Песнь Беллоны

Бруно подцепил пальцем хлопчатую маску и протер лоб от капелек влаги.   Прошло несколько дней, прежде чем Академия смогла организовать вылазку на гору, и еще пара-тройка суток, пока маги и иссушители не расчистили горы пепла.   Академисты, как один, наперебой заверяли, что семена смерти иссушились и исчезли, но Буччеллати, доверяя своей интуиции, не спешил пускать ситуацию на самотек.   — Все так же безупречно выполняешь работу, Буччеллати? — на затылок легла ладонь Менторе, и темные волосы растрепали жесткими, намозоленными пальцами.   — Да, стараюсь не пропустить ни единой детали, чтобы нам это в итоге не вышло боком, — Бруно не сдержал легкой улыбки, глядя на то, как его наставник кивает куда-то в сторону.   — Тебя, кажется, ждут, Бруно, — он похлопал Буччеллати по плечу и, немного замявшись, достал из-за пазухи запечатанное письмо. — Открой его после собрания. И… я горжусь тобой.   Бруно перевел взгляд за спину Менторе и улыбнулся. Леоне стоял, скрестив руки на груди, и нетерпеливо стучал носком по пыльной земле, поднимая серые клубы пепла.   И когда Бруно подошел к нему, дракон тут же вытянулся, широко раскрыл ладони и крепко обнял его, да так, будто они не виделись пару веков.   — Леоне, нам пора поспешить.   — Это ты задержался, а не я.   — Ты же знаешь, я должен был проверить все самолично, — Бруно провел пальцами по спине дракона, с удовольствием прислушиваясь к его сердцебиению.   Со дня их последней битвы многие пошли своей дорогой. Миста уехал проведать семью, Джорно следом неотрывным хвостиком, Наранча — искать кузнеца, что приютил его, Фуго за вещами в Академию. А Леоне стал более внимательным к любым опасностям, которые окружали Буччеллати, будь то горячая вода в котле или же комар над ухом. Пока что Леоне не мог забыть того, что пережил.   И Буччеллати смиренно решился подождать, пока тому не станет лучше.   До дворца Императора они долетели за считанные часы,  — Аббаккио теперь намного проще принимал драконью форму, да и люди вокруг восприняли это не так шокирующе после слухов о Ризотто, — и в зале собрания Леоне вновь оставил Буччеллати одного.   За последние дни о падении власти Рима было решено не заявлять открыто: никто не хотел сеять панику среди мирного населения и давать врагам наводку вторгнуться в ослабевшее людское государство.   Но вопрос о правителе все еще стоял открытый.   Из собрания, которое посетили все самые важные люди государства, Бруно почерпнул одно: по слухам, у Императора осталась непризнанная дочь, которой можно передать трон. А пока корона пустовала, каждый сетовал на нехватку знаний и сил и смотрел в сторону Бруно с большой надеждой.   Бразды правления Буччеллати брать не спешил, и все же пообещал как следует обдумать предложение.   А когда он вышел из дворца и рассказал все Леоне, тот лишь хмыкнул и закатил глаза:   — Все хотят власти, но не хотят ее ответственности. Кто взойдет на престол, тот сразу же ввяжется во внешнюю политику и войну. Не смей соглашаться!   Бруно кивнул, улыбнулся и надломил печать письма, выуживая из конверта бумагу.   И стоило его прочесть, как синие глаза заблестели, а ладонь непроизвольно накрыла губы. Леоне с удивлением и беспокойством прижал его к себе, аккуратно спрашивая:   — Что случилось, Бруно?   На что получил тихое и радостное:   — Он очнулся… мой отец очнулся!        — Скажи же, что ты не уедешь, Джорно-о… Мои родители смогут приехать только через пару дней,— Миста походил на верного пса, который скулил у ног хозяина… в буквальном смысле.   Охотник обнимал коленки лежащего эльфа и терся о них щекой, а Джорно, в свою очередь, зачитывался книгой про дальние страны, которую с любезностью предоставили младшие братья Гвидо. После победы над Дьяволо Джорно поехал вместе с Мистой, проведать семью последнего и, наконец-то, познакомиться с его родителями. Но, к сожалению, как пострадавшие во время землетрясения и извержения вулкана, они пока оставались жить вдали от Неаполя,  пытаясь всеми правдами и неправдами восстановить документы на землю. Так и Миста с Джорно выбрали для проживания просторный и чистый дом иссушителей, находящийся возле Рима, куда из Академии охотник забрал братьев. Правда, не навсегда. Летом учебы было не много, и Миста справедливо порешал,  что после всех смертельно-опасных приключений хочет провести время с родными людьми. Ризотто не отказал — разрешил заселиться всей большой семье на неопределенное количество времени. Все равно дома, подаренные префектом, ему некуда было девать.   — Мне нужно свергнуть отца и занять его трон, — спокойно ответил Джованна, отвлекаясь от книги, чтобы улыбнуться Мисте.   Гвидо протестующе замычал, в отместку кусая острую коленную чашечку эльфа.   Тогда Джорно понял, что был неправ: не так надо объяснять свои поступки. Он еще только учился общаться с людьми, но с каждым днем добивался все больших успехов.   — Я займу трон и стану первым эльфом в союзе с человеком, — он притянул Гвидо за плечи и поцеловал податливого и жадного до ласк партнера, — пожалуйста, будь рядом со мной. Поедем в Киото и вместе захватим Империю.   — Что?.. Н-но разве я не буду излишне выделяться среди всей этой толпы высших эльфов?   — Еще как будешь, — кивнул Джованна, и его лицо вновь озарила счастливая улыбка.   И Миста, очарованный столь искренней и теплой реакцией Джорно, повержено хмыкнул. Эльф прекрасно понимал, в чем его главный козырь — эмоции, которые Гвидо так горячо любил.   — Тогда нам нужна команда, Харуно. Собрать ее, подготовить, ну, все как обычно. Спросим у Бруно?   Джорно вздрогнул и на короткое мгновение замер, смакуя и привыкая. Он почувствовал себя нагим, настолько интимно воспринималось данное при рождении имя для Высшего эльфа. Но ни отвращения, ни злости Джованна не почувствовал. Он ахнул и прикрыл глаза, чувствуя, как оглаживают чужие руки его кожу, как забираются под легкий халат и…   — Эй, вы, малявки, а ну закрыли двери! — закричал Миста на братьев, что захохотали и помчались прочь по своим комнатам. И Харуно не сдержал легкого смешка.   — Миста, я люблю тебя.       Мелоне и Фуго без договоренностей и предварительного обсуждения решили продолжать быть вместе. Вернее, за двоих так решил Мелоне, который сам нашел алхимика и больше не отцеплялся. Фуго только-только забрал все свои вещи из Академии, коих оказалось не то чтобы много, как на его пути встал бесноватый. В отчий дом он возвращаться не желал, так что был совершенно не против компании иссушителя. Вслух Панни никогда бы не признался, но даже за пару дней он успел… соскучиться по Мелоне.   — Мы откроем свою лавку! — не унимался Мелоне, потирая ладони в ожидании прибыли.   — Лавку чего?..   — Ну как чего? Алхимии!   Фуго закатил глаза, однако крепко задумался насчет этой идеи. Им выплатили нехилые дивиденды, как за выполненное задание, так и за спасение Рима. Бруно выделил его заслуги и перед всеми ветеранами Академии назвал важнейшем членом группы.   Фуго с этим согласен не был и прямо там во всеуслышание выразил отрицание какого-то особого вклада. Но деньги вручили, вещи забрать разрешили и… Паннакотта не стал долго препираться.  Лишь на ухо Бруно немного побурчал, что не согласен с таким исходом. А еще крепко обнял друга напоследок, обещая, что они обязательно еще встретятся.   Наранча присоединился к ним совершенно внезапно. Мелоне как раз заговорил о спасенном ребенке, который находился в лечебнице на востоке страны и ждал, когда его заберут.   — Напомни, почему мы должны его забирать?..   — Ну как почему, это судьба! Еще немного выше левый край подними…   Фуго вешал вывеску, которую так старательно вырисовывал Мелоне целых два дня, обдумывая название, фирменный знак и сочетаемые цвета. Вышло довольно запоминающе — розовая круглая колбочка, наполненная зеленой шипучей жидкостью, а на ней каллиграфическим почерком написано емкое: «Невеста Травника».   — Над названием еще подумаем…   — Эй, не смей менять. Буду встречать гостей в том самом платье! Ха-ха-ха.   — В каком платье? — третий голос раздался со спины, и оба повернулись на него, безошибочно узнавая и тон, и интонации Гирги.   Тот неловко улыбался, потирая плечи. И хотя он изображал радость от встречи с друзьями, глаза его были красные и опухшие. Оказывается, тот кузнец, который принял его в свою семью, трагически погиб под завалами. И Наранче было некуда податься. В Академию, после гибели единственного родного человека, поступать сил и желания не было совершенно, и Наранча решил отложить эту затею до лучших времен.   Выслушав про его недельные скитания и накормив досыта, юные предприниматели переглянулись, и Фуго, прокашлявшись, предложил Гирге остаться с ними.   — Мне нужен чан для разгонки реагентов.   — А! Вот как… — Наранча как-то скис, потирая нос. — Ты, наверное, просишь меня, как полурослика, что-то построить, да?   — Нет, Гирга, я беру тебя на работу. За труд буду платить тебе. И учить для поступления в Академию.   — И выделим комнату для твоих экспериментов, — важно пообещал Мелоне, постукивая пальцем по виску. — А еще нужна комната для Агнии!   — Для кого? — Фуго пораскинул мозгами, что-то вспомнил и округлил глаза. — Ты что, ей уже имя дал!?   — Будем растить детей в чистоте, тепле и безмерном обожании.       Ризотто постучал пальцами по гладкому дереву и вздохнул. После битвы рана иногда давала о себе знать, отзываясь жгучей болью. Он отпустил доверенных ребят, лучшую свою команду, на заслуженный отдых. Пару месяцев им должно было хватить, чтобы полностью восстановиться и вернуться в строй с новыми силами. Формаджо и Иллюзо, препираясь и ругаясь на каждом шагу, все же решили покутить вдвоем. Гьяччо захотел отдохнуть наедине со своими мыслями, Мелоне прямо сказал о желании жить с одним очень умным и галантным искоренителем, ну а Прошутто…   Долгое время ожидал, пока его вызовут в кабинет.   Ризотто и сам хотел поскорее с этим закончить, обсудив то, что случилось, но из-за постоянных собраний и наград никак не мог найти на это время.   И вот сегодня вечером он смог найти в себе силы позвать Прошутто на личный разговор.   Тот пришел, как и всегда до этого, без стука и предупреждения, вынырнув из тени.   Сначала они долго молчали, не смея начать разговор. Ведь каждый понимал, что это отнюдь не формальная встреча. Но Ризотто действительно изучал вопрос, как остался жить, и готов был поделиться полученной информацией.   — Ты отдал жизнь, что накопил со смертью других людей, мне.   Прошутто непонимающе выгнул бровь, и Ризотто продолжил, потирая широкий подбородок. Он обогнул стол, поправил черное облачение и встал перед ассасином, который высоко задрал голову и чутко замер.   — Когда ты применял силу в детском возрасте, ты убивал. Отнимал чужие жизни путем всасывания энергии в собственное тело. Поэтому ты выжил и смог справиться с потоками беллоны внутри себя. Ты справился, потому что имел излишек жизненной энергии. Этот излишек ты и влил в меня. Благодаря тебе я… выжил.   Голубые глаза Прошутто блеснули, и Неро почти прочитал, о чем тот задумался. Значит, все смерти не напрасные? Значит, он смог в итоге отмыть грехи тем, что спас чью-то жизнь? Прошутто открыл рот, чтобы что-то возразить, но Ризотто не дал строптивому языку волю: он толкнул бедро ассасина своим, заставляя того сесть на письменный стол.   А когда ассасин закинул руки на шею Ризотто и притянул к себе, Неро уже не мог сдерживаться. Жгучая страсть накрыла обоих с головой, делая невозможным лишний вздох.   Они одни во всей большой резиденции, и никто не смел им помешать насладиться друг другом. *** Раз в комментарий после части не влезло, напишу-ка я сюда... Ох, вот и конец самому длинному приключению, которое я писала. Х) У меня было так много мыслей в голове, что написать в конце, но сейчас, когда я действительно занялась послесловием, почему-то из головы все за раз улетучилось. Прежде всего хочу сказать, что я действительно подустала работать над этим произведением под конец, но неустанно писала его ради вас, тех, кто не переставая поддерживал выход главок! Я все так же получала удовольствие от письма, а как не получать, аха, но для себя отметила, что больше никогда не буду выкладывать что-то, где не написано все до конца. Даже большей половины недостаточно, чтобы не упустить все! Чтобы проработать все идеи. А тут точно что-то да пропущено! В общем, знаете, этот фик стал отправной точкой для осознания: я хочу вкладывать свои силы в мое, оригинальное произведение! Без установок канона, без чего-то, что должно быть даже в аушке. Ну, вы поняли меня :D Я уже сейчас начала потихонечку работать над ориджиналом вместе с моим дорогим редактором (хочу назвать это книгой, конечно, но слишком жирненько для меня пока). И надеюсь, если вам понравилось сие произведение, вы найдете время его прочитать, через годик там, два... Кстати, о редакторе! Это в принципе половина успеха, как я считаю, только она оттачивала мой текст до идеального, из-за нее его так приятно читать! И она очень многому меня научила. Эта история стала для меня особенной, поселилось со мной на столько времени, разделила и печаль и радость. И я счастлива, что закончила ее *** Вот и подошла к концу грандиозная работа, взявшая начало из простого вопроса "Как думаешь, а кем были бы герои Венты в фэнтези-мире?". И заверте-! Coздавать что-то вместе - это невероятно: бесконечные обсуждения, фонтанирование идеями, набрасывание маленьких сценок, чтобы лучше понять героев, проработка лора... вплоть до того, что гуглишь инфу про римскую одежду и деньги и листаешь русско-латинский словарь да-да это все еще фик по Жоже :D Помимо прочего это был мой первый опыт редакторской работы, и сразу какой - не просто исправлять ошибочки в тексте, а учить владеть литературным языком, объяснять и подсказывать. Знаете, когда видите в ком-то талант, который не способны реализовать сами, и хотите, чтобы человек стал еще лучше, умелее. Вот таким солнышком стала для меня мой автор. А Беллона больше чем за полтора года стала практически неотъемлемой частью жизни, так странно осознавать, что текст закончен, и можно его отпустить. Это был большой путь для нас и героев, который, надеюсь, завершился достойно. Спасибо всем, кто читал и ждал продолжения, поддерживал и вдохновлял отзывами! Ждем вас в качестве читателей нашего будущего ориджинала :З главный сквадровед и грозный редактор