Moonwalk the Line

У большинства людей не такая уж хорошая память. Если ваш друг однажды увидит вашу карточку социального страхования, или кто-то мимоходом услышит, как вы читаете номер своей кредитки по телефону, или наблюдает, как вы вводите свой телефонный код, они вряд ли это запомнят. На самом деле, почти невозможно, чтобы кто-то запомнил точные цифры и порядок событий недели или месяца назад, особенно если у него нет прямой мотивации запоминать. В этом отношении Минхо не похож на большинство людей. Минхо — «я не такой, как другие», по какой-то причине, сколько Минхо себя помнит, цифры просто застревают в его голове. Он не плохой, не крадёт чужую информацию или что-то в этом роде, но он помнит номер счёта своего бывшего, не то, чтобы он использовал его, и знает все номера наизусть в своём списке контактов. Настоящий вопрос в том, помнит ли он, как познакомился с каждым из этого списка — нет. Все это даёт понять, что когда Минхо собирает вещи на зимние каникулы и понимает, что оставил свитер, который тётя подарила ему на прошлое Рождество, в комнате Хёнджина, когда они в последний раз виделись. Ему действительно не нужно беспокоиться о том, как его вернуть. Ещё до этого Хёнджин разрешил приходить Минхо в любое время. Он, так или иначе, не был удивлен тем, что Минхо помнит его код, несмотря на то, что они друзья с привилегиями. Из-за семестровых экзаменов Хёнджин, вероятно, отсутствует в общежитии. Хорошее в Хёнджине — Минхо чувстствует себя с ним нормальным, Хёнджин достаточно эксцентричен, чтобы осуждать Минхо. Это прекрасное качество для сексуального партнера. Минхо выходит в коридор общежития, песня Жанель Монэ играет в наушниках и мир вокруг исчезает, когда его ноги ведут к лифтовому отсеку. Подъезжает лифт, но никто с ним не садится, Минхо проводит всю поездку до седьмого этажа, подпевая и пританцовывая песне в тесном пространстве. Делает просто то, что чувствует (боже, он ничего не может с этим поделать). Коридор пуст, по крайней мере половина кампуса уже покинула общежитие, а остальные сидят на первом этаже или в классе. Минхо от чертовски весёлого чувства движется лунной походкой идёт по коридору, у него немного кружится голова от стресса финальных позади и надвигающихся каникул. Он познакомился с Хёнджином через танцевальную программу; Хёнджин был на том же танцевальном шоу для старшекурсников в прошлом году. Хёнджин единственный первак, которого Лиса выбрала для выступления, и они хорошо ладили. Хёнджин милый и забавный, всегда окружён друзьями с первого курса, и чертовски хороший танцор. Минхо ещё с первого дня положил на него глаз для своего собственного выступления в конце года. И ещё Хёнджин шикарен в постели, податливый и послушный, в то же время оставаясь настоящим засранцем. Очень весело. И вот теперь Минхо заводится, идя по коридору. Он нажимает повтор песни. На двери комнаты Хёнджина нет никаких украшений, кроме небольшой маркерной доски с полустёртым рисунком утки. Очаровательно. Песня снова играет в наушниках, позволяя Жанель по-настоящему петь прямо в душу и набирает пароль замка. Код доступа до смешного легко запомнить, даже если бы у Минхо не было таланта к цифрам, он думает, что мог бы вспомнить его: 34206787. Кровать и комод находятся справа у стены, но Минхо поворачивается налево, чтобы посмотреть на захламлённый стол. Он думает, что свитер там, где его бросил в прошлый раз. На столе полно тетрадок и упаковка арахиса nick nacks, несколько модных брендовых свитшотов, но свитера нигде не видно. Он поворачивается, и, к счастью, его свитер висит на одном из столбиков двуспальной кровати Хёнджина, но зрелище, к которому он совершенно не готов, приковывает его взгляд. На кровати сидит Феликс, ещё один младшекурсник с танцевального шоу, который казался милым и невинным. Или, по крайней мере, раньше был таким. Прямо сейчас, в этот самый момент, он сидит на краю кровати, пока Хёнджин отсасывает на коленях перед ним, испуганный взгляд Феликса вцепляется в Минхо. Он делает шаг назад, пытаясь уйти, извинение вертится на кончике языка, но, прежде чем успевает это сделать, Феликс, продолжая смотреть ему в глаза, раскрывает рот в долгом протяжном стоне. — Хё-ё-ён! И Хёнджин отстраняется. Феликс кончает ему на лицо. А потом время останавливается. Потому что, чёрт возьми, Феликс Ли сидит голый на кровати Хенджина. Феликс задыхается и давится чем-то. Хёнджин на самом деле подавился, но не делает из этого большого шоу. — Я! Я… я… Блять! — Феликс бросается мимо Минхо и запирается в туалете. Что? Минхо смотрит на закрытую дверь. А потом переводит взгляд на Хёнджина. Его губы приоткрыты, он тяжело дышит, на его лице всё ещё виднеются полосы спермы Феликса, и заметное возбуждение в спортивных штанах. Сам Минхо не намного лучше себя чувствует. Что, чёрт возьми, происходит? Он смотрит на Хёнджина. Хёнджин отворачивается. Минхо хватает свой свитер со столбика кровати и думает просто уйти и пусть Хёнджин разбирается с этим сам. А потом Минхо подумывает о том, чтобы попробовать поговорить с этими двумя, он не хочет оставлять Феликса с тем, что не может контролировать. Минхо подходит к деревянной двери и многозначительно смотрит на Хёнджина, прежде чем постучать. Ответа нет, Минхо стучит снова. — Там кто-нибудь есть? — боже, с каких это пор Минхо так дерьмово шутит? Из-за двери доносится смешок, но такой жалкий, что Минхо не чувствует себя торжествующе. — Хей, Феликс, что случилось? — он пытается, но не очень успешно. Минхо смотрит на Хёнджина, который всё ещё сидит, возбуждённый и перепачканный спермой, а также ошеломленный. Минхо бросает взгляд на дверь, и Хёнджин, кажется, понимает. Он подходит ближе, чтобы встать рядом перед дверью. Минхо хочется просто взять грёбаную салфетку, сперма Феликса, высыхающая на его лице, очень отвлекает. — Эй, Феликс, ты можешь выходить, чувак, — Минхо морщится, что «чувак» излишне гетеросексуально, но хоть что-то. Минхо смотрит на Хёнджина и снова на дверь, Хёнджин больше ничего не добавляет, поэтому Минхо говорит. — Да, Феликс, мы можем поговорить об этом вместе, — наконец по ту сторону двери раздаются шаги. — Мне просто очень жаль, Минхо-хён, и перед тобой, Хёнджинни, тоже! — ладно, это очень приятно слышать, но это не то, что ожидал Минхо. Что-то вроде смущения, но сожаление? — Ты не должен извиняться, Феликс. — Никто из нас не злится, Ликси, — добавляет Хёнджин. Ликси. Мило. — Но я вовлёк в это Хёнджина без разрешения! Я не должен был… Нам стоило остановиться или, по крайней мере, спросить или… — Феликс обрывает себя с раздражённым выдохом. Минхо слышит его тяжёлое дыхание с другой стороны двери, Феликс внутри этого крошечного туалета голый и изо всех сил пытается дышать. — Мне очень жаль, хён, правда. Я знал, что тебе это не понравится, но просто… Это чертовски ужасно и я просто… — Феликс снова обрывает себя. — Ты просто? — тишина. Минхо продолжает, может быть, если он будет говорить, Феликс захочет поддержать разговор. Рот Минхо уже открывается, когда понимает, что понятия не имеет, что собирается сказать. — Да, я не ожидал этого, и не давал согласия. Я не знал, когда шёл сюда, что вы, ребята, собираетесь делать… это. Тем не менее, ты не знал, что я приду, и знаю, это не было чем-то преднамеренным или что-то в этом роде. Очевидно, ты раскаиваешься, — он делает перерыв и прислоняется головой к прохладной деревянной двери. Большая тёплая рука Хёнджина накрывает его руку. Минхо сжимает её. — Я ценю твои извинения, но должен сказать, что ты кое в чем ошибся. Пауза, а затем из-за двери доносится низкий голос Феликса: — Что? — Мне действительно понравилось, Феликс, — рука Хёнджина снова сжимает руку Минхо, он смотрит на него, и, да, Хёнджин всё ещё возбуждён. — Тебе понравилось? — Я думаю, нам обоим понравилось, Ликси, — наконец вносит свой вклад Хёнджин. — Так ты говорил, Феликс, ты просто что? — Феликс хихикает с другой стороны двери, и это нереально. — Это неловко, — Феликс делает паузу, но, когда снова заговаривает, его голос становится твёрже увереннее, — ты просто такой горячий и такой талантливый, вошёл в дверь, и я просто потерял контроль. Ты стоял там и рядом Хёнджинни, это было просто слишком, — Хёнджин сжимает руку Минхо так сильно, что она может сломаться. — Бля, если бы я мог это увидеть, — говорит Хёнджин с искренним сожалением в голосе. — Может, и сможешь, — говорит Минхо, не задумываясь. — Правда? — говорит Феликс с такой надеждой в голосе, что Минхо фыркает. — Нет, если ты останешься в туалете ещё немного, — вдруг дверь открывается, Минхо просто дёргает Хёнджина за руку назад, чтобы ни один из них не получил дверью по лбу. И, чёрт возьми, Феликс голый, почему он забыл, что Феликс голый и такой чертовски красивый. Феликс потрясающий, меньше, чем Минхо и Хёнджин, его ноги короче и мускулистее, это невероятно отвлекает. Минхо бросает свитер в руки Феликсу, который смотрит на Минхо и надувает губы. — Извини, малыш, мы не можем отвлекаться на это во время разговора, — Феликс надевает свитер, он Минхо великоват, но на меньшем теле Феликса практически висит. Руки тонут в рукавах, а низ свитера прикрывает задницу. Феликс указывает на лицо Хёнджина рукой, прикрытой свитером. — Это тоже очень отвлекает, — Хёнджин делает вид, что перебрасывает волосы через плечо. — Я знаю, что невероятно привлекателен, но постарайся держать себя в руках. — Я думаю, он говорил о засохшей сперме на твоём лице, — сухо говорит Минхо. Хёнджин только усмехается. Минхо действительно не может иногда общаться с этими перваками. Минхо берёт инициативу на себя и садится на кровать, голубые трусы, которые, как предполагает Минхо, принадлежат Феликсу, брошены в углу. Минхо игнорирует их, как и Хёнджин, который садится рядом с Минхо. Перед ними стоит Феликс. Кровать Хёнджина слегка приподнята, достаточно, чтобы под ней поместилось немного вещей, так что Минхо получает удовольствие от ощущения, что он всё ещё немного выше Феликса. Большую часть времени Минхо не бывает выше, это приятное чувство. Феликс, похоже, обдумывает ситуацию, делает шаг к кровати и останавливается. Его плечи опускаются, прежде чем он успевает расправить их и посмотреть на Минхо. — Можно я посижу у тебя на коленях, пока мы будем разговаривать, хён? — и, блять, если это не ужасная идея, которую Минхо когда-либо слышал, то что. Но всё же. — Я не против, Феликс.  Феликс практически гордится собой, садясь боком на колени Минхо, чтобы всё ещё смотреть на обоих хёнов, в то время как его голая задница покоится на обтянутых джинсами бёдрах Минхо. Феликс ёрзает, устраивается поудобнее и, кажется, самодовольно улыбается Хёнджину. Тот, со своей стороны, не выглядит очень ревнивым, но кажется очень возбуждённым. Минхо хочет размазать сперму по лицу Хёнджина, а потом заставить его облизать испачканные тонкие пальцы. Блять, Минхо нужно сделать глубокий вдох. Минхо вдыхает, прикрывая глаза и выпрямляя спину, потому что ему необходимо быть достаточно зрелым и начать этот грёбаный разговор. — Ладно, так чего ты хочешь от этого? — Я? — спрашивает Феликс. — Любой из вас, — он действительно имел в виду Феликса, но Хёнджин тоже взрослый человек с правом участвовать в этом разговоре, так что да. Любой из них. — Ну, я трахаюсь с вами двумя по отдельности, например, каждую неделю. Это похоже на идеальный сценарий. — Чтоб ты знал, Хёнджин никогда не превзойдёт меня, — говорит Минхо в основном, чтобы подразнить Хёнджина — это половина удовольствия в сексе с ним. — Принято к сведению, — фыркает Феликс. — Вообще-то, я беру свои слова обратно, вы двое вместе — это ужасно, — говорит Хёнджин, но Феликс просто показывает ему язык. — Я хотел бы побаловаться с вами обоими сразу. Минхо переставляет ноги, пододвигая Феликса ближе к себе, побуждая его заговорить. — Что скажешь? — Я хочу помочь тебе трахнуть Хёнджина. Хочу помочь тебе сделать из него настоящий большой беспорядок, и хочу смотреть, как ты кончаешь ему на спину и заставляешь его слизать всё с моих пальцев, — блять, Минхо слегка сжимает Феликса, когда тот так просто говорит о таких вещах на коленях Минхо. И он не единственный, кто поражён, Хёнджин почти стонет рядом с ними. — Что ты думаешь об этом, Хёнджин? — одна из маленьких ножек Феликса слегка надавливает над коленом Хёнджина, Минхо знает, что делает, и Хёнджин тоже, наклонившись вперёд. — Пожалуйста. Да, звучит неплохо, — Минхо кладёт руку на колено Феликса, останавливая движение, и заставляет Хёнджина посмотреть ему в глаза. — Ты уверен? Мы можем прекратить в любой момент, — Хёнджин с энтузиазмом кивает. — Уверен. Минхо смотрит на Феликса, который ухмыляется, скромно и зловеще одновременно. — Я уверен, что насчёт тебя, хён? — Конечно. Нога Феликса снова упирается в бедро Хенджина, на этот раз сильнее, поскольку он использует её как опору, чтобы развернуться на коленях Минхо и поцеловать его. Феликс тёплый, он обнимает Минхо за шею, окутывая его мягкой тканью свитера, а его губы и язык прижимаются к губам Минхо. Феликс теплый. Минхо просовывает одну руку под свитер Феликса, чтобы схватить его за талию, а другой сжимает бедро. Бёдра Феликса под его руками настоящее произведение искусства: худые, но крепкие и мускулистые, при этом ещё и мягкие. Минхо вспоминает линии тела Феликса, прижатого к танцевальному станку, когда он растягивается. В наушниках, бёдра раздвинуты. Они тоже тёплые и так хорошо ощущаются под ладонями Минхо. Минхо прерывает поцелуй и отстраняется, потому что знает, что будет дальше. Ему нравится, как губы Феликса тянутся к его, нравится трепет быть желанным. — Думаю, пора заняться этим, Феликс, — он, кажется, понимает, что под «этим» подразумевается человек рядом с ними, который отчаянно тяжело дышит и трогает себя руками. — Как я могу помочь хёну? — этот чёртов мальчишка. — Мы действительно должны что-то сделать с твоей спермой, которая всё ещё у него на лице, не так ли, детка? Глаза Хёнджина широко раскрыты, а его большие губы приоткрыты. Минхо задаётся вопросом, получил ли Хёнджин филлеры для губ на свой шестнадцатый день рождения, например, как его маленькая кузина сделала свой нос на свой. Но они кажутся настоящими. На самом деле Минхо не знает, на что будут похожи филлеры для губ. Феликс, кивнув, повинуется. Он обвивает одной маленькой рукой плечо Минхо для равновесия, когда наклоняется ближе к лицу Хёнджина. Хёнджин тянется в ответ, его челюсть отвисла, его язык уже беспорядочно высовывается. Одним словом, это Хёнджин. Хёнджин кладёт подбородок на пальцы Феликса и позволяет тому большим пальцем смазать высыхающую сперму на лице. Это похоже на королевскую глазурь, потрескавшуюся на поверхности, но все еще липкую внутри. Палец Феликса вычерчивает восьмёрки на щеке Хёнджина, и Минхо имитирует эти поглаживания на бедренной кости Феликса. Маленькие бесконечности на впадинах его бёдер. Наконец Феликс засовывает свой покрытый спермой большой палец в рот Хёнджина, чтобы тот пососал, и он это делает. Хёнджин закрывает глаза и втягивает щёки и, казалось бы, посвящает всего себя тщательному сосанию пальца. Это красивое зрелище побуждает Минхо к действию. Минхо дважды хлопает Феликса по заднице, чтобы тот слез с колен и Минхо мог встать, и, хотя Феликс надувает губы, он подчиняется, устраиваясь на матрасе, всё ещё держа большой палец во рту Хёнджина. Минхо скользит вперёд, это не очень длинная кровать. Феликс вытаскивает большой палец, и Хёнджин скулит из-за этого и моргает, открывая глаза, как человек, проснувшийся после короткого сна. Ужасно. Две пары глаз выжидающе смотрят на Минхо, и он может только улыбнуться. — Феликс, прислонись к изголовью кровати, сложив ноги так, чтобы голова Хёнджина могла быть у тебя на коленях, — Феликс без колебаний устраивается поудобнее, а затем замирает. — Хён? — Да, Феликс? — Ты хочешь, чтобы я снял с себя свитер или мне лучше оставить его надетым? О-ох, какое сложное решение. Если Феликс не снимет его, то будет и дальше выглядеть таким мягким и уютным со вспышками искушения, но, если снимет… останется голым. — Сними его. Ты тоже, Хёнджин, — Феликс кивает и быстро раздевается, вешая на спинку кровати позади себя. Движения Хёнджина другие, он выскальзывает из одежды, как угорь или змея, или что-то столь же скользкое и прохладное на ощупь. Минхо готов поспорить, что Феликс красив, как и всегда, но особенно красив сейчас. Нежный и гордо сидящий у изголовья кровати Хёнджина, его член всё ещё невозбуждённый, ведь недавно кончил, но не спрятанный, его ноги пушистые с мягкими волосами, там, где они скрещены, заметно мышцы. Он просто лакомство. Хёнджин кладёт голову на колени Феликса, как и просил Минхо, и он тоже лакомство. Светлые локоны беспорядочно рассыпались по бледным ногам Феликса, его лицо чистое, по крайней мере, похоже на то, всё ещё неестественно блестело и розовело. Его глаза полуприкрыты, внимание сосредоточено только на Минхо, рот открыт и расслаблен. Открытый и расслабленный, кажется, постоянное состояние Хёнджина, когда он возбуждён. — Феликс, если хочешь помочь, можешь поиграть с его сосками и ртом, раз теперь в моём распоряжении дополнительные руки. Феликс удивляет Минхо тем, что говорит дальше. — Спасибо, хён, — фраза заставляет кровь прилить прямо к члену Минхо. Феликс всерьёз начинает играть с Хёнджином, пальцами вычерчивая непознаваемые узоры на его чувствительной груди, сжимая и щипая, позволяя ногтям царапать достаточно нежно, чтобы Хёнджин задрожал. Это фоновый шум, когда Минхо смазывает пальцы лубрикантом, что Хёнджин держит на комоде, и приступает к работе. Подготовка — это не сексуально. Таковой не должна быть, по крайней мере… Но с Хёнджином по-другому. Хёнджин — радость для пальцев, он знает, как расслабиться вокруг пальцев Минхо, как действовать, чтобы максимально использовать короткие пальцы Минхо. Минхо нетерпелив, но с Хёнджином весело. Минхо быстро находит простату и оказывает сильное давление, достаточное, чтобы дразнить, чтобы удерживать Хёнджина на грани удовольствия. Ещё одна забавная особенность Хёнджина: он знает, что нужно быть терпеливым, когда Минхо дразнит, и что его терпение всегда вознаграждается. Хёнджин скулит, не жалуясь, он никогда не станет жаловаться, но всё равно скулит, отчего Феликс затыкает двумя пальцами Хёнджину рот. Какой вдумчивый жест. Минхо растягивает Хёнджина ещё немного, просто для удовольствия. — Всё ещё развлекаешься, Феликс? — спрашивает Минхо, проскальзывая внутрь, потому что знает, что Хёнджину нравится, когда Минхо действует спокойно. Трудно, трудно притворяться, что тугое кольцо мышц Хёнджина вокруг него со временем стало менее невероятным, как будто это не ошеломляющий экстаз каждый раз. — Я в восторге, хён, — его щёки пылают, просто наблюдая, когда Хёнджин трясётся, дрожит и сосёт его пальцы. Вторая рука Феликса на соске Хёнджина перемещается, чтобы поиграть со своим теперь уже возбуждённым членом. Мило. Минхо останавливается, он прижимается к задней части бёдер Хёнджина, который обвивает ногами талию Минхо. — Я рад, что тебе нравится, — Минхо начинает двигаться, упираясь руками на грудь Хёнджина, чтобы стабилизировать себя, когда он толкается, и нить разговора теряется. У Феликса тоже, каждый раз, когда Минхо смотрит на него, его глаза широко распахиваются, впитывая каждую часть происходящего, в то время как его рука быстро движется по собственной эрекции. Минхо наклоняется ещё вперёд, это ограничивает его движения, но Феликс сразу же понимает и убирает пальцы изо рта Хёнджина, чтобы поцеловаться с Минхо. Его губы такие теплые, когда Минхо трахает Хёнджина и целует Феликса, Хёнджин стонет под ними. Что-то возникает между ними, и Минхо отстраняется ровно настолько, чтобы увидеть, что это один из длинных пальцев Хёнджина, прежде чем он наклоняется, позволяя Хёнджину почувствовать плавное скольжение языка внутрь своего рта. Минхо опускает одну из своих рук с груди Хёнджина вниз, чтобы слепо обхватить его член и дать ему несколько благодарных движений. Хёнджин стонет, не сдерживаемый пальцами, от ощущений, атакующих его, от сочетания слишком большого внимания и отсутствия внимания одновременно. Минхо и Феликс игнорируют его, но их руки на его теле, Минхо может сказать, что Хёнджин приближается. Минхо отстраняется от губ Феликса. К сожалению. — Не думаю, что кончу ему на спину, малыш, — Феликс качает на это головой. — Не надо, я передумал, давай кончим на него вместе, а потом скормим ему, — Хёнджин стонет под ними, соглашаясь с этим. Минхо увеличивает скорость своей руки на члене Хёнджина. Он в последний раз целует губы Феликса, прежде чем откинуться назад для полной подвижности. Не отвлекаясь на губы Феликса, всё, что остается делать, это тяжело дышать, толкаться внутрь и наслаждаться удивительным чувством узости вокруг члена. Это потрясающе. Хёнджин ужасен. Минхо смотрит на него, и, ох, Хёнджин уже близко. Его глаза затуманены, зубы сильно прикусывают, возможно, фальшивые губы. Когда Хёнджин ошеломлен и находится прямо на краю, его руки вытягиваются и сжимаются в крепкие кулаки, только чтобы вытянуть пальцы и снова сжать, как особенно неэффективная ловушка венериной мухоловки. Он на грани, Минхо резко толкается и выкручивает запястье, и, может быть, если он продолжит так, этого будет достаточно, но Минхо не хочет этого. Минхо сплёвывает Хёнджину на грудь, и это то, что нужно Хёнджину, чтобы кончить на живот с дрожащим хныканьем. Феликс задыхается от этого зрелища, его низкий стон смешивается с более высоким хныканьем Хёнджина в разгорячённом воздухе. У Минхо, наверное, самый высокий голос из всех троих, но он не стонет вместе с ними. Минхо вбивается ещё несколько раз, но останавливается, чтобы приблизиться к Феликсу и прикоснуться к торсу Хёнджина. Феликс наклоняется, толкаясь в свой тугой маленький кулачок, головка его красивого члена высовывается сверху при каждом движении вниз. Это очаровательно. Минхо чувствует себя на грани. — Хён, хён, хён, пожалуйста, мне тоже хочется. Минхо сначала не понимает, что имеет в виду Феликс, а потом понимает. Он наклоняется вперёд и собирает слюну в рот, чтобы сплюнуть на щёку Феликса. А затем облизывает плоской стороной языка. И Феликс распадается на частички, зрелище уносит с собой Минхо. Феликс выпускает довольно большое количество спермы для того, кто недавно уже кончил, разбрызгивая по и без того грязной груди и прессу Хёнджина, которая смешивается со спермой Минхо. Это отвратительно и очаровательно. Феликс дрожит, измученный, но раскрасневшийся и улыбающийся. Минхо садится у стены перпендикулярно распростёртому телу Хёнджина и проводит рукой по потной спине Феликса. Феликс мурчит и пересаживается, его собственное веселье, похоже, только начинается. Он смешивает их сперму вместе на рёбрах Хёнджина, как художник смешивает цвета на палитре, прежде чем поднести её к губам Хёнджина. Феликс скрупулёзен, не упуская и капли с кожи Хёнджина, и Хёнджин тоже скрупулёзен, посасывая каждый дюйм пальцев Феликса, когда они подносятся к его губам. — Боже, вы оба отвратительны, — оба младших подрагивают, — и это так чертовски горячо. Хёнджин стонет вокруг пальцев Феликса, и Феликс улыбается той же зловещей и скромной улыбкой, когда заканчивает работу. После этого Феликс гладит Хёнджина по щеке, а Минхо трёт его бедро. — Так хорошо, Хёнджинни, — мурлычет Феликс. — Вы оба были идеальны. — Я так рад, что мы сделали это, — говорит Хёнджин, и две пары глаз обращаются к Минхо. — Я тоже. Мы должны будем повторить, — громко и удовлетворенно мычит Феликс, Минхо тянет его обратно к себе на колени, а Хёнджин сворачивается калачиком на боку возле их ног. — М-м-м, в следующий раз хён тоже должен меня трахнуть, — Минхо приглушает свой смех, уткнувшись в волосы Феликса, когда Хёнджин начинает хихикать на матрасе. Минхо чувствует, как Феликс трясётся от смеха у него на коленях. — Вы ненасытные.