяя эндорфины по всему телу, пока член быстро входил и выходил из тугой влажной дырки Микки. Руки Йена потянулись вверх, чтобы переплести пальцы с брюнетом для последних толчков. Стеллаж теперь был абсолютно пуст, а медицинские инструменты валялись вокруг них на полу. В тот момент, когда он зажмурил глаза, чтобы позволить наслаждению овладеть им, Микки вырывался из его хватки и толкнул одним сильным толчком назад, наружу из любимой дырочки Йена. — Что за… — вырвалось у него в недоумении, когда он отшатнулся на пару шагов и врезался в стену. Но он даже не успевает закончить свою фразу, потому что Микки почти сразу набросился на него, голодно, дико и требовательно целуя. Их языки боролись за доминирование, пока Микки сжимал их члены вместе. Хриплые стоны переходили от Йена в рот Микки, который жадно глотал их и стонал в ответ. Теплые руки брюнета ласкали его грудь, от чего по коже Галлагера поползли мурашки. Он был так сосредоточен на счастье, которое этот мужчина дарил ему, просто вдыхая один и тот же воздух с ним, что не заметил, как тот, обхватив его ногой за колено, потянул вперед, пока Йен не грохнулся на пол, в то время как сам Микки остался стоять на своих двух, нахально улыбаясь ему сверху. Они встретились взглядами, и Микки подошел ближе, расставив ноги слева и справа от бедер Йена и позволив своему твердому члену болтаться прямо перед лицом доктора. Брюнет погладил себя несколько раз одной рукой, другой опираясь на стену за спиной Галлагера, после чего провел влажной головкой по приоткрытым губам парня на полу, размазывая по ним преякулят. — Хочешь? — голос Микки был низким, с дразнящим нотками. Хотел ли он? Черт возьми, Йен нуждался в этом! Ему необходимо было попробовать его на вкус, он так долго жаждал этого. — Да, — горячо выдохнул рыжий, уже высунув язык, чтобы слизать смазку, скопившуюся в щели набухшего красного кончика. — Трахни мой рот, Микки. Пожалуйста. Он открыл рот и ждал, пока Микки наконец не дал то, что ему было так нужно. Сомкнув губы вокруг его толстого, пульсирующего члена, Йен позволил брюнету взять контроль над собой, просто расслабив челюсть, чтобы член Микки мог войти в глотку как можно глубже. — Ммм… так хорошо, Йен. Черт, ты так охуенно сосешь. Ааааах! Йен крутил языком, время от времени сильно прижимая его к щели, что, судя по всему, Микки более чем нравилось. С одной рукой, сжимающей в кулак рыжие локоны, и другой, прислоненной к стене, брюнет осторожно толкался в рот Йена, пока его движения не начали становиться более бессистемными, и он, казалось, был готов отпустить себя. Толкнувшись еще раз глубоко в горло рыжего, Микки издал последнее «Ох, Йен» и вышел из его рта, тут же наклонившись вниз, чтобы нежно поцеловать доктора в губы. Решив не углублять поцелуй, Йен поднял руки и, обняв Микки за талию, потянул его вниз, усаживая к себе на колени. Брюнет тут же оседлал Йена, одной рукой взяв его болезненно твердый член и приставляя его к своему все еще растянутому входу. Когда он одним быстрым движением опустился вниз, оба издали стоны облегчения, и Микки, не теряя больше времени, начал подниматься и опускаться, инстинктивно еще сильнее сжимаясь мышцами вокруг каменной эрекции любовника. Вскрикнув от интенсивного удовольствия, Йен стал толкаться, отдавая мужчине своей мечты все, что мог, и так быстро, как только мог. Толкаясь навстречу друг другу, обливаясь потом, поднимаясь на вершину своего оргазма — они были единым целым. Йен крепко обнял Микки, чтобы успокоить его, прежде чем прикусить собственную губу и тихо застонать, в то время как брюнет снова выгнулся в пояснице, оказавшись под идеальным углом, чтобы каждым новым толчком член доктора попадал прямо по его простате. Он резко вдыхал воздух, что было больше похоже на икоту, и рыжий подумал, что уже никогда не сможет забыть это прекрасное чувство, разливающееся внутри него. Он никогда не позволит своему разуму забыть об этом.  — Черт возьми, Мик, ты такой горячий. Я не могу… блядь! Они цеплялись друг за друга, и Йен зарылся лицом в изгиб шеи Микки, наслаждаясь ровным и глубоким ритмом, который они создавали вместе. По мере того, как головка члена снова и снова давила на сладкую точку брюнета, стоны становились громче, дрожь сильнее, а поцелуи более небрежными и яростными. — Мне нужно кончить, — Йен укусил Микки за плечо, пытаясь удержать себя от того, чтобы кончить сию же секунду. Он хотел, чтобы они сделали это вместе. К счастью, хриплый стон брюнета дал ему понять, что тот тоже недалеко от своего освобождения. Стараясь приблизить их обоих к долгожданной кульминации, рыжий обхватил рукой член Микки, надрачивая его в такт ритму их движений. — Так близко. Блядь. Так хорошо. М-м-м… — сумел выдавить из себя Милкович, и Йен зажмурил глаза в попытке предотвратить оргазм. Он хотел, чтобы это ощущение длилось немного дольше, хотел, чтобы Микки кончил первым, чтобы почувствовать, как он сжимается вокруг его члена. Когда голова брюнета упала чуть вперед, Йен использовал эту возможность, чтобы атаковать его подбородок и шею небрежными поцелуями, пока сам продолжал глубоко врезаться в почти обмякшее тело над ним, одной рукой поглаживая готовый вот-вот взорваться член. Бля, это было почти невыносимо для Йена, чтобы он мог протерпеть еще дольше. И хотя он находился внутри Микки, тесно сжимающегося вокруг него, он все еще жаждал большего. Поэтому, обняв брюнета за талию, он притянул их как можно ближе друг к другу. Йен открыл глаза, чтобы поймать последние несколько секунд их любовной игры, наблюдая, как Микки приближается к своему освобождению: зажмуренные глаза, все его лицо и тело дрожали от похоти, а губы приоткрыты, выпуская один судорожный вздох за другим. — Кончи для меня, Мик, — потребовал он, понимая, что с брюнетом покончено. С громким и прерывистым стоном Микки выстрелил спермой в руку Йена и на их грудные клетки. Он крепко сжал член Йена своей задницей, подталкивая его к своей разрядке. — Ох блядь, ох блядь! Микки, о боже! — не прекращал лепетать Галлагер, пока они крепко прижимались телами и дышали в рот друг друга. Они наслаждались своим оргазмом, паря где-то высоко и наслаждаясь эндорфинами, наполняющими их тела, пока Йен выпускал последние струйки своего семени глубоко в брюнета. Прижимаясь своим лбом ко лбу Микки, Йен попытался отдышаться, одновременно вдыхая сладкий запах Микки после секса. Определенно, это будет одна из новых любимых вещей Йена. Брюнет держал глаза закрытыми и слегка наклонил голову, чтобы они могли прижаться носами. Это было такое приятное прикосновение, что внезапно Йен почувствовал, как его захлестывает невиданная волна любви. Черт, он не хотел, чтобы это когда-либо заканчивалось. А что, если все это было только на один раз и больше никогда не повторится?! Теперь, когда Йен попробовал его чудесные губы, он больше не хотел их лишаться. Как по команде, Микки открыл глаза, бросая короткий взгляд на Йена, прежде чем снова прижаться к нему губами. Бабочки начали порхать в его животе, заставляя крепче обнять Милковича. Он должен увидеть его снова. Нужно было убедиться, что они встретятся еще раз. Но он не мог просто пригласить его на свидание. Сестра Микки сегодня родила мальчика, и в ближайшие дни или недели ей понадобится помощь брата. Вряд ли тот мог сейчас позволить себе свидания. Поэтому если бы Йен спросил, он, вероятно, сказал бы «нет», что разбило бы сердце доктора. Поэтому ему была необходима другая стратегия. После нескольких мгновений нежных поцелуев они встали и принялись одеваться. Пока Микки пытался влезть в штаны все еще дрожащими ногами, а Йен застегнуть рубашку трясущимися пальцами, рыжий решил попытать счастья. — Итак, хм. Через неделю вы должны вернуться с Тимми, чтобы измерить вес малыша. Зеленые глаза бегали туда-сюда, не зная, куда смотреть. Он слишком боялся ответа Микки, что Мэнди придет одна. Но блядь… все, что происходило до этого, было настолько волшебным и интимным. Это не мог быть просто секс на один раз для Микки, не так ли? Просто не мог... Боже, Галлагер надеялся, что это не так. — Через неделю, да? — спросил Микки, и Йен почувствовал себя глупо. Теперь Микки, наверное, будет думать о нем как о прилипале и собственнике. Ему не следовало этого говорить, он должен был выбрать другую стратегию. Как раз в тот момент, когда он решил сообщить ему о важности контроля веса в первые дни жизни, что, кстати, требовалось по закону, Микки снова заговорил. — Ну, как насчет того, чтобы с сегодняшнего дня мы договорились о визитах врача на дом и начать, скажем, завтра? В конце концов, благополучие моего племянника для меня очень важно! Взгляд Йена тут же вспыхнул счастьем, теряясь в прекрасной синеве глаз парня перед ним. Озорная усмешка тронула уголки губ Микки, и рыжий почувствовал, как тяжесть спадает с его груди. — Это звучит просто отлично, — улыбнулся он, ошеломленный тем, что брюнет уже полностью оделся, в то время как Йен все еще стоял наполовину голый. Микки, похоже, заметил затруднительное положение Йена и подошел ближе, помогая ему застегнуть пуговицы рубашки. — Ну, думаю, мне пора возвращаться к Мэнди, — пробормотал Милкович, глядя в большие щенячьи глаза доктора, пока заканчивал с рубашкой. Слова буквально застряли в горле Йена от ощущения пальцев Микки на его груди поверх ткани. Черт, он был внутри него всего несколько мгновений назад, но все еще чувствовал себя наэлектризованным при малейшем прикосновении. Поэтому он просто кивнул. Должно быть, он выглядел полным придурком, судя по торжествующей улыбке брюнета. Но затем пальцы Микки снова обхватили его шею, и он притянул рыжего вниз для еще одного прекрасного и нежного поцелуя. Их губы двигались медленно, а языки едва соприкасались. Это был тот самый поцелуй, который дарил Йену хорошее и теплое чувство, что это может оказаться началом чего-то нового. Когда Микки отстранился, они обменялись быстрыми и довольными взглядами, прежде чем брюнет развернулся и направился к двери. Он открыл ее, но напоследок посмотрел через плечо еще раз, с искрящимся мерцанием в синих глаза, после чего нерешительно прикусил нижнюю губу и кивнул в сторону Галлагера. — Счастливого Рождества, рыжий лобок. Сердце Йена начало бешено колотиться. — Счастливого Рождества, Мик. И лишь когда его любовь исчезла из виду, он добавил: — Ты — мой самый главный подарок!