Amantes sunt amentes

Один раз Вики уже столкнулась со смертью. Она помнила свои руки, которые отчаянно сжимали руль до посинения кончиков пальцев. Помнила, как ее машина, безжалостная и неуправляемая после тарана в бок, слетела в кювет. Помнила, как автомобиль закрутился на одном месте вокруг оси и перевернулся на крышу. Помнила, как ей удалось выбить стекло и выбраться из салона, но перед глазами у неё все поплыло, голова закружилась и она упала на землю. Помнила, как лёжа на холодной, мокрой от дождя траве она смотрела в свинцовое, бездонное небо, которое, казалось, затягивало её, словно чёрная дыра. Помнила неистовую боль во всём теле, медленно угасающую одновременно с тем, как ее покидали жизненные силы. И она помнила, что в момент своей кончины жалела только об одном — она так и не доедет не папы, не покажет ему свой диплом об окончании университета и не увидит его сияющие от радости и гордости глаза. Сейчас, когда разум и тело метались в агонии, пытаясь справиться с происходящим, в сознании зудела только одна мысль, а точнее, слова Лоры из видения. Второй раз умирать больнее. И она, чёрт возьми, оказалась права. Лезвие со смертоносным шепотом разрезало живот, ткань одежды промокла от крови. Казалось, что все звуки в мире затихли, и было слышно лишь хриплое, сбивчивое дыхание Вики. Неизвестный вытащил меч из живота девушки и сделал шаг назад. Дрожащие руки безучастно, на автомате потянулись к зияющей ране, чтобы остановить поток крови. Ярко-алая субстанция сочилась и брызгала во все стороны, как в фильме ужасов с дешёвыми спецэффектами. Вот только эта кровь была настоящей. Вики подняла глаза на Мальбонте, который застыл на месте, словно вкопанный. Его силуэт расплывался перед глазами. Вики приоткрыла побледневшие губы, и по ним изо рта стекла струйка крови. Она не успела ничего сказать, потому что ноги вдруг отказались держать её вес на себе и подкосились. Вики рухнула на колени, а затем повалилась на бок. Она всё ещё прижимала ладони к ране, словно пытаясь волшебным образом её заживить. Но вдруг поняла, что даже чудодейственная регенерация сейчас не поможет. Потому что её хотели убить. Вики перекатилась на спину, раскинула руки в стороны, позволяя крови хлынуть из раны. Она толчками вытекала из груди девушки, весь живот превратился в одно кровавое пятно. Лёжа на мягкой траве, окружённая распустившимся бутонами дивных цветов, она смотрела в кристально-чистое, лазурное небо. И жалела только об одном — Мальбонте будет винить себя в её смерти до конца своих дней. Будет ненавидеть себя за то, что согласился взять её с собой. И его душа, в которой только начали пробиваться ростки света, снова станет чёрной, как копоть. Но её уже не будет рядом, чтобы вытащить его из этой тьмы… Вики закрыла глаза и погрузилась в черноту. Она была такой глубокой и непроглядной, что девушке на несколько мгновений показалось, будто она уже попала в Небытие. Но потом Уокер прислушалась к своим ощущениям и поняла, что боль никуда не исчезла и до сих пор удерживала её на плаву. Вдруг чьи-то прохладные, широкие ладони легли ей на живот. Это было почти сюрреалистично, и в то же время так реально, словно она все ещё была жива. Спустя некоторое время боль ослабила хватку, а затем и вовсе разжала свои стальные оковы, отпустив Вики дрейфовать в безбрежной пустоте. По всему телу разлилась тёплая приятная истома. Вики не знала, было ли это хорошим знаком или нет. Однако она больше не ощущала томительную боль, и это принесло облегчение. В воздухе повис немой вопрос. Я умерла? Если это правда, то не представляю, как Мальбонте выдержал три тысячи лет в Небытие. Сейчас я чувствую себя ничем в огромном ничто. Я даже не дух без телесной оболочки. Не знаю даже, осталась ли у меня личность… Казалось, что этой холодной, бездушной черноте не будет ни конца, ни края. Но вдруг Вики поняла, что начинает что-то чувствовать. Она попыталась представить, как сжимает и разжимает пальцы на руках и с удивлением поняла, что может это сделать. То же самое девушка повторила с пальцами ног. Следующим, что она почувствовала, были крылья, немного ослабшие после длительного пребывания без движения. Наконец, она вернула контроль над собой, над своим телом. Ещё через несколько мгновений Вики открыла глаза. Девушка приподняла потяжелевшие веки и осмотрелась. Сначала рассмотреть что-либо было сложно, мешал сумрак, в который было погружено все помещение, однако, тщательно проморгавшись, Вики поняла, что находится в комнате Мальбонте. Дрова в камине никто не поджигал, поэтому было так темно. Вики тяжело сглотнула, смочив слюной сухое горло, и попыталась повернуть голову в другую сторону, чтобы оглядеть всю комнату. Но прежде чем она успела это сделать, чья-то широкая ладонь одним стремительным движением накрыла ее руку, заставив вздрогнуть. — Тише, — прогремел в ночи низкий грудной бас, — Тебе сейчас нельзя делать резких движений. Вики медленно повернула голову в сторону говорящего. Через несколько секунд ее взгляд сфокусировался на Мальбонте, сидящем на кровати возле неё. Сейчас он находился так близко, что она могла кожей ощущать его учащённое, неровное дыхание. — Маль… бонте, — прошептала Вики одними губами. Увидев его, целого и невредимого, она ощутила, будто давящая тяжесть спала с её плеч. Будто она вышла на чистый воздух из душной темницы, порвав мучительные оковы. Да, именно этим он был для неё. Воздухом, которым она дышала. Вторым дыханием, открывшимся так неожиданно для неё самой. — Да, это я, — Мальбонте нагнулся к ней, и серебристая полоска лунного света, проникающая в комнату через окно, осветила его лицо. На нем отпечатались тревога, волнение и бессонница. — Как я… что со мной… произошло? — непослушный язык заплетался, упрямо отказываясь выстраивать слова в целостные предложения. — Неважно. Самое главное, что ты жива, — на этих словах Мальбонте выдохнул, словно боялся, что если он произнесёт их вслух, то это окажется неправдой, — Жива. Вики попыталась подняться, но виски пронзила режущая боль, и она упала обратно на подушку. Девушка стиснула зубы и с плотным шипением выпустила воздух. — Что я сказал минуту назад? — недовольно, почти грубо спросил Мальбонте, — Тебе сейчас нельзя много двигаться и уж тем более вставать. Вики устало кивнула, не имея совершенно никакого желания с ним спорить. Она пробежалась глазами по телу мужчины, пытаясь найти какие-то повреждения или ссадины, однако полумрак комнаты не позволял ничего толком разглядеть. Уокер могла нормально видеть лишь его лицо, освещённое лунным светом. Суровое, жесткое, но в то же время встревоженное и растерянное. Кажется, он и сам не до конца верил, что я выкарабкаюсь. И она совершенно на него за это не злилась и даже понимала. Меньше надежд — меньше разочарований. — Как ты себя чувствуешь? — его чёрные глаза беспокойно забегали по ее лицу, — Что-то болит? — Голова только, — тихо ответила Вики, — а так… вроде бы, все нормально. — А живот? Пока ты была без сознания, я не мог давать тебе целебные отвары, чтобы ускорить регенерацию. Живот. Туда вошёл меч. Рука Вики непроизвольно дёрнулась к животу, чтобы проверить рану. Слегка дрожащими пальцами она приподняла край туники и осторожно пощупала место, на которое пришёлся удар. Она почувствовала неровности на поверхности кожи, как будто рана не до конца затянулась, но боли легкие прикосновения не причинили. В голове пробежала мысль: меня кто-то переодел. Точнее, наверняка Мальбонте. Ну конечно, нужно же было рану обрабатывать. — Не болит, — поспешила сообщить Малю Вики, чтобы он, наконец, перестал так волноваться. — Хорошо, — коротко ответил он и опустил голову. Вдруг Вики поняла, его рука всё ещё лежала поверх её руки, согревая её своим теплом. Мальбонте будто боялся, что стоит ему отпустить Вики, как она снова покинет его. — Кто это меня… так? — Вики покопалась в своих воспоминаниях, и на ум пришло только одно имя, — Эрагон? Взгляд Мальбонте стал жестким, непроницаемым. Сжались скулы, делая черты его лица грубее. — Да. — Тогда… почему я не умерла? — ошарашенно спросила Вики. Мальбонте снова отвёл взгляд. Было видно, что слова давались ему также нелегко, как и Уокер. Слишком глубоко ушёл в себя, пытаясь справиться со стрессом, подумала Вики, и теперь, как и я, пытается вернуться к нормальному ритму жизни. Наконец он повернулся к ней и, немного помедлив, произнёс: — Потому что я забрал твою боль. Так это его руки тогда легли мне на живот… И выкачивали мою боль, возвращали мне силы, чтобы я могла бороться за жизнь… Губы Вики растянулись в лучезарной улыбке. Ну вот, а ведь говорил мне, что создан для того, чтобы причинять другим боль, а не забирать. Но ведь смог же. Смог! Мальбонте заметил радость на ее лице и тоже выдавил из себя подобие улыбки. — Это… это же просто невероятно, Мальбонте, — Вики почувствовала, что в уголках ее глаз застыли слёзы, — Ты не просто забрал мою боль, ты спас мне жизнь. От того, кто хотел убить меня, — на этих словах она осеклась, — А где сейчас Эрагон? — Мёртв, — с тенью недовольства бросил Мальбонте. Вики нахмурила брови. Так значит, не ты его убил? Но жаждал этого, потому разочарован в себе. — Кто убил его? — Торендо. Он предал Цитадель и перешёл на мою сторону, — таким же бесстрастным, раздосадованным голосом ответил Мальбонте. На некоторое время они оба замолчали. Вики разглядывала Маля из-под опущенных ресниц, пытаясь разгадать, что творится у него на душе. Полудемон был похож на грозовую тучу — никогда не знаешь, в какой момент его подхватит неукротимая буря. — Жалеешь, что сам не убил его? — в лоб спросила Вики и замерла в ожидании ответа. — Жалею? — Мальбонте задумчиво погладил большим пальцем тыльную сторону ладони девушки, — Конечно, я хотел сам расправиться с ним, но если бы я потратил время на его убийство, то не успел бы спасти тебя… — он шумно выдохнул, зарылся пальцами свободной руки в свои волосы, — Так что можно сказать, что я просто расставил для себя приоритеты. Вики поджала губы, из последних сил сдерживая подступающие слёзы. К ней внезапно пришло осознание, сколько бед она натворила своим больным геройством. У Мальбонте с Эрагоном были свои личные счёты, которые они должны были решить между собой. Но ему пришлось спасать меня, пока Эрагон злорадствовал, наверняка посчитав его слабым, а его цель — недостойной того, чтобы за неё бороться, раз все первоначальные планы Маля были перечёркнуты какой-то Непризнанной. А если бы Торендо не решил сменить сторону? Эрагон мог попытаться убить Мальбонте, воспользовавшись тем, что он отвлёкся на меня… — Прости меня, — дрожащим голосом сказала Вики, — за то, что напросилась лететь с тобой в Авраамово лоно, за то, что подвела, когда ты на меня рассчитывал… — Перестань, Вики, — покачал головой Мальбонте, прерывая ее речь, — Ты не виновата в том, что хочешь действовать, а не сидеть, сложа руки. Я уважаю это. Но мне действительно не стоило брать тебя с собой, — на этих словах сердце Вики забилось вдвое быстрее обычного, — Потому что я соврал, когда сказал, что не дам тебя в обиду. Я не сдержал своё слово, не смог тебя защитить, — в его голосе плескалась злость, но направленная на самого себя, — Я полетел в лес вслед за Эрагоном, но это оказалось ловушкой. Он понимал, что, когда я рядом, ему к тебе не подобраться, поэтому обманул меня. А я повёлся, как наивный ребёнок. Как Бонт… Он сгустком ядовитой желчи выплюнул это имя из себя. — Так что это не ты должна просить у меня прощения. Виноват я. — Тш-ш, перестань, — умоляюще прошептала Вики, — Ты сделал всё, что от тебя зависело. Невозможно просчитать все варианты развития событий. — Настоящий стратег должен учитывать все варианты, даже самые абсурдные, — Мальбонте горько усмехнулся, — Кажется, на этом поприще я потерпел поражение. Вики сделала глубокий вдох и заговорила уже более твёрдым, уверенным голосом: — Не наши ошибки делают нас слабыми, а неспособность признать эти ошибки. Ты осознал свою ошибку, и теперь ты станешь сильнее, чем был до этого. То же самое мне говорила мама, — девушка поджала губы, — Мама… что с ней сейчас? Мальбонте посмотрел на неё непроницаемым взглядом. — Ребекка жива, сейчас находится в Цитадели. В связи со смертью Эрагона теперь она была назначена Верховным Серафимом. Вики прикрыла глаза и с облегчением выдохнула. Она защитила маму от Фенцио и показала ей, что обрела силу, которой теперь умеет распоряжаться. Напугало ли это маму или… восхитило? Возможно ли, что маме и Мальбонте удасться найти компромисс… ради Вики? Или в нынешних реалиях это было неосуществимой мечтой? В комнате снова воцарилась тишина, которую нарушало лишь размеренное биение двух сердец. Вики всегда поражалась чудесам биологических процессов на Небесах. Ведь она погибла в автокатастрофе, но сердце ее билось, обеспечивая постоянное движение крови по сосудам. Она могла ощущать тепло и холод, чувствовать кожей дуновение ветра. Воистину жизнь после смерти. — Кое-что поменялось во мне там, на поляне, — произнёс Мальбонте, — Теперь у меня есть не только то, за что стоит сражаться, но и то, что я боюсь потерять. Вики немигающим взглядом уставилась на него. Если он сейчас скажет то, о чем она думает, то пути назад уже не будет. — Скажу честно, я до последнего убеждал себя, что смогу пожертвовать тобой ради высшей цели. Цели, к которой я иду несколько тысяч лет. Я загонял себя в тупик собственных ложных выводов, словно слепец, боящийся узреть правду. Но когда я увидел твое бездыханное тело, лежащее посреди этих цветов… Они словно насмехались надо мной, ведь они были ароматными и живыми, и им было отведено ещё бесчисленное количество времени, а твое время в этом мире утекало сквозь пальцы… И в тот момент я осознал, что был готов на всё, чтобы не потерять тебя. Был готов довериться призрачному умению забирать боль в надежде, что это поможет… И когда я понял, что мне удалось тебя спасти, это стало самым большим облегчением за все мое существование. А знаешь, почему? — Почему? — тихо спросила Вики, ощущая, как горячие жгучие слёзы стекают по щекам, капая на наволочку подушки. Мальбонте подался вперёд и прохрипел: — Потому что ты — моя слабость, Вики Уокер. Девушка закрыла лицо руками, чтобы скрыть от мужчины свои слёзы. Казалось, и без того настрадавшееся тело изнутри разрывает на куски, а снаружи будто сковало цепями так, что невозможно было пошевелиться. Голова, и так идущая кругом, стала ватной и тяжёлой, практически неподъемной. Сердце явно испытывало приступ тахикардии, ведь оно было готово разорвать грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Теперь они подошли к точке невозврата, стали окончательно и бесповоротно зависимы друг от друга. И если прежде Вики говорила, что Мальбонте был для неё как глоток свежего воздуха, то теперь, после этих слов, он стал кислородом, без которого она больше не сможет прожить. Сквозь стоящий в ушах звон пробился обеспокоенный голос Мальбонте: — Ты в порядке? Тебе сейчас нельзя нервничать, иначе регенерация… И тут Вики вынырнула из омута своих чувств и ощущений, прежде затянувших ее, как болото. Она затрясла головой и выдавила, надрывно, с немой мольбой: — Прошу, скажи… ты говоришь это мне, как Бонт, или как Мальбонте? Чёрные глаза смотрели на неё из-под густых бровей пристально, осмысленно, с каким-то монолитным спокойствием. — И как Бонт, и как Маль. Я весь соткан из противоречий и порой могу заблуждаться в своих решениях. Но одно теперь я знаю точно, — он словно выносил сам себе приговор, — Моя слабость — в тебе. Моя сила — в тебе. Я готов поставить весь мир на колени, чтобы ты была счастлива. Жаль только, что тебе пришлось умирать на моих глазах для того, чтобы я смог это понять. — Мальбонте, — Вики тоже потянулась к нему, заключила его лицо в свои ладони и взволнованно произнесла, — Ты тоже должен знать. Я любила Бонта, и после ритуала мне казалось, что я потеряла его навсегда. Однако теперь я знаю, что он живет в тебе. Делает тебя милосерднее, рассудительнее и справедливее. Но это не значит, что я принимаю только твою светлую сторону. Я люблю и Маля: озорного, хитрого, амбициозного. У тебя, как и у луны, две стороны, но разве внимания достойна только та, которая подсвечена солнцем? Конечно, нет! — девушка мягко улыбнулась, — Каждая из твоих сторон по-своему прекрасна, и я люблю каждую. Они долго смотрели друг на друга, застыв в вязкой патоке времени. Казалось, что весь мир перестал существовать, и остались только они вдвоём, на своём безмятежном островке спокойствия. Запечатлели себя в моменте неподдельного счастья. Затем Мальбонте мягко убрал руки Вики от своего лица и поцеловал её в лоб, оставив на нем тёплый след своих губ. Уокер зажмурилась от удовольствия, ведь она действительно соскучилась по его ласке. Мальбонте поднялся на ноги и задумчиво посмотрел в окно, видимо, все ещё не отошедший от их разговора. Вики сидела на кровати, закутавшись в одеяло, и ждала его последующих слов. В конце концов Мальбонте повернулся к ней и сказал: — Я прикажу принести тебе целебный отвар. Тебе нужно будет выпить все до последней капли. А потом хорошенько поспать, чтобы полностью восстановиться. — Но, — Вики округлила глаза, — разве я уже недостаточно «поспала»? — она изобразила двумя пальцами кавычки. — Ты была без сознания двое суток, но этого мало, — парировал Маль, — Вот увидишь, как только ты ляжешь обратно на подушку, то сразу заснёшь. Твой организм сам знает, что для него лучше. — Ну хорошо, — Вики обиженно надула губы и, скрестив руки на груди, опёрлась на спинку кровати. Не хватало еще уснуть, не дождавшись отвара. Мальбонте по-доброму усмехнулся и приоткрыл дверь, возле которой по обыденности дежурили два архидемона. Он приказал одному из них спуститься на кухню за отваром, а затем захлопнул дверь. Казалось, не прошло и пары минут, как дверь снова отворилась, и мужские руки в перчатках протянули Мальбонте высокий деревянный стакан с дымящейся жидкостью внутри. Маль коротко поблагодарил архидемона, а затем подошёл к Вики, бережно держа в руках стакан. Он присел рядом и поднёс его к губам девушки, чтобы та отпила целебный отвар. — Осторожно, горячий, — предупредил полудемон, сверкнув на Вики глазами. Прямо как ты, подумала Уокер про себя, сдержав грозящийся вырваться наружу смешок. Она с выражением вселенского спокойствия и невозмутимости принялась пить отвар, сделанный из каких-то пахучих трав, маленькими глотками, игнорируя его специфический вкус. Главное, что поможет поправиться. Когда стакан был пуст, Мальбонте внимательно посмотрел на Вики, оценивая ее состояние. Девушка опустилась на подушку и перевернулась набок, устраиваясь поудобнее. Она чувствовала, как по телу разливается тепло от выпитого горячего отвара и предвкушала скорое погружение в царство Морфея. В ее голове крутилась навязчивая, не дающая покоя мысль: Я сказала ему, что люблю. А он не сказал мне этого в ответ. И Вики тут же отмела ее в сторону. Раз не сказал, значит пока не готов. Мне кажется, ему нужно всё время мира, чтобы привыкнуть к девушке, к которой у него появились чувства. Не буду его торопить. Он и так сказал мне сегодня кое-что не менее ценное. Что я — его слабость. Я обещала себе это выяснить, но это раскрылось самым неожиданным образом. Или ожидаемым? В любом случае, мы с ним теперь не просто союзники, а… На этом бурная река рассуждений Вики Уокер сменила своё направление в сторону тихой гавани под названием «сон».