На три шага вперед

      Даниэль был в смятении. Виноватым он себя точно не чувствовал, но странное чувство в груди, что он сейчас хотел бы находиться не в машине, мчащейся на встречу с Герреро, а рядом с Рави, назойливой мухой зудело между рёбрами.       — Не смотри на меня так, — спокойно сказал Блаун, даже не поворачиваясь к другу на соседнем сидении. Халл уже пару минут с придурковатой улыбочкой на лице рассматривал его профиль.       — Просто давно не видел такого идиота. Налюбоваться не могу.       Дан, наконец, оставил несчастную дверную автомобильную ручку, на которой ногтем бессознательно царапал кожаную обивку, напряжённо смотря в окно на размытые скоростью, пестрящие в ночи вывески и городские фонари.       — Да признай ты уже, что Рави тебе не безразличен, — продолжил Халл, — неужели так сложно?       Для Дана это действительно было сложно. Когда-то далеко и надолго запрятав свои чувства, променяв их на деньги и власть, он был не готов сейчас доставать их на поверхность. Будто боялся, что все пойдёт наперекосяк, что из-за этих чувств, из-за слабости к своему мужу, растеряет свой хвалёный контроль. Потерять империю, что он построил потом и кровью, из-за чувств к мальчишке, он не представлял возможным.       — Да какая разница? Он меня ненавидит… И я сам этого добился.       — Ты еще больший идиот, чем я думал, — тихо сказал Халл, вздёрнув бровь, — хочешь сказать, ты даже не замечал, как он смотрит на тебя? Дан, он старался, пытался даже время с тобой провести. А ты только отшвыривал его как котёнка.       — Думаешь, я поверю в его искренность? Он просто хотел усыпить мою бдительность, а потом сбежать. Судя по счетам, он давно к этому готовился.       — А ты думал, что он просто смирится с тем, что ты отнял у него всё? Да это же обычная месть. Да любой бы тебя в такой ситуации ненавидел. Ты разве не мстил бы? — тыкнул в него пальцем Халл. — Мстил бы в разы хуже. Мстил бы до пятого колена, если бы у тебя отобрали дело всей семьи. Но позволь напомнить, Рави так и не сбежал. Он вообще ничего не сделал.       — Я его изнасиловал, — напомнил ему Блаун, витая в своих мыслях, даже не слушая то, что говорит ему друг, — вдруг я сломал его.       — Да, брось! — возмутился Халл, — Выдержит. Он же не пятнадцатилетняя школьница, которую отодрали в подворотне. Охрана же сказала, что все с ним нормально.       Пару часов назад, по просьбе Дана, он связывался с охраной Рави, узнать, все ли с ним хорошо и везут ли они его домой. Парни сказали, что он в порядке. Молчалив, зол, но он в порядке. И, наверное, уже дома, опустошает винный погреб.       — Ладно, кажется, мы на месте, — посмотрев в окно, сказал Халлвард, видя, что они въехали в нужный район.       Рави оказался прав, рестораном и джаз-баром, которые находились по соседству в центре Французского квартала, и правда владел Эль Герреро.       Дроны Халлварда патрулировали весь район, пока не отследили людей, которых он оставил в живых во время нападения на склад.       Несколько чёрных внедорожников остановились на узкой улочке у бара, и из них на дорогу высыпался десяток вооружённых парней во главе с Халлом.       Он первым вломился в бар, по-хозяйски распахивая перед собой двери. Затем вошла толпа охраны, и в заведении, наполненным посетителями, воцарилась тишина. Даже музыканты перестали играть.       — Бар закрывается по техническим причинам, Господа, — с неподдельным дружелюбием громко сказал Халлвард, с разбега запрыгивая на один из стульев, чтоб уж точно все обратили на него внимание, — прошу покинуть помещение.       Один взмах протезированной кисти, и его парни помогли недовольным посетителям найти выход.       Напряжённая охрана, официанты и бармен, который наверняка держал под своей стойкой дробовик, как здесь было принято, стояли неподвижно, пока не вышел последний гость под театральные извинения Халла. Они прекрасно знали, кто эти люди и даже не стали дергаться.       Норвежец подошёл к бармену и дёрнул его за грудки на себя, почти перетягивая через барную стойку.       — Звони боссу, — скалясь, сказал мужчина, чьё дружелюбие улетучилось вместе с последним посетителем.       — Он наверху, — хмуро кивнул в сторону лестницы щуплый мексиканец, и был отпущен на землю. Охрана распределилась по бару, занимая свои позиции, и тогда вошёл Даниэль. Он вальяжно осмотрел заведение и, довольно кивнув, одобряя типичный для Французского квартала интерьер, устроился на барном стуле возле стойки.       Не прошло и минуты как на балконе второго этажа появился Эль из своего кабинета. Халл передёрнул затвор на своём пистолете, стал чуть поодаль Даниэля, готовый в любой момент его защитить.       — Какой сюрприз, — протянул хозяин заведения и гостеприимно расставил руки в знак приветствия, — не ожидал тебя так скоро.       На балкон вслед за ним вышли четверо охранников с автоматами наперевес, тут же наставляя дула на людей Блауна, стоящих внизу. И теперь они целились друг в друга, неподвижно замерев и ожидая приказа начать огонь, хотя силы были изначально не равны. Даниэлю это даже показалось странным, что мексиканец сидит здесь почти без охраны.       Эль спустился с лестницы и присоединился к своему нежданному гостю, усевшись за барную стойку через стул от него.       — Налей нам выпить, — кивнул он бармену, поправляя манжеты своего дорогого пиджака.       Даниэль изучал парня, сверля взглядом до дыр. Лет ему было на вид чуть меньше, чем ему, не слишком крупный, но высокий и жилистый. Одет в темно-синий костюм с белоснежной рубашкой. Нахальный взгляд, чёрные как смоль волосы и насмешливая ухмылочка. Что Рави в нем нашёл?       — Ты пришёл с миром или с войной? — улыбнулся мексиканец.       — Войну начали вы, а не я. Бармен поставил перед мужчинами несколько шотов и наполнил их текилой.       — Я всего лишь исполнитель, — Герреро опрокинул стопку и громко поставил её на стол, — ты полез на территорию моего дяди. На что ты рассчитывал? На радушный приём?       — На здоровую конкуренцию, — пожал плечами Дан и тоже решился выпить, хотя не очень любил текилу, — спрос рождает предложение. Кто виноват, что моё предложение выгоднее вашего.       — Мой дядя — консерватор, но он глава картеля и он решает кому жить, а кому умереть. В отличие от него, я бы нашёл путь к мирному сосуществованию, — Эль расплылся в лукавой улыбочке.       — Так вот оно что, — Блаун вздернул бровью. Если Герреро хочет занять место своего дяди, то это могло сыграть Дану на руку. — Я не хочу становиться пешкой в вашей войне за власть.       — Но ты можешь стать спонсором этой войны, — бодро ответил Эль, радуясь, что не пришлось объяснять свои намерения, — ты напал на мой склад, убил моих людей.       — Как и ты моих.       — Точно! — хлопнул он в ладоши. — Поэтому я не злюсь. Я это уважаю. Мы квиты. Но вот с торговлей оружием надо что-то делать. И у меня есть предложение.       Даниэль решил его выслушать, но это не означало, что скользкий мексиканец с мелкими ушлыми глазками его не раздражал.       Парень продолжил:       — Буду объективен, занять место Хименеса сейчас я не могу. Силенок у меня маловато. Но с твоей поддержкой будет достаточно.       — И какая мне выгода?       — Я дам тебе спокойно вести бизнес даже на нашей территории. О, и чуть не забыл, — Эль засунул руку во внутренний карман пиджака, и тут же ощутил дуло пистолета на своём виске. Халл был готов выстрелить в любой момент.       — Спокойно, здоровяк, это просто телефон, — Герреро хотел уже достать его, но норвежец толкнул стволом его голову, предупреждая ещё раз. Парень недовольно поджал губы, но послушно поднял руки в стороны, дав возможность ему самому убедиться в этом. Халл достал телефон и подал его Дану, все ещё держа мексиканца на мушке.       — Позвони на последний номер.       Даниэль нажал на кнопку вызова. Включилась видеосвязь, и он увидел лежащего на бетонном грязном полу Рави. Он был в полуобморочном состоянии, на руках наручники, белоснежная рубашка была разорвана, а из носа и изо рта текла кровь.       Какой-то мужик, держащий телефон, выругался на испанском, подойдя к Рави, вцепился в его серебристые волосы и потянул вверх, приподнимая его за голову с пола.       «— Передай папочке привет, шлюха», — сказал он и поднёс телефон ближе к его лицу. Юноша не в силах даже моргнуть, прошептал что-то, но Даниэль не смог разобрать, и упал обратно на пол, как только его волосы отпустили.       — Какого… — в шоке прошептал Халл, не зная, что ему делать. Пульс подскочил, а во рту пересохло. Казалось, Блаун сейчас превратится в чудовище из-за переполняющего гнева. Его зрачки расширились словно от дозы кокаина, но бурлящая злость, заменившая в его крови каждый эритроцит, одурманила лучше любого наркотика и в голове будто сорвало все тумблеры, отвечавшие за человечность. Телефон в его руке хрустнул и осколки воткнулись в ладонь.       Нужно было остаться с ним. Нужно было самому отвезти его домой.       — Если будешь сотрудничать, он вернётся к тебе, — Герреро рассмеялся, заставив его немного прийти в себя.       Даниэль со всей силы ударил его кулаком по лицу, не выпуская из руки раздавленный телефон. Эль больше не смеялся, он рухнул на пол, повалив за собой несколько барных стульев. Охрана обоих сторон даже не шелохнулась, так и не получив приказа об открытии огня, только неловко переглядывались, не зная, что делать.       Блаун уселся на парня сверху и, схватив за воротник рубашки, стал бить по лицу, в кровь разбивая его нос. Ещё немного и Дан бы убил его, но его остановил Халл. Перехватил его руку и оттащил подальше от Герреро. Не помогло — Блаун выхватил у друга пистолет и нацелился на ублюдка. Норвежец помешал ему попасть в цель, отталкивая его руку в сторону. Раздался выстрел, и пуля попала в пол, недалеко от ног одного из парней Халлварда.       Мексиканец оказался крепче, чем выглядел, и, захлёбываясь кровью, снова рассмеялся, валяясь по полу.       — Убьёшь меня, и больше его не увидишь, — прохрипел он, переворачиваясь на живот и пытаясь подняться.       — Ублюдок, — прорычал Даниэль, приходя в себя и выкидывая разбитый телефон.       Халл, на всякий случай, придерживал его за плечи, загораживая Герреро и уберегая друга от глупости, пока Эль поднимался на ноги.       Бармен подал своему боссу полотенце, и тот, сплюнув скопившуюся во рту кровь, запрокинул голову, прижимая ткань к разбитому носу.       — Решай быстрее, гринго, а то ему станет хуже.