Агата
Я стояла, будто парализованная. Чувствовала асфальт под обувью, щупала собственную одежду, слышала шум волн, видела уезжающую машину. Но пошевелиться не могла. Ни одна мышца в теле не прислушивалась к голосу сердца, который буквально кричал: «Что же ты стоишь, дура, вот он – твой Алекс, беги же за ним». Но разум, как маленький дьяволенок шептал: «Так почему же он не побежал на встречу тебе? Почему уехал?». Я хочу плакать, но мои глаза – в таком же шоке как и я сама – не могут выдавить ни слезинки. Лишь изо рта исходят тихие всхлипы. Я чувствовала себя совершенно истощенной. Наверное, со стороны мое лицо походило на монитор компьютера, в котором открыто слишком много всего, и он только и может издавать оповещение об ошибке одно за другим. И именно так чувствовал себя мой мозг. Слишком много информации, слишком много важных решений, слишком много потерь, слишком много боли. Просто слишком много всего. Это именно то состояние апогея всех чувств, что, кажется они накрывают тебя с головой и ты больше даже не можешь дышать. И, если когда я подростком смотрела фильмы о вампирах и не понимала, почему они отключают чувства, то сейчас такая способность – мое единственное желание. Спустя, кажется, вечность, моя нога шелохнулась и сделала шаг, потом второй и третий. Но все они были мучительно медленными, что я их фактически не ощущала, просто спустя некоторое время увидела, что продвинулась из своего исходного места. Но уже хорошо, что мне удается двигаться, ведь на меня, стоящую столбом посреди улицы, уже начали удивленно смотреть прохожие. Рядом я нашла скамейку и с мыслью, что уж лучше сидеть как дура, чем стоять как столб, мое тело обессилено опустилось на нее. Устало прикрыв глаза, в моей голове начали прокручиваться события последних суток и от любой из них мне становилось тошно, как психологически, так и физически. С этими мыслями мною овладело спасительное забвение.***
Первое, что я увидела, когда распахнула глаза – улыбающееся лицо доктора. Следующее – обеспокоенного Сэма, а за ним Рейчел, нервно кусающую губы. - С возвращением! Ну и напугали вы всех, мисс Агата. – Доктор улыбнулся еще теплее и нежно взял меня за руку. – Как вы себя чувствуете? - Я, э-э-э… немного голова кружится, и тошнит, а так вполне сносно. – Я попыталась сесть, но врач меня ласково придержал. - Это совершенно нормально в вашем состоянии. Но ваш обморок все равно очень нежелательное явление, значит организм слишком переутомлен, а вам совершенно противопоказаны любые перенапряжения и переживания. Я подняла брови, совершенно не имея понятия, что он имеет ввиду. Судя по выражению лиц ребят, они понимали не больше меня. - Что это значит? – Сэм спросил раньше меня. – В каком это еще состоянии? - В беременном, каком же еще! – Сказал врач, и через секунду понял. – Так вы не в курсе? В моей голове образовался полный вакуум. Просто не было ни одной мысли несколько секунд, затем начали появляться слова, но все они были не слишком культурные. Я же на таблетках, какого черта тогда это случилось? Нет, биологический процесс я знаю, но вот почему именно сейчас? Почему за пару лет они меня ни разу не подвели, а когда моя жизнь пошла под откос – на тебе, мамочка Агата. Ну вот зачем мне этот поворот, как из самых бредовых романов? Но вот реакция ребят заслуживала пера какого-то художника, желательно из карикатур. Сэм моментально вспотел, медленно сел на кровать, глядя прямо в стену, но немного не рассчитав, уселся мне на ноги и не подвинулся даже когда я начала ворочаться. Рейчел посмотрела на потолок, влепила себя рукой по лицу и пробубнила что-то, похожее на «знала же, что оставлять тебя с Александром и веревками – опасно». Каждый из них был в шоке не меньше меня. И надо же это узнать после того, как счастливый папочка сбежал, едва увидев меня. Я конечно хотела иметь детей, но только лет через десять и будучи в законном браке, а не залететь после уроков связывания, хотя, признаюсь, этот урок является одним из самых счастливых моментов моей жизни. И вот оно, живое доказательство того, что случилось между нами. - Раз с вами все хорошо, я пойду подготовлю бумаги, буквально через полчаса можете ехать домой. – Тихонько сказал врач, выходя из палаты. Класс, вот и доктор не выдержал всей этой атмосферы и решил свалить под шумок. Оставшись одни, мы подняли глаза друг на друга. Во всех читался шок, но при этом и готовность помочь при любом решении. И вот это было самой сложной частью – что делать раньше. Благо, современная медицина довольно быстро решает такие вопросы, но вот хочу ли этого я? До с другой стороны, становиться матерью в 22 совершенно не входило в мои мечты. И если бы такое случилось буквально пару недель назад, то я бы наверняка воспользовалась бы специальной таблеткой, но сейчас, когда я буквально потеряла всех родных, мне стало так одиноко, и может этот маленький человечек будет тем, кому я смогу отдать все, что так хотела бы отдать родным. А что самое интересное, я при любом раскладе поступаю ужасно эгоистично. Если решусь избавиться от ребенка, то показывая какая я на самом деле слабая и без лишних раздумий иду легчайшим путем, который не требует ответственности. Но оставить малыша значит обречь его на не самое спокойное и безопасное детство, ведь на меня сейчас охотятся. Что я смогу дать ему в таких условиях да и как вообще защитить? - Агата, так ребенок от Александра? – Спросила Рейчал. - Либо от него, либо ветром надуло. Думаю, первый вариант более правдоподобен. И кстати о нем, я видела его. - В смысле? Где? Вы говорили? - Около порта, он выбежал, посмотрел на меня, сел в такси и уехал. Даже не подошел, ни слова не сказал. - Что на него нашло? Ладно он от меня сбежал, но тут совсем другое. Я видела, что между вами двумя происходит, не может он вот так взять и убежать. – Я посмотрела на Рейчал взглядом «Именно это он и сделал» и она умолкла на секунду. – Нужно его найти. Рассказать о ребенке, он… - Нет! – Я перебила ее. – Нельзя. Во-первых это в первую очередь мое решение, а я еще ничего не решила. А во-вторых, не нужно его вмешивать в то, что вокруг меня сейчас происходит. Меня и так грызет совесть что вы подвергаете себя опасности, помогая мне. - Даже и не думай о нас, мы взрослые люди и сами о себе позаботимся. – Сем ласково положил мне руку на плече. – А вот о вашем убийце я и совсем забыл. Теперь ты вдвойне уязвима, поэтому перед тобой стоит еще более сложный выбор. Но в любом случае можем рассчитывать на нас. - Я люблю вас, ребята. – Еще секунда и я бы заплакала от всей этой милоты. – Но давайте собираться. Не переношу больницы. Вещей с собой у меня не было, поэтому собрались мы быстро. Как раз вовремя пришел доктор и сказал, что я могу быть свободна. Дорога к дому Сэма пролетела как один миг, что я даже не успела ни о чем подумать хорошо. В квартире меня сразу же отвели в спальню и строго-настрого запретили вставать. Обычно такие запреты не меня совсем не действовали, но тут я не нашла сил сопротивляться, ведь и сама понимала насколько мне сейчас необходим отдых. Уснуть так и не удавалось. Виной тому солнце за окном, новость о беременности или предстоящий похорон я не знала. Хоронить Чарльза мы собирались завтра, ведь нет смысла тянуть, чтобы дать время близким прилететь попрощаться с ним – близких то и не осталось. Лишь я и его нерожденный внук или внучка. Да и нам ли я ему родиться тоже было под вопросом. Такие решения, наверное, являются самыми сложными в жизни женщины, даже если на нее никто не охотиться. Нет, сейчас мне нужно хоть что-то хорошее, поэтому я взяла в руки телефон и начала листать старые фотки. Обилием друзей я похвастаться не могла, и на большинстве снимков были запечатлены мои родные. Некоторые из них были слишком официальными – тетушка даже в домашнем архиве хотела выглядеть истинной бизнес-леди, но все же иногда удавалось поймать живые моменты. Например тут Элиза сказала, что хочет стать доктором и Аннет прямо таки светилась, дальше Данте выхватил из рук Чарльза монокль и тот испуганно побежал за ним, на следующей мы с Элизой целуем Данте в обе щеки, будто мы его фанаты, а он уже суперзвезда. От этих застывших кусочком времени на душе становилось теплей. Я чувствовала всех их рядом, и не важно, что их уже нет в живых. Но вот с желанием обнять их сильно-сильно и сказать, как же я их люблю, ничего поделать не могла, этому уже не суждено случиться. Тут я снова пролистнула фото и застыла – на нем был изображен Александр. Вообще если быть точной то он с Сэмом, в очередной раз спорили кто поведет машину, но мой взгляд не мог оторваться он его ледяных, и в то же время таких теплых глаз. Он стоял в своей излюбленной позе – руки скрещенные на груди, осанка прямая, голова чуть наклонена влево и с небольшой насмешкой смотрел на противника за руль, пока тот яростно рассказывал о своих водительских умениях. Именно так он смотрел на весь мир – с интересом и легкой усмешкой и я так скучала по этому взгляду. В том Алексе, что смотрел на меня вчера, не было ни следа от него прежнего, только легкий испуг, собранность и злость. Совсем недавно я услышала такие желанные слова о взаимности моих чувств, и тут он уже убегает на всех парах, то на него не похоже, но, честно говоря, у меня совершенно нет ни сил ни времени разбираться во всем этом. Пока мне надо решить, что делать с последствием нашего совместно проведенного времени. Я бы хотела, чтобы Алекс был рядом, сказал, что все будет хорошо и просто обнял, но, боюсь, у него сейчас не намного меньше неприятностей чем у меня. Люби не меняются так кардинально, даже внешне, за несколько дней без весомых на то причин. И я верю, что у него есть весомые причины чтобы не то что убежать – даже не связаться с нами на прямую когда мы в одном городе. Не зря он так шифровал то послание в шкатулке. И в этот момент я поняла, что ребенок внутри меня не только мой. В нем есть и частичка Алекса, человека, которого я действительно люблю. И я не могу не могу от него избавиться только потому, что он появился не вовремя. Если бы мы приняли такое решение, то только вместе. А так у меня даже и нету выбора. Александр – один из лучших людей в моей жизни, и если я смогу привести в этот мир хоть что-то, связанное с ним, то мне нужно выдержать все испытания, ради того, чтобы обнять маленький комочек с голубыми глазками или нагловатой улыбкой. Моя рука впервые нежно опустилась на живот и я наконец поняла все сложности моего состояния, как и то, что я пойду на все, ради нашего счастливого финала.***
Гроб медленно опускался в глубокую темную дыру. Я такой же скоростью слеза стекала по моей щеке. Сказать, что церемония была скромной – не сказать ничего. Проводить Чарльза в последний путь пришли всего 3 человека: я, Сэм и Рейчел. Оглашать о том, что он нашелся, и тем более что был убит, было довольно рискованно, ведь такая шумиха обязательно привлечет к себе ненужное внимание. Да и если бы мы отдали его полиции, то прошло бы очень много времени, пока нам бы разрешили устроить похороны. А так он уходит не как преступник, а как член семьи, не без своих ошибок, но никто из нас не ангел. Может поэтому я буквально впитывала в себя облик дяди вплоть до той секунды, пока крышка гроба навсегда не отделила его от меня. - Прощай, дядюшка. – Прошептала я скорее себе, чем кому-либо еще и развернулась к выходу. - Пойдем, милая, тебе нужно отдохнуть. – Рейч ласково обняла меня за плечи. - Нет, я не устала, давайте поедем к особняку. – Ребята нахмурились глядя на меня. – Мне это правда нужно, пожалуйста. Всего на пару минут. Без какого-либо желания Сэм кивнул, ведь понимал, что спорить со мной – гиблое дело. Мы сели в машину и направились такими, буквально до боли знакомыми дорогами. Я не знаю, почему меня туда так тянуло, но это место на подсознательном уровне было чем-то особенным для всей моей семьи. Не зря же Аннет, имея возможность жить в любом уголке мира, все свои годы провела здесь. И не зря Чарльз на грани смерти потратил остатки сил добираясь туда. И у меня сейчас есть четкая цель – выжить не только самой, а и с малышом, никому не отдавая так просто наследство, но вот как этого достичь – я без понятия. Мне не нужен особо бизнес тетушки, но она столько в него вложила, что отдать его просто та – преступление. И даже если я смогу как-то договориться с Кадоганами, к сожалению, они не единственные, кто был бы рад видеть мою голову на блюдечке. В этих размышлениях и прошла дорога к моему дому. Сейчас он и от дождя то защитить не сможет –крыши совсем нет, а остатки стен не выше меня. Он чудесным образом, только при одном взгляде на него, мне становилось спокойнее, через него со мной говорят все мои родные. Я почти почувствовала папино прикосновение к моему носу (как он всегда дразнил меня маленькую) и мамин заливистый смех. Я присела на развалины там, где еще пару месяцев назад была прихожая и все приятные воспоминания возникли в моей памяти в двойной силой, а вместе с ними и безмолвное обещание самой себе, вернуть жизнь в это место. - Агата, может поехали? Нам нужно еще… - Сэма перебил громкий звук, будто хлопок, и свист проносящееся пули. Все произошло слишком быстро для того, чтобы осознать хоть что-то. Буквально в десяти сантиметрах от меня в обломок кирпича врезался крохотный кусочек металла и разнес его чуть ли не в пыль. Не успела я поднять глаза, как уже вторая пуля врезалась наполовину ближе ко мне, чем предыдущая и испуганный голос Сэма приказал всем ложиться. Я буквально упала на спину с выступа, на котором сидела, так что оказалась под защитой останков стены, но помня, как легко она может разрушиться одним лишь выстрелом, решила продвинуться чуть дальше, чтобы меня от источника огня отделяло хотя бы два таких строения. Где-то вдали раздался приглушенный вскрик Рейчел – она стояла дальше всего от руин в начале обстрела. Я выглянула и увидела, что Сэм уже подоспел к ней и направил за стену. Именно направил – девушка могла передвигаться сама, и это меня, немного, но успокоило. Выстрелы продолжались всего пару секунд, но следующие минут 10 никто из нас не шевелился. Все это время я пыталась успокоить собственное сердце и бороться с разными, не слишком позитивными мыслями в голове и так зациклилась, что почти не заметила, как ко мне приблизилась мужская тень. - Вставай, все закончилась. – Сэм прижал меня к себе, но уже через секунду отпустил. – Рейчел задело пулей по касательной. Рана небольшая, но довольно глубокая, мы не можем остановить кровь, нужно в больницу. Не слушая дальше, я молча побежала к побледневшей девушке. Кровь сочилась из предплечья через рубашку, но я сфокусировалась и заставила себя вспомнить всю медицинскую болтовню Элизы. Ей больше всего нравилась именно хирургия, а там уж с кровотечениями сталкиваться довольно часто. Я никогда особо внимательно не вслушивалась в ее разговоры об университете, но сейчас, напрягая последние извилины мне все же удалось понять, что кровотечение у Рейч находится примерно в первом или втором классе, что значит - оно сравнительно легкое. Сэм без усилий поднял девушку и быстро побежал к машине. Я поспешила за ними***
Рейчел лежала на кушетке в белой палате и занималась тем, что пыталась вывести нас из шока и убедить что все хорошо. Мы смогли найти не слишком подозрительного доктора, сказали, что Рейч неудачно поранилась ножом при готовке. Знаю, звучит очень неубедительно, но пару зеленых купюр придали нашим словам больше реалистичности (я вообще против коррупции, но жить то хочется). Ей наложили несколько швов и уже готовы были отпустить. Сэм был напуганным. По его словам, точно видно, что жертвой должна была быть я, да и планировалось сделать все с первого – максимум со второго выстрела. Но стрелку не повезло и пришлось устраивать представление с целым дождем из пуль. Мое лицо не отображало ни одной эмоции. Это не значит, что мне не было страшно – еще как - но, видимо, мои молитвы были услышаны и я получила то, за чем ехала в особняку. Словно из пазлов в моей голове складывались кусочки плана, который может стать либо моим единственным шансом выжить, либо билетом в один конец. Он имеет много изъянов – даже очень много, но в экстремальных ситуациях рождаются лучшие стратегии, а это как раз тот случай. Нападение стрелка было довольно жестким, но действенным толчком к действию. Нельзя больше просто сидеть на одном месте в надежде что все мои проблемы вдруг испаряться. Лежащая передо мной Рейчел и есть прямое доказательство того, что мое бездействие может обернуться злом совершенно непричастным к этому людям, а я не хочу, чтобы любой из тех дорогих мне людей, которые еще живы, пострадал. К тому же теперь я в ответе не только за себя, а и за той маленький зародыш жизни во мне. И пусть Александр хоть лопнет от злости (а я знаю, что он разозлиться если узнает), но он и сам бы не придумал ничего лучше, поэтому поймет все, когда придет время. - Ребята! – Впервые за довольно долгое время я заговорила. – Вам сейчас очень не понравиться то, что я скажу, но это единственный способ нам всем выбраться из этой передряги живыми. – Разговор обещает быть долгим и ой каким не легким.